Простите еще раз, что так мало уделила вам внимания на комментарии к прошлой главе!
Я все прочитала и всем вам очень-очень благодарна!
Надеюсь ваше ожидание оправдается новой главой и вам будет что сказать! Люблю вас!
Ваш Нотик...
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Он не сердился.
Он понял это, когда она осторожно закрыла за собой дверь.
В нем не бушевала привычная ярость, толкающая его на неуправляемые поступки совершать ошибки и терять контроль.
Нет, то, что он чувствовал в этот момент, было намного разрушительнее.
Капитуляция…
Белла не могла продемонстрировать более очевидно, что она не хотела его. Самое позднее теперь это должен был наконец-то понять и он.
И в эту удручающую, неконтролируемую секунду он поклялся себе, наконец, оставить всё как есть.
Этого было более, чем достаточно!
Да, он любил ее.
Тихий смешок вырвался у него, когда до Эдварда дошел масштаб этих незначительных четырех слов.
Если он вообще был способен на такое.
На любовь…
Какая дерьмовая находка! До того как понять это, он чувствовал себя намного лучше!
Даже самая большая, искренняя любовь была относительно бессмысленной, если на нее не отвечали взаимностью. А на нее не отвечали. Если Белла даже в такой ситуации не смогла показать, что их чувства были идентичными, то значит они таковыми и не были!
Это было неизбежным выводом.
Великолепно!
Эдварду понадобилось полчаса, чтобы почувствовать себя в состоянии появиться перед ней и отправить ее домой.
Он упустил из виду ее умоляющий взгляд и печаль, сквозящую в нем.
Он сам чувствовал такую же печаль, а Белла не захотела разделить ее с ним. И это он тоже, в конце концов, понял.
Когда она наконец ушла, он ударился в побег…
* * *
Одиночество.
До сей поры для Эдварда это было всего лишь словом. Одним из тысячи других, входящих в состав английского языка. Сплетение букв, которые в логической последовательности становились термином, о котором Эдвард отдаленно был наслышан.
В последующие дни и недели ему было суждено постепенно понять его значение.
Не было никого, с кем бы он хотел поговорить; ему хватало одного только вида других людей. Эдвард хотел уехать.
Хоть куда-нибудь, где ему бы предоставился шанс, наконец-то придти в себя.
Ибо в данный момент не особо много осталось от того Эдварда Каллена, которого он когда-то знал.
Он схватил первую попавшуюся ему под руку куртку из гардероба – ему повезло, потому как она, на самом деле, принадлежала ему – и кинулся прочь из дома.
Эдварду казалось, что он совершенно случайно выбрал направление, но самое позднее, когда он очутился перед их скамейкой, он понял как заблуждался.
Он безропотно сел на нее и попытался привести в порядок свои мысли.
У него ничего не получилось, по крайней мере, не в этот день – один из самых ужасных дней в его жизни.
И не в последующие, когда он снова часами пропадал на этой скамейке.
В пятницу он направился туда еще до завтрака.
Бомж, которому она служила как ночлег, с громкими проклятиями освободил место, после того как Эдвард довольно бесцеремонно разбудил его.
Стоило ему только сесть, как он тут же почувствовал тот покой, который могло дать ему только это место…
* * *
Спустя какое-то время перед ним оказался бумажный пакет и кто-то сел рядом.
Прежде чем он успел подать надежду, она уже беспардонно была разрушена.
- Завтрак!
Он покачал головой. – Нет, честно. Я не хочу сейчас есть.
Она тяжело вздохнула и замолчала. Это продолжалось довольно долгое время, что по правде говоря, было очень необычно.
По обыкновению это нервирующая особа постоянно говорила. Ей, кажется, даже не нужен был воздух, когда она беспрерывно болтала. Во всяком случае, не столько, как большинству людей. Эдвард знал совершенно точно, откуда у нее такая черта.
Его мысли тут же потекли в том направлении, которое определенно относилось к запретным зонам. Скорее, чтобы отвлечься, а не потому, что он действительно был голоден, он все-таки взял бумажный пакет. Неторопливо освободив один из сэндвичей от фольги, он начал есть.
Он не чувствовал вкуса… словно это была бумага. Видимо, за это время пострадали его вкусовые рецепторы.
Молчание еще продолжалось какое-то время, но немного погодя она, видимо, достигла своего предела. – Он знал, что что-то не в порядке… - Эдвард ничего не говорил.
- Он пришел ко мне и Эммету уже несколько недель назад, потому что хотел знать… - Она замолчала и покачала головой. – Без разницы… Эдвард, он знал, что ему осталось не долго жить…
- Это ерунда! – приглушенно прозвучал его голос. Он не посмотрел на нее. – Он был абсолютно здоров!
- Я и не сказала, что он болел, а то что он чувствовал, что его время подходит к концу! – настаивала Розали.
Эдвард откусил свой «бумажный» хлеб, наблюдая за прохожими, которые как обычно в спешке проходили мимо них, и молчал.
Кажется, у Розали прошел весь запал. Она тоже молчала. Но спустя какое-то время она положила ему свою голову на плечо. До него донеслось, что она плачет, и ему пришлось проглотить свои собственные слезы. Потому что им не разрешено было пролиться. Вместо этого он обнял ее за плечи и притянул к себе.
