EPOV

Джаспер был единственным человеком, которому я позволял находиться рядом, когда был в плохом настроении. Он был непроницаем для всего, чтобы я ни делал, и спокойно принимал мои недостатки и преступления. Но бывало время, когда он мог быть таким раздражающим дерьмом!

Через час после того, как Белла оставила меня, как идиота, стоящего на тротуаре, он вошел в кухню, где я ел. Он бросил один взгляд на меня, хмурого и растрепанного, и усмехнулся.

Если он собирался сказать хоть что-нибудь о том, как ужасно я выгляжу, я собирался задушить его.

Он не сказал.

Его первые слова были: «Ставлю сто тысяч долларов на то, что я могу помочь проникнуть тебе в Пентагон».

- На кой черт, мне нужно проникать в Пентагон?

- Двести тысяч, – продолжил он, проигнорировав мое ворчание.

- Ставлю триста, что ты не сможешь.

- Твоя взяла.

Большинство наших шалостей начинались как некие шутки, отличающиеся от детской игры «А слабо?» только недетскими ставками, прежде чем они перерастали в полномасштабные преступления.

Когда Джасперу было десять, я поставил против него сотню долларов на то, что он не сможет взломать отцовский компьютер и стащить номера его кредитных карт.

Когда мне было двенадцать, он поставил тысячу на то, что я не смогу стащить кошелек мадам Делару, его дальней тетушки, которая постоянно приставала ко мне с занятиями на фортепиано.

Когда ему было двенадцать, я поставил на то, что он не сможет получить доступ в частные компьютеры кабельного телевидения CNN и получить отснятый материал симпатичной студентки, которая, как казалось, мне нравилась, и которая работала там стажером.

Когда мне было почти пятнадцать, он поставил пятьсот тысяч на то, что я не смогу угнать Ягуар. В итоге, я смог гонять на его «Мазератти» по дорогам на границе с Германией. 

При правильной ставке ответ всегда был одним и тем же: «Твоя взяла».

До последнего пари.

Я сделал ставку в ту ночь, когда он вез меня в Такому, когда мы впервые увидели друг друга спустя долгих восемь  лет.

Я поставил свою собственную задницу,  что могу угнать все последние выпущенные «Бугатти Вейрон» в течение двух недель и переправлю их все в Дубаи, в то время как ФБР и Интерпол будут рыть землю носом.

«Вейрон 16.4» спортивного класса были специальным выпуском, стоимостью от двух с половинной миллионов долларов за каждую. Они развивали скорость  до двухсот шестидесяти восьми миль в час и были самыми быстрыми автомобилями на планете. До сих пор только двадцать из них были на рынке, распределенные по девяти государствам и трем континентам.

Сначала Джаспер отказался. Эти машины были слишком редкими, он считал, что они привлекут слишком много внимания. Я бы оказался в списке подозреваемых ФБР автоматически. Для этого мы вместе должны были всё обсудить, всех обзвонить или даже облететь все эти государства в течение следующих недель. Это выставило бы половину нашей сети на показ, а самые приближенные попадали бы под подозрение.

Кроме того, это бы заставило нас собрать армию профессиональных воров и высококвалифицированных водителей, чтобы позаботиться о наземном наблюдении, масштабных диверсиях и реальных угонах.

Не было никакой «горячей линии» Бугатти. Чтобы достать ключи, нужно было либо провести ничего неподозревающих дилеров и приобрести у них дубликаты, либо выкрасть оригиналы. Как только у водителей будут ключи, оставленные без особого присмотра автомобили могут быть легко украдены. Сложнее было с теми машинами, которые держали под замком: их нужно было  взломать, отключить самую современную систему слежения и обезвредить круглосуточную охрану. А потому, можно с уверенностью сказать, что по сравнению с угоном последнего «Вейрона» проникнуть в сеть Пентагона – все равно, что прогуляться в парке.

Далее, как только машины будут пригнаны, они должны были лететь в Маастрих и Антверп, где их ожидали Волтури со своими специалистами, чтобы дать автомобилям их «новые идентификационные номера». Затем их переправляли в Дубаи, откуда они могли быть доставлены в любую точку Ближнего Востока.

Это было похоже на живой концерт фортепиано с оркестром. Все должно было быть сделано с безупречной точностью.

 - Помнишь Типа Эллиса? «Феррари Тестаросса», две тысячи девятый год, – сказал Джаспер, отрывая меня от моих мыслей.

