~~~

Не так я себе представляла взросление.

Я всегда думала, что совершеннолетие и ум принесут мне свободу. Я с волнением ожидала день, когда мне больше не придется цепляться за надежду и детские мечты иметь то, чего я хочу. Я не могла дождаться момента, когда смогу ухватиться обеими руками за то, что мне больше всего важно и желаемо, без страха перед неизвестным или  боязни потерпеть неудачу.

Я хотела походить на женщин, которые работали на папу – носить высокие каблуки, гордо держать голову. В их походке было столько уверенности, словно ничто не способно выбить их из колеи. Они знали и понимали то, что мне только предстояло осознать. Однажды я стану, как они. Даже лучше. В прошлом одинокая и бездомная девчонка, я нашла способ выжить. Я обладаю преимуществом, которого нет у них. Мне известно, как жесток мир и люди в нем. Я видела смерть, и, что хуже всего, я пережила то, что ломает многих людей.

Одиночество.

В отличие от этих женщин, я знаю, как избежать глупых ошибок и какова цена счастья. Знаю, когда бороться и когда стоит позабыть нелепые обиды. Что стоит моего времени и моих сил.

Одеваясь на работу, я размышляю. Десять лет назад я слонялась по аллеям этого большого города, надеясь, что кто-нибудь заметит меня и даст объедков или мелочи, чтобы я не умерла. Наверно, я плакала, пока не засыпала, в надежде, что меня не услышит какой-нибудь пьяный бомж. Я предпочитаю думать, что была храброй, и встретилась бы с ним лицом к лицу или смогла бы убежать.

 Бездомной, я всегда гордилась своей сообразительностью. Когда я рассказываю истории из моей жизни на улицах,  подростки, у которых нет семьи или чьи родные слишком зациклены на себе, чтобы задумываться об их потребностях, всегда хлопают в ладоши и просят повторить ту часть, где я бросаю кирпич в голову мужчине, чтобы спасти другого. Или историю,  когда я вовремя сбежала от бомжа, который хотел мне навредить.

Они говорят мне, что считают меня смелой и сильной.

Но на самом деле я была просто напуганной девочкой, которая из последних сил старалась не сдаваться. Я всегда находилась в шаге от этого. И была испугана так же, как и они сейчас.

Я знаю, они страшатся неизвестности, злятся на своих наркоманов-родителей, на то, что им приходится зависеть от посторонних людей. Я осознала -  им неважно, что я тоже боялась, или что они сильнее меня. Для них я доказательство, что они тоже сумеют все преодолеть. Поэтому я делаю свою работу. Хочу быть надеждой, за которую они будут держаться, пока не настанет их очередь показать себя миру и принять окончательное решение, кем  стать. Я улыбаюсь, натягивая рубашку. Взгляд останавливается на Долли, моей давней подруге. Она лежит на кровати лицом вверх, нежась на простынях.

- Ты такая ленивая, Д-долли, - говорю я и беру ее на руки. Глажу ее лицо. – Увидимся позже. Я должна идти работать. Сегодня я буду учить подростков заполнять заявление о приеме на работу. Через несколько лет они станут совсем взрослыми. Пожелай мне удачи.

Я целую ее и направляюсь вниз ужинать с родителями и братом. Мы обсуждаем его поступление в  колледж Калифорнии и мои планы на будущее.

- Можешь поступать куда хочешь, дочка, я все оплачу, - говорит Чарли.

- Не сомневаюсь, пап. Но я хочу остаться здесь.

- Почему? На днях ты говорила, как тебе нравится программа обучения в Техасе.

- Хочешь от меня избавиться? – шучу я, но, когда его лицо искажается, понимаю, что задела за живое. – Извини. Я пошутила. Я… неудачно подобрала слова.

- Дорогая, не извиняйся. Это я должен…

- Нет, пап, ты просил у меня прощения каждый день в течение последних шести лет. Я понимаю. Правда. Послушай, я люблю свою работу. Кто будет присматривать за всем, если я уеду?

- Я. Твоя мама. Я просто беспокоюсь, что ты не получишь должного образования.

- Мои онлайн занятия никто не отменял. Кроме того, люди поступают учиться, чтобы выяснить, чем хотят заниматься по жизни, а я уже знаю это.