- Все хорошо, - пробормотал он и поцеловал ее в лоб.
- Ничего не хорошо, - ответила она, рыдая.
Затем их снова окутало молчание. В этот раз на очень долгое время. Пока Розали не начала снова достаточно контролировать себя. Она была сильная, сильнее чем Эдвард, как он понял в данный момент. Но и она нуждалась в возможности оплакивать своего отца. Что она и сделала, и теперь была готова.
Готова приступить к действиям.
Другими словами:
Нервировать Эдварда до сумасшествия.
- Где Белла?
Он замер, а затем его челюсть начала медленно двигаться дальше. Он все еще жевал тот самый кусок, который откусил несколько минут назад.
- Дома, наверное…
- Как она восприняла все это?
- А ты как думаешь? – он посмотрел на нее со стороны и снова направил свой взгляд в другую сторону.
- Другое ты ей тоже сказал?
Он молчал, очень долго, откусил следующий кусок, тщательно пережевывая его и глотая…
- Нет!
- Почему?
Он громко выдохнул. – Розали, ты не понимаешь этого!
- Нет, не понимаю, тут я должа согласиться с тобой в виде исключения!
Тяжело вздохнув, он закрыл глаза и откинул голову назад. Немного погодя раздался его подавленный голос: - Я не знаю, как быть дальше, Роуз. Такое ощущение, что все кончилось одним махом. Папы больше нет, Белла… - Эдвард сделал глубокий вдох. – Думаю, что после похорон я на какое-то время исчезну.
- Куда? – это прозвучало, скорее, вскользь.
Он безразлично пожал плечами. – Просто отсюда. Подальше отсюда. Подумать, понимаешь?
- На сколько?
- Не надолго. Максимум две недели. Я не собираюсь все бросить и сейчас же начать альтернативную жизнь в роли фермера. Я просто хочу немного подумать и все это на некоторое время оставить позади себя.
- Я понимаю…
Немного погодя она снова заговорила: - Ты пригласишь Беллу на похороны?
Он горько рассмеялся. – Роуз, в данный момент я даже не хочу о ней думать! И уж точно не стану просить ее о том, чтобы появиться там!
- Тебе будет ее не хватать, когда все начнется.
Эдвард старательно обдумал это, а затем неохотно кивнул. – Вполне возможно. Но я могу с этим смириться.
Розали подумала, и, в конце концов, мягко погладила его плечо. – Я думаю, это правильно. Но я считаю, что есть вещи, с которыми ты не обязательно должен мириться. Я позабочусь об этом. – Он почувствовал ее губы на своей непобритой щеке. – Не жди слишком долго.
Ее рука покинула его плечо, и пару секунд спустя он снова был один.
* * *
Розали была права.
Он не хотел себе представлять, как бы эти проклятые похороны прошли без Беллы.
Хотя он по возможности и избегал любого взгляда в ее сторону. Ему не нравилось находиться в такой зависимости от человека. Это было таким дерьмом, особенно когда тот, о ком шла речь, совершенно не испытывал какого-либо желания быть с ним. Он надеялся избавиться и от этой проблемы, когда уедет.
Не то, что бы его любовь к ней исчезла. Нет, на это он уже давно не питал надежд.
Но он постарается избавится от этой зависимости. От этой проклятой мании, которую он начал испытывать к ней, не заметив этого сам. Он просто больше не мог жить так дальше. Он был взрослым мужчиной. Очень взрослым; через пару лет ему исполнится сорок.
Внутри него все противилось тому, чтобы быть таким слабым и уязвимым.
Эдвард еще никогда не был мечтателем, живя всегда в реальности, ну, в его реальности. О реальности Беллы у него, с ее слов, не было никакого представления. Но дать своим чувствам такую волю, было абсолютно не в его стиле. Теперь он оставит это позади себя. Больше никаких дурацких игр, которые не шли к лицу даже подростку.
Он был мужчиной! Он хотел ее! И либо она отвечала на его чувства, либо она не делала этого! Ему придется смириться с обоими вариантами. В конце концов, таковы были правила игры.
Эдвард довольно нормально пережил день похорон и в мыслях уж был на полпути из города, когда пришел на открытие завещания. Поэтому относительно беспомощно был подвергнут выходке Карлайла.
Только сейчас он понял, о чем говорила Розали.
О да, его старик действительно что-то чувствовал о предстоящей смерти. Иначе бы он не действовал так спонтанно. Когда он изменил свое завещание?
Этот вопрос собирался преследовать его последующие недели. Он звучал довольно незначительно, но с уверенностью не был таковым.
В какой момент Карлайл принял решение связать судьбы Беллы и Эдварда во что бы то ни стало? Когда его отец решил таким особо подлым способом позаботиться о том, чтобы никто из них так просто не смог забыть другого?
Это была как плохая шутка.
* * *
Что ж, по началу это действительно так и казалось…
Лишь здесь, за этим длиным столом, Эдвард осознал, что все, на самом деле все, повылазили из своих нор, кто хотя бы случайно был генетически связан с Калленами.
