Пора… время правды настает, даже если бы я с удовольствием оттянул этот момент.
Целый день чек Беллы прожигает мне дыру в кармане.
Я знаю, мне нужно отдать его, но я не хочу!
После долгого дня в офисе, я, наконец, стряхиваю с себя задумчивость и отдаю ей чек.
Молча, потому что мое горло вдруг перехватывает.
Белла большими глазами смотрит на меня, поэтому я объясняю ей, что попросил Эмметта нанести визит ее мерзкому бывшему работодателю.
Белла, восторженно, бросилась мне на шею и поблагодарила примерно тысячу раз.
Но все на что я способен, это обнять ее двумя руками, прижать крепко к себе и надеяться, что она никогда не покинет меня.
Я закрываю глаза и наслаждаюсь теплом ее изящного тела, вдыхаю ее запах, который уже так знаком мне.
Я понятия не имею, как долго мы так стоим, но в какой-то момент Белла отодвигается от меня и запинаясь, глядя в пол, говорит, что постарается как можно быстрее съехать от меня.
- Нет! – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.
- Ты не должна… во всяком случае не так быстро… - добавляю я еще и получаю в ответ удивленный взгляд.
- Но, Эдвард… я не могу вечно жить в твоей квартире! – говорит она, краснея при этом.
Я знаю ей неловко, что она попала в такое бедственное положение, и что именно мне пришлось помогать ей.
Собственно, она довольно гордая и такая независимая… совсем одна во всем мире…
- Но…время есть… Ты не должна заселяться в первую попавшуюся развалюху! И мне совсем не мешает то, что ты живешь у меня! – собираю я в кучу разумные доводы.
- Эдвард, я… ты и так уже слишком много сделал для меня! – говорит Белла и смотрит мне прямо в глаза.
- Еще не достаточно… - шепчу я, в то время как погружаюсь в шоколадные озера.
- Что… что ты имеешь в виду? – спрашивает Белла тихим голосом, но я не могу ответить на ее вопрос.
- Я не знаю… - шепчу я, разворачиваюсь и исчезаю в своей спальне.
22. Двадцать второе окошко, суббота.
Утро… другое…
Белла очень тихая, еще тише чем обычно.
Также и в офисе все наши разговоры крутятся только вокруг дел.
После обеда я больше не могу выдерживать это напряжение между нами.
Я хватаю Беллу, вытаскиваю ее из офиса и запираю его.
Никто сегодня больше не будет работать!
Без заметного сопротивления, она позволяет затянуть себя в маленький, но изысканный ресторанчик, который находится неподалеку.
Во время закусок я говорю ей, что буду злиться на нее, если она будет судорожно подыскивать себе жилье только потому, что ей хочется вернуть мне мой прежний покой.
Она должна дать себе время и не спешить!
Белла кивает.
Во время основного блюда я говорю ей, что она сердечно приглашена провести Рождество со мной и моей семьей в Форксе, и внутренне надеюсь, что она скажет «да».
- Но… мой папа! Мне нужно к нему! – говорит она и при этом выглядит довольно грустно.
- Тогда мы навестим его, а затем поедем в Форкс! – говорю я строгим голосом и посылаю маленькую мольбу небесам, чтобы она согласилась.
Белла снова покраснела, но затем улыбнулась и кивнула.
Внутренне я исполнил танец радости, но внешне остался довольно холоден.
Ну, да… насколько холодным можно остаться, когда Белла Свон улыбается.
23. Двадцать третье окошко, воскресенье.
Сразу после завтрака я звоню домой, чтобы сообщить Эсми, что приеду не один.
Но, прежде чем она вообразит себе что-то, я объясняю, что это только… подруга… даже если эти слова даются мне с трудом…
На заднем фоне слышу визг Элис.
Видимо Эсми поставила телефон на громкую связь.
- Это будет тааак классно! – визжит Элис, а затем хватает трубку, и говорит, что надеялась, что я приглашу Беллу.
- А остальное не за горами, Эдвард! – говорит она, и я могу себе представить, как мозг кипит в ее голове и какие чумовые планы она уже выдумывает.
- Держи себя в руках, Элис! Пожалуйста… - говорю несколько отчаянно и даже удивляюсь, когда моя сестрица обещает мне быть послушной.
