Глава 4. Завтрак в холодильнике

Когда Белла вернулась на вокзал следующим утром, ее голова была переполнена деталями предстоящей свадьбы. Элис стала мега активной и купила десяток различных журналов для невест. Вид их, лежащих на кровати Беллы, тревожил девушку.

Белла все время находила занятия, лишь бы не просматривать журналы.

Я люблю Майкла, конечно, я его люблю. Мы вместе со второго курса средней школы. Брак – следующий логический шаг.

Однако Белла проигнорировала журналы. На ее покрывале они казались настолько въевшимися, будто пятна крови, которые не вывести.

Не было причин бежать на остановку этим утром. Ее Escort благополучно устроился на приличном участке парковки. Белла захватила кошелек, сумку и свое новое дополнение. Маленький холодильник с бутербродом на завтрак и термос апельсинового сока.

Я лишь надеюсь, что он там тоже рано.

Белла заметила, что некоторое расстояние от Эдварда заставляет ее сердце останавливаться, желая снова видеть его.

Сколько раз она улыбалась ему по утрам? Но сейчас она улыбнулась, выйдя из машины, и наслаждалась прогулкой к платформе.

Начав спускаться вниз по крутой лестнице, она увидела его. Она чувствовала свою душу, давящую на ее тело.

Стоп, это слишком сильно.

И она остановилась, но там, в тени, ее ждал сдержанный Эдвард. Ее улыбка эхом отражалась на его лице. Белле пришлось сдержать себя, чтобы не побежать к нему.

– Ты рано, – его глаза остановились на ее лице, а не осматривали тело, как обычно это делал Майк.

– Я сделала тебе бутерброд, – вместо новой улыбки его лицо осунулось. Он перевел свои теперь безжизненные глаза на холодильник и серьезно кивнул.

– Я не нуждаюсь в милосердии, – его слова были колкими.

Белла закусила губу:
– Я просто сделала большой завтрак и хотела разделить его с тобой, – неловкость начала терзать ее горло, как изжога. Она не хотела оскорбить его, но, очевидно, пересекла черту.

– Я не заработал этот бутерброд, – он уставился на холодильник, словно тот был живым.

– Допустим, но с моей точки зрения ты это сделал. Ты проводил меня до автомобиля, и я ценю это, – она пыталась найти в его глазах признаки жизни.

– Любой человек должен сопровождать оставшуюся без присмотра леди к ее машине, – Эдвард перевел свой пристальный взгляд на ее ноги.

Конечно, он хочет быть рассудительным джентльменом, а не дрессированным тюленем, получающим еду за ловкий трюк.

– Ты говоришь, что я слишком слабая, чтобы самостоятельно дойти до своей машины? Я рассказала тебе о своей боязни темноты, а теперь ты бросаешь мне это в лицо, – Белла украдкой взглянула на него  из-под опущенных ресниц.

Пожалуйста, пусть это сработает.

Его глаза вернулись к ее лицу.

– Нет, конечно нет, у меня не было намерения задеть твое самолюбие.

– Хорошо, тогда, как благодарная женщина, я решила отплатить за твою доброту. У меня нет намерения добавить джентльмену хлопот и не отблагодарить его, – Белла вздернула нос кверху в притворном оскорблении.

– Раз вы проделали столь долгий путь, я вынужден принять ваш подарок, – формально обратился он к ней. Она вручила ему холодильник, и они сели на землю.

Он, казалось, растворился в еде. Ему будто приходилось бороться с тягой поглотить еду одним махом.

Он так голоден.

Белла злилась на себя за то, что раньше не приносила ему еду. Бездомный, сидящий в тени каждое утро, он хотел есть, а она не накормила его. Это казалось кощунством.

У них еще было минут двадцать до того, как прибытие поезда разделит их.

Эдвард вытер рот салфеткой, которую она захватила.

– Это было превосходно. Я очень благодарен тебе.

Белла быстро ответила:
– А я тебе.

Она собрала мусор и закрыла холодильник. Его глаза наблюдали за ее заботливыми руками.

– Сегодня прекрасное утро, – начала Белла, она хотела еще раз услышать его голос.

– Прекрасное утро, – повторил он. Вместо того чтобы раствориться в великолепии цветов и стремительном течении реки Гудзон, он всматривался в ее лицо.

– Скажи мне, Белла, что ты делала вчера вечером? – он поднял свою голову как любознательный щенок.

– Я сделала домашнюю работу, постирала, запланировала завтрак. Скукотища. – Игнорировала груду журналов, которые угрожали похуже убийцы.

– Что обеспокоило тебя? Даже сейчас в твоих глазах буря, – Белла прижала кончики пальцев ко лбу.

