Пьяная задница

Мы продолжали наши поцелуйно-разговорные действия, которые были, конечно, не так хороши, как настоящие поцелуи, но все же лучше, чем совсем без них. Эдвард целовался просто крышесносно. Мне кажется, что я уже упоминала этот факт, но, определенно, он стоит того, чтобы повторить.

Покусывая его нижнюю губу, я подумывала о более активном продолжении. Это действительно горячо, что он не заботится о том, что Эммет отпинает его задницу.

Его язык снова попал в мой рот, и я ожидала, что он будет агрессивным и напористым, учитывая, каким Эдвард был на льду, но на самом деле он был мягким и чувственным. Могу с уверенностью сказать, это был лучший поцелуй из всех, что у меня были. Жаль только он случился со шлюхой-хоккеистом.

Я полностью забыла, что мы находимся в публичном месте. В основном потому, что была пьяна как скунс и не могла четко мыслить с языком Эдварда во рту.

− Какого хрена вы тут делаете? − кричал Эмметт у меня за спиной.

Это было громко. Я съежилась. И, наконец, осознала, что нахожусь во внутреннем дворике бара и зажимаюсь с парнем, которого не знала, прямо перед моим ненастоящим братом, готовым сгрызть меня за это. Неохотно освободив мои губы от Эдварда, я фукнула на Эмметта. Ублюдок, членоблокиратор! Вот кто он. Эдвард обнял меня за талию. Вероятно, это было очень глупо, учитывая, какого неестественного цвета стало лицо Эмметта.

− Я сосу его член, − иронизировала я. По-моему, было совершенно очевидно, чем мы занимались до того, как нас грубо прервали.

Эмметт взглянул на меня, явно не найдя мою шутку забавной. Почувствовав, как пальцы Эдварда сдвинули край моего свитера и скользнули по обнаженной коже, я вздрогнула от их холода и приятных ощущений.

− Хорошо, ты поймал меня, Эмметт. Я не сосала его член. Я трахала его рот своим языком и он трахал мой рот своим языком. В общем, мы трахали друг друга языками. Еще это известно как поцелуй, но трахать рот звучит грязнее, − я усмехнулась, когда он начал раздувать ноздри.

Тем временем пальцы Эдварда пытались проникнуть под пояс моих джинсов. Удачи тебе с этим, приятель! Они практически нарисованы на мне.

− Эдвард, убери на хрен руки от моей сестры, - Эмметт обратился к Эдварду, вероятно поняв, что со мной разговаривать бесполезно.

Интересно, что произойдет теперь? Моим выбором был небольшой кулачный бой, чтобы после обработать раны Эдварда… языком. Но тот факт, что Эммет опять начал разыгрывать сестринскую карту, разозлил меня на столько, что я не выдержала и указала на него пальцем.

− Не смей, − сказала я, покачивая пальцем у него перед носом. – Знаешь что, Эмметт?! Я не думаю, что ты вправе указывать мне, что делать и где Эдварду держать руки.

Я почувствовала холодный нос Эдварда около уха, а его пальцы за поясом джинс. Не знаю, как ему это удалось, но они были там. Это действительно очень отвлекало, как и тот факт, что я чувствовала, как его «напряженность» трется о мое бедро. Я почти сказала ему об этом, но подумала, что мои слова могут вывести Эмметта из себя, так как он выглядел так, будто действительно был близок к этому.

Эдвард ничего не говорил. Мне могло показаться, но я думала, он нюхал меня. Он вдохнул снова… О, да, он определенно нюхал меня. Это было немного странно, но все еще возбуждающе.

− Я все расскажу Рене, − Эммет угрожал, как будто нам по четыре года и я забрала у него любимую игрушку.

Ах, вот оно! Хорошо. Я собралась вздрючить его. Конечно, этого не случится потому, что я вешу как одна его нога, но определенно он нарвался на неприятности. Я бросилась на Эммета и так как была пьяна, то это получилось довольно изящно: ухватилась за воротник рубашки и приподнялась, упираясь ногами в огромную пряжку на его ремне. Эмметт носил ее иногда, воображая, что он ковбой. По ощущениям, я врезалась в скалу. Это хорошее сравнение. Огромную волосатую скалу по имени Эмметт.

