Глава 25: Все хорошо
 

«У каждого святого есть прошлое, и у каждого грешника - будущее».
О. Уайльд
 

Он

Некоторое время прошло с тех пор, как Элис вышла замуж за Джаспера.

С тех пор, как я, наконец, вытащил свою голову из задницы и из бутылки ликера, загнанный туда смертью Гаррета.

С тех пор, как я сказал некой мисс Белле Свон, что люблю ее.

С тех пор, как слышал смех моего брата в последний раз.

«Многое произошло с тех пор», - думал я, заканчивая в заведении Бетти работу, которую она попросила меня сделать.

После того как она узнала, что я останусь в Мэдисонвиле постоянно, и я отказался стать ее официальным «рыбным мальчиком», Бетти заявила мне, что слышала, будто я неплохо владею инструментом. И хотя думаю, что  она намекала на нечто другое, но все же настояла, что все ее заведение нуждается в качественном ремонте.

Я согласился, конечно. Имею в виду, у меня все еще были деньги, отложенные после того, как покинул полицию в Чикаго; но я недавно потратил крупную сумму на очень важное дело, и мне необходимы инвестиции, если я не хочу оказаться банкротом в ближайший год или около того. Так что в настоящее время разовая работа и неполный рабочий день были моим выбором, чтобы попытаться удержать на плаву свои финансы.

Пока не найду что-то подходяще для себя.

Я пока не думал о возращении на работу в полицию. Знаете, после всего что произошло с Гарретом и Крисом, просто больше не чувствовал, что это то место, где я хотел бы быть.

Хотя до сих пор следил за криминальными новостями по телевидению и в газетах, довольно часто контактировал с Чарли Своном в Новом Орлеане, чтобы сказать ему, какого черта, он не замечает элементарные вещи. После того как он послал меня первые пару раз, он спросил, не хочу ли я стать его внештатным сотрудником. Я вежливо отказался, но сказал, что буду более чем счастлив помочь ему в качестве консультанта, если он действительно нуждается в моем совете.

Поэтому, возможно, часть меня, все еще рвалась в дело, так или иначе.

У меня было единственное требование к Чарли: Белла тут ни при чем.

И точка.

Мне никогда больше не хотелось видеть, как она проходит через что-то подобное, что ей пришлось пережить из-за дел Джейн и Бри.

Мы с Чарли достигли понимания, и он ведет себя как настоящий отец, а я не надираю ему задницу за то, что он эксплуатирует «дар» дочери.

Хотя наше соглашение не мешало Белле пытаться намекать о том, что она, возможно, непреднамеренно «видела» время от времени. Она была все так же упряма, как и в первый день, когда мы встретились. Но я старался не позволять ей вступать в игру. Чувствовал, будто это обман, и... притупляет мои навыки... или это может заставить меня облениться, что ли.

Большую часть времени она не обижалась. Понимала.

- Увидимся, Бетти! – крикнул я, собирая свои инструменты. Она обслуживала очередного клиента в этой своей нахальной манере.

- Скажи Белле, что она может мне понадобиться в этот уик-энд, - дразнила она, и я ухмыльнулся ей.

- Я так не думаю, Бетти, не в эти выходные.

Она закатила глаза, но потом рассмеялась, возвращаясь к своему делу. И когда я бросил свою сумку, полную инструментов и спецодежды на заднее сиденье «Chevelle», то подумал о том, что у нас с Беллой действительно оставалось не так уж много времени побыть вдвоем, с тех пор как я вернулся из Чикаго после слушаний дела о смерти моего брата.

Это была тяжелая поездка в Чикаго, но я как-то прошел через это.

Что точно было не так уж плохо, так это погода. Зима на севере, возможно, и отстой, но лето... на самом деле, лето там не так уж плохо. Особенно по сравнению с адской жарой и чертовой влажностью Мэдисонвиля, штата Луизиана, стоявшими в то время.

