Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Ride. Глава 17.

BPOV

Чарли был разъярен. Я не только обманывалась сама, я обманывала его.

 - О чем ты думала? – спросил он.

Честно говоря, я думала, что смогу выйти сухой из воды – снять зуд, не навредив никому, кроме, возможно, самой себя. Я пыталась избежать его гнева, говоря, что планировала рассказать что-нибудь ему прежде, чем ФБРовцы вытащили все на поверхность. Он удостоил меня своим самым пристальным взглядом и сказал, что знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что если я не сказала ему обо всем сразу, то у меня и не было никаких намерений рассказывать вообще. И тогда он продолжил вскрывать противоречия в моих мотивах, указывая, насколько ошибочным было каждое из моих решений, обосновывая это логикой и здравым смыслом. Он был неустанным, но при этом не был жесток, он только был требовательным в вопросе, где и когда в моих отношениях с Эдвадом было уместнее вмешаться Федералам. Он пропустил грязные подробности, слава-блять-Боже, поскольку я не знала, смогла ли пожертвовать собой, чтобы сказать ему. Когда мы дошли до этой части, когда я пыталась объяснить ему, что просто не хотела заниматься тем, что делала мама, он почти взорвался.

 

 - Я воспитывал тебя, Изабелла. Не Рене, не кто-то другой! Причем здесь она? – я склонила голову, чувствуя стыд, когда исчерпала все оправдания. – Я знаю, ты была ответственна и защищала себя сама, но... Эдвард Каллен? Белла, этот человек – социопат. Он не похож ни на одного мелкого падонка, которых полно здесь, в нашем Форксе.

Да, Эдвард Каллен был непостоянен, расстроен, полностью ненадежен. Но тогда, я тоже. Как еще я могла объяснить вещи, которые делала с ним и для него до сих пор? Было множество ситуаций, когда мне следовало сказать нет, отказаться от его игр и инсинуаций, но я не сделала этого. Нет, я не могла винить только его. Я знала, что он никогда не будет тем, кого называют правильным, законопослушным гражданином, и с кем каждый родитель хотел бы, чтобы их маленькие девочки жили долго и счастливо. Социопаты не  менялись быстро. Они не менялись, и точка. В некотором смысле, я была готовым сообщником.

 - Меня волнует то, что ты сочла его образ жизни привлекательным.

Это не так, я постаралась уверить в этом Чарли. Не образ жизни Эдварда очаровывал меня, это был он сам. Мы были полярными противоположностями, учитывая наше происхождение и миры, откуда мы пришли, и у меня не было никакого намерения менять мой устоявшийся уклад на его образ жизни. Но под всей этой оболочкой мы были до ужаса одинаковые – наши желания и потребности, наши пристрастия.

Чарли не понравилось это, но не было ничего, чтобы он мог с этим сделать. Что сделано, то сделано. Я не участвовала в каких-либо преступлениях, кроме того, что спала с мужчиной, которому он не доверял. Это, по существу, не было большим оскорблением. Чарли всегда доверял мне, позволял принимать мои собственные решения, даже неправильные. Но все же, если быть честной, я сделала бы меньше ошибок, если бы он всегда был со мной.

Он не говорил вслух, но я знала, чувствовала, что причина его гнева в том, как сильно ему было больно осознавать все это. Он мог выдержать оскорбление, мог переступить через разочарование. Но это требует определенного времени, прежде чем он сможет забыть тот факт, что я не доверяла ему достаточно, чтобы поделиться чем-то столь важным. Вместо этого я не подпускала его, не принимала во внимание его мнение, не просила его совета и рассматривала его как кого-то, кто не смог бы меня понять. Это означало для него настоящее предательство. Прежде всего, он был моим отцом. Быть полицейским отошло на второй план.

Я не могла передать, насколько сильно я сожалела...

Разговор с Эдвардом был менее сложным.

 -Исправь все это, – сказала я ему в забегаловке, – И пока ты занимаешься этим, не прикасайся ко мне, не разговаривай со мной, даже близко ко мне не подходи.