- Помогать  детям?

- Да. Мне не нужно дорогостоящее обучение и профессор в годах, работающий в кабинете с кондиционером, чтобы понять, как выжить в жестоком мире и научить этому других подростков. Я знаю, чего хочу, и как этого добиться. И если я в чем-то неправа, исправлюсь по ходу.

Чарли улыбается и гордо выпрямляется на стуле.

- Вот это моя девочка.

- И моя тоже, - спорит Рене, целуя меня в лоб, и подливает мне в стакан еще апельсинового сока.

- Я не уеду из города, но однажды все же хочу переехать, - произношу я, и Чарли начинает давиться блинчиком.

- Что? Почему?

- Я думала, это для тебя не проблема, с тех пор как ты начал отправлять меня на учебу в другой штат.

- Там я бы помог тебе найти жилье и позаботился о твоих нуждах. Здесь у тебя все это есть. Только не говори мне, что в этом доме не хватает места.

- Конечно, хватает, пап. Но я уже не ребенок. Я хочу перебраться поближе к работе и начать жить как взрослый человек.

- И проводить больше времени с Эдвардом Калленом, - бормочет он.

- Я бы все равно проводила с ним время.

Он сердито на меня смотрит.

- Ты знаешь, я считаю, что он тебе не пара. Он слишком стар для тебя.

- Ему всего двадцать восемь, да и потом, это не имеет значения. Я должна идти. Поговорим об этом позже.

- Ох, да, когда этот старикан придет к нам на ужин. Почему бы тебе не пригласить Джейкоба? Ты в курсе, что он мне нравится.

- Пап!

- Ладно, - пыхтит он.

Прежде, чем уйти, я целую этого ворчунишку в лоб и обнимаю маму.

~NLG~

- Ты такой лгун!

- Нет, неправда!

- Я вижу твое лицо! Ты врешь!

- Я задет, Белла. Думаешь, я бы мог такое сделать?

- Эмм, тарелка пуста, а в уголке твоих губ остался шоколад. Я говорю – виновен!

Он смеется и целует меня в щеку с противным громким звуком.

- Фу! – визжу я и вытираю место поцелуя. – Будем надеяться, что никто из детей этого не видел.

- Они играют на улице.

- Идиот.

- Не злись.

- Дурак.

Он снова смеется и берет меня за руку, лаская кожу большим пальцем. Неожиданно повисает тишина. Мы смотрим друг на друга во все глаза, от чего мое сердце бьется чаще. В скором времени я уже не могу этого выдерживать, поэтому отнимаю свои руки и направляюсь в раковине, забитой грязной посудой. После детей всегда такой беспорядок.

- Последние три дня мы много держались за руки, - произношу я, начав тереть грязную тарелку.

- Это тебя беспокоит? – спрашивает он, встав рядом со мной и начав споласкивать посуду.

- Нет. Но я не хочу снова запутаться. Мне нужно знать, что все это значит. Не хочу делать глупых предположений о том, что на самом деле означают твои знаки внимания. В прошлый раз я истолковала их неверно. Знаю, мы вместе всего три дня, но мои чувства к тебе не изменились.

Я чувствую на себе его взгляд, но не смею посмотреть ему в лицо.

- Я хочу ответить на твои вопросы. Правда, хочу. Мне просто необходимо время, чтобы разобраться в себе. Ты все та же девушка, которую я повстречал шесть лет назад, и в то же время нет. Я сбит с толку, но эгоистично надеюсь, что ты не переменила своего мнения обо мне. Во мне живет надежда, что, повзрослев и набравшись опыта, ты, как и раньше, считаешь меня достойным мужчиной. Но я обычный человек, полный недостатков. Полагаю, я боюсь, что ты это поймешь и бросишь меня.

Я ничего не отвечаю, но посылаю ему улыбку, показывающую, что я его понимаю. И, несмотря на это, мне хочется ударить по его красивому лицу за такие глупые мысли.

