От автора: Мне даже не хватает слов, чтобы выразить то, что ваши комментарии к последней главе значили для меня.
Это конец. Я собиралась написать две главы, но вместо этого дарю вам одну мега длинную. Надеюсь, что вам понравится конец истории.
BPOV
Время не ждет человека. Время идет. Ты не можешь остановить стрелки часов. Я слышала эти вещи раньше и так же поняла, что истинность этих утверждений относительна. Я никогда в действительности не осознавала их значение, до сих пор.
Элис уже нет три месяца. Почти так же долго, сколько она и болела. Первые дни были столь сильно наполнены подавляющей потерей, что я думала, будто мы все просто плетемся, переживаем день тем или иным способом. Эдвард продолжил работать и попытался раствориться в серых буднях. Карлайл вернулся к своим трудам, а я проводила большинство своих дней с Эсми. Моя мама тоже много времени проводила с нами, и существовал еще бесконечный поток доброжелателей, желающих выразить соболезнования или принести еду, или протянуть руку помощи, если что-то вдруг потребуется.
Джаспер вернулся домой в Сиэтл через неделю. Он закрылся, отгородился от остальных так сильно, что было страшно. Эдвард не хотел его отпускать, ибо беспокоился, что Джаспер может представлять опасность для самого себя. Поэтому вернуться домой и быть окруженным вещами Элис не поможет ситуации. Я чувствовала все иначе. Джаспер всегда был довольно скрытным человеком. Я считала, что ему, возможно, потребуется некоторое время, чтобы справиться с ситуацией по-своему.
Он находился дома уже два дня, когда позвонил, чтобы спросить, можем ли мы с Эсми прийти и помочь ему разобрать вещи Элис. Это была задача, которая, я знала, появится на горизонте, и боялась ее. Эсми и я оставались в сиэтловской квартире в течение трех недель. Как можно рассортировать по коробкам жизнь? Кто я такая, чтобы говорить, что сохранить или что подарить? Какое право имею вторгаться в личное пространство другого человека? Это не было легкой задачей. Мы работали все вместе, втроем, всегда будучи уверенными, что за Джаспером останется последнее слово о том, что мы будем делать с вещами. Я была удивлена, что он захотел сделать все это так скоро, но в некотором смысле думаю, что быть сосредоточенным на чем-то оказалось хорошо для него.
Когда мы сделали все, что могли, то вернулись домой. Эдвард и я время от времени встречались за эти три недели. Мы с Эсми приезжали домой так часто, как появлялась возможность, и Карлайл с Эдвардом прибывали в Сиэтл так же. Каждую ночь, что мы находились в разлуке, Эдвард звонил мне, прежде чем шел спать. Я никогда не была так рада вернуться домой. Я скучала по времени с мужем каждый день. Я скучала по нашей кровати. Я скучала по Элис.
Солнце всходило и садилось. Иногда шел дождь. Погода стала намного холоднее. Время делало свое дело. Шли дни. Жизнь продолжалась.
Я все еще была онемевшей. До сих пор после всех прошедших дней я хватаю свой телефон, когда он звонит, рефлекторно ожидая услышать Элис на том конце провода. Рождество наступит через несколько недель. Элис любила его и всегда организовывала праздники для всех. Это был ее дар, делиться со всеми душевным волнением, что она ощущала. Мы все вместе обсудили и приняли решение, что Рождество будет более торжественным мероприятием в этом году. Мы бы украсили все, но подарки и вечеринка будут минимальными. Я бы хотела, чтобы мы могли пропустить его в целом.
Эдвард и я стали ближе и счастливее, чем мы были месяцами ранее. Наше счастье закалилось с болью потери, но вес и бремя моего стремления иметь ребенка рассеялись. Мы занимались любовью, а мой цикл оставался прежним. Я не позволяла этому огорчать меня. Если это случится, значит, случится.
За неделю до Рождества позвонил Джаспер и спросил, смогу ли я встретиться с ним во время обеда. Он был в городе, чтобы отвезти большую часть вещей Элис к Карлайлу и Эсми. Джаспер справлялся удивительно хорошо. Он начал вновь принимать пациентов и выбираться куда-нибудь с Эдвардом и мной раз в две недели. Я следила за тем, чтобы Эдвард звонил ему через день… и даже иногда он сам перезванивал нам между делом. Однако он не был на самом деле прежним Джаспером. Он выглядел как Джаспер, действовал так, как могли бы подумать действует реальный муж Элис. Казалось, ему требовались усилия, чтобы говорить или есть, или жить. Но он делал это.
Я согласилась встретиться с ним и была рада, что у меня появился шанс провести некоторое время с Джаспером. На прошлой неделе к нам пришла снежная буря, и все было до сих пор белым и красивым. Снежный покров напоминал мне чистый лист. Было что-то перспективное для меня во всей этой пустоте, и такое ощущение, словно я достала чистый лист бумаги.
Джаспер ждал меня возле ресторана. Он выглядел хорошо. Его волосы казались длиннее, чем он обычно носил, и они были зачесаны назад от лица. Холодный воздух разрумянил его щеки и нос, и тон его кожи выглядел здоровым. Длинное шерстяное пальто молодого человека было застегнуто на пуговицы, и я могла заметить воротник синей рубашки под ним.
Элис и я разговаривали о Джаспере много времени, пока она болела. Подруга дразнила, что я должна дать ему парочку лет, а затем начать отправлять парня на свидания. Она сказала, что было бы несправедливо для всех дам, если бы такое великолепное создание пропало насовсем с рынка. Как будто это когда-нибудь произойдет. Джаспер, великолепное создание, которым он был, являлся поврежденным товаром. Он не собирался покидать Элис, никогда. И ужасная, злобная и низменная часть меня радовалась этому. Ведь для меня не казалось правильным, что он мог быть с кем-то еще.
- Привет, Белла, - сказал он своим низким, тихим голосом. Меня до сих пор удивляет, как сильно мы повзрослели за последние месяцы. Думаю, страдания и смерть оказывают такое действие.
- Привет, Джаспер. Как дела? – Он пожал плечами в ответ, это было тем, что я ожидала.
Я обняла его и заключила в вынужденные объятия. Я была удивлена, когда он быстро поцеловал меня в щеку и отступил назад. Я улыбнулась ему, а он послал мне смешной взгляд, словно что-то рассматривает.
- Ты выглядишь иначе, Белла, я не уверен, чем это вызвано. Ты сделала что-то со своими волосами, или еще что?
- Нет, я такая же, как и всегда. – Я была смущена его комментарием, но он не остановился на этом.
- Не знаю. Ты словно светишься, или что-то такое, странно. Это мило, а я звучу как идиот. Прости. – Он придержал дверь для меня, и я прошла в ресторан.
Мы поговорили об Эдварде и Рождестве. Мы поговорили о снеге. Мне было действительно приятно, когда Джаспер заказал еду вместо маленькой чашки супа. Я была рада, что он прилагает усилия, дабы держать себя в форме, по крайней мере.
- Я хотел сообщить тебе, что переезжаю. В Нью-Йорк.
Я чуть не подавилась своим салатом.
- Что?
- Я собираюсь остановиться у отца на несколько недель. Хочу присмотреть квартиру и арендовать офис для своей практики. Большинство моих пациентов проводит много времени на восточном побережье. Будет легко сохранить большую часть прежних пациентов.
- Но почему? Я имею в виду, что насчет Элис – она похоронена здесь – и вашем доме, и всех нас, твоей семьи. – Я уже потеряла Элис, поэтому не была заинтересована в потере и своего брата тоже.
- Я вернусь, Белла. Я просто не могу остаться здесь. Я забочусь обо всех вас, но задыхаюсь. Я не могу дышать. Наш дом пахнет, как она, Белла. Я до сих пор ощущаю ее запах. Иногда у меня бывают моменты, когда я думаю, что она вот-вот собирается войти через парадную дверь. Я шел мимо кабинета на днях и нашел коробку этих отвратительных зерновых мюсли, что она всегда ела. Я сидел на полу в кухне и плакал в течение двух часов. Часть меня только и хочет остаться и продолжить жить, подобно этому. Но я не могу. Я не смогу сделать это, Белла.
- Но, как ты думаешь, тебе действительно будет лучше в другом месте? Ты будешь в порядке?
- Я не знаю. Я должен пройти через это. Мне нужно побыть некоторое время где-то, где я не буду наталкиваться на воспоминания на каждом углу. Я дал ей обещание, Белла. Я пообещал, что проживу свою жизнь, когда она уйдет. Было нелегко обещать ей это, и я знаю, что будет нелегко его сдержать. Но вот в чем дело, Белла – это единственное, что я могу сделать для нее. Я не могу поговорить с ней, я не могу обнять ее, я не могу купить ей вещи, не могу увидеть ее улыбку и услышать ее смех… но я могу сдержать свое обещание. Я могу работать, вставать с постели, читать, есть и делать прочие вещи, что включает в себя жизнь. Мне придется делать это без моего сердца, потому что она забрала его с собой, но я могу сделать это. Только я не в состоянии сделать это здесь, Белла. Я тону тут. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, погружаюсь на дно снова. Я не могу жить здесь.
- Но я буду скучать по тебе. Все мы.
- Я тоже буду по тебе скучать. Удивительно, но технический прогресс не стоял на месте все эти годы – есть такая штука, которая называется телефон, и ты можешь использовать ее, чтобы позвонить мне и поговорить со мной, даже если я пересеку всю страну.
Я улыбнулась.
- Ах, как же я забыла про твой сарказм. – Наши глаза встретились, и мы оба тихонько засмеялись. Может быть, он был прав. Может быть, это было то, что ему нужно.
- Кроме того, если я останусь тут, ты и Эсми станете заботиться обо мне. Ты знаешь, я люблю тебя за это, но мне нужно начать заботиться о себе самому.
- Когда ты уезжаешь?
- На самом деле, я уеду до Рождества. Я уже знаю, что не смогу справиться, находясь здесь на этот праздник. Я часто говорю своим пациентам, когда консультирую их, что они не должны ставить себя в ситуации, которые могут вызвать мощный поток болезненных эмоций, особенно в начале. Я последую своему совету. Нахождение здесь на Рождество просто заставит меня вновь упасть.
Я знала, что то, что он говорит, правда. Рождество будет болезненным для всех нас, но для Джаспера хуже всего. Он взял меня за руку, которую я положила на стол, и сжал ее немного.
- Я буду в порядке, Белла. Мы все будем в порядке, в конце концов. Ты понимаешь это, да? Почему мне необходимо уехать…
- Да, я понимаю.
Когда мы закончили обедать, Джаспер и я вышли на стоянку.
- Должна ли я сообщить Эдварду или ты сам хочешь? – Я знала, что он, вероятно, надеялся, что сообщу ему я.
- Ну, он обычно воспринимает вещи лучше, когда ты говоришь их ему.
Я засмеялась.
- Ах, теперь я вижу реальную причину, почему ты хотел, чтобы я встретилась с тобой за обедом. Я должна заставить тебя сообщить ему лично. – Он переступил с ноги на ногу, на его лице отобразился притворный ужас.
- О, Белла… ты не поступишь так. Как ты можешь быть такой жестокой, когда я нахожусь в таком хрупком состоянии? – Я толкнула его локтем под ребра, и он взвизгнул.
- Боже, Белла. Я только что сказал тебе, что я хрупкий, тебе не обязательно было бить меня, чтобы доказать это.
Я собиралась сесть в свой автомобиль, когда он остановил меня.
- Подожди секундочку. Чуть не забыл. У меня есть кое-что в машине для тебя. Я сейчас вернусь.
Я улыбнулась, когда он ушел. Это было лучшим, каким я видела Джаспера с момента смерти Элис. Я надеялась, что он был прав. Надеялась, что переезд стал хорошим решением для него. Надеялась, что он действительно будет жить, а не только существовать.
Джаспер вернулся ко мне с большим конвертом в руках. Подпись на нем была выполнена элегантным почерком Элис: «Для Беллы».
Он вручил мне конверт.
- Я нашел его в своей машине. Не уверен, что это такое, и я не заглядывал в него или что-то еще. Очевидно, она хотела, чтобы это было у тебя.
Я держала конверт в руках и смотрела на подпись. Я любовно провела пальцами над словами, размышляя, когда Элис написала их, после чего положила конверт на соседнее со мной сидение.