У меня было достаточно проблем сейчас. Я отказывалась быть втянутой еще и в его проблемы.

Он просто улыбнулся, а затем сказал, что не будет поблизости в любом случае. Он был приглашен Нью-Йоркской Филармонией для нескольких выступлений, поэтому он уже упаковал свои вещи в этот же самый день. Он сказал бы мне в ЛА, но он был слишком отвлечен, и у него не было достаточно  времени. Он был бы счастлив, если бы я отправилась с ним, но он понимает, что это займет больше, чем несколько пропущенных уроков, чтобы полететь на другую сторону континента. Он будет скучать по мне, хотя уверен, что несколько недель на расстоянии пойдут нам на пользу. Это даст нам хорошую возможность осмыслить все,  произошедшее с нами. Он понимал, что мне было необходимо немного пространства, чтобы увидеть, что он свалил на меня. Это также дало бы Чарли некоторое время, чтобы привыкнуть к тому факту, что мы вместе, не маяча нашей «связью» перед его лицом.

Он, конечно, врал. Я узнала позже, что Нью-Йорк не досчитался нескольких Вейронов, и его выступление с оркестром совпало аккурат с расписанием, которое он установил для них.

Это не имело значения. Я сказала себе, что отныне он не был моей проблемой. Я, возможно, сказала бы ФБР, что знала об этом, но кого я разыгрываю? Они, вероятно, знали столько, сколько и я. Кроме того, я не сомневаюсь, что Федералы привели бы в готовность всех оставшихся владельцев Вейронов, поместили бы под двадцатичетырехчасовое наблюдение за автомобилями и окружили местность, где он, по их ожиданиям, нанес бы удар.

И он нанес удар. Неотвратимо. Один за другим оставшиеся Выйроны исчезли. В одно мгновенье автомобиль был на месте, а в следующее уже угнан. Угоны давали много материала для ярких новостных репортажей из-за такой чистой и отчаянной смелости воров. Местная полиция преследовала одного подозреваемого за другим и возвращалась ни с чем. Они не могли установить график угонов и точно определить, в каком часе был украден автомобиль. Без надлежащего графика они не могли сузить список своих подозреваемых или решить, у кого из них не было достаточного алиби. Не помогало и то, что большинство их подозреваемых были высокопоставленными лицами  – знаменитости, публичные люди, либо их родственники – все были связаны и в определенный момент представляли интересы в деле Эдварда Каллена.

Не было никаких убедительных доказательств за исключением ряда неполных распечаток с одной из камер видеонаблюдения, где последний из Вейронов пропал без вести. Если бы я не знала,  насколько хитрым мог быть Эдвард, я бы посчитала, что у них есть шанс, и что они собираются поймать его. Но я знала, поэтому понимала, что распечатки были там с  единственной целью – подшутить над Федералами, в очередной раз подчеркнув их беспомощность.

Будучи главным подозреваемым, он был вынужден остаться в Нью-Йорке на протяжении всего расследования. Он уклонялся от внимания, предпочитая продолжать его обязательства перед оркестром с минимальным шумом. Он общался с высшим классом, только в контролируемых и эксклюзивных местах, оставляя образ таинственного, но преобразившегося артиста, исправившегося и сошедшего со скользкой дорожки.

Постепенно поток громких новостей связанных с талантливым музыкантом с криминальным прошлым иссяк, ажиотаж спал, а я отчаянно стала ощущать потребность знать, что происходит с Эдвардом. Больше ничего и не оставалось делать. Без интриг Эдварда мои дни ползли медленно, непримечательно и абсолютно тускло, какой и была моя жизнь всегда. Я никогда не замечала, каким изнурительно скучным  был Эвергрин до этого, с его предсказуемым расписанием и монотонной рутиной. Но бывали дни, когда беспокойная энергия выползала из меня, скользя по моей коже и скручивая мои внутренности почти до боли. Это были времена, когда я просыпалась среди ночи, замершая и дрожащая, мои руки между моих ног, и я задыхалась, иногда выкрикивая его имя. Иногда чувство могло поразить меня даже в течение дня, и никакое количество самоудовлетворения не могло дать мне необходимую разрядку.