Он увидел лица, которые не знал, никогда не видел до этого, и которые представлялись ему как «кузина Мари» или «племянница Эстер».
Никто из них не был забыт, Карлайл действительно был хорош в этом. Каким-то образом – по крайней мере, в данный момент все сходилось именно к этому – Эдвард бы устроил настоящий ад, если бы распрощался с этим миром. Потому что он не учел бы в своем завещании ни единого паразита, которые появились тут.
Вычеркнув из своих мыслей всех тех званых родственников, которым не было места в его мышлении, он понял, что его семья обошлась бы чертовски маленьким столом…
И его не волновало, как бы они отреагировали, когда бы это случилось.
Пускай ненавидят его! Его охотно ненавидели! Особенно все эти ублюдки! В его памяти снова всплыли рассказы Беллы о так называемых «друзьях». О да, он даже не хотел представлять, как бы отреагировала вся собравшаяся тут компания, если бы Каллены внезапно обеднели.
Пылевое облако было бы ерундой по сравнению с этим!
Его взгляд снова и снова блуждал в направлении Беллы. Он не мог этого предотвратить. Она являлась его островом утешения. Ее присутствие останавливало его перед тем, чтобы собственноручно выкинуть из дома всю эту жадную до наследства свору.
И все равно это стоило ему всего его самообладания.
Эдвард смотрел на ее опущенную голову, от лица можно было видеть лишь линию лба. Он был бесконечно благодарен Розали, что она привела ее. Он был не в состоянии позвать ее, а это причинило бы ей боль. Он знал это. Но Эдвард не был мстителен, и не хотел намеренно ранить ее. Ничто не было ему так чуждо, как это. Он просто не мог говорить с ней в данный момент…
Когда Бирч наконец-то низким голосом зачитал шедевр Карлайла, Эдвард неохотно воздал должное уважение своему отцу. Хорошо, он всегда уважал его, и если бы не такие личные затаившиеся напады, то это никогда не было неохотным. Но на этот раз ему действительно кое-что удалось, что вряд ли можно было обойти в мастерстве.
Почему он таким образом поспособствовал Эммету, было очевидным.
Но Белле…
Эдвард все еще размышлял о том, были ли его чувства действительно такими явными в глазах его отца, когда шедевр номер два вернул его в реальность.
Его первой мыслью было:
Она покинет тебя! И если тебе повезет, то с этой минуты ты будешь видеть ее три раза в год. Ох, Карлайл, о чем же ты думал?
Он попытался прочесть ее мысли по лицу, но Белла до такой степени держала себя в руках, что на ее лице не отображалось ни единой эмоции. Она, может, только немного побледнела.
Прежде чем Эдвард смог начать мысленно представлять себе свой самый ужасный кошмар, Бирч озвучил радикальный приговор, который почти что заставил его громко засмеяться. Этот старый сорвиголова! Ох, о Карлайле было широко распространено мнение, что он был смирным. Но только среди людей, которые во времена его адвокатской деятельности не имели с ним дела. Он был еще тем проходимцем и галантно проворачивал свои трюки. Его жертв постоянно слишком поздно осеняло, что он успешно надурил их.
На протяжении многих лет Эдвард пытался стать как его отец. Но он был слишком вспыльчивым и импульсивным, многое теряя из-за этого, и со временем смирился с этим, как с неудавшейся попыткой…
Хотя какое-то время все выглядело так, что он наконец усмирил свой темперамент. Пока эта невероятно раздражающая, крохотная особа не решила основательно перевернуть его жизнь с ног на голову.
Карлайл, кажется, придал хаосу, в который превратилась жизнь Эдварда Каллена, последний штрих. И когда до Эдварда дошло, какую цель он преследовал всем этим мероприятием, он не смог подавить горькой улыбки.
Touché, старик.. Ты БЫЛ, на самом, деле умным. Только, к сожалению, так ничего не получится.
Потому что Белла так не функционировала…
* * *
Каким-то образом он пережил и следующую пятницу, не сходив к ней.
Ну, он был поблизости, но не появился у ее скамейки. Вместо этого он наблюдал за ней с безопасного расстояния. Что переросло в настоящее испытание, когда он увидел, что она плачет.
Но он не мог!
Пока что не мог. И тем более, не здесь.
Потому что Эдвард совершил проклятую ошибку. Это тоже дошло до него очень медленно, когда он смотрел на нее в последующие часы. Неподвижную и плачущую на скамейке.
Он думал, что если станет ее другом, то когда-нибудь она распознает его настоящие чувства. Это было одним из самых тупых заблуждений, которые когда-либо случались с ним. Вполне возможно, что этим он даже подтолкнул ее к «безопасности».
Он попал в ловушку как глупый подросток, вместо того, чтобы быть тем, кем он был:
Мужчиной.
И показать ей, чего он хотел:
Её.
Но Белла видела в нем друга, не мужчину. Она с радостью находилась в его компании, без сомнений. Но ему никогда не было дозволено приближаться к ней так, как он хотел, как нуждался, как тосковал об этом, к этому времени уже довольно отчаянно. Ему нужно было положить конец этой «дружбе», потому как она всегда была не более чем ложью.