− Послушай меня, умник, если ты скажешь Рене хоть слово, то я открою рот о том случае, когда мы напились, и ты пытался пощупать меня. Ты понял? Я не шучу. Я сделаю это, − врала я и думаю, что была чертовски убедительна, потому что лицо Эмметта выражало полнейший ужас.

− Ты не сделаешь это, − шепнул он задыхаясь.

− Хочешь попробовать? Давай. Я ничего не теряю в отличие от тебя. Сообщу прессе подробности и смогу, наконец, начать карьеру модели, о которой все невысокие девушки мечтают, −сказала я, сохраняя серьезное лицо. Ну, какая из меня модель?! Я едва могу ходить прямо, не говоря уже о каблуках!

Эммет не понял моего сарказма, наверное, из-за присутствия Эдварда. Никто кроме нас двоих не знал об этом инциденте. На самом деле, это был в некотором смысле несчастный случай, и если бы я была честна с Эмметом, то ему не о чем было бы волноваться. Но я умнее Эмметта и знала, если заставлю его поверить, что он приставал к сводной сестре, то это будет хорошей страховкой на будущее.

− Я не скажу ни слова… просто… дерьмо… нам надо поговорить наедине, − сказал Эмметт, взглянув на Эдварда поверх моей головы.

Нет, в эту ловушку я не попадусь. Зная Эмметта, он просто схватит меня и потащит в номер, где будет шуметь до тех пор, пока не оповестит Рене и Фила о моем возвращении. Мне это не нравится. Я не хотела застрять в номере до конца вечера. Так что, нет.

− Знаешь что?! − говорила я, спрыгивая с него, но, к сожалению, не так грациозно, как забиралась. Споткнувшись, я пошатнулась, и Эдвард поймал меня, как мой собственный хоккейно-шлюшный принц. − С меня хватит этой фигни! Я думаю, пора пожелать спокойной ночи.

Я не могла поверить, что сказала это. Все мое тело бунтовало против идеи уйти. Особенно сейчас, когда руки Эдварда снова обвивали мою талию, и мысль об эротической стимуляции выглядела как никогда привлекательной. Я практически уверенна, что слышала, как Эдвард шепнул мне в ухо: "Останься” Но была слишком пьяна, чтобы понять было это или нет. Это мог быть звук его дыхания через нос похожий на слова. Вполне возможно. Его нос был сломан больше, чем один раз и, вероятно, может издавать странные звуки.

− Как пожелаешь, − миролюбиво сказал Эмметт, улыбаясь так, будто это была самая лучшая идея из всех возможных. Через секунду я поняла, что он добился того, чего хотел, но уже было поздно. Черт возьми, я покажу ему!

Закатив на него глаза, я повернулась к Эдварду. Нашла в сумке ручку и записала номер моего телефона на его руке, как будто мы были в школе.

− Ты можешь позвонить мне, когда захочешь, − сказала я, не глядя на него. После чего оттолкнула Эммета с дороги и вернулась в бар.

Я злилась на Эмметта за то, что он был мудаком. Злилась, что сейчас должна была бы удовлетворять свои сексуальные желания с самой горячей хоккейной задницей из всех мне известных, а вместо этого мне придется взять дело в свои руки. Я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что Эдвард позвонит мне. Уверена, он найдет себе другую цыпочку, с которой не будет столько проблем как со мной, и в следующий раз, когда мы увидимся, это может быть неловким и неудобным, хотя и забавным.

Рене и Фил заперлись в своей комнате. Может пойти в гостиную посмотреть телевизор? Нет, не хочу, чтобы они знали о моем возвращении и думали, что мне нужна компания. Кроме того, Фил считает, что разговаривать со мной одетым лишь в нижнее белье – это нормально. Теперь я твердо знала, извините за каламбур, почему Рене вышла за него замуж, за исключением его звездной личности.

