Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Преступный умысел. Глава 1

Глава 1. Импульс

 

Страсть… она дремлет в нас всех, спит, ждет, и хотя нежеланна, незвана, она зашевелится, откроет свои челюсти и завоет…

Она говорит с нами, направляет нас. Страсть правит всеми нами, а мы подчиняемся... А что, у нас есть какой-то выбор?

Страсть – это источник и наших лучших моментов: радости любви, ясности ненависти и экстаза горя…

Иногда это так больно, что мы не в состоянии вынести… Если бы можно было жить без страсти, может, тогда мы бы знали хоть какой-то покой, но были бы пустыми… пустыми комнатами, куклами, и тёмными… Без страсти мы были бы действительно мёртвыми…

Джосс Уидон

 

Суббота, 7 июня

Грохочущие звуки разъяренного грома и треск огненных молний вывел его из состояния дремы. Потоки дождя, с силой колотившего в окна, звучали как барабанная дробь в пульсирующем мозгу. Он приподнялся на локтях, растерянный и сбитый с толку, и уставился на капли дождя, стекающие по стеклу массивного окна напротив него. Звуки шторма эхом отдавались в тихой комнате, и хотя ему хотелось большего, нежели простое созерцание комнаты, он застыл словно статуя, его конечности потяжелели, словно налитые свинцом.

Комната была словно в тумане, воздух, казалось, пульсировал, словно капля масла на воде, и он прищурился, пытаясь сфокусировать зрение в темноте серой комнаты, окружавшей его. Где он, черт побери? И почему его конечности отказываются слушаться? Он сфокусировал взгляд на ногах, запутавшихся в простынях, но почему-то не прикрытых от колен. Его кожа казалась серой, совсем как окаменевшие конечности, которые она покрывала, а комната была заполнена серо-голубым приглушенным светом, сочившимся откуда-то извне незнакомой комнаты.

Казалось, лишь его глаза были способны двигаться, осматривая комнату, останавливая взгляд на дубовом комоде. Зеркало, стоявшее на нем, было повернуто под углом, едва позволяя ему увидеть в отражении свое лицо, которое, казалось, было покрыто темными слезами. Какого черта? Он снова сосредоточил слух на шуме дождя, колотившего по оконному стеклу, и постепенно осознал, что его лицо было покрыто не дорожками слез, а отражением струй дождя, разбудившего его от самого странного сна, что ему когда-либо снился.

Все внутри сжималось от незнакомого чувства страха. Что-то было не так, но он никак не мог понять это чувство. Словно бы всю радость высосало из комнаты в черную дыру небытия, и от этого его до нутра пробрал холод. Он попытался пошевелить большим пальцем и с мрачным удовлетворением осознал, что хотя бы им он шевелить мог. Он проделал то же самое с другими четырьмя пальцами правой ноги и осторожно крутанул лодыжкой по часовой стрелке.

Аккуратно согнув ногу в колене, прижимая к груди, он освободил ее из спутавшейся кучи египетского хлопка. Приподняв верхнюю часть туловища, он принял сидячее положение и уперся локтем в согнутое колено. Потерев обросшее щетиной лицо в тщетной попытке избавиться от тумана в голове, он заметил кружевной лифчик, небрежно валявшийся на дальнем краю огромной кровати. Внезапно в затуманенном мозгу начали всплывать картинки.

Упругие груди с белоснежной кожей стали откровенным объяснением присутствию лифчика, брошенного через плечо. Ее спина выгибалась… ее гибкое тело поверх него… ее рыжеватые волосы закрывали ее глаза, пока она умело скакала на нем.

Таня.

Да.

Вот где он. В их спальне. Едва уловимый запах секса до сих пор витал в воздухе, и он жадно вдохнул, успокаиваясь от обстановки. Потерев виски, он слегка улыбнулся, опустив подбородок на колени и вспоминая минувшую ночь.

***

Пятница, 6 июня

Позади него раздался громкий треск, и он увернулся от тарелки, скорее всего, из Pottery Barn, брошенной в него. Он усмехнулся, и его самодовольство лишь распалило ее и без того взрывной характер; он готов был поклясться, что ее кожа слоновой кости стала алой в приступе ярости.