В каком-то смысле он даже обманул ее…
Он не хотел иметь «подругу».
Эдвард хотел женщину.
Эту женщину!
И то, что женщина его мечты носила на своей сладкой шее одну из самых умных голов, которые он когда-либо встречал, было везением. То, что на интеллектуальном уровне они так грандиозно гармонировали друг с другом, было больше чем везение. То, что между ними никогда не возникало то самое неловкое молчание, когда внезапно уже нечего было друг другу сказать, это было СЧАСТЬЕ!
Но все эти счастливые подарки судьбы не меняли ни капельки одного факта:
Он хотел ЕЕ.
Всю ее.
За все прошедшие месяцы он беспощадно обманывал не только Беллу, но и самого себя.
И теперь с этим будет покончено!
* * *
Когда в понедельник он снова отправил ее домой, то сделал это с облегченным вздохом.
Даже если ему и придется быть с ней в разлуке несколько недель.
Теперь ему нужно было привести себя в порядок. А он не мог сделать это, пока она находилась в его близости.
Он поцеловал на прощание свою мать и обнял Розали.
- Ты проследишь за ней?
Она кивнула. – Не беспокойся, я не оставлю ее одну.
Эдвард улыбнулся и погладил ее по щеке. – Спасибо. Честное слово, спасибо Роуз…
Она криво улыбнулась и попыталась скрыть свое угнетенное состояние.
Не оборачиваясь больше, он сел в свою машину и спустя пару минут вдавил педаль газа.
* * *
Эдвард отказался от самолета.
Вместо этого он пересек в следующие четыре дня все Соединенные Штаты. Он мог бы сделать это и быстрее, но он нуждался в этом времени. Во время долгой поездки он мог думать, приобретая четкое представление о многих вещах, которые произошли в его жизни.
Он смог попрощаться со своим отцом.
Находясь теперь так в одиночку, без какого-либо вмешательства извне, он наконец смог с миром отпустить его. И он сделал интересное открытие:
Эдвард всегда будет скорбить по своему отцу. Карлайл был его кумиром, его идеалом, которым ему никогда не суждено стать. Но боль, которая с уверенностью никогда не исчезнет, внезапно изменилась. Она больше не была такой горькой и отчаянной.
Карлайл позаботился с помощью своего завещания, чтобы никогда не уйти из его жизни.
Да, это был один из самых умных планов его отца.
Он считал, что если освободит Беллу от финансовой зависимости Эдварда, немного ослабит социальное препятствие, то она станет относиться к нему немного теплее. Карлайл позаботился даже о том, чтобы коварные завистники не смогли перечеркнуть его планы. Эдвард все еще был ошеломлен, в каком объеме Карлайл доверял Белле.
Эдвард знал, что она была честна в своей сущности.
Но откуда это знал его отец? После такого короткого времени и редких встреч.
Способность хорошо разбираться в людях? Возможно. Но Эдвард помнил своего отца другим. Более вдумчивым, более расчетливым…
И затем Карлайл позаботился еще и о том, чтобы он и Белла были вынуждены видеться чаще.
Это тоже было хитрым ходом, не так ли, отец?
За то, чтобы то что принадлежит друг к другу, нашло друг друга…
Если не сегодня, то значит завтра, или послезавтра.
Да, он думал об этом именно так.
Эдвард не мог знать, собиралась ли Белла бросить свое рабочее место у него. Но он твердо был уверен, что так и произойдет. И это тоже являлось одной из причин его побега. Он попытался подготовиться к предстоящей разлуке. Их отношения изменятся, и Белла уже не будет такой как прежде.
Но как бы он не пытался представить себе контору без нее, он жалко терпел поражение.
Его разум взрывался от одной только мысли, не иметь ее ежедневно в своей близости.
Опять такая же шутка!
Он то думал, что она когда-нибудь окончательно сведет его с ума, а тут произошло такое!
Что он должен был делать? Нанять кого-то нового? Вряд ли у него был другой выбор, ведь так? Он не справился бы в одиночку с работой в офисе.
Спустя два дня размышлений, Эдвард решил не принимать новую ассистентКУ, а взять себе в офис молодого ассистентА. Студента юридического факультета, или кого-то в этом роде.
Чтобы сделать его когда-нибудь своим партнером по бизнесу.
Карлайл умер, и Эдвард остался один с конторой. Джеймс – тупая свинья – с уверенностью не ступит больше на порог его дома. Это было так же одной из причин, почему он закрыл свою контору, когда решил уехать.
У него не было никого, кто бы смог заменить его. Со временем это могло бы стать еще одной настоящей проблемой.
* * *
Он доехал до Джексонвилла в раннее утро четверга.
Полностью измотанный и уставший. Он очень редко и всего на несколько часов останавливался в некоторых из многочисленных отелей, выстроившихся в ряд по краям американских магистралей.
Первым делом он снял номер, упал на кровать и уснул.
* * *
Входящий сигнал сотового разбудил его из комообразного сна.
Это была Розали. И она была в противоположность Эдварду совершенно бодрствующей. – Она не уволится!
Эдвард махом оказался снова среди живых. – Что?