Я вспомнил, как проезжал мимо давно знакомых мне мест, чтобы встретиться с Веласкесом, стараясь не думать о брате, которого у меня больше не было, или о том, что он сделал... о его лжи и нарушениях закона.

Вместо этого я вспоминал Гаррета, которого я знал... который воспитывал меня после смерти нашего отца; был рядом со мной каждый раз, когда я нуждался в нем, в том числе и после его смерти; и, в конце концов, как бы он ни оступился в жизни... он все же был хорошим человеком, несмотря ни на что.

Я проглотил горечь, которую чувствовал так часто, когда задавался вопросами о событиях, приведших к смерти Гаррета.

О том, во что - я подозревал - он был вовлечен.

О том, что «видела» Белла.

О том, что пытался сделать Кристиан, когда прибыл в Мэдисонвиль.

Я оттолкнул прочь ноющее чувство по отношению к Крису, которое жгло мою грудь, когда я слушал список обвинений, предъявленных ему на основе «косвенных свидетельств», как они называли это.

Кристиан, как оказалось, был в отношениях с Аро гораздо дольше, чем все мы думали. Похоже, это он подтолкнул Гаррета, своего давнего друга, к неверному решению, убедив, что отчаянно нуждается в его помощи. И хотя никто не знал точную суть их разговора или причины, по которым ему потребовалась помощь, но очевидно, что Гаррет был действительно убежден, чтобы помогает Кристиану в сложной ситуации с Аро.

А потом «только раз» превратился во много раз... и что, прежде чем он успел опомниться, он уже слишком глубоко увяз, чтобы просто соскочить.

Все довольно просто... но для меня до сих пор так сложно.

Пока обвинитель бубнил что-то о вероятностях, я сам себе ответил на этот вопрос, хорошо зная, почему Гаррет продолжал помогать Кристиану.

Они были друзьями. Больше чем друзьями, они были братьями в сердце... по крайней мере, так думал Гаррет, и он, скорее всего, был убежден, что сможет помочь тому выкрутиться. Во что бы Крис ни вляпался.

Если бы он знал.

А потом еще деньги. Это помогло с мамиными векселями, моим колледжем... ипотекой ... да и со всем остальным. Я имею в виду, не всегда же Гаррет должен был жить с ней, понимаете. И я вдруг вспомнил наш с Беллой разговор в тот день в эллинге.

О том, как он жил со всем этим, пока однажды ночью глаза его младшего брата не сообщили ему, что он слаб, потому что делает неправильные вещи. О том, что он не был тем, кем я думал, он был… тем, кем я знал, он был... и именно тогда он захотел вырваться из этого порочного круга. Но поздно.

Вместо боли в этот раз осознание всего этого наполнило мою грудь чем-то иным.

Потому что, может быть, я делал это для него, в конце концов.

Все это мне напомнило, как Гаррет сам говаривал пацанам, которых мы ловили во время наших дежурств за праздным шатанием или за порчей краской заборов частных домов. У них всегда было оправдание, почему они нарушали закон. Им было скучно, или их родители игнорировали их, или бросила подружка... или они просто выражали себя.

У Гара всегда был ответ.

«Не имеет значения, почему ты сделал это... важен сам факт, что ты сделал это, и будь любезен отвечать за последствия».

Я чуть не рассмеялся тому, как драматично он строил фразы, и решил, что он стопроцентно поладил бы с Элис, если бы был жив... но потом меня вырвали из моих мыслей в настоящее, когда один из участников слушания обратился ко мне во второй раз.

- Простите?

- Я сказал, что закончил, мистер Каллен, - сказал он мне, глядя на меня с подозрением.

Я уже смирился с тем, что некоторые из членов комиссии не поверят мне. Что они все еще думают, как привлечь меня за пособничество моему брату и обвинить в его последующей смерти. Что они посмеялись бы над видениями Беллы и скорее поверили бы, что она просто наемная актриса, чтобы снять меня с крючка... но у меня был один козырь на этих слушаниях, на который я не рассчитывал.

И на который они, вероятно, не рассчитывали тоже.