Я подарила Джасперу еще одно быстрое объятие.
- Нам всем ведь доведется увидеть тебя, прежде чем ты уедешь, не так ли? Позволь нам достойно проводить тебя.
- Да. Я не уеду, не попрощавшись.
И с этим мы разъехались в разные стороны.
Я продолжала украдкой поглядывать на конверт рядом со мной. Часть меня очень хотела вскрыть его. Часть меня была грустной и нервной. Элис приготовила что-то для меня, что находилось внутри. Пока она была жива и дышала. Это лежало нетронутым там, где она его оставила. Я чувствовала себя странно, что открытие письма сломает чувство связи с моей яркой, живой подругой.
Я никому не сказала о конверте. Я спрятала его в один из моих ящиков и ждала, ходя туда-сюда и размышляя, что я должна делать.
Три дня спустя, когда Эдвард ушел на работу, я не смогла терпеть больше ни минуты. Я вытащила конверт и положила его к себе на колени, когда села на кровать. Осторожно вскрыв послание, я понюхала содержимое и была удивлена, что Джаспер оказался прав – все еще можно было уловить аромат Элис. Я вдохнула нежный аромат снова и впервые за долгое время почувствовала, что хочу заплакать.
Внутри лежала небольшая книга. Она выглядела старой. На обложке виднелась блеклая картинка щенка, а все углы были с заломами и расклеились. Это походило на дневник. Тот, который могла бы вести молодая девушка. Я открыла его, и там, на первой странице, было написано: «Личный дневник Элис Каллен. Посторонним вход воспрещен. Это касается тебя, Эдвард!»
Я засмеялась над написанными словами. Под ними был указан год. «2000». Элис было десять лет – так же как и мне.
Я посмотрела на несколько первых страниц. Здесь были записи о новых нарядах, что Эсми купила ей, и о вечеринке, на которую она собиралась пойти со своей подругой Джейми. Имелось несколько рисунков собаки, которые были симпатичными. Я собиралась вновь перевернуть страницу, когда маленький конверт выпал из пространства между листами дневника. На этом конверте тоже оказалось указано мое имя.
Я осторожно отложила дневник в сторону и открыла маленький конверт. Внутри лежало письмо.
«Дорогая, Белла,
Когда я пишу это письмо тебе, то чувствую себя ужасно больной и уставшей. Я не хочу, чтобы это было концом. Не хочу оставлять Джаспера. Если бы был хоть какой-то способ, что я могу остаться с ним, я бы сделала это, но, к сожалению, для меня, мне нечего предложить взамен. Я надеюсь, что если ты читаешь это письмо, и я ушла, что он в порядке. Я не боюсь смерти, но боюсь того, что это сделает с ним. Присматривай за Джаспером для меня. Напоминай ему, время от времени, как сильно я люблю его. У меня есть ощущение, что после того как я уйду, я буду все еще любить его… куда бы я ни улетела.
Я уверена, что ты уже видела дневник, и, наверное, интересуешься, почему я хотела, чтобы он был у тебя. Существует причина. Эдвард и Джаспер, возможно, сказали тебе, что я считаю себя экстрасенсом. Я не утверждала этого, но говорила, что более чем один раз была в состоянии «видеть», как все обернется… как это должно быть. Вот почему я хотела выйти замуж за Джаспера так скоро после нашей помолвки. Часть меня знала, что у нас не так много времени, чтобы его тратить впустую.
Много лет назад, когда мне было десять лет, мне приснился сон. Я написала о нем в своем дневнике, в основном, потому что он был таким ярким. В день нашей первой встречи я вспомнила сон. Вероятно, это всего лишь совпадение, но я не уверена. То, в чем я уверена, что вы с Эдвардом должны быть вместе. Он будет нуждаться в тебе гораздо сильнее, если я умру. Пожалуйста, позаботься о нем. Я надеюсь, что после того как ты прочтешь о сне, который я видела, ты всегда будешь помнить, что некоторые вещи просто должны случиться. Как ты и Эдвард. Как семья, что будет у вас двоих. Тебе понадобится кто-то, чтобы однажды для твоей дочери подогнать по фигуре твое свадебное платье. Я просто знаю это. (Убедись, что ты нашла кого-то подходящего, чтобы сделать это! Это платье – мой ребенок.)
Я так тебя люблю, Белла. Ты самая лучшая сестра и подруга, что у меня когда-либо была. Теперь открой дневник на странице, которую я отметила.
Всегда твоя,
Элис.
PS: Ты удивишься, почему я никогда не говорила тебе или не показывала дневник раньше. Ответ на этот вопрос: я как бы думала, что ты решишь, будто я сошла с ума. Теперь я действительно не забочусь об этом».
Что-то произошло, когда я прочитала письмо. Все онемение, что я чувствовала в себе в течение нескольких месяцев, начало оттаивать, и слезы покатились по моим щекам.
Ленточка служила закладкой между листами дневника. Я открыла книгу на нужной странице.
«Мне приснился сон прошлой ночью. Эдвард был большим, взрослым. Я была такой же, как сейчас. Он сказал мне, что у него есть секрет. Сказал, что у него есть девушка. Я ответила ему, что он не принял во внимание то, что не любит девушек. Кроме меня. Но я его сестра. Тогда мы отправились в лес. Он показал мне дерево. На нем были вырезаны инициалы. И.М.С. + Э.Э.К. Брат сказал, что сам вырезал их на дереве. Он попросил не говорить об этом папе. Я сказала ему, что он странный. Потом я проснулась. Я собиралась рассказать об этом Эдварду утром. Он не хотел слушать, а заявил, что я вряд ли могу рассказать о том, что будет в будущем, ибо сошла с ума. Я пнула его».
Изабелла Мари Свон… Эдвард Энтони Каллен. Это было невозможно. Как она могла видеть это во сне? Каковы шансы? Я вытерла слезы со своих щек и посмотрела на страницу внимательнее, ища следы ластика или отличия в почерке. Там ничего не было.
Я думала, что покончила с чудесами. Но когда я посмотрела на эту страницу, то поняла, что, возможно, Эдвард и я уже являлись чудом. Возможно, по некоторой странной иронии судьбы нам было предназначено встретиться и влюбиться. И не было ли это чудом?
Я закрыла дневник и сложила письмо. Я положила все это обратно в большой конверт и свернулась калачиком на кровати. Затем я заплакала.
Я плакала так долго и так сильно, что выдохлась. Я погрузилась в дрему и спала в совершенном мире.
На следующее утро, когда я неуверенно направилась в ванную, то ожидала увидеть красное свидетельство начала моего цикла. Технически, у меня была задержка на два дня. Я также узнала, что два дня обычно ничего не значат для моего тела. Я начала бы волноваться, только чтобы обнаружить крампи* и разочароваться в тот же день. Несмотря на прошлый опыт, я до сих пор хранила маленькое семя надежды. После прочтения письма Элис еще с десяток раз я начала верить ее представлению о нашей семье.
Завтра наступал канун Рождества. Я чувствовала в целом некий жизненный подъем после своей очень очистительной истерики, но все еще не была заинтересована в Рождестве.
Мы встретились с Карлайлом и Эсми, чтобы поехать в Сиэтл этим утром. Джаспер сегодня уезжал, и мы все собирались попрощаться. Я столкнулась с Эдвардом внизу, когда закончила со своим душем. Он бросил на меня быстрый взгляд, а затем кривоватая улыбка появилась на его лице.
- Что?
- Ты выглядишь очень красивой. – Я посмотрела на то, во что была одета. Я надела джинсы и свитер. Мои волосы были еще влажные, и я не нанесла макияж. Красивая?
- Ты выглядишь светящейся, живой.
Светишься, что означает нечто похожее на источник излучения. Это слово использовал и Джаспер.
Свечение беременности? Было ли такое возможно? Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне нужно подождать еще день или два. Нет никакого шанса. Этого просто не может быть, и кроме того… никто действительно не в состоянии сказать, как я выгляжу. Я была уверена, что не выглядела иначе, чем обычно. Это, вероятно, просто вызвано новым гелем для душа, что я купила. Он обещал светящуюся кожу. Вероятно, так и было.
- Белла?
Я посмотрела на красивое лицо Эдварда, находящееся в дюйме от моего собственного.
- Что?
- Думаю, ты «отключилась» на минуту. Я спросил тебя, когда ты будешь готова ехать…
- Я буду готова через пятнадцать минут. Мне только осталось высушить волосы. – Я наклонилась и поцеловала его в сладкие губы. Он вздохнул, когда я отстранилась назад. Я убрала волосы с его глаз и прижалась к нему еще на миг. Я провела носом вдоль его челюсти, думая снова, что если бы я могла разливать его аромат по флакончикам, то была бы очень богатой женщиной.
Эдвард шлепнул меня по заднице и отстранился.
- Если ты не начнешь, то мы не уедем через пятнадцать минут. Иди собираться. Я возьму Квила на быструю прогулку. – Он ушел, а я надулась.
В канун Рождества я обнаружила, что стою в проходе аптеки, глядя на все разнообразие тестов на беременность. Три дня позади. Этого ведь времени достаточно, чтобы ждать? Я решила, что ответ был «да».
Я узнала, что первый поход в туалет утром, как правило, имеет самый высокий уровень гормонов беременности. Я положила коробочку в ванной комнате и молилась, чтобы мои месячные не начались сегодняшним днем и рождественским утром.
Мы сидели у елки утром в Рождество. Эдвард пил кофе, а я рассеянно потягивала свое горячее какао. Снаружи падал легкий снег, искрясь в предрассветном свете. Было еще очень рано. Обычно Эдвард выступал тем, кто вытаскивал меня из постели в безбожно ранний час рождественским утром; в некотором смысле, он еще был просто большим ребенком. Тем не менее, сегодня утром я стала тем, кто проснулся на рассвете. У меня имелись кое-какие дела в ванной, которые нужно сделать.
Было только два подарка под елкой, поэтому Эдвард заметил мой блуждающий взгляд.
- Должны ли мы открыть подарки сейчас? – Я нервно кивнула. Он поцеловал меня в макушку, а затем взял пакет, в котором лежал мой подарок. Любимый положил его на мои колени, прежде чем сесть рядом со мной.
- Спасибо, Эдвард. – Он посмеялся надо мной.
- Ты даже не открыла его еще. Глупышка Белла.
- На самом деле, спасибо за все, что было. За наш дом, нашу жизнь и нашу любовь. Я знаю, что последние два года не были совершенными со всей этой ситуацией с ребенком, а потом с Элис. Но даже с учетом всего этого, я никогда не променяю то, что у нас уже есть. Поэтому спасибо тебе.
Появилась его кривая усмешка, и мое сердце забилось в груди – даже спустя все это время.
Я открыла пакет. Эдвард купил нам путевки на Аляску. Великолепно.
- Я подумал, что, возможно, у Джаспера была правильная идея. Я подумал, возможно, мы могли бы тоже немного сменить обстановку. Все уже оформлено и оплачено, но дата открыта. Мы можем поехать, когда ты захочешь.
Я запрыгнула к нему на колени и поцеловала мужа в губы.
- Спасибо, Эдвард. И это «спасибо» было за подарок. – Я снова его поцеловала и встала. - Хочешь получить свой подарок сейчас? – Бабочки в животе так активно порхали, что у меня были проблемы с сохранением голоса ровным.
- Да, пожалуй.
Я взяла небольшую коробочку из-под елки и передала ему. Я осталась стоять, пристально наблюдая за его лицом, покуда он разворачивал свой подарок.
Эдвард открыл крышечку, и я заметила вспышку осознания в его глазах, пока он изучал палочку, лежащую на папиросной бумаге. Затем его зеленые глаза вспыхнули, глядя на маленький плюсик в окошке. Его рот немного открылся, а потом Эдвард посмотрел на меня. Мои глаза были наполнены слезами.
- Белла, это… я имею в виду… ты… У нас будет ребенок?
Когда у меня потекли слезы, я утвердительно кивнула головой.
Он закружил меня в воздухе, прежде чем я поняла, что происходит. Его руки были обернуты вокруг меня, и он целовал меня везде.
- Я так сильно люблю тебя, Белла. Я люблю тебя, я не могу в это поверить. У нас, наконец-то, родится ребенок. Я люблю тебя. Я так люблю тебя. – Он не прекращал повторять «Я люблю тебя» в течение следующих десяти минут. Затем Эдвард опустился вниз и приподнял мою рубашку на животе. Он поцеловал меня в животик и начал разговаривать с ним.
