Глава 21
3 мая 1503 г. - Соросса

Сильные руки потрясли его, стаскивая одеяло с тела.
- Уильям, проснись! – прошептал ему кто-то на ухо.
Мальчик открыл глаза. Зеленые глаза растерянно всматривались в темноту, пока на рассмотрели встревоженное лицо Леоноры. Жемчужины пота стекали по ее лбу. Она вытащила сына из постели.
- Идем! – прошипела она, уводя его прочь от теплого одеяла.
- Мама? – в страхе спросил ребенок. Он не понимал, что происходит, или почему его мать так ведет себя. Но женщина проигнорировала его, бросая в его сторону рубашку. Он растерянно натянул ее. Из передней части дома послышались крики.
Сердце мальчика забилось сильнее. В темную комнату вбежала Клодин, закрывая за собой дверь.
- Они нашли нас, - прошептала подруга Леоноре. – Они все знают, миледи.
В слабом серебряном лунном свете мальчик увидел, как мать закусила губу. На ее лице отчетливо читался ужас.
- Его убьют, если обнаружат, - прошептала испуганная женщина по-французски – на языке, который не знал ее сын. Он никогда не слышал, чтобы мать говорила на нем.
Крики стихли. Кто-то начал ломиться в дверь их спальни. Леонора понимала, что бежать некуда, она не может спрятаться от них. Но нужно было что-то делать.
- Я буду сдерживать их сколько смогу, - решительно произнесла Клодин, размахивая ржавым мечом. Ее длинные темные волосы были растрепаны, и локоны падали на горящие яростью глаза. Леонора покачала головой.
- Они не остановятся, пока не получат нас обоих, - сказала она по-французски.
- Мама, что происходит? – Уильям никогда еще не был так напуган. Он никогда не видел такого страха в глазах женщин.
Леонора опустилась на колени рядом с сыном и откинула длинные волосы с его лица.
- Ты должен уйти с Клодин, милый, - сказала молодая женщина. Ее губы дрожали. Уильям нахмурился и выдвинул вперед челюсть.
- Почему?
По щеке матери потекла одинокая слеза. Она быстро вытерла ее.
- Потому что плохие люди преследуют нас, и я не позволю им забрать тебя, - прошептала она.
Клодин поймала взгляд Леоноры.
- Миледи, я не могу оставить вас… - Кто-то начал бить в дверь их спальни, словно пытаясь пробить доски. Петли жалобно скрипели.
- Я приказываю тебе, Клодин, увести моего сына. Если они найдут меня здесь, то подумают, что Уильям где-то прячется. Но если они никого не обнаружат, то бросятся за нами в погоню. Уходите! – приказала она.
Но Уильям не отпускал ее руку.
- Я не оставлю тебя!
Леонора наклонилась, целуя его в лоб и последний раз вдыхая запах своего ребенка.
- Послушай меня, Уильям, я люблю тебя. Все, что я сделала – только ради твоей безопасности. Надеюсь, однажды ты сможешь это понять, - улыбнулась она. Клодин оттащила от нее ребенка и открыла окно. Резкий холод весенней ночи обдал их, когда они выпрыгивали наружу.
Леонора обернулась. В лунном свете танцевали пылинки. Она собрала простыни со своей кровати в большой узел и прижала к себе. Дверь поддалась и упала.
- Вот он! – крикнул один из нападающих, показывая на сверток в ее руках.
Глаза Леоноры закрылись навсегда после мощного удара мечом.
По долине разнесся ее крик. Уильям и Клодин уже были в лесу. Подруга его матери крепко держала за руку мальчика.
- Мама! – закричал ребенок, услышав душераздирающий вопль. Молодая листва тихо шелестела на ветру. Клодин тащила его дальше.
- Уильям, нам нужно идти, - умоляла она его. – Они не причинят вреда твоей матери, я обещаю. – Клодин и сама хотела бы верить в свою ложь. Но она подозревала, что убийц послала Ребекка Фелл, а эта женщина не оставит жизнь никому из них.
После крика наступила тишина, взволновавшая женщину. Прищурившись, она посмотрела на домик в лесу. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела, как из окна выпрыгивают две темные фигуры.
- Бегом! – прошипела она, таща за собой плачущего и протестующего мальчика. Они убегали в лес, оставляя за собой когда-то мирную долину.
