[Положение «вне игры» (офсайд) — игрок атакующей команды находится в положении «вне игры», если оба его конька уже полностью находятся за синей линией в его зоне нападения в момент полного пересечения шайбой синей линии]

На следующий день я чувствовала себя ужасно паршиво. Был четверг? Мало того, что плохо спала из-за смутных, тревожных кошмаров, в которых кровь Эдварда лилась на меня, так еще и болеутоляющие вызвали сильную тошноту. Единственным светлым пятном было то, что Карлайл позвонил и сообщил, что утренние тесты прошли очень хорошо; врачи собирались прекратить анестезию, держащую Эдварда в бессознательном состоянии. Опухоль мозга уменьшилась до такой степени, что теперь не представляла опасности. Все остальное тоже было в норме. Насколько вообще может быть в норме человек, которого избил свинцовой трубой маньяк.

— Хорошая новость, — выдохнула я, прижимая телефон к уху. Волна облегчения пробежала по телу; даже мир стал немного светлее.

— Отличная новость, — заверил Карлайл. — Увидимся позже, Белла.

Рутина последних дней продолжалась. Анжела и Элис снова пришли навестить меня после школы, но на этот раз с Джаспером на буксире. А я ждала вечернего посещения отделения интенсивной терапии. Чарли отвез меня в больницу, проводив до палаты Эдварда прежде, чем отправиться в участок. Эсми свернулась калачиком на раскладушке у кровати с книгой на коленях. Прихрамывая, я подошла к креслу с другой стороны кровати.

Внешность Эдварда не изменилась, за исключением густой щетины, переходящей в бакенбарды, покрывающие щеки. Я испытала знакомый укол разочарования. Каждый раз, приходя к нему, надеялась увидеть внешние изменения. Хотелось увидеть его… бодрствующим. Осторожно провела пальцами по колючим волоскам, восхищаясь калейдоскопом ощущений.

— Они сняли его с анестезии, — сказала Эсми, обнимая меня. — Эдвард все еще без сознания, но этого следовало ожидать.

— Когда он проснется? — прошептала я, наклоняясь к миссис Каллен и утешаясь ее заботой.

— Когда будет готов. Ему нужно многое сделать для исцеления, — она сжала мои плечи, а затем протянула руку и сделала то же самое с пальцами Эдварда, лежащими на кровати. Я опустилась в кресло, когда Эсми вернулась к книге.

Меня загипнотизировал постепенное поднимание и опускание его грудной клетки. Изо рта Каллена все еще торчала трубка, но миссис Каллен сказала, что они не будут их убирать, пока Эдвард не проснется. Врачам нужно убедиться, что он сможет дышать самостоятельно. Сердце запнулось, а желудок наполнился свинцом от мысли, что он не сможет… я сидела, прислушиваюсь к мониторам и аппаратам. Рука лежала поверх его. На стене висел телевизор, и он служил словно бы шумом ровному механическому дыханию Эдварда.

***

Пятница прошла точно так же — я ждала, когда смогу поехать к Эдварду. Мы с Чарли решили, что в школу я вернусь в понедельник. Я была благодарна Элис и Анжеле за то, что они держали меня в курсе большинства занятий. Работала над нашим с Эдвардом последним проектом по химии, радуясь, что мы почти закончили его до… случившегося. Все, что нужно было сделать, это взять его аккуратно подготовленные заметки о проделанной нами работе и записать их в отчет. Пальцы скользили по его изящному почерку, когда зазвонил телефон.

Я отодвинулась от стола и наклонилась за сотовым.

— Алло?

— Белла? — голос Эсми звучал оживленно, давно его таким не слышала. — Белла, Эдвард проснулся.

Я выронила телефон, закрыла лицо руками и разразилась громкими рыданиями. Чарли ворвался в комнату и, увидев беспомощно плачущую меня на полу, схватил сотовый. Он разговаривал с Эсми еще минуту, убеждая ее, что со мной все в порядке, а потом опустился рядом. Обнял меня и гладил спину, пока я плакала от облегчения. Вытерла щеки и подняла лицо.