Он помогает мне с мытьем посуды, пока дети играют на улице. Обычно это делают санитары, но я не против выполнить их обязанности. Джессика не любит, когда я занимаюсь этим, но ей придется просто с этим смириться. Пока работа кипит, мы молчим. Я подаю ему тарелки и кружки, а он их споласкивает. Несколько раз я замечаю, что он смотрит на меня. Всякий раз он ухмыляется и отворачивается.

- Несколько месяцев назад, еще до решения вернуться сюда, я встречался с девушкой, - говорит он.

Я моментально прекращаю мыть чашку в руке и пытаюсь не злиться. С моей стороны глупо расстраиваться, поэтому я возвращаюсь к своему занятию. У него есть полное право ходить на свидания. Но я не могу не ревновать. Он всегда мне нравился. Он был моим первым «увлечением». Я уже тогда знала, что так и было. Мне и сейчас это известно. Но я не могу избавиться от этого чувства.

- Она была словно банный лист, и у нас не было ничего общего. Я не разделял ее представлений и взглядов на определенные вещи. Она была симпатичной, но я ничего к ней не испытывал. В любом случае, однажды ночью я подкинул ее до дома. Она попросила меня остаться, но я отказался. Тогда она притянула меня для поцелуя, ставшего нашим первым. Я отстранился, неловко попрощался и уехал так быстро, как мог. В квартире я выпил пива, пытаясь избавиться от проносившихся в голове мыслей.  

- О чем ты думал? Потом она тебе все-таки понравилась? – хихикаю я.

Он улыбается и плещет в меня водой, затем делает глубокий вдох и продолжает рассказ.

- Я не мог перестать думать о тебе, - произносит он тихо. Я замираю и смотрю на свои мыльные руки.  – Помнишь ту ночь, когда мы поссорились, и ты сбежала? Тогда я наговорил тебе много гадостей.

- Конечно помню.

- Я не переставал размышлять, что побудило тебя поцеловать меня. Я был так груб, и тебе пришлось услышать столько плохих слов в свой адрес. Я запутался и представлял собой жалкое подобие мужчины, но ты все равно хотела меня поцеловать. Почему?

Я гляжу в его зеленые глаза, пытаясь восстановить в памяти каждую деталь той ночи и то чувство, когда поцеловала его.

- Я была еще ребенком. 

 - Нет. Не из-за этого.

Я вздыхаю и вытираю руки.

- Почему это сейчас имеет значение? Почему важно то, что я совершила шесть лет назад?

- Потому что я хотел бы остаться тогда, - наконец, признается он. – Хоть это и эгоистично, я хотел бы остаться с тобой и наблюдать, как ты становишься той восхитительной женщиной, какая ты сейчас. Чтобы ты не забыла причину, по которой меня поцеловала.

- Почему ты думаешь, что я ее забыла?

- Мы теперь другие. Ты знаешь меня всего три дня.

- Да, мы другие, но многое в нас осталось неизменным. У тебя по-прежнему доброе сердце, хотя  ты это и отрицаешь.

- Я хочу, чтобы ты была уверена в том, чего ты ждешь от меня, прежде чем я озвучу свои чувства. А мне нужно перестать считать тебя ребенком. Это пробуждает во мне вину и мешает двигаться дальше. Знаю, это глупо. Ты уже не маленькая. Поверь мне, теперь я это вижу, - говорит он, от чего я покрываюсь румянцем. Он прочищает горло. – Окажи мне услугу, Белла. Дождись меня.

- Полагаю, нам обоим нужно время. Мне – решить, почему ты здесь. Тебе – чтобы перестать воспринимать меня как ребенка. Я подожду тебя, Эдвард Каллен. Всегда ждала.

~NLG~

За ужином Эдвард как всегда обаятелен. Он пропускает мимо ушей любой грубый комментарий Чарли, и под конец у них даже завязывается разговор о футболе и политике. Я вижу, что Эдвард нравится Чарли, но он очень старается не подать виду.

Глупый старый сумасброд.

Сейчас мы в гостиной. Эдвард изучает мои семейные фотографии. Указывает пальцем на забавные и смеется, называя меня «милой» и «очаровательной».  Мне хочется его ущипнуть, так я раздражена.

Мы поднимается наверх -  я хочу показать ему свою комнату. Благодарю судьбу за то, что Чарли и Рене отправились на прогулку.

