Я не из тех, что люди называют озабоченной.

У меня был секс только с моим парнем, и только один раз за всю мою жизнь. Я никогда не искала секса. Я смотрела порно, но только от скуки, и, честно признаться, мастурбировала за все это время один или два раза. Однако, в течение моего первого года в колледже, я сделала то, что у немногих, хочется думать, могло действительно уже произойти, и еще меньше тех, кто мог об этом мечтать.

Это произошло летом после моего первого курса в "Эвергрин  Колледж” в Такома. Мой отец, шериф полиции в дождливом Форксе, считал абсолютно необходимым для меня изучать Закон, Правосудие или Государственную политику, чтобы стать полезным членом общества. Да, вперед Геодакс*!  Я только рассталась со своим первым (и единственным) парнем, и ничто, и никто не мог заинтересовать меня.

Однажды, в один из понедельников, утром, Розали Хейл, величайшая сука во всей Вселенной, являвшаяся, к сожалению, моей соседкой, вернулась домой возмущенной. Абсолютно чертовски-яростно разъяренной.  Она рассказала мне, что ее парень ввязался в драку на станции Таквила, когда они возвращались из Сиэтла, потому что какой-то ублюдок грязно прижимался к ней в поезде, сославшись на движение во время езды. Конечно, ее парень №567, спортсмен по имени Эммет, не оставил это просто так. Мужчины начали драку, которая закончилась тем, что их всех троих доставили в полицейский участок для выяснения обстоятельств. Она сопроводила свой рассказ подробностями, как они хмыкали и били друг друга до полусмерти (что я, подозреваю, было преувеличением), хотя вспомнив об огромных мускулах Эммета, я была готова частично поверить.

И только позже, когда я стала вспоминать тот случай,  эта странная идея прокралась в мой мозг. Я не знаю почему, но по какой-то причине эта идея о приставаниях в поезде,  запала мне в душу. Я представляла,  каково  это - ощущать себя прижатой к незнакомцу в вагоне полном народу. Грубая рука, сжимающая мою задницу, проникает между моих бедер… Я думала, что могла бы надеть короткую юбку с трусиками, со специальными вырезанными отверстиями. Я стала влажной до того, как придумала это. На следующий день, я продолжила воображать, как чьи-то мужские руки были на моей заднице, на моей груди, между моих ног. Я ерзала во время занятий, сжимая мои ноги плотнее, тщетно пытаясь  снять напряжение.  Едва вернувшись в общежитие, я бросилась искать онлайн-видео и фото из поездов. Большинство из них  были из Японии, по непонятной мне причине (они все выглядели театрально, но я отвлеклась). Я мастурбировала себя до исступления. Я помню, что была близка три раза в эту ночь, но ни разу не кончила. Но это сработало, и я не вспоминала об этом  снова, если бы не то, что произошло пару недель назад.

Это было моим последним воспоминанием.

Это случилось в пятницу, когда я оказалась в электричке, одна, по дороге на встречу с друзьями  в Сиэтле. Я редко хожу на встречи, и уж  тем более я не из тех, кто охотиться за «свежим мясом». К тому же, это было ни к чему. Я не была такой же красивой как Розали, но парни считали меня привлекательной. Я была на паре свиданий, но не так много, как Розали, и некоторые из «джентльменов» пытались залезть мне  в трусики. И это только потому, что они не нравились мне совсем или ни капли меня не возбудили, или чертовски холодные (один из них обслюнявил меня) так, что я и мои губки оставались сухими на протяжении всего оставшегося учебного года. Так или иначе, я ехала  в электричке, и в ней было полным полно народу, как обычно и бывает в пятницу вечером.  Толкающиеся и прижимающиеся люди напомнили мне историю Розали, и я мгновенно стала влажной. Эта идея казалась такой горячей и захватывающей, что я не могла контролировать себя. Я представила, как чьи-то руки блуждают по моему телу и я почти молила, что бы кто-нибудь исполнил мое желание.  Но этого не произошло, и я провела весь путь, сгорая от желания. Я вышла на станции Св. Кинг в Сиэтле и мастурбировала в туалете вокзала.