Остаток дня проходит спокойно. Я закрываюсь в своей спальне и пытаюсь упаковать подарки в красную оберточную бумагу.
Я сам на себя ругаюсь, что не додумался позволить сделать это профессионалу, но теперь уже поздно.
Спустя час я, наконец, справляюсь… хоть и с трудом.
Но мои подарки, кое-как, упакованы и снабжены карточками с именами.
Белла переживает, что ничего не приготовила на Рождество для моей семьи, я стараюсь отговорить ее от этой ерунды, но Белла остается упрямой.
У меня нет никакого желания, за день до Рождества, снова отправляться за покупками, поэтому предлагаю ей подарки, которые она выбирала для моих родных.
Хоть и от моего имени, но несмотря на это, она ведь их искала.
С этим она хоть наполовину согласна, но настаивает на том, чтобы вернуть мне за них деньги.
Вот же настырная! Это же будет половина ее чека!
Этого я не могу допустить!
Хотя… это может отстрочить ее выселение…
24. Двадцать четвертое окошко, Рождественский сочельник.
Утром мы отправляемся в путь.
Наша машина полностью загружена багажом и подарками для наших… эээ… моих родных.
Но сначала, мы останавливаемся в доме престарелых, где находится отец Беллы.
Вдруг я понимаю насколько щекотливо положение, и спрашиваю Беллу, должен ли я пойти с ней или будет лучше, если она побудет с отцом наедине.
Но Белла не отвечает.
Вместо этого она берет меня за руку и тянет за собой.
У ее отца все еще гораздо хуже, чем я думал.
Он лежит в кровати и вообще не реагирует на окружающий мир. Шланги и трубки связывают его тело с аппаратурой, которые пикая и мигая лампочками, поддерживают в нем жизнь.
Белла начинает разговаривать с ним, как будто он слышит ее и понимает каждое слово.
Должно быть так она разговаривала с ним раньше, когда он был здоров.
Под конец этого визита она прощается с ним и сквозь слезы желает ему счастливого Рождества.
Это даже для меня слишком, и я просто обнимаю ее и держу пока слезы не перестают капать из ее глаз.
Все еще в оцепенении после этого визита, я вел машину по улицам Сиэтла и, наконец, на шоссе, которое несет нас в Форкс.
Белла молчит, и я ее понимаю.
Наверное, это тяжело, видеть того, кого ты любишь в таком состоянии…
Мои мысли летят к Эсми и Карлайлу, которые единственные родители, кого я знаю.
Я знаю, что мне очень повезло, что именно эти люди, много лет назад, усыновили меня, но только сейчас я начинаю понимать, насколько они мне действительно важны…
И поэтому я крепко обнимаю родителей, когда мы, через кажущиеся вечными, несколько часов приезжаем, и я говорю им, как сильно скучал по ним.
По щекам Эсми скатываются пара слезинок, когда я называю ее мамой.
С одной стороны, это великолепно быть здесь любимым и желанным гостем, но, с другой стороны, я чувствую себя довольно плохо, потому что столько лет пренебрегал этим, держал их на дистанции, только чтобы доказать себе и всему миру, что мне никто не нужен, что я могу всего добиться в одиночку.
Как же я был слеп!
Я за все должен быть благодарен этим людям!
Кто знает, где бы я сейчас был, если бы они не дали мне шанса?
Вероятно, до своего восемнадцатилетия я бы оставался в детском доме, а потом?
Кто знает, что бы со мной было…
Вдруг, мне тоже на глаза наворачиваются слезы, когда Карлайл и Эсми – мои папа и мама – обнимают меня с двух сторон.
Я думаю, они поняли, что со мной происходит, так как мне не пришлось ничего объяснять.
Долгожданный сын теперь дома…
В это время, Элис берет Беллу под свое крыло и представляет ее нашим родителям.
Собственно, я хотел бы это сам сделать, но такова Элис.
После, я хватаю Беллу и показываю ей дом, включая свою старую комнату.
Она закрывает за нами дверь, а затем вдруг обнимает меня и снова благодарит за то, что ей позволено находиться здесь.
- Ты именно там, где должна быть! – говорю я и обнимаю ее немного крепче.
Не знаю, показалось ли мне, но думаю, она прошептала:
- Да, так и есть…
Вечер в кругу моей семьи замечательный.
После плотного ужина, мы сидим за горячим пуншем и рождественским печеньем.
