Глава 12
6 августа 1492 года - Уэсспорт

- Почти три года в браке, а эта лягушатница все еще бесплодна. Кажется, Бог улыбается нам, - открыто сказала Ребекка своим дамам. Среди женщин, сидящих под большим дубом, была и Виктория. Они потягивали глинтвейн и ели сладкие фрукты. Девочка молчала, слушая, как Ребекка плохо отзывается о Леоноре.
Другие дамы хихикали, соглашаясь со злыми словами Ребекки. При дворе постепенно смещался баланс сил. Джаспер Фелл начал ходить и оказался очень шустрым ребенком, стремящимся исследовать и изучить столько, сколько мог справиться его маленький разум. Этому не помогало то, что у Филиппа проявлялись признаки старости. Магнус начал постепенно смещать его, призывая своих последователей постоянно присутствовать во дворце.
Несколько дней назад Виктория разговаривала с отцом. Она пыталась убедить его отстранить Леонору. Принцесса чувствовала, что для Леоноры пытка находиться при дворе, хотя он почти не затрагивает ее. Филипп дал дочери суровую отповедь. Виктория, наконец, воскликнула, что она надеется, что у него не будет больше детей, потому что она не хотела бы видеть этого ребенка на троне. Джаспер или она сама больше подходит для этого. Филипп яростно закричал, что ни за что в жизни не отдаст трон Джасперу или Магнусу и не стремится передавать корону Виктории. Принцесса унеслась в слезах.
Но без ведома дам Атар сумел уговорить осторожного короля на прогулку во второй половине дня. Они проходили мимо как раз в тот момент, когда Ребекка так ужасно отзывалась о королеве. Филипп, более усталый, чем обычно, нашел в себе силы вложить в голову невестки немного разума.
Но Атар остановил его.
- Лучшее, что вы можете сделать – это доказать их неправоту. Идите к своей жене сегодня, сир!
- Ты знаешь, что я несколько раз за последние месяцы пытался. Но безуспешно, - вздохнул Филипп.
- Вам стоит продолжать попытки, пока, наконец, они не увенчаются успехом.
- Ты лицемер. Сам ты не женился после смерти жены.
- Потому что я не руковожу страной! Вы понимаете, что произойдет, если вы умрете, не оставив наследника? Вашу жену вышвырнут, как только Магнус займет трон. С Викторией все будет хорошо, но Розали, без сомнения, отправят в монастырь. Ребекка получит свободный доступ к землям и деньгам и высосет все насухо. Все, чего вы достигли, все, над чем так долго работали, за несколько лет развеется как пыль на ветру. Вы обязаны оставить Леоноре и Англоа ребенка.
- Мне осталось всего несколько лет, Атар. Я чувствую это. Мне кажется, что я стал пустой раковиной. Иногда усталость подавляет меня, я теряю аппетит и засыпаю. Я смогу стать отцом еще только одного ребенка и не увидеть, как он вырастет. А он может родиться девочкой… и тогда все будет напрасно.
- Но ты дал бы Леоноре смысл жизни. И, если родится мальчик, ее будущее будет в безопасности, - улыбнулся Атар.
- Если у нее будет сын, то я боюсь того, что сделает Магнус. Его жадность и жажда власти испортили его разум. – Король мало что мог сделать. Он слишком долго медлил и был слишком старым и утомленным, чтобы открыто сражаться со своим братом.
Несмотря на свои заботы, Филипп вечером пришел в спальню своей жены. Он принял решение. Он сделает все, что возможно, для своей жены и страны. В конце концов, он обязан это сделать. Леонора удивилась, увидев, как в ее спальню вошел монарх. Он и раньше приходил к ней, но, как только она раздевалась, извинялся и уходил.
На этот раз молодая женщина быстро сбросила свою одежду, не показывая своего страха. Филипп погасил свет и лег вместе с ней. Оба по разным причинам нервничали.
Леонора почувствовала, что он колеблется и собирается уйти. Она мягко заговорила:
- Ваше величество, вы можете думать обо мне как о покойной жене.
- Я бы не стал проявлять такое неуважение, - прошептал он ей на ухо.
Леонора сжала простыни, пытаясь расслабиться.
- Если это нужно вам, то я разрешаю. – Филипп никогда не слышал такой решимости в ее голосе. Он понял, что ее желание зачать ребенка настолько сильно, что женщина готова вытерпеть все. Он медленно начал целовать ее, готовя к занятию любовью.
Он закрыл глаза и представил, что под ним лежит Марианна. Когда она начала дрожать под его прикосновениями, Филипп вошел в нее. Из Леоноры вырвался крик боли. Она никогда не думала, что это настолько больно. Движения короля сильно напрягали его. Он начал тяжело дышать, его сердце заколотилось. Но, когда Леонора зашептала ему на ухо нежные слова, король собрался с силами. Образ Марианны становился все сильнее и сильнее, и, наконец, король достиг финала.
Его тело грузно осело на Леонору. Молодая девушка хмуро смотрела на потолок.