- У нее нет ни малейшего намерения уволиться. Понятия не имею, почему, хотя у меня есть кое-какое подозрение…
- И какое?
- Выясни это для себя сам!
О, как же он ненавидел, когда она так вела себя!
* * *
В последующие дни Эдвард занялся тем, что начал искать корни Изабеллы Мари Свон.
Он подозревал, что Карлайл давным-давно сделал это и возмущался в глубине себя, что эта идея не пришла ему в голову намного раньше.
Не прошло много времени, как он нашел ее бывший дом.
Это была очень достойная, уже немного постаревшая постройка, тянущаяся ввысь на три этажа. Размером примерно как и его родительский дом. Эдвард прикинул, что участок был даже на несколько гектаров больше. Следуя из этого, Своны были чем угодно, но только не бедными.
Дом был пустым. Ни машины перед дверью, ни штор за окнами. На нем не висела табличка «Продается», хотя это и не было принято в недвижимости такой ценовой категории.
Вернувшись в отель, он вскоре выяснил, что с тех пор как Своны съехали, никто не занимался его продажей.
Следующим делом он выполнил немного других телефонных звонков. Чем больше он задавал вопросов со свойственной ему настойчивостью, разговаривая с разными людьми, тем запутаннее становилась вся эта история.
Чарли Свон, отец Беллы, был необычайно успешным и хитрым бизнесменом. В течение пары лет он приумножил довольно маленький начальный капитал до значительных размеров состояния. Он был архитектором, его постройки распределились по половине земного шара. Папки с заказами были наполнены через край, он мог сам выбирать проекты, которые хотел бы обслуживать. Чарли Свон был очень уважаем, в его офисе на него работали десять архитекторов, у него были деньги, он был интеллигентным и смотрел далеко в будущее.
В сущности, дело никогда не должно было дойти до такого банкротства.
И все равно, разорение настигло его, да и еще с такой устрашающей скоростью, что Эдвард не имел никакого понятия, каким образом это вообще могло произойти. Медленно, очень медленно в него закралось гадкое подозрение, что тут кто-то провернул совершенно подлый номер.
Когда у него на руках оказались результаты его расследования, он не стал оставаться во Флориде до конца второй недели, а упаковал свои чемоданы уже в среду.
Правда Джексонвилл он покинул лишь после того, как оставил у ответственного брокера залог на покупку дома.
На этот раз он воспользовался самолетом.
Но его целью стал не Сиэтл, а Такома в штате Вашингтон.
Как только он расположился в своем номере в "Four-Seasons", он тут же снова начал звонить по телефону.
* * *
Эдвард не забыл свою клятву.
Поэтому он откладывал многие вещи на потом, в желании заставить себя придерживаться своего обещания. Он не был таким человеком, для которого бы это были лишь пустые слова.
Но когда он заметил, что Белле становилось все хуже и хуже, а ему пришлось смотреть как тени под ее глазами становятся все темнее, у него не осталось другого выбора как нарушить свое слово.
И потому как она стойко отказывалась принять его помощь, Эдвард сделал кое-что другое.
Он решил позвонить.
Не понадобилось много времени, чтобы выяснить телефон лечащего врача миссис Свон.
Доктор Фишер оказался довольно открытым человеком. По крайней мере, после того, как Эдвард выписал ему чек и попросил сделать все имеющееся в его силах для скорого выздоровления Рене Свон.
Без того, чтобы до ее упрямой дочери дошло, что существовал тайный покровитель, оплачивающий все это дерьмо.
Доктору Фишеру формально удалось впихнуть ее имя в социальную программу, которая предназначалась вообще-то только для подростков-наркоманов. То, что руководитель этой программы случайно был его свояком, оказалось в данной ситуации очень кстати.
Не долго думая, опытная медсестра по уходу за больными стала сотрудником службы социального обеспечения. Те хоть и располагали своими сотрудниками, но они в основном были недостаточно квалифицированны. В любом случае, речь шла о добровольных сотрудниках, у которых не было медицинского образования. Другими словами: Эдвард категорически отказался от их услуг из-за совершенной профессиональной непригодности.
Благодаря долларовым купюрам и эксперту в области интернета, Эдварду удалось создать сайт, который чертовски был похож на государственную скучную страничку.
Благодаря медсестре, Рене постепенно начала возвращаться к своим силам. И благодаря лечению доктора Фишера, ставшему немного модифицированнее. С помощью финансовой поддержки Эдварда он смог воспользоваться медикаментами, побочные действия которых даже на половину не были такими разрушительными, чем то средство, которое Рене принимала до сих пор. Ее зависимость была утолена, но она стала живее, проворнее, больше не так одурманена.
Похожая ситуация была и с клиникой в Такоме.
Мужчины пришли к соглашению, чтобы подстроить так, будто была небольшая очередь, чтобы Белла в конце все-таки не начала что-то подозревать. Эдвард даже ни на секунду не рассматривал возможность поместить Рене Свон в государственную, хронически недостаточно финансированную реабилитационную клинику, где бы ее лечили.
Доктор Фишер заверил его, что еще продержит Рене четыре недели в довольно нормальном состоянии. И поэтому все вышло так, что в конце января она была принята в санаторий Такомы.
