[Задержанный свисток — ситуация в хоккее, когда судья поднимает руку, но не свистит, ожидая результатов игры перед назначением штрафа. Это делается для того, чтобы не наказывать не совершившую нарушения команду, прерывая ее атаку]

Эдвард позвонил мне в воскресенье днем, просто хотел убедиться, что Чарли точно не видел нас прошлой ночью. Его желание общаться после вчерашнего столкновения с моим отцом, шефом полиции, привело меня в восторг. Я подразнила его, сказав, что он либо глупый, либо очень храбрый, и смеялась, когда юноша начал защищаться и говорить, что Каллены — не трусы.

— Итак, — тихо произнес он после непродолжительного молчания. — Что будешь делать сегодня?

— Поеду за продуктами, — уныло призналась я. Ненавижу ходить за продуктами. — Волнующе, правда? — было бы, если бы Эдвард был со мной, — вздохнула я про себя. Мне стало плохо.

— Хм, — промурлыкал он в трубку, и снова наступила пауза.

— Что? — с любопытством спросила я.

— Ну, — медленно произнес Каллен с едва заметной неуверенностью. — Будет странно, если я, возможно, случайно столкнусь с тобой сегодня днем в магазине? Если смогу выманить у тебя — тонко и обаятельно, конечно, — когда ты собираешься ехать?

Слова хоккеиста вызвали бурю эмоций. Он также уязвим и заинтересован, как и я — да!

— Слишком странно, что я подумала о том, насколько прекрасно было бы покупать продукты в твоей компании? — призналась я.

Эдвард рассмеялся.

— Значит, мы оба немного чокнутые.

— Думаю, да, — я улыбнулась, прижимая телефон ближе. Чокнутая, конечно.

— Итак, когда я смогу случайно столкнуться с тобой в супермаркете?

— Гм, через полчаса? — я посмотрела на копну каштановых волос в зеркале. — Нет, подожди, лучше дай мне сорок пять минут.

— Я подумаю, чем можно заняться, — сказал он низким, сексуальным шепотом. — Может быть, еще увидимся, Белла.

— Да, может быть, — я снова глупо улыбнулась, а мой желудок радостно подпрыгнул. — Пока.

Я повесила трубку и завизжала, исполняя маленький танец счастья. Бросившись в ванную, я чуть не споткнулась, но вовремя ухватилась за дверь. Нужно привести себя в порядок и пойти в магазин. Я не могла припомнить, когда последний раз была так взволнована походом в супермаркет Форкса.

Когда я добралась туда, моросил мелкий дождик. Я помчалась через парковку, и широкая, невольная улыбка исказила лицо, когда я заметила серебристый «Вольво», припаркованный в соседнем ряду. Улыбка до боли растянула щеки, когда я увидела его, стоящего прямо у главных дверей; руки в передних карманах синих джинсов, темная футболка свисает с широких плеч.

— Эдвард Каллен! — воскликнула я, изображая удивление. — Ты ли это? Что ты здесь делаешь?

— Умница, — ухмыльнулась он, обнимая меня за плечи и притягивая к себе, чтобы поцеловать в макушку. Я держала себя в руках, но не могла остановить желудок, исполняющий танец счастья.

— Хм, — я нахмурилась, глядя на Эдварда и обнимая его за талию. — Я думаю, ты промахнулся, — сказала я, имея в виду место поцелуя, и с намеком подняла лицо. Неужели это я сказала?

Удивление на мгновение показалось на лице Эдварда, а затем дерзкая ухмылка приподняла один уголок его рта. Его руки обвились вокруг моей талии, голова опустилась. Я сжала его в футболку в кулаках, и приподнялась на цыпочки, когда Каллен потерся своим ртом о мой. Раз, другой. А затем пососал мою нижнюю губу, нежно покусывая ее зубами. Горячий язык коснулся моего неба, и парень отпустил меня. Задыхаясь, я опустилась; голова кружилась, чувство слабости подкашивало ноги. Мне хотелось упасть на него.

— Так лучше? — томно спросил он меня на ухо.

— Кто я? — спросила я, затаив дыхание и касаясь пальцами места, в которое секунду назад впились губы Эдварда. — И где я?

— В общественном месте, — усмехнулся юноша, обнимая меня за талию, что ввести внутрь. — Давай купим тебе продукты.

Мы загружали тележку, идя между стеллажей и споря о тонкостях хлопьев «Граф Чокула» против «Коко-Пуфф». Эдвард испытывал вполне понятное отвращение к последним. В детстве он стал жервой Эммета, стрелявшего ими через нос. Хоккеист бросил коробку «Трикс» в тележку и засмеялся над изображением кролика на передней стороне коробки. Мы оба вспомнили слоган на иностранных языках, которые я услышала от него. Теперь я не смогу завтракать этими хлопьями, не вспоминая о сексуальном голосе парня, произносящего глупые слова на итальянском.