23 августа, 1492 год – Уэсспорт

Наступил момент, когда Филиппу было тяжело даже ходить. Его здоровье ухудшалось с такой скоростью, что многие полагали, что он не доживет до осени.
Ребекка и Магнус развернули заговор с такой мощью, что слухи о нем дошли и до королевы. Она в ужасе услышала о целях родственников мужа. Ее ближайшая подруга, приехавшая с ней из Франции, леди Клодин, постоянно приносила ей новые вести.
- Кажется, нас загоняют в угол, ваше величество, - заговорила однажды вечером Клодин, когда осталась наедине с королевой в ее спальне.
- Но страна не примет Магнуса на троне, - пыталась успокоиться королева.
- Они будут говорить, что у них есть сын, который все равно унаследует королевство. А у вас и его величества еще нет… - Клодин замолчала, увидев, как покраснела Леонора.
- А если у меня будет ребенок?
- Гипотетически? – Леонора беспредельно доверяла Клодин. Но сказала бы она ей про беременность?
- Конечно.
- Если это дочь, ее выслали бы вместе с вами во Францию. – Эти слова принесли Леоноре надежду. Но Клодин нахмурилась и посерьезнела. – Но, если бы это был мальчик… леди Ребекка и его высочество Магнус открыто не стали бы выступать против него. Но не удивлюсь, если бы ребенок внезапно исчез, как часто бывало раньше. Если у вас внезапно появится наследник мужского пола, то он встанет между ними и абсолютной властью. Это неприемлемо для них. Они покончат с ним так быстро и так тихо, как только смогут.
Леонора побледнела. Ее сердцебиение ускорилось, а к горлу поднялась желчь. Она не могла представить, что кто-то может сделать нечто такое ужасное.
- Но у вас нет ребенка, и вы не беременны. Если его величество скончается, вас всего только вернут домой. – Клодин взяла руки Леоноры в свои. – Тогда ваши страдания закончатся, и жизнь начнется заново.
- А если я буду беременной на момент смерти мужа? – бледная как смерть спросила Леонора.
- Тогда вас оставили бы при дворе до момента рождения ребенка, и, когда он родится, соответствующим образом разобраться с ним.
Леонора впервые пожалела, что легла с Филиппом. Она еще не знала, принес ли их союз плод, но теперь не хотела приводить ребенка в мир, если его жизнь будет в опасности.

3 апреля 1520 года – Константинополь
11:36

- Мы не можем рассказать про это Эдварду, - продолжал повторять Карлайл, когда они вышли к Камилу с пустыми руками. Их миссия провалилась, Изабелла не ушла с ними. Они еще долго стояли и недоверчиво смотрели на башню. – Мы не можем рассказать про это Эдварду. – Камил спрашивал их по-турецки, что случилось, но они не могли ему рассказать. – Эдвард сделает что-нибудь глупое. – Только выбравшись из ужасного дома, они осознали затруднительное положение девушки.
Проходя по богато украшенным коридорам, Карлайл чувствовал холодную пустоту этого места. Его нельзя было назвать настоящим домом. Казалось, каждая стена шептала им о печали и сожалении. Карлайл вздрогнул, подумав, что Изабелла оказалась в ловушке в таком месте. Им повезло, что ни один стражник не увидел и не остановил их, но искушать судьбу второй раз будет нелегко.
- Как мы вытащим ее до наступления сумерек? – спрашивал себя Джейкоб. Как они могут вернуться к Эдварду с пустыми руками?
Карлайл резко остановился, схватив Джейкоба за плечи.
- Нам нужно больше времени. Мы не можем вернуться без нее, иначе Эдвард, ослепленный ненавистью к Брауну и любовью к Изабелле, прорвется через эти двери, уничтожит столько людей, сколько сможет, и потом погибнет сам.
- Его плечо почти зажило, - задумчиво проговорил Джейкоб. Но вот выстоит ли Эдвард против Брауна во второй раз?
Карлайл прислонился к стене какого-то дома, чувствуя, как сжимает его голову тюрбан.
- Если мы вытащим оттуда Изабеллу, то первое, что сделает Браун – кинется за ней в погоню. Нам нужен быстрый и безопасный выход из города, - начал было Карлайл, выстраивая в голове план. Он быстро повернулся к Камилу и попросил у него жестами перо и бумагу. Камил просто повел плечами, словно бы спрашивая: «Откуда мне их взять?»
Время неумолимо заканчивалось, поэтому они пошли искать бумагу и перо. Карлайл хотел написать Эдварду, чтобы он достал лошадей и ждал их за пределами Константинополя, прямо за воротами, в которые они входили. Он был уверен, что Карид поможет им выйти.
Им повезло найти необходимое, когда они бродили между палаток для знати. Карлайл выудил мелочь из кармана и заплатил продавцу за бумагу и перо. Он сел прямо рядом с палаткой и начал быстро набрасывать записку. Он указал, что дело срочное, надеясь, что Эдвард ничего не поймет. Если все пройдет хорошо, то Изабелла скоро будет с ними на корабле, отправляющемся в Рим.
Карлайл сложил записку и повернулся к Камилу.
- Я знаю, что ты не понимаешь меня. Но письмо очень важное, - медленно произнес он, передавая сложенную бумажку молодому мужчине. Камил принял ее дрожащими руками, понимая срочность ситуации.
- Эдвард, - сказал Карлайл т показал на письмо. Камил быстро кивнул и бросился к своему дому. Карлайл повернулся к Джейкобу.
- А мы что будем делать? – спросил его друг.
- Нам нужна лестница, - после долгой паузы сказал Карлайл. – Очень высокая, - добавил он задумчиво.