Вскоре убийцы заметили их. Клодин и Уильям бежали так быстро, как только могли нести их ноги. Клодин была вне себя от беспокойства. Она не позволит им получить Уильяма.
- Куда мы бежим? – умоляюще спрашивал ребенок. – Я устал и хочу вернуться к маме!
Клодин остановилась, решив, что пора применить слова, а не грубую силу. Кусты в стороне подсказали ей идею. Неподалеку от них слышались тяжелые шаги.
- Послушай меня, - начала она, подталкивая мальчика в густой кустарник. – Мне нужно, чтобы ты стоял очень тихо. Ты можешь сделать это для меня?
Его расширенные зеленые глаза уставились на женщину. Что-то в ее взгляде заставило его осознать всю серьезность ситуации. Он начал понимать, что больше никогда не увидит мать живой, и медленно кивнул. Его губы задрожали.
- Могу, - прошептал он в ответ. Клодин спрятала его в кустарнике и убежала так далеко, как только смогла, издавая как можно больше шума и треска.
Казалось, ее план сработал. Мужчины в темной одежде пробежали мимо укрытия Уильяма, не заметив его. Мальчик считал, что его дыхание слишком громкое. Он параноидально боялся, что его найдут. Он прижался к центру куста и закрыл глаза, пытаясь отгородиться от остального мира. Рядом кто-то все время пробегал, и он всегда задерживал дыхание.
Он не понимал, сколько прошло времени. Солнце уже поднялось в небе, когда кто-то приблизился к кусту. Уильям вновь затаил дыхание, но тихий шепот убедил его, что это Клодин.
- Они ушли. Мы должны бежать, пока они не вернулись. – Мальчик не спрашивал, как ей удалось удрать от преследователей. Он взял ее за руку, и они побежали изо всех сил. Клодин знала, что впереди течет река, по которой они могут уйти, что усложнило бы поиск их следов.
Молодая женщина постоянно оглядывалась, выбегая на границу леса. Но ее план не сработал. Недавние дожди превратили реку в мощный поток, который сбил бы их с ног. Кроме того, они не могли подобраться к воде – мешали высокие и острые скалы. Клодин собралась возвратиться в лес, но из него уже выбежали их преследователи вместе с некоторыми слугами из их коттеджа.
- Нет! – воскликнула француженка, глядя в их бесчувственные лица. Один поднял арбалет и направил его на беззащитную женщину. Он даже не моргнул, стреляя в нее. Уильям с ужасом увидел, как Клодин пошатнулась и упала в бурные воды.
- Хватай ребенка, - сказал один из убийц. – Она хотела его живым.
Уильям отступил. По его щекам текли слезы. Он без защиты стоял на высоком обрыве. Убийцы внезапно повернулись к слугам и безжалостно перерезали им горла. В ужасе мальчик посмотрел на реку, понимая, что у него больше шансов выжить в ней, чем с этими мужчинами. Один из них заметил, как мальчик оглянулся. Но, прежде чем принц успел прыгнуть в воду, убийца схватил его за длинные волосы и потянул к себе, вынимая кинжал. Ему удалось задеть горло мальчика. Кровь хлынула на его рубашку. Уильям упал в воду, и все потемнело перед его глазами.

3 июня 1499 г. - Уэсспорт

- Конечно, дядя. Вы правы, как всегда. Я не понимаю, почему люди не видят все то хорошее, что вы делаете для них. – Виктория лениво вышивала, слушая жалобы короля Магнуса. После позорной смерти ее мужа прошло три года, и принцессе удавалось избежать повторной свадьбы.
Магнус постепенно пришел к выводу, что Виктория будет подчиняться ему, если не выйдет замуж. Это означало, что все ее земли и богатство находилось под его управлением. Она стала первой женщиной, вошедшей в Большой Совет, но вскоре покинула его, заявив, что там скучно.
Принцесса два раза в год навещала свою сестру, с благоговением наблюдая, как Розали все больше становится похожей на мать.
К ней подбежал Джаспер, показывая новый деревянный меч. Виктория взяла его у ребенка и улыбнулась ему. Ребекка выхватила игрушку у девушки и вернула сыну.
- Иди играй, Джаспер, не мешай кузине, - проворковала она, поглядывая искоса на Викторию.