– ТЫ КОНЧЕНЫЙ УБЛЮДОК! – она сыпала ругательства одно за другим, а он все продолжал ухмыляться, совершенно не задетый ее ядовитыми словами. Он сделал осторожный шаг ей навстречу, выставив руки вперед ладонями вверх, с миролюбивым настроем, но не сдаваясь.

– Поосторожнее, любимая, а то у нас совсем не останется хорошего фарфора. – Он сделал еще один шаг по направлению к ней и попытался прикоснуться, но она с отвращением отскочила назад, ловко выворачиваясь из его хватки.

– НЕ СМЕЙ меня трогать! Не смей, черт возьми! – Ее слова были холодны как лед, хотя тело горело от ненависти к нему.

Их вечера частенько заканчивались именно так, хотя сегодняшний начался довольно-таки приятно. Они поужинали в Rover's, в одном из мест, где они регулярно бывали на свиданиях. Это место не было его любимым: излишне романтичное на его вкус, да и от меню он был не в восторге. А еще это было одно из тех мест, в которые представители элиты Сиэтла ходят, чтобы себя показать и других посмотреть, и в этом кругу ему было скучно до слез. Таня же порядком любила это место, поэтому он обычно водил ее туда на ужин раз в месяц или около того. По крайней мере, это затыкало ей рот, что его устраивало.

Однако сегодня что-то было не так. Несмотря на то, что ужин действительно прошел хорошо, все равно чувствовался какой-то неприятный холодок, и Таня не была как обычно болтлива. Она была скорее отстраненной, в лучшем случае задумчивой, и ее настроение стало для Эдварда словно удар под дых. Он уже хорошо знал о ее планах, хотя она редко говорила о них за те четыре года, что они вместе. Она хотела поговорить. О них. О их будущем. О браке.

Он тщательно избегал этой темы на протяжении всего ужина, пытаясь отвлечь ее внимание чем угодно. Она наотрез отказалась от вина и шампанского, даже от бокала своего любимого дорогого вина Brut Rosé, и именно это стало ему сигналом о том, насколько плохо ее настроение. Когда она отказалась от десерта, он буквально услышал шум бури, кипящей под поверхностью. Волосы у него на руках встали дыбом, но не страх вызвал эту реакцию. А предвкушение.

Все началось не раньше, чем они переступили порог его дома. Он не успел снять пиджак, когда первый предмет сервиза из английского фарфора врезался в стену в опасной близости от его головы и еще ближе к ряду окошек на кухне, но недостаточно близко, чтобы заставить его бояться за свою голову или баснословно дорогие панели стекол. Это лишь раззадорило его. Будет знатно.

Сперва он не обратил внимания на разбитое стекло, неторопливо снимая пиджак рукав за рукавом, дюйм за дюймом, предвкушая грядущую ссору. Он небрежно бросил блейзер на спинку одного из обеденных стульев и повернулся к ней, постукивая ногой по полу из красного дерева со зловещей ухмылкой на лице.

– И чем я обязан такому очаровательному приему? Конфи из кролика пришлось не по вкусу? Стоило вместо него заказать палтуса?

– С конфи все отлично. – Она стояла, опустив руки на стройные изящные бедра в защитном жесте. – А у тебя. У нас. У нас – нет.

Да. Совершенно точно разговор о браке.

– Прошлой ночью все было отлично. У нас все было отлично и сегодня утром, когда ты заявилась в мой кабинет, требуя индивидуальное занятие с профессором. Поразительно, как резко могут измениться отношения всего за несколько часов.

– Тогда был секс. Трах. Это у нас получается лучше всего. Этим мы все время и занимаемся. Но это не отношения! Сколько раз мы должны заводить этот разговор?!