12:02

Эдвард три раза прочитал письмо и встал. Тохин продолжала следить за ним, интересуясь содержанием. Камил шел рядом с ним, спрашивая о том же.
- Камил, найди Карида и приведи его ко мне, - раздалось низкое рычание.
- Что говорится в записке? Твои спутники казались очень встревоженными, когда вышли из башни. Я никогда еще не встречал таких озабоченных людей. Это странно…
- Помолчи, мальчик! Разве ты не видишь, что он думает!? – воскликнула Тохин. – Иногда ты напоминаешь мне своего отца – пусть земля ему будет пухом. Он тоже не прекращал задавать вопросы. А теперь беги и приведи своего старшего брата!
Эдвард надел плащ и надвинул на лицо капюшон. Тохин остановила его.
- А ты куда? – горячо потребовала ответа старушка.
- Мне нужны лошади, - кратко сказал Эдвард.
- Но ты не можешь выйти на улицу! Не сейчас! – возразила она. – Тебя тут же обнаружат!
- Мне нужны лошади. К тому времени, как Карид доберется сюда, будет уже поздно. До сумерек я должен выбраться с ними за город, - объяснил Эдвард.
- Я приведу их! – воскликнула Тохин. Она не увидела выражения недоверия на лице Эдварда, что и к лучшему.
- А что ты знаешь о лошадях? Ты отличишь здоровую от больной? Воспримут ли тебя всерьез даже с толстым мешком монет в руках? Извини, Тохин, у меня нет на это времени.
- Как только высокий человек, лицо которого закрыто капюшоном, начнет покупать четырех лошадей, он вызовет подозрения. Тебя не только арестует стражник. Некоторые могут вспомнить мальчика в маске, который бродил тут одиннадцать лет назад. Что ты сделаешь тогда? Я куплю тебе лошадей, а ты послушаешь меня и останешься здесь. Эдвард, это город, где у тебя нет власти и права на слово!
По языку его тела Тохин видела, что Эдвард не согласен с ней. Но он был мудрым и поступил так, как ему велели. Он понимал, что гордость может принести ему неприятности, и отошел от двери. Тохин надела на себя паранджу и вышла, молясь, чтобы Аллах принес ей удачу в делах.
Эдвард смотрел, как закрывается за ней дверь. Его кулак с силой ударил по стене, прежде чем осела поднявшаяся пыль. Женщины в доме молча смотрели на него, боясь подойти к разгневанному мужчине. Эдвард вспомнил, как контролировать свои чувства, и вернулся в кладовку, ожидая возвращения Карида.