Деметрий Веласкес.

Он работал в ФБР даже больше, чем я в полиции, и он был хорошо известен... и уважаем. У него не было абсолютно никаких оснований поддерживать мою версию, но он это сделал.

Когда он дал показания о том, что произошло в день смерти Криса и что он услышал тогда, не осталось никаких сомнений в моей невиновности. Единственное, что мне действительно могли предъявить, это сокрытие подробностей смерти Гаррета, но, учитывая обстоятельства и несколько свидетельств в мою поддержку, таких людей как Маркус, они объявили перерыв и не предъявили мне не единого обвинения.

Какая благосклонность.

Когда слушания закончились, я даже подумал, что, может быть, Деметрий не такой уж мудак в конце концов. Но вспомнив, как он прятался в кустах у дома Беллы и пытался украсть ее внимание – да, я решил, что он все-таки в значительной степени еще мудак. И в следующий раз, если он решит показаться в Мэдисонвиле, чтобы попытаться назначить свидание Белле, у меня будет законное право начистить парню физиономию.

Все же я поблагодарил его. За все что он сделал, чтобы помочь в конце концов. И за то, что рассказал, как все было, хотя половина комиссии, вероятно, подумала, что он сошел с ума, не иначе. Я знал, какие шутки ходят в стенах участка, когда кто-то связывается с экстрасенсами.

Черт, я тоже раньше шутил над этим.

Какая ирония.

Когда все закончилось, и я был свободен, то понял, как исчерпан; но хотел доделать кое-какие дела, пока еще был в своем родном городе, так как понятия не имел, когда вернусь туда снова и вернусь ли вообще. Так что я провел некоторое время с Маркусом, и у нас состоялся хороший долгий разговор о семье, верности и честности, он напомнил мне, что всегда будет рядом... если вдруг мне понадобится.

Это оказался хороший визит. Было хорошо напомнить себе также, что в моем деле все еще есть честные люди.

Я снова попытался навестить свою маму, в то время как находился там, но она все еще была довольно сердита и не захотела говорить с сыном, который только что дал показания против своего брата для ФБР.

Видимо слухи доходят быстро, и уже за несколько недель до моего приезда она все знала, ощущая, что так я предаю память Гаррета.

Конечно, было больно, что она так считает, но я напомнил себе, что маме многое выпало в ее жизни. Она слишком рано потеряла мужа, а затем одного из сыновей, от рук его лучшего друга, которого она принимала в своем доме бесчисленное количество раз, когда мы все еще были молоды.

Это, вероятно, займет некоторое время, но я все еще держался за надежду, что однажды она поймет.

Если повезет, пусть лучше это произойдет раньше, чем когда будет слишком поздно.

Если судьбе будет угодно, а поверьте мне, у судьбы много «если»... Белла показала мне, что мы всегда имеем возможность ухватиться за лучик света, пусть самый крошечный, и он обязательно вытянет нас к солнцу, несмотря ни на что.

Моя последняя остановка была на могилах Гаррета и папы. И после того как я оставил букетик из маргариток на могиле Бри Таннер, я направился к их надгробиям, вдруг почувствовав, как клокочут мои нервы.

Я не взял пива на этот раз. Я не взял ничего, на самом деле. Только я и старая фотография. И как только поклонился могиле отца, сел перед могилой Гаррета, скрестив ноги, и просто смотрел на его надгробный камень в течение нескольких минут, прежде чем подумать, что сказать.

Потом я прочитал, что было высечено под его именем.

«Хороший человек, который служил и защищал».

«Служил кому?» - задался я вопросом.

«Защищал кого?»

Я имею в виду, в конце концов, даже если он делал это из лучших побуждений, какой был смысл во всем хорошем, что он сделал, если сейчас его имя запятнано?

Я думал о том, как все это случилось... чем закончилось, и довольно скоро понял, что да – все закончилось.

- Я никогда не пойму, почему ты сделал то, что ты сделал, Гар, - сказал я ему, глотая несколько других слов, которые мог бы ему сказать. - Я знаю, что ты любил его. Черт, я тоже любил его. Но я все еще не могу понять.