Стараясь не шуметь, я пробиралась через номер, но так как была пьяна, естественно упала. Хорошо, ковер на полу мягкий и можно немного полежать. Под диваном что-то валялось. Я присмотрелась и увидела презерватив. Использованный презерватив. Очень мило для номера, за который берут четыреста долларов в сутки. Обязательно спрошу об этом Рене завтра утром, хотя бы для того, чтобы увидеть, как она покраснеет.

Я поднялась и пошла в свою комнату. Закрыла и заперла дверь, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь вошел, когда я провожу особое время с мои… «бобром». Это смешно, как Эдвард называл «кустик» «бобром». Не могу себе представить, на что это будет похоже услышать от него что-то вроде: «Могу я потрогать твоего «бобра?» Или еще лучше: «Могу я трахнуть твоего «бобра?»

О да, это странно, но, тем не менее, я хотела услышать, как он скажет это, просто чтоб посмеяться над ним. Удивительно, как что-то настолько глупое может звучать так возбуждающе только из-за того, что это произнес он.

Блядь, я забыла вибратор дома! Самый милый подарок от Рене на мое совершеннолетие. По-видимому, каждой женщине он необходим. Вы не знали? Не знали, что получить это от матери не совсем удобно и неудобно, что при этом она спрашивает, умею ли я им пользоваться? Чертова Рене. Но сегодня я вынуждена использовать мои пальцы, чтобы снять сексуальное напряжение после нашей сессии с Эдвардом шлюхой-хоккеистом Калленом.

Это заняло пятнадцать минут и стоило мне больного запястья, а вместо долгожданного расслабления я еще больше устала. Решив снять оставшуюся одежду, я достала пижаму и… ну это смешно, наверное... Очевидно, я не уделяла должного внимания тому, что запихивала в сумку, потому что эти пижамные штаны не видела лет с четырнадцати.

Они определенно мне малы, но думаю, что будет забавно надеть их. Не могу ждать, пока Фил увидит меня утром. Вероятно, он наложит в штаны от радости, потому что кроме хоккея он обожает Человека-Паука, а моя детская пижама как раз с ним. Посмотрев на себя в зеркало, я подумала, что Филу не стоит видеть меня в ней. Верх пижамы обтягивал мое тело, как корсет, а брюки, вернее капри, сидели так низко, что едва прикрывали мой зад. В принципе, я выглядела горячо, если честно. Правда, у меня не очень хорошее зрение, так что я могла ошибаться.

Поняв, что до сих пор ношу контактные линзы, я сняла их. Конечно, забыв перед этим найти свои очки. Поэтому ходила по комнате как полуслепой крот пока их искала. Как только они нашлись, зазвонил мой телефон. Теперь я искала телефон и нашла его в сумке, как раз до того, как он перестал звонить. Наверняка это Эмметт хочет убедиться в том, что я благополучно добралась до номера, хотя мы расстались всего полчаса назад. Сверхзащитный придурок.

− Какого хрена тебе надо, идиот?! Тебе мало того, что ты прервал мое «траханье ртом» с горячим хоккеистом? Теперь ты решил помешать моей мастурбационной сессии, − гневно шипела я в телефон, стараясь не смеяться. Знаю, Эмметт чувствует себя некомфортно, когда я говорила о мастурбации. Вероятно из-за того, что однажды у нас был пьяный разговор на тему: будет ли считаться инцестом, если он будет наблюдать за мной во время мастурбации.

− Твою же… − голос на другом конце линии выдохнул так, что позавидовал бы сам Дарт Вейдер. Это был не Эмметт.

− Какого хрена! Кто это? − внезапно онемев, спросила я. Ну, на самом деле, я этого не сделала, потому что была слишком пьяна, чтобы смущаться.

− Это Эдвард, горячий хоккеист, −сказал он, и я практически могла услышать его ухмылку.

− О, привет.

Тишина. Тремя секундами позже у меня появилось шесть остроумных фраз, которые я могла использовать, но момент был упущен.

− Ты действительно мастурбировала? – спросил он и «Дарт Вейдер» вернулся.