17:14

Осталось всего несколько часов до заката. Несколько часов, прежде чем Изабеллу увезут навсегда. Карлайл понимал, что как только она попадет во дворец, вероятность ее спасения уменьшится до нулевой.
С помощью Камила, который вернулся к ним, найдя своего брата, они нашли лестницу. Константинополь отражал их состояние: нервный хаос, который только рос с продвижением солнца по небу. Шум усилился и стал невыносимым. Когда-то удивлявшие их узкие улочки теперь нависали над ними и, казалось, забирали от них воздух. Они спешили к башне, таща за собой лестницу.
Их нервозность только усилилась, когда они прочитали записку Карида. Его английский был плох, но все же его можно было разобрать. Ему удалось вывести Эдварда из города, но при этом некоторые ушлые горожане заметили его маску. Карид боялся, что теперь по городу разлетятся слухи и еще до темноты дойдут до Брауна.
Даже при всех предпринятых мерах предосторожности все, казалось, работало против них. Англоанцы, идя с длинной лестницей по улицам, параноидально боялись всего. Что, если Браун уже в курсе и ждет их там? Что, если он уже отправил Изабеллу? Но они не хотели верить в такое. Джейкоб продолжал надеяться, что вскоре они все вместе окажутся в Англоа и будут мирно жить там.
- Эдвард не сможет убить Брауна, - пробормотал Джейкоб, когда они завернули за очередной угол, торопясь за Камилем. Его искусственная борода вызывала зуд на коже, и ему невыносимо хотелось ее сорвать.
- Может быть, лорд Гловендейл сможет арестовать его и предать суду. Браун предал корону, османцы могут выдать его.
- Ты действительно веришь в это? – спросил Джейкоб. – И ты правда этого хочешь?
- Нет, - ответил ему Карлайл, понизив голос. – Я бы больше хотел увидеть, как он умирает от наших мечей. Браун причинил слишком много горя людям. Многие, включая Линахана, умерли из-за него.
- Мне бы тоже хотелось этого, - таким же тоном ответил Джейкоб. Он жаждал крови и справедливости и задавался вопросом, сколько всего стоит за Брауном, сколько урона нанес он за свою жизнь.
Камил остановился и поднял руку. Они добрались до башни, но теперь ее охраняли лучше. У ее подножия стояли стражники, бдительно следя за всем происходящим.
- Ну и как нам подняться? – прошептал Джейкоб, встревоженный количеством свирепых мужчин, вооруженных изогнутыми мечами и одетыми в легкие доспехи. Казалось, Браун собрал здесь небольшую армию.
Они повернулись к Камилу. Но тот только пожал плечами, чувствуя себя таким же беспомощным, как и они. Им нужен был Эдвард – а он находился за пределами города.
- Я был слишком горд, чтобы думать, что могу сделать это без Эдварда, - пробормотал себе под нос Карлайл. – А теперь мы Изабелла обречена! – его голос дрогнул, когда он осознал серьезность своей ошибки.
- Обречен Браун. Это он похитил ее и промыл ей мозги, чтобы поверить, что Эдвард умер. Она все еще верит в это. – Джейкоб видел слабое пламя надежды в глазах девушки, которое быстро затухло. Когда-то ее эмоции можно было читать как в открытой книге, но теперь она стала такой же загадочной, как и Эдвард со своей маской. Время от времени он замечал, что маска спадает с нее, но девушка тут же возвращала ее на место.
- Представь, каково это – считать, что ты потерял кого-то. Она боится возможности потерять его вторично, - пробормотал Карлайл. – И при этом знать, что тебя продадут человеку, которого ты никогда не видел. – Он вздрогнул при мысли о том, что ждет Изабеллу, если они быстро не придумают план. Если Эдвард узнает, что планировал для нее Браун – то ничто в мире не остановит его от того, чтобы медленно, по кусочкам убивать лорда. А сам Карлайл с удовольствием наблюдал бы за тем, как Браун рыдает и молит о прощении, а Эдвард вытягивает из него жизнь.
- В любом случае мы должны вытащить ее отсюда до сумерек! – Джейкоб не сводил глаз со стражи. – Возможно, одному из нас стоит отвлечь стражу, а второму – забраться на башню и вытащить Изабеллу оттуда?
- Может сработать. Надо думать, отвлекать придется мне? – пробурчал Карлайл. Ответа он не получил. Только невинный взгляд и очаровательную улыбку. – Ну и ладно.

