Глава 22
10 сентября 1499 г. - Уэсспорт

В жуткой тишине процессия прошествовала к собору. Рядом с гробом шла королевская семья. Виктория сложила на груди руки и опустила взгляд к земле. Черный шлейф ее платья тянулся позади. На улицах Уэсспорта лежали красные ковры, по которым шли знатные люди, сопровождающие покойного короля от дворца к собору.
С другой стороны гроба шла Ребекка Фелл, надев на лицо маску невозмутимости. Никто не видел, что пряталось за ее фасадом.
Магнус Фелл умер. Лошадь сбросила его во время охоты, и ночью король скончался.
Шок, полученный королевством, сменился напряжением. Трон по праву наследования занял Джаспер Фелл, всего десяти лет от роду. Магнус еще на смертном одре поддался настойчивости Атара и Виктории и не назначил регентом Ребекку. Регентом до совершеннолетия Джаспера объявили Большой Совет, чтобы власть не попала в одни руки.
Виктория была уверена, что именно это мучило Ребекку. Принцесса еле скрывала ухмылку, размышляя, насколько вдовствующая королева теперь опасается за свою безопасность. Виктория знала, что большая часть ее страданий связана с теткой: именно она позаботилась о том, чтобы выдать ее замуж за Мейна, а также разлучила с сестрой.
Но на смертном одре, когда они остались одни, Магнус признался, что Ребекка Фелл несколько месяцев травила отца Виктории. Он полностью исповедовался ей, чтобы облегчить свою душу и совесть. Тогда Виктория поклялась, что Ребекка так легко не уйдет. Она сделает все возможное, чтобы победить гордую королеву.
Похороны стали не просто последним прощанием с наименее любимым королем в истории Англоа, но и местом для размышлений. Все присутствующие с подозрением смотрели на могущественных дворян, зная, что пустота во власти долго не останется таковой.
Виктория смотрела на трон, давая себе клятву, что исправит всю несправедливость, причиненную ей и ее отцу.
- Вы выглядите решительно, ваше высочество, - раздался голос позади нее. Виктория не обернулась, продолжая идти по коридору. Похороны быстро завершились. Даже священники не захотели тратить много времени на прощание с таким мерзким человеком, как король Магнус.
- Теперь многое поставлено на карту, лорд Браун, - сказала принцесса. Браун полностью поддержал ее.
- Могу ли я быть вам полезен? – Браун уже встал на сторону Виктории в тот момент, когда согласился представлять ее в Совете.
- Конечно, можете.

11 мая 1503 г. - Соросса

- Осторожно, не разбудите его, - услышал он приглушенный голос. Тупая боль пронзила его горло и верхнюю часть груди. Из пересохших губ вырвался вздох. Его тело прикрывало толстое одеяло. Клодин сидела рядом. Леди Сакстон осторожно отвела влажные волосы с его лба и вытерла пот от лихорадки. В открытые окна влетал свежий ветер. Шторы колыхались в грациозном танце.
- Как Атар мог скрыть это от нас? – резко потребовал объяснений лорд Сакстон, как только Клодин и его жена вышли из комнаты.
- Потому что леди Леонора никогда не говорила ему. Он не знал, что она родила сына, - вызывающе ответила француженка. Сакстоны без колебаний приняли их. Клодин буквально приползла к ним после того, как неделю скрывала Уильяма в лесу, прячась от разыскивающих их людей.
Лорд Сакстон в ужасе смотрел на закрытые двери.
- Наследник престола, - изумленно пробормотал он.
- Я хочу исполнить последнее желание моей хозяйки и привезти ее сына к родственникам. Он достаточно долго находился в опасности. Вы ничего не скажете о нем Атару. Не сейчас.
Леди Сакстон положила руку на плечо мужа.
- Дни жестокости Магнуса давно прошли. Нам не нужен еще один период неопределенности. Джаспер не похож на отца и все больше демонстрирует это. Лорд Атар претендует на место его советника, и я представляю, чем все обернется, если он узнает про мальчика.
Стареющий лорд расправил плечи и посмотрел на закрытую дверь.