[прим. переводчика: здесь игра слов Trix и Trick — фокус]

Мы вышли из магазинами с несколькими ненужными продуктами, и Эдвард проводил меня до грузовика, чтобы помочь загрузить пакеты.

— Ты сможешь сама занести их в дом? — спросил он, закрыв дверь.

Я закатила глаза.

— Уверена, что справлюсь, парень. Я занимаюсь этим уже несколько лет. Надеюсь, ты можешь представить, как я справляюсь с такой сложной задачей.

Каллен ухмыльнулся и протянул руку, чтобы осторожно потянуть прядь моих волос, упавших на плечо.

— Я не это имел в виду. Сегодня днем у меня много свободного времени, и я подумал, не нужна ли тебе… помощь.

— О, — я уставилась на Эдварда, а затем медленно усмехнулась. — Ну, раз уж ты заговорил об этом, то мне определенно нужна помощь. Если тебе, конечно, не сложно. И твоим рукам. Я имею в виду, отца нет дома, так что…

— Нет? — пробормотал юноша, делая маленький шажок ко мне.

— Нет. Сегодня дома только я. Мне бы не помешала любая помощь.

Кончик длинного пальца коснулся моей щеки.

— Как пожелаешь.

— Ого. Большой, глупый, нечестный хоккеист.

Эдвард поехал за мной к дому, остановившись позади грузовика на подъездной дорожке.

— А здесь можно припарковаться? — спросил он, подбегая, чтобы забрать сумки из моих рук, когда я уже спешила к дому под моросящим дождем.

Я взглянула на его симпатичную маленькую машину и кивнула.

— Ну да. Чарли не будет до вечера. Он ставит машину сбоку от дома.

Эдвард поморщился при напоминании, что мой отец — полицейский. Щеки запылали, когда я жестом попросила его поставить пакеты на стол.

— Я принесу остальные, — сказал Каллен, положив руку мне на плечо, чтобы я не выходила под дождь.

— Хорошо. Спасибо, — я уже разобрала пакеты, когда он принес последний и снял куртку, встряхнув ее на крыльце прежде, чем повесить рядом с моей на крючок в коридоре.

— Итак, — начала я, засовывая пустые пакеты в прачечную. — Хочешь пятицентовую экскурсию?

— Конечно, — ответил Эдвард, его лицо осветилось интересом.

— Ну ладно, — я остановилась, внезапно осознав, каким маленьким должен казаться ему наш дом. Я никогда не была в доме Калленов, но знала, где он находится, много раз проезжая мимо него по пути к Элис. Она жила прямо по улице от них, и в этом районе не было скромных домов. — Гм, это, очевидно, кухня.

Я раскинула руки в небольшом пространстве, пытаясь представить потертые стойки и старые, но удобные стулья такими, какими видел их Эдвард.

— Прачечная и ванная вон там, — указала я. — Здесь семейная столовая.

На самом деле это всего лишь большая комната со старым обеденным столом бабушки Свон.

— Лестница, — сказала я, поднимаясь по ней. Хоккеист следовал за мной.

— Ванная, — я указала на дверь наверху лестницы и повернула за угол. — Моя комната, — я сделала паузу. — Комната Чарли в другом конце коридора.

Каллен остановился рядом со мной, засунув руки в передние карманы джинсов, когда мы встали бок о бок в дверном проеме моей спальни. Я наблюдала за его лицом, пока изумрудные глаза с жадным интересом блуждали по маленькому пространству, рассматривая старый, потертый стол с древним компьютером, односпальную кровать (слава Богу я успела накрыть ее одеялом утром) и вязанный крючком ковер на полу. Я нервно прикусила губу.

Он улыбнулся мне сверху вниз.

— Здесь пахнет тобой, — сказал Эдвард, слегка толкнув меня рукой в плечо.

— Серьезно? — я вопросительно сморщила нос. Он кивнул, и я медленно вошла в комнату, впервые чувствуя себя здесь неуютно. Когда я села в кресло, Эдвард последовал за мной, все еще держа руки в карманах. Юноша бросил короткий взгляд на кровать прежде, чем пересечь комнату и подойти к окну, чтобы отодвинуть занавеску и выглянуть наружу. Через минуту он повернулся и посмотрел на меня.

— Дерево, — сказал Каллен, кивнув на огромный старый клен прямо за моим окном.

— Э-э, да?

— Ты когда-нибудь выбиралась тайком? — он ухмыльнулся, выгнув бровь.