17:58

Служанки церемонно одевали девушку. Когда вся требуемая одежда оказалась на теле, Изабелла почувствовала себя словно бы в доспехах. Она посылала убивающие взгляды Мелике. Османка стояла поодаль и насмехалась над девушкой. Брюки длиной до щиколоток из тонкого светло-розового муслина под названием «шаровары» прикрыли ее ноги. Рубашка с длинными рукавами, сшитая из полосатого шелка, доходила ей до пяток. Изабелла представила, что это ее кольчуга. Сверху на нее надели халат с длинными рукавами из белого шелка, а на него – тонкий бледно-голубой кафтан. Спереди ни та, ни другая одежда не застегивались. На них не было никакой отделки. От талии в них были вставлены узкие полоски, добавлявшие ширины и позволявшие свободно ходить. Изабелла неподвижно стояла, позволяя служанкам тянуть и расправлять надеваемые на нее вещи. Последним штрихом стала прозрачная вуаль, закрепленная на голове и украшенная мелкими жемчужинами по краю.
- Наконец, ты похожа на одну из них, - сказала Мелика. Но она не выглядела довольной. – Уходите, - потребовала она. Служанки быстро выбежали из комнаты, перешептываясь между собой. Изабелла осталась наедине с Меликой.
- Через несколько часов Хасан придет и заберет тебя с собой, - начала Мелика. Изабелла осознала, что ей предстоит еще одна лекция. Ей больше не хотелось слушать загадочную женщину со светлыми глазами.
- Я знаю, - коротко ответила она. Этот разговор уже не нужен. Зачем вообще Мелика берет на себя труд что-то объяснять ей в последний раз?
- Что бы еще тебе хотелось сделать здесь до ухода? – вопрос был внезапен и явно не к месту. Изабелла задумалась, не уловка ли это. Она колебалась, не желая раскрывать то, чего ей действительно хотелось – дать Мелике почувствовать вкус собственного лекарства.
- Я бы хотела увидеть свое старое платье.
- Мы выбросили это тряпье. Оно было вымазано в грехах, которые ты принесла с собой в этот дом.
- Однажды, ханум, ты сказала мне, что месть похожа на обоюдоострый меч, - внезапно сказала Изабелла, не желая, чтобы Мелика говорила с ней о прошлом.
Османка подняла бровь.
- Ты нашла этот меч? – Изабелла заметила любопытство в глазах женщины. Она подняла глаза, чтобы встретить ее взгляд.
- Скоро найду, - глухо ответила она. Девушка чувствовала, что в тот момент, когда она покончит с Брауном, лишится своей души, которая превратится в ненависть. Теперь Изабелла боялась этого, но понимала, что у нее мало шансов покинуть башню, и приняла единственное, что заставляло ее жить – это ненависть к лорду. Часть ее хотела верить, что Джейкоб прав – Эдвард жив. Но почему он тогда не пошел с ними и не спас ее?
Неожиданно с улицы донеслись громкие крики и шаги бегущих людей. Прежде чем Мелика сумела ответить, девушка бросилась к окну.
Внизу, на людной улице, от стражников удирал человек в одежде Карлайла. Стража обнажила мечи и переговаривалась, приказывая брать его живьем. А в это время к башне подкрадывались двое мужчин с длинной лестницей в руках. Один из них, с темной бородой и тюрбаном, поднял голову. Сердце Изабеллы забилось – это был Джейкоб!
- Ты пришел! – закричала она. из глаз показались слезы радости. Он поставил лестницу к башне. Ее длины не хватало, чтобы достать до балкона, но он все равно полез по ней. Чем выше поднимался Джейкоб, тем больше людей замечали его. На полпути подул сильный ветер. Лестница начала качаться, и в животе Джейкоба завязался неприятный узел. Люди в шоке показывали на него пальцами и кричали. Джейкоб все равно пытался добраться до девушки на балконе.
Люди встревоженно закричали, когда левая часть лестницы согнулась под неестественным углом. Она начала трескаться – сначала медленно, а потом окончательно сломалась. Джейкоб слетел с нее и сумел прыгнуть на одну из ближайших крыш, покрытых терракотовой плиткой. Он уцепился за край крыши и висел, раскачиваясь. Изабелла вскрикнула от страха и разочарования.
Она оглянулась, чтобы узнать, что делает Мелика, но не увидела ее в комнате. Девушка изо всех сил закричала, чтобы привлечь внимание Джейкоба.
- Джейкоб, послушай меня! – кричала она ломающимся голосом. – Уходи! Моя опекунша убежала за Брауном. Если он схватит тебя, я не переживу этого! Пожалуйста, уходи! – умоляла она, собрав всю свою храбрость. Джейкоб открыл было рот, чтобы возразить ей, но ветер Анатолии мешал ему удерживаться на крыше. Мужчина изо всех сил закричал:
- Я не могу, Изабелла! Я не оставлю тебя здесь!
- Если Эдвард жив, скажи ему… - она не могла заставить себя что-то сказать, цепляясь за металлические перила. Ей нужно было собраться с духом и посмотреть в свое будущее. – Скажи ему, чтобы не приходил за мной. Я не вынесу его потери во второй раз, - наконец, сказала она и повернулась, чтобы вернуться в свою тюрьму.
Джейкоб с трудом забрался на крышу, недоуменно глядя на исчезающую фигуру.
- Изабелла! Подожди! – закричал он, пока девушка не ушла. – Подожди еще немного!
Она обернулась, глядя на своего друга.
- Я буду здесь, пока за мной не придут. Ты не увидишь меня, но я буду следить за тобой, пока ты не уйдешь, - со слезами в голосе сказала она. Джейкоб не хотел признавать, что подвел ее. Он не принимал того, что скоро должно случиться с ней.