- Привет, детка. Твои мамочка и папочка так долго ждали тебя. Мы так тебя любим. Ты вырастишь большой и сильной там, хорошо? – Я пробежалась пальцами по его волосам, пока он говорил. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле.
- Мы должны сказать всем. – Он вскочил и схватил мою куртку и шапку. – Быстро одевайся. – Мои перчатки прилетели ко мне с другого конца комнаты.
- Но я в пижаме.
- Я знаю, но это нормально. Поторопись. – Он вернулся в комнату, обувая ботинки и надевая куртку.
Эдвард потащил меня к двери, когда я только начала натягивать перчатки на руки.
Когда мы достигли нижней ступеньки крыльца, он подхватил меня и подсадил так, что я оказалась у него на закорках. Затем любимый в спешке направился по кротчайшему пути к дому своих родителей.
Он был безумен. Что, если бы он упал или врезался в дерево? Я уткнулась своим лицом ему в шею и засмеялась. Я закрыла глаза и не открывала их, пока мы не добрались до нашей цели. Эдвард позволил мне соскользнуть обратно на землю, и я засмеялась, смотря на него. Его щеки раскраснелись, и он тяжело дышал. Его волосы не были опрятными, когда он только встал с постели, но теперь их еще растрепал и ветер, и небольшие хлопья снега застряли в его шевелюре.
- Да ладно тебе, прекрати смеяться. – Я закусила губу, надеясь заглушить последнее свое хихиканье.
Мы стояли у входной двери, и Эдвард постучал, так как дверь была заперта. Карлайл, одетый в халат, открыл дверь. Он выглядел озадаченным из-за нашего внешнего вида. Мы должны были сегодня прийти на ужин, но, очевидно, пришли рано.
- Счастливого Рождества, дедуля. У нас будет ребенок! – Он отчаянно обнял своего отца.
Карлайл встретился со мной взглядом поверх плеча Эдварда и одними губами произнес: «точно?» Я кивнула. Он улыбнулся. Когда Эдвард, наконец, отпустил его, Карлайл обнял меня и поцеловал.
- Поздравляю. Это будет самый счастливый ребенок. У него будут замечательные родители.
Я выгнула бровь.
- Он?
Карлайл рассмеялся.
- Ну, я не хочу называть его «это»!
Эсми услышала шум и вышла на крыльцо.
- Что вы здесь делаете? И почему вы все на крыльце? Здесь же холодно.
Эдвард взял свою маму за руки и сжал кисти ее рук.
- Мам, Белла беременна. У нас будет ребенок.
Затем Эсми взвизгнула, так пронзительно взвизгнула, как только способна сделать это женская часть населения. Она начала прыгать вверх и вниз и хлопать в ладоши. Эта женщина выглядела так, словно только что выиграла новый автомобиль в игровом шоу – это было забавно.
Эсми подарила Эдварду объятия и поцелуй, а затем подошла ко мне. Она обняла меня так крепко, что я не могла дышать.
- О, моя прекрасная дочка. Я знала, что это случится. Я знала это. Я так рада за вас.
Мы, наконец-то, зашли внутрь. Эсми засмеялась, когда увидела, что мы все еще были одеты в пижамы.
Она позвонила моим родителям и предложила им присоединиться к нам. Когда моя мама вошла, она прямиком направилась ко мне и спросила:
- Ты беременна?
Я сказала, что «да», и она обняла меня и расплакалась. Рене произнесла что-то, что звучало как «слава Богу».
Мой папа пожал руку Эдварду и пошутил с Карлайлом по поводу бабушек и дедушек.
- Будем надеяться, что у него будут твои накаченные руки, - наклонившись к Эдварду, проговорил мой отец.
Эдвард издал смешок.
- Что такое с вами, мужчинами? Существуют равные шансы, что это будет девочка. – И я на это надеялась. Красивая девочка, как и та, которую мы все потеряли.
Мы изменили планы на торжественное Рождество. Эсми приготовила столько еды, что хватило бы на целую армию. Мои родители остались вплоть до ужина. Моя мама и я поднялись с Эсми на чердак, где она показала нам старую кроватку Эдварда.
- Я хотела показать ее вам раньше. Просто тогда не казалось, что это подходящее время.
Я поняла, что она имела в виду.
Эдвард был восхитительным. Он держал руки на моем животе весь день. У него была глупая усмешка, а я была так влюблена в него, что становилось больно. Он заставил меня столько съесть, поэтому я думала, что лопну.
- Ты не можешь продолжать кормить меня так. Я же наберу сотню фунтов. – Он протянул мне печенье, и я откусила.
- Эй, ты сама продолжаешь есть.
Я покраснела.
Когда было уже поздно, мои родители, наконец, решили отправиться домой. Они предложили подвести нас, но мы хотели пройтись. Снегопад прекратился, и ярко светила луна. Надевая свои куртки, я поняла, что мы провели целый день в своих пижамах.
Мы шли домой рука об руку. Эдвард часто останавливался, чтобы поцеловать меня. Было морозно.
- Я знаю, ты не ждала с нетерпением Рождества в этом году, но думаю, что это, возможно, лучшее Рождество, что у меня когда-либо было, - произнес Эдвард, его дыхание превращалось в пар на морозе.
- Ты прав. Это было замечательное Рождество.
- Я не могу поверить, что ты держала это в тайне все утро.
- Я тоже не могу поверить. Я собиралась признаться тебе сотню раз. Почему, как ты думаешь, я постоянно смотрела на подарки под елкой?
- Ну, в следующий раз ты должна мне позволить быть с тобой, когда будешь делать тест. Я хочу быть рядом, когда ты узнаешь результат.
- В следующий раз?
- Да, в следующий раз. Теперь, когда мы знаем, что действительно способны к зачатию, я рассчитываю, что у нас будет много детей.
- Определенно много.
Эдвард рассмеялся.
- Давай начнем с парочки, а потом посмотрим, куда это зайдет.
Его оптимизм был заразителен. В тот момент все казалось возможным.
- Я чувствую себя отчасти плохо, я имею в виду, что подарил тебе на Рождество поездку, а ты подарила мне ребенка.
- Технически, мы сделали ребенка вместе – я просто дала тебе палочку, на которую помочилась.
- Ну и дела, когда ты преподносишь это таким образом, я чувствую, что меня обманули. – Мы оба засмеялись, когда входили в дом.
Я решила, что нужно показать Эдварду дневник и письмо, что Элис оставила мне. Этот день был таким волшебным, а для меня большинство этой магии, кажется, началось, когда Джаспер вручил мне конверт.
Я взяла дневник и письмо из своего кабинета и захватила тарелку с рождественским печением. Я испекла немного в попытке поднять себе настроение и не хотела, чтобы мои усилия пропали даром.
Я ждала Эдварда за кухонным столом с моим печеньем и стаканом молока. Он усмехнулся, когда увидел меня.
- Хорошо, Белла. Это действительно будет моя вина, если ты наберешь сотню фунтов.
- Не заикайся о еде. Я обещаю, что не съем все эти калории. Не волнуйся. Садись, я хочу тебе кое-что показать. - Я подтолкнула дневник и письмо в его сторону. Он прочитал его, а затем посмотрел на дневник. Я точно знала, когда он дошел до наших инициалов, потому что произнес «ни фига себе!» довольно громко.
Эдвард перелистнул несколько страниц дневника и взглянул на другие записи. Затем он посмотрел на письмо еще раз. Наконец, мой муж отложил все это в сторону и посмотрел на меня.
- Как это возможно?
Я пожала плечами – у меня не было правдоподобного объяснения.
- Хотя она, кажется, знала эти вещи. Это было странно. Мелочи, например, что мы должны захватить зонтик перед отъездом или что нас засекут, если мы попробуем удрать.
- Джаспер сказал то же самое.
- Белла, я не думаю, что когда-либо вновь засомневаюсь в чудесах. После твоего сообщения о беременности на Рождество и этого дневника. Я верю, что все это просто должно было быть. Я всегда чувствовал, что ты – та самая. Я чувствовал, что должен быть с тобой уже после пяти минут нашего знакомства.
Эдвард поцеловал меня в кончик носа и схватил печенье с тарелки, а после задумчиво прожевал его.
- Мм. Очень вкусно. – Он выпил немного молока, а затем начал говорить вновь.
- Странно, я ощущал, словно сегодня Элис была рядом – как дух или нечто такое. Я чувствовал, что она рядом со мной сегодня. Ближе, чем это было, когда она только ушла.
Я чувствовала то же самое.
Вечером того же дня Эдвард решил разжечь огонь в камине в гостиной. Он планировал, что мы будем смотреть фильм «Эта прекрасная жизнь». У меня же образовались другие планы.
Я направилась в нашу спальню и порылась в своем ящике. Я достала черный корсет, пояс с подвязками и чулки. Фавориты Эдварда. Я взяла черные туфли на четырехдюймовой шпильке из шкафа и оделась. Я распустила свои волосы, расчесав их впервые за сегодня. Также почистила зубы. Вновь проверила себя в зеркале. Я не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой сексуальной. Я спустилась по лестнице, а затем обула свои туфли. Не было смысла заканчивать наше Рождество поездкой в отделение скорой помощи.
Я взбила волосы и вошла в гостиную.
- Есть еще один подарок, который тебе следует развернуть, Эдвард.
Он повернулся ко мне, и медленно улыбка появилась на его лице. Он бесстыдно смотрел на меня.
Любимый подошел ко мне и протянул руку. Он провел своими пальцами по моей обнаженной руке. Это пустило мурашки по телу.
- Белла, красивая Белла. – Он поцеловал меня в шею. То оставляя влажные следы своим языком, то покусывая мою кожу своими зубами. Когда его губы встретились с моими, колени почти подогнулись. Эдвард почувствовал, что я теряю контроль, и схватил меня за талию.
Его рот был сладким, как печенье. Он задел мою нижнюю губу зубами, а затем облизал верхнюю своим языком. Его дыхание согревало мое лицо. Наши губы встретились и начали двигаться в известном танце. Языки скользили друг против друга, пробуя… лаская.
Он проводил меня до середины ковра перед камином. Я не надела трусики и маленькая капелька моего возбуждения начала скользить вниз по внутренней стороне бедра. Она мерцала в свете пламени.
- Ты знаешь, как я люблю это на тебе, Белла. Ты такая красивая. Я хочу быть в тебе прямо сейчас.
Он опустился на колени передо мной. Эдвард отстегнул чулок на правой ноге и снял его греховно медленно. Его бронзовые волосы выглядели как цвет пламени в темноте. Когда он спустил чулок вниз, то поцеловал мою ногу, скользя губами от бедра до лодыжки. Он помог мне сохранить равновесие, пока разувал меня и снимал чулок. Любимый повторил процесс с моей левой ногой. Только на этот раз он переместился на внутреннюю часть моего бедра и жадно слизал капельку, что вытекла из меня.
- Верни обувь обратно.
Я повиновалась. Я любила, когда он получал все командование.
Эдвард отступил назад, и я сняла с него рубашку через голову. Рельеф его грудной клетки был еще заметнее в свете огня. Мне стало жарко, и это не имело ничего общего с теплом и уютом камина. Я наклонилась и нежно очертила своим языком каждый кубик его пресса. Он вернул меня в прежнее положение и обнял за талию, заводя одну свою руку мне за спину. Его правая рука двинулась ниже, хватая мою задницу и привлекая мое тело ближе к его. Он скользнул другой рукой мне в корсет и выставил мою грудь напоказ. Соски заострились и напряглись, когда Эдвард коснулся их своими ладонями. Он обхватил одну из моих грудей и поднес свои идеальные губы к ней. Я откинула голову назад и вздохнула, когда ощущения пробежали сквозь меня.
Эдвард взял меня за руку и повел к стене. Он развернул меня к себе спиной и подтолкнул к стенке. Любимый расположил мои руки так, чтобы они находились у меня над головой, ладонями к стене. Он спустил свои штаны ровно настолько, чтобы выпустить свою славную эрекцию. Я была полностью готова принять его, когда он наклонился и осторожно поместил каждый дюйм своего достоинства, от кончика до основания, в мое тело. Эдвард медленно входил и выходил, покрывая себя моим возбуждением. Мои уши слышали звук скользящих движений.