С этого времени, я всерьез решила  заняться этим делом – спровоцировать кого-то ощупать меня. В течение следующих пару недель, я поймала себя на мысли, что мне лениво думать об этом, пока я на самом деле не сделаю некоторые вещи. Я была удивлена собой, но любопытство, желание и  долгий сухой период пошли мне на пользу.

Я начала носить обтягивающие джинсы и топы, с глубокими вырезами, превращавшие мою маленькую грудь в чудесные груди,  изогнутые ресницы и красить губы в красный цвет.  Я попрактиковалась стрелять глазами в ванной, отработала походу на трахни-меня-каблуках и спланировала и приготовила  мое приключение. Раньше я всегда делала остановку на своем пути, чтобы привести себя в порядок, когда путешествовала поездом, автобусом или другим транспортом. Я выросла в Форксе, воспитанная уравновешенным, правильным отцом и, между прочим, там было всегда дождливо. Всегда сыро, холодно и липко.

Я стала ездить поездом Сиэтл-Такома каждый вечер пятницы, в часы пик, когда поезда были наиболее переполнены людьми.  Но я обнаружила, что не важно как откровенно я одевалась, никто не хотел иметь с этим дело. И это  заставляло меня расстраиваться. И делало очень, очень возбужденной. Мастурбация больше не помогала, даже если я делала это на вокзальных станциях. Мысль о том, чтобы попросить кого-то из моих друзей казалась безумной. Да, вот тебе!

И, наконец,  это случилось.  Лето было почти на исходе, и я возвращалась из Сиэтла, где стажировалась в одном из полицейских участков. Я решила в начале лета, что не останусь в Форксе и сообщила Чарли о том, что нуждаюсь в большем опыте, чтобы однажды стать полезной  в применении своей законной силы. Чарли это не понравилось, но его инстинкты боролись с гордыней, что его маленькая девочка пошла по его стопам, и сможет стать хороша в этом  намного раньше. В конце концов, гордость победила.

Я села на семи часовой поезд из Сиэтла в Такому этим днем.

Теперь я была маленькой девочкой на  5 см каблуках, поэтому все что я могла видеть в переполненном поезде - это спины и груди, прижимающиеся ко мне со всех сторон. Я даже не могла пошевелить своими руками или ногами, не говоря уже о том, чтобы удобно встать.  Все вокруг меня пахло потом, в основном мужчинами, уставшими после их рабочего дня. Я догадалась, что большинство из них должно быть следовали в Аубарн. Шахтеры угольных шахт, так они выглядели. Высокие мускулистые мужчины. Грубые. Они были совсем не  теми, кого называли  гладкими и очаровательными. Тем не менее, это не оттолкнуло  меня и, по какой-то причине, мысль о том, что один или даже пара из них ощупает меня, возбудила меня. Я была одета в одну из моих «приключенческих» одежд – неуклюжая доктор, короткую юбку поверх леггинсов (с двумя большими дырами для моей задницы и промежности, точно так, как я и хотела) . Этот наряд был некомфортным, и холодным, слишком, будто я не одела трусики, но это стало решающей точкой.  Некоторые из мужчин пожирали меня глазами, словно конфету, так, словно они могли заглянуть мне под юбку и почувствовать запах моего возбуждения. Я знала точно, что это был лишь вопрос времени, что бы чья-то рука начала блуждать по моему телу.

Сначала так ничего и не происходило, и поезд  увозил меня к следующей остановке, после которой я должна была сойти.  Свежий поток людей пробились в вагон, и теперь мы все были словно сардины в банке. Поезд снова тронулся с места, и мелодичный голос объявил следующую остановку, и огни погасли. Я начала задаваться вопросом, будут ли когда-нибудь иметь успех все мои усилия, когда я почувствовала Это.  Рука на моей заднице. Мужчина небрежно потирал мою задницу каждый раз, когда поезд качался.  То, как он делал это, определенно, не было случайными прикосновениями. Мое сердце ускорило бег, и я почувствовала, как становлюсь влажной.