Я долго пыталась отрицать то, что Эдвард знал все время. Я увлеклась им; зацепилась за манипулирующего ублюдка, у которого не было никакой совести и никакой надежды на исправление. Это не помогло, все напомнило мне о нем. Чашка кофе, коробка чая с жасмином, аромат сигарет, тихое звяканье клавиш фортепьяно, раздающееся из чьего-то окна...

Я должна была закончить это в тот день в забегаловке. Я должна была сказать ему, что с нами покончено, что я не желала иметь что-либо общее с его лживой задницей. Я не сделала. Хуже, я, казалось, дала ему именно то, что он хотел – достаточно времени, чтобы осуществить свои грабежи, не отвлекаясь на меня. Дни шли, фрустрирующее желание прыгнуть в самолет до Нью-Йорка становилось более сильным, и только мое глубокое уважение к Чарли останавливало меня. Иначе, мне не удалось бы сохранить остатки своего  достоинства.

В любом случае я не сомневалась, что вскоре потеряю и их. Я знала, что к моменту возвращения Эдварда, я отброшу прочь все предостережения в обмен на дикую ночь с ним...

Он приехал в пятницу, после моего последнего занятия в этот день. Человек, который разыскивался в нескольких штатах, стоял на  углу здания моего колледжа, выглядя так, словно он только встал с кровати. Благородная двухдневная щетина, и его волосы были взъерошены, как и всегда. Кнопки на рукавах его жакета были расстегнуты, и так же было с манжетами рубашки. Воротник рубашки был изношен, как будто сознательно. У него был тот шикарный вид богатых, которые не должны были придерживаться этикета в публичном обществе; те, кто могли позволить себе быть несовершенными. Руки скрещены, и это выглядело так, будто он не нашел ничего лучшего, чем бродить вокруг небольших зданий колледжа. Он источал беспечность, которой нельзя было обучиться, которую приобретают только с опытом…

Он выглядел хорошо, лучше, чем хорошо, и каждая противоречивая эмоция, которую я испытывала прежде, снова вспыхнули во мне.

 - Ты выглядишь хорошо, – он приветствовал меня, невольно отражая мои мысли. Его голос омыл  меня, как первые капли летнего дождя, и я могла почувствовать, как мое сопротивление разрушилось. Желание прыгнуть к нему вышло на первый план, не заботясь о том, что мы стояли посреди аллеи, на виду около сотни студентов Эвергрина.

- Что ты здесь делаешь? – не желая того, мой вопрос прозвучал  грубо, сердито, и он сначала секунду пристально смотрел на меня,  пытаясь прочесть мои эмоции.

Оттолкнувшись от стены, он схватил мою правую руку и повел меня прочь.

 - Пройдись со мной, – сказал он, протягивая мне газету, которую он скрутил и держал в другой руке. Это был «Нью-Йорк Таймс», открытый на одной из внутренних полос газеты. Страница была датирована вчерашним днем и содержала  короткую заметку.

«Сняты обвинения с пианиста Нью-ЙоркскойФилармонии…»

Слова «великий угон» и «недостаточно доказательств» бросились мне в глаза.

Четыре отпечатка пальца были сняты с систем обеспечения безопасности Брука, с двадцати одной машины внутри гаража на Вайи Плайнтс, Нью-Йорк. Действия ФБР по расследованию угонов были скомпрометированы после того, как стало ясно, что они пытались внедрить кого-то из людей в систему, но не смогли найти саму систему. Двух образцов отпечатков пальцев было недостаточно для сравнения, третий был идентифицирован как не принадлежащий Каллену, а четвертый не был достаточно четким, чтобы установить личность. Полиция не пыталась снять образцы отпечатков с любого другого автомобиля, и расследование было закрыто, поскольку Брук отказался  поддержать обвинение.