— Я? — пискнув от удивления, я ткнула себя в грудь. — Ты это серьезно? Вылезти из окна и спуститься по дереву? У меня нет желания умереть.

Эдвард рассмеялся.

— Совершенно верно, я не подумал об этом. Хм, — он задумчиво смотрел на него пару секунд, а затем наклонился, чтобы посмотреть вниз, и снова повернулся ко мне, упираясь бедрами в подоконник. — Я все время лазил по деревьям, когда был маленьким.

— Неужели? — я мысленно прикинула расстояние между ближайшей веткой и окном, а так же расстояние до комнаты Чарли с точки зрения слышимости. — Тебе придется стать супергероем. Или обладать сверхспособностями, — не думаю, что сила сбрасываемых трусиков ему как-то поможет.

Взгляд Каллена снова метнулся к кровати, будто узнал о моих мыслях. Я встала, вытирая ладони о джинсы.

— Может, хочешь кока-колы или чего-нибудь еще? — спросила я.

Эдвард торжественно кивнул, и я заметила заигравшую на его губах улыбку. Развернувшись, я попыталась медленно выйти из комнаты и спуститься, чтобы не упасть на задницу. Он повернул свое длинное тело и последовал за мной грациозным шагом.

— Присаживайся, — я указала на диван, проходя мимо него на кухню. — Пульт от телевизора должен лежать на кофейном столике.

Я бросилась на кухню, но остановилась посреди комнаты, прижав руки к вискам. Вот дерьмо. «Возьми себя в руки, Свон», — упрекнула я себя. Наконец-то Эдвард Каллен остался один в твоем доме. И что ты собираешься сделать? Струсить и с криком выбежать из спальни. Вот дерьмо! И где была Внутренняя Шлюшка, когда я так нуждалась в ней? Думаю, она все еще в состоянии шока. Когда Эдвард прислонился к подоконнику, слегка ссутулившись и глядя на меня, стало очевидно, что он предпочитает джинсы на болтах. Это сделало меня и Внутреннюю Шлюшку глупыми. Болты. Черт возьми.

Черт возьми. Эдвард Каллен только что был в моей спальне — один — а я практически выбежала оттуда, как юная девственница. Похоже, именно такой я и останусь в обозримом будущем… Так, это все из-за чертовых болтов. Они превратили меня в слюнявое и заикающееся месиво. Совершенно несправедливо.

Я вытащила из холодильника пару банок кока-колы и прижала их к своим горящим щекам прежде, чем схватить стаканы и вернуться в гостиную. Эдвард сидел на диване, но не смотрел телевизор, а перебирал книги, которые я оставила на низком столике. Застыв, я заметила любовный роман, выглядывающий из-под газеты Чарли на углу стола. Но меня смутил не роман… на обложке отчетливо была видна женская нога в сексуальной красной туфле, скрещенная с хоккейной клюшкой. Лицо стало пунцовым, когда я пробежала оставшееся расстояние и практически бросила напитки на стол, схватив газеты и книгу в руки.

— Прости, мне нужно немного прибраться, — пробормотала я, пробегая со своей ношей в прачечную. Я запихнула газеты и книгу в сушилку и прислонилась к ней. Мне потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями и броситься обратно к Эдварду. — Вот и все. Извини.

Каллен смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Мои щеки снова покраснели, когда он начал подниматься.

— Я заставляю тебя нервничать, Белла? Черт, прости, я могу уйти…

— Нет! — почти закричала я и сделала глубокий вдох. Успокойся. — Нет, — сказала я более спокойно. — Не уходи. Я просто забыла, что здесь небольшой беспорядок.

Эдвард медленно сел обратно, не сводя с меня глаз, и я выдавила улыбку. Взяв одну из банок кока-колы с кофейного столика, я протянула ее юноше и села рядом. Я проигнорировала стакан и, открыв банку, сделала большой глоток. Эдвард сделал то же самое, но гораздо медленнее. Зеленые глаза сосредоточены и немного напряжены. В животе порхали бабочки.

Я наблюдала, как он наклонился вперед и поставил свою банку на столик поверх того, что осталось от газет Чарли. Каллен откинулся на спинку дивана, положив на нее одну руку. Я проследила за его движением, когда он протянул ладонь ко мне и загнул указательный палец.

— Белла. Иди сюда.

— А? — бабочки в моем животе превратились в пикирующие бомбардировщики. Меня пронзило электрическое покалывание, закончившееся пульсацией в месте соединения наших бедер.

Уголок красивого рта медленно приподнялся, и хоккеист пристально посмотрел на меня.

— Иди ко мне.