Это было хорошее начало, но я должен был о многом ему сказать.

- Надо было надрать ему задницу и увезти его из города, или что-то еще... Я бы смог понять, но то, что ты сделал... черт, Гаррет, это неправильно, что ты сейчас не рядом со мной.

Мне не хватило воздуха и пришлось перевести дух, и затолкать обратно подкатившую к глазам влагу, прежде чем я смог продолжить.

Я не хотел, чтобы этот визит был омрачен гневом… или яростью, кружившей вокруг меня в эти дни.

Я хотел говорить с ним о прощении.

О жизни.

- Я скучаю по тебе.

Я сделал еще один судорожный вдох и окончательно успокоился.

- Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. И... спасибо. Белла...

Я посмотрел на нее, ожидающую меня на окраине кладбища. Я не смог бы справиться с этой поездкой без нее, и она стала не чем иным, как моей скалой на весь день, пока я ездил по Чикаго, пытаясь связать воедино разбросанные концы моей жизни.

Концы, которые мне никогда не хватило бы сил связать, если бы мой брат не направил меня в Мэдисонвиль несколько месяцев назад.

Она не была маленькой птичкой, все время теряющей равновесие, какой я увидел ее, когда мы впервые встретились.

Она была гораздо больше, чем это.

- Она мое сердце, парень, - сказал я ему, зная, что где-то во Вселенной он смеется надо мной за подобные слова, но мне действительно было плевать... и он это знал.

Я снова посмотрел на его надгробие.

- Я никогда не думал, что со мной случится подобное, знаешь?

Я чувствовал себя почти сумасшедшим, сидя там и разговаривая с могильной плитой, но, черт, дерьмо и побезумнее случилось со мной не так давно. Так что я подумал: «Какого черта?»

- Неважно, - сказал я, поднимаясь. Подошел ближе и поднял камень, а затем достал из кармана фотографию, которую принес с собой, и положил на надгробие моего брата, прижав сверху камнем, чтобы она осталась там.

Это была наша последняя фотография, сделанная той ночью в «O'Briens». Та, которая не так давно раскрыла мне глаза на то, с какими демонами боролся Гаррет незадолго до своей смерти.

Я попрощался с ним, а затем пошел к Белле, которая все еще смотрела на могилы, когда я к ней приблизился.

- Что?

- Твоя фотография, она только что... упала, - сказала она, наклонив немного голову, и я оглянулся, чтобы увидеть, что камень, которым я прижал ее, все еще был там, где я его оставил.

Я слегка улыбнулся ему. А потом повернулся и, обняв Беллу, повел ее обратно к машине.

- Все нормально, вероятно, ему просто не слишком уж нравится эта фотография, вот и все.

- Ты уверен? Мы могли бы вернуться и...

- Да, - сказал я ей. - Пойдем домой.

... ...
 

С тех пор наши жизни немного ускорили обороты. Я из кожи вон лез, готовя ей сюрприз, а Белла... ну, у нее тоже было много дел. Больше чем я мог представить, во всяком случае.

Я получил сообщение, когда добрался до места, и посмеялся над тревогами Эммета, когда прочитал его.

«Не пришло ли время для серьезного разговора с тобой, дружище? О том, что я надеру тебе задницу, если ты не покажешься здесь сегодня вечером?»

Я покачал головой и остановился у старого дома на воде, где я с того вечера проводил не так много времени; и набрал ему ответ, пока шел по боковой палубе, чтобы принять душ и переодеться.
 

«Отвали, Эм, я занят тем, чтобы не опоздать».
 

Он прислал мне еще смс, прежде чем оставить меня в покое на некоторое время.
 

«Это я и хотел услышать».

Мои мысли были заняты более важными делами, в то время как я мылся, но одеваясь, заметил то, что мы с Эмметом, полагаю, пропустили, когда на днях перевозили мои вещи.

- Это странно.

