ЭДВАРД

Я был жутко зол, когда проснулся воскресным утром. Моё расстройство от прошлой ночи закрепилось во сне и усилилось во сто крат, вспыхнув в груди, стоило только открыть глаза в тусклом свете своей спальни.

Бля, я должен знать.

Я взглянул краем глаза на часы и увидел, что уже минул полдень. Я просидел у Беллы и Джаспера где-то до четырёх утра, а затем отправился домой. Элис буравила меня своим фирменным взглядом, но я бы ни за что не остался. Просто это слишком неловко и для меня довольно проблематично. К тому же я не хотел ставить Беллу в ещё более неловкое положение. По сути мы с ней должны ещё поговорить, а до тех пор я не чувствую правильным ночевать там.

Когда мы, наконец, отложили альбомы прочь, всё постепенно вернулось на свои места, но теперь… теперь я видел разницу, и понимал насколько чуждым всё это было для Беллы. На самом деле для неё это ненормально. Это не то, кем она была. Часть меня умерла, когда я осознал, что тот ублюдок – кем бы он ни был – сломил Беллу настолько, что её личность полностью изменилась.

Умерла… и возродилась вновь, преобразовавшись в гнев.

Он сжигал меня изнутри, готовый в любую секунду выплеснуться наружу.

Я был зол на весь мир. На безымянного ублюдка. На себя. На Беллу. На себя за то, что зол на Беллу.

Пальцы самопроизвольно вцепились в волосы, и из груди вырвался рык, когда руки сжались в кулаки. Я нащупал на прикроватной тумбочке очки и надел их. Затем скинул с себя одеяло и в боксерах направился на кухню.

Я с грохотом пооткрывал шкафчики буфета в поисках кофейных зёрен и высыпал их в кофемолку. Зубы сжимались чуть ли не в такт с тем, как мололись зёрна; я понял, что хожу взад-вперёд по кухне после того, как поставил кофе вариться. Вернувшись сегодня утром домой, я не включил нагреватель, поэтому воздух в квартире был прохладным, но злость и мои бездумные телодвижения согревали на раз.

Навернув уже неизвестно какой по счёту круг по кухне, я понял, что моя злость не уменьшилась ни на грамм. К Белле я должен буду вернуться не раньше 18.30, сегодня я буду наблюдать за её игрой, и я просто не смогу просидеть целый день в своей квартире, словно в ловушке. Я сойду с ума. И скорее всего, сломаю что-нибудь.

На самом деле мне нужно позаниматься, но мой разум настолько переполнен отчаянной злостью, что вряд ли я смогу сконцентрироваться. Я остановился посреди кухни, впервые ощутив, что босиком и ноги замёрзли. Я шумно выдохнул.

А затем сделал то, что всегда делаю. Я пошёл искать свой телефон, чтобы позвонить Эмметту.

Я нашёл его на полу в кармане своих фланелевых штанов, которые надевал вчера. Затем со вздохом уселся на край кровати, моя злость, наконец, немного утихла, поскольку штаны напомнили о моей вчерашней нервозности и о том, как выглядела Белла, когда открыла мне дверь. Я невольно улыбнулся, вспомнив её изящные изгибы и невинный румянец на щеках, когда она разглядывала меня.

Со стоном я плюхнулся спиной на кровать и уставился в потолок. Я превратился в грёбанную развалину из-за этой девушки. Я ощущал странную смесь злости и желания, и возбуждения, и расстройства, и собственничества, и других эмоций, названия которым я даже не могу подобрать. И твою мать, без этого всего я не смогу получить желаемое. И я до смерти хотел, чтобы не было необходимости в злости и расстройстве, но… ради неё, я вытерплю что угодно.

Я слабо улыбнулся и недоверчиво покачал головой. Рука машинально поднялась, и я нажал нужные кнопки, чтобы позвонить Эмметту. Затем поднёс телефон к уху, прислушиваясь к гудкам.

- Да, я могу с тобой встретиться, - ответил он.