В последнее время король чувствовал себя усталым. Борьба за власть отнимала у него все силы. Единственным человеком, который прислушивался к нему, была его племянница.
- Иногда я сожалею, что мой брат умер, - сетовал король, глядя на пламя в камине. Его взгляд стал пустым. В нем всплыли навязчивые воспоминания.
- Я тоже по нему скучаю, - пробормотала Виктория, глядя на небрежные стежки на ткани. Она вздохнула и перевела взгляд на дядю, отдыхающего в мягком кресле. – Но он умер, дядя. Мы никак не можем изменить это.
- Он умер, - вздохнул Магнус. Он закрыл лицо ладонью. Его губы дрожали. Король сожалел обо всем, что произошло за последние годы. Больше всего он жалел свою племянницу.
- Я был слишком честолюбив, Виктория. Более честолюбив, чем следовало бы ради моего же блага. – Магнусу было легко открываться Виктории. Она призналась своему дяде, что убила мужа – по случайности. Сначала Магнус пришел в ярость. Но потом, осознав, что она выполняет все его желания, начал ценить девушку.
- Вы уже говорили это, дядя.
- Мне страшно видеть твои страдания. – Виктория не прокомментировала это, поскольку страдала гораздо больше, чем он мог представить. Магнус долгое время был слепым – потому что сам так хотел.
- Все уже кончилось, дядя.
- Ты так напоминаешь мне твоего отца в молодости – в тебе сохранился его дух. – Виктории понравилось это замечание. Всякий раз, как ее сравнивали с отцом, она чувствовала укол гордости.
- Надеюсь, я напоминаю о нем с хорошей стороны.
- С самой лучшей, поверь мне. – Король закашлялся и промокнул лоб, надеясь, что девушка не заметит капель пота на нем.
- Кажется, тебе становится хуже, - спокойно заявила Виктория, вонзая иглу в ткань.
- Моя жена продолжает давать мне свое лекарство. Оно помогает спать, но побочные эффекты ужасны.
Виктория выгнула бровь.
- Может быть, стоит отказаться от него на некоторое время?
- Если я так поступлю, она выставит мою голову на пике, - усмехнулся Магнус.
- Может быть. – Принцесса кинула неудачную вышивку в огонь, глядя, как уничтожает ее пламя. – Но позволь мне поговорить с ней. Может быть, она передумает.
- И она послушает тебя? – недоуменно спросил Магнус.
- Я попробую. Она, как и я, женщина, а две женщины всегда могут договориться.
- Я был бы очень обязан тебе, - сказал Магнус. – Вкус этой смеси ужасен!
- Кстати, дядя, было бы неплохо, чтобы в Совете был человек, который представлял бы мои земли и активы. Я сама не могу это сделать, потому что я – женщина. Но если бы один из лордов высказывал за меня мнение, то я могла бы лучше помогать и поддерживать вас. Конечно, анонимно.
- И этот лорд будет поддерживать меня в каждом вопросе? Хорошая мысль. Тогда другие напыщенные дураки не будут смотреть на нас свысока, - задумчиво проговорил Магнус. – Я подумаю, дорогая. Это очень хорошее предложение.

17 июня 1499 г. - Уээспорт

После угроз и подкупа некоторых слуг во дворце Виктория добилась того, что Магнусу перестали приносить напиток от Ребекки. Принцесса убедила короля, что его жена согласилась заменить лекарство на более легкий вариант. Король понятия не имел, что с того времени принимал только смесь меда и воды. Виктория также убедила его не поднимать этот вопрос с женой, поскольку ей тяжело далась «беседа» с ней.
Магнус слепо согласился, так и не поняв, как молодая принцесса достигла своей цели. Без какого-либо взаимодействия с королевой она сумела уговорить короля. Он был так доволен ее действиями, что на следующий день попросил ее прийти к нему в покои – подальше от посторонних глаз.
Теперь Виктория сидела перед ним, терпеливо ожидая, позволит ли он ей иметь своего представителя в Большом Совете.
- Я все решил, - с улыбкой произнес Магнус. – Я нашел такого лорда. Надеюсь, это будет хорошей платой за все то, что я тебе должен. Человек, который будет представлять твои интересы в Большом Совете, честен и благороден. Я мало знаю таких в наше время.