Я оставил свою рубашку не застегнутой и подошел к шкафу, чтобы поднять с пола у двери свою старую толстовку из колледжа. Ту, которую я бросил в Беллу, после того как она пыталась прогнать меня, в тот первый день в Мэдисонвиле...

Ту, которую Гаррет купил мне в мой первый день в колледже.

Я не помню, чтобы видел ее в тот день, когда мы перевозили вещи, но предположил, что она могла упасть с полки или что-то.

Или кто-то мог положить ее сюда.

Я осмотрелся вокруг себя в доме, ожидая... я не знаю чего, почувствовать что-то, увидеть... услышать что-то... но ничего не получилось. И не могу сказать, испытал ли я облегчение или разочарование по этому поводу.

Может быть, скорее разочарование, я думаю. Но это не имело значения.

Я взял себя в руки через мгновение и, закончив одеваться, собрал свою грязную одежду, положив толстовку сверху. Оставил ключи на кухонном столе, закрыл дверь и постоял на задней палубе в последний раз.

В течение минуты я смотрел на рябь, плывущую по реке, вспоминая один добрый совет на эту тему, который Гаррет дал мне так давно, когда мы собирались на подобное мероприятие к нашему другу по службе.

«Если ты соберешься сделать это... сначала убедись, что это правильная женщина, Эдди».

Он сказал это тогда, потому что наш приятель, безусловно, женился не на правильной женщине. Это, казалось, было очевидно для всех, кроме него, и мы даже делали ставки, как долго продлится этот брак. В то время я отшутился, думая, что никогда не смогу даже представить себя женатым, и посмеивался над тем, как, черт возьми, я должен был понять, какая женщина «правильная», но сейчас...

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Выпустив воздух из легких, не позволил боли кольнуть мою грудь. В тот день там не было места для сожалений или чего-то другого.

Там было место только для Беллы.

Я покинул дом на воде и переключился на другие мысли. Пока ехал, опустил все окна и, вывернув радио на всю мощность, пел так громко, как мог, чтобы заглушить мысли о другом времени... когда я мог жить или умереть - и мне было все равно.

Сегодня... мне было не все равно. Из-за Нее.

Я прибыл на место, где мы с Беллой должны были дать свои обеты... немного припозднившись... не то что опоздав, но достаточно поздно, чтобы Роуз стрельнула в меня смертельным взглядом с того места где стояла.

Эммет, расположился у дуба, под которым я скоро поклянусь Белле в вечной любви, и для пущего драматизма взглянул на часы; я закатил глаза на него, не сдержав ухмылку. Он был хорошим парнем.

Я настоял, чтобы Чарли появился там, несмотря на свою большую занятость в Новом Орлеане.

Не могу сказать, что он был абсолютно счастлив, что мы с Беллой женимся «так скоро, после того как только встретились», но его мнение точно не слишком повлияло на наше решение.

Кроме того, понимание того, что она «та самая для меня», пришло так легко, на самом деле. Жизнь просто не подарит вам встречу с идеальной женщиной дважды; так что я, не теряя времени, задал ей вопрос, готова ли она провести ее остаток со мной. Какой смысл ждать? Моя единственная проблема была в том, чтобы такая девушка, как она, сказала «да» такому парню, как я. Потому что - давайте не будем ходить вокруг да около - у меня был «багаж».

Он до сих пор есть.

Удивительно, но Белла сказала «да» и сделала меня самым счастливым ублюдком из живущих. После этого все произошло довольно быстро.

Мы решили не закатывать пышной свадьбы, в первую очередь потому, что это требовало долгой подготовки. Мы не хотели ждать год, да и не хотели всех этих фанфар, так что решили последовать примеру Элис и Джаспера и устроить небольшую церемонию.

Когда я прибыл на место и поздоровался с людьми, которые приехали, чтобы засвидетельствовать наши обеты, то понял, что мы выбрали идеальное место для этого. Я понятия не имел, почему Белла полюбила меня, но у меня было чувство, что впереди много лет, чтобы выяснить это.