- Я люблю эти каблуки на тебе. Они поднимают тебя на идеальную высоту.
Мой муж поднес свой указательный палец и поместил его мне в рот. Я с жадностью пососала его, закручивая свой язык вокруг его кончика. Его дыхание стало походить по частоте на ритм движения его бедер. Когда он высунул палец из моего рта, я издала негромкий стон протеста. Он скользнул все еще влажным пальцем вниз между моих ног, мягко массируя клитор. Если бы его тело не было так плотно прижато к моему, то я бы уже была на полу. Мои ноги абсолютно превратились в желе.
Эдвард пососал мое плечо. Я начала двигаться напротив него, создавая свой собственный ритм против его руки, и отстраняться назад, встречая его толчки… принимая мужа еще глубже. Я была готова вот-вот взорваться, когда он полностью вышел из меня. Я протянула руку назад, пытаясь схватить его и уговорить вернуться. Вместо этого Эдвард расстегнул крючки моего корсета, и тот упал на пол. Я повернулась к нему лицом, спустила подвязки со своих бедер, и они упали к остальной части моего белья.
Я осталась только в туфлях.
Эдвард до конца снял свои штаны и проследовал за мной обратно на ковер.
Я лежала на нем в свете пламени. Наши тела блестели от пота. Я легла на спину, и Эдвард склонился надо мной и быстро вернулся туда, где и должен был быть, не теряя ни минуты. Я двигала своими бедрами напротив его, трение, создаваемое нашими телами, вело за грань удовольствия. Я позволила кончикам моих каблуков впиться в бедра Эдварда и использовала их как маленькие шпоры, заставляя мужчину увеличивать толчки, когда я хотела, чтобы он ускорился. Любимый хмыкнул в знак одобрения. Он разместил свои руки по бокам от моей головы и удерживал верхнюю часть своего тела надо мной, наклоняясь вниз иногда, чтобы поцеловать меня в губы или пососать мою грудь. Я провела рукой по рельефным мышцам его грудной клетки, его кожа была гладкой и горячей.
Он склонился ниже надо мной. Я продолжала извиваться напротив него, нарастающее напряжение внизу живота просило освобождения. Эдвард входил в меня с большей настойчивостью, и я знала, что он борется за контроль.
Моя спина выгнулась, когда я кончила. Мое дыхание сбилось от интенсивности. Эдвард посмотрел мне в глаза, а затем мое имя сорвалось с его губ, когда он начал пульсировать и излился внутри меня.
Любимый скатился с моего тела и лег на ковре рядом со мной. Его волосы стали темнее от пота, и он выглядел сонным.
- Думаю, пришло время для душа. – Я смахнула влажные волосы со своего лба и кивнула в знак согласия.
Мы закончили ночь, обнимаясь на диване и смотря фильм при свете елочной гирлянды. Это было замечательное Рождество, в конце концов.
Время шло своим чередом. Наш ребенок должен был родиться в сентябре, в том же месяце, в котором не стало Элис, а это случилось год назад. Я не была удивлена этим, мне казалось, что кто-то там действительно приготовил все это чудо на особый случай.
И вышло так, что в теплый сентябрьский вечер мы направились в больницу. На этот раз мы будем приветствовать новую жизнь, вместо того, чтобы говорить «до свидания». Мы не узнавали, кто у нас будет, мальчик или девочка, поэтому выбрали имена для обоих и были взволнованы встречей с нашим малышом.
Карлайл как всегда работал в больнице, когда мы приехали. Он обещал регулярно проверять нас, чтобы видеть, как все у нас проходит. Эсми и мои родители прибыли вскоре после того, как я была зарегистрирована и помещена в палату. Мои воды отошли на шесть дней раньше срока. У меня появились схватки, но они не были еще постоянными или интенсивными. Мой доктор посоветовала нам походить по коридору некоторое время. Я гуляла с Эдвардом, с Эсми и со своей мамой. Мой отец был немного взволнован всем этим. Он чувствовал себя спокойнее, уткнувшись носом в журнал. Это было идеально для меня.
Такой чертовски медленный процесс. Мои родители и родители Эдварда поехали домой, но мы обещали, что тут же им позвоним, если наметится прогресс. Мне дали какое-то лекарство, и я смогла немного поспать в течение ночи. Утром, около пяти часов, все приобрело движение. Схватки становились все хуже, и они шли через каждые шесть минут, едва оставляя время между ними, чтобы отдышаться. Эдвард позвонил нашим семьям, и они поспешили вернуться. Я хотела, чтобы все они были здесь, но только Эдварда я желала видеть в комнате со мной. Это был наш момент. Ровно в шесть утра я готова была начать тужиться. Я так уже устала, ведь понятия не имела, как должна была собрать силы, чтобы вытолкнуть ребенка наружу.
Эдвард вытер мой лоб прохладной тканью.
- Ты проделала отличную работу, милая. Просто потерпи еще чуть-чуть. Тебе лишь нужно потужиться, и у нас будет ребенок.
Я кивнула, схватила его за руку и сильно ее сжала. Я работала так усердно и не чувствовала, что способна еще на что-то.
- Ты справляешься великолепно, Белла. Не сдавайся, еще немного усилия, милая. Ты можешь сделать это.
При следующей потуге я ощутила, словно мое тело прямо сейчас разорвется на две части. Я смутно чувствовала, что доктор говорит, что видит головку. С последней потугой и стремлением вытолкнуть родился наш ребенок.
6:37 утра.
Время.
Так же как время отметило смерть моей сестры, время отметило момент рождения моей дочери.
Мне вручили сверток, облаченный в розовую вязаную шапочку. Я смотрела на нее с удивлением, в то время как Эдвард целовал меня и плакал. Я сняла шапочку, и мы ахнули. У нее на головке было много темно-каштановых волосиков, которые все еще были гадкими и влажными.
Доктор, наконец, закончила свою работу внизу. Эдвард забрал нашего ребенка, пока они меняли мое постельное белье. Я была рада, что мне не придется наблюдать все это – беспорядок, что они убирали, был похож на то, словно здесь было место преступления.
Я удобней устроилась на кровати, и Эдвард вернул нашу крошку обратно мне. Он забрался на кровать рядом со мной, и я утонула в его объятиях. Малышка зевнула, и мы оба рассмеялись.
- Она выглядит так же, как и ты, Белла. Боже мой, она такая красивая. Я никогда не видел ничего более совершенного.
Он поцеловал меня в щеку.
- Ты была великолепна. Я горжусь тобой.
Наша семья вошла в палату. Мои родители зашли первыми. Мама не могла даже говорить. Она просто смотрела на свою внучку. Мой папа, в своей обычной манере, больше всего беспокоился обо мне – и как только он убедился, что я в порядке, то посмотрел на ребенка.
Следом вошли Карлайл и Эсми, и Эсми несла огромный букет цветов. Они оба обняли меня, а потом отправились любоваться своей первой внучкой. Они согласились с Эдвардом, что она похожа на меня. Малышка широко открыла свои маленькие глазки, и Эсми улыбнулась, когда увидела, что глаза ребенка были зелеными.
Эдвард решил сбегать за моим завтраком. Когда он вернулся, то разговаривал с кем-то, у кого был низкий, знакомый голос – Джаспер. Я улыбнулась, когда они вошли в палату. Он поцеловал меня в щеку и взял за руку.
- Ты пришел.
- Я приехал сюда так быстро, как только смог. Как я мог пропустить это?! Вы моя семья, запомни. – Он сжал мою руку.
Эдвард похлопал его по спине и повел к колыбельке, где спал ребенок. Джаспер смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Она пошевелила пальчиками во сне. Он улыбнулся.
- Она такая крошечная. Как куколка.
В следующий момент он выглядел иначе. Мое сердце болело за него. Не думаю, что у него когда-нибудь будет собственный ребенок.
- Она выглядит так же, как ты, Белла.
Эдвард и я засмеялись. Мы слышали это много раз сегодня.
- Глаза у нее все же папины.
Я заметила, каким гордым выглядел Эдвард, когда я назвала его папой. Джаспер продолжал смотреть на свою племянницу.
EPOV
Я вышел из машины и посмотрел на спящую принцессу на заднем сидении. Сегодня ей исполнилось три недели от роду. Я никогда не был влюблен сильнее. Мои девочки были дороже для меня, чем что-либо в мире. Я застегнул ремни сумки-кенгуру и аккуратно переместил туда сонную кроху. Она даже не проснулась. Я поддерживал рукой ее маленькую головку и начал спускаться по дорожке, которую так хорошо знал. Я уткнулся носом в невероятно мягкие волосики на ее макушке. Вдохнул ее запах. От нее пахло молоком, Беллой и мылом «Baby Magic». Это был самый успокаивающий запах, который можно вообразить.
Я быстро достиг своего место назначения. Здесь были свежие цветы. Джаспер, вероятно, приезжал сюда в начале недели. Я посмотрел на могильный камень с именем Элис. Я не мог поверить, что с момента ее смерти прошло уже больше года.
Я откашлялся. Иногда, когда я навещал ее, то оставлял цветы. Иногда просто спокойно стоял некоторое время. Сегодня же у меня было что сказать.
- Хей, Элис. Это твоя племянница. Моя дочка. - Я запнулся на слове, оно всегда душило меня, когда я произносил его. – Ее зовут Мэри. Мэри Элис Каллен. Белла думала, что мы должны назвать ее Мэри, так как узнали о ней на Рождество, и по логике Беллы – Мария, в значительной степени, является матерью всех чудес, и, конечно, ее второе имя Элис, потому что я думаю, что у тебя было бы больше всего общего с нашим маленьким чудом, чем у кого-либо. Она такая красивая. Она выглядит так же… как Белла, кроме ее зеленых глаз. Белла невероятная мама. Она умеет делать все. Самое смешное, что с появлением Мэри моя жена вдруг перестала быть неуклюжей. Она может спуститься вниз по лестнице с дочкой на руках и даже не споткнуться. Она вдруг стала грациозной. Говоря о чуде! Мы скучаем по тебе. Мне ненавистна мысль, что Мэри вырастет, не узнав тебя так, как знал тебя я. Джаспер справляется хорошо. Он по-прежнему живет в Нью-Йорке. Он приезжает сюда раз в месяц. Он не знает, что мы знаем. Иногда он останавливается, чтобы навестить нас, когда приезжает, а иногда мы просто узнаем, потому что он оставляет цветы. Он скучает по тебе сильнее всего, но я знаю, что ты уже знаешь это. Я читал дневник и письмо, что ты оставила для Беллы. Это почти невероятно. Я думал о Мэри и Белле однажды ночью и понял кое-что. Я думал, что был хорошим братом тебе: присматривал за тобой и заботился о тебе, как старший брат и должен поступать. Но после прочтения твоего письма я кое-что понял. Возможно, все было не совсем так. Возможно, ты больше походила на моего Ангела-Хранителя. Возможно, ты была тем, кто всегда присматривал за мной.
Я не знал, что еще сказать. Мэри пошевелилась, закапризничав немного, а ее маленькие ножки дернулись.
Я осторожно коснулся ее щечки своим пальцем, и она успокоилась.
- Тсс. Ничего страшного, мой маленький ангел.
Я положил руку на надгробие Элис, сморгнул слезу, а затем развернулся, чтобы вернуться домой.
Мэри вновь уснула, когда я начал идти.
Я ехал обратно к нам домой в задумчивости. Это ли было чудом? Я понял, что иногда чудеса принимают образ девушки с коричневыми волосами, которые крадут ваше сердце. Я понял, что чудеса иногда маскируются под младших сестер, которые направляют вашу жизнь в правильном направлении. А иногда чудеса – это крошечный красивый комочек, пристегнутый ремнями безопасности в автомобильном кресле, видящий красивые сны.
Я был благословлен столькими чудесами. Мне не нужно было ни о чем больше просить, чтобы сделать мою жизнь полной – у меня было все, о чем я только мог мечтать.
От автора: Конец… Да, вот такое вот «долго и счастливо».
Я желаю вам всего самого лучшего!
* Периодически возникающие кратковременные тонические болезненные судороги, чаще всего в икроножных мышцах. Наблюдаются главным образом при патологии капиллярного кровообращения, нарушениях кальциевого обмена, сахарном диабете, мышечном утомлении, интоксикациях, атеросклерозе.
Это конец. Я собиралась написать две главы, но вместо этого дарю вам одну мега длинную. Надеюсь, что вам понравится конец истории.