Когда приходит время идти спать, я раздумываю, стоит ли мне проводить Беллу до гостевой комнаты, когда мама вдруг окликает нас.
Мы оба поворачиваемся к ней, а Эсми при этом заговорщицки ухмыляется:
- Посмотри-ка, где вы стоите!
Она указала на дверную раму, в проеме которой мы стояли и ухмыльнулась еще шире.
Она зовет из комнаты моих родных и друзей и вытягивает за собой папу.
Я даже не поднимаю головы, чтобы посмотреть, что над нашими головами висит омела, потому что точно знаю, что она висит там каждый год.
Впервые в своей жизни я стою здесь с тем человеком, которого срочно хочу поцеловать.
И еще прежде чем я собираюсь спросить Беллу, можно ли мне ее поцеловать, она встает на цыпочки, обвивает руками мой затылок и прижимается своими теплыми, мягкими губами к моим.
25. Двадцать пятое окошко… Упс, кажется просчиталась!
Громкий голос Эмметта вырывает меня из прекрасного сна…
Мне снилось, что Белла рядом со мной.
Мне снилось, что она поцеловала меня под веткой омелы.
И мне снилось, что она меня любит… точно так же, как и я ее… люблю.
- Эдвард! Белла! Подъем! Время подарков! – орет он прямо за дверью комнаты, и я, нехотя, открываю глаза и вдруг четко осознаю, что не один.
Белла здесь! В моей кровати! В моих объятиях!
Белла действительно поцеловала меня под омелой!
И когда я – еще полностью ошарашенный от этого невероятного поцелуя – сказал, что чувствую к ней, она обняла меня еще крепче и призналась, что тоже любит меня.
- Эдвард!!! Белла!!! Если вы сейчас же не выйдете, то мы начнем без вас!
Чтобы подкрепить свою угрозу, он начинает барабанить в массивную деревянную дверь и этим будет Беллу.
На мгновение, она не понимает, что происходит, но когда я улыбаюсь ей, она улыбается мне в ответ.
Ее лицо прямо сияет, и я спрашиваю себя опять, как я мог находить ее невзрачной и считать серой мышью.
Я прижимаю ее ближе к себе, просто держу в объятиях и наслаждаюсь ее теплом, прежде чем нам приходится подняться.
Рука в руке мы идем в гостиную, где моя семья уже ждет нас.
Все сидят парочками, прижавшись друг к другу…
Эмметт объявляет охоту на подарки открытой, и Розали едва удерживает его, чтобы он не нырнул головой под елку.
Все проходит радостно и шумно.
Все мои подарки находят своих владельцев.
Последний сверток, который Белла получает от Эмметта, это мой подарок, и я начинаю нервничать.
Огромными глазами она смотрит на меня, когда разворачивает из красной упаковки деревянную шкатулку.
Еще больше становятся ее глаза, когда она открывает ее и видит, что это музыкальная шкатулка, в середине которой танцует изящная шатенка, которая так чертовски похожа на нее.
Когда из маленького углубления она вытягивает тонкую серебряную цепочку на которой висит маленький бриллиант в виде сердечка, слезы собираются в уголках ее глаз.
Она говорит, что это слишком, но я пропускаю все мимо ушей.
Вместо этого, я беру цепочку и надеваю ей на шею.
Маленькая подвеска как раз над ее сердцем… Я нежно провожу по ней, и у меня появляется чувство, что я чувствую биение.
- Я дарю свое сердце, кому хочу! – шепчу ей на ухо, и затем ее губы касаются моих.
Мягкие и теплые.
Я действительно не слышу, как Джаспер отпускает глупые шуточки, и как Эмметт громко смеётся над ними.
Только краем уха слышу, как счастливо вздыхает Эсми и как от радости взвизгивает Элис.
Все, что я вижу, это прекраснейшее лицо на земле, которое я держу в своих ладонях.
А всё что я чувствую, это собственное сердце, которое угрожает разорваться от счастья.
Я чувствую теплоту, любовь и полное удовольствие, которые окружают меня и в этот момент мне ясно одно:
Я именно там, где и должен быть
Со своей Беллой.
- The End -
Со своей Беллой.
- The End -
перевод: pollli
редакция: ms_olga
Источник: http://robsten.ru/forum/83-2953-1
спасибо 