Этот человек поел впервые бог его знает за какое время, и теперь в сравнении с этим ее проблема с предстоящим предложением казалась мелочной и пустой.

– Девичьи хлопоты, – она снова встретилась со взглядом его зеленых глаз.

– Ты думаешь, я слишком слаб, чтобы послушать о твоих девичьих хлопотах? – Эдвард произнес это голосом на октаву выше обычного, передразнивая ее недавнее притворное негодование.

Белла провела рукой по волосам и усмехнулась.
– Туше.

– Скажи мне, – его голос был сексуальным и напряженным. Он походил на шпиона, пытающегося выяснить важную информацию.

Белла склонила голову к плечу.

– Мой парень попросил у моего отца мою руку и сердце.

В глазах Эдварда отразился шок от словесного удара. Он, казалось, пытался проглотить несуществующий ком в горле.

Он уперся локтем в колено и подпер рукой лицо.

– Скажи, почему упоминание об этом вызывает тоску в твоих глазах.

Надежный. Я могу доверить ему свои самые темные страхи.

– Мы с Майком всегда были вместе, встречались в средней школе. Я знаю, что брак – это следующий шаг. Вот только… – Белла искала слова, которые передали бы ее страхи.

Эдвард не нарушал тишину предположениями, как бы сделал это Майк. Он позволял Белле самой заканчивать свои мысли.

– Знаешь, какой самый лучший комплимент, который он мне сделал? «Ты достаточно симпатична, чтобы с тобой можно было встречаться». Он повторял так много раз, – Белла пожала плечами и задумалась, выразила ли она суть своих невнятных мыслей.

– Ты, – он подождал, пока ее карие глаза остановятся на нем. – Ты достаточно симпатична, чтобы пройти в ворота рая, и святой Петр даже не спросит твое имя. И так очевидно, что ты ангел.

– Срань господня, вот, что хочет услышать девушка, – Белла кивнула Эдварду. Его слова вызвали у нее тепло в сердце.

– Десять минут до твоего поезда, – Эдвард кивнул в сторону платформы, заполненной людьми, которых Белла игнорировала.

Убить бы этих бессердечных ублюдков.

Белле было интересно, как Эдвард без часов знал время.

Его глаза переместились на ожидающую толпу.

– Их беспокоит, что ты говоришь со мной.

Белла посмотрела через плечо и увидела, как пассажи украдкой бросают на них взгляды. Она перевела глаза на Эдварда словно цветок, ищущий солнце.

– Они могут поцеловать меня в зад. Я лучше буду каждый день говорить с тобой, чем с этими бесхребетными охотниками.

Эдвард выглядел обеспокоенным.

– Белла, ты видима для них. Говорящего со мной могут заклеймить.

– Они ничего не значат для меня, – высказала она свое мнение о так называемых «цивилизованных» людях.

– Пусть так. Я хочу убедиться, что ты заняла место, так ты будешь комфортнее себя чувствовать с этими «бесхребетными охотниками», – он встал. Белла ожидала, что он проводит ее до поезда, это его привычка.

– Может, позволишь оставить у меня этот пустой холодильник? Я верну его тебе вечером, – он указал на ее руку, возле которой стоял холодильник, но Белла шагнула в тень и сама передала ему его.

– Очень заботливо с твоей стороны. Спасибо, – согласилась Белла.

Эдвард мягко скользнул кончиками пальцев по ее руке, прежде чем взять ремешок. Белла почувствовала большее возбуждение от этого прикосновения, чем от слюнявых французских поцелуев Майка.

– Каковы признаки твоей аллергии на солнце? – не подумав, спросила Белла. Она ожидала услышать про сыпь или жжение. Ничто не подготовило ее к его ответу.

Эдвард осмотрел платформу. Он не смотрел ей в глаза, слепо доверяя ей.

– Белла, я искрюсь на солнце. Я не могу показаться в солнечном свете, все узнают, кто я.

Теперь была очередь Беллы глотать несуществующий ком в горле. Она оправилась так же быстро, как и Эдвард ранее.

– Мне жаль это слышать, Эдвард, но я уверена, что на солнце ты очень красив и ослепителен, – она наблюдала за ним. Лицо парня было торжествующим.

Он думает, я верю ему.

Они повторили сцену вчерашнего утра. Белла помахала ему, а он улыбался так, словно она была восьмым чудом света.

Белла не понимала, что у нее текли слезы, пока поезд не проехал остановку Marble Hill*.

Я дура, конечно, он сломлен. Красивый, вдумчивый Эдвард жил на улице. Он, должно быть, ужасно сломлен.

* Marble Hill - http://www.mta.info/mnr/html/mnrmap.htm следите по зеленой ветке Hudson line. Poughkeepsie - конечная станция на самом верху, а Marble Hill - почти самый конец ветки внизу