– Так что же тогда отношения, Таня? Не могла бы ты, пожалуйста, блядь, просветить меня? У тебя красивый дом с отличным видом на Сиэтл за миллион долларов. Отличная «Ауди». Поездки в Париж, Милан, Грецию, Синт-Мартен. Знаменитый парень с толстым кошельком и связями в кругах элиты Сиэтла. Чего еще ты хочешь?

– Я не шлюха.

– Нет? Кажется, припоминаю, как кто-то обвивал ножки вокруг моей поясницы в библиотеке Вашингтонского университета ради дополнительных баллов.

– Ебать тебя.

– Ты уже это сделала, – он злорадно подмигнул ей, и в его сторону полетел очередной непонятный объект. Таня уставилась на него, глубоко дыша, открывая и закрывая рот в расстройстве, пока наконец не подобрала подходящих слов.

– Слушай. Оскорбляй меня, сколько пожелаешь. Я знаю, это твой защитный механизм. Это у ТЕБЯ получается лучше всего. Может, я и заработала дополнительные баллы, зато ты – почетное место среди ублюдков.

Он сделал вдох, штаны вдруг стали тесноваты, его тело машинально реагировало, когда она давала отпор.

– Ты любишь меня, – заявил он.

– В некотором роде, который бросает вызов всякому здравому смыслу. Да. Но я не могу вечно спать с тобой. Ты нужен мне. Я хочу тебя. Почему ты не женишься на мне? – Злость в ее серых глазах сменилась тоской, желанием, чтобы он просто любил ее.

Именно этот взгляд обычно заставлял его терять рассудок. Именно он заставлял адреналин мчаться по венам, инстинкт «дерись или удирай» охватывал все его чувства. Он не знал, откуда возникал страх или даже злость, но он был не в настроении для психоанализа. Вместо этого он предпочел свою привычную ублюдскую тактику.

– Потому что я не хочу тебя.

Ее почти стихший гнев снова вырвался на поверхность в ответ на его слова, и, схватив пустой стакан из раковины, она запустила им в него, промахнувшись всего на несколько дюймов.

– Лживый мерзавец!

Он просто смотрел на нее, надев на лицо маску безразличия.

– И почему же, любимая? Не можешь вынести правды? Не можешь понять, что я просто не хочу тебя… в этом плане?

– Ты хочешь меня. Знаю, что хочешь. Ты знал, что ты говоришь во сне? Что ты, черт возьми, стонешь во сне? – Ее слова потрясли его, но его лицо не выдало никакой реакции. – Какого черта я еще, по-твоему, терплю тебя уже четыре года? Потому что ты хорош в постели? Едва ли. У меня бывали и получше.

Он сделал два шага в ее сторону, и она инстинктивно отшагнула назад, чуть ли не съежившись в оборонительной позе.

– Тебя это беспокоит, Эдди? Что у меня бывало лучше? Что ты не лучший хер, что у меня был? Ты вообще-то скучноват иногда. Клянусь Богу. Если мне еще хоть раз придется трахаться с тобой в миссионерской позе, я сбегу подобру-поздорову.

Теперь она ударяла по больному месту.

– Значит, ты хочешь выйти за меня, – выплюнул он, – чтобы у тебя был отвратный секс до конца жизни? Неужели Маноло Бланик стоит таких жертв?

– Я хочу за тебя замуж, – сказала она таким же тоном, – потому что я люблю тебя. Это противоречит всякому здравому смыслу, как я уже говорила пару минут назад. Как я говорила на протяжении последних трех лет. Почему тебе так трудно это понять?

– Очень сомневаюсь, – фыркнул он в ответ на ее признание, и она со злостью ринулась к нему.

– Не смей НИКОГДА говорить мне, что я чувствую! Может, это у тебя чертова докторская степень, но именно у меня из нас двоих есть сердце. Ты бы не узнал любовь, даже если бы она плюнула тебе в лицо, – прокричала она, подчеркнув последние слова действиями.

Он схватил ее за челюсть, глядя своими зелеными глазами в ее серо-голубые.

– Мама не учила тебя, что плеваться грубо? Где твои манеры? – Она со злостью смахнула его руку и пристально посмотрела на него.