На лице Виктории расплылась довольная улыбка.
- А кто он, ваше величество? – спросила она.
Магнус кашлянул.
- Лорд Оскар Браун. Он недавно вернулся в страну из Константинополя. Он восстанавливает то, что досталось ему от отца, и очень хочет угодить мне. Думаю, ты найдешь его подходящим для нашей цели.
- Действительно, - улыбнулась Виктория. – В самом деле.

18 мая 1520 г. Уэсспорт

Он принял решение бежать. Эдвард Каллен, глядя на пламя свечей, барабанил пальцами по бедру.
Ему не разрешили покинуть дворец, пока Изабелла не выйдет замуж за Алистера. Свадьбу он еще сильнее хотел предотвратить. Он больше не мог бороться с несправедливостью, с которой сталкивался. Он понимал, что нельзя пускать все на самотек и смиренно принимать их результаты. Он будет сражаться за Изабеллу.
Оставался вопрос, как совершить такой подвиг. Вырваться из лап королевы почти невозможно. Он был у нее в руках, был ее трофеем. Виктория боялась, что он примкнет к Атару и повстанцам, чтобы нанести ей ответный удар. Однако Эдвард не строил таких планов. Он только хотел, чтобы Изабелла и Рене были в безопасности.
Часовня, как всегда, пустовала. Эдвард обнаружил, что в эти дни мало кто посещал жутковатое место. Он не был религиозен, но тишина и покой пустого зала успокаивали его. Только здесь он мог спрятаться от ушей и глаз королевы.
Но, конечно, всегда мог найтись тот, кто нарушит его уединение. Часовня предназначалась для обитателей дворца – для тех, кто не хотел долго добираться до собора, располагавшегося на дальнем восточном краю среднего района. Собор представлял собой внушительное готическое сооружение, построенное несколько десятилетий назад, и в него ходили многие прихожане. Аристократы не любили смешиваться с низкорожденными. Эдвард усмехнулся при этой мысли. Многие из лордов были только напыщенными дураками.
- По крайней мере, кому-то из нас еще смешно, - послышался приглушенный голос позади.
Эдвард быстро поднялся и повернулся к принцессе Розали.
Капюшон скрывал ее светлые волосы, тусклые глаза несли отметины душевного беспокойства, а сама девушка зажималась, стремясь отстраниться от всего, что могло вторгнуться в ее личную жизнь.
- Ваше высочество, - поклонился Эдвард.
- Избавь меня от этих титулов, пожалуйста, - пробормотала она, прошла мимо него и встала на колени у алтаря.
Подняв бровь, Эдвард смотрел на склоненную в молитве принцессу. Все знали, что Розали набожна, справедлива и честна. Но он никогда не слышал, чтобы она говорила в пренебрежительном тоне. На самом деле Эдвард почти ничего не знал о младшей сестре. Все внимание отбирала ее старшая сестра, а Розали пряталась за кулисами, оставаясь невидимой для всех.
Эдвард пожал плечами. Его младшая сестра находилась в таких же тисках, как и он сам. Женщина, шепчущаяся с Богом – часть его семьи. Их старшая сестра медленно сходила с ума от власти, а кузен гнил в темнице.
- Ты все еще здесь, - раздраженно проговорила Розали.
- У меня нет права находиться здесь? Это не только ваша часовня, - смягчив голос, ответил Эдвард.
Розали попыталась подняться, испытывая боль в затекших конечностях.
- Я хочу побыть одна.
- Это приказ, ваше высочество?
- Что? Н-нет. Я только хочу остаться одна. – Что-то беспокоило ее, и он, вероятно, не мог ей ничем помочь. Розали смотрела прямо на него, как будто ожидая его протеста. Но Эдвард низко поклонился и ушел, оставляя ее с ее мыслями.
- Спасибо, лорд Каллен, - сказала она ему в спину, наблюдая за четко очерченным силуэтом на фоне открытых дверей.
- Я больше не лорд, - ответил он.
Возможно, он и сможет найти союзника в Розали, а может, и нет. Она верна своей сестре, даже если может открыто не соглашаться с ее взглядами на управление страной.

***

- Вы знаете, почему я собрала вас здесь? – спросила королева, откидываясь на спинку мягкого стула. Зал Совета был заполнен до краев лояльными ей лордами. Эдварда тоже пригласили. Он понятия не имел, почему, так как больше не являлся графом. Но он не мог сопротивляться.