18:43

Браун пинками выгнал посланника из своего кабинета, будучи в ярости от принесенных им новостей. Тот громко протестовал:
- Я только принес вам новости! Я не заслуживаю такого обращения, милорд!
- Как Хасан и остальные могут так поступать со мной? Они пообещали мне безопасность в этих стенах. Они принимают меня за дурака?
- Я уже сказал вам, что вы должны сдаться властям этого города. Они отправят вас англоанскому послу в Риме, где вы будете ждать суда. Вас обвиняют в измене короне. Лорд Хасан не может быть другом того, кто предал собственного короля, - сказал гонец, усмехнувшись. – Скажите спасибо, что они предупредили вас. Мало кого настолько уважают.
- Я же продал ему девушку! Мы договорились! – закричал Браун, понимая, что его жизнь окончена. Но он не собирался сдаваться так легко.
- Вы продали девушку в султанский гарем. – Гонец ехидно улыбнулся. – Хотя я уверен, что лорд Хасан подумает над вашим вопросом, если вместо этого она войдет в его гарем. Ему очень понравилась девушка. Все, что от вас требуется – это признать его ее новым владельцем.
- И что тогда султан сделает со мной?
- Это не моя проблема, - сказал гонец, пожимая плечами.
- Вон из моего дома, - прорычал Браун. – Пока я не выместил свою злость на тебе.
Как только гонец покинул дом, вбежал один из стражников.
- Милорд, я должен рассказать вам. Часть стражи преследует странного человека, который пытался прорваться через главные ворота. В это же время двое других мужчин приставили к башне лестницу и пытались залезть по ней, чтобы выкрасть вашу женщину, - тяжело дыша, сказа он.
Браун нахмурился.
- Как они выглядели?
- Что вы имеете в виду? Они были одеты как простые люди.
- Не то. Они были иностранцами? – Браун опасался, что за Изабеллой пришел Эдвард и его люди.
- Нет. Обычные люди. Голодранцы, если вы спросите меня…
- Я не спрашиваю. Это не имеет значения. Уходи.
- Но, милорд…
Стражник замер, когда худое лицо лорда помрачнело. Он был похож на змею, готовую атаковать. Стражник пробормотал себе под нос:
- Конечно, милорд, - и быстро вышел из кабинета.
Как только дверь за ним закрылась, Браун хлопнул руками по столу. Свитки и бумаги разлетелись по комнате.
- Черт! – закричал он в пустоту. Кажется, Хасан или кто-то еще сделали свой первый шаг против него. Но Браун никому не позволит отобрать у себя свою выгоду. Пока не придет Хасан, Изабелла будет сидеть под замком, а тогда он заключит еще более выгодную сделку. В конце концов, он лорд Браун!