- Он будет под моей полной защитой. Я позабочусь о том, чтобы вы благополучно прибыли во Францию, - наконец, сказал он. Но обе женщины видели сожаление в его глазах.

12 мая 1503 г. - Соросса

Клодин поправила повязки на горле и верхней части груди.
- У тебя останется шрам, - нахмурилась она. Сама мысль о том, что мальчика ранили, ударяла по ее совести – она не смогла защитить его. Стрела попала ей в плечо, а холодная вода оставила в сознании достаточно долго для того, чтобы она увидела, как падает в реку Уильям. Клодин, несмотря на собственную боль, нырнула за ним и сумела вытащить его на берег ниже по течению. Тогда она заметила рану на его горле. Клодин поняла, что осталось только одно место: Сакстоны были единственными, кто мог принять их и не отвернуться. Она начала свой путь на восток, и каждый шаг давался тяжелее, чем предыдущий.
Ей не было дела до красоты и спокойствия природы. Женщина с трудом шла, неся на руках мальчика. Она все время вспоминала предсмертные крики своей подруги. По ее лицу катились слезы. В конце концов, она рухнула на землю от упадка сил, но и тогда продолжала ползти, пока наконец не выползла к людям. Фермер отвез ее вместе с ребенком к лорду Сакстону, и сам хозяин поместья выбежал к ней навстречу. Врачу показали раны Уильяма, и тогда все узнали, что это мальчик.
Клодин сверху вниз посмотрела на него. Длинные бронзовые локоны струились по спине, доходя до бедер. На шкафу рядом лежали ножницы. Клодин провела рукой по темным прядям.
- Садись, Уильям, - сказала она. Больше не было причины прятаться.
Он сел, как ему и сказали. Мальчик молчал с того момента, как они попали к Сакстонам. Клодин встала с кровати, морщась от боли в перевязанном плече. Она взяла ножницы и подошла к ребенку.
- Думаю, пришло время навсегда исчезнуть Вильме, - вздохнула она, держа перед собой ножницы. Они оба грустно кивнули. Уильям сел спиной к женщине. Клодин собрала в руке длинные пряди. Она колебалась, прежде чем сделать первый разрез. Его длинные волосы символизировали закончившееся детство. Счастливая жизнь, которую он знал, насильственно завершилась. Но что бы Уильям не чувствовал, он не показывал этого.
Волосы с трудом поддавались ножницам. Наконец, Клодин удалось отрезать их. остались только пряди возле ушей. Женщина продолжала отрезать их одну за другой, все ближе к голове. Отрезанные локоны валялись на полу. Уильям смотрел на сложный узор изголовья кровати, чувствуя, как становится легче его голове.
Он поднял прядь с пола.
- Больше нет Вильмы, - сказал он – первые слова за много дней.
- Нет больше Вильмы, - со вздохом согласилась Клодин.

19 мая 1520 г. - Уэсспорт

- Я люблю свою сестру, - виновато начала она. – И всегда любила. – Ясный взгляд Розали останавливался на чем угодно, только не на Эдварде.
Увидев, что человек в маске разоблачил личность шпиона, Розали забилась в угол комнаты. Только открыв дверь, по тяжелому взгляду она сразу поняла, что Эдвард знает все. Они перекинулись только несколькими словами.
Розали думала, что все потеряно. Она боялась, что он сдаст ее Виктории. Но Эдвард сел на один из стульев в комнате, и девушка медленно вернула свое достоинство.
Они сидели напротив друг друга, один напряженный и жесткий, вторая – задаваясь вопросом, сколько всего он знает.
Эту часть дворца сложили из крупных светлых камней. В дальнем конце комнаты был большой камин. С высокого потолка свисало несколько люстр. Их медь сверкала под солнечными лучами. Стулья, на которых они сидели, были старыми и неудобными. Совсем не те мягкие, к которым привык Эдвард. Он поймал себя на этой мысли и задумался, с каких пор ему стала важна мягкость стульев? Вкус Розали отличался простотой. У нее было мало украшений, и освещалась ее комната естественным светом. Остальные стены были облицованы панелями темного дерева. Никаких гобеленов, никаких ковров, чтобы замаскировать мрачную ауру темного леса. Но в этом не было необходимости. Западная часть комнаты почти полностью состояла из окон, пропуская в нее дневной свет.