В любом случае, не составило никаких затруднений получить разрешение на посещение миссис Свон, когда тебя звали Эдвард Каллен.
И неважно, был ли запрет на посещения или нет…
* * *
Она сидела в кресле-качалке на веранде своей небольшой комнаты.
Глаза были закрыты, и она тихо и равномерно дышала.
Совершенно очевидно она спала.
Это дало Эдварду возможность получше рассмотреть ее.
Не смотря на то, что годы злоупотребления лекарствами, которые вызывали зависимость, оставили свои следы, невозможно было не заметить ее великолепие. И схожесть с Беллой.
Ее волосы не были такими темными, в некоторых местах уже даже появилась седина, хотя ей не могло быть больше чем сорок пять.
Ухоженные сорок пять, стоило наверное добавить. Эдвард был уверен, что эта седина была не от возраста, а скорее связана с ударами судьбы, которые этой женщине пришлось перенести.
Ее кожа была чистой и без морщин, правильные черты лица, маленький нос, красиво сформированные губы, хотя и немного узкие.
Она была необычным зрелищем. Теперь Эдвард знал, от кого Белла унаследовала свою внешность.
- Что вы хотите?
Она произнесла это, не открывая своих глаз.
Видимо, он очень поспешил со своим предположением, касающимся ее сна.
Эдвард сел на стул, который стоял рядом с ее креслом. – Меня зовут Эдвард Каллен…
На него немедленно уставились теплые темные глаза. – Каллен… - ее голос был немного низким, наверное, потому что она только что проснулась. И все равно он был мелодичным, и Эдвард вполне мог представить, как он звучал, когда она еще не была больна, и в полном одиночестве.
- Это имя я уже как-то раз слышала, - пробормотала она, любопытно разглядывая его.
- Я работодатель вашей дочери Изабеллы…
Она тут же села прямо, и теперь ее взгляд был бодрым. Она подвергла его тщательному рассматриванию и, наконец, кивнула. – Я понимаю…
- Простите..?
Она проигнорировала это. – Что вас привело ко мне, мистер Каллен?
Он прокашлялся. – Если вы не против, я хотел бы задать вам несколько вопросов, миссис Свон.
- Ну, я не думаю, что имею что-то против. Только вот хотелось бы сначала узнать причины вашего появления здесь. Мне кажется, это немного необычным, что шеф Изабеллы посещает меня, вы так не думаете? – любопытные глаза стали теперь даже очень бодрыми.
- Вряд ли я могу что-то возразить, - согласился Эдвард. Он молча проклинал себя. Он, на самом деле, подумал, что может просто так заявиться сюда, назвать свое имя и таким образом разговорить эту женщину?
Если да, то это указывало на огромную наивность. Он знал Беллу, знал откуда она была родом. Как он хотя бы на секунду мог забыть о том, кем, следуя из этого, являлась ее мать? Ко всему прочему, еще и после его довольно информативной поездки в Джексонвилл.
Ее рот скривился в насмешливой улыбке. – Так что..?
Эдвард немного подумал и в конце угрюмо нахмурился.
Ах, черт с ним!
Он, улыбаясь, откинулся на спинку стула. – Миссис Свон, у меня есть небольшая проблема, которая одновременно является причиной моего бесчеловечного нападения на вас. Дело в том, что… Я очень хотел бы жениться на вашей очаровательной дочке. К сожалению, Изабелла не показывает ни малейшего интереса, хоть как-то ответить на мое желание. А это действует на меня – как вы возможно можете себе представить – не очень вдохновляюще. Может быть, вы можете объяснить, как мне лучше бороться с ее невероятно упрямой головой? – он состроил большие невинные глаза.
* * *
Его предположение оказалось правильным:
Смех Рене был светлым и мелодичным.
Ей понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться. Но в конце она нахмурилась. – Вы говорите, что Белла отклонила ваше предложение руки и сердца?
Эдвард поджал губы. – Вообще-то, все не так просто…
Рене выгнула бровь и откинулась в своем кресле назад. – Что ж, тогда я предлагаю вам рассказать мне всю историю целиком. А в конце я смогу вам сказать, сможете ли вы еще раз направить все в правильное русло или нет.
Эдвард вздохнул. Почему она сразу подумала о том, что ему нужно что-то направлять?
Но, возможно, он создавал просто слишком провинившееся впечатление.
* * *
Он рассказал ей все.
Об ужасной блузке, отвратительной юбке и замученных волосах; о голодающей Белле, о бриллиантовом браслете; он даже мимолетом упомянул Нину. Он поведал о болезни Беллы, о своем отпуске, их дружбе, об отказах Беллы, когда бы он не пытался приблизиться к ней, а так же о смерти своего отца.
Рене слушала его без каких-либо заметных эмоций. Не играло роли, что он рассказывал ей, она выслушивала все без комментариев. И когда он наконец-то закончил, она очень долго смотрела в окно.
Спустя какое-то время она снова посмотрела на него.
- Мои искренние сочувствия по поводу потери вашего отца. Уверена, что он был необычным человеком. Белла часто рассказывала о нем.