Глава 37. Время
BPOV
Время не ждет человека. Время идет. Ты не можешь остановить стрелки часов. Я слышала эти вещи раньше и так же поняла, что истинность этих утверждений относительна. Я никогда в действительности не осознавала их значение, до сих пор.
Элис уже нет три месяца. Почти так же долго, сколько она и болела. Первые дни были столь сильно наполнены подавляющей потерей, что я думала, будто мы все просто плетемся, переживаем день тем или иным способом. Эдвард продолжил работать и попытался раствориться в серых буднях. Карлайл вернулся к своим трудам, а я проводила большинство своих дней с Эсми. Моя мама тоже много времени проводила с нами, и существовал еще бесконечный поток доброжелателей, желающих выразить соболезнования или принести еду, или протянуть руку помощи, если что-то вдруг потребуется.
Джаспер вернулся домой в Сиэтл через неделю. Он закрылся, отгородился от остальных так сильно, что было страшно. Эдвард не хотел его отпускать, ибо беспокоился, что Джаспер может представлять опасность для самого себя. Поэтому вернуться домой и быть окруженным вещами Элис не поможет ситуации. Я чувствовала все иначе. Джаспер всегда был довольно скрытным человеком. Я считала, что ему, возможно, потребуется некоторое время, чтобы справиться с ситуацией по-своему.
Он находился дома уже два дня, когда позвонил, чтобы спросить, можем ли мы с Эсми прийти и помочь ему разобрать вещи Элис. Это была задача, которая, я знала, появится на горизонте, и боялась ее. Эсми и я оставались в сиэтловской квартире в течение трех недель. Как можно рассортировать по коробкам жизнь? Кто я такая, чтобы говорить, что сохранить или что подарить? Какое право имею вторгаться в личное пространство другого человека? Это не было легкой задачей. Мы работали все вместе, втроем, всегда будучи уверенными, что за Джаспером останется последнее слово о том, что мы будем делать с вещами. Я была удивлена, что он захотел сделать все это так скоро, но в некотором смысле думаю, что быть сосредоточенным на чем-то оказалось хорошо для него.
Когда мы сделали все, что могли, то вернулись домой. Эдвард и я время от времени встречались за эти три недели. Мы с Эсми приезжали домой так часто, как появлялась возможность, и Карлайл с Эдвардом прибывали в Сиэтл так же. Каждую ночь, что мы находились в разлуке, Эдвард звонил мне, прежде чем шел спать. Я никогда не была так рада вернуться домой. Я скучала по времени с мужем каждый день. Я скучала по нашей кровати. Я скучала по Элис.
Солнце всходило и садилось. Иногда шел дождь. Погода стала намного холоднее. Время делало свое дело. Шли дни. Жизнь продолжалась.
Я все еще была онемевшей. До сих пор после всех прошедших дней я хватаю свой телефон, когда он звонит, рефлекторно ожидая услышать Элис на том конце провода. Рождество наступит через несколько недель. Элис любила его и всегда организовывала праздники для всех. Это был ее дар, делиться со всеми душевным волнением, что она ощущала. Мы все вместе обсудили и приняли решение, что Рождество будет более торжественным мероприятием в этом году. Мы бы украсили все, но подарки и вечеринка будут минимальными. Я бы хотела, чтобы мы могли пропустить его в целом.
Эдвард и я стали ближе и счастливее, чем мы были месяцами ранее. Наше счастье закалилось с болью потери, но вес и бремя моего стремления иметь ребенка рассеялись. Мы занимались любовью, а мой цикл оставался прежним. Я не позволяла этому огорчать меня. Если это случится, значит, случится.
За неделю до Рождества позвонил Джаспер и спросил, смогу ли я встретиться с ним во время обеда. Он был в городе, чтобы отвезти большую часть вещей Элис к Карлайлу и Эсми. Джаспер справлялся удивительно хорошо. Он начал вновь принимать пациентов и выбираться куда-нибудь с Эдвардом и мной раз в две недели. Я следила за тем, чтобы Эдвард звонил ему через день… и даже иногда он сам перезванивал нам между делом. Однако он не был на самом деле прежним Джаспером. Он выглядел как Джаспер, действовал так, как могли бы подумать действует реальный муж Элис. Казалось, ему требовались усилия, чтобы говорить или есть, или жить. Но он делал это.
Я согласилась встретиться с ним и была рада, что у меня появился шанс провести некоторое время с Джаспером. На прошлой неделе к нам пришла снежная буря, и все было до сих пор белым и красивым. Снежный покров напоминал мне чистый лист. Было что-то перспективное для меня во всей этой пустоте, и такое ощущение, словно я достала чистый лист бумаги.
Джаспер ждал меня возле ресторана. Он выглядел хорошо. Его волосы казались длиннее, чем он обычно носил, и они были зачесаны назад от лица. Холодный воздух разрумянил его щеки и нос, и тон его кожи выглядел здоровым. Длинное шерстяное пальто молодого человека было застегнуто на пуговицы, и я могла заметить воротник синей рубашки под ним.
Элис и я разговаривали о Джаспере много времени, пока она болела. Подруга дразнила, что я должна дать ему парочку лет, а затем начать отправлять парня на свидания. Она сказала, что было бы несправедливо для всех дам, если бы такое великолепное создание пропало насовсем с рынка. Как будто это когда-нибудь произойдет. Джаспер, великолепное создание, которым он был, являлся поврежденным товаром. Он не собирался покидать Элис, никогда. И ужасная, злобная и низменная часть меня радовалась этому. Ведь для меня не казалось правильным, что он мог быть с кем-то еще.
- Привет, Белла, - сказал он своим низким, тихим голосом. Меня до сих пор удивляет, как сильно мы повзрослели за последние месяцы. Думаю, страдания и смерть оказывают такое действие.
- Привет, Джаспер. Как дела? – Он пожал плечами в ответ, это было тем, что я ожидала.
Я обняла его и заключила в вынужденные объятия. Я была удивлена, когда он быстро поцеловал меня в щеку и отступил назад. Я улыбнулась ему, а он послал мне смешной взгляд, словно что-то рассматривает.
- Ты выглядишь иначе, Белла, я не уверен, чем это вызвано. Ты сделала что-то со своими волосами, или еще что?
- Нет, я такая же, как и всегда. – Я была смущена его комментарием, но он не остановился на этом.
- Не знаю. Ты словно светишься, или что-то такое, странно. Это мило, а я звучу как идиот. Прости. – Он придержал дверь для меня, и я прошла в ресторан.
Мы поговорили об Эдварде и Рождестве. Мы поговорили о снеге. Мне было действительно приятно, когда Джаспер заказал еду вместо маленькой чашки супа. Я была рада, что он прилагает усилия, дабы держать себя в форме, по крайней мере.
- Я хотел сообщить тебе, что переезжаю. В Нью-Йорк.
Я чуть не подавилась своим салатом.
- Что?
- Я собираюсь остановиться у отца на несколько недель. Хочу присмотреть квартиру и арендовать офис для своей практики. Большинство моих пациентов проводит много времени на восточном побережье. Будет легко сохранить большую часть прежних пациентов.
- Но почему? Я имею в виду, что насчет Элис – она похоронена здесь – и вашем доме, и всех нас, твоей семьи. – Я уже потеряла Элис, поэтому не была заинтересована в потере и своего брата тоже.
- Я вернусь, Белла. Я просто не могу остаться здесь. Я забочусь обо всех вас, но задыхаюсь. Я не могу дышать. Наш дом пахнет, как она, Белла. Я до сих пор ощущаю ее запах. Иногда у меня бывают моменты, когда я думаю, что она вот-вот собирается войти через парадную дверь. Я шел мимо кабинета на днях и нашел коробку этих отвратительных зерновых мюсли, что она всегда ела. Я сидел на полу в кухне и плакал в течение двух часов. Часть меня только и хочет остаться и продолжить жить, подобно этому. Но я не могу. Я не смогу сделать это, Белла.
- Но, как ты думаешь, тебе действительно будет лучше в другом месте? Ты будешь в порядке?
- Я не знаю. Я должен пройти через это. Мне нужно побыть некоторое время где-то, где я не буду наталкиваться на воспоминания на каждом углу. Я дал ей обещание, Белла. Я пообещал, что проживу свою жизнь, когда она уйдет. Было нелегко обещать ей это, и я знаю, что будет нелегко его сдержать. Но вот в чем дело, Белла – это единственное, что я могу сделать для нее. Я не могу поговорить с ней, я не могу обнять ее, я не могу купить ей вещи, не могу увидеть ее улыбку и услышать ее смех… но я могу сдержать свое обещание. Я могу работать, вставать с постели, читать, есть и делать прочие вещи, что включает в себя жизнь. Мне придется делать это без моего сердца, потому что она забрала его с собой, но я могу сделать это. Только я не в состоянии сделать это здесь, Белла. Я тону тут. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, погружаюсь на дно снова. Я не могу жить здесь.
- Но я буду скучать по тебе. Все мы.
- Я тоже буду по тебе скучать. Удивительно, но технический прогресс не стоял на месте все эти годы – есть такая штука, которая называется телефон, и ты можешь использовать ее, чтобы позвонить мне и поговорить со мной, даже если я пересеку всю страну.
Я улыбнулась.
- Ах, как же я забыла про твой сарказм. – Наши глаза встретились, и мы оба тихонько засмеялись. Может быть, он был прав. Может быть, это было то, что ему нужно.
- Кроме того, если я останусь тут, ты и Эсми станете заботиться обо мне. Ты знаешь, я люблю тебя за это, но мне нужно начать заботиться о себе самому.
- Когда ты уезжаешь?
- На самом деле, я уеду до Рождества. Я уже знаю, что не смогу справиться, находясь здесь на этот праздник. Я часто говорю своим пациентам, когда консультирую их, что они не должны ставить себя в ситуации, которые могут вызвать мощный поток болезненных эмоций, особенно в начале. Я последую своему совету. Нахождение здесь на Рождество просто заставит меня вновь упасть.
Я знала, что то, что он говорит, правда. Рождество будет болезненным для всех нас, но для Джаспера хуже всего. Он взял меня за руку, которую я положила на стол, и сжал ее немного.
- Я буду в порядке, Белла. Мы все будем в порядке, в конце концов. Ты понимаешь это, да? Почему мне необходимо уехать…
- Да, я понимаю.
Когда мы закончили обедать, Джаспер и я вышли на стоянку.
- Должна ли я сообщить Эдварду или ты сам хочешь? – Я знала, что он, вероятно, надеялся, что сообщу ему я.
- Ну, он обычно воспринимает вещи лучше, когда ты говоришь их ему.
Я засмеялась.
- Ах, теперь я вижу реальную причину, почему ты хотел, чтобы я встретилась с тобой за обедом. Я должна заставить тебя сообщить ему лично. – Он переступил с ноги на ногу, на его лице отобразился притворный ужас.
- О, Белла… ты не поступишь так. Как ты можешь быть такой жестокой, когда я нахожусь в таком хрупком состоянии? – Я толкнула его локтем под ребра, и он взвизгнул.
- Боже, Белла. Я только что сказал тебе, что я хрупкий, тебе не обязательно было бить меня, чтобы доказать это.
Я собиралась сесть в свой автомобиль, когда он остановил меня.
- Подожди секундочку. Чуть не забыл. У меня есть кое-что в машине для тебя. Я сейчас вернусь.
Я улыбнулась, когда он ушел. Это было лучшим, каким я видела Джаспера с момента смерти Элис. Я надеялась, что он был прав. Надеялась, что переезд стал хорошим решением для него. Надеялась, что он действительно будет жить, а не только существовать.
Джаспер вернулся ко мне с большим конвертом в руках. Подпись на нем была выполнена элегантным почерком Элис: «Для Беллы».
Он вручил мне конверт.
- Я нашел его в своей машине. Не уверен, что это такое, и я не заглядывал в него или что-то еще. Очевидно, она хотела, чтобы это было у тебя.
Я держала конверт в руках и смотрела на подпись. Я любовно провела пальцами над словами, размышляя, когда Элис написала их, после чего положила конверт на соседнее со мной сидение.
Я подарила Джасперу еще одно быстрое объятие.
- Нам всем ведь доведется увидеть тебя, прежде чем ты уедешь, не так ли? Позволь нам достойно проводить тебя.