 - Эллис, которого поймали за превышение скорости в Швейцарии?

Он кивнул.

- Его оштрафовали на миллион долларов.

- Чертов идиот.

- И Бойда Мэйфилда, который съехал в твоем Вольво в озеро…

- Джаспер, – прервал его я. – Слишком рано говорить об идиотах. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

 Я был сонным, чрезмерно стимулированным и странно сердитым.

 - О чем, например?

 - Например, как все прошло вчера?

 Он посмотрел на меня, моргая.

- Вчера?

- Когда ты гулял вместе с Элис.

- О, точно,  – он улыбнулся. – Мы ходили посмотреть на птиц.

Я застонал. Птицы были одной из скрытых навязчивых идей Джаспера, и ничто не было более скучным, чем гулять с ходячей Википедией по птицам.

- Ты знал, что у них здесь есть черноногий Альбатрос* и розовоногий буревестник**? Мы видели стаю буревестников, но они улетели так быстро. Нам пришлось прождать час, чтобы увидеть еще одну стаю.

Целый час. Христос-блять-всемогущий! Он, вероятно, шептал на ухо Элис о миграционных путях и странных привычках спаривания северо-восточных птиц в это время года…

- Позже мы добрались до ее школы и сидели на ступенях библиотеки,  – продолжил он.

- Правда?

- Было весело, – он улыбнулся. – Там была игра, и мы наблюдали за людьми.

- Они не люди, они – гребанные тинэйджеры.

- Как полицейская дочка.

Блять, он просто нарывается!

К счастью, он больше ничего не сказал. Мы ели в тишине: я дожевывал свой второй сэндвич, в то время как он давил фруктовые хлопья в тарелке. Ему пришлось согласиться на последнюю коробку каши из моих запасов, которую я сам ел  последние два дня.  Спустя долгое время он встал, вылил остатки в раковину и направлялся в свою комнату, когда кто-то постучал в дверь.

- Джаспер, кто-то за дверью.

- Да, – он даже не повернулся.

- Джаспер, открой дверь.

Он дошел до двери, открыл ее и замер. Черт, мне следовало сказать: «Открой дверь и дай, кто бы это, блять, ни был, ему войти».

 - Хэй, – это была Элис.

 - Хэй, – поприветствовала его в ответ Элис и крикнула мне приветствие на кухню.

Я ответил «Хэй» и попытался быть тихим и незаметным, насколько мог.

 - Спасибо за вчера, – сказала Элис первой. – Я и не знала, что ты знаешь так много о птицах.

Джаспер не пригласил ее в дом, поэтому они разговаривали так: он – внутри, а Элис – снаружи.

- Ага, – ответил он, пошаркивая ногой. – Мне понравилось, когда мы наблюдали за людьми, тоже.

- Слушай, я встречаюсь с некоторыми друзьями позже вечером, если ты хочешь пойти…

 - Ох…

- Они люди, знаешь, ты мог бы… понаблюдать за ними?

Джаспер ответил не сразу. Вечеринки имели тенденцию расстраивать его: шум, вопросы и неспособность гостей противостоять его многоречивым, односторонним беседам.

- Но если нет, ты знаешь, это нормально…

- Нет, я хочу пойти, но я-я-я н-н-не зна-знаю, смогу ли я.

- Это ничего, если ты занят…

- Нет, я не занят.

 - Это не так уж и важно, правда. Это просто маленькая вечеринка для некоторых друзей. Эдвард тоже не идет, так что…

- Во сколько?

- Около шести.

Он сделал вдох.

- Хорошо.

 - Смотри, без всякого давления. Я просто буду проходить мимо и постучу, если сможешь – значит сможешь.

Он снова кивнул и выдохнул еще одно мучительное «Хорошо».

***

Без четверти пять он уже был готов. Заправленная рубашка, аккуратно зачесанные волосы, начищенные до блеска туфли и подходящие носки. Он сидел на диване, не двигаясь, целый час и  наблюдал за движением минутной стрелки часов.

Без четверти шесть Элис постучала. Он не отвечал. Элис позвала, постучала снова и, когда он снова не ответил, развернулась и зашагала обратно к особняку.

Я вышел из музыкальной комнаты, когда она ушла, и нашел Джаспера, осевшего на пол у двери. Он обхватил голову обеими руками, явно расстроенный.