19:30

Громадное небо куполом накрыло город, заставляя Изабеллу чувствовать себя крохотной. Ее башня, казалось, была расположена в центре города, и она, не отводя глаз, смотрела, как огненный шар все ближе и ближе катится к горизонту, отсчитывая ее последние минуты. Потом ее судьба будет решена навсегда. Изабелла знала, что это не последний закат в ее жизни, но он казался именно таким. Сумерки не принесли с собой облаков. Чистое небо открывало все свои секреты жителям Константинополя.
Она стояла на балконе и ждала паланкина, который должен пройти через красные ворота в дом. Башенки и купол Святой Софии отбрасывали длинные тени от красного шара, медленно опускающегося в море. На лицо девушки упали последние оранжевые лучи. Сумерки манили звезды. Город под ней, всегда живой и шумный, вскоре запоет музыку ночи. В это время он чувствовал себя по-настоящему живым.
Изабелла подумала, что, если долго, очень долго стоять на этом балконе, то солнце растопит ее своим мощными лучами. Но оно уходило за горизонт, притягивая темноту в мир.
Движение на улице заставило ее освободиться от транса, охватившего ее. Внизу остановилась группа людей, несущих паланкин, за которыми следовали стражники. Они были одеты в более дорогие и красивые одежды, чем люди Брауна. Изабелла поняла, что прибыл лорд Хасан, еще до того, как он вышел.
Она следила за тем, как он вошел внутрь, принимая то, что ее ожидало.
Изабелла обернулась. Посреди комнаты стояла Мелика, освещенная последними лучами умирающего солнца. Изабелла чуть не вздрогнула от шока.
- Я не слышала, как ты вошла, - заметила она, пытаясь сохранить маску безразличия. Лицо османки было неподвижным – расслабленным и спокойным. Она ничего не сказала в ответ. Изабелла восприняла это как сигнал к отъезду. Но Мелика не шла к двери. Она словно бы приклеилась к середине ковра.
Мелика смотрела на девушку, но не оценивающе, как привыкла Изабелла. За этими поразительно светлыми глазами крылось что-то еще, спрятанное за привычной маской злости и осуждения. В комнате стояла тишина. Глаза Изабеллы ловили каждое движение: воздух развевал синие занавески, пылинки плясали в оранжевом сиянии. Мелика потянулась что-то достать. Городской шум снаружи стих – казалось, они одни остались в целом мире. Воздух в комнате сгустился. Тело девушки напряглось.
В золотом свете заката османка достала что-то из туники. Ее серебряные глаза внимательно наблюдали за реакцией Изабеллы. Серебряные глаза – подумала Изабелла. Раньше она этого не замечала.
Рукоять кинжала из слоновой кости сохранила свое белое свечение. Дамасская сталь опасно сверкала, выступая из белых кожаных ножен с вытисненным на них сложным узором. Изабелла узнала бы его где угодно. Это был кинжал Зорайды.
Она не успела произнести ни звука. Время и мир обрушились на нее с угрожающей скоростью.
- Это мой последний урок для тебя, Изабелла. – Голос Мелики изменился, когда она приблизилась к девушке. Ее силуэт четко обрисовался на фоне горизонта и садящегося солнца. Она говорила тихо и мягко, грубый насмешливый голос исчез, заменившись чем-то, исходящим из глубин ее сердца.
- Есть выбор, который должна сделать ты и только ты. – Изабелла не могла отвести глаз от изогнутого кинжала – кинжала, который символизировал ее готовность к выживанию, ее готовность бороться за себя и свою свободу. То, что она думала, что потеряла навсегда.
- Ты можешь выбрать легкий путь, который почти ничего не потребует от тебя. Ты можешь пойти с лордом Хасаном, войти в гарем и, без сомнения, отомстишь лорду Брауну. Но ты заплатишь за это своей свободой и душой. Ты потеряешь себя в мести, и в итоге она поглотит тебя. – Мелика говорила с мудростью, которой раньше не замечала в ней Изабелла.
- Или ты можешь вернуться со своим друзьями и посмотреть в лицо своему прошлому и воспоминаниям о человеке, которые так преследуют тебя.
Рот Изабеллу дрогнул.
- Все это время… кинжал был у тебя?
Мелика никогда не отвечала на вопрос впрямую.
- Я научила тебя всему, что могла, чтобы ты сделала выбор в нужное время.
Изабелла вспомнила каждое действие Мелики. Кажется, османка помогала ей гораздо больше, чем считала девушка. Если бы она не заставила ее отослать Карлайла и Джейкоба, то стражники неминуемо поймали бы их. Если бы она не научила девушку носить маску, Браун уже сломил бы ее дух.
- Ты никогда не была верна лорду Брауну, так? Все, чему ты учила меня, все, через что я прошла здесь, никогда не подчиняло меня его воле и не делало его послушной собачкой. Ты только открывала мне глаза на его манипуляции. – Изабелла умолкла, понимая, какой подарок сделала ей Мелика. Она растерялась. Османка всегда так плохо обращалась с ней, что теперь девушка не знала, как реагировать на ее поступок.
- Почему? – недоверчиво спросила она. – Почему? – она должна была знать. Они стояли в замкнутом пузыре. Время, казалось, остановилось для них. Изабелла только сейчас поняла, что Мелика все это время брала ее под свое крыло. Тщательно продуманная маска возникла только для ее защиты, ядовитые замечания о мести только шли на пользу девушке.
- Потому что ты напомнила мне ту, кого я потеряла много лет назад благодаря такому же человеку, как лорд Браун. Я нашла этот нож и поняла, что он еще не сломал тебя, и этого не должно было произойти. – Мелика подошла ближе к Изабелле. – Ты можешь выбрать месть или избавить себя от этого. Ты можешь уйти с друзьями и узнать, жив ли еще твой жених, как они говорят.
- Это твой последний урок? Дать мне выбрать мою судьбу?
Мелика засмеялась. Не зловеще и насмешливо, а искренним смехом, который смягчил ее черты лица.
- Может быть, мы на самом деле можем выбрать свой путь. Может быть, судьба написана нашими собственными поступками и выбором. Но я показываю тебе, Изабелла, что ты можешь доверять только себе. Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь сказал мне то же самое, когда я была молодой и глупой. Ты можешь полагаться только на себя, и если хочешь иметь свободу, то бери ее сама. Никто не сделает за тебя всю тяжелую работу в этой жизни. Если твои друзья больше не придут за тобой, ты все еще будешь пытаться сбежать? Подумай об этом.
- Но как мне сбежать? Отсюда невозможно уйти.
Улыбка Мелики стала шире.
- Ответ был перед тобой все это время.
Кинжал притягивал Изабеллу. Все, что от нее требовалось – это протянуть руку и схватить его. Но что-то мешало ей. Что-то внутри нее хотело остаться и посмотреть, как лорд Браун падает со своего пьедестала.