Это не было новостью для меня. Я знала это в ту минуту, когда один из его адвокатов объявил по национальному телевидению, что «Эдвард Каллен больше не подозреваемый». Кроме нехватки доказательств, большинство владельцев Вейрон были не в состоянии выдвинуть серьезные обвинения. Некоторые, как Брук, отказались предъявлять их вообще. Очевидно, быть обкраденным Эдвардом Калленом, само по себе несло определенный статус, особенно среди автомобильных поклонников. У ФБР не было ничего, чтобы удержать его в Нью-Йорке.

Я вернула обратно ему газету. 

- Что теперь?

- Зависит от тебя, – ответил он. Я была так увлечена, читая газету, что я и не заметила, что мы уже были у его машины, Порше Каррера, черное на черном. Он открыл дверь и помог мне сесть внутрь.

- Подожди... Куда мы едем?

- Увидишь...

EPOV

Я вылетел из Нью-Йорка в ту же минуту, как только мог, словно какой-то влюбленный щенок, чертовски возбужденный, чтобы думать о чем-то еще, кроме девушки, которая смогла завладеть всеми моими мыслями. Я вынес дни, недели воздержания, продумывая способы, которыми я мог трахнуть ее, ожидая тот день, когда я смогу посмотреть в ее глаза и отбросить все ее последние сомнения.

Я отвез ее к пристани для яхт Гавани Фосс, всего в нескольких минутах от центра Такомы. У Кармен было предчувствие купить яхту и пришвартовать ее где-то поблизости,  зная мое предпочтение к закрытым, тихим местам.

Я подвел ее к борту, открыл стальную дверь и провел внутрь. Сначала она сопротивлялась, но я сумел убедить ее. Я знал, что у нее это ненадолго, она нуждалась в этом так же сильно, как и я.

 - Мило... – сказала она, соврав.

Место было напичкано  системами обеспечения безопасности Джаспера, но она не узнает об этом, ведь все датчики, даже камеры, были скрыты за тонкими стенами. У нее даже нет и шанса узнать об этом, потому что скрытая дверь была запечатана, и я следил за ней все время.

 - Подожди!

Смутно я расслышал звук разрывающейся ткани, и в этот момент мне было абсолютно безразлично, была ли это ее блузка или моя рубашка. Все те ночи наблюдения за ней на 9.7-дюймовом мониторе, тратя время попусту, в то время как она трогала себя, в каждом стоне произнося мое имя, не могли заменить реальность, восторг от ощущения извивающегося тела подо мной. Я отчаянно нуждался во вкусе, в чувстве ее рядом со мной и в ее аромате. Я стянул ее лифчик в сторону, кусая ее груди, одной рукой двигая в ее джинсах.

 - Помедленнее, черт возьми!

Я знал каждый дюйм ее тела, каждый изгиб, каждую зону. Я знал, где коснуться, чтобы сделать ее влажной, как пробудить ее стон, сладость, крик моего имени. Но, все к черту, мы пропустим предварительные ласки.

 - Иисус... Ах... Черт, Эдвард! Легче... Ах... Помедленнее...

Она зашипела, как только мои пальцы скользнули под ее трусики, к вершине ее бедер, прижимаясь жестко к ее уже упругому комку нервов, дразня небольшими кругами ее клитор, действуя настойчивее, жестче и сильнее. Ее веки потяжелели и закрылись, ее голова откинулась на дверь позади нее,  как последний павший рубеж ее исчезающего сопротивления.

 - О, Боже...

Она вытянула руки и захлопнула рукой дверь, в то время как удовольствие овладевало ей, и она дернулась на моих погруженных в нее пальцах, дразня ее оргазм. Мгновенье, и она резко упала на меня, я потянул ее в каюту, на кровать, сдвигая остальную часть ее одежды со своего пути. Это все происходило слишком быстро, слишком жестко, но это не останавливало, не давало времени подумать.

 - Схватись за что-нибудь, детка.