- Знаешь, кто о тебе вчера спрашивал? – спрашивает он, когда мы достигаем последней ступеньки.

- Кто?

- Розали. Помнишь ее?

Я сердито смотрю на него.

- Как я могла забыть?

Он смеется.

- Мы не очень-то общаемся, но Эммет решил меня навестить и привел ее с собой. Конечно, она же его жена. В любом случае, она попросила меня спросить,  не хочешь ли ты с ней как-нибудь прогуляться.

Мне становится смешно от одной только мысли об этом.

- Серьезно?

- Да. Я сказал ей, она сумасшедшая, раз думает, что ты захочешь видеть ее. Она, конечно, обиделась на меня, но мне все равно.

Мы подходим к моей комнате, и я неожиданно начинаю нервничать, когда он видит на кровати Долли.

- Я же тебе говорила, что она до сих пор со мной, - произношу я в свою защиту.

Он заливается смехом и поднимает ее.

- Ничего другого я и не ожидал. Я по ней скучал.

- Она тоже по тебе скучала, - отвечаю я.

~NLG~

- Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спрашивает Джессика, помогая мне завершить вечернюю проверку детского дома. Я направляюсь в больницу заполнить бумаги на новорожденную девочку, освобожденную из-под опеки матери-наркоманки. Она станет здесь самой маленькой жительницей.

- Точно. Кроме того, тебе нужно пойти домой и отдохнуть. Ты здесь целый день.

- Кид, дело не в том, что мне нечем заняться. Мне здесь нравится, и ты это знаешь.

- Но ты устала. Тебе нужен отдых.

Она пыхтит от раздражения.

- Ты упрямая, Кид. Но, как всегда, права.

Я улыбаюсь ей.

- Конечно. Спокойной ночи, - желаю я и обнимаю ее.

- И тебе, Кид. У тебя завтра намечается горячее свидание с Эдвардом?

Я закатываю глаза и высвобождаюсь из объятий.

- Мы просто потусуемся вместе.

- Ага. Вы можете еще много чем заняться, пока «тусуетесь». Он лакомый кусочек, если хочешь знать мое мнение.

- Спасибо, Джесс. Но я его не спрашивала. А теперь точно спокойной ночи!

- Как скажешь.

Я еду в больницу, надеясь как можно быстрей закончить бумажную волокиту и поместить ребенка в удобную и теплую комнату.

- Возможно,  у ее матери была наркозависимость. Похоже, на время беременности она сократила употребление кокаина, - объясняет социальный работник. – К счастью, маленькая Кэнди здорова. У нее обнаружились некоторые проблемы с дыханием, но доктора взяли все под контроль. Мать отправится в тюрьму, как только ее выпишут из больницы, а отец в бегах. Очевидно, что Кэнди больше никогда не увидит своих родителей.

Я делаю глубокий вдох и жду малышку. Она этого, конечно, не понимает, но у нас с ней много общего. Я пойду на все, чтобы защитить ее и сделать счастливой. Она никогда не узнает, что такое одиночество и голод. С ней рядом всегда будет тот, кто ей поможет.

Кэнди всего неделя. Она такая розовая и крошечная в моих руках, ерзает и покрикивает. Медсестра помогает мне покормить ее с бутылочки и показывает, как помочь ей срыгнуть.

- У бедняжки не будет мамы, - говорит она.

- Не будет. У нее буду я, - заверяю я ее и целую мягкую головку Кэнди.

~NLG~

- Мы почти дома, - говорю я Кэнди, когда мы едем к детскому дому. Она будет под присмотром персонала, пока кто-нибудь не решит ее удочерить или пока не появится приемная семья. Она крепко спит, тряска автомобиля и стучание дождя по стеклу совсем ее не беспокоят.

- Я знаю, что сейчас ты ничего не понимаешь. Ты пока не злишься, но тебе предстоит во многом усомниться и столкнуться с жестокой реальностью. Но я обещаю, что, когда это впервые произойдет, я буду рядом.

Мы останавливаемся на красный свет, и я снова оборачиваюсь проверить, как она. Ее маленький животик поднимается и опадает, маленькие кулачки крепко прижаты к одеяльцу. Я улыбаюсь ей, наслаждаясь умиротворением на ее лице.