Я не смог не рассмеяться.

- Бля, откуда ты знаешь, что я хочу с тобой встретиться?

- Ну, ты ведь видел вчера Беллу, да? – сказал он.

Я закатил глаза.

- Не важно, засранец. Эй, может потренируемся, чтобы наверстать то, что мы пропустили вчера?

Эмметт рассмеялся надо мной, а затем ответил:

- Да, конечно. Встретимся в зале через полчаса?

Мы потрепались ещё пару минут, согласовывая наши планы, после чего я поднялся и швырнул телефон на кровать, прежде чем отправиться на кухню и налить себе чашку кофе. На этот раз я добавил сливки и сахар, и опять захватил чашку с собой в ванную.

Я включил воду и прислонился к буфету, тихо попивая горячий кофе и размышляя. Я изо всех сил старался игнорировать злость, вместо этого стараясь сосредоточиться на лучших частях прошлого вечера. И что это были за части…

Я тихо рассмеялся над своей мечтательностью, вспоминая ощущения, когда Белла с такой готовностью прикоснулся ко мне. Её мизинец такой маленький и нежный, скреплённый с моим. И ощущение её восхитительно мягкой кожи.

Теперь я уже точно знал, к чему всё это ведёт. Моя ежедневная утренняя «рутина» находилась во власти фантазий о Белле, и честно говоря, я больше не пытался с этим бороться. Эти слабости стали любимой частью моего дня, вопреки ноющему чувству вины, которую я временами испытывал. Поэтому я снял очки и закрыл глаза, затем глотнул кофе и принялся отыскивать в воспоминаниях самые соблазнительные изображения, чтобы соткать из них свою собственную фантазию.

Со всё ещё закрытым глазами я поставил чашку на тумбу, стянул боксеры и шагнул в душ. Мои мысли крутились вокруг изящного изгиба талии Беллы, которую я, наконец, смог увидеть в полной красе на фотографиях с Хэллоуина. А в совокупности с сенсационным ощущением её мягкой кожи, когда она поглаживала мой мизинец, у меня теперь намного больше интригующего материала для фантазий.

Прежде я старательно избегал себя в этих фантазиях, и вместо этого удовлетворял себя, воображая её одну, словно это как-то могло уменьшить чувство вины. Теперь… после прошлой ночи и вероятности, что Белла хочет меня… Я желал большего.

Впервые за всё время я позволил себе представить, как сжимаю её в своих руках, прокладываю дорожку из поцелуев вниз по шее к ключице, которая продолжает искушать меня. Я представил, как слегка покусываю её, в то время как пальцы Беллы запутываются в моих волосах, как её стройное тело крепче прижимается ко мне. Мои руки медленно скользят вниз по её спине, очерчивая соблазнительные изгибы её попки, и я притягиваю её ещё ближе к себе.

Воспоминания её запаха лишь распалили моё желание, я застонал, наслаждаясь картинкой, возникшей перед моими глазами, и обхватил свой уже затвердевший член рукой. На самом деле это полная бессмыслица. Как такие относительно невинные мысли могут заставить сердце биться быстрее и ускорить дыхание, но дистанция, которую мне приходилось сохранять рядом с Беллой, делала каждую секунду прикосновения для меня ещё более возбуждающей и волнующей.

Я вообразил её страстный поцелуй, как её язык ласкает мой, в то время как руки скользят вниз по моей груди. Как только её руки спустились ниже, остановившись на поясе штанов, я услышал свой собственный хриплый вздох и мои медленные поглаживания, стали более энергичными.

В моих мечтах Белла расстегнула мои штаны и её рука скользнула внутрь, сжимая и поглаживая, а её зубы в этот момент покусывали мою нижнюю губу с неотразимой усмешкой, которую я видел лишь раз, и я сам закусил свою губу, наращивая темп и задыхаясь сквозь зубы. Я усилил свою хватку, как если бы это сделала она, представляя, как её грудь прижимается ко мне, и как её руки впервые исследуют моё тело, и почувствовал, как запульсировал в руке член, и я наконец достиг своего освобождения.