− Нет, я уже… погладила моего «бобра». А ты мастурбируешь? − я хихикала в телефон. Судя по дыханию, это вполне было возможно. На самом деле я наслаждалась, представляя себе, как Эдвард будет выглядеть в этот момент. Держу пари, что…

− Что? Нет, − ответил он быстро, почти слишком быстро.

− Ты уверен? Раньше ты никогда не колебался перед ответом. Это факт. Ты отвечал, даже не дав мне закончить вопрос, − это полностью не соответствовало действительности, но я опять издевалась над ним.

− Что? Подожди минуту. Ты действительно делала это? – спросил он. Его голос звучал очень интенсивно, и я попыталась представить его лицо в этот момент.

− Делала что? – спросила я, стоя перед зеркалом в ванной и думая о том, что нужно почистить зубы, потому что мой рот пах пивом и сигаретами. Может быть устроить второй раунд с моим «котенком», если запястье перестанет болеть?

− Ну-у, − Эдвард заикался и это было смешно. − Ты гладила своего  «бобра»?

Я начала хохотать, потому что это звучало действительно смешно, и выплюнула зубную пасту в раковину. Удивительно, как это Эдвард еще не спросил, чем я тут занимаюсь.

− Трахни меня, − пробормотал он в телефон.

Я перестала смеяться. Во-первых, подумав, что это предложение; во-вторых, представив себя лежащей под Эдвардом и его предположительно чудовищным "петухом" (сленг: мужской половой орган).

− Да, я сделала, − ответила я. Теперь мой голос задыхался, потому что порно картинки кружились в голове.

− Ты серьезно? − уточнил он, при этом голос звучал очень возбужденно. Очень, очень возбужденно.

− Серьезно ли я гладила моего «бобра»?

Я не могла ничего с этим поделать, просто мне нравилось произносить слово «бобер».

− Ты можешь прекратить говорить «бобер»? − попросил он. − Послушай, что ты сейчас делаешь?

− Допиваю бутылку вина и смотрю порно. Почему ты спрашиваешь?

Я абсолютно уверенна, завтра мне будет стыдно за мое поведение, если, конечно, вспомню этот разговор, но сейчас я развлекалась.

− Потому что я стою прямо перед дверью твоего номера. Нужна компания? − его голос был мягким, и я практически могла почувствовать, как его пальцы касаются моей щеки.

− Нет, ты не там,− противоречила я. Мой голос опять задыхался. Понятно, почему я никогда не выигрываю у Эммета в Покер. У меня дерьмовый покерный голос.

− Я действительно здесь. Номер шесть-ха-девять, − он возразил, и я почувствовала его ухмылку через телефон.

Я рванулась через комнату и толкнула дверь спальни, успев поймать до того, как она ударится об стену и разбудит Рене и Фила. Открыла входную дверь, и… он там… с телефоном в руках.

− Святое дерьмо, − вздохнула я и шагнула в холл, закрывая за собой дверь. − Что ты здесь делаешь?

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, его губы подергивались.

 − Мило,− он кивнул на меня, и я посмотрела следом за ним. Ах, да, я вспомнила, что одета в детскую пижаму с Человеком-Пауком.

Мои соски затвердели, потому что в холле было прохладно, и Эдвард смотрелся очень горячо стоя здесь, с небрежно переброшенной через руку курткой и кривой усмешкой на лице. Я могла видеть, как мои соски приветствуют его через тонкий материал пижамы. Когда я посмотрела на Эдварда, то заметила, что он тоже смотрит на мою грудь, облизывая губы.

− Я забыла мое кружевное белье дома, − фыркнула я, жалея, что мой «раскол» не окружен им прямо сейчас и обнимая свою грудь руками в защите от визуального домогательства в будущем. − Серьезно, что ты здесь делаешь?

− Ну,… я подумал, что ты захочешь выйти. Мы могли бы подняться ко мне в люкс.

Он отвел взгляд от моей груди, но моргал обратно каждую секунду, как будто мои «девочки» излучали сильные магнитные волны, которые притягивали его взгляд.