- Да. Я не уеду, не попрощавшись.
И с этим мы разъехались в разные стороны.
Я продолжала украдкой поглядывать на конверт рядом со мной. Часть меня очень хотела вскрыть его. Часть меня была грустной и нервной. Элис приготовила что-то для меня, что находилось внутри. Пока она была жива и дышала. Это лежало нетронутым там, где она его оставила. Я чувствовала себя странно, что открытие письма сломает чувство связи с моей яркой, живой подругой.
Я никому не сказала о конверте. Я спрятала его в один из моих ящиков и ждала, ходя туда-сюда и размышляя, что я должна делать.
Три дня спустя, когда Эдвард ушел на работу, я не смогла терпеть больше ни минуты. Я вытащила конверт и положила его к себе на колени, когда села на кровать. Осторожно вскрыв послание, я понюхала содержимое и была удивлена, что Джаспер оказался прав – все еще можно было уловить аромат Элис. Я вдохнула нежный аромат снова и впервые за долгое время почувствовала, что хочу заплакать.
Внутри лежала небольшая книга. Она выглядела старой. На обложке виднелась блеклая картинка щенка, а все углы были с заломами и расклеились. Это походило на дневник. Тот, который могла бы вести молодая девушка. Я открыла его, и там, на первой странице, было написано: «Личный дневник Элис Каллен. Посторонним вход воспрещен. Это касается тебя, Эдвард!»
Я засмеялась над написанными словами. Под ними был указан год. «2000». Элис было десять лет – так же как и мне.
Я посмотрела на несколько первых страниц. Здесь были записи о новых нарядах, что Эсми купила ей, и о вечеринке, на которую она собиралась пойти со своей подругой Джейми. Имелось несколько рисунков собаки, которые были симпатичными. Я собиралась вновь перевернуть страницу, когда маленький конверт выпал из пространства между листами дневника. На этом конверте тоже оказалось указано мое имя.
Я осторожно отложила дневник в сторону и открыла маленький конверт. Внутри лежало письмо.
«Дорогая, Белла,
Когда я пишу это письмо тебе, то чувствую себя ужасно больной и уставшей. Я не хочу, чтобы это было концом. Не хочу оставлять Джаспера. Если бы был хоть какой-то способ, что я могу остаться с ним, я бы сделала это, но, к сожалению, для меня, мне нечего предложить взамен. Я надеюсь, что если ты читаешь это письмо, и я ушла, что он в порядке. Я не боюсь смерти, но боюсь того, что это сделает с ним. Присматривай за Джаспером для меня. Напоминай ему, время от времени, как сильно я люблю его. У меня есть ощущение, что после того как я уйду, я буду все еще любить его… куда бы я ни улетела.
Я уверена, что ты уже видела дневник, и, наверное, интересуешься, почему я хотела, чтобы он был у тебя. Существует причина. Эдвард и Джаспер, возможно, сказали тебе, что я считаю себя экстрасенсом. Я не утверждала этого, но говорила, что более чем один раз была в состоянии «видеть», как все обернется… как это должно быть. Вот почему я хотела выйти замуж за Джаспера так скоро после нашей помолвки. Часть меня знала, что у нас не так много времени, чтобы его тратить впустую.
Много лет назад, когда мне было десять лет, мне приснился сон. Я написала о нем в своем дневнике, в основном, потому что он был таким ярким. В день нашей первой встречи я вспомнила сон. Вероятно, это всего лишь совпадение, но я не уверена. То, в чем я уверена, что вы с Эдвардом должны быть вместе. Он будет нуждаться в тебе гораздо сильнее, если я умру. Пожалуйста, позаботься о нем. Я надеюсь, что после того как ты прочтешь о сне, который я видела, ты всегда будешь помнить, что некоторые вещи просто должны случиться. Как ты и Эдвард. Как семья, что будет у вас двоих. Тебе понадобится кто-то, чтобы однажды для твоей дочери подогнать по фигуре твое свадебное платье. Я просто знаю это. (Убедись, что ты нашла кого-то подходящего, чтобы сделать это! Это платье – мой ребенок.)
Я так тебя люблю, Белла. Ты самая лучшая сестра и подруга, что у меня когда-либо была. Теперь открой дневник на странице, которую я отметила.
Всегда твоя,
Элис.
PS: Ты удивишься, почему я никогда не говорила тебе или не показывала дневник раньше. Ответ на этот вопрос: я как бы думала, что ты решишь, будто я сошла с ума. Теперь я действительно не забочусь об этом».
Что-то произошло, когда я прочитала письмо. Все онемение, что я чувствовала в себе в течение нескольких месяцев, начало оттаивать, и слезы покатились по моим щекам.
Ленточка служила закладкой между листами дневника. Я открыла книгу на нужной странице.
«Мне приснился сон прошлой ночью. Эдвард был большим, взрослым. Я была такой же, как сейчас. Он сказал мне, что у него есть секрет. Сказал, что у него есть девушка. Я ответила ему, что он не принял во внимание то, что не любит девушек. Кроме меня. Но я его сестра. Тогда мы отправились в лес. Он показал мне дерево. На нем были вырезаны инициалы. И.М.С. + Э.Э.К. Брат сказал, что сам вырезал их на дереве. Он попросил не говорить об этом папе. Я сказала ему, что он странный. Потом я проснулась. Я собиралась рассказать об этом Эдварду утром. Он не хотел слушать, а заявил, что я вряд ли могу рассказать о том, что будет в будущем, ибо сошла с ума. Я пнула его».
Изабелла Мари Свон… Эдвард Энтони Каллен. Это было невозможно. Как она могла видеть это во сне? Каковы шансы? Я вытерла слезы со своих щек и посмотрела на страницу внимательнее, ища следы ластика или отличия в почерке. Там ничего не было.
Я думала, что покончила с чудесами. Но когда я посмотрела на эту страницу, то поняла, что, возможно, Эдвард и я уже являлись чудом. Возможно, по некоторой странной иронии судьбы нам было предназначено встретиться и влюбиться. И не было ли это чудом?
Я закрыла дневник и сложила письмо. Я положила все это обратно в большой конверт и свернулась калачиком на кровати. Затем я заплакала.
Я плакала так долго и так сильно, что выдохлась. Я погрузилась в дрему и спала в совершенном мире.
На следующее утро, когда я неуверенно направилась в ванную, то ожидала увидеть красное свидетельство начала моего цикла. Технически, у меня была задержка на два дня. Я также узнала, что два дня обычно ничего не значат для моего тела. Я начала бы волноваться, только чтобы обнаружить крампи* и разочароваться в тот же день. Несмотря на прошлый опыт, я до сих пор хранила маленькое семя надежды. После прочтения письма Элис еще с десяток раз я начала верить ее представлению о нашей семье.
Завтра наступал канун Рождества. Я чувствовала в целом некий жизненный подъем после своей очень очистительной истерики, но все еще не была заинтересована в Рождестве.
Мы встретились с Карлайлом и Эсми, чтобы поехать в Сиэтл этим утром. Джаспер сегодня уезжал, и мы все собирались попрощаться. Я столкнулась с Эдвардом внизу, когда закончила со своим душем. Он бросил на меня быстрый взгляд, а затем кривоватая улыбка появилась на его лице.
- Что?
- Ты выглядишь очень красивой. – Я посмотрела на то, во что была одета. Я надела джинсы и свитер. Мои волосы были еще влажные, и я не нанесла макияж. Красивая?
- Ты выглядишь светящейся, живой.
Светишься, что означает нечто похожее на источник излучения. Это слово использовал и Джаспер.
Свечение беременности? Было ли такое возможно? Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне нужно подождать еще день или два. Нет никакого шанса. Этого просто не может быть, и кроме того… никто действительно не в состоянии сказать, как я выгляжу. Я была уверена, что не выглядела иначе, чем обычно. Это, вероятно, просто вызвано новым гелем для душа, что я купила. Он обещал светящуюся кожу. Вероятно, так и было.
- Белла?
Я посмотрела на красивое лицо Эдварда, находящееся в дюйме от моего собственного.
- Что?
- Думаю, ты «отключилась» на минуту. Я спросил тебя, когда ты будешь готова ехать…
- Я буду готова через пятнадцать минут. Мне только осталось высушить волосы. – Я наклонилась и поцеловала его в сладкие губы. Он вздохнул, когда я отстранилась назад. Я убрала волосы с его глаз и прижалась к нему еще на миг. Я провела носом вдоль его челюсти, думая снова, что если бы я могла разливать его аромат по флакончикам, то была бы очень богатой женщиной.
Эдвард шлепнул меня по заднице и отстранился.
- Если ты не начнешь, то мы не уедем через пятнадцать минут. Иди собираться. Я возьму Квила на быструю прогулку. – Он ушел, а я надулась.
В канун Рождества я обнаружила, что стою в проходе аптеки, глядя на все разнообразие тестов на беременность. Три дня позади. Этого ведь времени достаточно, чтобы ждать? Я решила, что ответ был «да».
Я узнала, что первый поход в туалет утром, как правило, имеет самый высокий уровень гормонов беременности. Я положила коробочку в ванной комнате и молилась, чтобы мои месячные не начались сегодняшним днем и рождественским утром.
Мы сидели у елки утром в Рождество. Эдвард пил кофе, а я рассеянно потягивала свое горячее какао. Снаружи падал легкий снег, искрясь в предрассветном свете. Было еще очень рано. Обычно Эдвард выступал тем, кто вытаскивал меня из постели в безбожно ранний час рождественским утром; в некотором смысле, он еще был просто большим ребенком. Тем не менее, сегодня утром я стала тем, кто проснулся на рассвете. У меня имелись кое-какие дела в ванной, которые нужно сделать.
Было только два подарка под елкой, поэтому Эдвард заметил мой блуждающий взгляд.
- Должны ли мы открыть подарки сейчас? – Я нервно кивнула. Он поцеловал меня в макушку, а затем взял пакет, в котором лежал мой подарок. Любимый положил его на мои колени, прежде чем сесть рядом со мной.
- Спасибо, Эдвард. – Он посмеялся надо мной.
- Ты даже не открыла его еще. Глупышка Белла.
- На самом деле, спасибо за все, что было. За наш дом, нашу жизнь и нашу любовь. Я знаю, что последние два года не были совершенными со всей этой ситуацией с ребенком, а потом с Элис. Но даже с учетом всего этого, я никогда не променяю то, что у нас уже есть. Поэтому спасибо тебе.
Появилась его кривая усмешка, и мое сердце забилось в груди – даже спустя все это время.
Я открыла пакет. Эдвард купил нам путевки на Аляску. Великолепно.
- Я подумал, что, возможно, у Джаспера была правильная идея. Я подумал, возможно, мы могли бы тоже немного сменить обстановку. Все уже оформлено и оплачено, но дата открыта. Мы можем поехать, когда ты захочешь.
Я запрыгнула к нему на колени и поцеловала мужа в губы.
- Спасибо, Эдвард. И это «спасибо» было за подарок. – Я снова его поцеловала и встала. - Хочешь получить свой подарок сейчас? – Бабочки в животе так активно порхали, что у меня были проблемы с сохранением голоса ровным.
- Да, пожалуй.
Я взяла небольшую коробочку из-под елки и передала ему. Я осталась стоять, пристально наблюдая за его лицом, покуда он разворачивал свой подарок.
Эдвард открыл крышечку, и я заметила вспышку осознания в его глазах, пока он изучал палочку, лежащую на папиросной бумаге. Затем его зеленые глаза вспыхнули, глядя на маленький плюсик в окошке. Его рот немного открылся, а потом Эдвард посмотрел на меня. Мои глаза были наполнены слезами.
- Белла, это… я имею в виду… ты… У нас будет ребенок?
Когда у меня потекли слезы, я утвердительно кивнула головой.
Он закружил меня в воздухе, прежде чем я поняла, что происходит. Его руки были обернуты вокруг меня, и он целовал меня везде.
- Я так сильно люблю тебя, Белла. Я люблю тебя, я не могу в это поверить. У нас, наконец-то, родится ребенок. Я люблю тебя. Я так люблю тебя. – Он не прекращал повторять «Я люблю тебя» в течение следующих десяти минут. Затем Эдвард опустился вниз и приподнял мою рубашку на животе. Он поцеловал меня в животик и начал разговаривать с ним.