- Не смейся, – сказал он, сердито поворачиваясь ко мне. – Даже не смей смеяться надо мной.

Я не стал, уже зная, что такое, когда у тебя плохой день. Некоторые вещи просто не стоит ускорять, неважно, как сильно ты хочешь этого.

На следующее утро он проснулся рано, прошел в особняк и прождал тридцать минут на холоде, пока не показалась Элис, чтобы пойти в школу. Он что-то ей сказал, вероятно, извинения за прошлый вечер, затем резко развернулся к ней спиной и зашагал обратно в коттедж. Элис последовала за ним, чуть отставая.

- Я хочу показать тебе кое-что.

Они зашли на кухню, и Джаспер стал возиться со своей штуковиной. Он просидел над ней в течение нескольких часов с рассвета.

 - Скажи «Привет».

 -Эм… Привет?

 - Доброе утро, Элис, – СПЛАЙС поприветствовал ее.

- О, это твой СПЛАЙС.

- Ты знаешь об автоматической сегментации речи?

- Это – то, что ты делаешь, правильно? То, что происходит с записанными голосами, когда... Ммм, ты пропускаешь их через машину, и машина распознает это, и отвечает тебе?

- Это сложно с текущим поколением устройств распознавания речи. Большинство распознавательных устройств избегает этого непосредственно, поэтому я использовал «G2P» систему. Ты знаешь, «G2P» система базируется  на методе «Дерева Принятия Индукционных механизмов»*** и на обученной первичной базе произношения Фонилекс. Каждая фонема заранее занесена и основана на векторе из десяти переменных: графема, рассматриваемая в контексте четырех переменных слева, четыре графемы справа и последние декодированные фонемы или то, что обычно называют обратной связью…

 - Да, – кивнула она вежливо, вставляя «Угу» там и тут в длинный монолог Джаспера. – Я своего рода, понимаю это…

- Ты можешь диктовать свои записи и заметки или записывать лекции твоего учителя, СПЛАЙС может конвертировать это в текст. Я поместил определение твоих акустических реплик и использовал их наоборот.

 - Мои что?

 - Твои акустические особенности… Я имею в виду твой голос, – он остановился, выдохнувшись от длинной речи. – Я-я сделал это для тебя.

- Ой, как мило, – сказала она и улыбнулась. – Спасибо тебе, я уверена, что полюблю это.

- Пожалуйста, – он по-доброму рассмеялся. – Я слишком много говорю?

- Ага, немного, – рассмеялась Элис. – Но это нормально.

- Я говорю слишком много, когда увлекаюсь. Это то, чем я занимаюсь.

- Нет-нет, – сказала Элис, кладя свою руку поверх его. – Все нормально, правда.

- Могу я отвезти тебя в школу?

- А?

Внезапно я  стал симпатизировать этой девчонке. Я знал Джаспера хорошо, но даже мне иногда приходится с ним нелегко.

- Я не знаю, – колебалась Элис. – Кто-то должен будет забрать меня позже, и у меня действительно есть автомобиль. Возможно, в следующий раз?

- Я заберу тебя, – предложил Джаспер. – Мы можем пойти посмотреть на птиц снова.

- О! – наконец, она уловила то, каким окольным путем он спрашивал ее о прогулке. – Мы поедем на твоей машине?

  - Да, – Джаспер был вне себя от радости, но я, видимо, был единственным, кто это знал.  – Да, так мы и сделаем.

***

Он вернулся позже и в действительно хорошем настроении.

- Она хочет учиться в Пристоне, стать писателем.

- Это то, что делают маленькие заносчивые сучки, – сказал я ему, – Поступают в колледж и становятся писателями, которых никто не читает.

- Я никогда не учился в колледже, – сказал он задумчиво.

«Никогда» было и у меня, по объективным причинам, в разных институтах и колледжах, с разными учителями и другими детьми. Длинная череда частных репетиторов заполняла мое образование. В этом смысле Джаспер и я были очень похожи. Мы оба были социальными изгоями, купающимися в богатстве с самого рождения. Мой отец исключительно работал, пока я рос неконтролируемым, и нанимал мне лучших выпускников Университетов в качестве наставника после того, как моя мать умерла. Последнюю мою наставницу звали Таня, которая, как оказалось, была агентом под прикрытием, и она преподавала мне много больше того, за что платил ей отец.

- Тебе она нравится.