Фак.

Мой разум долгое время не мог сформулировать нечто более связное, чем одно единственное ругательство, пока я пытался успокоить дыхание. Наконец, я открыл глаза и усмехнулся себе под нос. Если мой самоконтроль сводится к минимуму от одной мысли о Белле, что случится, когда она на самом деле прикоснётся ко мне?

То есть «если» она когда-либо прикоснётся к тебе…

Вот и всё, весь мой гнев вспыхнул с новой силой. Теперь, когда Белла хотела быть со мной, меня посещало меньше сомнений. Но тот ублюдок… что-то сотворил с ней. Я не знаю что, но по его вине она и по сей день осталась сломленной и напуганной. И твою мать, она не должна всю жизнь жить в страхе.

И она никогда не должна бояться меня, и меня дико бесило, что она тем не менее боялась, даже если совсем чуть-чуть. Она старалась, и я знал, что должен быть терпеливым – и я буду. И я готов ждать её до конца своих дней, если потребуется. Меня просто бесило всё то дерьмо, возникшее на нашем пути, из-за которого терпение становилось обязательным пунктом.

Она заслуживает лучшего.

Твою мать, я должен знать.

Если я собираюсь помочь Белле, если мы хотим справиться с этим и завязать какие-то отношения, чего, на мой взгляд, мы оба желаем, я должен знать, что случилось с ней. Часть меня испытывала муки из-за того, что придётся поднимать такие болезненные для неё воспоминания, но чёрт подери, без этого разговора мы не сможем никуда продвинуться.

Именно с такими мыслями, которые с каждой секундой лишь распаляли мою злость, я домывался, и в итоге из-за царившего в голове смятения даже не потрудился побриться. Выключив воду, я вышёл из душа, поспешно вытираясь полотенцем, затем вновь надел свои контактные линзы. Я знал, что сегодня не стану задерживаться у Беллы допоздна, кроме того я ненавижу заниматься в спортзале в очках.

Я в спешке оделся, схватив одежду из бельевой корзины, которую так и не потрудился разобрать, праздно отметив, что с появлением в моей жизни Беллы, всё остальное потеряло свою значимость. И моя квартира потихоньку превращалась в какую-то берлогу.

Закинув смену одежды в свою спортивную сумку, я направился к двери. Как только я завёл машину, из динамиков раздались успокаивающие звуки мелодий Дебюсси.

К чёрту это.

Я пощёлкал по диску, в поисках чего-то тяжёлого, затем прибавил громкость и помчался вниз по улице, направляясь к спортзалу.

Я ненавидел это чувство. Мне всегда трудно контролировать себя, если я зол, и всегда нарываюсь на какое-то дерьмо, но я ничего не мог с собой поделать. А самая главная моя проблема в таком состоянии то, что… я даже не хотел ничего с этим делать. Я просто хотел оторваться на чём-нибудь.

Вот почему я позвал Эмметта потренироваться. Может, физические упражнения снимут моё напряжение.

Но я не слишком на это надеялся.

Подъехав к парковке, я машинально взглянул на часы, заметив, что снова опоздал минут на десять. Я пожал плечами и вышел из машины.

Эмметт ждал возле свободного разновеса и выгнул бровь, когда я направился к нему. Я понимал, что видок у меня в данный момент ещё тот, но как я уже сказал… мне насрать.

- Ты в порядке, чувак? – спросил он, когда я подошёл достаточно близко. И на этот раз он действительно выглядел скорее заинтересованным, участливым, чем позабавленным.

- Прекрасно, - соврал я и кивнул, чтобы он ложился на скамью. Его глаза расширились, он около минуты пристально смотрел на меня, а затем, наконец, двинулся с места.