Розали вела себя более уравновешенно, чем ожидал Эдвард. Он считал, что девушка сильно застенчива в тени своей сестры. Но Розали обладала некоей молчаливой грацией, которую он раньше не замечал. Может, она и нервничала, но не показывала этого. Светлые волосы цвета соломы были аккуратно убраны в прическу. Розали была всего на несколько лет моложе Виктории, ей едва исполнилось тридцать. Но, если Виктория зачастую казалась старше своего возраста, ее сестра выглядела моложе. Ее кожа была гладкой и без морщин. Нейтральное выражение на ее лице сохранялось в течение многих лет. Она никогда не смеялась и не плакала. Но блеск в ее глазах обещал, что она способна на многое.
Виктория была живым воплощением их отца, Розали – точной копией матери. Но несмотря на то, что многие говорили, что девочка переняла от отца доброту и мудрость, авантюрный дух свободы достался ее сестре. Розали была спокойной и собранной, как ее мать.
- Это знает вся Англоа, - заметил он в ответ. Эдвард заметил, как она настроена против него, и слегка наклонил голову. – Никогда бы не подумал, что вы…
- И кто я? – воинственно спросила девушка. Розали понятия не имела, что он знает. Ей нужно было выяснить это, прежде чем вступать в переговоры.
- Вы – та, кто шпионил за Викторией для Атара все это время? Или вы просто так устраиваете подозрительные встречи со священником в часовне? – невозмутимо сказал Эдвард. Маска принцессы на мгновение исчезла. Это было все, что требовалось Эдварду для проверки своих подозрений. – Это опасно.
- Мне не требуются ваши советы, лорд Каллен, - пробормотала Розали.
- Теперь я мистер Каллен.
У Розали были те же серые глаза, что и на портретах Филиппа. Но высокомерия в них не было.
Когда Эдвард проводил военную кампанию на севере, он несколько раз приезжал в столицу, чтобы встретиться с Джаспером. Он видел принцессу, бродившую призраком в коридорах дворца. Но никогда не заговаривал с ней. И она никогда не видела нужды заговаривать с ним.
Она слышала о непоколебимой чести и преданности Эдварда Каллена. Но ей нужно было знать, может ли она полностью доверять ему. Розали отчаянно хотела – ведь он может быть сильным союзником.
- Что еще больше подтверждает мою точку зрения. Моя сестра, хотя и привечает тебя, в настоящее время мало тебе доверяет. Она не поверит ни единому твоему слову, - со злостью ответила Розали.
- Я ничего не скажу вашей сестре, - спокойно повторил он.
Принцесса не могла не фыркнуть.
- Правда? Ты будешь шантажировать меня взамен на твое молчание?
- Вы оскорбляете меня, ваше высочество.
Розали наклонила голову в сторону и выгнула бровь, как обычно делала ее сестра. Но ее поведение было мягче, не таким яростным и впечатляющим, как у Виктории.
- Чего ты хочешь? – спросила она, не в силах скрыть свое любопытство.
- Я хочу, чтобы вы помогли сбежать мне и мисс Свон, - легко ответил Эдвард. Его голос эхом отразился от стен. Розали побледнела.
- Что?
- Вы слышали меня. Я хочу оказаться как можно дальше от этого адского места, - поднял он подбородок. Розали вскочила со стула и начала ходить по комнате. Ее фигурку подсвечивали солнечные лучи.
Наконец, она остановилась перед ним, словно пытаясь понять смысл его слов.
- Ты не союзник ни моей сестре, ни лорду Атару? – недоуменно спросила она.
- А вы? Вы также смутили меня, ваше высочество. Первое, что вы сказали мне – это что любите вашу сестру. И все же шпионите для Атара, чтобы убить ее.
Розали подняла руки.
- Нет, подожди. Я люблю Викторию. Но есть вещи, которые ты не понимаешь. Все это очень сложно…
- Тогда объясните мне, - прервал Эдвард.
Оскорбленная Розали посмотрела на него.
