Глава 10

День четвертый: возвращение на борт, вечер

Вздохнув, гляжу на телефон: хочу убедиться, что за развлечениями не пропустила ни одного сообщения, а заодно напомнить себе, что живу я отнюдь не в сказке. По счастью, уведомлений нет.

Рассекающая аквамариновые волны яхта напоминает мне Моисея, раздвигающего воды Красного моря. Пена цвета слоновой кости, которую за собой оставляет судно, поначалу громко шипит, а затем стихает и исчезает в темно-синих глубинах. Заметив косяк пестрых рыб, улыбаюсь: они то выскакивают из воды, то, брызгаясь во все стороны, ныряют обратно — преследуют нас, будто бы спеша сообщить: «Да! Все было на самом деле! Мы тому доказательство!».

И, словно в поддержку фантазии, судовые динамики, надрываясь, исторгают музыку — такую же, что играла на острове. Но как бы громко ни звучала мелодия, каждые пару-тройку секунд ее заглушает зычный голос Ирины: нечленораздельная речь и пьяный хохот дурищи доносятся даже сюда — на корму.

— Белла, чем ты тут занимаешься одна-одинешенька?

Оглядываюсь — ко мне приближается Эммет; улыбаюсь ему и опять отворачиваюсь.

— Проверяла телефон, а еще хотела в последний раз посмотреть на Пинель.

Встает рядом. Боковым зрением замечаю, что парень несколько раз подряд с силой втягивает воздух, из-за чего его широченные плечи ходят вверх-вниз. Братья сложены совершенно по-разному: если Эдвард — это мускулы и атлетизм, то Эммет — мышцы и сила. Тем не менее, насколько могу судить по нескольким дням нашего знакомства, несмотря на всю свою мощь, Эммет — скорее, исполинский игрушечный медвежонок, на чьи объятья ты всегда можешь рассчитывать, причем как в буквальном, так и в переносном смысле.

— Да, вид чудесный, — пару мгновений спустя соглашается Эммет и поворачивается ко мне лицом.

Отвечаю зеркальным жестом. Парень одаривает меня улыбкой, и, когда прищуривается, понимаю, что выражением глаз он немного похож на Эдварда.

— Я имел в виду, почему ты не с моим братом? Или, если уж на то пошло, почему не на носу вместе с остальными?

Перевожу взгляд обратно на воду.

— Ох, не знаю. Не хотелось мешать тому, что там происходит, — небрежно повожу рукой в сторону носа яхты.

Эммет еле слышно смеется.

— Белла, вот что там происходит: одни пробуют удержать безмозглую девчонку от того, чтобы она выставила себя еще бόльшей дурой, другие — пытаются не придушить эту извечную засранку.

— Ага, — фыркаю я, — если уж на то пошло, мне не хотелось ставить в еще более неловкое положение ни ее, ни кого-либо из вас… ни Эдварда.

— Ну, спасибо, что ты настолько вдумчиво… пассивно-агрессивна.

— Я не пассивно-агрессивна, — смеюсь.

— Согласен, агрессивности самая малость, — ухмыляется парень. — Не больше пары капель. Чуточка, если желаешь.

Фыркаю.

— Эммет, я отправилась в круиз, чтобы убежать от переживаний, а не найти их. В моей жизни и без того достаточно проблем. Больше не нужно.

Медленно кивнув, он внимательно, словно изучая, рассматривает меня, потом, мягко улыбнувшись, наклоняется и тихо бормочет:

— Иногда мы находим что-то, когда не ищем, когда думаем, будто это — последнее, что нам нужно. И иногда... оказывается, что это было самое лучшее время, чтобы найти что-то.

Вскидываю бровь.

— Мы все еще говорим о переживаниях?

Усмехнувшись, Эммет поворачивается лицом к морю.

— Так или иначе, это не ты была той отвратительной пассивно-агрессивной особой, которая, безуспешно пытаясь привлечь внимание моего медноволосого брата, вела себя как полная дура.

Чтобы посмотреть на него, мне приходится задрать голову.

— Но она привлекла всеобщее внимание.

— Если абсолютное пренебрежение и отвращение — те типы внимания, которые требовались, — пожимает он плечами, — тогда да, полагаю, она своего добилась.

Ухмыляюсь.

— Для кого-то подобное — только начало. Пусть Эдвард и выказывает исключительно пренебрежение, он все еще там, верно?

Брови Эммета сходятся к переносице, глаза превращаются в щелочки; парень качает головой.

— Белла, Эдварда там нет. По правде говоря, не видел его с тех пор, как мы покинули остров. Вот почему я удивился, обнаружив тебя тут одну.

— Но тогда... — хмурюсь, — где же он?