− В прицепе, я собиралась спать, − неуверенно сказала я. Внутренняя хоккейная проститутка, которой не было еще несколько часов назад, прыгала вокруг моего «кустика», топала ногами и называла глупой сукой. Я была с ней согласна.

− Я вижу, − ухмыльнулся он опять. Боже, он красавчик, даже с синяками и порезами на лице. Возможно, этот факт даже усиливал тот эффект, что он производил на меня.

− Я не собираюсь трахаться с тобой, − предупредила я.

Я не была уверенна, что это правда, просто хотела увидеть его реакцию на мои слова. Он либо воспримет их нормально, либо будет выглядеть разочарованно, и я смогла бы уйти невредимой.

− Хорошо? − ответ Эдварда звучал, как вопрос. Он не знал нормально это или нет. Я думала, он  немного беспокоился, что пригласил в свой номер сумасшедшую, но его улыбка решила дело.

− О'кей, − я нервно кивнула. − Просто позволь мне переодеться.

Я повернулась открыть дверь и поняла, что она заперта и у меня нет ключа.

− Трахни меня, – прошептала я и повернула ручку еще раз. Хотя прекрасно знала, что замок автоматический и нет никакой возможности открыть его без ключа. Нужно постучать и разбудить Рене и Фила. Если я сделаю это, то не смогу пойти с Эдвардом, а я действительно этого хотела, даже если и не должна. Все, о чем я могла думать прямо сейчас, − лишь о приятной перспективе трахнуть его рот еще раз. 

− У тебя нет ключа? − спросил Эдвард за спиной.

− Ну,… нет, − я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он ухмылялся снова, это немного раздражало, но и возбуждало одновременно.

− Тебе не нужно переодеваться из-за меня, − предложил он. − На самом деле я неравнодушен к этой экипировке.

Теперь я полностью поняла, почему женщины вешаются на него и одеваются на хоккейный матч как проститутки, чтоб привлечь его внимание. Он льстивый ублюдок и у меня есть ощущение, что я собралась попасться ему на крючок, даже если не хотела этого делать.

− Мы можем спуститься вниз на ресепшн и попросить другой ключ,− предложил Эдвард.

− Ты поцелу… я имею ввиду пошутил? Я имею ввиду… что? Я не могу спуститься вниз в таком виде,− я была абсолютно унижена из-за своей «оговорки по-Фрейду» и перспективой прогулки до лобби в пижаме с Человеком-Пауком.

− Почему бы тебе не подняться ко мне в номер? Когда ты решишь вернуться, я уверен, что смогу достать тебе ключ, − сказал он, предлагая мне руку.

Я смотрела на нее, покусывая губу, пока решала, что мне делать. Нет сомнений в том, что Эдвард делал это очень часто, и для него я ничем не отличалась от любой другой девушки. В то же время, для меня это что-то незаурядное и я хотела сделать это. Не уверена, что именно повлияло на мое решение: или алкоголь, или тот факт, что я действительно была возбуждена, но я вложила свою ладонь в его открытую руку. Улыбка, которую он подарил, могла расплавить трусики, если бы они у меня были.

Он нежно потянул меня к лифту, отпустив руку только для того, чтобы переместить ее на мою спину. Его мизинец невинно скользнул под эластичный пояс пижамных брюк.

− Не пойдет, − я отчаянно покачала своей головой. Его мизинец сразу же вернулся к остальным пальцам, предупреждая, что это было не так уж невинно. − Я не поеду на лифте в таком виде.

− Вот. Возьми, − сказал он, набрасывая мне на плечи свою куртку и одновременно нажимая кнопку лифта. − Мой номер на двадцатом этаже. Это много ступенек и я просто не хочу утомить тебя.

Озорная улыбка играла на его губах и прежде чем я смогла запротестовать, двери лифта открылись. К счастью, там никого не было, и я облегченно выдохнула. Эдвард криво улыбнулся и провел меня в зеркальное пространство лифта.

Посмотрев на свое отражение, я увидела очки и волосы в полном беспорядке. Застонав от унижения, я подумала, что это какой-нибудь трюк, и как только я попаду в его номер, зажжется свет, и толпа народу будет кричать как в ТВ-шоу: «Розыгрыш!» Подумав еще, я отбросила эту идею. Кому интересно разыгрывать никому не известного человека?