Мы довольно долго молчали, пока я подстраховывал его со штангой, затем он оказал мне ответную любезность. Он продолжал, нахмурившись, посматривать на меня, пытаясь выяснить, что со мной случилось. В моём теперешнем состоянии его пристальный осмотр ещё больше меня бесил. Когда он не пялился на меня, как на грёбанного психопата, срочно нуждающегося в лечении, то методично сканировал зал в поисках своего нового завоевания… но тщетно. Я вздохнул и закатил глаза.

- Да чё за хрень с тобой сегодня? – наконец, спросил он после трёх подходов.

- Нормально всё, - агрессивно ответил я.

Он закатил глаза и покачал головой, пробормотав что-то себе под нос.

- Не хочешь повторить это дерьмо громче? – спросил я.

Он послал мне многозначительный взгляд, но ничего не сказал. В его молчании явственно слышалось «Я знаю, что ты пытаешься нарваться, и это ни хера не сработает».

Ха, посмотрим.

Оставшееся время в спортзале прошло почти также. Эмметт изо всех сил старался не реагировать на мою враждебность, но его это уже стало порядком доставать. Закончив тренировку, мы молча пошли в раздевалку.

Я заметил, что он казался отстранённым и очень задумчивым. Где-то в глубине души я задавался вопросом, что произошло. К несчастью, чуткого Эдварда сейчас здесь не было. Зато Эдвард-грёбанный-ублюдок только и ждал удобного случая.

Я хмыкнул, взглянув на него, и сказал:

- Неужели отправишься домой только со своей рукой? Ты же грёбанный потаскун как-никак.

Что-то в Эмметте щёлкнуло. Я видел, как изменилось его лицо, на щеках заходили желваки, а глаза потемнели от ярости. Затем он кинулся на меня так быстро, что я даже не успел заметить, когда это произошло. Его плечо врезалось в мои рёбра с точностью, выработанной за несколько лет игры в качестве полузащитника. Мы врезались в шкафчики за моей спиной и рухнули на пол, я ощутил ещё один увесистый удар по рёбрам, прежде чем мой собственный гнев вырвался наружу. С силой, о которой прежде не подозревал, я скинул Эмметта себя и, нависнув над ним, размахнулся для удара. Кулак с хрустом врезался в его челюсть, отдаваясь болью в плече. Охрененное чувство.

- Вот ублюдок! – прорычал Эмметт, с размаху зарядив мне в челюсть, я отлетел назад, долбанувшись головой о скамейку, после чего приземлился на спину. Я слышал, как Эмметт вскочил на ноги, но моя ярость испарилась, превратившись в почти истерический смех.

В следующие несколько минут ничего не происходило, поскольку я просто валялся на полу, тупо уставившись в скамейку, и посмеиваясь. Я чувствовал на лице дурацкую улыбку, но её с трудом назовёшь весёлой. Скорее это от беспомощности и растерянности.

Смех пошёл на убыль, но я по-прежнему не двигался, машинально отмечая паутину и отвратительные скопления пыли, на нижней стороне металлической лавки. Наконец, в поле зрения появился Эмметт, он присел на корточки в паре шагов от меня и, облокотившись локтём о своё колено, взглянул на меня сверху вниз. Он выжидающе приподнял одну бровь.

- Я так влип, Эмметт, - наконец, со вздохом произнёс я, а затем сел, прислонившись спиной к лавке и согнув ноги в коленях. Я обхватил голову руками и уставился в пол.

Движения причиняли боль, резко отдаваясь в голове, рёбра противно заныли.

- Бля, обязательно было бить так сильно?

Он рассмеялся, в его голосе слышалось недоумение:

- Угу, ведь всё это дерьмо началось из-за меня, да?

Я, наконец, поднял голову и со смехом взглянул на него.

- Да, приятель… прости, я полный мудак.

- Я уже привык, - ответил он со своей привычной весёлой усмешкой, от которой на щеках появились ямочки. Он знал, что пик моего гнева уже миновал. Он поднялся и, нахмурившись, потёр свою скулу.

- Теперь, если ты перестал быть сволочью, давай, наконец, переоденемся и съездим пожуём пиццу, заодно и расскажешь, что там за дерьмо у тебя случилось.