— Лучше? — мягко спросил папа. Я кивнула, и он помог мне встать. — Полагаю, хочешь поехать в больницу, а?

Я энергично закивала, и мы побежали вниз так быстро, как только позволял мне гипс.

Мы добрались до больницы, доктор Каллен ждал у регистратуры. Я заковыляла к нему и порывисто обняла.

— Как Эдвард? — нетерпеливо спросила я. — С ним все в порядке?

Карлайл улыбнулся мне сверху вниз.

— Вообще-то неплохо. Он немного не в себе, но уже пришел в сознание, — доктор Каллен провел меня в отделение интенсивной терапии, я нетерпеливо хромала за ним по коридору. Он положил руку мне на плечо, когда мы подошли к палате Эдварда, и я остановилась, чтобы взглянуть в его обеспокоенное лицо.

— Похоже, он не помнит ничего из того, что произошло с Джеймсом. Мы сказали, что произошел несчастный случай, но не стали вдаваться в подробности. Это может занять некоторое время, пока мы точно не узнаем, сколько Эдвард помнит сам.

— Не помнит? — прошептала я. Мысли закружились в бешеном вихре. — А что он помнит?

— У него-то все словно в тумане. Этого и следовало ожидать, — добавил Карлайл, заметив тревогу на моем лице. — Даже без черепно-мозговой травмы лекарства и анестезия влияют на человека. Когда Эдвард поправится, мы узнаем… ну, узнаем.

Он не помнит луг? То, что мы говорили и делали? Стоило ли это того, чтобы забыть боль, страдания и ужас от произошедшего с Джеймсом? Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и порадовалась, что доктор Каллен идет впереди.

— Эдвард не может много говорить, чтобы ты знала. Дыхательная трубка довольно раздражает, горло будет болеть, — продолжил Карлайл.

Глубоко вздохнула. А что на его бедном теле не болело? Доктор Каллен задержался перед палатой, чтобы пропустить медсестру. Он улыбнулся ей.

— Кейт, это Белла, девушка Эдварда. Она будет навещать меня, пока Эсми дома занимается делами.

— Привет, Белла, — весело сказала медсестра и дружелюбно пожала мне руку. — Эдвард много спит, но время от времени просыпается. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони.

Я кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить. Мы зашли в палату. Я задержалась в дверях, не сводя глаз с неподвижной фигуры Каллена, лежащей на простынях под легким одеялом, пока Карлайл двигал кресло ближе к кровати. Была немного разочарована, увидев, что он спит. Хотя теперь в другом положении, нежели в мои предыдущие визиты. Доктор Каллен помог устроить в кресле, положив мою сумку с книгами на маленький столик.

— Эдвард спит, — прошептал Карлайл. — По-настоящему, а не под наркозом. Для него это лучшее лекарство, Белла. Мы с Эсми зайдем чуть позже.

Я кивнула, подавив разочарование, вызванное тем, что Каллен выглядел почти так же, как в прошлый раз, за исключением дыхательного аппарата. Четко и ясно поняла намек — не будить. Согласна на все, лишь бы быть рядом с ним. Терпеть не могла сидеть дома, постоянно ожидая, что кто-то позвонит и сообщит последние новости о его состоянии.

Наблюдала за ним несколько минут, а затем вздохнула и вытащила из сумки эссе по английскому, терпеливо ожидая, когда Эдвард снова проснется. Я читала около получаса прежде, чем он пошевелился; рука дернулась, а голова слегка наклонилась. Отложив бумаги в стороны, наклонилась вперед и потянулась к его руке. Медленно, очень медленно его голова повернулась ко мне.

Каллен глубоко вздохнул, его веки затрепетали и постепенно превратились в щелочки. Я подавила рыдание, когда налитые кровью зеленые глаза наконец встретились с моими. Однако один всхлип все же вырвался, и я прикрыла рот свободной рукой. Взгляд Эдварда был затуманенным, ошеломленным и пустым.

