Глава 26
2 января 1517 года – Хейвен-Бич

Опустошенные земли – не самое подходящее описание для того, что было перед ними. Сотни, если не тысячи англоанцев мертвыми лежали перед ними. Их кровь на песке размывали волны, а сверху на все это смотрело небо цвета металла. Но они все еще держали оборону, несмотря на безжалостность англичан.
Эдвард понимал, что поражение неминуемо. Они не смогли выиграть сражение и должны были отступить еще несколько дней назад. Он с ужасом смотрел, как молодые мальчики, едва достигшие подросткового возраста, атаковали фланги англичан. Стрелы падали на них дождем, мечи входили в тело как нож в масло. Сквозь белый дым и туман прозвучал голос:
- Вторая группа, атаковать левый фланг! – во всю силу легких орал маршал. – Приказ Коллинза!
- Сэр, если атаковать в лоб, мы все умрем! – зарычал Эдвард, приближаясь к худому человеку. Иеремия Третт прищурился, глядя на человека в маске. Он не мог дать себя запугать простому солдату.
- Солдат, ты должен подчиняться приказам, а не обсуждать их.
- Фельдмаршал Коллинз ведет нас на бойню, и к концу дня мы все будем валяться на этом пляже! – продолжил Эдвард. Его спутники молчали, потому что не хотели выбегать под стрелы противника.
- Если мы оставим Хейвен-Бич, то англичане займут остров и уже не отдадут его, - рявкнул Третт.
- Если кто-нибудь послушает меня, то мы сможем обогнуть их и отрезать от Кастелла!
Третт понимал, что человек в маске говорит не полную чушь, но он был простым капитаном и выполнял приказы старших офицеров. Он сам ничего не мог сделать.
- Если ты не пойдешь в атаку на англичан, то я брошу тебя в тюрьму за неподчинение приказам! – заспорил Третт, раздраженный тем фактом, что обычный солдат говорил более умные вещи, чем его командиры.
- Эдвард, оставь его, - встал между ними Джонатан. – Выскажешь все после сражения. Думаю, когда мы проиграем, к тебе прислушаются.
- И сколько англоанцев погибнет к тому времени? – Эдвард не мог поверить, что кто-то с такой легкостью распоряжается чужими жизнями.
Позади них раздались крики. Все обернулись, глядя, как убивают молодых мужчин в чистом поле.
Иеремия Третт недоверчиво уставился на них.
- Если ты выживешь, солдат, я сам отведу тебя к Коллинзу.
Джонатан Каллен поблагодарил своего начальника и оттащил Эдварда в сторону.
- Если мы выживем после этого боя, Эдвард, то станем известны как единственные выжившие, - усмехнулся он, несмотря на ужас, который их окружал. Это был способ Джонатана блокировать смертельные вопли. Блокировать раненых, зовущих своих матерей, когда из их животов вываливаются кишки. Он не хотел видеть ужаса сражения – но не так, как Эдвард. – Возможно, наши имена даже запомнят, если мы умрем, - мрачно пошутил он, стараясь не смотреть на кровь, залившую песок. Барабаны войны били им в уши, смешиваясь с песней смерти.
- Я безымянный солдат, Джонатан. Никто не вспомнит меня после смерти, - сказал Эдвард, доставая свой меч. Они должны были нападать без всякого прикрытия, без кавалерии – против мощного фланга обученных и вооруженных солдат.
Джонатан похлопал его по плечу.
- Если ты сегодня умрешь, я позабочусь о том, чтобы твое имя знали все, друг мой, - усмехнулся он.
Капитан их взвода прокричал сигнал к готовности. Грохот барабанов отдавался в зимнем воздухе. Ветер бил по глазам ледяными песчинками.
Во рту появился металлический привкус крови. Они ждали сигнала ударить. По венам Эдварда пронесся адреналин, сердцебиение участилось. Он привык к этому ощущению с тех пор, как несколько месяцев назад вступил в армию.
Наконец, сигнал был дан, и они устремились к левому флангу англичан, как волны, налетающие на скалы.

25 мая 1520 г. – Уэсспорт.

Все собрались на большой площади. В многолюдном пространстве были представлены все социальные группы. В домах, окружающих площадь, были открыты окна, из которых высовывались жители, желающие понять, что происходит.