Я вздохнул, после чего, наконец, кивнул и со стоном поднялся. Твою мать. Пора бы научиться выбирать для драки людей своей комплекции.

Эмметт широко улыбнулся, заметив, как я потираю рёбра, но я тоже поймал его на том, что он поморщился, пытаясь пошевелить челюстью. Синяк ему по-любому обеспечен. Впрочем, как и мне.

Иногда я реально полный дебил.

Только иногда?

Да, уж, это неожиданностью не назовёшь.

Заткнись.

К счастью, моя стычка с Эмметтом, хоть и краткая, погасила часть той неистовой злости, которую я испытывал. Бля, я и до сих пор зол, но теперь я по крайней мере могу себя контролировать.

Приняв душ и переодевшись, мы расселись по своим машинам и отправились в пиццерию за углом. Никто из нас не проронил ни слова, пока мы не уселись за столик, захватив из бара графин с пивом.

Эмметт сидел напротив и молча смотрел на меня. Очевидно, начать разговор должен я.

Я сделал большой глоток холодного пива из своей кружки, попутно оценив вкус, а затем вздохнул.

- Ладно, так… очевидно, я в полном дерьме, - начал я. Я посвятил его в события прошлой ночи, начиная с того, как мы с Беллой разглядывали друг друга в дверях, и про наш почти-момент на кухне. Эмметт понимающе улыбнулся, но ничего не сказал.

Я рассказал ему о тех бесконечных моментах соблазна: как она слизывала плавленый сахар с пальцев, и как крутила бёдрами, играя в Ви (Wii). Я даже рассказал о том, как Белла поглаживала мой мизинец своим, и мои щёки вспыхнули, поскольку я понял, насколько глупо это звучало. Но Эмметт лишь кивнул и глотнул пива, не встречаясь со мной взглядом.

Когда я пустился в описание фотоальбомов, ощутил, что в груди вновь зарождается злость. Я рассказал Эмметту о том, какой беззаботной она выглядела раньше, и понял что объясняю странную ревность, которую временами испытывал к Джасперу. После нескольких минут разговора об этом, я понял, что просто пытаюсь найти себе оправдание, когда – если честно – возможных оправданий нет. Я просто завидовал тому, как долго он знаком с ней, и как раскованно она ведёт себя с ним.

Я не мог не описать ему фотографии с Хэллоуина и Эмметт с усмешкой взглянул на меня.

- Твою мать, Эмметт… ты не понимаешь. Она была едва прикрыта и… чёрт. То есть она прекрасна в любом виде, но видеть её такой… уверенной и раскованной в этом охеренно сексуальном наряде… - я покачал головой и мои глаза расширились, когда Эмметт рассмеялся надо мной.

- Бля, хвала небесам… - усмехаясь, сказал Эмметт. – Я уж начал думать, что Элис права насчёт тебя.

Я закатил глаза и рассмеялся вместе с ним.

- Нет, засранец. Я никогда не был… безразличен. Просто я не могу… - я вздохнул, не желая вновь завязывать с ним этот разговор.

Он улыбнулся, и в глазах появился озорной блеск.

- Да ладно, чувак, я понял. Просто люблю ставить тебя в тупик. Серьёзно, приятно видеть, что тебя на самом деле кто-то заинтересовал, - он замолчал, но мне действительно показалось, что он хотел сказать больше. Я изогнул бровь в ожидании, но он не стал продолжать.

После несколькие минут абсолютной тишины, царившей за столиком, официантка принесла нашу пиццу. Это была стройная длинноногая блондинка, облачённая в тесную футболку, которая в этом заведении считалась униформой. К моему огромному удивлению, Эмметт просто взглянул на неё, а потом вновь повернулся ко мне. То есть, не поймите меня не правильно… он оценивающе посматривал на неё, но даже не попытался заговорить.

Как только она ушла, я вопросительно взглянул на Эмметта, мои глаза удивленно расширились. Он даже не взглянул на меня и взял кусок пиццы, не запариваясь по поводу тарелки.