– Женись на мне, Эдвард.

– Нет.

– Женись на мне. Или я уйду. На этот раз навсегда. Я больше не стану тратить время на тебя и твой эгоизм.

– Ты не уйдешь. Не станешь. Мне придется забрать «Ауди». Ты немало отсасывала, чтобы его получить. Ты же не захочешь, чтобы старания пропали даром.

– Ты, черт возьми, не понимаешь, да? Мне плевать на чертову машину. Или поездки на Фиджи. Или на Антигуа. Мне насрать на дизайнерскую обувь. Это все приятно, но не необходимо. Ты тратишь деньги на МЕНЯ, потому что ты это умеешь. Только это ты и умеешь. А что же я? Я не этого хочу.

– Чушь.

– Ладно, Эдвард. Твое чертово упущение. – Она развернулась на каблуках и зашагала наверх в их главную спальню. Он слышал, как она распахнула двери шкафа, выхватывая все, что попадалось под руки. Эдвард слушал несколько долгих минут, прикидывая, когда ему стоит устроить эффектное появление в спальне. Всегда было так. Он неторопливо поднялся по лестнице, молча наблюдая, как она хватает чемодан с полки своего громадного шкафа, набивая его одеждой. Он оперся на дверную раму, поигрывая связкой ключей на пальце, дразня ее.

– У меня твои ключи.

– Я вызову такси.

– У тебя нет денег.

– Я, черт возьми, работаю, козел. – Она ни разу не прервала своих действий. Подойдя к шкафу с нижним бельем, она открыла верхний ящик и достала несколько комплектов.

– Ты не уйдешь.

– Нет, уйду. – Она одарила его напряженным взглядом и снова метнулась к кровати, бросая на нее нижнее белье. По какой-то причине это немыслимо разозлило его. Он тут же очутился позади нее и прорычал:

– Я сказал, ты НЕ УЙДЕШЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ. – Он с силой схватил ее за плечи.

– Отпусти меня, Эдвард. – Она попыталась вырваться, но он схватил ее крепче, прижимая к себе.

– Я сказал, ТЫ. НЕ. УЙДЕШЬ. – Он тряхнул ее за плечи, и она развернулась к нему лицом.

– И что именно ты собираешься сделать, чтобы остановить меня, Эдвард? Ударишь меня? Ты чертов трус, но не до такой степени. – Прорычала она, и он зарычал в ответ.

– Таня...

– Что? Угрожаешь мне? Как настоящий богатенький папик. Хочешь, чтобы я встала на колени, малыш? Заставишь меня заработать эти ключи? – Она оттолкнула его прочь, и он ответил рыком. Когда она попыталась отвернуться, чтобы застегнуть чемодан, он оттолкнул ее в сторону и с силой сбросил чемодан на пол, отчего его содержимое вывалилось на пол. Она развернулась к нему лицом и прошипела: – Отлично, Эдвард. Так… по-взрослому.

Эдвард не понимал, как она так легко доконала его, но она это сделала. Он думал, что это любовь. Он решил, что его злость и собственнические чувства в ответ на ее предстоящий уход из его жизни были вызваны какими-то сильными чувствами к ней, в которых он не мог признаться. Не сейчас. Возможно, никогда. Он не знал почему, но знал, что она принадлежит ему, и она никуда не уйдет.

– Тебе будет этого не хватать. – Все, что смог сказать он.

– Чего? Твоего члена? Ох, брось. – Она закатила глаза, и он крепко схватил ее, притягивая к себе так грубо, что это причиняло боль.

– Да, и его тоже. – Он прижался к ней, подчеркивая свои слова, уже возбужденный до предела, с упирающейся в ткань черных брюк эрекцией. – Того, как я трахал тебя и заставлял кричать. – Он снова резко прижался к ней и почувствовал, как у нее невольно подкосились колени, ее тело всегда отвечало ему, как бы она ни злилась. Он со злостью обхватил ее ногу и закинул себе на бедро, чувствуя ее жар, не сдерживаемый кружевными трусиками от La Perla. Руки жадно сжимали ее ягодицы, и он прижал ее к себе, чтобы она могла полностью почувствовать его. Она простонала против собственной воли, и это сводило его с ума. Не имело значения, какой разгоряченной была ссора, как громко они ругались. Все их перебранки только подпитывали страсть, которая поддерживала их необъяснимое притяжение. Он снова вжался в нее, и она простонала, а потом попыталась вырваться из его хватки.

