Глава 5

Прошла неделя с тех пор, как ужасающая волна торнадо прошла через наш город. Было объявлено о восьми погибших и о миллионах долларов собственности, разрушенной в моем родном городе Топека. Альма, небольшой городок к западу от нас, был весь в руинах. 
Прошло семь дней, а я по-прежнему не могла смотреть новости. Но, как говорится, нет худа без добра. 
Спасатели работали без перерыва, чтобы вытащить пострадавших из-под обломков, и именно так нашлись Бен с Анжелой.
Анж каким-то образом избежала урагана в кампусе и направилась на восток в квартиру Бена, что располагалась за чертой города. Шторм следовал за ней, и им пришлось искать убежище в крошечной ванной Бена. Оба отделалась небольшими травмами и вышли из больницы на следующий день. С тех пор они оставались с родителями Бена, что объясняло, почему Анжела так и не вернулась назад в свое общежитие. Она пыталась звонить мне на телефон, но тот, конечно же, был захоронен под завалами библиотеки.
Мобильная связь у Эдварда была слабой, и когда восстановили телефонное сообщение по соседству, первым моим звонком стал звонок Анжеле. Мы обе рыдали без остановки, пока нашим парням не пришлось отобрать у нас телефоны.
Это - еще один лучик надежды.
У меня самый замечательный бойфренд в мире. 
Эдвард оставался рядом в течение шести дней. На второй день Рене заставила его позвонить своим родителям в Чикаго, просто чтобы дать им знать, что он в порядке. Его мать – чудесная женщина по имени Эсме – ударилась в слезы, услышав его голос. Несмотря на заверения Эдварда о том, что он в порядке, его родители вылетают сюда на следующей неделе, чтобы увидеться с ним.
Рене сказала, что полностью понимала это – что-то о том, что матери просто нужно увидеть своего ребенка собственными глазами, чтобы убедиться, что он в безопасности.
Она сказала, что однажды я это пойму.
Мои родители обожали Эдварда, с чем мне очень повезло, потому что я была по уши влюблена в него. Думаю, так было всегда, но потребовалось нечто значительное вроде риска потерять наши жизни, чтобы у нас появился шанс. Мы потеряли много времени, и сейчас, когда у нас появилось жестокое напоминание о том, что жизнь непредсказуема,  мы решили не упускать ни единой секунды. Каждый вечер Эдвард играл на старом пианино моей матери, пока я играла на гитаре, и мы исполняли друг другу серенады из песен 80-х. Наши голоса сливались в идеальную гармонию, что была совсем не удивительна.
Вместе мы были идеальны.
Вместе мы были одним целым.
– Ты готова? – спросила Рене, пока я заканчивала покрывать свои губы земляничным блеском.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале и мягко улыбнулась. Девушка в зеркале отличалась от девушки, которой я была неделю назад. Эта неделя бесповоротно изменила меня. Сейчас я размышляла о принятых мною решениях в жизни и о том, что я хотела делать с ее оставшейся частью. Я любила музыку и любила Эдварда, но, возможно, этих двух вещей было недостаточно. Создание прекрасной музыки – это дар, и мне всегда хотелось заниматься этим, но, возможно, всего лишь возможно, что было что-то еще, чем мне хотелось бы заниматься… что-то, что могло действительно изменить ситуацию в мире.
– Готова, – сказала я.
Мама ярко улыбнулась мне прежде, чем мы стали спускаться по лестнице.
Это было так глупо, что я волновалась о сегодняшнем вечере. Несмотря на то, что мы дважды занимались сексом в подвале той ночью, Эдвард решил, что нам стоит немного притормозить и действовать более традиционно.
Сегодня наше первое свидание.
Я не имела ни малейшего представления о том, куда он меня вез, что казалось совсем неважным, когда я увидела Эдварда, стоящим у подножия лестницы и глядящего на меня своими яркими зелеными глазами. Он был одет в темно-синий костюм, и я была уверена, что издала мечтательный вздох, когда его рука скользнула в свою.
Уверена, моя мама тоже вздохнула.
А папа – нет. Он просто стоял там, выглядя по-отечески и сурово. Но его усмешка была на месте, которая исчезла только когда мама напомнила мне, что теперь я – большая девочка, и комендантского часа для меня нет.
Мы с Эдвардом улыбались всю дорогу к машине.
– Это было отличное первое свидание, – сказала я.
Это правда. Мы сидели в патио Итальянского ресторана, кормя друг друга огромным банановым сплитом (прим. вид десерта, обычно состоит из банана, разрезанного вдоль, на который выкладываются шарики мороженого, все это поливается сиропом, и т.д.), который очень настаивала попробовать официантка. Его рука покоилась на моем оголенном колене, легко касаясь моей кожи своими пальцами и сводя меня с ума. Для двух людей, которые решили двигаться медленным темпом, выбранная мною юбка оказалась, возможно, не самым мудрым решением. 