Взгляд Виктории упал на него, словно вопрос задавался ему. Эдвард молчал, позволяя говорить за себя черной маске. Он не будет выполнять приказы Виктории. Даже если ему нельзя покинуть дворец, он может просто не подчиняться ей.
- Каллен? – спросила она, устремив пристальный взгляд на его фигуру. Алистер и другие лорды тоже повернулись к нему. Никто не понимал, почему генерал здесь. Кого-то не волновала эта проблема, кто-то ненавидел его. Алистер не мог сидеть спокойно, глядя на высокомерного человека в маске. Он утешался тем, что заберет у него самое ценное.
- Понятия не имею, ваше величество, - неохотно ответил он. – Я больше не граф, поэтому в моем присутствии здесь нет необходимости. Я пришел только по вашей просьбе, - проворчал он. Взгляд Эдварда переместился на Алистера, и вот тут ему потребовались все силы, чтобы контролировать себя. Ему хотелось сжать шею этого человека и свернуть ее одним быстрым движением. Он умрет, прежде чем увидит Изабеллу в объятиях Алистера.
- А кто-нибудь знает? - повернулась королева к своим лордам. Все молчали. – Конечно, нет, - пробормотала она. Виктория поднялась с места и начала бродить по комнатам. Взгляды некоторых мужчин прилипли к ее гибкой фигуре, стягиваемой плотной тканью платья. Виктория чувствовала их, и ей это нравилось.
- Я удержала власть, потому что готова была сделать все, что нужно. Я победила всех, кто противостоял мне. Но в этих стенах есть люди, которые хотят свергнуть меня. Люди, которые хотят отобрать у меня право первородства, - со страстью заявила она. Эдвард убедился во мнении, что Виктория считает свои действия правильными.
- Шпион, - пробормотал он. Вот что ему требовалось – его билет на свободу.
- Тогда не о чем больше говорить. Очевидно, кто это! – Алистер даже оскорбился, повернувшись к Каллену.
- Это не Каллен, поскольку я держу его и мисс Свон под пристальным наблюдением, для их же блага, конечно, - со смешком проговорила королева. – Это кто-то еще. Вот почему мы здесь. Я уверена, что вы по тем или иным причинам не можете предать меня. Поэтому я предлагаю вам найти этого человека, и чем скорее, тем лучше. Некая важная информация уже перешла к лорду Атару и его группе предателей. Я не хочу, чтобы это продолжалось. – Она обвела лордов горящими глазами. – Тот, кто найдет мне предателя и доказательства, будет щедро вознагражден. – Все люди в комнате, за исключением Эдварда, оживились. Их глаза засветились от обещания власти и богатства. Именно так Виктория управляла ими – страхом, деньгами и обещанием власти.
- Все можете уходить, - приказала она. Лорды быстро разошлись, прикидывая, как ловить шпиона. Эдвард собирался тоже уйти, но голос Виктории как стрела пронзил его. Он внутренне вздохнул, услышав его соблазнительный оттенок. – Кроме тебя, Каллен.
Он понимал, что она всегда будет хотеть большего. Она всегда хотела большего. Эдвард закрыл дверь за последним лордом и повернулся к королеве.
Виктория Фелл снова села в кресло.
- Я хочу верить тебе. Это твой шанс, Эдвард. Найди мне шпиона, и я сделаю тебя рыцарем и дам тебе армию.
- Вы зря тратите силы, ваше величество. Я хочу только одного, и только ради этого я готов пожертвовать своей честью. Но вы не даете мне ее.
Виктория наклонила голову.
- Изабелла Свон выйдет замуж за Мэтью Алистера. Я не могу это изменить. Но я могу предложить тебе еще кое-что. Думаю, оно понравится тебе гораздо больше.
- Сомневаюсь, - упрямо ответил он. Виктория разглядывала внушающего страх мужчину перед собой. Он был как всегда одет с ног до головы в черное, и виднелись только пронзительные глаза и губы. Летнее тепло оставило его только в легком дублете, больше подчеркивающим фигуру Эдварда. Виктория мечтательно представила, что могло скрываться под всеми слоями ткани. Нежный румянец окрасил ее щеки.