- Не пойми меня неправильно, ло… мистер Каллен. Но мы за все это время говорили с тобой едва ли пять минут, и сейчас ты просишь доверить тебе личную и жизненно важную информацию. – Она уставилась на него так, словно он был глупцом.
- Не хотите раскрывать то, что беспокоит вас в вашей сестре – не надо. Я не настаиваю. Но хочу предупредить, что битва, которую вы ведете, чтобы защитить ее от неизвестно чего, долго не продлится. Если я смог обнаружить вас, то и другие тоже могут. - Он наклонился вперед. – Я попробую угадать. Вы заботитесь и любите свою сестру, но боитесь того, кем она становится. Вы отчаянно надеетесь, что где-то внутри нее еще осталась часть той девушки, которой она была когда-то, но понимаете, что медленно теряете ее. Вы обратились к единственному человеку, который, как вам кажется, спасет королевство от разрушения изнутри. Я бы зашел так далеко, чтобы сказать, что вы – та единственная причина, по которой королева и Атар еще не вцепились друг другу в глотки.
Принцесса неподвижно застыла на стуле. Они не сказала ничего, что могло бы опровергнуть или подтвердить его слова. Эдвард встал со стула.
- Вы должны выбрать сторону. Вы не можете иметь и то, и другое, ваше высочество. Либо вы полностью посвятите себя помощи лорду Атару, либо отвернетесь от него и будете надеяться, что ваш секрет никогда не узнает сестра.
Розали уставилась на него.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Каллен, - с гневом сказала она. – И надеюсь, ты никогда не познаешь тех мучений, с которыми столкнулась я.
- Я не могу предложить вам решения. Но я знаю, что вы набожны, так что, может, спасение двух невинных людей от всего этого кошмара может спасти вашу душу, - предложил он. Но Эдвард не мог скрыть злобу в собственном голосе. Он хорошо знал, почему в нем рос гнев по отношению к принцессе. Розали тянули в стороны две крайности, и она не могла решить, в какую сторону идти – так же, как и он сам. Если она выберет один путь, то всю оставшуюся жизнь на нее будет давить чувство вины. Но при выборе другого пути бремя все так же будет лежать на ее плечах.
Он поклонился и оставил ее размышлять, надеясь, что достаточно шокировал ее, чтобы она задумалась. Эдвард знал, что в таких ситуациях надо играть в длинную игру. Сейчас бесполезно ее убеждать. У него была только его репутация, а ее явно недостаточно. Возможно, Розали ничем не сможет им помочь, и Эдварду придется искать другой способ выбраться из Уэсспорта.
Когда мужчина в маске вышел, принцесса рухнула на стул, отчаянно пытаясь выбросить их разговор из головы. Но, к сожалению, она знала, что его слова близки к истине. Она посмотрела на закрытую дверь и вступила в новую битву, решая, должна ли она рассказать сестре об Эдварде или нет.

21 мая

Большой Совет вновь был созван. На него пригласили и Эдварда Каллена. Он стоял в углу в тени, задумчивый, как всегда.
Никто не обнаружил шпиона. Ни одного человека. Виктория контролировала свои вспышки ярости, понимая, что нужны решительные меры.
- Никто еще не добился успеха, и я начинаю уставать от этого, - пробормотала она себе под нос.
- Ваше величество, прошла едва неделя, как вы…
- Вы должны были найти его за день! Уэсспорт не настолько большой! – выпалила она в лицо лорду Отто Савойе. Он прикусил язык, опустив голову. – Еще кто-нибудь хочет возразить мне?
Все молчали. Виктория фыркнула.
- Вы все бесполезны.
- Возможно, это только показывает, что в Уэсспорте нет шпионов, - донесся низкий голос из угла. Голова повернулись к фигуре в черном, прислонившейся к стене. Только знать имела право сидеть в Совете. Каллен, технически, больше не принадлежал к ней.
Королева наклонила голову, имитируя замешательство.
- Ты назвал меня параноиком, Каллен?
- Не кладите слов в мой рот, - прорычал он в ответ.
- Тогда как Атар получает информацию? Как он узнает, где едут мои сборщики налогов? Где у меня оружие и еда, приготовленные для моих войск? Как он узнает моих вербовщиков?