Он проглотил кусок и произнёс:

- Ну так, что случилось потом?

Очевидно, он не хотел говорить об этом, но он определённо что-то усердно обдумывал. И, судя по всему, это нечто серьёзное. Эмметт не каждый день упускает пышногрудых блондинок. Я нахмурился, взглянув на него, но потом задумался над его вопросом.

- Ладно, следующие фотографии были довольно странными. Они все сидели на побережье в Вашингтоне. Не знаю точно где, но день выдался пасмурный и довольно туманный, и фотографии из-за этого казались почти чёрно-белыми. Вообщем, на всех были эти парни, они сидели на деревьях, выброшённых на берег, а среди них сидела Белла. Бля, Эмметт… она выглядела паршиво. То есть, тёмные круги под глазами, ввалившиеся щёки, тусклые волосы… и всё остальное. А её глаза… бля, в них ни капли жизни, они словно… мертвы. И все эти парни словно окружили её… как чёртовы телохранители или… - я хотел сказать больше, но в горле вдруг застрял ком, и я с удивлением осознал, что нахожусь на грани слёз. Лишь мысль о ней… такой беззащитной, такой сломленной, и я хотел рыдать, как младенец. И оторвать кому-нибудь голову.

Я тоже, наконец, взял кусок пиццы и откусил, машинально её пережёвывая. На вкус она оказалась просто отвратительной, но я тем не менее проглотил, изо всех сил стараясь также, избавиться от кома в горле. Почувствовав, что вновь могу говорить, я продолжил и услышал, как надломился мой голос.

- Я больше не выдержу этого, Эм… Не знать ни хера из того, что случилось с ней. Я разрываюсь между сумасшедшим чувством эйфории, которую никогда раньше не испытывал, и диким желанием сломать кому-нибудь челюсть, и всё это одновременно. Я не знаю, что делать или как обращаться с ней, и меня, бля, просто прикончит, если я когда-либо обижу её. Я до смерти боюсь быть рядом с ней, но знаю, что не смогу оставаться в стороне. Она нужна мне, Эм. Это полнейшее безумие, но она… она – всё для меня… - под конец я уставился на уродливое красно-белое подобие скатерти, и мой голос опустился до шёпота.

Я обречённо вздохнул, а затем сделал глубокий вдох, зная, что должен ещё кое-что сказать ему.

- Ты был прав, приятель. Я не могу быть просто её другом. И я должен поговорить с ней в ближайшее время, или просто свихнусь.

Эмметт ничего не сказал, и я, наконец, рискнул оторвать взгляд от скатерти. Я ожидал самодовольную усмешку или нечто подобное, но с удивлением обнаружил, что Эмметт выглядит задумчивым. И может быть немного печальным.

- Эм? Ты чего, чувак? – спросил я, слегка нахмурившись.

Он послал мне слабую улыбку и покачал головой.

- Ничего…

Я изогнул бровь, и вернул Эмметту его излюбленное слово.

- Чушь.

Он как-то безрадостно засмеялся.

- Серьёзно, ничего, - вновь повторил он.

- Это херня, Эмметт. Что с тобой? – меня это немного раздражало, поскольку я ему только что свою душу наизнанку вывернул, предоставив кучу материала для насмешек. Наименьшее, что он может сделать, рассказать мне, что его беспокоит.

Он закатил глаза и посмотрел в сторону. Я проследил за его пристальным взглядом, он уставился на белокурую официантку, но не в сексуальном плане. Он выглядел… печальным. Опять. Я нахмурился. Это не тот Эмметт, которого я знал.

- Эмметт, - произнёс я, на этот раз не спрашивая. – Поговори со мной, чувак. В чём дело?

Он пробормотал что-то себе под нос и вздохнул, глотнув пива.

- Я жутко завидую, вот и всё, - наконец сказал он.

Это совсем не то, чего я ожидал. Я озадаченно смотрел на него, пытаясь сообразить, о чём он говорит.