– Я не стану с тобой трахаться.

– Нет, не станешь. Но я тебя трахну. – На этих словах он толкнул ее на кровать, задирая ее юбку до бедер и прижимая ее к матрасу весом своего тела. Его руки быстро скользили вдоль ее ног, а затем обвили их вокруг его поясницы. Он удерживал ее руки у нее над головой, давая ей понять, что она действительно принадлежит ему. Примитивный инстинкт подпитывал ее желание, и она приподняла бедра от матраса, ища необходимое трение. Он зарычал в ответ, закидывая вторую ее ногу себе на бедро, и она машинально скрестила лодыжки у него за спиной, заявляя свои права на него. Взаимное собственническое чувство подталкивало его дальше, и он бесстыдно сорвал с нее трусики, отбрасывая их в сторону, расстегнул брюки и спустил их с бедер. Он не стал снимать больше ничего, сосредоточившись на собственной необходимости заполучить ее. Сейчас же.

На этом он вошел в нее одним толчком, и она закричала от мучительного удовольствия, наслаждаясь тем, что чувствовала его. Он установил быстрый темп, намереваясь показать, что она принадлежит ему. Сегодня она была сама по себе.

– Это. Чувствуешь это? Вот, чего тебе будет не хватать. – Она лишь застонала в ответ, а он принялся покусывать ее нижнюю губу, двигаясь сильнее. Ее руки лихорадочно скользили по его торсу, а затем она запустила пальцы ему в волосы, притягивая его ближе к себе, и волна боли и удовольствия устремилась прямиком к низу его живота.

– Ненавижу тебя. Боже. Боже… как же я тебя ненавижу. – Он смог лишь злорадно улыбнуться от ее очевидной лжи, затем быстро вышел из нее, перевернул на живот и поставил на четвереньки. В мгновение ока он снова был в ней, удерживая ее бедра на месте, врываясь в нее сзади. Она выгнула спину от удовольствия и издала гортанный стон удовлетворения.

– Ничего, детка. Можешь меня ненавидеть. Я, блядь, тоже ненавижу тебя. Порой я люблю тебя так сильно, что, блядь, ненавижу за это. – Его слова достигли своей цели, и она толкнулась ему навстречу, хныкая от удовольствия в ответ на его ненормальное, но редкое признание в чувствах к ней. Только так он мог выразить их, но она как всегда принимала это, понимая смысл, крывшийся за его грубыми словами. Он едва понял, что она просит его о чем-то, и склонился, приподнимая ее голову.

– Я хочу видеть тебя.

– А волшебное слово, Таня? – Он сделал еще несколько толчков.

– Пожалуйста. – Он издал громкий стон. Никогда не мог понять, почему такое простое слово всегда служило для него спусковым крючком.

– Раз уж ты так вежливо попросила… – Он вышел из нее и поставил ее на колени. Приподнявшись на кровати, он устроился, опершись спиной на изголовье. Она забралась на него, не отрывая взгляда. Он расстегнул рубашку, и она ахнула, наслаждаясь видом твердых мышц его груди. Он практически мог услышать, как она довольно мурчит. Улыбаясь ему дьявольской улыбкой, она одним ловким движением стащила с него брюки и боксеры. Присев, она скинула платье и бросила его на пол возле кровати, оставшись в одном кружевном лифчике. Она склонилась над ним, дразня. Он пытался притянуть ее к себе, но она хмуро посмотрела на него, прикусывая губу.

– А волшебное слово, малыш? – Он снова застонал. Она сидела в считанных дюймах от его жаждущего тела, дожидаясь его ответа.