Дальний конец площади занимала гигантская деревянная платформа, где подготовили место для королевы. Вскоре она прибыла со всей пышностью и роскошью, подходящей для дамы ее статуса. Ее фрейлины оделись в черное, а сама Виктория выбрала королевский синий и серебристый.
По толпе пронесся шепот летнего ветерка. Все вытянули шеи, когда появился Мэтью Алистер вместе с Изабеллой Свон. Розали Фелл смотрела в землю, и ее руки сжимали старые четки, которые она хранила со времени смерти отца.
Эдвард Каллен встал внизу, вместе с дворянами низкого звания, но Виктория позвала его к себе на платформу. С тех пор, как он узнал, что она пыталась его убить, Эдвард старался держаться от нее подальше. Он никогда уже не сможет смотреть на нее так, как прежде. В нем росла ненависть к Виктории.
Все нервничали. Люди задавались вопросом, что произойдет в течение следующих минут. Как бы то ни было, многие понимали, что это навсегда изменит историю Англоа.
Теодор Гловендейл неохотно стоял рядом с лордом и леди Савойя. Раны его почти зажили, но мрачный вид не покидал его лица. Гловендейл был не единственным, кто скрывал свое отвращение к королеве. Многие в толпе молча смотрели, как изящная дама сияет на троне. Они считали, что Виктория недостойна короны.
Взгляд Эдварда скользнул по толпе. Как минимум несколько сотен человек ждали экипаж, который привезет сюда бывшего короля этой страны.
Он принял решение. Изабелла стояла, поддерживая истощенную мать. Алистер нависал над ними, похотливо разглядывая девушку своими маленькими глазками. Гордость и здравый смысл Эдварда не позволяли ему оставить Изабеллу в столице еще хотя бы на минуту. Возвращение в Уэсспорт было ошибкой, которая может дорого им стоить. Он утешал себя мыслью, что они вытащат оттуда еще Розали и Гловендейла.
Они тщательно спланировали следующие несколько минут. Продумали каждый возможный вариант развития событий. Розали встретилась с ним взглядом. На мгновение, но взаимное понимание прошло через них. Принцесса еле заметно кивнула Каллену.
- Почему так долго? – недовольно спросил Лаунель, поправляя воротник своего дублета. – Давайте покончим с этим раздражающим потомком Магнуса раз и навсегда. – Виктория услышала эти слова и изогнула губы в улыбке.
- Если нервничают лорды, то простой народ должен беспокоиться еще больше, - прошептала Розали на ухо своей сестре.
- И хорошо. Я хочу, чтобы была напряженность, - пробормотала Виктория.
Розали нахмурилась и откинулась на спинку стула.
- Ты сказала, что суд будет коротким.
Королева перевела взгляд на свою сестру.
- Так и будет. Доверься мне, ты все увидишь сама, - загадочно произнесла она.
Еще несколько минут жители Уэсспорта ждали, пока привезут Джаспера. Тихий шепот стал перерастать в громкий шум. Время шло. Когда солнце начало опускаться в небе, кто-то с криком показал на дальний конец огромной площади. Летний ветерок стих. Стало прохладнее. Через притихшую площадь проехала телега с сеном. Скрип ее колес стал единственным звуком, который можно было услышать.
Он сидел на хлипкой телеге, засыпанной сеном и травой, со связанными за спиной руками. Джаспер высоко поднял голову, когда телега, которую тащили две чахлые и тощие лошади, выехала к толпе. Но гордость короля ничто не могло уничтожить. Как настоящий Фелл, он держал высоко поднятым подбородок, не встречаясь со взглядами публики.
Его белая льняная рубашка уже помялась, когда-то расчесанные волосы торчали во все стороны. Подстриженная козлиная бородка делала лицо еще более вытянутым, на щеках, висках и под глазами лежали тени. Джаспер выглядел так, словно не спал и не ел несколько недель.
Молчание продолжало давить на площадь, когда короля стащили с телеги и повели на платформу. Его грубо толкнули на колени перед королевой. Виктория с трона долго грустно смотрела на него.
Джаспер встретил ее взгляд. Он видел, что скрывается под маской напыщенной королевы, и хотел, чтобы это увидели все.
- Ты подговорила лорда Брауна напасть на меня, а потом, когда ему не удалось это сделать, взяла дело в свои руки.
Виктория беззаботно усмехнулась.
- Ты сваливаешь всю вину на других. Как ты похож на отца.
Люди зашептались. Эдвард видел, как некоторые кивали в знак согласия. Суд еще не начался, а на сторону королевы уже начали переходить граждане.