Прежде, чем она могла сказать «помедленнее» снова, я имел ее на ее руках и коленях. Схватив ее за бедра, я врезался в нее совсем не мягко. Она цеплялась за спинку кровати изо всех сил, держась обеими руками за столбик кровати, не давая себе врезаться прямо в стену.

Руки оставляли следы, словно они врывались в ее плоть; я входил почти полностью и выходил обратно по последнего миллиметра, будто вкладывая себя в ножны по самую рукоятку, заставляя ее вопить. Я толкнул ее на матрац, раздвинув ее бедра так широко друг от друга, как только это было возможно, лег на ее спину, и продолжил трахать ее зад.

Каркас кровати трещал, матрац съехал на одну сторону. Она держалась за нижний край и приподняла бедра, предлагая себя мне, и я был более чем счастлив угодить ей. Потянувшись к ней, я чуть потянул ее на себя, мои руки обхватили ее грудь, удерживая ее, пока я вонзался в нее. Угол был прекрасным, и в момент, когда я коснулся ее клитора, она выгнула спину подо мной и кончила, крик затерялся на ее губах именно тогда, когда второй оргазм обрушился на нее.

Выйдя из нее, я перевернул ее и бросил на спину  ее упругое, податливое тело. Она обернула ноги вокруг моей талии, беря меня так глубоко, как только могла, и вонзила ногти в мою спину, оставляя истекающие кровью раны, которые адски будут болеть на утро.

 - Жестче, – задыхалась она и кусала мое плечо. – Еще!

Я продолжал, толкаясь в ней с каждой унцией силы, что у меня оставалась, с напором сдвигая ее на спине на несколько дюймов по кровати каждый раз. Я наклонялся укусить за ее твердые соски, обожая звуки, вырвавшиеся из нее, тот как она выгибалась, чтобы предложить ее груди мне, снова и снова, и снова, так быстро, как только я мог, даря ей оргазмы один за другим. Это не заняло много времени прежде, чем я почувствовал это... напряжение, как дамба, заполненная до краев на грани разрыва, и затем я загорелся, воздух оставил мои легкие так быстро, что я почувствовал, что умираю.

 - Блять!  – мои легкие раскрылись, как только воздух ворвался в меня, и я рухнул на нее, дрожа, выскальзывая из нее прежде, чем я кончил, изливаясь на простыни и на ее тело. Просто это было так чертовски давно…

- Ты в порядке? – спросил я ее некоторое время спустя. Моя голова покоилась на ее груди, ее руки  беспорядочно ворошили мои волосы, ее ноги были переплетены с моими.

- Мммммрошо, – пробормотала она,– Немного болит.

 - Хочешь принять ванну? – комната выглядела так, словно по ней прошел торнадо, с матрацем на одной стороне и подушках, разбросанных на полу.

 -Десять минут, – ее глаза закрылись, и я мягко толкнул ее.

 - Пять.

Мы еще не закончили. Отнюдь нет.

Мы трахались на полу, на столе, даже у стены в какой-то момент. Я трахал ее, когда она кончала, трахал ее, когда она начала доить мой член с судорогами. Она ощущалась так хорошо, ее влагалище, настолько тугое, что я едва мог сдержаться каждый раз, когда я засовывал свой член в нее.

Я трахал ее на протяжении каждого оргазма, и как только она начинала успокаиваться, возносил ее снова. Я наблюдал за тем как мой член скользил внутрь и обратно из ее скользкого гладкого влагалища, наблюдал, как ее груди подпрыгивали с каждым толчком. Я имел ее с высоко задранными ногами в воздухе, с ее лодыжками на моих плечах, слушая ее стоны и крики «О, Боже, черт, черт, черт, Эдвард...»

Я скучал по ней. Я скучал по своей девочке. Она чертовски скучала по мне тоже.

В конечном счете, мы добрались до ванны. Я смотрел, как теплая вода окружает ее тело, когда она медленно погружает себя. Длинные ноги, сливочные бедра, бедра с расцветающими синяками. Ее груди были красными и натертыми, и она зашипела, когда вода задела их.