— Эдвард, — прошептала я дрожащим голосом. — О, Эдвард.

Он уставился на меня, и сердце ушло в пятки. В изумрудном взгляде не было ничего от моего Эдварда. Он моргнул, крепко зажмурился, а затем снова открыл глаза, оглядывая палату меня. Дрожащими пальцами дотронулась до его щеки. Каллен закрыл глаза на несколько долгих минут, я подумала, что он снова уснул, поэтому просто смотрела на него, не в силах отвести взгляд от избитого, но милого лица. Не знала, что, черт возьми, собиралась делать дальше. Эдвард снова вздохнул и, тяжело моргнув, сосредоточил свои прекрасные глаза мне.

— Белла, — прохрипел он.

Я не смогла сдержать рыдания, вырвавшиеся из груди, когда наклонила голову и крепко прижалась губами к его руке. Тело дрожало и содрогалось от облегчения. Эдвард недолго боролся, пытаясь даже в своем ошеломленном состоянии понять, что случилось. Потом он со стоном упал на подушки.

— Ш-ш-ш, Эдвард. Не шевелись, — успокоила я его сквозь слезы.

— Ладно? — голос был грубым, неузнаваемым. Каллен несколько раз сжал мою руку, очень слабо, не все равно ощутимо. — Белла.

— Да, да, я в порядке, — попыталась улыбнуться, но улыбка получилось неуверенной. — Я в порядке. А вот ты… — правой рукой коснулась его лица, а левой отчаянно вцепилась в его пальцы. — О, Эдвард.

Зеленые глаза на мгновение закрылись и он поморщился прежде, чем снова посмотреть на меня.

— Тебе что-нибудь принести? — прошептала я.

— Больно, — сказал Эдвард странным, скрипучим голосом, так не похожим на свой. — Господи.

— Я позвоню медсестре, — быстро ответила я, потянувшись к кнопке вызова. Он либо все еще был далек от этого, либо испытывал настолько сильную боль, что не мог дотянуться. Нам срочно нужна была медсестра.

Через несколько минут Кейт вошла в палату.

— Эй, ты снова проснулся, — она улыбнулась и проверила его капельницу. — Эдвард, ты, наверное, не помнишь меня, но я Кейт. Как дела?

— Он сказал, что ему больно, — объяснила я, обеспокоенно глядя в родное лицо.

Медсестра похлопала себя по карманам и достала шприц. В другой руке у нее оказался маленький сканер, который она направила на запястье Эдварда, а затем на шприц.

— У меня есть кое-что, — она ввела содержимое шприца ему в капельницу. — Должно помочь. Дай знать, если боль станет сильнее, хорошо? Хочешь воды или еще чего-нибудь?

Эдвард покачал головой и снова поморщился.

— Я постараюсь держать твою голову как можно неподвижнее, — ласково сказала Кейт, проверяя повязку. — Ты здорово ударился, милый. В ближайшее время будет тяжело.

Эдвард хмыкнул и закрыл глаза.

— Спасибо, — поблагодарила я, когда она направилась к двери.

— Нет проблем. Сообщу доктору Каллену, что он снова проснулся.

После ее ухода стало тихо. Эдвард неподвижно лежал, а я ерзала на стуле. Наклонилась, чтобы положить эссе в сумку, и он слабо пошевелился.

— Останешься?

— Пока мне позволено, — заверила я, поднося длинные пальцы к губам, чтобы поцеловать.

— М-м… — уголок его рта дернулся верх. Мне стало значительно легче от попыток Эдварда улыбнуться. — Здесь, наверху?

— Что? — растерянно спросила я.

— Здесь, наверху, — повторил Каллен, поджав губы.

Это было так мило с его стороны. Маневрируя ногой, я подтянулась на кровати.

— Уверен?

Эдвард начал кивать, но поморщился.

— Да, — прошептал он.

Я наклонилась и бережно прижалась к его губам. Сухие, потрескавшиеся и не имеющие знакомого вкуса, но дорогие сердцу.