- Может быть, он умнее, чем вы думаете. В конце концов, он дольше всех находится при дворе. Уверен, что он многое знает, - проговорил Эдвард. Лорд Лаунель подавил смешок при виде неприемлемого поведения Эдварда. Только Каллен мог так резко разговаривать с королевой. Даже Алистер, ближайший соратник Виктории, не говорил так с ней.
Королева вонзила ногти в подлокотник, размышляя в тишине. Он смотрела в пустоту, глубоко задумавшись. Эдвард, как и все остальные, видел, что она разрабатывает план.
Несколько напряженных минут все ждали, пока она заговорит.
- Хорошо, - сказала Виктория, вставая. – Я даю вам три дня, чтобы найти шпиона. – Она усмехнулась. – Если они пройдут, а вы придете с пустыми руками, то… лучше вам не знать, что произойдет дальше, - ухмыльнулась она. Виктория махнула рукой. – Расходитесь.

***

- Как ты думаешь, что она сделает? - задумалась Изабелла. Эдварду удалось встретить ее в саду одну, в сопровождении только служанки. Одного строгого взгляда было достаточно, чтобы девушка сбежала от человека в маске.
- Не знаю. Это меня и беспокоит. Виктория непредсказуема. Это может быть чем угодно. – Чем больше Виктория чувствовала себя в ловушке, тем хуже становилось. Страхи Эдварда начинали сбываться. Королева переняла черты не только Ребекки Фелл, но и Магнуса.
Они шли, взявшись за руки. Изабелла игнорировала взгляды, бросаемые на них. Эдвард был ее женихом и оставался им, даже если все считали ее помолвленной с Алистером. Но последнего нигде не было видно, и даже если бы он появился здесь, то мало что мог сделать. Он научился не идти напрямую против человека в маске.
- Ты нашел способ выбраться отсюда? – прошептала она. Каждый новый день становился все более мучительным, чем предыдущий.
- Возможно. Если мне удастся вытащить нас отсюда, то я хочу кое-кого прихватить с собой.
- Прочь с континента? – спросила она. Его рот дрогнул в улыбке. Эдвард бросил на нее взгляд.
- Не только мы заслуживаем бежать отсюда.
Изабелла удивленно подняла брови.
- И кто это может сподвигнуть тебя рисковать жизнью?
- Ты удивишься, - усмехнулся он.
Запахи сада кружили вокруг них, овевая ароматом. Изабелла цеплялась за него столько, сколько могла. Она начала ценить эти короткие моменты близости. Сейчас они – все, что у них было. Однако она все еще отдалялась от него. Сейчас ни один из них не мог открыто рассказать о своих чувствах. Они вновь попали в тюрьму, но пытались игнорировать трагедию своего положения, видя в ней позитивные моменты: в каком-то смысле они были вместе.
Изабелла повернулась к нему.
- Ты должен идти, - сказала она, показывая головой направо. Служанка, прогуливающаяся с ней, вернулась в сопровождении солдат. Изабелла не сомневалась, что Эдварда попросят уйти, и силой, если это будет необходимо.
Он стиснул зубы.
- Да, я должен бежать, как ночной вор, - резко ответил он. Изабелла знала, что ему так же сильно не нравится их ситуация, как и ей.
Она положила руку на покрытую маской щеку и повернула к себе его голову.
- Я верю в тебя, - улыбнулась она. Изабелла маскировала собственное беспокойство, страх и сожаление. Ему не стоило знать, что она лежала по ночам без сна, чувствуя себя одинокой в своей постели, тоскуя по его объятиям.
Он кивнул и ушел прежде, чем служанка и солдаты добрались до них. Изабелла опустила взгляд, поклявшись себе, что никогда не отпустит его после побега из Уэсспорта. Он решил остаться с ней, и она не позволит изменить его решение. За его маской Изабелла видела не того, кем он являлся для всех остальных, а того, кем он был на самом деле.
Эдвард не оглядывался, уходя из сада. Он знал, что одного взгляда Изабеллы будет достаточно, чтобы он развернулся и подрался с солдатами только ради еще нескольких минут в ее присутствии.