Во время нашей небольшой поездки в лифт никто не вошел, за что я была очень благодарна. Эдвард вел меня по пустому коридору и внезапно меня начало трясти. Я почувствовала, что меня может стошнить от нервов. Обычно со мной это не случалось, но сегодня… я вообще делала вещи, которые никогда не делала в жизни.

− Эй,− сказал Эдвард, и я подняла голову, чтобы посмотреть на него. В его взгляде было столько нежности. Он поднял руку и погладил мою щеку пальцами. Они твердые и огрубевшие, но прикасались ко мне так мягко, почти интимно, что мне захотелось вздохнуть. − Я просто хочу поболтаться.

Это прозвучало так нелепо, будто мы пятнадцатилетние подростки. Именно поэтому мне захотелось поверить ему еще больше. Но сейчас два часа ночи, а тот, кто появлялся перед дверью номера в предрассветные часы, обычно назывался «трофеем».

Все равно я могла уйти, когда захочу, он же не берет меня в заложники. Я кивнула ему молча, потому что язык приклеился к нёбу и прошла за ним в номер. Моим первым желанием было броситься на него, повалить на пол, сорвать одежду и трахнуть. Вместо этого я направилась прямо к бару и налила водки. Сделав глоток, я закашлялась, так как не пью водку.

− Ты в порядке? − спросил Эдвард, неловко поглаживая мою спину.

Я кивнула, продолжая кашлять. Когда я, наконец, смогла спокойно вздохнуть, то прищурилась на него. Эдвард выглядел озабоченным, скорее всего он уже жалел, что пригласил меня. Я говорила ему, что не собиралась трахаться с ним, но так как я плохо умею скрывать свои эмоции, то беспокоилась, что он увидит мой блеф.

− Извини, я нервничаю, − неожиданно для самой себя, призналась я. Было ощущение, что мозг полностью отключился, и слова без всякого контроля льются изо рта. Алкоголь для меня приравнивался к сыворотке правды. − Я обычно не делаю этого.

Я закатила глаза, какое глупое клише.

− Ты обычно не болтаешься с людьми? − Эдвард смотрел на меня с развлечением.

− Нет, обычно я не поднимаюсь в отдельный номер со знаменитым хоккейным игроком после того, как он стучался в мою дверь в два часа ночи и которого «трахала» языком ранее в баре, − уточнила я.

− Ох,− произнес Эдвард, выглядя немного ошеломленным этой информацией. Он провел руками по волосам, а затем посмотрел на мой рот и немного ниже. − Мне действительно нравится эта пижама.

Я закатила глаза.

− Тебе нравится тот факт, что ты можешь видеть мои соски через ткань рубашки. Мне нужна вода или сок.

Я начала искать что-нибудь попить в маленьком холодильнике под барной стойкой, а Эдвард просто стоял на месте. Знаю, я вела себя грубо, хозяйничая в его номере, но если бы я не смогла «держать лицо», то облажалась бы по крупному.

Остановив свой выбор на диетической Gingerale, я спросила у Эдварда, не хочет ли он чего-нибудь. Он просто смотрел на меня, и в этот момент я вспомнила, как низко сидели на мне эти пижамные брюки. Они были сшиты на мальчика, а не на двадцатитрехлетнюю девушку. Я маленькая, но не на столько. Вероятнее всего моя задница сейчас на половину обнажена.

Я быстро встала, и подтянула штаны. Я абсолютно точно знала, что сверкала задницей, потому что глаза Эдварда следили за моими руками. Подойдя к дивану, я села, подогнув под себя ноги. Эдвард ничего не сказал, чтобы подтвердить или опровергнуть мое замечание о выборе спальной одежды, на самом деле он вообще не говорил.