— Лучше, — вдохнул Эдвард, проводя языком по нижней губе. — Хорошо. Спасибо.

— В любое время.

Он моргнул и улыбнулся, закрыв глаза. Его рука скользнула по простыням, ища мою. Мы переплели пальцы, и все в груди сжалось от счастья и облегчения. Каллен слегка нахмурился и повернул ко мне голову.

— Нет сил, — пожаловался он.

— Не беспокойся об этом. Скоро пройдет. Просто отдохни.

— Ты правда в порядке? — прошептал Каллен. Даже в таком состоянии беспокоился обо мне.

— Правда, — заверила я и прикусила губу, посмотрев ему в лицо. — Эдвард… ты не помнишь, что случилось?

Он нахмурился еще сильнее.

— Папа сказал… ты была… ранена. Но теперь все хорошо?

Я кивнула прежде, чем поняла, что Эдвард не видит меня.

— Да, Эдвард, все в хорошо. Мы все очень беспокоимся о тебе.

— Не беспокойся, — сказал он, уголок его рта снова дернулся.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но вдруг всхлипнула и сжала его руку. Все тело затряслось от внутренних криков. Я не могла контролировать свои эмоции, слишком счастлива видеть Эдварда бодрствующим и осознающим. Зарылась лицом в простыни и почувствовала, как его рука медленно гладит меня по голове.

— Тише, Белла, тише, все хорошо. Не бойся, — он попытался сесть, и это вывело меня из эмоционального шторма.

— Не надо, — фыркнула я, вытирая нос рукавом. — Перестань, Эдвард. Лежи спокойно. Прости. Я так счастлива… ты проснулся, — затаила дыхание, потому что слезы снова угрожали сорваться. Боролась, пока не обрела хоть-какое то подобие контроля. Если Эдварду будет больно, или он каким-то образом из-за меня расстроится, то мне больше не позволят вернуться. Неприемлемо.

Я видела, как Каллен борется с дурманом от болеутоляющих. В изумрудных глазах ясно читалось беспокойство. Мне удалось улыбнуться, и он расслабился, не сводя глаз с моего лица. Это стоило ему дорого.

— Спи, милый, — прошептала я, дотрагиваясь до маленького, не поврежденного участка на его щеке. Погладила обнаженную руку под халатом, и не смогла остановиться. Пальцы чесались от желания почувствовать его. Знать — он настоящий, здесь, со мной. — Я буду здесь, когда ты проснешься. Обещаю.

Его глаза не отрывались от моих, но уже сонно прищурились.

— Ты… расскажешь мне?

— Рассказать? — я нахмурилась. — Что тебе рассказать?

— Расскажи мне. Что случилось.

Я прикусила губу. Эдвард в сознании, но устал. Посмотрела ему в глаза. Я всегда буду честна с ним.

— Да, — прошептала я. — Но не сейчас. Расскажу, если хочешь, но позже. А теперь отдыхай. Поправляйся.

Эдвард нахмурился, но осторожно кивнул, сонно моргая.

— Эдвард? — нерешительно позвала я. Не хотелось давить на него или расстраивать, но не могла ни минуты больше оставаться в неведении.

— Гм?

— Ты… — голос сорвался на едва слышный шепот, и Каллен заставил себя снова открыть глаза. — Ты… помнишь луг?

Агония страха, предвкушения и страха закружилась внутри. Эдвард долго и пристально смотрел на меня. Даже голова закружилась. Наконец зеленые глаза закрылись, и он вздохнул. Легкая улыбка изогнула одну сторону его рта. Сердце подпрыгнуло от истинного счастья впервые с тех пор, как увидела Джеймса Лукарда на обочине. Моя улыбка.

— Не сон? — пробормотал Эдвард.

— Нет, — я прижала пальцы к губам, чтобы сдержать рыдания. На этот раз точно от радости. — Нет.