 - Это приятно, – пробормотала она, когда ей, наконец, удалось погрузиться.

 - Я знаю, что приятнее, – сказал я, когда  присоединился к ней в ванне. Повернув ее так, что она оказалась лицом ко мне, я положил ее колени на свои бедра. Я приподнял ее бедра и разместил ее на своем члене. Схватившись за мои плечи, она открыла рот в беззвучном стоне, пока дюйм за дюймом я скользил в нее снова.

 - Эдвард...

 - Шшш... – с ее телом, прижатым к моему, я мог чувствовать каждый вдох, каждую дрожь, пробегающую сквозь нее.

Она напрягалась, когда я подвинулся, каждая мышца замерла на месте. Я мог чувствовать, как она растягивается вокруг меня, затем медленно приспосабливается к моему размеру. Она задохнулась снова, когда я начал двигаться аккуратно, осторожно, чтобы не задеть ее уже пульсирующий клитор. Она медленно откинулась назад, склонив  голову, концентрируясь на том, как я чувствовался внутри нее, ее глаза закрылись...

- Открой свои глазки, любимая... – пробормотал я ей, наслаждаясь ее рваными вдохами, дрожью, которую она не могла сдержать. Медленно, ее дыхание восстановилось снова, и она вернулась обратно и обернула руки вокруг моей шеи, касаясь лбом моего.

Я схватил ее бедра под водой и потянул, управляя ее движениями. Вода билась о ее спину и ее груди, когда мы нашли правильный ритм. Ее тело извивалось на моем, и я отражал ее, мускул к мускулу. Ее руки вонзились в мою голову, спутав мои волосы, когда она кончила; ее губы раскрылись в тихом стоне. Ее глаза, такие карие, стали почти черными, смотря в упор на меня и, слава Богу, это ощущалось настолько чертовски хорошо, держать ее, быть окруженным ее теплотой.

Перед рассветом она утонула в глубоком, опустошенном сне, и я выбрал курс, чтобы вывести нас в море. Она обычно спала целый день после нашей дикой поездки, давая мне достаточно времени, чтобы делать что угодно, то, что я хотел. Ей не понравится проснуться посреди открытого моря, но я не хотел давать шанса. Мы должны были поговорить, и я не хотел, чтобы она сбежала от меня.

Она проснулась десять часов спустя.

 - Где мы?

 - Несколько миль от берега.

 - Вот черт! – она выбралась из кровати, издавая стоны, поскольку ее мышцы вопили. Она отыскала свою сумку на полу, подняла и начала рыться в ней. Ей и не приходило в голову, что она была великолепно обнаженной, и когда она наклонялась, то предлагала свою задницу мне. Смотря на нее, я решил шокировать ее в кровати почаще. – Где мой телефон? Я должна позвонить Чарли.

Он был у меня, и я не отдам его обратно. Телефон был бесполезен, так или иначе. Мы находились под радарами, поэтому я сказал, чтобы Джаспер заблокировал все радиосигналы в пределах десятимильного радиуса вокруг яхты. Единственным способом, которым она могла отправить сообщение – это через меня.

- Не волнуйся о нем, я уже оставил сообщение.

Она натянула свои штаны и часть ее нижнего белья и была на полпути застегнуть  их. Она остановилась, услышав мои слова, и повернулась ко мне: ее глаза сузились. – Что ты сказал ему?

 - То, что тебе следовало сказать ему пару недель назад.

 - Чарли и я уже говорили, – сказала она, защищаясь, не осознавая, что она прыгала вокруг меня почти голая.

 - И ты не сказала ему, что все еще видишься со мной. Когда ты сказала, что я должен уладить свои дела, я предполагал, что ты уладишь свои.

- Ты называешь то, что тебе удалось угнать десять авто, сошедших тебе с рук, «уладить дела»? Она замерла, так и не надев до конца свою порванную рубашку, ее глаза сверкали. – ФБР будет следовать по твоим пятам, пока сроки давности для угонов автомобиля не истекут. Тебе все еще светят от восьми до десяти лет пристального наблюдения каждый раз, когда случай подобный твоему будет происходить.