Она с сожалением покачала головой. – Нет, Белла никогда не упоминала о вас…
И она снова посмотрела в окно. Задумчиво погрузившись в собственные мысли. Эдвард уже задался вопросом, что он, возможно, перенапряг ее своим рассказом. Но прежде чем он смог начать серьезно беспокоиться, она продолжила:
- Белла всегда была сложной, как и ее отец. Элис больше похожа на меня, она общительней… Изабелла ужасно прямолинейная, бескомпромиссная, ненавидит неопределенность. Если она создала свое мнение, то уже очень тяжело убедить ее в противоположном. Это может стать вашей погибелью, мистер Каллен. – С последними словами она снова развернулась к нему лицом.
Рене колебалась. – Она никогда не рассказывала о вас. Но знаете, я же не слепая. Я знала, что что-то не так. – Она тихо вздохнула. – Что мне посоветовать вам? Я не знаю. Она ни в коем случае не сдастся, не тогда, когда она уже приняла решение. И чем больше вы будете пытаться изменить ее мнение, тем больше она будет отдаляться…
И она снова посмотрела на панораму за окном…
А затем, совершенно неожиданно, она глянула на Эдварда. – Однако я не могу сказать, что произойдет, если вы прекратите любые попытки.
* * *
Эдвард остался в Такоме до воскресения.
За исключением субботы он навещал Рене каждый день. Она была обаятельной, немного наивной женщиной, такой же как и его мать. Обе всегда жили только для своих мужей и были не в состоянии позаботиться о себе сами, когда их внезапно больше не стало.
Ну, для Эсми это не представляло угрозы. Она была прекрасно обеспечена, и у нее была семья, которая брала на себя неприятные хлопоты. В то время как у Рене остались лишь дети и совершенно непривычная и всепоглощающая бедность.
Это уничтожило эту женщину.
Эдвард не был настолько не от мира сего, чтобы не понять ее безвыходную ситуацию.
* * *
Он был бесконечно благодарен, когда снова увидел Беллу.
И в то же время он бы с большим желанием опять ударился в бега. Когда бы он не смотрел на нее, он тут же чувствовал ее губы…
…и почти в ту же секунду слышал ее решительное «Нет!»
Он не справился с этим, неважно, что он пытался себе внушить. Четырнадцати дней было недостаточно, и, возможно, пяти лет тоже бы не хватило.
Но может быть, это и было причиной, по которой ему было не особо-то тяжело так убедительно играть свою роль.
Он был вежливым и сдержанным – как и полагается.
Он тщательно следил за тем, чтобы не становиться угрюмым, или что еще хуже – злым, хотя примерно после пяти раз в час таких ощущений, все висело на очень, очень тонком волоске…
Он никогда не отказывался от бесед по делу, даже сам искал такую возможность. Только вот таким разговорам не хватало хотя бы одной единственной личной нотки.
И только сейчас, когда он всеми способами пытался справиться с этим, он понял, насколько сильно изменились их отношения в течение последних месяцев.
Они стали личными.
Все это мистер-Каллен-сэр!-и-мисс-Свон дерьмо они могли бы, на самом деле, послать куда подальше. Это не сработало, и даже близко не стоило таких усилий, которые они затратили на это.
Сначала она была растеряна.
Когда бы он не заговорил с ней, на него смотрели большие, вопрошающие, растерянные глаза.
Спустя несколько дней после того как он не отреагировал на это, последовала полная подавленность. Он прекрасно мог понять это состояние, хотя оно и не являлось тем, чего он хотел добиться.
После нескольких дней подавленности последовали красные опухшие глаза.
Каждое утро.
Это было с уверенностью самым тяжелым периодом, потому что он затянулся на целый месяц. Она ревела каждый проклятый вечер. Но она ни разу не пришла к нему, не пыталась заговорить, спросить, накричать или сделать что-нибудь другое.
Хоть что-нибудь!
Чем больше времени проходило, тем сильнее Эдвард сомневался в удачном завершении своего гениального плана.
Казалось, что Белла была прирожденной мученицей.
Молча и с поникшей головой, она переносила свою ужасную судьбу, неважно, как сильно она страдала.
Это просто сводило с ума!
Но когда Эдвард уже хотел расстаться с любой надеждой, произошло это.
Чудо.
* * *
Все началось довольно безобидно - с незастегнутой пуговки.
Самой верхней на ее блузке. Эдвард сначала подумал об оплошности и, конечно же, не стал привлекать к этому ее внимание. Он же не был идиотом!
На следующий день ее волосам было позволено вздохнуть, потому как они свободно струились, бесконечно счастливые, по ее плечам и спине, и были по настоящему красивым зрелищем.
Это было подобно землетрясению! И одним махом отодвинуло в сторону все предположения, что это могло быть оплошностью.
Больше года она появлялась каждое утро с этой совершенно невыносимой прической. Что, кстати, было в глазах Эдварда преступлением двойной тяжести, если подумать, над какими волосами она преднамеренно издевалась.
Прежде чем он смог восстановить свои силы после этого чуда, уже наступило другое.
На следующий день она казалась какой-то необычной.
Сначала он не мог понять, в чем дело. Он больше часа тайком рассматривал ее, пока его не осенило.