- Привет, детка. Твои мамочка и папочка так долго ждали тебя. Мы так тебя любим. Ты вырастишь большой и сильной там, хорошо? – Я пробежалась пальцами по его волосам, пока он говорил. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле.
- Мы должны сказать всем. – Он вскочил и схватил мою куртку и шапку. – Быстро одевайся. – Мои перчатки прилетели ко мне с другого конца комнаты.
- Но я в пижаме.
- Я знаю, но это нормально. Поторопись. – Он вернулся в комнату, обувая ботинки и надевая куртку.
Эдвард потащил меня к двери, когда я только начала натягивать перчатки на руки.
Когда мы достигли нижней ступеньки крыльца, он подхватил меня и подсадил так, что я оказалась у него на закорках. Затем любимый в спешке направился по кротчайшему пути к дому своих родителей.
Он был безумен. Что, если бы он упал или врезался в дерево? Я уткнулась своим лицом ему в шею и засмеялась. Я закрыла глаза и не открывала их, пока мы не добрались до нашей цели. Эдвард позволил мне соскользнуть обратно на землю, и я засмеялась, смотря на него. Его щеки раскраснелись, и он тяжело дышал. Его волосы не были опрятными, когда он только встал с постели, но теперь их еще растрепал и ветер, и небольшие хлопья снега застряли в его шевелюре.
- Да ладно тебе, прекрати смеяться. – Я закусила губу, надеясь заглушить последнее свое хихиканье.
Мы стояли у входной двери, и Эдвард постучал, так как дверь была заперта. Карлайл, одетый в халат, открыл дверь. Он выглядел озадаченным из-за нашего внешнего вида. Мы должны были сегодня прийти на ужин, но, очевидно, пришли рано.
- Счастливого Рождества, дедуля. У нас будет ребенок! – Он отчаянно обнял своего отца.
Карлайл встретился со мной взглядом поверх плеча Эдварда и одними губами произнес: «точно?» Я кивнула. Он улыбнулся. Когда Эдвард, наконец, отпустил его, Карлайл обнял меня и поцеловал.
- Поздравляю. Это будет самый счастливый ребенок. У него будут замечательные родители.
Я выгнула бровь.
- Он?
Карлайл рассмеялся.
- Ну, я не хочу называть его «это»!
Эсми услышала шум и вышла на крыльцо.
- Что вы здесь делаете? И почему вы все на крыльце? Здесь же холодно.
Эдвард взял свою маму за руки и сжал кисти ее рук.
- Мам, Белла беременна. У нас будет ребенок.
Затем Эсми взвизгнула, так пронзительно взвизгнула, как только способна сделать это женская часть населения. Она начала прыгать вверх и вниз и хлопать в ладоши. Эта женщина выглядела так, словно только что выиграла новый автомобиль в игровом шоу – это было забавно.
Эсми подарила Эдварду объятия и поцелуй, а затем подошла ко мне. Она обняла меня так крепко, что я не могла дышать.
- О, моя прекрасная дочка. Я знала, что это случится. Я знала это. Я так рада за вас.
Мы, наконец-то, зашли внутрь. Эсми засмеялась, когда увидела, что мы все еще были одеты в пижамы.
Она позвонила моим родителям и предложила им присоединиться к нам. Когда моя мама вошла, она прямиком направилась ко мне и спросила:
- Ты беременна?
Я сказала, что «да», и она обняла меня и расплакалась. Рене произнесла что-то, что звучало как «слава Богу».
Мой папа пожал руку Эдварду и пошутил с Карлайлом по поводу бабушек и дедушек.
- Будем надеяться, что у него будут твои накаченные руки, - наклонившись к Эдварду, проговорил мой отец.
Эдвард издал смешок.
- Что такое с вами, мужчинами? Существуют равные шансы, что это будет девочка. – И я на это надеялась. Красивая девочка, как и та, которую мы все потеряли.
Мы изменили планы на торжественное Рождество. Эсми приготовила столько еды, что хватило бы на целую армию. Мои родители остались вплоть до ужина. Моя мама и я поднялись с Эсми на чердак, где она показала нам старую кроватку Эдварда.
- Я хотела показать ее вам раньше. Просто тогда не казалось, что это подходящее время.
Я поняла, что она имела в виду.
Эдвард был восхитительным. Он держал руки на моем животе весь день. У него была глупая усмешка, а я была так влюблена в него, что становилось больно. Он заставил меня столько съесть, поэтому я думала, что лопну.
- Ты не можешь продолжать кормить меня так. Я же наберу сотню фунтов. – Он протянул мне печенье, и я откусила.
- Эй, ты сама продолжаешь есть.
Я покраснела.
Когда было уже поздно, мои родители, наконец, решили отправиться домой. Они предложили подвести нас, но мы хотели пройтись. Снегопад прекратился, и ярко светила луна. Надевая свои куртки, я поняла, что мы провели целый день в своих пижамах.
Мы шли домой рука об руку. Эдвард часто останавливался, чтобы поцеловать меня. Было морозно.
- Я знаю, ты не ждала с нетерпением Рождества в этом году, но думаю, что это, возможно, лучшее Рождество, что у меня когда-либо было, - произнес Эдвард, его дыхание превращалось в пар на морозе.
- Ты прав. Это было замечательное Рождество.
- Я не могу поверить, что ты держала это в тайне все утро.
- Я тоже не могу поверить. Я собиралась признаться тебе сотню раз. Почему, как ты думаешь, я постоянно смотрела на подарки под елкой?
- Ну, в следующий раз ты должна мне позволить быть с тобой, когда будешь делать тест. Я хочу быть рядом, когда ты узнаешь результат.
- В следующий раз?
- Да, в следующий раз. Теперь, когда мы знаем, что действительно способны к зачатию, я рассчитываю, что у нас будет много детей.
- Определенно много.
Эдвард рассмеялся.
- Давай начнем с парочки, а потом посмотрим, куда это зайдет.
Его оптимизм был заразителен. В тот момент все казалось возможным.
- Я чувствую себя отчасти плохо, я имею в виду, что подарил тебе на Рождество поездку, а ты подарила мне ребенка.
- Технически, мы сделали ребенка вместе – я просто дала тебе палочку, на которую помочилась.
- Ну и дела, когда ты преподносишь это таким образом, я чувствую, что меня обманули. – Мы оба засмеялись, когда входили в дом.
Я решила, что нужно показать Эдварду дневник и письмо, что Элис оставила мне. Этот день был таким волшебным, а для меня большинство этой магии, кажется, началось, когда Джаспер вручил мне конверт.
Я взяла дневник и письмо из своего кабинета и захватила тарелку с рождественским печением. Я испекла немного в попытке поднять себе настроение и не хотела, чтобы мои усилия пропали даром.
Я ждала Эдварда за кухонным столом с моим печеньем и стаканом молока. Он усмехнулся, когда увидел меня.
- Хорошо, Белла. Это действительно будет моя вина, если ты наберешь сотню фунтов.
- Не заикайся о еде. Я обещаю, что не съем все эти калории. Не волнуйся. Садись, я хочу тебе кое-что показать. - Я подтолкнула дневник и письмо в его сторону. Он прочитал его, а затем посмотрел на дневник. Я точно знала, когда он дошел до наших инициалов, потому что произнес «ни фига себе!» довольно громко.
Эдвард перелистнул несколько страниц дневника и взглянул на другие записи. Затем он посмотрел на письмо еще раз. Наконец, мой муж отложил все это в сторону и посмотрел на меня.
- Как это возможно?
Я пожала плечами – у меня не было правдоподобного объяснения.
- Хотя она, кажется, знала эти вещи. Это было странно. Мелочи, например, что мы должны захватить зонтик перед отъездом или что нас засекут, если мы попробуем удрать.
- Джаспер сказал то же самое.
- Белла, я не думаю, что когда-либо вновь засомневаюсь в чудесах. После твоего сообщения о беременности на Рождество и этого дневника. Я верю, что все это просто должно было быть. Я всегда чувствовал, что ты – та самая. Я чувствовал, что должен быть с тобой уже после пяти минут нашего знакомства.
Эдвард поцеловал меня в кончик носа и схватил печенье с тарелки, а после задумчиво прожевал его.
- Мм. Очень вкусно. – Он выпил немного молока, а затем начал говорить вновь.
- Странно, я ощущал, словно сегодня Элис была рядом – как дух или нечто такое. Я чувствовал, что она рядом со мной сегодня. Ближе, чем это было, когда она только ушла.
Я чувствовала то же самое.
Вечером того же дня Эдвард решил разжечь огонь в камине в гостиной. Он планировал, что мы будем смотреть фильм «Эта прекрасная жизнь». У меня же образовались другие планы.
Я направилась в нашу спальню и порылась в своем ящике. Я достала черный корсет, пояс с подвязками и чулки. Фавориты Эдварда. Я взяла черные туфли на четырехдюймовой шпильке из шкафа и оделась. Я распустила свои волосы, расчесав их впервые за сегодня. Также почистила зубы. Вновь проверила себя в зеркале. Я не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой сексуальной. Я спустилась по лестнице, а затем обула свои туфли. Не было смысла заканчивать наше Рождество поездкой в отделение скорой помощи.
Я взбила волосы и вошла в гостиную.
- Есть еще один подарок, который тебе следует развернуть, Эдвард.
Он повернулся ко мне, и медленно улыбка появилась на его лице. Он бесстыдно смотрел на меня.
Любимый подошел ко мне и протянул руку. Он провел своими пальцами по моей обнаженной руке. Это пустило мурашки по телу.
- Белла, красивая Белла. – Он поцеловал меня в шею. То оставляя влажные следы своим языком, то покусывая мою кожу своими зубами. Когда его губы встретились с моими, колени почти подогнулись. Эдвард почувствовал, что я теряю контроль, и схватил меня за талию.
Его рот был сладким, как печенье. Он задел мою нижнюю губу зубами, а затем облизал верхнюю своим языком. Его дыхание согревало мое лицо. Наши губы встретились и начали двигаться в известном танце. Языки скользили друг против друга, пробуя… лаская.
Он проводил меня до середины ковра перед камином. Я не надела трусики и маленькая капелька моего возбуждения начала скользить вниз по внутренней стороне бедра. Она мерцала в свете пламени.
- Ты знаешь, как я люблю это на тебе, Белла. Ты такая красивая. Я хочу быть в тебе прямо сейчас.
Он опустился на колени передо мной. Эдвард отстегнул чулок на правой ноге и снял его греховно медленно. Его бронзовые волосы выглядели как цвет пламени в темноте. Когда он спустил чулок вниз, то поцеловал мою ногу, скользя губами от бедра до лодыжки. Он помог мне сохранить равновесие, пока разувал меня и снимал чулок. Любимый повторил процесс с моей левой ногой. Только на этот раз он переместился на внутреннюю часть моего бедра и жадно слизал капельку, что вытекла из меня.
- Верни обувь обратно.
Я повиновалась. Я любила, когда он получал все командование.
Эдвард отступил назад, и я сняла с него рубашку через голову. Рельеф его грудной клетки был еще заметнее в свете огня. Мне стало жарко, и это не имело ничего общего с теплом и уютом камина. Я наклонилась и нежно очертила своим языком каждый кубик его пресса. Он вернул меня в прежнее положение и обнял за талию, заводя одну свою руку мне за спину. Его правая рука двинулась ниже, хватая мою задницу и привлекая мое тело ближе к его. Он скользнул другой рукой мне в корсет и выставил мою грудь напоказ. Соски заострились и напряглись, когда Эдвард коснулся их своими ладонями. Он обхватил одну из моих грудей и поднес свои идеальные губы к ней. Я откинула голову назад и вздохнула, когда ощущения пробежали сквозь меня.
Эдвард взял меня за руку и повел к стене. Он развернул меня к себе спиной и подтолкнул к стенке. Любимый расположил мои руки так, чтобы они находились у меня над головой, ладонями к стене. Он спустил свои штаны ровно настолько, чтобы выпустить свою славную эрекцию. Я была полностью готова принять его, когда он наклонился и осторожно поместил каждый дюйм своего достоинства, от кончика до основания, в мое тело. Эдвард медленно входил и выходил, покрывая себя моим возбуждением. Мои уши слышали звук скользящих движений.
- Я люблю эти каблуки на тебе. Они поднимают тебя на идеальную высоту.