- Пусть процесс начнется. И пусть он не затягивается, - хлопнула в ладони Виктория. К платформе подошел прокурор. Пожилой мужчина в черном пробрался вперед, держа подмышкой огромную пачку документов и писем.
В течение часа он читал большую часть этих бумаг, и каждая из них обвиняла Джаспера Фелла в том, что он не совершал.
Но вместо того, чтобы громко протестовать против обвинений, Джаспер опустился на колени и молчал, позволяя прокурору обвинять его в одном преступлении за другим. Над площадью разносились слова «убийство», «кража», «коррупция».
Эдвард сжал зубы, слушая их. Он знал, что большая часть этих утверждений ложная. Внезапно он заметил, что ни лорда Гловендейла, ни леди Рене уже не видно на платформе. Розали едва заметно кивнула ему. Виктория была настолько поглощена видом стоявшего на коленях Джаспера, что не заметила, как служанка Розали увела их.
Он вернулся к реальности, когда через монотонный голос служаки пробился звонкий голос Виктории.
- Эти обвинения серьезны, - начала королева. – Мой кузен ничего не сделал, чтобы опротестовать их.
Теперь толпа загудела, поскольку, мало разбираясь в придворных делах, можно было и впрямь поверить, что Джаспер Фелл действительно стоит за всеми этими преступлениями. Королева подняла руки, чтобы они замолчали.
- Мои добрые граждане Уэсспорта, - сказала она. – Джаспер Фелл больше не сидит на троне. Основная линия Фелл вновь носит корону, как и должно быть. Теперь вы будете в безопасности от любых угроз, включая лорда Атара и его предателей. Но я склонна простить своего кузена.
Прозвучала еще одна волна протеста. Среди этой суматохи Изабелла отступила назад и скрылась из вида. Служанка показала ей через тайный проход, начинающийся на углу площади. Но девушка не готовы была покинуть площадь, пока не уйдет Эдвард. Она больше не собиралась расставаться с ним.
Служанка вернулась за Эдвардом и Розали, умоляя их поскорее уйти. Принцессу было тяжелее всего вывести, потому что она сидела рядом с Викторией.
Взгляд королевы уперся в Джаспера.
- Джаспер Фелл, твои обвинения многочисленны и весьма существенны. Ты молишь меня о пощаде?
Быстрый обмен между Викторией и ее кузеном не остался незамеченным Эдвардом. Он задавался вопросом, не приходила ли королева к Джасперу перед судом. Может быть, она предложила ему какую-нибудь сделку, чтобы он признал себя виновным?
- Я невиновен во всем, - громко и ясно прозвучал голос Джаспера. Он не собирался отступать – не тогда, когда королева хотела сделать его козлом отпущения.
- Ты разочаровываешь меня и славных жителей королевства, - вздохнула Виктория. – Джаспер Фелл, признав свою вину, ты можешь избежать наказания – я все еще могу простить тебя. Но ты упорствуешь, и я ничего не смогу сделать.
Толпа начала слабо возмущаться. Некоторые дошли до того, что начали бросать Джасперу оскорбления. Его поразили эти слова, но он не согнулся.
- Да, мои родители совершали ужасные вещи. Но я никого не убивал и не крал у королевства. Я не буду твоим козлом отпущения, Виктория. Я не согну колено и не признаю тебя королевой, - выплюнул бывший король, стиснув зубы. Виктория нахмурилась.
- Как хочешь, - усмехнулась она и присела так, чтобы только Джаспер услышал ее. – Все могло закончиться иначе, дорогой кузен, - бросила она и махнула рукой. Из-за угла платформы вышел человек в капюшоне, надвинутом на голову, и с топором в руках. Он поставил перед Джаспером деревянную колоду.
- Сестра, что ты делаешь? – вскочила со стула Розали. – Опомнись, пока не поздно! – прошипела она на ухо сестре. Ее взгляд метнулся к бушующей толпе.
- Послушайте ее, ваше величество, покончите с этим безумием! – прорычал Эдвард, присоединяясь к ним.
- Отойди, Каллен, - прошипела Виктория. Но Эдвард не мог подчиниться приказу. Он начал продвигаться к Джасперу в отчаянной попытке спасти бывшего короля Англоа – спасти своего двоюродного брата. Но Джаспер покачал головой.