Белла Свон – упрямство и настырность в одном лице – нанесла МАКИЯЖ!
Ничего сверхъестественного, конечно же нет. Но для Беллы это была капитуляция перед ее самыми жесткими и надежными принципами.
Но на этом она не остановилась!
Она была веселой, ее глаза сверкали, щеки разрумянились. Она шутила с ним, даже не осознавая этого столь ужасного преступления!
Она улыбалась!
И Эдвард прибывал… в восторге.
Странно, но он ни на секунду не заподозрил ее в том, что за этим мог скрываться другой мужчина.
Он был уверен, что такое развитие событий она бы по возможности держала от него в секрете. Она бы точно не выпала настолько сильно из своей роли.
Он специально растягивал их диктант на несколько часов, чтобы быть к ней настолько близко, насколько это было возможно.
И спустя какое-то время он больше не смог себя сдержать…
- Вы сегодня необычайно симпатичная, мисс Свон… - Он увидел вспышку в ее глазах и внезапно начал по настоящему надеяться…
* * *
… что ж, его наивная надежда прожила не долго.
Изабелла Мари Свон, самое упертое, невозможное, невыносимое, настырное существо, которое человечество когда-либо породило, явилась на следующее утро промокшей и в восстановленной экипировке довоенной секретарши.
Все было при месте: начиная до последней пуговки, под горло застегнутой – и однозначно КРЕПКО застегнутой! – блузки и отвратительной юбки привлекательного серо-пыльного цвета, заканчивая стянутыми волосами, которые ко всему прочему еще и были напрочь промокшими.
Зато отсутствовали:
любой, хотя бы еле заметный след от макияжа, сверкающие глаза и улыбка…
* * *
Эдвард действительно старался.
И вначале он даже не плохо держался.
Пока она не уселась прямо перед ним, и он вынужден был смотреть на всю эту катастрофу с близкого расстояния.
С кажой секундой он все больше злился на то, как настолько симпатичный человек мог себя так уродовать.
И прежде всего: Зачем?
Серьезно, это было просто… ужасно тупо!
А затем, когда она еще и неосознанно убрала с лица не существующую прядь волос (откуда она вообще должна была там появиться, когда ее волосы находились в состоянии постоянного удушья?), его прорвало. Он с ревом ударил кулаком по столу. – Черт побери, что ты натворила со своими волосами?
Она резко подняла голову. Большие растерянные глаза с испугом посмотрели на него.
Он стремительно откинулся в своем кресле назад. – Ты знаешь, это просто невыносимо! Если вот это… - в противном жесте он указал пальцем на ее мокрые волосы, - … является твоей реакцией на невинный комплимент, то тогда ты еще ненормальнее, чем я когда-либо думал! Проклятье! Как можно быть настолько чокнутой!
Он был таким злым, что у него даже не осталось времени на то, чтобы испугаться ее реакции. Этого и не потребовалось, потому как к этому моменту ее лицо было бордовым, а в глазах отражалось очевидное чувство вины.
Это немного смягчило его.
Немного!
Он сделал глубокий вдох. – На чем мы остановились?
Ей понадобилось пару секунд, прежде чем она смогла дать свой ответ:
- …мы срочно просим вас…
* * *
Эдвард все еще был чрезвычайно зол.
Но с каждой минутой он все больше успокаивался. И когда он, в конце концов, закончил диктант, он даже немного улыбался.
Очевидно, волосы Белли попытались протестовать. Ибо когда они начали сохнуть в теплоте кабинета Эдварда, из стянутого пучка одна за другой начали выбиваться густые пряди.
И когда она, наконец, подняла свою голову, ее волосы снова вернулись.
Во всем своем великолепии.
Редкие предатели, которые еще не дезертировали, не смогли, на самом деле, негативно повлиять на фантастический эффект. И когда Белла заметила, что ее промокшая прическа собралась распасться, она с кривой улыбкой стянула удушливую пластиковую штуку и этим освободила из своего пучка волос последнего раба.
* * *
Мистер Каллен, сэр! и мисс Свон…
Присутствовали и в следующие две недели.
Но медленно, еле заметно, атмосфера начала меняться. Пока все не стало почти таким как раньше.
От Эдварда ни в коем случае не ускользнуло, что он не совсем придерживался своего гениального плана. Но по сравнению с другими, не будем называть какими личностями, он вполне был готов идти на компромиссы и мог за короткое время пересмотреть прежде принятое решение, если считал это целесообразным.
И кроме того, он чувствовал себя лучше, если улыбался Белле, а не постоянно заставлял себя строить безучастную физиономию.
Этого было немного, с уверенностью даже слишком мало, но надежда Эдварда получила новый импульс.
* * *
Когда он однажды, в конце июня, вернулся с обеда в офис, Белла отсутствовала.
Вместо этого на его письменном столе лежал маленький листок, на котором необычайно аккуратным почерком стояло лишь три слова.
Три знакомых ему слова:
Два часа?
ПОЖАЛУЙСТА!
ПОЖАЛУЙСТА!
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ну как вам Эдвард? ))) Жду вас на ФОРУМЕ!
Источник: http://robsten.ru/forum/19-775-56
0