- Завидуешь? Чему? – голос прозвучал недоверчиво.

- Тебе, - сказал он, наконец, посмотрев мне в глаза.

Должно быть, вид у меня и впрямь был ошарашенный.

Он отрывисто выдохнул и покачал головой.

- Ты… ты весь такой озадаченный и взволнованный, и в эйфории из-за девушки, которую только встретил. Это вызывает у меня зависть, - пожал он плечами.

- Ты завидуешь тому, что я превратился в грёбанную развалину… что я без ума от девушки, к которой даже прикоснуться не могу… и даже не знаю, по сути, как с ней разговаривать? – безрадостно рассмеялся я.

Он гортанно застонал.

- Ты даже не понимаешь, что имеешь, засранец. Ладно, у вас определённо есть некоторые сложности, с которыми придётся справиться, но то, что у тебя сейчас есть – это настоящее, реальное. Что-то, что ты действительно чувствуешь.

- Угу, кое-какие охуенно большие проблемы, - пробормотал я себе под нос.

- Боже ж мой! – он почти закричал на меня. – Временами ты настоящий долбоёб, знаешь это? Ты заполучил изумительную девушку, о которой не можешь перестать говорить. И теперь ты знаешь, что и она тобой заинтересовалась. Ты чуть кипятком не писаешь лишь от того, что держал её мизинец, и хочешь, чтобы я посочувствовал тому, что тебе придётся попотеть, добиваясь её доверия? Прости, что не возглавляю грёбанную похоронную процессию и не пиликаю на волынке панихиду! – его грудь тяжело вздымалась от злости, и он угрюмо пробормотал себе что-то под нос.

Он больше ничего не сказал, просто поставил локти на стол и погрузил свои пальцы в волосы. Я никогда не видел Эмметта таким. Никогда.

Наконец, он вновь заговорил, спрятав лицо в ладонях.

- Я так устал от этого, Эдвард. Я хочу чего-то другого. Бля, хочу кого-то, от кого тоже начну писать кипятком.

Я, нахмурившись, наблюдал за ним, сознавая всё сказанное.

- Знаешь… ты всегда можешь попытаться поговорить с ними сперва, - прямо сказал я. – Действительно поговорить, а не проронить парочку слов, пока облапываешь повсюду.

Эмметт рассмеялся и опустил руки. Я с радостью заметил, что его усмешка, ямочки на щеках и всё прочее, вернулись. Я не знал, что делать с депрессивным Эмметтом.

- Неплохо для начала, - согласился он. – Никогда не думал, что скажу это, но я чертовски устал приводить домой каждую ночь кого-то другого.

Я усмехнулся, пытаясь улучшить его настроение.

- Может стоить подсократить, и приводить новенькую только каждую вторую ночь?

- Может быть, - посмеиваясь, ответил он.

Какое-то время я просто смотрел на него.

- Думал, это я угрюмый нытик, - засмеялся я.

- Оу, ты совершенно точно нытик, - отозвался он с озорным блеском в глазах. Я знал, что в настоящий момент наши «заскоки» прошли, но я сознавал, что изменения, которые они повлекли за собой далеко не мимолётные.

Ха. Возможно, мы взрослеем?

Ага, самое время.

Пошёл ты.

После этого наш разговор съехал на более лёгкие темы. Мы разговаривали о делах Эмметта, о громадном количестве заданий, которые мне нужно выполнить, и даже о наших планах на День Благодарения. Через час, а то и больше мы оба поняли, что пора разъезжаться по домам, поэтому я оплатил счёт в качестве молчаливого извинения за своё скотское поведение в течение дня, чем в очередной раз повеселил Эмметта. Мы расстались на парковке, и я поехал домой.

Ну вот и Эдвард в гневе, хочется и посмеяться, и посочувствовать. Вторая часть главы будет посвящена Эдварду и Белле, и конечно, наблюдению за её игрой в WoW. А также нас ждёт ещё несколько милых моментов между этой парочкой.

Огромное спасибо за ваши комментарии!