На пару с Эмметом внимательно осматриваем окрестности. Через стекло заглядываем в кубрик — Эдварда там нет. Эммет сообщает, что поднялся ко мне прямиком с нижней палубы, где брата тоже не было. Очевидно, нет того и на носу с остальными. (ПП: на нижней палубе яхты располагаются каюты.)

Страх сдавливает горло. Неосознанно хватаю Эммета за предплечье, тот накрывает мою руку своей огроменной ладонью, и мы одновременно обращаем глаза к воде. Яхта движется быстро, а гребаная музыка играет так нарочито громко, что кажется способной заглушить не только бухую Ирину, но и отчаянный зов на помощь.

— Ох, блядь, Эммет, — выдавливаю из себя.

— Расслабься, Белла. Он прекрасный пловец, — дрожащим голосом отвечает мне Эммет.

Прямо над нами кто-то громко прочищает горло. Мы с Эмметом быстро вскидываем головы и там, на маленькой палубе, видим Эдварда. Облокотившись на релинг, парень — его растрепанные ветром волосы сияют на солнце — пялится на меня.

— Козлина! — кричу я. — Ты нас до смерти напугал!

Эммет взрывается хохотом:

— Брателла, ты все время был там?

Не сводя с меня глаз, Эдвард кивает; мне достается извиняющаяся улыбка.

— Простите. Клянусь, я не хотел вас пугать.

— Тогда что, черт побери, ты хотел сделать? — продолжаю кричать я: в крови еще бурлит вызванный пятисекундным страхом адреналин.

Когда парень не отвечает, Эммет начинает давиться смехом.

— Ты что, следил за Беллой?

Эдвард, все еще прикованный ко мне взглядом, снова кивает.

— Извращенец, — резюмирует Эммет.

— Взаправду, — соглашаюсь я и заставляю себя отвести глаза.

— Знаете, теперь, когда загадка раскрыта, оставлю-ка я вас наедине, — поддразнивает меня улыбающийся Эммет. — Думаю, сейчас мне лучше отправиться на поиски мужа. Тогда позже мы с ним сможем укрыться от несносной выпивохи на нижней палубе. И нет, Белла, даже не пытайся бороться со мной за право на нижнюю палубу. Нужно было забить ее первой. Спасибо тебе, Господи, за то, что в первый раз я пропустил Иринино шоу, но если подруга решит снова сверкнуть титьками...

Эммета передергивает, и я не могу удержаться от смешка.

— На самом деле это — очень красивые титьки, — признаю я с ухмылкой.

— Не интересуюсь, — сухо замечает Эммет, — но даже если бы они были... — снова наклоняется так, чтобы слышала только я. — Хочешь знать мое мнение?

— Конечно, почему нет?

— Считаю, что та надоедливая пьянчужка стремилась не столько привлечь чье-то внимание, сколько запугать тебя.

Закончив шептать, Эммет делает шаг назад, подмигивает мне и разворачивается, чтобы уйти. Провожаю здоровяка взглядом и замечаю, что, минуя Эдварда, который начал спускаться по лестнице, он хлопает брата по плечу, и парни принимаются о чем-то тихо переговариваться. Затем Эдвард вскидывает глаза, и мы встречаемся взглядами. Парень подходит ко мне.

— Ты все это время следил за мной оттуда?

Кивает.

— Почему?

Со вздохом проводит рукой по волосам.

— Мне показалось, что ты... задумалась о чем-то, и я счел нужным отойти в сторону.

Приподнимаю брови.

— Ты отошел в сторону, но принялся шпионить сверху?

— Я не шпионил, — страстно помотав головой, Эдвард печально улыбается, — я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Эммет был прав. Ты действительно извращенец.

Закатывает глаза.

— В любом случае, я в порядке, — говорю я.

Около минуты Эдвард внимательно рассматривает меня, потом опять вздыхает.

—Ты расстроена из-за меня.

— Нет, — покачав головой, отвожу взгляд и принимаюсь выискивать что-то поверх его плеча.

— Расстроена.

— Нет, это не так. Для расстройства нет причин. Это — развлекательный круиз, — ухмыляюсь я.

Подойдя ближе, он наклоняется так, что наши глаза оказываются на одном уровне, и дожидается, пока не посмотрю на него в ответ.

— Что? — спрашиваю, устав избегать его пристального взгляда.

— Сколько мы еще будем делать это, Белла? — шепчет парень. — Сколько еще будем притворяться, что мы с тобой…

— Сколько она уже влюблена в тебя, Эдвард?

Выпрямляется. Наступает тишина. Когда ее разрывает гогот Ирины, Эдвард делает глубокий вдох и, шумно выдохнув, отводит глаза.

— Я не имел представления, что она влюблена. Знаю, звучит глупо, но как есть, так есть. Иначе я не поехал бы в круиз в компании, полной пар. Я считал... считал...

— Ты считал, что она не прочь просто перепихнуться.