Он вздохнул.

- Она твоя кузина, Эдди. 

- И? – пожал я плечами. – А ты – Джаспер. Даже если ты попытаешься посмотреть на это с моей точки зрения, между вами не может быть гребанного кровосмешения, так что, я не вижу проблем.

Я был по горло сыт этим дерьмом. Правда была такова: я хотел оторвать его от себя. Что-то могло пойти не так, и я должен был подготовиться к тому, что мне, возможно, придется исчезнуть и  оставить его одного, снова. Ремус служил ему хорошо, но он был глухонемым, который доживал последние годы своей жизни. Джас нуждался в ком-то молодом, в ком-то, кто наполнил бы его жизнь смыслом и счастьем.

В ком-то, как Элис.

Она была идеальна. Рожденная и выросшая в устойчивой, скучной окружающей среде. Великолепный папа, спокойная мама – счастливое, среднестатистическое  детство. Чертовски нормальная, кем мы оба никогда не были. Она переросла бы легкомысленную, раздражающую стадию достаточно скоро.

Джаспер может обрести в ее лице кого-то очень значимого, того, кто заполнит его антисоциальные пустоты, того, кто не даст ему остаться в одиночестве. Они могут стать недостающими частями друг друга, единым целым, если будут действовать сообща.

Они ходили каждый день смотреть на птиц. Они возвращались в коттедж и подолгу сидели вместе. Элис позволяла Джасперу бездельничать, пока не наступало время подкрепиться, и они оба шли в особняк на ужин. Иногда я прогуливался с ними и развлекался, когда они были поблизости. Но большую часть времени я избегал их.

Слава-блять-Боже, я делал это потому, что не хотел быть в комнате во время Этого разговора.

- Ты была взволнованна? – спросил Джаспер Элис после очередного свидания-наблюдения за птицами.

- Что?

- Сексуально, – он запнулся. – Когда мы смотрели за птицами.

Я должен был остановить это, поскольку они не замечали приоткрытую дверь, но я мог бы  подавиться от смеха.

  - Амх… – Элис, вероятно, задавалась вопросом, была ли это шутка или нет. – Я нет… – «Нет»? Правда?

 - Поскольку я был там, когда держал твою руку, то задавался вопросом, была ли ты тоже…

Долгое время никто не говорил, и ничто двигалось.

  - Что ж, – сказала Элис, и я услышал, как она встала. – Спасибо, что подвез меня обратно. Я думаю, мне пора идти.

Я увидел, как она идет к двери и открывает ее.

- Я расстроил тебя? Когда сказал, что был сексуально взволнован?

- Нет, нет… Я имею в виду, да, – Элис издала короткий смущенный смешок. – Я не знаю?

- Это забавно.

- Нет, но я просто не ожидала этого.

- Извини. Я не знаю, что люди думают, пока они не скажут мне это, – сказал он. Когда Элис ничего не ответила, добавил: – Как сейчас?

- Ой, извини. Хорошо, давай попробуем снова, – сказала она, сделав глубокий вдох. – Я не думаю, что это забавно. Это типа… мило.

 К сожалению для Элис, Джаспер был на взводе.

 - У меня болезнь Аспергера****, это что-то из разновидности аутизма. Я отличаюсь от других людей. Я говорю вещи, которые другие считают неуместными, но это то, как я чувствую.

- Я знаю, Эдвард говорил нам.

- Единственный человек, которого я могу действительно понять, это Эдвард, потому что его разум работает подобно моему, – объяснил он. – Я могу понять то, что он задумал, даже если он говорит одно, а затем делает другое. И даже если он не очень честен во многом, но он помогает мне. Например, когда он говорит, чего мне не стоит говорить или что нужно сделать, таким образом, я не попадаю в неприятности.

 Элис снова рассмеялась.

- Я предполагаю, что он далеко не со всеми такой отзывчивый, и он не был таким, пока был в тюрьме, но он мой единственный кузен, так что я не буду задавать Эдварду трепку каждый раз, когда он не слишком вежлив со мной.

- Верно, – согласился Джаспер. – Никакой трепки для Эдварда.

И тут же он вернулся к вопросу, который его, видимо, очень волновал.

- Ты обдумаешь секс со мной?

К своему счастью, Элис не рассмеялась.

 - Могу я подумать об этом?

 - Завтра?

 - Да, я подумаю об этом завтра.

 - Спасибо.