Внезапно я подпрыгиваю от неожиданного стука по стеклу. Поворачиваюсь и вижу парня с темными глазами, смотрящего на меня сквозь пелену дождя. Перед машиной стоит девушка помладше.

- Чем могу помочь? – спрашиваю я дрожащим голосом.

- Не найдется мелочи? Моя сестра голодна, - произносит он, ни разу не моргнув и не сдвинувшись с места.

Я энергично киваю, доставая сумочку с пассажирского сидения. Трясущимися руками начинаю перебирать кучу бумаг, пытаясь добраться до долларовых купюр. Я помню, что они там.

- Чего ты копаешься? – кричит он. – Может, выйдешь из машины, а твой кошелек я поищу сам?

Я уже готова передумать и рвануть прочь, когда парень вытаскивает небольшой пистолет и направляет его мне в голову.

- Не вынуждайте меня сделать это, леди. Вылезай из машины!

Я останавливаюсь в парке и оглядываюсь назад на Кэнди. Она по-прежнему спит. Молюсь лишь о том, чтобы выпутаться из этой передряги и отвезти ее в безопасное место. Она заслуживает шанс жить. Отпираю дверь, и он быстро вытаскивает меня за волосы. Падаю на землю лицом вниз. Игнорирую жгучую боль и поворачиваюсь к нему. Он берет мою сумочку и целится мне в лицо.

- Брось, брат. Деньги у нас. Бежим! – кричит девчонка.

Он смотрит на меня с гневом и ненавистью. Я даже не знакома с ним, откуда у него ко мне такие чувства? Я ничего ему не сделала.

Я хватаю ртом воздух, мои глаза молят его оставить меня в покое. Он делает вдох и приставляет пистолет  к моему лбу. Закрываю глаза, надеясь, что это не конец.

Кажется целую вечность спустя я открываю их и вижу, что осталась одна на пустой улице. Машина все еще заведена, а я жива. Далеко впереди я вижу двух детей, убегающих по дороге с моей сумочкой, полной бесполезных вещей, которые никогда не принесут им счастья.

Я дотрагиваюсь до лица и морщусь, понимая, что, пожалуй, заработала несколько ссадин. Поднимаюсь и быстро запрыгиваю в машину. Хочется заплакать, но я сдерживаюсь. Нужно выбираться отсюда. Кэнди плачет, словно спрашивая, что происходит.  Кидаю взгляд налево и замечаю мост, когда-то хорошо мне знакомый. Под ним я спала, прячась от дождя и страхов, оживавших по ночам. Я верила, что там я была в безопасности, что никто не мог нанести мне вред, если я веду себя тихо и не попадаюсь никому на глаза.

Руки трясутся, когда я везу Кэнди в детский дом и позволяю Синтии отнести ее в ее новую комнату. Она спрашивает, в порядке ли я, а я лишь киваю и ухожу. Промокшая одежда и окровавленная щека напоминают мне о том, что только что произошло. Нетерпеливо веду машину по направлению к его дому.

Шесть лет назад.

- Кид, ты в порядке? – Его голос звенит от волнения.

- Кошмар п-п-приснился. Д-думаю, я н-не привыкла с-спать на кровати, - отвечаю я.

Он тихо смеется и обнимает меня рукой.

- Что тебе снилось?

- М-меня хотел об-бидеть мужчина, вот там, - говорю я, указывая на окно.

- Наверное, было страшно жить так долго на улице, одной. Ты храбрая девочка, Кид. Но теперь тебя не должно это беспокоить. Иногда не важно, насколько ты смел и силен. Каждый из нас нуждается в человеке, который о нас позаботится. Я защищу тебя.

- Хорошо, - соглашаюсь я, держась за его руки. Когда его тепло обволакивает  меня, я засыпаю.

- Ты тоже заботишься обо мне, Кид, - шепчет он.

Всем привет!) Как вам глава? Думаю, Белла станет отличной матерью в будущем! То, как она заботится о детях, достойно уважения. С нетерпением жду ваших мнений на форуме. За редактуру, как обычно, большое спасибо Анюте! Информация о новой главе будет ждать вас в шапке фанфа)