Как и я, по всей видимости. Эта шальная мысль вышибает весь воздух из моих легких; почувствовав, как перекосилось лицо, радуюсь, что этого не видит Эдвард.

— Да, — соглашается парень несколько секунд спустя, сглатывает и решается вновь посмотреть на меня. — Знаю, все выглядит так, будто я сволочь. Наверное, так и есть.

— Ну, чтобы переспать с тобой, я порвала с парнем на третий день круиза. Так что я не меньшая сволочь.

Глаза Эдварда тут же темнеют, краска сходит с лица, и он цедит сквозь зубы:

— Это — единственная причина, по которой ты порвала с Квилом?

— Нет, — качаю головой, — нет, не единственная.

— Планируешь вернуться к нему, после того как закончится круиз?

Раздувает ноздри и сглатывает настолько судорожно, что дергается кадык.

— Нет.

После такого короткого ответа мне остается только молиться, что парень не рискнет расспрашивать дальше. Ведь если еще недавно все выглядело так, будто бы я просто-напросто переросла засранца Квила, то сейчас ситуация усложнилась.

Эдвард тяжело, протяжно вздыхает.

— Белла, я не пытаюсь идти на попятную или отрицать что-то, но официально перепих не планировался. Как я и говорил, мы с Ириной были одиночками среди пар, и да, мы с ней спали раньше, и, о Господи… — проводит рукой по лицу. — Я так сожалею. Мне неудобно обсуждать с тобой Ирину и Квила. Еще неудобнее, чем пару дней назад. Мне претит, что ты приехала вместе с ним, — со злостью выдает он, — глаза бы мои его не видели! Я понимаю, что говорю, как ханжа, поскольку отправился в этот круиз, намереваясь трахаться с Ириной, вдобавок мы еще и тусовались все вместе…

Задумываюсь: почему все изменилось? Почему нам стало труднее говорить об Ирине и Квиле? Есть... ощущение, что, если задам эти вопросы, разговор станет еще напряженнее.

— Эдвард, это — абсолютно разные ситуации. Я отдаю себе отчет в том, что это — абсолютно разные ситуации. Расстаться с Квилом и попрощаться с той парочкой было легко: ни с кем из них у меня не имелось ни общих интересов, ни планов дружить всю оставшуюся жизнь. И совершенно ясно, что и Квил, и его приятели отпустили меня также легко. Такие вещи случаются, нам всем доводилось проходить через подобные расставания. Но в вашу компанию входят члены твоей семьи, входят твои друзья, поэтому теперь, когда ты по-настоящему осознаешь, что чувствует Ирина... если у тебя есть чувства к ней, я не собираюсь вставать между вами…

Стреляет в меня взглядом и медленно, с расстановкой, спрашивает:

— Белла, неужели ты не слышала ни единого слова?

Сердце стучит, как барабан; Эдвард делает шаг в мою сторону.

— С моей стороны нет никаких чувств, во всяком случае, чувств такого рода. Да, Ирина была моей подругой, и да, мне хреново из-за того, что у нее, по-видимому, имелись ожидания, подумать о которых мне даже не приходило в голову. Теперь, когда размышляю над ситуацией, понимаю, что она всегда без энтузиазма относилась к девушкам, с которыми я встречался, но... — качает головой. — В любом случае моя единственная забота на острове, — он приближается еще на шаг и, взяв меня за руку, сплетает наши пальцы, — моя единственная забота здесь и сейчас… это ты…

От воодушевления, которое проскальзывает в его взгляде, его словах, мое сердце колотится еще быстрее, однако мне не следует терять почву под ногами, поэтому сама себя заставляю сосредоточиться на фразе «здесь и сейчас». В конце концов, на исходе уже четвертый день из семи, о чем нам обоим известно. И, как бы ни обстояли дела, не далее как вчера Ирина обмолвилась: стоит закончиться круизу, и Эдвард пойдет своей дорогой, а я — своей.

— Прости, что подслушал ваш с Эмметом разговор, — продолжает Эдвард. — Честно говоря, я не хотел, но… Белла, если ты думаешь, что моя реакция на острове была вызвана ситуацией с Ириной... — делает еще один шаг в мою сторону, и расстояние между нами сокращается настолько, что мне приходится повернуть голову немного вбок и вверх, иначе не получается смотреть парню в глаза, — то это не так.

Приникает ко мне поцелуем — отвечаю ему с той же легкостью, что и на второй вечер круиза. Радостно выдохнув, Эдвард сжимает меня в объятьях и подушечками пальцев принимается поглаживать по голове; наши губы меж тем не разлучаются — сосуществуют в восхитительной, фантастической, совершенной гармонии, будто были созданы друг для друга.

Но ведь именно о ней все и мечтают, разве нет?

О совершенной гармонии?

продолжение главы 10