Черт возьми. Я потянулась, чтобы поставить свою банку рядом с его, чуть не расплескав ее содержимое на пол. Успокоив себя глубоким вздохом, я оглянулась на Эдварда. Он все еще смотрел на меня с легким удивлением. В выражении лица читалась нежность, поэтому я села и придвинулась к нему. Как только я оказалась в пределах досягаемости парня, он обнял меня за спину и, положив большую теплую ладонь мне на лопатку, прижал к себе.

— Не нервничай, — прошептал он, когда мое лицо оказалось достаточно близко. — Если только ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

Эдвард тихо усмехнулся и быстрым рывком сократил небольшое расстояние между нами. Мягкие губы накрыли мои, и я нетерпеливо приоткрыла рот. Его горячий язык ласкал, успокаивал и соблазнял, пока я жаждала большего. Мои руки обвились вокруг крепкой шеи, и я держалась за нее, чтобы придвинуться ближе к Каллену и прижаться. Низкий стон вырвался из его горла, когда он наклонился вперед, чтобы я оказалась под ним. Почти идеально. Большие ладони заскользили по моим бокам, от плеч к бедрам и обратно, его рот постоянно двигался на моем.

Мы терлись и скользили вместе, казалось, несколько часов, пока не начали задыхаться. Губы стали чувствительными и опухшими от поцелуев. Тело покалывало и пульсировало, особенно в груди и между ног — части меня, которые, очевидно, спали всю жизнь. Я понятия не имела, что такое сексуальное желание и похоть до Эдварда. Теперь мне хотелось его прикосновений, рук на своей груди и между ног. Я непроизвольно извивалась, пытаясь подтолкнуть его руки туда, где я жаждала его больше всего. Я не знала, испытываю ли облегчение или злость от того, что меня оставили неудовлетворенной.

В конце концов Эдвард отстранился с недовольным вздохом. Я попыталась удержать его, несмотря на боль в челюсти и теле от непривычной активности.

— Боже, Белла, ты такая вкусная, — вздохнул Каллен, касаясь моей распухшей нижней губы и улыбаясь.

Я приподнялась, потянув сильные руки, желая снова ощутить его губы. Эдвард медленно сел, увлекая меня за собой.

— Белла, — я видела борьбу на красивом лице, пока юноша перемещал свой взгляд с моих глаз на рот, грудь, и снова на глаза. — Я думаю, мы должны… не принимай близко к сердцу. — Эдвард издал полусмех-полувздох и провел рукой по волосам у виска. — Видит Бог, я не хочу, но, если мы не остановимся… — он приподнял бровь.

— Да, — выдохнула я, проводя рукой по волосам. Эдвард протянул руку и обхватил мою ладошку, повертев ее в своей.

— Ты такая маленькая, — нахмурившись, пробормотал юноша.

— Ты совершенно прав, — поддразнила я, поднося наши соединенные руки ко рту и нежно целуя шершавые костяшки. Эдвард улыбнулся, изумрудные глаза ярко и пылко смотрели на меня. Я вздохнула.

— Что? — спросил он.

Я посмотрела на наши сплетенные руки.

— Я просто до сих пор не могу поверить… ты здесь, со мной.

Эдвард разочарованно вздохнул, но, когда мои глаза метнулись к его лицу, широкий рот изогнулся в сладкой улыбке.

— Белла, — тихо позвал он. — Мне больше нигде не хочется быть. Только здесь, с тобой. А теперь прекрати, ладно?

— Хорошо, — я вздохнула, и он притянул меня ближе, чтобы прижать к широкой груди. Я расслабилась в его объятиях со счастливым вздохом. Немного мозолистая рука медленно погладила меня вверх-вниз. — Ты ведь знаешь, что я давно хотела тебя поцеловать, да? — сказала я.

— Да, — его голос звучал весело. — И я тоже. Разве нам не повезло?

— Мм, — выдохнула я. — Теперь я могу целовать тебя в любое время?

— В любое время, — согласился Эдвард. Теплые губы прижались к моей макушке.

— Куда захочу? — я улыбнулась тайком от Эдварда.

— Куда захочешь, mia Bella, — голос прозвучал низко и безумно сексуально.

[прим. переводчика: mia Bella — моя красавица/Белла (итальянский)]

Эдвард резко вдохнул, когда я поднесла его руку к своему сердцу, старательно избегая груди. Хотя там я больше всего хотела его почувствовать. Сердце юноши ускорилось под моим ухом прежде, чем поймать сильный, пульсирующий ритм. Я снова улыбнулась. Ничто в мире не убедит меня, что Каллен действительно хочет быть здесь со мной, кроме предательского, непроизвольного отклика этого органа. Он пульсировал у меня под ухом, и я была довольна.