Эдвард задышал глубоко, осторожно, и его рука потянулась к моей. Я нежно сжала ее.

— Хорошо. Тогда все… все будет хорошо.

Наблюдала, пока тело Каллена не расслабилось, и он не погрузился в сон.

Боже, как я на это надеялась.

Вернулась Эсми, сказала, что мы останемся в палате, пока не начнем мешать. Я сидела на диване под окном, слушая айпод, а Эсми устроилась в кресле за книгой. Эдвард спал. Время от времени рука миссис Каллен тянулась ко мне, и мы утешали друг друга, крепко переплетая пальцы. Чарли приехал позже, и я с удивлением поняла, что уже настало время ужина.

— Беллз, пойдем в кафетерий, перекусим. Нужно будет ненадолго вернуться в участок, а потом я заеду за тобой.

Я колебалась, глядя на неподвижное тело Эдварда. Обещала ведь, что буду здесь, когда он проснется.

— Иди, — мягко подбодрила Эсми. — Если проснется, то скажу, где ты, и сразу позвоню тебе на сотовый. Захвати мне тоже что-нибудь перекусить, — она ободряюще улыбнулась, и я позволила Чарли себя увести.

Съела совсем немного — макароны с сыром, и завела светскую беседу с отцом. Я быстро доела, торопилась вернуться к Эдварду до его пробуждения. Чарли положил руку мне на запястье, когда я начала вставать из-за стола.

— Белла, — папа серьезно посмотрел на меня. Полицейский взгляд. Я медленно откинулась на сиденье.

— Что? — с трепетом спросила я.

Пусть это не будет плохой новостью. Пожалуйста, больше никаких плохих новостей.

— Белла, послушай. Просто хочу, чтобы ты знала. Рыжеволосая девушка, которая была с Джеймсом в ту ночь, приходила сегодня в участок.

— Приходила в участок? — непонимающе повторила я. — Что? Зачем?

— Вообще-то она приехала с шерифом Тейлором из Порт-Анджелеса. Услышала, что Джеймс сделал с вами, и решила рассказать свою версию.

— Свою версию? — я начала беспокоиться. Кажется, старые добрые макароны со сыром собирались вернуться на стол. — Какую версию?

— Она рассказала, что Джеймс угрожал ее семье. Угрожал, что если она не поможет ему, то Лукард сделает что-нибудь с ее младшей сестрой. Она уверяет, что не знала о его планах. Не представляла, как далеко зайдет Джеймс, что попытается… так сильно навредить Эдварду и тебе.

— А что, по ее мнению, он собирался сделать? — гнев сжал грудь. — Неужели думала, что подставила нас, потому что Джеймс просто хотел мило поболтать с Эдвардом?

— Не знаю, — Чарли пристально смотрел на меня. — Она сказала, что думала, будто Джеймс лишь выяснит с Эдвардом отношения. Сказала, что сделала это и ушла в надежде, что он оставит ее в покое.

Джеймс способен на угрозы. Если бы он угрожал моей семье, то я ни капли не сомневалась бы в его намерениях.

— Ты ей веришь? — наконец спросила я.

Чарли вздохнул и кивнул.

— Да. Верю. Он пришла добровольно. Но все же кое в чем ошиблась. Ей следовало сразу же сообщить об угрозах Джеймса в полицию. Но… да. Я ей верю.

Чарли прав — ей следовало немедленно обратиться к властям, но все же я не могла ее винить. Знала, каким страшным был Джеймс. Если папа не был бы шерифом полиции, то, наверное, я сделала бы то же самое.

— Что с ней будет?

— Возможно, она получит условный срок как сообщница.

Я кивнула и опустила взгляд на руки.

— А как же Джеймс, папа? Что будет с ним?

Чарли настороженно наблюдал за мной, и я изо всех сил старалась сохранить спокойное выражение лица. Хотя сердце бешено колотилось. Мне было интересно, но я слишком волновалась за Эдварда и беспокоилась о своей реакции.

— Белла… — медленно произнес он. Голос был полон сомнений и некоторой тревоги.

— Нет, все нормально… я в порядке. Просто хочу знать, — я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Он все еще в больнице, — Чарли сжал мою руку. Как будто это могло удержать меня от того, чтобы не вылететь из кафетерия и не броситься за Джеймсом. — Он восстанавливается после операции.

— Его… — я сглотнула. — Операция.

— Лукард тоже потерял много крови, — мягко объяснил Чарли. — От… ран. На плече и руке сильное повреждение тканей… уверена, что хочешь это слышать, Беллз?

— Да, — я крепко схватила папу за руку.

— Джеймс выздоровеет, но врачи не знают, насколько хорошо будет функционировать его левая рука, — Чарли внимательно наблюдал за мной. Я сидела неподвижно, как камень.

Не знала, что и думать. Было одновременно грустно, неловко, радостно, очень радостно и страшно. Он никогда не сможет использовать руку… медленная улыбка начала расползаться по лицу, и я прикусила губу. Посмотрела на Чарли, когда в голову пришла неожиданная мысль.

— Они не… Эдвард не пострадает из-за этого, правда? Имею в виду, он ведь спас нас. Это самооборона. Полиция ведь это знает, верно? — не хотелось верить, что кто-то может быть наказан за героический поступок. Но ведь и такое случается.

— Нет, — поспешил заверить Чарли, наклоняясь вперед, чтобы взять меня за другую руку. — Нет, у Эдварда не будет никаких проблем. Ни с уликами, ни с запретительным судебным приказом, ни с твоими показаниями, ни с показаниями другой девушки.

Я с облегчением откинулась на сиденье.

— Так что будет с Джеймсом?

— Он будет в больнице, пока не поправится, а потом его возьмут под стражу. Дальше все будет зависеть от адвокатов, но он в любом случае будет привлечен к ответственности за то, что сделал с тобой и Эдвардом.

Я закрыла глаза и кивнула.

— А родители Эдварда знают?

— Да, — Чарли снова сжал мои руки и тоже откинулся на спинку сиденья.

Выдохнув, просто сидела молча. В голове кружилась куча вопросов, но все они могли подождать. Эдвард сейчас наверху, и мне хотелось быть с ним, когда он проснется.

— Спасибо, пап, — я улыбнулась. — Ты помог мне понять.

Ему неловко было оставлять в больнице, но я заверила, что все в порядке и мне больше никуда не хочется. Чарли оставил меня у лифта после короткого объятия, и я нажала кнопку этажа Эдварда, держа в руке пачку чипсов и яблоко для Эсми.

Вышла из лифта и на мгновение растерялась, пытаясь сориентироваться в вестибюле отделения интенсивной терапии. Прошла по коридору мимо поста медсестер и, прихрамывая, направилась в крыло, где находилась палата Эдварда. Я шла по коридору, когда резко остановилась, увидев большую фигуру Эммета, которую Розали прижимала к стене. Эсми говорила, что они приедут, но не сказала, когда.

Они стояли недалеко от палаты Эдварда. Эммет склонился над Роуз, и она обняла его своими тонкими руками. Его трясло, и он глухо всхлипывал. Я застыла, широко раскрыв глаза, и лихорадочно огляделась в поисках места, где можно было бы спрятаться. Роуз, должно быть, уловила движение, потому что вдруг посмотрел прямо на меня поверх согнутого плеча Эммета, и слегка отстранилась. Она обхватила его лицо ладонями и что-то сказала. Каллен повернулся ко мне.

Переминалась с ноги на ногу, не зная, что делать. Я была уверена, что ему станет неловко от того, что его застигли в столь эмоциональный, интимный момент. Но Эммет вдруг бросился ко мне, подхватив массивными руками.

— Белла, — выдохнул он, нежно прижимая меня к груди. Ноги оторвались от земли, и гипс ударился о его колено. — Слава Богу, Белла, — Эммет пристально посмотрел на меня. — Ты в порядке? Папа сказала, что да, но…

— Все хорошо, Эммет, — глаза наполнились слезами, и я попыталась вытереть их. Но Каллен все еще удерживал меня в воздухе, прижав руки к бокам. — Рада вас видеть, ребята.

— Отпусти ее, Эммет, — мягко предупредила Розали. — А то сломаешь вторую ногу, — она улыбнулась и быстро, осторожно обняла, когда Эммет поставил меня на пол.

— Я просто… просто просунул голову в его палату и увидел… — сказал Эммет неровным голосом. — Боже мой!..

— Он проснулся? — с тревогой спросила я, посмотрев на телефон в поисках пропущенного звонка от Эсми.

— Нет, еще спит, — Эммет нахмурился. — Папа предупреждал, но… черт.

Я сочувственно кивнула. Знала, как при первом взгляде на его неподвижное, изломанное тело, сердце ухает куда-то вниз. Положила руку на плечо Эммета, и он снова крепко, но нежно обнял меня, притянув Розали к нам. Теперь мы стояли в коридоре, прижавшись друг другу. Все три пары глаз были мокрыми от слез, когда мы отстранились.

— Прости, Белла, — Эммет печально посмотрел мне в глаза.

— Прости? — удивленно повторила я. — За что ты просишь прощения?

— Меня здесь не было, — он стиснул зубы, сунув руки в карманы толстовки. — Может, если бы я был… — его голос затих, и Каллен пожал плечами. Развернулся и неуклюже пошел по коридору к палате Эдварда, задумчиво уставившись на нее.

— Эммет, — я двинулась за ним, но рука Розали остановила меня.

— Дай ему минутку.

— Но Роуз, что, черт возьми, он имел в вид? Эммет ведь не думает, что мог бы это как-то исправить? — я в замешательстве нахмурилась.

Розали вздохнула и прислонилась спиной к стене. Голубые глаза задержались на напряженной фигуре Эммета прежде, чем встретиться с моими.

— Белла, ты должна понять. Эммет считает себя защитником. Он всегда был старшим братом Эдварда, как по возрасту, так и физически. И при всей его внешности крутого парня… ну, он просто большой плюшевый мишка. Эммет любит, и любит сильно. Он думает, что его обязанность защищать то, что он любит.

— Но Эммет ничего не мог сделать с Джеймсом Лукардом, — прошептала я.

Каллен развернулся и зашагал обратно к нам.

— Я мог бы позаботиться о нем еще после первого столкновения в Порт-Анджелсе, — прошипел он. Я почти испугалась, но меня успокаивало то, что я, скорее всего, попала в список вещей и людей, которых он любил. Знала, — он не причинил мне вреда. — Черт, я ведь хотел… но подумал, что закон позаботиться о нем сам. Но они этого не сделали, — Эммет оскалил зубы и зарычал.

— Они не могли. Девушка не стала бы выдвигать обвинения, — тихо ответила я.

— Да, — Эммет издал короткий невеселый смешок. — Но я мог бы на что-нибудь надавить. Должен был, — он сжал кулаки и повернулся лицом к палате брата. — Тогда бы он не был… сломан… дерьмо!

Розали протянула руку и взяла его большую ладонь в свою. Я взяла другую, и Эммет, наконец, расслабленно выдохнул.

— Просто… мне невыносимо видеть его таким и знать, что я ничего не могу сделать, — его взгляд встретился с Розали. — Не могу помочь, понимаешь?

— Понимаю, — тихо ответила она, и я вытащила свою ладонь, решив оставить их наедине.

Эсми дремала на кресле рядом с кроватью Эдварда, и я положила чипсы и яблоко на прикроватный столик. Подвинула стул с другой стороны и взяла прохладную руку Эдварда. Положила поверх простыней и прижалась щекой к нашим сплетенным пальцам. Когда я снова подняла взгляд, его прекрасные зеленые глаза уже были открыты.

— Привет, — прошептал он.

Я широко улыбнулась. Впервые за эту неделю. Потрясающее чувство.

— Привет.