Я услышала, как он открывает бутылку пива, но отказалась смотреть на него. Он сел рядом со мной и откинулся назад, выглядя расслабленно и горячо, а потом он начал «трахаться» со мной... Нет, не в прямом смысле! Он не согнул меня над диваном, срывая штаны, и заполняя меня сзади. Хотя мог бы, потому что я определенно соврала, когда говорила, что не собиралась «спать» с ним. Ладно, может быть это чересчур экстремально, но как минимум я надеялась на продолжение нашей барной сессии.

Но что он делал, чтобы поколебать мою уверенность, кроме того, что выглядел он до смешного горячо? Ни-че-го. Эдвард завел со мной вежливый разговор о том, чем я занималась, и когда я начала болтать о колледже спросил, на чем специализируюсь. Я ответила, что на литературе, и он продолжал говорить о книгах, и не о школьной программе, а о таких, как Чосер и Моррисон, и многих других. Я не могла вспомнить их имена, потому что как только начался разговор о литературе, то перестала его слушать, и стала представлять его обнаженным.

В одну секунду он говорил о литературе, а в следующую мое лицо приклеилось к его. Я не знала, как это произошло, все, чего я хотела – «трахнуть» его рот своим языком. Он застыл на пол секунды, прежде чем ответить. Я услышала, как он поставил бутылку на пол, и почувствовала его руки на теле под рубашкой, обжигая мою уже горячую кожу. Я простонала. Да, черт, я стонала. Прошло уже немало времени с тех пор, как у меня был секс, и я чувствовала, что кожа буквально взрывалась от его прикосновений. Моя «засуха» длилась уже полгода.

− Дерьмо, − пробормотал он в рот, когда мои пальцы скользнули вдоль его колючей челюсти и запутались в волосах. Такие мягкие. Это напомнило мне рекламу «Head and Shoulders», где горячие парни говорили, какими мягкими стали их волосы после применения шампуня, а я смеялась над ними, потому что ни один парень не признается в этом, если ему не заплатят.

Я больше не колебалась. Я прижалась к нему своим телом, но это все еще было не достаточно близко, и оседлала его колени. Возможно, это была и лучшая, и худшая из моих идей. Лучшая потому, что больной… «бобер»… или «кустик» отчаянно нуждался в небольшом трении, а я расположилась прямо на вершине напряженной выпуклости в его штанах; худшая потому, что как только я села, то сразу начала раскачивать бедрами, полностью забыв тот факт, что Эдвард, возможно, делал  это все время с другими девицами.

Его руки медленно скользили по моей спине и когда достигли края пижамных штанов, а они были как раз на середине задницы, остановились. Его пальцы двигались туда и обратно по кромке пояса. Он не сделал ни одного движения, чтобы прижать меня к себе сильнее, что на самом деле плохо, потому что у меня было ощущение, что он мог бы помочь с трением, если бы сделал это.

На секунду он прервал поцелуй, его губы переместились на шею, а нос зарылся в мои волосы.

− Это нормально? − спросил он, толкая руку в мои «паучьи» штаны.

Я застонала в подтверждении и потерлась об него. Его ладони окружили мою задницу и нежно сжали.

− А так?

Я застонала опять, потому что знала, если открою рот, то обязательно скажу что-нибудь, что полностью разрушит момент. Вместо разговоров я всосала его пухлую и мягкую нижнюю губу в рот, потому что она просто требовала внимания.

− Как на счет этого? – спросил он, потянув мое тело на себя и в то же время двигая бедрами вперед. Наконец-то, это было то трение, которое я искала.

− Трахни меня, − выдохнула я и застыла, поняв, что сказала.

Руки Эдварда остановились, но он продолжал твердо прижимать меня к себе. Кончики пальцев поглаживали мягкую часть моей задницы, и мне стало интересно, как бы я почувствовала себя, отшлепай он меня. Вероятно, охрененно хорошо. Черт, мне надо прекратить читать БДСМ-порно.

− Мы не должны делать ничего, чего ты не захотела бы, хорошо? − он пробормотал, двигая губами по моим.

Я надеялась, что есть группа поддержки для хоккейных проституток, потому что я точно буду нуждаться в их помощи после сегодняшней ночи.

Благодарю мою замечательную бету Анечку за помощь с главой и потрясающую редакцию.