- Оставь это, Эдвард, - легко улыбнулся он. – Уходи, - прошептал Джаспер. Глаза за маской расширились. Джаспер все это время знал, чем кончится для него судилище. Он понимал, что этим летним днем закончится его жизнь. Прежде чем Эдвард смог что-то сделать, четверо стражников оттащили его от стоявшего на коленях короля к Виктории. Но Эдвард выпустил свою ярость и начал бой. К стражникам присоединились еще солдаты и несколько лордов. Эдварду удалось нанести несколько хороших ударов, свалив первых четырех стражей.
- Ты разочаровываешь меня, Каллен, - жестко сказала Виктория. Эдвард был подавлен, у него перехватило дыхание после напряженной драки. Люди широко раскрытыми глазами смотрели, как человека в маске силой поставили на колени перед королевой. – Но я хочу, чтобы ты увидел все. Стража, отведите его к моей сестре и проверьте, что им хорошо видно.
- Она притворяется, - с неверием сказала Розали, все еще пребывая в шоке. Она ждала, что Виктория в любой момент отступит от своего слова. Но, когда палач приблизился к Джасперу, а Эдварда и Розали отвели на край платформы, они поняли, что Виктория настроена серьезно.
Они смотрели, как палач медленно идет к Джасперу. Теперь все внимание сосредоточилось на бывшем короле. Эдварду удалось вытащить припрятанный кинжал и быстрыми движениями убить одного из стражников, а второго обезоружить. Он собирался заняться оставшимися двумя, но Розали нанесла им удар сама. Стражники растерялись, и тут Эдвард ударом по затылку лишил их сознания. Его взгляд скользнул по площади.
Розали переглянулась с человеком в маске. Они стояли на краю платформы, и за ними, кажется, никто не следил. Служанка сунула им в руки плащи с капюшонами, в которых они могли затеряться в толпе. Это был их единственный шанс сбежать, но это означало оставить Джаспера одного. Виктория все еще могла блефовать. Но палач поднял топор, и их сердца ушли в пятки. Выбор был трудным. Они не могли произнести ни слова. Эдвард готовился броситься на платформу спасать своего кузена, но Розали встала у него на пути.
Ее лицо было странно нейтральным.
- Ты побежишь туда, будешь сражаться как лев, но у тебя ничего не получится, - сказала она.
- Если мы ничего не сделаем, он умрет, - прошипел Эдвард. – Джаспер умрет, Розали! – он отказался от всех формальностей, произнося ее имя.
Розали боролась со слабостью в голосе, беря его за руку.
- Тогда я приму решение, Каллен. – В глубине души Эдвард понимал, что в городе, полном преданных королеве стражников, они ничего не смогли бы сделать. Его доблесть была бы потрачена впустую. Стратег внутри него, которого все последнее время отталкивали в сторону эмоции, громко утверждал, что надо уходить. – Эта женщина больше не моя сестра. Виктория умерла, - простонала Розали, видя, как ухмыляется королева. – Если мы останемся здесь, то нас ждет та же участь, и Атар проиграет битву. Мы не можем этого допустить, Эдвард. Я приказываю тебе отвезти меня к Атару, – с дрожью в голосе сказала она. Розали предложила ему легкий выход. Она приняла окончательное решение. Груз на ее совести будет тяжелее, чем у Эдварда.
Эдвард навсегда запомнил этот момент, когда ему пришлось убрать кинжал и накинуть на себя плащ, сливаясь с толпой. Его сердце безумно билось в груди, голова затуманилась. Он так хотел спасти Джаспера, но теперь, в его смертный час, должен бросить члена семьи.
Они проскользнули через толпу, жадно вбирающую в себя зрелище.
- Я подвела своего кузена, - сетовала Розали. Эдвард пробивался через людей.
- Мы оба подвели его. – Эдвард все еще надеялся, что Виктория блефует. Он надеялся, что топор не опустится.
- Разве у него нет права на последнее слово? – крикнул кто-то в толпе. Глаза Виктории сузились при попытке найти крикуна. Но, никого так и не заметив, она подчинилась.
- Не затягивай, - проворчала она своему кузену, достаточно тихо, чтобы люди не услышали.
Джаспера подтолкнули вперед со связанными руками. Сюрреализм ситуации еще не уложился в его голове. Он взглядом обшаривал море людей перед собой, ища одного человека - с маской на лице.
Увидев капюшон и маску в его тени, он понял, что Эдвард все еще здесь и будет с ним до самого конца.
Это было наименьшее, что мог сделать его двоюродный брат.
Джаспер никогда не думал, что высказать все, что у него на сердце, будет так сложно. Нескольких минут мало, чтобы раскрыть это. Он хотел, чтобы люди осознали, что он сам понимал, что сделал слишком мало для них. Он хотел, чтобы его не сравнивали с отцом. Каждый день, просыпаясь, он боролся с тяжким наследием, которое ему оставил Магнус. Джаспер стремился больше быть похожим на дядю, а не на собственных родителей. Жить с позором, который навлекала на него его кровь, уже само по себе проклятие.
Но он был странно спокоен. Возможно, потому что знал: в этом море людей есть тот, кто продолжит то, за что боролись их предки. Неважно, кто: Эдвард или Розали, главное, что они сделают это.
Джаспер повернулся к Виктории, сузив глаза.
- Когда-нибудь тебя назовут предательницей страны. Хорошие люди позаботятся об этом. Знай, что призраки твоих предков придут за тобой – твое прошлое будет преследовать тебя, Виктория. – Пророческие слова упали в летний день, неся с собой холодок. - Он придет за тобой.
Виктория кивнула, не позволяя проявиться своему страху, но от этих жутких слов ее сердцебиение участилось. Она проигнорировала чувства, которые захватили ее.
- Я с большой неохотой делаю это, кузен, - сказала королева. Она обвела взглядом толпу, упиваясь страхом в глазах присутствующих. Виктория смаковала свою власть, упивалась контролем над людьми. Казнив Джаспера, она станет истинным властителем Англоа, и никто не сможет восстать против нее.
Один жест, и дочь Филиппа Фелла умрет, и на свет появится нечто другое – безжалостное и лишенное сочувствия.
- Отрубите ему голову, - прозвучали последние слова.
Палач подтолкнул колоду к Джасперу и грубо толкнул его на колени встретить свою судьбу.
- Я вспомнил, что Атар говорил мне, - бросил Джаспер толпе, зная, что Эдвард поймет, что эти слова предназначены для него. Он странным образом успокоился. Шум стих. Джаспер все еще был королем, и сила его голоса вызывала уважение.
- Мы должны идти, - прошептала Розали Эдварду. Многие в толпе опустили головы, не в силах поверить, что станут свидетелями казни короля.
- Подожди, - прошептал Эдвард. Он хотел услышать последние слова Джаспера. Его тело дрожало от ненависти и печали. Принцесса неохотно повернулась лицом к кузену. Она считала, что должны идти, не увидев страшную смерть. Она задрожала, в любой момент ожидая услышать громкий удар топора.
В последний раз взгляд Джаспера встретился с глазами Эдварда. Грусть пронизала обоих братьев при осознании того, что они никогда не узнают друг друга по-настоящему.
- Королями не рождаются, королями становятся, - громко проговорил Джаспер. Палач опустил его голову на колоду.
Толпа потрясенно замерла. Топор поднялся в небо, отражая лучи жаркого солнца. Все словно бы замедлилось, даже время.
Рот Эдварда открылся в молчаливом протесте. Сталь опустилась на обнаженную шею монарха.
Голова отскочила от тела и упала с платформы. Кровь потоком залила доски. Розали в ужасе молчала рядом с Эдвардом. Они одновременно отвернулись – он не мог сообразить, в какой момент. Их накрыла пустота. Черная дыра в сердце увеличилась в размерах.
Они с трудом выбрались из толпы. Люди с недоверием смотрели на них. Ноги двигались со скоростью улитки. Казалось, они бредут сквозь воду.
Эдвард не помнил, как добрался до угла. Его заливал холодный пот, к горлу подступала тошнота. Все рухнуло. Его заполонило чувство полного поражения, словно он часами боролся за свою жизнь и потерял ее. как он мог жить дальше после того, что увидел?
Успокаивающий голос пробился сквозь туман в его голове и вновь выдернул в реальность. Изабелла стояла рядом, поджидая его. Он чувствовал ее тепло. Эдвард встряхнул головой – он и раньше видел, как умирали товарищи. Возможно, сейчас все иначе, потому что кровь пролила его сестра?
Может быть.
Но один голос разжег угасающее пламя.
Испуганная Изабелла смотрела на него. Она открыла тайный проход и придержала дверь. Они молчали. Им некогда было разговаривать. Изабелла сжала его руку в перчатке и положила свою на его щеку, покрытую маской. Ее прикосновения оказалось достаточно, чтобы утихомирить бурю внутри него. Эдвард подтолкнул ее в узкий проход. Розали обернулась, прежде чем последовать за девушкой, долго и внимательно разглядывая свою сестру. Она сузила глаза и хмурилась. Эдвард стоял рядом, следя за ее взглядом.
Виктория стояла у лужи крови своего кузена и удовлетворенно ухмылялась. Она смотрела на площадь, упиваясь чувствами присутствующих там. Внезапно королева заметила свою сестру, которая с грустным видом надвигала на глаза капюшон.
Розали потеряла всякую надежду на то, что сестра когда-нибудь сможет одуматься. Что-то в Виктории угасло – как будто исчез последний уголек добра.
Розали больше не могла этого выносить и скрылась в проходе. Эдвард все еще стоял, глядя на королеву. Шок от казни Джаспера сменился чем-то другим. В нем росло разочарование и ненависть.
Он высоко поднял голову. Каллен нарушил свое слово и свою клятву. Но, как ни странно, его честь не чувствовала себя задетой. Казнь двоюродного брата оставила в нем горько-странное чувство облегчения и боли. Он не жалел о том, что оставляет Викторию. Ему не удалось встретиться с Магнусом или Ребеккой Фелл. Но он начал представлять, какими монстрами они были, если породили такое зло, как Виктория.
Королеву ослепили солнечные лучи, и она не сразу обратила внимание на человека в маске на краю площади. Когда она проморгалась, Эдвард уже исчез. Только тогда она заметила, что леди Рене, ее дочь и лорд Гловендейл тоже исчезли, как пыль на ветру.
Она громко закричала:
- Стража!

6 июня 1520 г. - Соросса

Их лошади остановились.
- Мама, еще немного, пожалуйста, - умоляла Изабелла. Бледная леди Рене делала все возможное, чтобы не упасть в обморок. Розали помогла пожилой даме спуститься на землю.
Взгляд Розали смягчился при виде того, как встревоженная дочь утешает мать.
- Мы скоро доберемся до лорда Атара, и там будет целитель. С вашей мамой все будет хорошо, мисс Свон.
- Благодарю вас, ваше высочество, - сказала Изабелла, поцеловав мать в лоб и быстро бросив взгляд на Розали. – За все. – Теперь она могла дышать полной грудью – то, что не могла делать уже долгое время. Они успешно сбежали из столицы.
Взгляд Розали затуманился. Изабелла не представляла, что творится в ее разуме. Голову ее кузена отрубили у нее на глазах, причем по приказу собственной сестры, которую так любила принцесса. Но Розали ничем не выдавала своих чувств. Она была жутко похожа на Эдварда – такая же стоическая и молчаливая.
Эдвард стоял на скале, глядя на долину и темную полосу леса за ней.
- Ты уверен, что они в Роще Ворона? – спросил его Теодор, подходя сзади.
- Должны быть там, - с уверенностью ответил Эдвард. Теодор больше не задавал ему вопросов.
Он, когда-то уважаемый посол, теперь был всего лишь беглым предателем. Глядя на Розали, он понял, что за нее стоит бороться. Он будет следовать за ней, просто чтобы ее сестра не осталась у власти. И рядом с ним стоял человек, который мог сделать это реальностью. Эдвард Каллен вместе с генералом Фоуксом и лордом Атаром могли соединить свои силы, чтобы посадить принцессу на трон и восстановить мир в Англоа.
- Сделай старику одолжение, - сказал он, поворачиваясь к загадочной маске. Эдвард не ответил ему, и Теодор продолжил:
- Что ты будешь делать после того, как доставишь нас с принцессой в надежные руки Атара?
Человек в маске переступил с ноги на ногу, будто еще не был уверен в ответе на этот вопрос. В его голове кружились мысли, как колесики в часах. Эдвард чуть не рассмеялся над иронией происходящего. Он потратил столько времени и сил на то, чтобы избежать подобной ситуации, и вновь оказался в ней, и ему нужно принимать критическое решение.
Он повернулся к Изабелле, которая помогала маме сесть на лошадь. Она хотела остаться и бороться. Казалось, его невеста стала еще сильнее, чем он сам, желая защитить родную страну в трудную минуту.
- Я останусь с лордом Атаром, - наконец, ответил он, надеясь, что принял правильное решение.
Теодор вспыхнул от радости.
- Как только все закончится, я навсегда покину эту страну вместе с мисс Свон, - добавил Эдвард. Розали и Изабелла тоже слышали его слова.
- Однажды ты пришел помочь нам в час беды. А теперь помогаешь еще раз. - Изабелла подошла к нему. Они смотрели на долину, и солнце нежно целовало их. Низко в небе плыли облака, отбрасывая тень на луга под ними.
Деревья в Роще Ворона отбрасывали длинные тени. Листья в их кронах танцевали на ветру, и музыка шума ветра достигала даже Эдварда и Изабеллу.
Роща Ворона звала их, и они пришли на ее зов.
Эдвард Каллен вернулся. Лев Севера вернулся, и на этот раз ему действительно было за что бороться.

2 января 1517 года - Хейвен-Бич

Тишина после битвы всегда казалась невыносимой. Генерал Фоукс смотрел на поле перед собой, понимая, что они должны были отступить еще несколько дней назад.
- Это полный провал, - проговорил второй командир. Мертвых тел перед ними хватило бы на целое кладбище.
Над головами кричали чайки. Их белые крылья выделялись на фоне неба. На пляж с кораблей высаживались англичане. Хейвен-Бич был взят. Фоукс вместе со своим окружением ехал мимо леса к полю возле города Гаэра.
Они проиграли это сражение, и, если все пойдет так и дальше, то проиграют и войну. Англоа быстро окажется под властью англичан.
По пути к своей палатке Фоукс прошел мимо гиганта в черной одежде с кожаным мешком на голове. Или, может быть, он просто казался гигантом из-за того, что нависал над каждым, кто подходил к нему достаточно близко. Человек яростно рыл замерзшую землю. Рядом с ним лежал мешок. Фоукс не сомневался, что в него завернуто тело. Он привык видеть, как солдаты хоронят своих друзей.
- Не знал, что мы берем в армию прокаженных, - усмехнулся Коллинз, убирая с глаз прядь темных волос. Маршал был безупречно одет, поскольку никогда не появлялся на поле боя. Он даже не узнал солдата собственного взвода. Вероятно, он никогда не вынимал из ножен искусно изготовленный тонкий меч, висевший у него на бедре.
- Оставьте его в покое. Дайте ему похоронить друга, - усмехнулся второй командир, генерал Мелкир. Он хмуро посмотрел на напыщенного маршала. Белые пряди в его темных волосах придавали ему притягательность, точно так же, как и у генерала Фоукса.
Коллинз не послушал его и остался. Остальные прошли к своим палаткам. Фоукс не хотел ссориться с ним.
Через час, когда все собрались, чтобы обсудить дальнейший ход действий, Коллинз так и не появился.
- Где этот ублюдок? – рявкнул Фоукс, отталкивая от себя свиток. Он уже давно перестал быть веселым и беззаботным. Он взял на себя ответственность за ведение войны, и она тяжелым грузом висела у него на плечах.
- Я не видел Коллинза с тех пор, как он остался возле того солдата в маске, - мрачно ответил Мелкир.
Фоукс сжал зубы. Мелкир вздохнул.
- Я схожу за ним.
Но почти через час после того, как Мелкир ушел и не вернулся, Фоукс сам отправился на поиски Коллинза. Он был абсолютно уверен в том, что снимет ублюдка с должности после того, как он так неуважительно заставляет своих полководцев ждать.
Он шел через лагерь, пока не добрался до его конца. Мелкир стоял у дерева и смотрел на поле. Ветер доносил с Хейвен-Бич запах крови и смерти.
Но он глядел на весьма любопытное зрелище. Солдат в маске возвышался над Коллинзом и рычал на него таким глубоким и пугающим голосом, что у Фоукса не хватило смелости приблизиться. Солдат в черном выглядел как привидение. Его одежда создавала впечатление, что он только что пробежал через терновый лес. Плохо прилегающую черную маску натягивал ветер.
Мелкир простоял там больше тридцати минут. Сначала он возмущался из-за того, что простой солдат оскорблял офицера, потом удивился, а потом глубоко задумался.
То, о чем говорил солдат – занять высокую позицию и не атаковать первыми – должно было прийти на ум им, а не простому человеку. Генерал Мелкир не хотел прерывать разговор, потому что солдат в маске продолжал доступно объяснять, почему они проиграли, и что Коллинз должен был сделать с флангами, чтобы победить.
- Да будь я проклят, - прошептал себе Мелкир. – К дьяволу субординацию…
- Мне пришлось похоронить своего друга, потому что вы отправили нас на бойню. Ваш капитан, Иеремия Третт, и все остальные солдаты этого взвода мертвы из-за вас. Внимательно посмотрите на эту могилу, Коллинз. Этот солдат никогда уже не вернется домой. – Эдвард посмотрел в глаза офицеру, который не осмеливался открывать рот.
Джонатан упал, помогая раненому солдату. Эдвард ничего не мог сделать, чтобы помочь ему. И теперь он умер. Его имя умрет вместе с ним, уплывая с зимними ветрами.
- Хватит, солдат, - прозвучал резкий голос. К ним приблизился мужчина в дорогой одежде и доспехах, с каштановыми волосами и ясными глазами. – Оскорбления офицера будет достаточно, чтобы отправить тебя на рудники.
Коллинз усмехнулся при виде генерала Мелкира, пришедшего к нему на помощь. Его улыбка стала еще шире, когда он заметил Фоукса у большого дуба.
- Мелкир, этот солдат сошел с ума. Его нужно немедленно казнить, - произнес Коллинз.
Эдвард отбросил лопату и приготовился к шторму оскорблений в свою сторону. Он был готов ко всему. При его внешности Эдвард не внушал к себе добрых чувств. Единственный его друг теперь лежал в могиле, и черви будут поедать его тело.
Но ледяные голубые глаза вдруг смягчились.
- Ты считаешь, что мы отправили вас на бойню? – спросил мужчина, поглаживая бородку.
- Он оскорблял вашу блестящую стратегию, генерал, - добавил Коллинз.
- И он прав. Из-за нашей глупости сегодня погибли многие.
На лице Коллинза удовольствие перешло в неверие.
- Подождите. Что? – в замешательстве спросил он.
Мелкир обнял Эдварда за плечи и повел его в сторону от сбитого с толку маршала.
- Что ты говорил о взятии возвышенности? – с любопытством спросил он.
- Вы хотите знать мое мнение? – недоверчиво спросил Эдвард. Мелкир смотрел на него прямо и с самым искренним выражением ответил: - Да.
Фоукс видел, как они приближаются, слышал, как солдат в маске тихо что-то говорил. Каждое его слово все увеличивало улыбку Мелкира.
- Генерал Фоукс, - сказал второй командующий англоанскими армиями, приблизившись к потрясенному генералу. – Мне хотелось бы привести этого солдата на собрание.
Фоукс недоверчиво уставился на высокого человека.
- Его? - с сомнением уточнил он.
- А вы предпочитаете Коллинза? – искренне задал вопрос Мелкир.
Фоукс посмотрел на человека, одетого в черное. У него были сомнения относительно того, кто скрывал свое лицо. Присутствие солдата на совещании командиров армий было неслыханным делом. Но у Мелкира наверняка были свои причины для этого.
- Только один раз, Мелкир, - резко сказал Фоукс.
Солдат молчал. Мелкир радовался повороту событий.
Фоукс вернулся к своей палатке, задаваясь вопросом, во что он вовлек себя. Времена были отчаянные, если им приходилось прибегать к помощи солдат.
- Ты не сказал мне, как тебя зовут, - спросил Мелкир своего спутника, когда они вместе шли к командной палатке.
Солдат резко повернул к нему голову. Мелкир внезапно ощутил, как по его спине пробежал холодок, когда зеленые глаза уставились на него.
- Эдвард, - наконец, сказал солдат. Для Мелкира этого было недостаточно. – А дальше?
Эдвард на мгновение остановился и оглянулся на недавно вырытую могилу. Слова его друга звучали в его памяти: «Если ты сегодня умрешь, я позабочусь о том, чтобы твое имя знали все, друг мой». Он всегда будет помнить Джонатана. У него не осталось семьи, чтобы оплакать его, только друг, чье лицо он никогда не видел.
Человеку в маске пришло в голову, что он может кое-что сделать для Джонатана. Он перевел взгляд на Мелкира, пряча улыбку.
- Эдвард Каллен. – Ему понравилось, как звучит это имя. Видимо, Мелкиру тоже.
- Хорошее имя, солдат, - подмигнул он.
Эдвард кивнул.
- Это так, - пробормотал он сам себе. Холодный зимний ветер развевал его одежду. Эдвард отвернулся от могилы, оставляя ее за собой, и отправился вперед к тому, что ждало его в будущем.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