Глава 38: Первая сломанная кость.

P.s. от автора: Это вырезанная сцена, которую я написала для сторонников общества больных лейкемией и лифомой! Дело происходит за несколько месяцев до сиквела, поэтому я решила добавить его в эту историю. Спасибо организатором подборки!

- Отрицательный, не так ли? – спросил я, присл

онившись к косяку ванной, пока Белла смотрела на тест на беременность.

Белла кивнула, наклоняя голову и вытирая свои щеки свободной рукой:

- Мне жаль.

У нее была задержка всего два дня, и я не должен был позволять ей делать этот чертов тест. Мы старались сделать еще одного ребенка уже шесть месяцев, но ничего необычного не так и не получалось. Мы думали, что в этом деле все просто, но это не так. Шесть месяцев. Шесть раз Белла была расстроена. С каждым разом становилось сложнее и сложнее, но в этот раз? Белла искренне верила, что это произошло.

- Мне жаль, Белла, – сказал я, подходя и присаживаясь на корточки перед ней, так как она сидела на крышке унитаза.

Я взял тест из ее рук и выкинул его в мусорное ведро, стоявшее рядом с Беллой.

- Эй, просто еще не пришло время, хорошо? В конце концов, это случится.

- Я знаю, – тихо сказала Белла. - Может быть, если месячные не начнутся через несколько дней, я сделаю еще тест. Как думаешь?

Честно? Я не думал, что она беременна. Если бы она была беременна, тест бы всё показал. Они были довольно точными в наше время – особенно эта разновидность. Но я не хотел рушить надежды Беллы, поэтому я кивнул и сказал:

- Может быть, дождешься возвращения домой, но…если будет тот же самый результат, мы просто продолжим стараться. Я не против стараться часто, – ухмыльнулся я.

Губы Беллы изогнулись в слабой улыбке, и она кивнула:

- Конечно, ты не против. Я думаю, мне просто грустно. В смысле, я не настолько старая. Почему это не случается? Женщины беременеют даже без усилий в моем возрасте!

- Некоторые да, но иногда на это требуется время. Я обещаю, что мы не сдадимся. Однажды у нас будет малыш, когда придет тому время. Возможно, просто не прямо сейчас. София пойдет в школу через несколько месяцев,  поэтому это было бы просто наказанием.

Белла вздохнула:

- Ты прав. Извини, что я так…переживаю из-за этого.

- Не переживай, – сказал я, улыбаясь и гладя щеку Беллы. - Все-таки нам лучше выйти. Я удивлен, что София не долбиться в нашу дверь.

- Я включила ей мультики, – засмеялась Белла. - Она очень занята.

- Конечно, занята.

Так как были весенние каникулы, и школа закончилась на неделю, Белла захотела принять участие в семинаре в Сиэттле, который оплачивала школа. Семинар длился целых три дня и, честно говоря, я не знал, что за херню он в себя включает. Это было что-то связанное с детьми с особыми потребностями, и то, как вводить их в класс. По всей видимости, в классе Беллы на следующий год будет мальчик, страдающий аутизмом, поэтому она хотела свежих идей о том, как помочь ему. Кроме того, в Форксе точно не было классов для особенных детей.

Мне уже приходилось уезжать из города медицинские конференции, но это был первый раз, когда Белла уезжала одна. Кроха отчасти расстроилась из-за этого, но сейчас стала спокойнее к этому относиться. Белла пообещала, что будет звонить каждый вечер, и что они смогут связываться по скайпу. София все еще была недовольна, но она это переживет. Кроме того, это же всего лишь несколько дней.

- Подожди, мамочка! – сказала Кроха, забегая в нашу спальню, когда Белла застегивала сумку. - Ты забыла Флафитона.

Малышка протянула старого, сильно изношенного розового зайца, которого Чарли дал ей на ее первый день рождения.

- Любимая, он твой, – сказала Белла, садясь на кровать и беря зайца у Софии. - Я не забыла его.

- Я хочу, чтобы ты его взяла. Он будет оберегать тебя, помнишь?

Белла улыбнулась, наклоняясь и помогая Софии вскарабкаться на высокую кровать. Белла прижала зайчика и поцеловала нашу дочку в лобик.

- Папочка будет оберегать меня, пока заяц уедет. Может быть, я смогу говорить с ним по компьютеру? Через сколько дней ты вернешься?

- Она вернется в среду вечером, Кроха, – сказал я, беря дочку подмышки и пристраивая к себе на бедро. - Мы будем считать каждый день на календаре, верно? Время пролетит. Кроме того, нам будет ужасно весело. Никакого сна, вся вредная еда в мире, и нам даже не придется отмывать твои игрушки!

Я засмеялся, а Белла испуганно посмотрела на меня. Я не могу обещать, что мы не будем заказывать пиццу каждый чертов вечер, но дом, скорее всего, останется на месте, когда Белла приедет.

Надеюсь.

- Ура! – захихикала Кроха. - Ты сейчас уезжаешь, мамочка?

Белла вздохнула, кивая:

- Ага, я должна заехать за тетей Элис сначала, поэтому пора.