Он ушел к другому важному человеку. Был в Уэсспорте еще один человек, который должен был покинуть город. Еще один мужчина, который не только пребывал в ясном уме, но и был логичен в своих поступках. А самое важное, что только он мог убедить Атара отказаться от войны с Викторией, если она начнется.
Ноги Эдварда несли его по коридорам дворца. Его мысли блуждали где-то далеко. Он зашел без стука. Розали убедила его, что за их встречей с лордом Гловендейлом никто не будет следить.
Плотные шторы закрывали солнце и чистое небо. Внутри комнаты было темно. В камине потрескивал огонь, хотя было довольно тепло. Май подходил к концу, и лето выставило последние остатки зимы. К сожалению, ее темная аура никуда не исчезала. Царствование Виктории стало напоминанием о мрачных и страшных днях прошлого, о котором многие хотели бы забыть.
В углу комнаты сидел мужчина спиной к двери. Он не встал, приветствуя нежданного гостя. Эдвард не стал заниматься никакими формальностями и подошел к камину, где сидел Теодор.
- Кажется, королева была с вами довольно обходительна, - пробормотал он, садясь на деревянный стул рядом с ним.
Теодор не сразу повернулся к Эдварду. Один его глаз распух, губы не закрывались полностью. Левая рука была перевязана, каждый палец по отдельности. Скорее всего, с нее были вырваны ногти. Нога была уложена на стул на подушку, чтобы ей было удобнее лежать.
- К вам она явно не проявила подобной вежливости. Но я редко вижу вас, лорд Каллен.
- Теперь мистер Каллен, - поправил Эдвард.
- Меня мало волнуют титулы.
Эдвард почувствовал себя виноватым. Он смотрел на побежденного лорда перед собой. Пока он молчал, Теодор опустил голову.
- Простите, - наконец, проговорил он.
- За что?
Здоровый глаз посмотрел на него.
- За что? Мне жаль, но я рассказал о тебе Виктории. Пусть даже информация не компрометировала тебя, я все равно подвел тебя. Предал. – Теодор опустил голову от стыда. Он всегда считал себя честным и благородным лордом, готовым отдать все, чтобы защитить тех, кто ему небезразличен.
- Никто не должен винить себя, попав в такое положение. Вы не виноваты в этом. Виктория пытала вас, и, судя по всему, сильно. Более слабый человек выдал бы ей все. Я знаю, что вы скрыли от нее часть фактов. Благодарю за то, что Виктория не знает, как умер лорд Браун, - склонил голову Эдвард.
Теодор слабо махнул рукой.
- Сейчас все равно ничего нельзя сделать. Мне не разрешают выходить из комнаты до тех пор, пока я не поправлюсь. Она не хочет, чтобы узнали о пытках, - вздохнул он. – Я такой же заключенный, как и ты. Никакой дипломатией нельзя убедить эту женщину. Она хорошо разбирается в людях и знает, как использовать их слабости против них. - Пожилой мужчина уставился в пространство. Его охватило отчаяние. – Англоа разорвется на части. Я думал, что времена тирании прошли, но они стоят на нашем пороге. Все будет только хуже.
- Есть люди, которые верят, что Виктория может исправиться, что еще не поздно убедить ее, - сказал Эдвард, имея в виду себя и Розали.
- Возможно. Но как мы узнаем, если не попробуем это сделать, а она не позволит нам? Виктория окружила себя охраной еще до того, как умер Филипп. Она считает, что правильно поступает. Но желание убить подобных Атару людей мешает ей увидеть, что она делает с Англоа.
- Вы тоже думаете, что война неминуема?
- Я не думаю, Каллен. Я это знаю. Потребовалось бы чудо, чтобы королева передумала. Я не знаю никого, кто мог бы изменить ее взгляды, - вздохнул Теодор.
Эдвард кивнул, не показывая, согласен он или нет с измученным стариком. Теодор не удивился, не получив ответа. Эдвард поднялся и, опять же не утруждая себя соблюдением этикета, направился к дверям.
- Так скоро уходишь?
Человек в маске остановился в дверях.
- Я вернусь, лорд Теодор, - сказал он, прежде чем закрыть дверь. Дрожь прошла по позвоночнику Теодор, как плохое предзнаменование. Он не знал, что планирует Каллен, но чувствовал, что только что дал ему плохую идею.
Эдвард понял, что должен убедить Розали вытащить хотя бы леди Рене и Изабеллу. Если он потерпит неудачу, то они, по крайней мере, не окажутся в ловушке вместе с ним. Они будут в разлуке, но девушка окажется в безопасности. Эдвард проклял себя за то, что идет против их обоюдного желания быть вместе.
Он завернул за угол, проходя в открытые двери, ведущие во двор, за которым располагалась часовня. Задумавшись, он чуть было не столкнулся с каким-то невысоким мужчиной.
Красные одежды выдали того, кто столкнулся с Калленом. Человек в маске стиснул зубы, увидев нахмурившегося Торпа.
- Ну и ну, кто же это? Сам опальный мерзавец? – оскорбительно заявил Торп. Эдвард попытался обойти его, но кардинал не дал ему пройти.
- Если ты не хочешь, чтобы я выполнил свое обещание и избил, то дашь мне пройти, - прорычал Эдвард.
Торп поднял голову в знак протеста. Он знал, что Эдвард ничего не может с ним сделать в Уэсспорте. У него не было ни денег, ни сил, стоявших за ним.
- Я не боюсь твоих угроз, Каллен. Здесь я главный, - выплюнул он.
- Уверен, что королева будет рада услышать об этом, - фыркнул Эдвард. Торп только поднял бровь.
- Королева высоко ценит меня за то, что я предложил ей свою поддержку.
- Так ты всегда стоял за ней.
- Я поддерживаю тех, кто приносит мне пользу.
Эдвард посмотрел на хитро ухмыляющегося человека. Ему страшно хотелось стереть ухмылку с пухлого лица, но приходилось контролировать себя.
- Пропустите меня, кардинал Торп, или я сделаю то, о чем вы пожалеете.
- Хочешь верь, Каллен, хочешь нет, но я искал тебя. – Язвительная ухмылка, последовавшая за этими словами, встревожила Эдварда. Они были одни в коридоре, и никто не мог подслушать их. только летний ветер давал знать о своем присутствии.
- Интересно, что за причина для этого? Попытаться дать мне пощечину?
- Такая же, по которой я искал Гловендейла – дать ему знать, что его ждет. Отвратительный ублюдок выставил меня дураком перед Ватиканом.
Кусочки головоломки начала вставать на места.
- Так это ты уговорил Викторию пытать его? – прорычал Эдвард. Его рука сжала шею Торпа, он прижал кардинала к холодной стене, приподнимая его. Глаза Торпа расширились от страха, его ноги болтались в нескольких дюймах над землей, а лицо посинело. В глазах Эдварда горела такая жажда убийства, что кардинал обмочился. К счастью, Эдвард не стал душить его до конца.
Он выпустил Торпа, который мешком свалился на пол, хватая ртом воздух.
- Это будет дорого стоить тебе, Каллен?
- И чего же? Виктория уже лишила меня всего.
Торп потер горло. Его лицо приобрело первоначальный багровый цвет. Маленькие свиноподобные глазки опасно сверкнули. Он напряженно усмехнулся.
- Все это покажется детской игрой. – Кардинал выпрямился. – Интересно, что подумает ее величество, когда узнает о предательстве ее сестры?
Эдвард молчал, придя в полный ужас.
- Ты не единственный, кто знает о щедром вкладе ее высочества в дела Атара, - продолжил Торп.
Он упивался поведением Эдварда, видя, как человек в маске не знает, что ему делать.
- Почему ты до сих пор не рассказал Виктории? – только и смог спросить Эдвард.
- Потому что я мало что получу от этого. Виктория поставила задачу поймать шпиона только перед лордами, а не перед церковью. От тебя за свое молчание я получу больше, - зловеще усмехнулся Торп. Этого было достаточно, чтобы по спине Эдварда прошла дрожь.
Он никогда не думал, что ему придется добавить в список и шантаж. Голова начала раскалываться, когда он понял, что Торп играет с ним ради собственного удовольствия.
- И что ты от меня хочешь? – мрачно спросил он.
Торп посмотрел на высокого человека, резко вдохнув через нос и удовлетворенно чмокнул губами.
- Для начала встань на колени.
Взгляд Эдвард только вызвал смех у кардинала.
- Встань на колени, крестьянин, потому что тебе придется привыкнуть к этому положению.
Эдвард посмотрел на холодный пол. Если Торп расскажет Виктории про Розали, то этого будет достаточно, чтобы королева сорвалась и бросила сестру в подземелья. Любое доверие Виктории к немногим оставшимся у нее верным людям исчезнет. Он подозревал, что Розали – последнее хорошее, остающееся в жизни Виктории. Если и она окажется предательницей, то последняя надежда на то, что королева изменится к лучшему, исчезнет.
Он сделал то, что должен был, проигнорировав свою гордость. Эдвард утешался тем, что никого не было вокруг, чтобы видеть его унижение.
Он опустился на колено. Его ноги громко протестовали против этого.
- Хорошо, - сказал Торп. – Теперь ты будешь думать дважды, прежде чем угрожать мне или унижать.
Опущенная голова поднялась. Торп сверху вниз смотрел на Эдварда.
- Ради вашего же блага надеюсь, что все останется как есть.
- О нет, дорогой. Я позабочусь об этом. Потому что я хочу, чтобы вы немедленно пошли и объявили Виктории о своей лояльности к ней.
- Что?
- Я хочу, чтобы ты опустился перед ней на колено, как стоишь сейчас, и дал ей слово чести, что встанешь на ее сторону в битве с Атаром.
Эдвард потерял всякую надежду.
- Вы не можете…
- И хочу, и могу. Я знаю, как ты ценишь мисс Свон. Но точно так же ты ценишь свою честь и гордость. – Торп точно знал, что делает. Если Эдвард поклянется в своей преданности Виктории, то будет честно служить ей, пока она не освободит его от слова, чего никогда не произойдет.
- Я никогда…
- Тогда я уверен, что ее величество не обрадуется новостям о своей сестре, - усмехнулся Торп.
Эдварду пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не наброситься на мерзавца перед ним.
- Ты скоро узнаешь, как живут при дворе. А теперь будь хорошим мальчиком и иди к ее величеству.
Торп повернулся спиной и ушел, оставляя Эдварда стоять на одном колене, полностью опустошенным произошедшим.

***

Виктория улыбнулась.
- Ты первый раз разыскал меня по собственному желанию, - отметила она. Они были одни в Тронном зале – Синем зале. Солнце опускалось за горизонт, и золотые лучи проникали в высокие окна, освещая колонны галереи.
Виктория восседала на троне, возвышаясь над ним.
- Ты нашел шпиона?
Эдвард покачал головой.
- Нет никакого шпиона, ваше величество. Боюсь, что даже самый умный человек в столице не сможет найти то, что вы ищете. – Он решительно шагнул вперед.
- Тогда почему ты здесь? – Виктория пристально посмотрела на него, но Эдвард не вздрогнул.
- Изабелла всегда будет небезразлична мне, вы должны понимать это, - проговорил он, вставая прямо перед королевой. Она наклонила голову, поднимая бровь. Когда мужчина перед ней опустился на одно колено, обе брови поднялись до линии волос. – Если единственный способ остаться с ней – это выполнять ваши приказы, то я клянусь быть верным вам во всеуслышание.
Виктория соскочила с трона и отвернулась от него.
- И как мне верить в такую вопиющую ложь? – воскликнула она, не поворачиваясь к нему лицом.
- Я не могу лгать в вопросах чести. Я бы никогда не пошел на такое! - с таким жаром воскликнул он, что рот королевы открылся от удивления. Она медленно развернулась к нему. Ее глаза сверкали от полного надежды предвкушения.
- Ты не шутишь? Ты будешь на моей стороне? И сражаться за меня? – Она не могла скрыть свою радость. Надежда Виктории росла и крепла.
- Я, Эдвард Каллен, поступаю в ваше распоряжение, моя королева, - сказал он, низко опуская голову и стоя на колене.
Королева сошла с пьедестала и встала прямо перед ним.
- Тогда встань, рыцарь, генерал Каллен. – Ее глаза ярко сверкали. – Мы с тобой совершим подвиги, которые войдут в историю!