19:42

- Теперь все в порядке? Мой слуга сказал, что передал тебе мое сообщение, - уверенно сказал Хасан. Он хотел забрать Изабеллу с собой. Браун с ненавистью посмотрел на него. Англоанец хотел разорвать османца на части.
- Мы заключили сделку. Она войдет в султанский гарем согласно моим инструкциям, - надменно заявил он.
Хасан только хмыкнул. Солнце уже почти скрылось за горизонтом.
- Я заплачу вдвое больше, как тебе уже передали.
- А что скажет султан?
- Оставь мне эти хлопоты. Селим уже стар и не протянет долго. На трон сядет его сын, и наша голубка просто станет бесполезной. Кроме того, - искоса посмотрел на Брауна старик, - скажи спасибо, что я не отдал тебя лорду Теодору. Он постоянно требует от наших послов в Риме выдать тебя. Кажется, король и страна от тебя не в восторге.
Браун стиснул зубы.
- Изабелла верна мне. Она восстанет против тебя, если ты отвернешься от меня.
Хасан сильно расхохотался, запрокидывая назад голову.
- Верна? Ты считаешь, что она верна тебе? Браун, ты идиот, если думаешь так. Она обвела тебя вокруг пальца. Или же тебя ослепила ее милая улыбка. Эта девушка верна только себе и тем, о ком она заботится. Поэтому я восхищаюсь ею. Однажды она станет моей. Я буду относиться к ней с уважением, которого ты и представить себе не можешь.
- Ты слишком далеко зашел, Хасан! – Браун трясся так, что практически выпрыгивал из ботинок. Хасан наносил ему удар за ударом. Он понимал, что проиграл, и его гость радовался каждой его потере. Браун осознал, что только что потерял еще одного друга и сторонника в Константинополе.
- Интересно, как она поведет себя, когда до нее дойдут слухи о мужчине в маске, покинувшем город? Вроде бы сегодня кто-то пытался залезть на ее башню?
- Разве это не ты пытался заполучить Изабеллу?
- Я никогда никого не посылал за ней. Я так грубо не работаю, лорд Браун, - нахмурился Хасан. – Ты действительно считал, что это были мои люди?
Внезапно глаза Брауна чуть не вылезли из орбит.
- Человек в маске? – он почти перестал дышать, обдумывая эти слова. Как Хасан узнал об Эдварде?
- Какой-то высокий человек, путешествующий с охраной, вместе с четырьмя лошадьми покинул сегодня город. Все говорят об этом. Я тоже слышал о нем. Кажется, он имеет отношение к нашей голубке.
- Эдвард. – По телу Брауна прошла волна страха. Он посмотрел на башню, и его страх только усилился. Не сказав больше ни слова, он бросился в нее, выкрикнув стражникам приказание следовать за собой. Хасан с удивлением наблюдал, как Браун пересек внутренний двор.
Он вздохнул.
- А жаль. - Но Хасан понимал, что это приведет к окончательной гибели Брауна. Изабелла была его последней надеждой – без нее он станет бедняком, лишившимся власти. Он не продержится долго в Константинополе, особенно если справа и слева будут атаковать враги.
Кажется, Браун думал точно так же. Он взбирался по крутым ступенькам башни с такой скоростью, с какой его могли нести тонкие ноги. Он заколотил в запертую дверь комнаты Изабеллы, требуя открыть ее.
- Открывай немедленно! – орал он, страшась того, что она уже сбежала.
***
Мелика посмотрела на дверь, в которую кто-то ломился. Ее голова повернулась к Изабелле.
- Вы должны сделать свой выбор, мисс Свон.
Она протянула руку, предлагая Изабелле взять нож.
Девушка уставилась на него, уже зная, каким будет ее ответ.
***
Стража сумела взломать дверь с тошнотворным звуком ломающегося дерева. Браун увидел глаза Мелики. Османка, раненая, лежала на персидском ковре. Из ее плеча текла кровь – ничего страшного, она останется жить. И тогда Браун увидел Изабеллу.
Она стояла на металлических перилах, готовая прыгнуть с балкона. Ее юбки трепетали на ветрах Анатолии. Солнце садилось, освобождая путь первым звездам. В левой руке девушка сжимала кинжал, с которого капала алая кровь. Изабелла повернулась лицом к мужчине, которого так ненавидела.
- Изабелла, дорогая, уходи оттуда, ты же упадешь, - попытался он уговорить ее. В ответ Браун получил только взгляд, настолько наполненный гневом и ненавистью, что холод пробежал по его спине. Она ничего не сказала. Только улыбнулась, демонстрируя свою жажду свободы.
- Уходи оттуда и получишь все, что только пожелаешь! – Браун хотел отвлечь девушку, чтобы схватить ее за тунику или юбку – за что угодно, только чтобы убрать ее с балкона. К нему приблизились стражники. С наступлением ночи в комнате росло напряжение.
Браун, видя выражение глаз Изабеллы, осознал, что никогда не знал ее. Она никогда не доверяла и не была предана ему. Все это было только маской, о наличии которой он и не подозревал.
Когда в сумерках прозвучал призыв к молитве, Изабелла глубоко вздохнула, напрягла мышцы и выпрыгнула в воздух. Ее тело полетело вниз, оставляя позади ее тюрьму.