Мой муж поднес свой указательный палец и поместил его мне в рот. Я с жадностью пососала его, закручивая свой язык вокруг его кончика. Его дыхание стало походить по частоте на ритм движения его бедер. Когда он высунул палец из моего рта, я издала негромкий стон протеста. Он скользнул все еще влажным пальцем вниз между моих ног, мягко массируя клитор. Если бы его тело не было так плотно прижато к моему, то я бы уже была на полу. Мои ноги абсолютно превратились в желе.
Эдвард пососал мое плечо. Я начала двигаться напротив него, создавая свой собственный ритм против его руки, и отстраняться назад, встречая его толчки… принимая мужа еще глубже. Я была готова вот-вот взорваться, когда он полностью вышел из меня. Я протянула руку назад, пытаясь схватить его и уговорить вернуться. Вместо этого Эдвард расстегнул крючки моего корсета, и тот упал на пол. Я повернулась к нему лицом, спустила подвязки со своих бедер, и они упали к остальной части моего белья.
Я осталась только в туфлях.
Эдвард до конца снял свои штаны и проследовал за мной обратно на ковер.
Я лежала на нем в свете пламени. Наши тела блестели от пота. Я легла на спину, и Эдвард склонился надо мной и быстро вернулся туда, где и должен был быть, не теряя ни минуты. Я двигала своими бедрами напротив его, трение, создаваемое нашими телами, вело за грань удовольствия. Я позволила кончикам моих каблуков впиться в бедра Эдварда и использовала их как маленькие шпоры, заставляя мужчину увеличивать толчки, когда я хотела, чтобы он ускорился. Любимый хмыкнул в знак одобрения. Он разместил свои руки по бокам от моей головы и удерживал верхнюю часть своего тела надо мной, наклоняясь вниз иногда, чтобы поцеловать меня в губы или пососать мою грудь. Я провела рукой по рельефным мышцам его грудной клетки, его кожа была гладкой и горячей.
Он склонился ниже надо мной. Я продолжала извиваться напротив него, нарастающее напряжение внизу живота просило освобождения. Эдвард входил в меня с большей настойчивостью, и я знала, что он борется за контроль.
Моя спина выгнулась, когда я кончила. Мое дыхание сбилось от интенсивности. Эдвард посмотрел мне в глаза, а затем мое имя сорвалось с его губ, когда он начал пульсировать и излился внутри меня.
Любимый скатился с моего тела и лег на ковре рядом со мной. Его волосы стали темнее от пота, и он выглядел сонным.
- Думаю, пришло время для душа. – Я смахнула влажные волосы со своего лба и кивнула в знак согласия.
Мы закончили ночь, обнимаясь на диване и смотря фильм при свете елочной гирлянды. Это было замечательное Рождество, в конце концов.
Время шло своим чередом. Наш ребенок должен был родиться в сентябре, в том же месяце, в котором не стало Элис, а это случилось год назад. Я не была удивлена этим, мне казалось, что кто-то там действительно приготовил все это чудо на особый случай.
И вышло так, что в теплый сентябрьский вечер мы направились в больницу. На этот раз мы будем приветствовать новую жизнь, вместо того, чтобы говорить «до свидания». Мы не узнавали, кто у нас будет, мальчик или девочка, поэтому выбрали имена для обоих и были взволнованы встречей с нашим малышом.
Карлайл как всегда работал в больнице, когда мы приехали. Он обещал регулярно проверять нас, чтобы видеть, как все у нас проходит. Эсми и мои родители прибыли вскоре после того, как я была зарегистрирована и помещена в палату. Мои воды отошли на шесть дней раньше срока. У меня появились схватки, но они не были еще постоянными или интенсивными. Мой доктор посоветовала нам походить по коридору некоторое время. Я гуляла с Эдвардом, с Эсми и со своей мамой. Мой отец был немного взволнован всем этим. Он чувствовал себя спокойнее, уткнувшись носом в журнал. Это было идеально для меня.
Такой чертовски медленный процесс. Мои родители и родители Эдварда поехали домой, но мы обещали, что тут же им позвоним, если наметится прогресс. Мне дали какое-то лекарство, и я смогла немного поспать в течение ночи. Утром, около пяти часов, все приобрело движение. Схватки становились все хуже, и они шли через каждые шесть минут, едва оставляя время между ними, чтобы отдышаться. Эдвард позвонил нашим семьям, и они поспешили вернуться. Я хотела, чтобы все они были здесь, но только Эдварда я желала видеть в комнате со мной. Это был наш момент. Ровно в шесть утра я готова была начать тужиться. Я так уже устала, ведь понятия не имела, как должна была собрать силы, чтобы вытолкнуть ребенка наружу.
Эдвард вытер мой лоб прохладной тканью.
- Ты проделала отличную работу, милая. Просто потерпи еще чуть-чуть. Тебе лишь нужно потужиться, и у нас будет ребенок.
Я кивнула, схватила его за руку и сильно ее сжала. Я работала так усердно и не чувствовала, что способна еще на что-то.
- Ты справляешься великолепно, Белла. Не сдавайся, еще немного усилия, милая. Ты можешь сделать это.
При следующей потуге я ощутила, словно мое тело прямо сейчас разорвется на две части. Я смутно чувствовала, что доктор говорит, что видит головку. С последней потугой и стремлением вытолкнуть родился наш ребенок.
6:37 утра.
Время.
Так же как время отметило смерть моей сестры, время отметило момент рождения моей дочери.
Мне вручили сверток, облаченный в розовую вязаную шапочку. Я смотрела на нее с удивлением, в то время как Эдвард целовал меня и плакал. Я сняла шапочку, и мы ахнули. У нее на головке было много темно-каштановых волосиков, которые все еще были гадкими и влажными.
Доктор, наконец, закончила свою работу внизу. Эдвард забрал нашего ребенка, пока они меняли мое постельное белье. Я была рада, что мне не придется наблюдать все это – беспорядок, что они убирали, был похож на то, словно здесь было место преступления.
Я удобней устроилась на кровати, и Эдвард вернул нашу крошку обратно мне. Он забрался на кровать рядом со мной, и я утонула в его объятиях. Малышка зевнула, и мы оба рассмеялись.
- Она выглядит так же, как и ты, Белла. Боже мой, она такая красивая. Я никогда не видел ничего более совершенного.
Он поцеловал меня в щеку.
- Ты была великолепна. Я горжусь тобой.
Наша семья вошла в палату. Мои родители зашли первыми. Мама не могла даже говорить. Она просто смотрела на свою внучку. Мой папа, в своей обычной манере, больше всего беспокоился обо мне – и как только он убедился, что я в порядке, то посмотрел на ребенка.
Следом вошли Карлайл и Эсми, и Эсми несла огромный букет цветов. Они оба обняли меня, а потом отправились любоваться своей первой внучкой. Они согласились с Эдвардом, что она похожа на меня. Малышка широко открыла свои маленькие глазки, и Эсми улыбнулась, когда увидела, что глаза ребенка были зелеными.
Эдвард решил сбегать за моим завтраком. Когда он вернулся, то разговаривал с кем-то, у кого был низкий, знакомый голос – Джаспер. Я улыбнулась, когда они вошли в палату. Он поцеловал меня в щеку и взял за руку.
- Ты пришел.
- Я приехал сюда так быстро, как только смог. Как я мог пропустить это?! Вы моя семья, запомни. – Он сжал мою руку.
Эдвард похлопал его по спине и повел к колыбельке, где спал ребенок. Джаспер смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Она пошевелила пальчиками во сне. Он улыбнулся.
- Она такая крошечная. Как куколка.
В следующий момент он выглядел иначе. Мое сердце болело за него. Не думаю, что у него когда-нибудь будет собственный ребенок.
- Она выглядит так же, как ты, Белла.
Эдвард и я засмеялись. Мы слышали это много раз сегодня.
- Глаза у нее все же папины.
Я заметила, каким гордым выглядел Эдвард, когда я назвала его папой. Джаспер продолжал смотреть на свою племянницу.
EPOV
Я вышел из машины и посмотрел на спящую принцессу на заднем сидении. Сегодня ей исполнилось три недели от роду. Я никогда не был влюблен сильнее. Мои девочки были дороже для меня, чем что-либо в мире. Я застегнул ремни сумки-кенгуру и аккуратно переместил туда сонную кроху. Она даже не проснулась. Я поддерживал рукой ее маленькую головку и начал спускаться по дорожке, которую так хорошо знал. Я уткнулся носом в невероятно мягкие волосики на ее макушке. Вдохнул ее запах. От нее пахло молоком, Беллой и мылом «Baby Magic». Это был самый успокаивающий запах, который можно вообразить.
Я быстро достиг своего место назначения. Здесь были свежие цветы. Джаспер, вероятно, приезжал сюда в начале недели. Я посмотрел на могильный камень с именем Элис. Я не мог поверить, что с момента ее смерти прошло уже больше года.
Я откашлялся. Иногда, когда я навещал ее, то оставлял цветы. Иногда просто спокойно стоял некоторое время. Сегодня же у меня было что сказать.
- Хей, Элис. Это твоя племянница. Моя дочка. - Я запнулся на слове, оно всегда душило меня, когда я произносил его. – Ее зовут Мэри. Мэри Элис Каллен. Белла думала, что мы должны назвать ее Мэри, так как узнали о ней на Рождество, и по логике Беллы – Мария, в значительной степени, является матерью всех чудес, и, конечно, ее второе имя Элис, потому что я думаю, что у тебя было бы больше всего общего с нашим маленьким чудом, чем у кого-либо. Она такая красивая. Она выглядит так же… как Белла, кроме ее зеленых глаз. Белла невероятная мама. Она умеет делать все. Самое смешное, что с появлением Мэри моя жена вдруг перестала быть неуклюжей. Она может спуститься вниз по лестнице с дочкой на руках и даже не споткнуться. Она вдруг стала грациозной. Говоря о чуде! Мы скучаем по тебе. Мне ненавистна мысль, что Мэри вырастет, не узнав тебя так, как знал тебя я. Джаспер справляется хорошо. Он по-прежнему живет в Нью-Йорке. Он приезжает сюда раз в месяц. Он не знает, что мы знаем. Иногда он останавливается, чтобы навестить нас, когда приезжает, а иногда мы просто узнаем, потому что он оставляет цветы. Он скучает по тебе сильнее всего, но я знаю, что ты уже знаешь это. Я читал дневник и письмо, что ты оставила для Беллы. Это почти невероятно. Я думал о Мэри и Белле однажды ночью и понял кое-что. Я думал, что был хорошим братом тебе: присматривал за тобой и заботился о тебе, как старший брат и должен поступать. Но после прочтения твоего письма я кое-что понял. Возможно, все было не совсем так. Возможно, ты больше походила на моего Ангела-Хранителя. Возможно, ты была тем, кто всегда присматривал за мной.
Я не знал, что еще сказать. Мэри пошевелилась, закапризничав немного, а ее маленькие ножки дернулись.
Я осторожно коснулся ее щечки своим пальцем, и она успокоилась.
- Тсс. Ничего страшного, мой маленький ангел.
Я положил руку на надгробие Элис, сморгнул слезу, а затем развернулся, чтобы вернуться домой.
Мэри вновь уснула, когда я начал идти.
Я ехал обратно к нам домой в задумчивости. Это ли было чудом? Я понял, что иногда чудеса принимают образ девушки с коричневыми волосами, которые крадут ваше сердце. Я понял, что чудеса иногда маскируются под младших сестер, которые направляют вашу жизнь в правильном направлении. А иногда чудеса – это крошечный красивый комочек, пристегнутый ремнями безопасности в автомобильном кресле, видящий красивые сны.
Я был благословлен столькими чудесами. Мне не нужно было ни о чем больше просить, чтобы сделать мою жизнь полной – у меня было все, о чем я только мог мечтать.
От автора: Конец… Да, вот такое вот «долго и счастливо».
Я желаю вам всего самого лучшего!
* Периодически возникающие кратковременные тонические болезненные судороги, чаще всего в икроножных мышцах. Наблюдаются главным образом при патологии капиллярного кровообращения, нарушениях кальциевого обмена, сахарном диабете, мышечном утомлении, интоксикациях, атеросклерозе.
Источник: http://robsten.ru/forum/73-1733-16
0
Я рада, что у Беллы с Эдвардом всё наконец сложилось удачно! Теперь у них настоящая семья! У них теперь есть маленькое чудо...и надеюсь в дальнейшем будет не одно.