Среди живых дубов и кипарисов со свисающим с их ветвей испанским мхом солнце только готовилось спуститься за горизонт и, отражаясь от воды возле старого маяка, освещало мою невесту так, как она того и заслуживала.

Словно святыню, которой она и была.

Красивая, потрясающая... и моя.

Люди, как правило, говорят, что день вашей свадьбы является одним из самых важных дней в жизни, что вы должны попытаться запомнить все до детали; но все, о чем я мог думать, это о том первом дне, когда я встретил эту женщину. Как я попал сюда, в ее мир, и как все в ней с первого дня наполняло меня внутренней решимостью, и что именно тот день... стал самым важным для меня.

Он всегда им будет.

Мои губы поднялись в улыбке, когда я вспомнил еще один день и еще наряд... так похожий и одновременно нет, на тот, в котором она была сейчас.

Простой белый топ и такая же юбка, вьетнамки на ее прекрасных ногах. Единственное отличие от ее сегодняшнего образа было то, что она держала небольшой букет из цветов магнолии в руке, и ее волосы были собраны в высокую прическу, а не распущены, как обычно.

Как только я поймал на себе ее взгляд, и она улыбнулась мне ... все остальное... просто исчезло.

И в любом случае, Джаспер все равно запишет на камеру всю эту... канитель, так что я смогу насладиться этим позже. Прямо сейчас мне нужно просто дождаться конца церемонии. Имею в виду, я едва понимал, что говорил пастор, но когда Эммет подтолкнул меня, я сразу понял, что должен сказать.

По крайней мере, я думал, что это был Эммет. Но когда повернулся и молча поблагодарил его за помощь, удивленное выражение на его лице намекнуло мне, что, возможно, это был кто-то совсем другой.

Кто-то, кто не хочет пропустить свадьбу своего младшего брата, может быть.

Это, возможно, звучит немного безумно, но я стал внимательнее слушать Вселенную в эти дни.

- Я согласен, - удалось выдавить мне, и после этого я просто надеялся, что священник на самом деле сказал мне поцеловать ее, потому что именно это я сделал.

Я притянул ее к себе и крепко поцеловал, пытаясь, может быть, каким-то образом так поблагодарить ее еще раз за все, что она сделала для меня, с тех пор как я попал сюда. Пообещать ей, что я никуда не денусь, чтобы она знала... кто она для меня.

Возможно, я затянул поцелуй немного дольше, чем предполагалось - да, но кого это волнует? Это наша свадьба. И я едва мог сдержаться, чтобы не запустить руки ей под юбку, чтобы найти так необходимый мне контакт кожа к коже.

Белла улыбнулась в мои губы, чувствуя в тот момент мои истинные желания; и следующее, что помню, как все аплодировали нам.

Эммет дразнил меня, рассказывая об узах брака, которые словно цепи связали нас; и Роуз толкнула его локтем в живот, заставляя меня задаться вопросом, была ли доля правды в его шутке... Для него – может быть… Элис, поздравляя, поцеловала меня в щеку, а Джаспер похлопал по плечу.

Мы устроили прием на траве, и даже при том, что я знал, что должен хотя бы из вежливости немного пообщаться с гостями; все что я мог, действительно - это наблюдать за Беллой, пока она хихикала и беседовала с людьми, время от времени заправляя выбившиеся пряди волос за уши.

Играла музыка, и я танцевал с моей женой, улыбаясь на нее сверху вниз, как гребаный школьник, который только что получил согласие самой популярной девочки в классе сходить с ним на свидание.

Я целовал ее еще и еще, игнорируя наших гостей, и сделал паузу только, чтобы съесть с ней кусок торта под восторженный гул и одобрительный возгласы собравшихся.

И тогда я решил, что пришло время удалиться.

Я открыл для нее дверцу машины, она скользнула на сиденье рядом, и когда я сел за руль, она прижалась ко мне, ожидая, что я отвезу ее домой. Когда мы проехали мимо поворота к дому на воде, она села прямо.