- Мне показалось, тебе понравится возможность поговорить с моим кузеном.
Кровь в жилах Эдварда замерзла. Ее слова эхом отразились от каменных стен и проникли в него, вызывая озноб.
- Похоже, я привлекла твое внимание, - промурлыкала Виктория. – И это все, что имеет значение.
Но, прежде чем она сказала что-то еще, Эдвард покачал головой.
- Сомневаюсь, что вы позволите мне поговорить с Джаспером.
Он посмотрел на нее, повернулся на каблуках и оставил королеву в зале одну, громко хлопнув за собой дверью.

19 мая

Шелк слоями обвивал ее тело. Ткань винного цвета слишком плотно облегала ее. На ней были вышиты дамасские узоры, подчеркивающие стройность талии. На рукавах сделали длинные прорези, из которых выглядывала белоснежная рубашка. Швея закалывала ткань булавками, не заботясь о девушке, для которой шилось платье.
Высокое зеркало перед ней показывало красивую брюнетку с блестящими локонами. Свадебное платье Изабеллы Свон было почти закончено.
Она задыхалась в комнате. Гобелены на стенах давили не нее, восковые свечи слепили, а ковры душили.
В дверь постучали. Сначала тихо и мягко, но, когда никто не открыл дверь, стук повторился громче.
Одна из служанок впустила человека в черной маске.
- Все вон, - прорычал он, окинув взглядом красавицу. Швеям и служанкам не потребовалось повторять.
Изабелла увидела в зеркале рядом с собой Эдварда.
- Королева разрешила мне навестить тебя, - пробормотал он.
- Чтобы мучить нас дальше, - прошептала Изабелла в ответ. Она отвернулась от зеркала, чтобы больше не видеть в нем себя. Ее голос дрожал.
Эдвард протянул было руку, чтобы положить ее на плечо девушке. Но он замер, не желая причинять лишнюю боль никому из них.
Он кашлянул.
- У меня есть план, чтобы вытащить нас отсюда. – Изабелла промолчала, поэтому он продолжил. – Виктория собрала Большой Совет. В замке есть шпион, и мне было поручено найти его.
Ее плечи дрожали, но не было никаких признаков того, что Изабелла что-то скажет.
- Если я найду этого шпиона, возможно, он сможет помочь нам сбежать отсюда – всем нам. – Она молчала. – Тебе не пришлось бы выходить замуж за Алистера, и я отвез бы тебя и твою мать в Толедо…
Девушка повернулась к нему, пылая гневом и разочарованием.
- Ты все еще планируешь бросить меня? – выплюнула она, подходя к нему. – Прошло столько времени, и ты все еще хочешь оставить меня одну? Ты же обещал, что мы будем вместе?
- Посмотри на себя, Изабелла, - сломленным голосом сказал он, показывая на платье. – Это все из-за меня.
Она свела брови.
- Ты сказал, что я не захочу странствовать с тобой по миру после отъезда из Англоа. Ты сказал, что я заслуживаю большего, чем бродяжничество от города к городу, из страны в страну. Но ты должен перестать выбирать за меня.
Грустная улыбка коснулась ее губ. Гнев исчез из глаз.
- Я просто хочу быть рядом с тобой – это все, что важно для меня. Неважно, живем мы в замке или хижине – пока мы вместе, я буду счастлива.
У него перехватило дыхание.
- И я был бы счастлив, если бы ты осталась рядом со мной. Но я не могу гарантировать твою безопасность или комфорт, - вздохнул он. Как ему хотелось, чтобы Изабелла была рядом. Эдвард боялся тех сильных эмоций, которые вызывала в нем девушка.
- Я буду в большей безопасности рядом с тобой, чем где-либо еще.
Губы Эдварда растянулись в улыбке. В его жизни еще не было никого, кто хотел бы бросить все ради него. Клодин заботилась о нем, потому что считала это своим долгом. София в каком-то смысле стала ему матерью. Но Изабелла хотела быть с ним не из-за его происхождения или стремления защитить – она просто хотела быть с ним, с Эдвардом.
- Мы вместе будем открывать для себя мир, ты и я. Я отведу тебя в места, которые ты никогда не могла себе представить. Англоа останется лишь отдаленным воспоминанием… - Изабелла грустно покачала головой.