Даже через стены, я мог почувствовать, что Джаспер сиял.

***

Элис схватывала налету. Она обращала внимание на то, как я прерывал монологи Джаспера, не оскорбляя его, как слушал и направлял один разговор в другой. Очень скоро, они говорили хорошо сами по себе и имели полноценные двухсторонние разговоры.

Однажды, я застал их целующимися. Очевидно, она отдала ему книгу о северо-восточных птицах, а Зануда был так косноязычен, что не смог подобрать слова должным образом и подействовал инстинктивно. После этого я держался подальше от кухни, когда они были там.

Тогда я совершил ошибку, спросив Джаспера, как идут дела. Я не должен был этого делать, поскольку после этого он спросил, как шли дела у меня. 

 А дела не шли хорошо.

Я смог сдержать каждый свой порыв поехать за Беллой, когда она уехала от меня. Я не звонил, не дразнил и не совершал неожиданных поездок в Такому, чтобы увидеть ее. Мы были в середине планирования одной из наиболее сложных краж, которую когда-либо замышляли, и я убеждал себя, что, если не произносить ее имя вслух, я смогу забыть о ее существовании. Я наивно полагал, что смогу потеряться в проектах, расположениях и техномире  Джаспера, надеялся, что не буду помнить, как она пахла, какой она была на ощупь, как она хихикала, когда рассказывала «Истории Чарли».

 Я, блять, надсмехался над собой.

- Я не знаю, что ты планируешь, – сказал Джаспер. – Но, чтобы это ни было, это не закончится хорошо. То, что случилось с Таней, произойдет снова.

- Нет, не произойдет. Таня была сукой.

- Прекрати говорить это слово, – его расстраивало, когда я грубо отзывался о женщинах,  – Она просто делала свою работу.

- Теперь ты на ее стороне, не так ли?

- Она – агент ФБР. Это была ее работа, поймать тебя, так что прекрати обвинять ее. Ты попал в тюрьму, потому что ты влюбился в нее слишком быстро, и ты был небрежным.

 - О, да? И сколько раз я должен был спасать свою задницу из-за твоего гребанного UPS*****?

- Я, может, прежде и доставлял тебе проблемы, но я никогда не засовывал тебя в тюрьму, –   ответил он.  – Я говорю о том, что опасно встречаться с кем-то, кто настолько отличается от тебя, кто никогда не поймет…

- Кто отличается от нас? Потому, что у нее нет родословной, как у какого-то гребанного пуделя? Потому, что она – лишь дочь непритязательного полицейского? Ты – гребаный сноб, Джаспер.

Он покачал головой.

 - Ты причинишь ей боль, Эдди.

И это было основной проблемой. По разным причинам Джаспер защищал меня от девушек, которые уводили меня, включая самых худших. Девушки, чьи имена и лица я не мог даже вспомнить: Эрнеста, Ирина, Кейт и даже Таня.

- Откуда ты знаешь? Что ты вообще знаешь о женщинах? Ты даже не можешь поговорить с Элис должным образом.

Это было низко, и я был мудаком. Я извинился днем позже.

Наступил день, когда пришло время ему уезжать. Я хотел, чтобы он был рядом с Волтури, таким образом, мы могли наблюдать за сделкой, когда они получали машины. Он также должен был настроить безопасную контрольную базу так далеко от меня, как мог. Мы упаковали  его вещи и удостоверились, что ничего не оставили в коттедже. Это первое место, где будут искать ФБР, как только начнутся наши операции.

За исключением недостающих деталей, все было почти готово.

Элис увезла его в аэропорт. Карлайл сначала не желал, чтобы она самостоятельно проделывала такой путь, но смягчился после того, как Эсми и Элис наехали на него, говоря, что она прекрасно водит независимо от того, как далеко это от дома. Джаспер и Элис не держали своих подающих надежды отношений в тайне, и к чести  Карлайла и милосердию Эсми, они приняли Джаспера очень легко. К тому же, я отправил Деррика проследить за ними.

Через день после отъезда Джаспера, Элис навестила меня.

 - Я знаю, чем ты занимаешься, – объявила она, как только она вошла.

 - Минутку, – сказал я и пропустил ее в дом, прося подождать меня на кухне, пока я включал нейтрализатор.

 - Итак, – сказал я, присоединяясь к ней за столом. – Чем я занимаюсь?

 _____________________________________________________________________________________