- Куда мы едем? Я думала...

Я улыбнулся, но ничего не сказал. Мне нужно было продержаться еще милю, и тогда я свободен. Вы хоть представляете, как тяжело было скрывать это от нее в городе с населением меньше семисот человек?

Это чертовски трудно.

- Эдвард?

- Иди сюда, Птичка, - сказал я ей, потянув к себе, и она прильнула ко мне снова, расслабляясь.

Она, казалось, задумалась над чем-то, разглядывая пейзажи, пролетающие у нас за окном, по дороге к моему сюрпризу, и я думал, что, наконец, мне удалось сделать ее такой же, как и я, и сейчас она точно не знает, что будет дальше.

Я опустил губы к ее уху и, продолжая следить за дорогой, прошептал ей:

- Ты моя теперь, Белла.

Ее глаза закрылись, и улыбка заиграла на ее губах, когда она ответила мне, что, конечно, всегда была моей. Но когда мы подъехали к нашему новому дому на воде, который мы с Эмметом крепили к берегу в течение предыдущих недель, Белла снова испуганно выпрямилась в кресле.

Она потеряла дар речи. Я предполагал, что реакция будет бурной, но, честно говоря, не ожидал, что настолько.

Она заплакала.

«Это хорошо или плохо?»

Вдруг я решил, что второе мое предположение верно.

- Я просто хотел сделать тебе сюрприз, Белла... если он тебе не нравится, я могу...

Ее рука взлетела на мое плечо, останавливая меня, пока она пристально смотрела на то, что ждало нас впереди:

- Я люблю его.

Мне помогал Эммет, пока я работал у Бетти. И я был действительно чертовски счастлив, что он предложил свою помощь. Потому что дом выглядел теперь потрясающе, и когда я взял руку Беллы в свою, помогая выйти из машины, то повел ее к нашему новому дому.

Нашему новому плавучему дому, если конкретнее. Не путать с домом на лодке, в котором нет почти никаких удобств, на самом деле.

Когда мы подошли ближе, стали видны горящие в окнах свечи; так что теперь, по крайней мере, я мог видеть, куда иду; и как только мы добрались до двери, подхватил Беллу на руки и перенес через порог.

Она ахнула, а я ухмыльнулся, наклонившись к ней, чтобы поцеловать ее снова, когда мы оказались внутри.

- Добро пожаловать домой, миссис Каллен.

Ее тело взывало ко мне, и как только мы оказались в спальне, я уложил ее на кровать; она осмотрелась вокруг с этим выражением на лице, которое я не мог разобрать, и все же ощущал, будто видел его раньше.

- Что? - спросил я ее, пока расстегивал эти чертовы пуговицы на платье.

- Я просто... - ее глаза скользнули от окна ко мне. - Эти цвета...

- О. - Я усмехнулся немного. - Роуз сказала, что ты любишь пурпурный. Я попросил ее помочь с декором.

Легкий бриз ворвался в комнату, предупреждая нас о приближении вечерней бури, но все, что я мог делать, это улыбаться Белле. Полностью лишаясь дара речи. Затем я продолжил раздевать ее, а потом себя. Стянул с нее юбку и следом шелковые трусики. Она села, когда я стягивал топ через ее голову, и расстегнула мои брюки, убедившись, что все нужные места не остались без ласк; так что я был готов завершить официальную часть нашего бракосочетания и перейти к эротической.

Я склонился к ней, заставляя Беллу лечь на спину, и зависнув над ней, заблудился в ее глазах. Тех, которые вытащили меня из темноты и показали мне безусловную любовь, когда я этого не заслуживал.

Они теперь тоже мои.

Наши губы встретились сначала тихонько, а потом я провел костяшками пальцев по ее щеке, затем груди, животу… и, наконец, по складочкам между ее ног.

- Я хочу тебя, - прошептал я ей, и она уверила меня, что она моя.

- …навсегда.