– Черт возьми. Пожалуйста. Пожалуйста. – Она тут же опустилась на него, устанавливая быстрый темп, нуждаясь в разрядке так же сильно, как и он. Он хотел…. Нет, ему было необходимо увидеть ее, поэтому он стянул с нее лифчик, отбрасывая его в сторону и глядя на ее совершенную, упругую грудь, оказавшуюся возле его лица. Чуть склонившись вперед, он поцеловал ее, а затем откинулся на спину, наблюдая, как она дарит ему наслаждение. Вскоре она начала извиваться на нем, вскрикивая от удовольствия, и он последовал прямо за ней. Таня упала на кровать рядом с ним и посмотрела на него.

– Я люблю тебя.

Эдвард кивнул и улыбнулся. Он не мог сказать этих слов в ответ, но знал, что она поняла.

– Сейчас вернусь. Попью воды. – Он встал с кровати и спустился на кухню, где взял бутылку воды с гранитной столешницы и сделал большой глоток. Он не помнил, чтобы оставлял бутылку с водой на столе, но, впрочем, он ни на что не обращал внимания, когда в него полетели тарелки, как камни в неверную женщину библейских времен. Он издал горький смешок и пошел обратно в спальню, где плюхнулся на кровать рядом с Таней, которая лежала с видом кошки, слопавшей канарейку.

– Что? – Он вскинул бровь, все еще немного сомневаясь. Она же не захочет снова поднимать эту тему?

– Ничего. Убери пистолет, шериф. Просто я подумала, что, может быть… мы могли бы повторить.

– Ты ненасытна, когда злишься. – Быстро поцеловав ее в лоб, он перекатился, оказавшись сверху. – Итак, на чем мы остановились?

***

Резкий удар грома вывел Эдварда из воспоминаний, и он расплылся в ухмылке. Откровенно говоря, у них с Таней были ненормальные отношения. Кто-то другой посчитал бы это пустой тратой времени, но для них это было столкновением двух противоположных сил, которых необъяснимым образом тянуло друг к другу магнетической силой страсти. Последние четыре года они провели в, пожалуй, самых страстных отношениях, который каждый из них когда-либо знал. Об их взрывных ссорах было прекрасно известно узкому кругу их друзей, и когда Таня въехала в дом Эдварда на Гарвард Авеню, соседи как минимум пару раз вызывали полицейских, пока не поняли, что это все прелюдия, а не что-то серьезное. В итоге они научились просто не обращать внимания на шум и оставили парочку в покое. По утрам всегда было лучше.

В висках у Эдварда пульсировало, и он сжал их пальцами в тщетной попытке унять боль. Что, черт возьми, у него с головой?

Осторожно, чтобы не потревожить Таню в ранние утренние часы, Эдвард встал с кровати и тихо направился в ванную. Он задрожал от резкого контраста между гранитным полом с подогревом и влажным воздухом, струящимся с улицы. Полы были Таниной идеей. Хотя родом она была с Аляски, она не могла привыкнуть к сырой погоде Вашингтона, поэтому настояла, чтобы в этом грубо декорированном помещении было что-то теплое. Закрыв дверь ванной, Эдвард включил свет. Склонившись над двойной мраморной раковиной, он внимательно рассмотрел себя в зеркале. Выглядел он дерьмово. Под глазами темные круги, будто он годами не спал. Естественно, непослушные волосы цвета меди были в еще большем беспорядке, торча во все стороны. Почти незаметные красные царапины украшали его плечи, предплечья и грудь, что вызвало у него улыбку. Тане нравилось царапать, помечать его с ее кошачьими методами обольщения. Не то чтобы он жаловался.

Решив, что душ поможет расслабить ноющие мышцы, Эдвард включил воду и забрался в кабину. Он подставил голову под расслабляющие струи воды, каскадом спадавшие по спине, позволяя себе расслабиться. Роскошная душевая тоже была одной из замечательных идей Тани, и он подумал, что ему, пожалуй, стоит поблагодарить ее. Они часто веселились в этой ванной, в душевой в частности, и в огромной ванне с гидромассажем у противоположной стены. Их отношения никогда не были скучными, это уж точно. Пример тому вчерашний вечер.

Их ссора была давно позабыта, и они снова и снова занимались любовью, перепалка только подогрела их страсть. Секс после ссоры всегда был лучше. Он взял ее всюду. Ее грудь была прижата к огромному окну с видом на Сиэтл. Его всегда безгранично возбуждал секс у этого окна с мыслью о том, что в любую секунду кто-то может пройти по улице и увидеть ее шикарную грудь, прижатую к стеклу. Ей тоже это нравилось… трепет от риска быть пойманными.

Он почувствовал, как возбуждается от одной только мысли, и неторопливо погладил себя. Он всегда был готов к продолжению, видимо, его либидо семнадцатилетнего подростка противоречило его почти тридцати трем годам. Он взял ее на балконе, выходящем в гостиную, а потом взял сзади на шезлонге у окна в спальне, поставив ее на четвереньки. Года балетных тренировок Тани делали ее гибкой, открывая для них новые интересные позы. Она обхватывала его ногами со спины, скрещивая лодыжки, впуская его так глубоко, как только было возможно. Он тогда кончил невероятно сильно, а она кричала, как дикое животное, последовав за ним.

Они наконец добрались до спальни, где Эдвард снова взял ее, закинув ее ноги себе на плечи и ухватившись за изголовье кровати для поддержки. Она снова и снова царапала его грудь, вонзалась ногтями в предплечья, зная, что ее кошачье поведение возбуждало его еще сильнее. Он облокотился на покрытую кафелем стену душевой, поглаживая себя сильнее и сильнее, снова нуждаясь в разрядке. Он уже достаточно драл ее ночью, и не хотел будить, но знал, что игнорировать яростный стояк у него не получится. Он был удивлен, что у него вообще встал в пятый раз, но, казалось, что его члену всегда было семнадцать. Сжав возбужденную головку, он издал громкий стон. Таня спала как сурок, и даже если бы услышала, как он дрочит в душе, наверное, все равно пришла бы и помогла ему. Поэтому он не стал сдерживать стоны удовольствия. Пусть слышит, как свела его с ума.

Он двигал рукой сильнее и быстрее, вспоминая, как сильно и быстро врывался в нее всего несколько часов назад. Как возможно, что даже спустя четыре года отношений, их секс не стал ни капли хуже? Он надеялся, что этого никогда не произойдет. Их отношения были построены на сексе, и, несомненно, были не раз им же спасены. Он чуть не кончил, вспомнив, как прижимал ее тело к постели своими сильными бедрами, двигаясь у нее во рту. Таня была, мягко говоря, безрассудной, часто просила чего-то более грязного, доминирующих позиций вроде этой. В этой позе она могла взять его целиком, поэтому он не особо возражал. Да и не мог, когда чувствовал, как упирается ей в горло. Он закричал, возродив это ощущение в памяти, и почувствовал, как сжимаются яйца в ответ. Он вот-вот взорвется.

Он пытался вспомнить, что было потом, но подробности становились все более смутными. Может быть, его мозг к тому времени превратился в посткаитальную кашу. Он широко развел ее ноги, ворвался в нее, чтобы наконец подарить себе разрядку и помочь в этом ей. В тот момент она схватила его за руку, которой он держался за изголовье, и опустила себе на горло, ободряя его взглядом широко распахнутых, полных страсти глаз. Он никогда не понимал, почему ей нравится так грубо, но ей нравилось. Он лишь изредка выполнял ее просьбу, но учитывая то, какое удовольствие она дарила ему этой ночью, он решил побаловать ее. Его длинные пальцы обвились вокруг ее горла, и он нежно сжал его. Она чуть выпучила глаза в ответной реакции на давление на горло, ее плечи напряглись, как и остальные мышцы, сжимая его в ней сильнее.

Боже.

Он ускорил ритм, чувствуя приближение оргазма. В глазах замелькали белые мушки, когда он вспомнил, как их тела лихорадочно сливались воедино. Он сосредоточенно нахмурил брови, двигаясь сильнее, чувствуя, как возбуждается еще больше из-за сдавленных звуков, издаваемый ее горлом. В ее глазах виднелось удовольствие. Ей это нравилось, это возбуждало ее. Он закрыл глаза и сосредоточился на приближающемся оргазме, прекрасно зная, что о Тане он уже позаботился. Он чувствовал, как она сжимается вокруг него, слышал ее крики удовольствия, приглушенные его пальцами, обившимися вокруг ее горла.

Он наконец добился разрядки, выстреливая струями вязкой жидкости в стенку душевой, вспоминая, как кончал глубоко в ней на кровати, грозившей развалиться от лихорадочных движений. Боже, он мог делать это с ней вечно, и ему всегда будет мало. Он облокотился на стенку душевой и попытался совладать с дыханием.

Черт побери.

Он вздрогнул, почувствовав, как некогда горячая вода стала прохладнее, и выключил душ, быстро хватая полотенце и оборачивая его вокруг узких бедер. Взяв еще одно полотенце, он быстро вытер волосы, выключил свет и тихо вернулся в спальню. Его глаза с трудом привыкали к темноте, и он еле различил силуэт Тани, спящей на противоположном краю кровати. Бросив полотенце на пол, он быстро забрался под одеяла, решив обнять ее. Он, может, и не мог сказать ей, что любит ее, но он мог показать ей это по-другому. Она лежала на спине, повернув голову в другую сторону. Он притянул ее к себе, но когда она не поддалась, он сел и, склонившись над ней, прошептал на ухо:

– Иди сюда, детка. – Он слегка тряхнул ее, но она снова не поддалась. Какого черта? Он наклонился над ней и закричал, когда вспышка молнии осветила темную комнату и ее холодные, мертвые глаза, недвижно смотрящие в окно.

 


Убийственное начало положено. Кто убийца? Без Беллы не разберемся.
Впечатлениями о странных отношениях Эдварда (и его противной натуре), а также о начале истории, можно поделиться на
ФОРУМЕ!



Источник: http://robsten.ru/forum/96-2033-1
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: RebelQueen (25.09.2012)
Просмотров: 1965 | Комментарии: 25 | Рейтинг: 5.0/30
Всего комментариев: 251 2 3 »
1
25   [Материал]
  Интересненькое начало, намёк на бутылку с водой не на своём месте даёт надежду, что главный герой, он же - бог порно, Эд, возможно не придушил случайно свой объект горяченьких скандалов))) второй любовник? Мм, буду читать))

1
24   [Материал]
  Спасибо, я читаю!  good  girl_wacko  good  hang1  lovi06015  lovi06032

0
23   [Материал]
  Я читала начало этой истории... Рада ее продолжению! Спасибо за приглашение! good 1_012

0
22   [Материал]
  Эх Эдвард, все меряет деньгами и поддавливает Таню........................................................................  
Да уж, Эдвард омерзителен и противен, принудил ее.....................................    
Вот и помучается теперь, посидит в тюрьме, осознает суть жизни......................................................

0
21   [Материал]
  Спасибо за приглашение, да уж, Эдварда будет сложно оправдать, много улик будет против него, спасибо за главу good

0
20   [Материал]
  Что , за любил до смерти ? Ну такого я ещё не читал .Вот это Эдвард секс-гигант . У меня нет слов . Бегом читаю следующею главу .

19   [Материал]
  ммм....довольно интригующие начало)спасибо за главу!

18   [Материал]
  Ну и начало! Слишком брутально! 12
Когда же Таня успела концы отдать?
И кто ей помог?
И, конечно, всех собак повесят на Эдварда.
Ему понадобится хороший адвокат.

17   [Материал]
  Спасибо. что пригласили в Вашу историю!
А бутылочка с водой на столе была непростой, а "волшебной"? Она силы придавала нечеловеческие в сексе или одурманивала до потери пульса/жизни???

16   [Материал]
  твою....... girl_wacko girl_wacko girl_wacko

1-10 11-20 21-25
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]