Конечно, я знал. Это единственная вещь, из-за которой Кармен постоянно ворчала на меня в течение прошедших нескольких недель, говоря мне, что, если я хотел хоть какую-то тишину и покой в течение следующих нескольких лет, я не должен был так жестоко дразнить Федералов  отпечатками пальцев. Но это знание означало лишь то, что я был более подготовленным.

- Ты права. ФБР найдет любое оправдание, чтобы затащить меня обратно в тюрьму в течение следующего десятилетия, и, нравится тебе или нет, они собираются опозорить и тебя тоже, – ее лицо ожесточилось, и я мог ощутить ее приготовления, чтобы поспорить со мной. – Ты ведь, правда, не думаешь, что я буду ждать так долго, не так ли?

Нам с трудом удалось продержаться в дали друг от друга пару недель. Год убьет нас.

Она села на кровать с непоколебимым выражением на лице. 

- Я не собираюсь быть одним из твоих алиби.

- Я знаю.

Перспектива того, чтобы покрывать меня была единственной  вещью, которая действительно доставала ее. Она была слишком целостной, чтобы позволить использовать себя отморозком, вроде меня. Единственная причина, по которой она не отвернулась от меня, была в том, что у нее была неполная информация. Она не простит меня в следующий раз, когда я попытаюсь сделать что-то, что вовлечет ее в любом случае.

- Если ФБР спросит меня, я собираюсь рассказать им все, что я знаю, – сказала она, – Я не собираюсь врать ради тебя.

 - Тебе и не придется. Если ты позволишь мне, я могу гарантировать, что Федералы никогда не тронут и не подойдут близко к тебе снова. Есть способ, чтобы ты могла отказаться свидетельствовать за или против меня, но ты должна будешь сделать кое-что для начала.

Что-то, о чем она и не задумывалась, что-то, что было на моем уме, еще когда мы были в Лос-Анджелесе.

 - Что, например? – она была раздражена, все еще раздражена, но менее возбужденна, и ее паника постепенно  отступала.

Я знал, что она немедленно отклонит то, что я имел в виду, но у нас был очень ограниченный выбор.

 - Выходи за меня.



Источник: http://robsten.ru/forum/19-546-43#431046
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: DashaZh (09.10.2011) | Автор: DashaZh
Просмотров: 7325 | Комментарии: 46 | Рейтинг: 5.0/72
Всего комментариев: 461 2 3 4 5 »
0
46   [Материал]
  Эдвард сбрендил  giri05003

0
45   [Материал]
  Очень интересна реакция Белла на данное предложение  fund02002

1
44   [Материал]
  Ничего себе Эдвард готов к такому серьезному шагу в своей жизни......  ................... 12 они провели вместе несколько приятных и жарких ночей, такие неудержимые и жаждущие.................:girl_blush2: ........... :dance4:После раскрытия его деятельности и то что, отец Чарли знал о их знакомстве, Эдвард предлагает ей выйти за него........:giri05003:..... good good   
                                   

43   [Материал]
  Оттрахал до умопомрачения hang1 и сделал предложение!!! fund02002 ВАУ! dance4

42   [Материал]
  Спасибо

41   [Материал]
  Эээ... лёгкий ступор 12

40   [Материал]
  О-о-о! Я обожаю эту парочку! good hang1
Спасибо огромное за перевод! lovi06032 dance4

39   [Материал]
  Ох, остудите меня ventil ventil ventil Ай да Эдвард, ай да половой гигант giri05003
- Выходи за меня.
Лучше и не придумаешь fund02002 fund02002 fund02002

38   [Материал]
  12 aaaaaaaaaaauuuuuuuccccchhhhh!!!!!

37   [Материал]
  hang1 hang1 hang1 *обняла кондиционер* ГОРЯЧО! hang1 hang1 все бы мужики так делали предложение...

1-10 11-20 21-30 31-40 41-45
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]