Тогда я обрушил страстные, нуждающиеся поцелуи на ее кожу, в те места, которые делали ее дыхание очень громким, пока она пыталась контролировать его, но у нее почти ничего не получалось.

Мои пальцы, и не только, хотели оказаться внутри нее, и мои бедра двигались, забегая вперед немного.

Я сдерживался. Были вещи, которые я должен был сказать ей. Вещи, которые я хотел, чтобы она знала.

Улыбнулся ее пылающим щекам и влажным губам, снова провел пальцами по ее подбородку.

- Если бы я потерял тебя...

Выражение ее лица изменилось немного, она знала, что я имел в виду. Мы не говорили об этом много с того дня, но я хотел закрыть эту тему, прежде чем мы вместе пойдем вперед по этой жизни.

- Но ты не... ты спас меня.

Она ошибалась, конечно. Это именно она спасла меня. Но я не стал спорить.

- Я всегда буду защищать тебя, - сказал я ей. И это было обещание, которое я собирался сдержать. Любой ценой.

Белла стала тяжелее дышать, и я знал, что ее кровь сейчас несется по венам быстрее пули. Я знал что это... Видел это столько раз к тому времени, я чувствовал это.

- Что случилось? - спросил я ее, но вместо того, чтобы ответить мне, она взяла мою руку в свою и скользнула ей вниз, туда, где она хотела меня, и я уступил ее потребности.

Два пальца вошли в нее, она была теплой и влажной, и я едва мог сдержать себя, чтобы не кончить от этого. Это просто не должно было случиться... я не могу облажаться сейчас.

И тогда, как всегда, будто прочитав мои мысли, Белла улыбнулась и сказала мне, что у нас будет вся жизнь впереди, чтобы любить друг друга медленно. И когда я вошел в нее, это было как наш первый раз.

Наш последний раз.

Наша вечность.

- Так хорошо, - пробормотал я ей на ухо, врываясь в нее бесконтрольно, пытаясь продлить этот момент.

- Так хорошо, - прошептала она в ответ, ее руки цеплялись за мою спину, а ноги, опоясав, притягивали меня к себе так... черт, я никогда не смогу привыкнуть к тому, что она со мной делает.

Я бормотал обещания, целуя ее плечи... с проскакивающими между ними грязными словечками, когда, прижав ее всем телом, рукой скользнул вниз и нашел ее сладкий опухший клитор, ждущий меня.

Я ласкал его мягко и медленно, обводя кругами, толкая нас обоих через край, зная, что это так хорошо быть с ней. Что это всегда будет так только с ней.

- Я всегда буду любить тебя, Белла, - сказал я ей и глубоким толчком потребовал, чтобы она сказала мне то же самое, прежде чем я потеряю контроль над происходящим. Но и она, похоже, уже не могла остановиться, потому что в этот момент ее накрыл оргазм; и лишь когда она смогла открыть глаза, она посмотрела прямо на меня.

- Я всегда любила, - сказала она мне, и когда я услышал, как она сказала эти слова, это повлияло на меня так, что я, возможно, не смогу это описать. Будто я слышал их раньше... но и никогда прежде.

Я кончил в нее с такой силой, как могло быть только с ней, крепко закрыв глаза, отчаянно пытаясь раствориться в ней; и когда я, отдышавшись, попытался подняться, чтобы позволить ей нормально вздохнуть, она схватилась за мои бедра, удерживая меня в себе, не позволяя покинуть ее тело.

- Не уходи, - сказала она мне, и я улыбнулся, потому что она выглядела так, будто на самом деле думала, что я испарюсь прямо перед ее глазами. И я хмыкнул, забавляясь тому, что она забыла так быстро.

- Я уже говорил тебе, Белла, я никуда не уйду.

И это было так.

Я нашел место, которому принадлежал. Людей, которых любил и которые любили меня.

Семью.

Жену, которую обожал.

Верных друзей.

Место, где смогу хранить память о брате, который - я знал - всегда прикроет мою спину... независимо от того, где он теперь.

*КОНЕЦ*

_______________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария