Глава 24
4 ноября 1503 года - Севилья

- Тебе лучше? – спросил мальчик, вернувшись домой после тяжелого трудового дня. После встречи с той странной женщиной он бросился домой, и в его голове крутилось много вопросов.
Клодин приняла лекарство, и через несколько часов ей стало лучше. Через несколько дней к ней вернулись силы, но она все еще с трудом вставала с постели.
- Намного лучше, - сказала она. Впервые за несколько недель у нее была ясная голова. – Но как ты смог позволить себе купить лекарство?
- Мне дала его одна женщина, - нерешительно сказал он. Уильям понимал, как это звучит, и то же самое, видимо, подумала и Клодин.
- Дала? – Обвиняющий хмурый взгляд только больше расстроил Уильяма.
- Клянусь своей честью, - искренно сказал он.
Клодин помрачнела.
- Не разбрасывайся своей честью. Твоя мать была бы в ужасе. Лгать и воровать, Уильям! – Клодин закашлялась и замолчала, успокаиваясь, пока кашель не ухудшился. – Твое имя – это все, что у тебя осталось. Не порти его своими действиями.
- Я не крал это! Красть значительно проще, чем работать весь день! – расстроенно воскликнул мальчик.
- Конечно, проще, - заявила в ответ Клодин. – Если бы из чести можно было бы извлечь выгоду, то все были бы честными и порядочными. Но легкий путь не всегда лучший. Мы должны оставаться верными нашим принципам.
- О каком имени ты говоришь? Я знаю только, что меня зовут Уильям, и все.
- Однажды ты узнаешь все. Так хотела твоя мама. Но пока ты еще слишком молод, чтобы понять все, - сказала Клодин. Она потерла виски, борясь с болью. – Приведи ко мне эту женщину, и, если она на самом деле отдала тебе лекарство, я перед тобой извинюсь.
Это было легче сказать, чем сделать. Как он мог найти женщину, которую никогда раньше не встречал на улицах Севильи?

19 февраля 1504 года - Севилья

Несколько месяцев он не встречал таинственную женщину с серебряными прядями в волосах. На Пиренейском полуострове зима подходила к концу. Клодин стало хуже. Ее лихорадка вернулась, и ясность рассудка ушла.
Уильям занимался не только тем, что зарабатывал деньги им на жизнь. Их выкинули из гостиницы, и теперь они жили в полуразрушенной хибаре на берегу реки. Уильям везде искал странную черноглазую женщину, надеясь, что сможет выпросить у нее еще лекарство. А еще он хотел выяснить, откуда ей известно про Клодин.
Медленно двигалось утро. Тонкий слой льда на Гвадалквивире растаял под жаркими лучами солнца. Уильям тяжело работал почти весь день, таская грузы на корабли. Его руки нещадно ныли, но он игнорировал эту боль.
После полудня ему давали немного времени поесть. Но в этот день у ничего не было с собой. Уильям сидел у шумного дока, пытаясь не обращать внимания на боль в животе. В январе поспели апельсины, и он хотел набрать несколько плодов, чтобы поесть. Но их не хватало, чтобы накормить весь город. Другие голодные жители Севильи тоже собирали апельсины, и после них почти ничего не оставалось.
Уильям развел в воде немного грязи и выпил ее, чтобы приглушить боль в желудке. Правда, ночью он заболит еще сильнее, но зато мальчик сможет поработать подольше, и завтра они с Клодин поедят.
Проходя мимо Алькасара, королевского дворца Севильи, он увидел у входа женщину с темными волосами, пытающуюся что-то продать. Некоторые прохожие останавливались, смотрели на ее товары и уходили прочь. Глаза Уильяма расширились – он узнал ту самую странную женщину.
Не раздумывая дважды, он бросил мешок, который нес, и побежал прямо к ней.
- Сеньора! – воскликнул он. Женщина в той же самой порванной одежде сурово посмотрела на него и улыбнулась.
- Ах, тот иностранец!
- Сеньора, мне нужно то лекарство, которое вы дали мне тогда, - сказал он, пытаясь утащить ее с собой. Десятилетний мальчик не мог терять времени. Он отчаянно хотел, чтобы Клодин почувствовала себя лучше.
- Твой испанский стал лучше, - заметила она, нахмурившись. – Твоя мама все еще больна?
- Ей стало хуже, - пожаловался он. – Пожалуйста, продайте мне еще немного, я умоляю вас!
Женщина покачала головой. Последняя надежда покинула Уильяма.
- Никаких денег не нужно. Отведи меня к ней, - сказала она. Мальчик не мог поверить в свою удачу. Он посмотрел на мешок с зерном, брошенный посреди улицы. Может быть, он и дождался бы его возвращения, но на это Уильям не очень надеялся.
Они побежали к реке. Мальчик по дороге говорил про симптомы болезни Клодин. Но у него возникали вопросы. Как странная женщина узнала про Клодин и ее состояние?
Они добрались до хибары. Клодин, как всегда, спала. Женщина взглянула на нее и покачала головой.
- Я живу на левом берегу, рядом с домом пекаря. Дверь не заперта. Возьми там мешочек, похожий на тот, который я давала тебе, и небольшую кожаную сумку с вышитым на ней цветком, - попросила она. – И побыстрее. – Уильям ушел не задумываясь, не боясь оставить Клодин с незнакомой женщиной.
Как только он ушел, женщина достала из кармана склянку с янтарной жидкостью. Она влила ее содержимое Клодин в рот и стала ждать. Бледные и пересохшие губы молодой женщины порозовели. Темные круги под глазами остались, светлая кожа все так же была бледной. Но, когда женщина укрыла ее дополнительным одеялом, защищая от февральского воздуха, Клодин пришла в себя.
- Кто вы? – слабым голосом спросила она.
- Друг, - ответила ей незнакомка. – Ложись и не переутомляйся. – Только сейчас Клодин поняла, что они говорят по-французски. Она приподнялась на постели, внезапно начиная что-то подозревать.
- Кто вы? – слабым голосом повторила она.
- У вас плохая память, мадам, - грустно улыбнулась женщина. – Правда, мы встречались много лет назад.
Зрение Клодин становилось все более ясным, и она напрягла глаза, рассматривая черты лица незнакомки в свете, просачивающемся через незакрытую дверь. Через короткое время уголки ее рта изогнулись.
- Я видела вас в деревне, - сказала она после недолгого молчания. – Вы та цыганка, что играла со мной и моей госпожой. Вы рассказывали нам страшные сказки и помогали плести венки, чтобы соблазнять мальчиков.
Она вздрогнула, осознав, что эта женщина знает, кто на самом деле Клодин.
- Твоя вышивка такая же аккуратная, - улыбнулась женщина. Она показала на готовую салфетку, лежащую рядом. На краю был вышит цветок с лепестками в форме сердца. – И ты все еще подписываешь ее. – Она давно уже узнала рукоделие Клодин и следила за мальчиком, который днем работал в доках, а вечером продавал вышивки. Цыганка быстро выяснила, где они живут, и в каком состоянии Клодин.
- Мне жаль видеть, как тает на берегах Гвадалквивира благородная француженка, - произнесла женщина.
- Боюсь, я не просто теряю силы, - всхлипнула Клодин.
Цыганка опустила глаза и вздохнула.
- Я мало что могу сделать, но помогу хоть немного, - посетовала она.
Клодин посмотрела на нее. Почти десять лет назад, когда она еще была подростком, отец отдал ее в семью Валуа, чтобы она стала преданной фрейлиной Леоноры. Поначалу Клодин возражала, не желая покидать свой дом на севере Франции, но отец настоял. Леонора тепло приняла девочку, обе стали неразлучны. Время от времени они сбегали из замка в деревню. Там в летние месяцы, жила цыганка, продающая любовные зелья и рассказывающая поразительные истории про все уголки мира. Клодин и Леонора были захвачены ее рассказами, и вскоре почти прилипли к ней. Три лета цыганка рассказывала им обо всем, что видела в мире. Взамен Клодин и Леонора приносили ей безделушки, монетки и еду, следя, чтобы женщина не оставалась голодной и нищей.
- София, - внезапно вспомнила Клодин. – Я не могу умереть. Я не могу оставить Уильяма одного. Он так много еще не знает!
Цыганка по-матерински обняла ее и заставила лечь.
- Сейчас не беспокойся об этом. Ты и твоя подруга заботились обо мне во Франции. Теперь я отдам долг, заботясь о тебе. Больше не тревожься ни о чем, - спокойно сказала София.
Они поговорили еще. Клодин больше не упоминала об Уильяме или Леоноре, и о своем тяжелом положении. София рассказывала ей про свои странствия, а потом в хижину прибежал мальчик, принеся сумку и небольшой мешочек.

3 апреля 1504 г.

София переехала к ним, когда состояние Клодин ухудшилось. К концу марта Уильям понял, что она не переживет весну.
Она не вставала с постели и несколько месяцев не выходила из хижины. Лихорадка убивала ее. София делала что могла, но и она была бессильна. Пришло время Клодин прощаться с Уильямом. Она могла не проснуться в любой день.
- Почему ты не говорила мне, как все плохо? – сетовал сквозь слезы Уильям. Худенькая женщина приподнялась на кровати. Она стала практически скелетом, покрытым тем, что осталось от кожи и плоти. Дымка затуманивала ее глаза, и она едва могла видеть.
- Потому что это я должна заботиться о тебе, а не наоборот, - вздохнула Клодин. – И я подвела тебя и твою мать. – Она смотрела в открытую дверь. Река несла свои воды вперед, и на ветру качалась изумрудная трава.
- Ты никогда не рассказывала мне, кто я на самом деле, - после минутного молчания сказал мальчик. То, как Клодин смотрела на голубое небо и холмы на другом берегу, ясно давало понять, что она прощается с этим миром.
- Когда придет время, ты узнаешь все, - с грустью и болью сказала она. – София обещала позаботиться о тебе.
- Я не позволю тебе бросить меня, Ана, - расстроенно сказал мальчик, называя ее придуманным именем.
- Клодин, Уильям. Меня зовут Клодин. – Ее глаза закрылись, и рука перестала сжимать ладонь мальчика. Она погрузилась в сон.

***

Несколько месяцев спустя, когда южный полуостров захватило лето, через год после их кораблекрушения, Клодин умерла.
София помогла Уильяму похоронить ее на берегу под чистым высоким небом. Фрейлина бывшей королевы, рожденная в благородной и гордой семье, Клодин к концу жизни превратилась в нищенку в чужой стране. Она умерла вдали от свой родины и семьи. Но выполнила свой долг, потому что Уильям теперь был в надежных руках.
София забрала мальчика и отправилась через весь континент, оставив позади Испанию и всю Европу, уходя на Дальний Восток.

24 мая 1520 г.

Все с ужасом ждали этого дня. Королева так и не узнала, кто шпионил за ней, и считала все свое окружение дураками. Эдвард молчал как могила о тайне Розали. Он не рассказал о ней даже Изабелле.
Однако то, что получила королева, было важнее любой информации о шпионах. С ней рядом был ее генерал. Атар отступил, переведя свои силы глубже в Рощу Ворона. Некоторые бросили его, как только новость о клятве Эдварда Каллена разнеслась по стране.
Королева выполнила свою угрозу. Около полудня она приказала всему двору собраться в Тронном зале. Они должны были стать свидетелями того, что она объявит. Все мучительно гадали, что это будет. Кого-нибудь приговорят к повешению? Или она объявит о браке с кем-то? В любом случае все придворные потели в своей тонкой одежде.
Это был солнечный прекрасный день. Дожди и весенние штормы остались в прошлом. Теперь все с нетерпением ждали прихода лета.
Виктория в короне сидела на троне. Эдварду было приказано стоять рядом с ней. Изабелла была вынуждена находиться рядом с лордом Алистером. Она считала его близость ядовитой и ни разу не открыла рот, чтобы ответить ему.
Леди Савойя шепталась с другими придворными дамами. Они знали, что в безопасности, поскольку являлись подругами королевы.
Огромные двери в Синий зал, наконец, закрыли. Дерево громко проскрипело, заглушая шепот толпы. Людей набилось столько, что яблоку негде было упасть. В Уэсспорт по приказу королевы вызвали половину Англоа. Пришел даже Теодор Гловендейл, несмотря на его раны.
Изабелла с отвращением подняла бровь при виде кардинала Торпа. В последний раз, когда она его видела, он обвинил в измене лорда Атара. Девушка не знала, насколько кардинал замешан во все это, но его самодовольная улыбка подсказывала, что он сейчас именно там, где хочет быть.
Королева заперла в зале всех своих придворных и смотрела на них. Пришли все, нравилось это им или нет.
- Я попросила вас прийти сюда сегодня, потому что должна сделать несколько объявлений. Все, что будет произнесено в этих стенах, своевременно донесут до сведения добрых граждан Англоа. – Она кивнула писцу, который сидел рядом с троном и записывал каждое ее слово.
- Прежде всего я провозглашаю Эдварда Каллена рыцарем королевства. Он поклялся мне в вечной преданности и. таким образом, оказался у меня на службе. Генерал Каллен снова берет на себя ответственность за королевскую армию. Он будет защищать королеву и наш народ. – Голос королевы эхом отзывался по комнате. Все в полной тишине слушали ее.
Эдвард радовался тому, что носит маску. Каждое слово королевы, относящееся к нему, наносило еще один удар по его гордости. Он поклялся ей в преданности, надеясь, что сможет заставить ее передумать. Он надеялся, что выигрывает время для Розали Фелл. Кардинал Торп все еще представлял угрозу для нее. Но, если бы Виктория проигнорировала бы его слова, ему пришлось бы бежать, тем самым нарушая свое слово – то, что он ценил больше всего. Его честь будет замарана.
Но он пообещал себе и Розали. Он хотел видеть хорошее в Виктории. Изабелла не поднимала эту тему. Он подозревал, что она догадывается о причинах, потому что не видел в ее глазах ни малейшего осуждения.
Эдвард во время речи королевы смотрел прямо на Алистера. Он надеялся, что мерзавец дрожит, понимая, что рано или поздно Эдвард придет за ним.
- Но не по этой причине я собрала вас всех, - продолжила королева, вновь притягивая к себе внимание. – Несколько дней назад, во время собрания Большого Совета, я поговорила со своими лордами. Ее взгляд обежал комнату в поисках мужчин, с которыми она тогда разговаривала. – Я поставила перед ними ультиматум. Они должны были найти то, что ставит под угрозу мое царствование и мирную жизнь народа Англоа. Но, похоже, какими бы лояльными они себя не называли, никто не нашел в себе силы дать мне то, что я ищу. Угроза все еще нависла над нами.
Сердца людей в Тронном зале забились сильнее. Изабелла заметила, как нервно сжались кулаки Алистера и некоторых других лордов, нервно уставившихся друг на друга.
- Я заняла трон, - начала Виктория. – Потому что мой двоюродный брат чуть не разрушил эту страну. Благодаря таким людям, как генерал Каллен, мы не уступили захватчику. – Эдвард задумался, что происходит в голове Виктории при этих словах. Наверное, она злится, потому что англичане уже почти победили, и она была в шаге от трона. Часть Каллена никогда не простила бы Викторию за это – она продала страну ради власти.
- Но мой кузен не видел никаких последствий от его действия, - яростно заявила Виктория. – Ему было позволено жить в мире и согласии, не сделав никаких выводов и не получив наказания. – Эдвард задумался, в чем же Виктория обвиняет Джаспера. Единственное, что он сделал – это улучшил положение в стране после смерти отца и убрал влияние его матери.
- Джаспер Фелл, сын узурпатора, предстанет перед судом за свои преступления и преступления его отца, - торжествующе закончила Виктория.
Эдвард увидел, как у людей перед ним вылезают из орбит глаза. Он никогда не ожидал такого, как и все присутствующие.
Виктория хотела судить Джаспера.
Его сердце опустилось в груди. Он поискал глазами Изабеллу. Она смотрела вперед, на ступеньки, ведущие к трону. Ее маска была на месте. Эдвард был уверен, что за этим равнодушным выражением она так же смущена и испугана, как и он. Он повернул голову, глядя, как отреагирует Розали.
Принцесса скрывала свои чувства хуже, чем Изабелла. Ее рот приоткрылся, и она недоверчиво смотрела на сестру. И Эдвард, и она прекрасно понимали, как и многие другие, что Виктория нашла прекрасную возможность использовать Джаспера в качестве козла отпущения – точно так же, как когда-то Брауна. Виктория обвиняла его в несчастье людей, намекая, что это он виноват в том, что ей пришлось так поступать с ними. Королева хотела вернуть себе народное доверие, и подумала, что лучшим способом будет свалить всю вину на ее кузена.
Эдвард задумался, как далеко она готова зайти. Он знал, что должен как можно быстрее поговорить с Розали. Они должны заставить Викторию передумать, прежде чем она сделает что-то, что уже нельзя будет исправить.
Речь закончилась, и толпа разошлась. Эдвард ждал, пока все уйдут, чтобы остаться наедине с Викторией.
- Ты хочешь мне что-то сказать? – снисходительно спросила Виктория, сидя на троне. Ее пурпурные одежды и золотая корона придали ее поведению царственный вид. Но пустота в ее глазах кричала об одиночестве и желании большего.
- Ваше величество, вы сделали меня своим генералом. С этой должностью связаны определенные обязанности. И сейчас я обязан сказать вам, что вы неправы. Публичный суд над Джаспером Феллом ни к чему не приведет.
Она нахмурилась.
- Суд над моим кузеном заставит всех увидеть, какими монстрами были он и его семья! Он раскроет то, что Магнус и Ребекка сделали за годы до того, как он сел на трон. Разве вы не слышали, как граждане Уэсспорта требуют справедливости, и это то, что я стремлюсь дать им.
- Но вы хотите возложить вину Магнуса и Ребекка на невинного! – вспылил Эдвард.
Виктория резко вскочила с трона и подошла к нему.
- Осторожнее, Каллен. Не заставляй меня сожалеть, что я дала тебе второй шанс.
- Тогда почему я на вашей стороне, если вы даже не слушаете меня? – негромко прорычал он. Королева не ответила. Эдвард против своей воли обнял ее. – Потому что ты хочешь от меня этого?
Королева не смогла ему ответить, растаяв в его объятиях. Эдвард вынужден был придержать непристойный комментарий, понимая, что хочет от него его же собственная сестра.
- Поверь мне, я хотела бы, чтобы обстоятельства были другими. Но я нахожусь в сложном положении. Я хочу только лучшего для Англоа и ее народа, поверь мне, - сказала она, глядя ему в глаза. Если раньше в ее взгляде была только пустота, то сейчас, обнимая ее, Эдвард увидел в нем что-то доброе.
- Я не могу дать вам того, чего вы ждете, - сказал он, выпуская ее. Виктория смотрела на него с чем угодно, но только не с сестринской любовью. Да и откуда ей было знать? Она понятия не имела о том, кто такой Эдвард. Мужчина в маске отошел от нее, и королева расправила плечи.
Если она не найдет счастья с ним, то будет искать его другим способом.
- Мой кузен ответит за преступления его родителей и его собственные. Каллен, поверь мне, это будет справедливое судебное разбирательство. Я никогда не хотела доводить до этого, как и не хотела лишать тебя титула. Но королям приходится принимать сложные решения. Я уверена, что ты понимаешь меня.
Эдвард понимал. Он знал, что Виктория не услышит его, что бы он ни сказал ей. Он каким-то образом притягивал ее к себе, но недостаточно сильно, чтобы заставить ее понять правду. Он мог только надеяться, что Розали повезет больше.
Эдвард поклонился и оставил ее одну в Тронном зале, размышляя, видит ли она, куда ведет ее стремление к власти.
Он отбросил стыд, так как надежда на ее спасение угасала на глазах.

***

Было только одно место, где можно было сейчас найти Розали. Солнце зашло, и часовня, как обычно, пустовала. Идеальное место и время, чтобы побыть здесь одной.
Виктория не молилась. Она пошла туда, потому что это единственное место, где ее никто не будет искать. За исключением сестры.
Розали большую часть дня провела в своей комнате. Мрачный Эдвард Каллен неохотно рассказал ей о своей неудаче. Теперь весь груз лег на плечи девушки. Самому ему не удалось убедить Викторию, но он надеялся, что сестре это удастся.
- Ты пришла помолиться или искала меня? – напряженно спросила Виктория, не оборачиваясь. Внутри часовни послышался трепет крыльев. Голуби любили сидеть на высоких балках сооружения. Их воркование стало обычным звуком здесь.
- Твое сегодняшнее выступление произвело фурор, - улыбнулась Розали, садясь рядом с сестрой. Виктория услышала шелест одежды и вздох.
- Наш кузен должен заплатить за свои преступления, - ответила она.
- И что это за преступления? – Розали повернулась к сестре, видя только ее профиль, гордый и усталый.
- То, что он проигнорировал преступления его родителей до и после его вступления на престол. Он не передал трон мне после смерти его отца, как было бы правильно.
- Джасперу было десять лет, когда умер Магнус.
- И мы с тобой были малышками, когда умерла мама. И мы ничего не знали о мире, когда ушел отец, - выплюнула Виктория.
- Виктория, - начала Розали, положив руку на плечо сестры. – Тебе не нужно этого делать. Не нужно ни с кем воевать. Никто не собирается свергать тебя с трона. Я уверена, что если ты дашь шанс Джасперу, он признает тебя королевой и попросит жить в мире. Если он это сделает, то Атар распустит свою армию, и это бесполезное противостояние завершится.
Виктория повернулась к сестре.
- Ты такая наивная, Розали, - прошептала она. Ее охватила грусть, гордость медленно исчезала. – Наивная, добрая и так не похожая на меня. – Виктория, как бы стыдясь, отвернулась от сестры. Со времени ее разговора с Калленом несколько часов назад она начала задавать себе вопросы. Виктория понимала, что пошла на такое, чтобы не потерять власть. Но она хотела, чтобы Англоа процветала, и в ней торжествовала справедливость.
Розали взяла руки сестры в свои.
- Я твоя сестра, Виктория, и ничто и никогда не изменит этого. Отправь кого-нибудь поговорить с Джаспером. Дай ему шанс на свободу. Ему нужно только признать то, что сделали его родители, и назвать тебя истинной королевой, ведь так?
Виктория медленно покачала головой.
- Лучше никому не разговаривать с Джаспером. Он в последнее время плохо себя чувствовал, - ответила она, медленно качая головой.
Губы Розали сжались в тонкую линию. Она понимала, что ей придется пойти против воли сестры в этом вопросе. Кому-то надо поговорить с Джаспером, и она точно знала, кто это будет.

25 мая

- Помни, Каллен, все, что тебе нужно сделать – это убедить Джаспера признать Викторию законной королевой, и тогда все встанет на места. Она выберет другой путь – лучший.
- Вы достучались до нее, - констатировал он. Эдвард не мог поверить, что ему разрешат поговорить с Джаспером. Ему сложно было в это поверить.
- На самом деле Виктория не знает, что мы делаем это, - признала Розали.
Эдвард встал как вкопанный.
- Что?
- Все будет в порядке. Как только ты поговоришь с Джаспером и заставишь его все понять, она простит нас. Я подкупила дневную охрану. – Эдвард все еще не был уверен, но хотел поговорить с Джаспером.
- Завтра суд. В дворце будет хаос. Я присмотрю за мисс Свон. Рядом со мной с ней ничего не случится, поверь мне.
- Очень хорошо, ваше высочество. – Эдвард прислушался к своим инстинктам, и они велели ему придерживаться плана.
Розали смотрела ему вслед. Несколько стражников проводили его до темницы.
Здесь было так же жутко, как ему помнилось. Тот же самый стражник проводил его в коридор до той же самой камеры, где сидел когда-то Атар.
- Клетка, подходящая для короля, да? – засмеялся он и вручил Эдварду факел. – Я буду держаться подальше, как велела принцесса. Но если вдруг увижу, что вы хотите освободить короля, то без колебания нападу.
- Попробуй, - громыхнул Эдвард. Хранитель подземелий сглотнул и открыл дверь, пропуская внутрь человека в маске.
В последний раз в этой камере сидел Атар, брошенный в темницу по обвинению в измене. Теперь там на расшатанной кровати сидел Джаспер, мрачно глядя в угол. Он даже не посмотрел, кто к нему пришел.
Король Англоа видал и лучшие времена. Его светлые волосы спутались и стали жирными, отросла борода, а щеки впали. Под глазами и по щекам лежали тени.
- Они не кормят вас, ваше величество? – спросил голос из тени. Джаспер испуганно бросил в сторону, откуда он исходил, взгляд. Он никогда не думал, что снова услышит его.
- Каллен? – прохрипел он. Губы Джаспера стали сухими и потрескались от недостатка влаги.
- Во плоти, - сказал Эдвард, присаживаясь и протягивая королю флягу с водой. Джаспер за один глоток опустошил ее.
- Похоже, вас еще и не поят, - пробормотал Эдвард, глядя на него.
- Я потерял аппетит, Эдвард, - устало вздохнул король. Его голос дрогнул, и он отвел взгляд. На Джаспере все еще была его одежда, теперь порванная и грязная из-за плохих условий в камере.
- Вам сообщили о том, что происходит во дворце? – осторожно спросил Эдвард.
- Я знаю, что кузина хочет провести судебное разбирательство, возложив всю вину на меня. знаю, что тебя лишили титула, а лорд Браун мертв. Атар все еще предан мне, пытаясь вытащить меня отсюда, - пренебрежительно сказал он.
Эдвард сжал губы.
- Вы хотите выбраться отсюда?
Джаспер покачал головой.
- Я больше не смогу быть королем. Не после того, что устроила Виктория. Люди больше не примут меня. Здесь я чувствую себя более свободным, чем там, - вздохнул он. – Но я не могу признать королевой Викторию.
- Вы знаете, зачем я пришел?
- Если для того, чтобы убедить меня, то напрасно. Мне жаль, Каллен.
- Даже если она предложит вам прощение?
- Я не думал, что ты так наивен, друг мой, - рассмеялся Джаспер, несмотря на свое ужасное положение. Звук отразился от холодных стен.
- Суд уже назначен, и никто не выпустит меня на свободу.
- Что вы имеете в виду? – осторожно спросил Эдвард.
- Я слишком много знаю. Как ты думаешь, откуда мне все известно? Все это время Виктория приходила сюда, чтобы насмехаться надо мной. Она раскрыла все, что ей не терпелось мне рассказать, потому что я никогда не выйду отсюда. Знаешь, я удивлен, что она подпустила ко мне тебя, прекрасно зная, что я не буду хранить ее секреты.
Эдвард поерзал на своем стуле.
- Она не знает, что я здесь. Другая ваша кузина, Розали, смогла провести меня сюда. И мне очень хотелось поговорить с вами. Частично вы оказались здесь из-за меня.
Джаспер только усмехнулся.
- Ты слишком высоко ценишь себя, Каллен.
- Это не оправдывает то, что я против вашего приказа уехал из Уэсспорта.
- Да, - кивнул Джаспер. – И теперь мы здесь.
- Мы здесь. – Они осмотрелись, все еще считая ситуацию невозможной.
- Ты хороший человек, Каллен, лучше меня. Но ты зря подчинился ей. Знаешь, друг, ты изменился с тех пор, как покинул Уэсспорт. Может быть, ты и сам не замечаешь этого, но я вижу, что Эдвард Каллен от чего-то бежит. Я вижу это в твоих глазах.
- Оставьте это, ваше величество, - попросил Эдвард.
Джаспер поднял руки и сменил тему.
- Есть одно, что всегда мучило меня.
Эдварду не нравилось, что Джаспер уже словно смирился с потерей свободы.
- Вы говорите так, словно ваша судьба уже решена.
- Я знаю это. Ты не сможешь забрать меня отсюда, потому что хочешь избежать войны. Ты всегда был чертовски хорошим генералом, Каллен, очень хорошим. И одна из причин этого – то, что ты ненавидел свою работу. Мы не хотим, чтобы Англоа разорвалась на куски. И оба знаем, что произойдет, если разразится гражданская война. Это то, к чему ведет Виктория…
- Я знаю, что она сговорилась с англичанами, - отрезал Эдвард. Он подозревал, что Джаспер был уже в курсе.
- Друг мой, в ней столько всего, о чем ты не догадываешься, что ты сам удивишься… - сказал Джаспер. – Она мерзкая и гнилая до глубины души. Я уверен, что она пытается бороться с собой. Но все зашло слишком далеко. То, что она рассказала мне в последнее время, открыло мне глаза на то, кем Виктория является на самом деле. – Джаспер пустым взглядом смотрел перед собой. Это расстроило Эдварда.
- Кем?
- Виктория - точная копия по духу моей матери. Она может не признавать этого, но, глядя на нее, я вижу Ребекку.
- Есть люди, которые считают, что она может измениться. – Он знал, что сам уже разуверился в этом. Но Розали все еще хотела верить в свою сестру – она в последний раз хотела попытаться ее убедить.
- Хотелось бы в это верить. Но этого никогда не произойдет. Виктория пошла по пути, с которого не сможет свернуть. То, что она сделала – а это многое – никогда не может быть прощено. Я не прощу ее и никогда не встану перед ней на колено.
Эдвард задавался вопросом, что еще сделала королева, что вызвало бы такую реакцию у ее двоюродного брата.
- Я вижу, что ты хочешь это знать.
- Королева хочет, чтобы ее признали законной наследницей престола. Я уверен, что, если вы пойдете на это, то она простит вас.
- Никогда. Моя кузина – убийца, и занимается этим всю жизнь. Ты знаешь, что это именно она бросила в тюрьму лорда Свона?
Глаза за маской заметно расширились. Стены камеры надвинулись на Эдварда, казалось, его ударили по голове. Ему только представилось это, или в знак протеста где-то прогремел гром?
- Этого не может быть, - прошептал он.
- Несколько лет назад жена лорда Сакстона подслушала, что Виктория готовила заговор против меня. Она считала, что их никто не видит. Леди Сакстон рассказала об этом мужу. Тот напал на человека, с которым она разговаривала – на лорда Алистера. Как только слухи об этом дошли до Виктории, она подставила Сакстона и возложила на него вину за убийство его семьи. Сакстону удалось добраться до того, кто мог выслушать его – до лорда Свона. Но его также ложно обвинили. Я не знал, кто именно. Виктория всегда находила себе подручных, главным образом через кардинала Торпа. Наверное, он длительное время занимался этим.
- Я считал, что Свона обвинил в измене Браун, потому что хотел получить Кадерру.
- Браун помог организовать обвинение. Настоящим вдохновителем всегда была Виктория.
- И она все вам рассказала?
- И без капли стыда, точно как я рассказываю тебе сейчас. Она расценивала наши разговоры как исповедь.
- А что еще? – Эдвард задумывался, как отреагирует Изабелла, если он расскажет ей. И еще его интересовало, знает ли об этом Розали.
- Сколько у тебя времени? – усмехнулся Джаспер. Не получив ответа, он откинулся на кровати и вздохнул. – Она убила многих. Подозреваю, что она убила и мою мать, но в этом я не уверен – такого она никогда не расскажет. Но хуже всего то, как она поступила со своими родственниками.
- Ее величество никогда не говорила плохо о своей сестре, - занервничал Эдвард. Его сердце пропустило несколько ударов. Джаспер продолжал говорить. У него давно уже не было слушателя, и он был полон решимости заставить Эдварда увидеть, кем на самом деле была Виктория.
- Не этой родственницей. Я в курсе, что ты понимаешь, о ком я говорю, - прошептал Джаспер, проверив, что их никто не слушает. Увидев, как сжалась челюсть генерала, он осознал – Эдвард понимает его. – Атар рассказал тебе все в этой же камере. После твоего побега он рассказал и мне о ребенке Леоноры Валуа, - тихо прошептал король.
Эдвард понятия не имел, почему Атар раскрыл такую критическую информацию Джасперу, и промолчал. Джаспер продолжил:
- У моего дяди и его второй жены был ребенок, родившийся уже после смерти Филиппа. Это долгое время хранилось в секрете. Атар считал, что родилась девочка. Но Леонора все это время дурачила его. Лорд до сих пор не знает всей правды. Виктория выяснила все у моей матери. Она была умной и держала в руках много нитей управления королевством. Она выяснила, что Леонора Валуа родила сына, законного правителя Англоа. Сейчас он имеет отношение и к королевской семье Франции, но не в то время. Моя мать хотела забрать его к себе и подчинить, как и Викторию в свое время. Но сестра добралась до него первой. Она боялась, что ее притязания на трон станут еще более сомнительными, если когда-нибудь узнают про существование брата. Она отправила убийц, чтобы убить его и Леонору.
Эдвард всеми силами пытался овладеть собой. В глубине его сознания все кричало. Он схватился за край стула. Его зрение затуманилось, и к горлу поднялся комок.
Его собственная сестра послала людей убить его.
Он опустил взгляд к ногам. Его мать умерла из-за Виктории. Все в нем протестовало против этого знания. Что-то сломалось в его душе. Он предпочел бы оставаться в блаженном неведении до конца жизни, чем знать об этом.
- Ее высочество знает об этом? – его низкий голос слегка дрогнул.
- Розали? Вряд ли, и слава богу. Розали любит свою сестру и не обращает внимания на ее ошибки, думая, что она еще может исправиться. Это слепота крови, и в конце концов она приведет ее к смерти. – Джаспер вздохнул. – Так же, как и меня. Я должен был знать, что с самого начала это была Виктория. Это было так очевидно, и все должны были видеть это. Но я не обращал внимания, потому что она – моя семья. Мы все оказались в трагическом положении Филиппа Фелла – и Розали, и я. Мы отказались плохо думать о собственной крови, и теперь в ловушке.
Эдвард молча встал и отошел к стене. Пламя факела, опасно вспыхнув, причинило ему только мучения. Ему хотелось кричать и что-нибудь сломать.
- Это все меняет, - сказал он сам себе с такой силой и гневом в голосе, что Джаспер вздрогнул. Зрение Эдварда затуманилось. Весь его мир переменился.
- Ты понял, о чем я говорю? – уточнил Джаспер, глядя на растерянного человека в маске. Он увидел, как генерал Каллен ударил кулаком по стене. Эдвард никогда еще не чувствовал себя таким потерянным и одиноким. Он не знал, во что теперь верить. Ему хотелось, чтобы Виктория смогла исправиться, но чем глубже вникал в ее секреты, тем больше понимал, что этого никогда не произойдет.
- Ее нельзя спасти, Каллен, - прозвучали слова человека, который слишком многое узнал. Джаспер нес на себе проклятие знания, и только что передал его невольному слушателю.
- Что бы ты ни думал, что бы ни видел в ней, этого не существует. Тебе нужно бежать от нее как можно дальше.
Как ему сделать это? Как объяснить все Розали? Она никогда не примет то, что сделала ее сестра. Эдвард не хотел, чтобы она осознала, на что способна Виктория. Часть Эдварда хотела, чтобы Розали всегда присматривала за ней. Но Каллен осознавал, что это опасно и для нее.
Эдвард пришел в камеру с планом, который разрушился на глазах. Если то, что рассказал Джаспер, правда, Виктория никогда не выпустит его. Она вряд ли убьет его – это сделает его мучеником. Она будет держать его в клетке до конца его жизни, возложив на него всю вину.
- Я знаю, что ты не хочешь войны в Англоа. Но она все равно начнется, потому что именно этого хочет Виктория. Она хочет раз и навсегда победить своих врагов – эта грядущая война за то, что она удержит трон. Увези Розали из Уэсспорта. Она никогда не будет здесь в безопасности. Чем больше растет паранойя Виктории, тем больше опасность для ее сестры.
- А для вас?
- Меня держат под строгой охраной днем и ночью. Нет никаких шансов, что ты сможешь вывести меня отсюда. И даже если это получится, что потом? Рвать друг другу глотки?
- Я… я не хочу войны.
- Дело не в том, что ты хочешь, а в том, что правильно и что нужно делать.
- Бороться за нечто такое отвратительное, как трон – неправильно.
- Более верные слова мало кто мог сказать, - усмехнулся Джаспер. – Но мы не можем придерживаться одинаковой позиции по этому вопросу. Я родился принцем и был коронован. Но я никогда не был своим отцом. Последний истинный король Англоа умер несколько десятилетий назад.
Эдвард опустил голову, признавая поражение. Минуты проходили в молчании. Он переваривал все, что сказал ему Джаспер.
Эдвард долго пытался избежать этого. Конфронтация за корону – последнее, чего ему бы хотелось. Он никогда не думал, что будет вовлечен в войну за его наследство. Именно поэтому ему приходилось носить маску. Но судьбы посмеялась над ним, и все его попытки окончились крахом. Эдвард понимал, что война начнется с ним или без него.
- У меня нет выбора, - простонал он.
- Пришло время вновь спасти Англоа. На этот раз от нее самой, - сообщил Джаспер.
Раньше он никогда не видел, чтобы человек в маске так неохотно смирялся с неизбежным.
- Ведь ты – истинный король, который нужен Англоа, - пробормотал Каллен.
Джаспер покачал головой.
- Я представляю прошлое. Виктория – тем более. Нам нужен на троне новый человек, с правильными взглядами, мудрый, которому тяжело будет свернуть на неправильный путь, - таинственно сказал он. – Моя эра и моя линия закончились. Я отчаянно пытался удержать свою власть, но безуспешно. Пришло время новых королей.
- Розали Фелл никогда не согласится.
- Она знает свои обязанности по отношению к стране. Она сделает все, что нужно.
- Ты просишь ее сражаться с собственной сестрой, - констатировал Эдвард.
- Расскажи ей все, что я рассказал тебе. Заставь ее понять причины. Я знаю, что в этом ты хорош.
Внезапно возникло столько всего, что Эдвард захотел рассказать Джасперу. Он хотел открыть свою личность, показать ему, кем является на самом деле. Но сможет ли Джаспер принять его? Будет ли он рассматривать его как еще одного игрока? До сих пор Джаспер уважал его, потому что Эдвард был никем. У него не было оснований претендовать на власть. Если он узнает, что Уильям Фелл жив, все может измениться.
- Розали потребуется твоя помощь, - вздохнул Джаспер, глядя в темный угол. – Будь рядом с ней. Было что-то, что лорд Атар всегда говорил о моем дяде… что-то, что любил повторять Филипп. Но я не могу это вспомнить. Наверное, это не так и важно. Я хотел бы дать тебе последний совет.
- Я не сдамся, ваше вели….
- Джаспер, Эдвард. Я уже больше не король и не принц. Мне хотелось бы быть просто твоим другом.
Эдвард поклонился, признавая оказанную ему честь.
- Вы всегда будете моим королем, настоящим и справедливым…
В дверь громко постучали.
- Парень, за тобой пришли! Лучше уходи, пока тебя тут не нашли! – сказал старый гвардеец.
- Иди, и расскажи все Розали! – на прощание крикнул Джаспер. Эдвард выскочил наружу, и, когда за ним закрылась дверь, мысли в его голове кружились бурным водоворотом.

23 апреля 1503 г. - Уэсспорт

Виктория прижалась ухом к стене, пытаясь различить каждое сказанное слово. Ребекка Фелл последние пять минут сидела в оцепенении. Новость, которую рассказали ей, была действительно серьезной.
- Вы уверены? – спросила вдовствующая королева.
- Леонора Валуа все еще в Англоа, и у нее есть сын, - раздался другой голос. Виктория, увидев, как Ребекка быстро идет по коридорам дворца с незнакомым мужчиной, инстинктивно последовала за ними. В шкафу пахло мокрым мехом и плесенью. Она игнорировала неудобства, стараясь уловить каждую деталь разговора.
- Как это может быть? – спросила королева. Виктория хихикнула при виде такого замешательства Ребекки. Но она понимала, что эта новость означает и для нее – еще одно препятствие к трону как первого ребенка короля. Она все еще оставалась старшей дочерью Филиппа, если не считать умершего в детстве Эдмунда, забытого принца. Ребекка стерла все следы его существования, как только получила власть.
- Королева была беременна сыном Филиппа Фелла, когда сбежала из Уэсспорта десять лет назад. Атар скрывал и ее, и ребенка.
- Мне немедленно нужно его получить! – рявкнула Ребекка, ни к кому не обращаясь.
- Ваше величество? – спросил мужчина. – Не лучше ли избавиться от ребенка в Сороссе, вместо того чтобы привозить его ко двору?
- Если вы знаете о его существовании, и то другие тоже узнают. Мне нужно показать двору, кто контролирует ситуацию. Этот мальчик должен быть моим – пока. Если он не захочет сотрудничать, мы найдем ему другое применение. Но если он будет лоялен Джасперу, тем лучше.
- Я пошлю рейнджеров, чтобы забрать его, ваше величество.
Виктория задержала дыхание. По полу скрипнули стулья. Люди за стеной подошли к двери и закрыли ее за собой, продолжая говорить.
- …в каком-то неизвестном имении лорда Сакстона. В сердце Сороссы… - Голоса исчезли.
Виктория решительно выбежала из своего убежища и подбежала к гобелену на стене, скрывающему тайную дверь. В ее комнате ее ждал лорд Браун.
- Ваше высочество, - поклонился он, задаваясь вопросом, хочет ли Виктория вновь лечь с ним в постель. Прошлый раз стал для него настоящим открытием. Но принцесса наморщила нос.
- Лорд Браун, мне нужно, чтобы вы устранили кое-кого, - безразлично заявила она.
- Что? – удивился он тому, как спокойно она произнесла это. Браун всегда говорил ей, что способен на все, и никогда не задавал вопросов. – От кого вы хотите избавиться?
- От маленького мальчика, примерно десяти лет. Все, что я знаю – его скрывают у себя лорд Сакстон и лорд Атар.
Браун поднял бровь. Он задумался, кого они прикрывают – внебрачного ребенка какого-нибудь могущественного лорда? Или даже сына Магнуса Фелла, которого они хотят использовать против Ребекки. Но он не понимал, почему Виктория хочет помочь Ребекке, которую так ненавидит.
- Считайте, что все сделано, ваше высочество, - он вновь церемонно поклонился.
Виктория была уверена, что одним движением пальца избавилась от проблемы, которая могла быстро выйти из-под контроля.
- Дайте мне знать, когда это будет сделано, Браун. Ваши люди не могут потерпеть неудачу, - заявила она.
- Я отправлю лучших, будьте уверены. Считайте, что мальчик уже мертв.
- Хорошо, - пробормотала принцесса. Она ухмыльнулась, представив, как отреагирует Ребекка, когда ее рейнджеры обнаружат, что мальчика зарезали до того, как она смогла добраться до него. Этот образ вызвал смешок у молодой женщины.
Только тогда она опомнилась.
Глаза Виктории расширились от ужаса. Она задрожала, понимая, что только что приказала сделать. Этот мальчик - сын ее отца! Ее собственный брат!
Виктория сразу же пожалела о своем решении. Лучше было бы посадить мальчика в темницу, пока она не получит корону. Но Браун уже ушел, так же тихо, как и прибыл. Уже слишком поздно его останавливать. Как только Браун приводил что-то в движение, уже ничто не могло этому помешать.
- Что я сделала? – спросила она сломленным голосом, падая на пол. – Что я сделала?