Я пыталась оглянуться назад, что бы увидеть, как выглядел этот парень, но было слишком тесно, что бы обернуться и разглядеть его хорошо.  Моя левая сторона была почти вплотную прижата к стене поезда. Он был прямо за мной, в том же чертовском  положении, что и я, так что его левая рука была полностью скрыта от окружающих. Мужчина передо мной стоял ко мне спиной, так что я была в неком коконе из мужчин.  Причем один из них с блуждающими руками. Я могла почувствовать запах одного из дорогих лосьонов после бритья, но этот аромат мог исходить от любого из людей в этом поезде. Рука на моей заднице была немного грубой, стало быть, ему  был знаком ручной труд. Мы проехали так несколько минут. Поезд  двигался медленно, будто под  тяжестью всех этих людей в вагоне. Я почувствовала себя более смелой, и это послало волну возбуждения по моим венам. Я прижалась своей задницей снова к его руке, и протянула руку назад, чтобы притянуть его ближе к себе.

Как будто это было возможно.

В вагоне поезда было так много людей, что мы были настолько близко прижаты к другу, насколько это вообще было возможно. Он был одет в брюки, и они не выглядели помятыми. Он не выглядел, как один из шахтеров, но мне было плевать. Он определенно был мужчиной, и, в данный момент, я была готова трахнуть кого угодно с членом в штанах. Моя рука потерла его брюки, и я почувствовала, как его член дернулся под обтягивающим материалом. Он был высоким, намного выше меня, и будто мог читать мои мысли, когда я почувствовала, что он не много присел, чтобы его член оказался прямо напротив моей попки. Я почувствовала, как он грубо сжал мою задницу, а затем его лицо оказалось близко к моему уху, его щетина коснулась моей щеки и он прошептал:

 -  Тебе нравится это?

И, черт, его голос заставил меня буквально истекать. Черт, если бы не его щетина, грубая и колючая, я бы задрожала.

Его голос не был похож на шахтера, но откуда мне это знать? Я подумала, что он звучит, словно певец, будто он всегда произносил слова громко и четко. Я закрыла глаза, чтобы сфокусироваться на ощущениях его руки на моей заднице. Я не хотела смотреть на него, боясь, что увидев его лицо,  я просто остыну, и мои фантазии погубят меня. Так что я сфокусировалась на ощущениях, и пусть  он и мои фантазии сделают свое дело.

Я простонала, что-то непонятное вроде:

-  Ммммм…

Это единственное, что могла я сделать, не давая себе захныкать. Я сильнее сжала его в своей  руке. И смогла почувствовать, как его член уперся в меня, через мягкую ткань его штанов. Его рука скользнула под мою короткую юбку, и он резко вдохнул от удивления, почувствовав мою кожу. Он начал сжимать мою задницу, не только гладить, но массировать круговыми движениями, дразня  мягкую податливую плоть. Он сжал достаточно сильно, что я даже подумала, что останется синяк. Я вздохнула и выдохнула, как можно ненавязчиво, насколько могла.  Он был порядком взволнован, его дыхание стало прерывистым. И тогда он прошептал. Он сказал мне, пробормотав хриплым голосом  так тихо, что мне пришлось буквально навострить уши, что бы услышать о том, какой мягкой была моя задница и какой грязной возбужденной девочкой я была. Обычно, я бы залепила пощечину, если бы кто-то пыталась сказать мне такое, но, черт, это возбудило меня еще сильнее.  Он скользнул своей рукой между моих ног и застонал, когда его пальцы оказались на моей влажной, капающей плоти. Я постаралась раздвинуть ноги так широко, насколько это было возможно в столь ограниченном пространстве. Я схватилась за ремень своей сумки, подстраиваясь под движение его руки.

 - Готов поспорить, ты  прекрасна на вкус! – сказал он, и мое тело пробила дрожь, когда я представила, как он пробует меня, как его зубы терзают мой клитор, как его язык входит в мою влажную гладковыбритую  щель.

Он очертил круг своим пальцем, вокруг моего входа, медленно, с небольшим напором, не достаточным, чтобы проникнуть в меня. Боже, он знал, как дразнить.  И он точно знал, что делает. Я не смогла сдержала вздох, когда он ввел в меня один палец. Длинный палец, немного грубый,  начал двигаться во мне, начиная сводить меня с ума изнутри. Он выходил и входил в меня медленно, но так глубоко  как мог. Я едва не ухватилась за спину впереди стоящего мужчины. Я не знаю, как смогла сдержать громкий стон, рвущийся из груди.  Он двигал свой палец  вперед и назад все быстрее и быстрее.  Я была благодарна, что поезд заглушал влажные звуки движения в моей плоти. Не было сомнений, что мои соки буквально капали из меня. Он гладил всю  мою промежность,  потирал моей клитор, его пальцы вырисовывали круги, раскрывая мой вход.

Это было фантастически, фан-ебать-тастически. Его палец был мокрым и скользким от моих соков.  Он хотел  погрузиться внутрь и начать покачиваться в круговых движениях, пытаясь понять, как глубоко он может оказаться внутри меня, насколько это вообще было возможно, пытался коснуться буквально всего внутри меня, дотрагиваться так, как никто  другой до него. Зажав мой клитор, он потянул его и снова сжал. Я не могла больше сдержаться. Я тихо застонала, неровно выдохнув. Я откинулась назад, чтобы опереться на него.  Мои ноги задрожали от удовольствия. Если бы он отошел, я рухнула бы прямо на пол. Он тихо простонал мне в  ухо. Это было слишком, просто сильно слишком,  и я, как и он, точно знала, что нам надо остановиться. Если не остановиться, мы трахнем друг друга прямо здесь и сейчас. Он аккуратно вынул свои пальцы, и я почувствовала как мое тело, все внутри меня, молит о его прикосновениях. Это не заставит его долго ждать. Это было, будто он вырвал мою руку. Его левая рука пробралась под мою рубашку, и, впервые, я была рада ее свободному покрою, чтобы скрыть его движения. Он проник под мою рубашку, затем под лифчик. Он сжал мой сосок между двух своих пальцев и слегка покрутил его, дразня, заставляя затвердеть. Он аккуратно ущипнул его, а затем, обхватив всю грудь, сжал ее в своей руке.

Затем, без всякого предупреждения, он проник рукой под мою юбку, в мои леггинсы, в меня. Он начал трахать меня своими пальцами, входя и выходя, быстро и жестко. Его рука жестко потерла мой клитор, в то время как  пальцы входили  туда и обратно в моем тугом, влажном, горячем влагалище, это было так безумно, так  чертовски  безумно.  Удовольствие, жар и холод, пронзал все мое тело. Я не могла сконцентрироваться на чем-то одном,  на его пальцах, что трахали меня, на его дыхании, обжигающем, прерывистом  и сводящим с ума возле моего уха,  или на том, что я собираюсь кончить в поезде, полном народу.  Я прижалась своей попкой к его твердому члену, потеревшись о него. Он толкнулся навстречу мне, и я знала, что он буквально умирает от желания оказаться внутри меня. И я хотела его, мать-гребанный-бог. Да, я хотела его.

И нам не пришлось долго ждать осуществления наших желаний.

*****

*Геодак (Geoduck) - Panopea generosa, является одним из видов очень большого моллюска, живущего в  соленной  воде, морской двустворчатые моллюск семейства Hiatellidae.

Вы возбуждены или заскучали? Расскажите мне об этом. Покажите, как это понравилось вам, своими комментариями.