Ее улыбка сникла.
- Мне бы очень хотелось убежать и оставить все наши неприятности позади. Но сейчас этого не может быть – ты должен перестать бежать от своего прошлого.
Он резко отвел от нее взгляд. ее слова усиливали гнев и растерянность, которые так долго заполняли его.
- Мое прошлое не может ничего мне предложить.
Изабелла положила руку ему на щеку и провела по ней пальцами.
- Но твое будущее может. Твое будущее может предложить тебе все.
- Ты сказала, что хочешь быть рядом со мной, - заметил он.
- Да.
- И я хочу быть с тобой, Изабелла. Но я не могу жить в Европе, где любой может узнать меня. я должен покинуть континент навсегда и больше не возвращаться сюда.
- Нет. Послушай меня. Я знаю, что ты растерян и испуган. Но ты должен встать лицом к лицу со своим прошлым. Англоа на грани разрушения. Гражданской войны не избежать, с тобой или без тебя. Так почему бы тебе не помочь тем, кто стоит за справедливое дело?
- Ты хочешь, чтобы я присоединился к Атару?
- Да.
- Почему?
- Потому что Англоа – это и мой дом. Я люблю эту землю. И даже если мечтаю бродить по миру вместе с тобой, никогда не забуду этот остров, который так близок моему сердцу. Англоа принесла мне много страданий, но и больше радости, чем я могу вспомнить. – Не зная об этом, Изабелла говорила так же, как Зорайда в то утро, когда Эдвард беседовал с ней перед отъездом из Малаги.
- Я устал от чужих сражений. Я устал от войн и конфликтов. Я хочу мирного будущего с тобой рядом, Изабелла. Потому что ты – единственное, что имеет для меня значение. – Его слова коснулись струн ее сердца.
- Однажды ты пришел помочь как Эдвард Каллен. Почему ты не можешь сделать это снова? Я не прошу раскрывать твою личность. Только прошу помочь раз и навсегда положить конец этой кровной мести. В конце концов, дай Англоа мир, который она заслуживает. – Она приподнялась, чтобы прошептать ему на ухо. – Сделай эту страну такой, какой она была когда-то под властью твоего отца.
Эдвард отвернулся.
- Мне жаль, Изабелла. Но я вижу, что власть делает с людьми. Посмотри на Викторию. – Он прошептал ей на ухо. – Я не могу сражаться со своей собственной сестрой.
Внезапно Изабелла поняла смысл его решений.
- Я никогда не думала, что она тебе не безразлична.
- У меня почти не осталось родственников. Даже если она и совершила весь этот ужас, она все еще моя кровь. И я не могу пойти против нее.
Ее руки обвились вокруг его шеи. Изабелла обняла Эдварда и прижалась к нему.
- Если мы убежим. Эдвард, ты всегда будешь спрашивать себя: «а что, если?» Что, если бы ты остался, чтобы помочь? Что, если бы ты поговорил с Викторией?
Эдвард вздохнул.
- Если ты действительно хочешь быть со мной, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы так и было. – Он ушел от темы, которую подняла Изабелла, и потянулся, чтобы нежно поцеловать ее. Девушка закрыла глаза и утонула в ощущениях, которые он всколыхнул.
Через некоторое время Эдвард отстранился, осознав, что они только мучают себя. Но теперь в ее глазах мерцало обещание надежды на лучшее завтра.
- Найди этого шпиона, Эдвард, - вздохнула Изабелла в его объятиях.

24 мая 1520 года - Уэсспорт

Последние несколько дней он провел в поисках скрытых проходов дворца, полагая, что, если шпион и передает свои сообщения, то только через них. Но он возвращался с пустыми руками. Кроме того, Виктория должна была подумать о том же.
Человек в маске шел по пустому коридору, не зная, куда он приведет его. Он тщательно обыскал весь дворец, но ничего не нашел. Кем бы ни был этот шпион, он был хорош.
В полдень он решил пойти в часовню подумать. За любым поворотом во дворце его встречали или придворные, или стражники: придворные не оставляли его в покое, а стражники начинали преследовать.
А часовня, как всегда, была пуста.
Ее архитектуру определяли арки, сводчатая крыша, контрфорсы, высокие окна и шпили. Не слишком большая по размеру, из-за своей конструкции часовня выглядела массивной. Арки смыкались над входящими, как лапы паука. Часовня была узкой, но высокой. Длинный путь к алтарю определялся линиями, выстраиваемыми каменными стенами. Создавалось впечатление клетки из камня и стекла. Неф заканчивался трансептом – крестообразным расширением прямо перед алтарем.
Больше всего впечатляли окна, сделанные в виде витражей, изображающих сцены из Библии. Свет, проникающий через цветное стекло, окрашивал внутренность часовни всеми цветами радуги. Но, несмотря на всю его силу, по какой-то причине некоторые уголки помещения оставались темными.
В этом месте было что-то нервирующее, что-то грустное. Оно словно было проклято.
Перед алтарем стояло несколько скамеек. На них обычно сидел Эдвард. Он миновал трансепт. Колокола собора невдалеке прозвонили час. Колокола часовни использовались только в экстренных случаях: при свадьбах, похоронах и коронациях.
Эдвард привычно восхитился величию внушающей трепет архитектуры. Краем глаза он заметил две тени возле исповедальни. Возможно, он и не увидел бы их, если бы не предмет, который они несли, который отразил солнечный луч, проникший через окно. Солнечный зайчик привлек его внимание. Голова Эдварда резко дернулась в направлении странных фигур, и он инстинктивно спрятался в тени.
Он не видел, кто это, только то, что один был выше другого. Оба были одеты в черное, и один, возможно, был священником. Но второго он различить не мог, как ни старался. Человек стоял слишком далеко, чтобы его можно было увидеть.
Они что-то передали друг другу. Напрягая слух, Эдвард уловил одно слово, сразу захватившее его целиком: «Атар», - пробормотал один из них.
Обменявшись чем-то, они разошлись. Один ушел к задней части алтаря, а второй исчез в левой части трансепта.
Пора было решать, за кем следить. Эдвард последовал за более высоким человеком, беззвучно пробираясь за ним. Из левой части трансепта выходила небольшая дверь. Эдвард, прижавшись к стене, слышал звуки шагов. Человек открыл дверь и тихо закрыл ее за собой. Он отступил назад и быстро выбежал через главный вход, огибая часовню, пока не добрался до нужной двери. Эдвард все больше уверялся в том, что обнаружил нужного ему шпиона.
Кто-то пересек дворик между часовней и дворцом. Каллен бросился за ним, удивляясь, что его ведут во дворец. Он настороженно прислушивался ко всему происходящему. Погоня, казалось, продолжалась вечность. Его привели в самый центр дворца, к лестнице наверх.
В конце коридора открылась и закрылась дверь. Он понял, что шпион в ловушке. Эдвард медленно и тихо двигался по коридору, положив руку на кинжал. Его сердце замерло, когда он остановился перед дверью, спрашивая себя, кто за ней. Ему еще не приходилось бывать в этой части дворца.
Рука в перчатке коснулась темного дерева. Он глубоко вздохнул, прежде чем постучать по двери. За нею кто-то пошевелился и чем-то зашуршал, прежде чем открыть.
Железная ручка медленно провернулась.
Открылась дверь. Его обдало порывом теплого воздуха. В коридор просочился свет.
Эдвард услышал чей-то голос прежде, чем увидел, кому он принадлежит.
- Каллен, ты что здесь делаешь? – удивленно и растерянно спросил голос.
Впервые за долгое время Эдвард не нашел слов. Он отпустил кинжал и отступил назад, расширив глаза.
- Вы? – с явным удивлением спросил он.
Эдвард Каллен в замешательстве осознавал, кто стоит перед ним. Розали Фелл догадалась, что он раскрыл ее секрет. Вначале она испугалась, ожидая, что он сейчас убежит, чтобы немедленно сообщить ее сестре. Но, несколько секунд изумленно разглядывая ее, Эдвард вошел в ее комнату и запер за собой дверь.

Неф — вытянутое помещение, часть интерьера (обычно в зданиях типа базилики), ограниченное с одной или с обеих продольных сторон рядом колонн или столбов, отделяющих его от соседних нефов.
Трансепт - поперечный неф в базиликальных и крестообразных по плану храмах, пересекающий основной (продольный) неф под прямым углом. Окончания трансепта образуют апсиды, выступающие за пределы основной части здания.