– Тебе уже достаточно вскружило голову?
Я зачерпнула немного взбитых сливок на свой палец и поднесла их к его губам. Одарив меня горячим взглядом, способным растопить ледник, губы Эдварда сомкнулись вокруг моего пальца. Должно быть, я захныкала.
– Мне вскружило голову уже довольно давно.
Он самодовольно улыбнулся и наклонился ближе, нежно целуя меня. Когда он отпрянул, интенсивный взгляд, что был несколько мгновений назад, сменился чем-то мягким и нежным. 
– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?
Я не знала этого, но было так здорово это услышать.
– Я тоже люблю тебя, Эдвард.
Мы улыбнулись друг другу, прежде чем его губы снова нашли мои.
Эдвард и я провели остаток нашего первого свидания в его комнате в общежитии. Мы лежали на его кровати, смотря «Социальную сеть» и ворча по поводу того, что Марк Цукерберг оказался самым большим придурком на планете. 
– Ты давно заходила на Фейсбук? – сказал Эдвард, очевидно, взбешенный всей этой ситуацией гораздо больше, чем я могла себе представить. – Для того, кто хотел простой чистый дизайн, сайт теперь просто забит рекламой. Этот парень такой лицемер.
Я рассмеялась, позволяя ему продолжать тираду.  Эдвард был страстным и самоуверенным, и мне это нравилось.
Кстати, говоря о точках зрения…
– Я думаю о том, чтобы поменять специализацию, – произнесла я. Эдвард выгнул бровь.
– Но ты любишь музыку. Я кивнула.
– Я знаю. Конечно, люблю, но я подумала, что, может, мне хочется изучать что-то еще. Я хочу попытаться предотвратить то, что произошло здесь на прошлой неделе.
Его лицо смягчилось.
– Дорогая, ты не можешь контролировать погоду.
– Нет, но, возможно, я смогу предугадывать ее.
Он внимательно слушал, пока я рассказывала ему о своем желании узнать побольше о метеорологии и, особенно, о торнадо. Проживание на Аллее Торнадо может сделать тебя равнодушным по отношению к Матери Природе, и на этой неделе многие из нас усвоили важный урок. Не каждый шторм может превратиться в нечто столь ужасное, как последний торнадо, но, возможно, лучше понимая этот процесс, я бы смогла донести эти знания до других людей, которые, подобно мне, бездействовали в течение многих лет.
– Ты хочешь стать девушкой с прогноза погоды?
– Я хочу стать метеорологом.
Его рука скользила по моему бедру.
– Ну, ты подойдешь идеально. Все знают, что девушки с прогноза погоды - горячие штучки.
– Метеоролог.
– Метеоролог.
Глаза Эдварда плясали, пока его пальцы проделывали путь вверх по моему бедру.
– Я могу преподавать музыку, а ты могла бы предсказывать погоду. Вместе мы совершенно точно стали бы силой природы.
Несмотря на бушующие гормоны, мы смогли остаться одетыми. Мы целовались – много. Большую часть вечера, в общем-то. Но продолжающееся желание Эдварда сделать все правильно заставило нас вернуться к дверям дома моих родителей к полуночи. Эдвард предлагал вместо этого отвезти меня в мое общежитие, но я еще не была готова оставаться в кампусе. Я не знала, когда буду готова к этому.
– Белла, думаешь, мне стоит вернуться в свое общежитие сегодня вечером?
Я обернула руки вокруг его шеи.
– Нет, я думаю, тебе стоит подняться наверх со мной.
Эдвард усмехнулся.
– Знаешь, хоть мы и теперь официально встречаемся, я не уверен в том, что твой отец собирается продолжать позволять это.
– Что он скажет? – я пожала плечами. – Мы взрослые люди.
– Да, но это его дом.
Вздохнув, я поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его.
– Тогда хотя бы загляни на завтрак.
Он скривился, и, уверена, Эдвард вспоминал лазанью моей матери.
– Готовить буду я, – пообещала я.
– Тогда я буду с рассветом, – мягко ответил Эдвард.
Мы поцеловали друг друга на прощанье, и я наблюдала, как он не спеша направился назад к своей машине. Это будет наша первая ночь вдали друг от друга спустя целую неделю, проведенную вместе.
Я уже по нему скучала.
Нормально ли это, быть настолько связанными? Любить кого-то так сильно?
Я не имела об этом ни малейшего представления.
Когда огни его машины пропали из вида, я села на крыльце, в то время как с неба начал моросить дождь. Капли стекали по тротуару и мягко ударяли по крыше.
Иногда погода может быть такой успокаивающей. 
А порой она может оказаться штормовой.
Жизнь – такая же штука.
Я не знала, что ждет меня впереди, но знала, что была готова ко всему.
Я смогу справиться со спокойствием.
Я смогу справиться с яростью.
Пока Эдвард рядом со мной.

КОНЕЦ