Белла встала, застегивая сумку, прежде чем я передал ей нашего ребенка. Я взял сумки Беллы с нашей кровати, а затем пошел вниз к машине. Кроха занялась усадкой мистера Флафингтона, также известного как Флаффингтона, в свое кресло, пристегнув его ремнями.

- Он в безопасности? – спросила Белла, а малышка кивнула. - Хорошо, поцелуй мамочку.

Кроме нескольких слезинок у них обеих, прощание не было таким уж тяжелым. Когда пришла моя очередь, я крепко сжал Беллу. Последний раз, когда Белла уезжала, у Чарли произошел сердечный приступ, поэтому я тоже чертовски нервничал. Я даже не был уверен, помню ли я, как заботиться о себе.

- Я люблю тебя, – сказал я, соединяя свои губы с ее.

Я страстно и с наслаждением поцеловал ее напоследок. У нас был чертовски невероятный прощальный секс прошлой ночью, но не только по нему я буду скучать всю оставшуюся неделю.

- Ты уверена, что все еще хочешь ехать после сегодняшнего утра?

Белла грустно улыбнулась, кивая:

- Я в порядке, Эдвард. Просто…расстроилась из-за этого. Мы продолжим пытаться, пока этого не случится.

-Звучит хорошо, – ухмыльнулся я, еще раз нежно целуя Беллу. - Позвони, когда будет возможность, хорошо?

- Конечно. Позаботься о нашей девочке за меня. Никаких внезапных кошек и собак, пока я в отъезде, понял?

- Даже грусть малышки и молящие глаза не убедят меня в этом, – засмеялся я. - Я люблю тебя, Кусака.

- Я тоже люблю тебя, вас обоих.

После еще одного поцелуя, Белла наконец-то залезла в машину и вывела ее на подъездную дорожку. Мы махали, пока Белла не повернула на главную дорогу, а затем просто стояли некоторое время.

- Итак, что будем делать, малышка? – спросил я, вытирая дорожку от слез с щечек дочери.

София пожала плечами:

- Позвоним ей?

Я захихикал:

- Отличная идея.

А это только прошла минимум минута с отъезда Беллы.

Так как Белла была не в городе, я перепланировал все свои процедуры и решил остаться дома с Софией. Кроха провела утро понедельника со мной в офисе, потому что мне нужно было заняться бумажной работой, прежде чем я действительно буду свободен, а затем направлюсь в Порт Анджелес на просмотр фильма. Вообще-то, было не так плохо, что рядом нет Беллы.

В смысле, я чертовски сильно скучал по ней, но…София и я проводили мало времени вместе наедине – как минимум, не так, как сейчас. Это отчасти напоминало ее первые месяцы, когда были только мы вдвоем, хотя сейчас малышка умела говорить. И, черт побери, она любила говорить. Просто скажу, что у меня больше не было моего молчаливого психотерапевта.

- И жили они долго и счастливо, – прочитал я, закрывая книжку и опуская взгляд на Кроху, которая все еще была бодра в своей кроватке. - Даже ни зевка, ха?

- Можно я посмотрю телевизор? – спросила малышка, лукаво улыбаясь. - Пожалуйста?

Белла, наверняка, убила бы меня, если бы я сказал, что разрешил Софии смотреть телевизор в десять часов вечера. Но то, что Белла не узнает, не причинит ей вреда. Плюс к этому, Кроха сразу быстро отключалась, если выключали весь свет и оставляли тихо работать телевизор.

- У меня в кровати?

Малышка кивнула:

- Я смогу и спать с тобой?

- Конечно, – захихикал я, зная, что это было не лучшей идеей. Я поднялся с кровати и взял дочку на руки, прежде чем понести ее в свою комнату. Я кинул ее на большую кровать, а она захихикала.

- Мамочка не узнает, ладно?

- Я не скажу ей! Обещаю! – сказала малышка, заползая на самый верх и хватая подушку.

Я на мгновение отвел взгляд от дочки, чтобы выключить основное освещение, и это завершилось кинутой в мою спину подушкой. О, черт нет. Я развернулся, ухмыляясь, а София хихикала и заползала под покрывала.

- Битва подушками, а? – спросил я, поднимая подушку с пола. – Одеяло не поможет спрятаться, пока я все еще вижу бугорок.

- Я не делала этого! – завопила София. - Это просто случилось! Волшебная подушка!

- Что? Она волшебная? Правда?

Малышка высунула свою голову и кивнула:

- Ага. Она сама полетела. Как в Алладине.

- Там был ковер, – засмеялся я, преследуя малышку. - Я не уверен, что эта подушка волшебная. Я думаю, что это ты кинула ее в меня, что заставляет меня считать, что ты хочешь начать войну. И, просто, чтобы ты знала, папочка не проигрывает войны. Никогда.

София схватила другую подушку, кидая ее в меня, но сильно промахиваясь. Ее хихиканье было чертовски очаровательным и, несмотря на то, что ей, скорее всего пора было ложиться спать, я решил немного повеселиться с ней. София очень любила по-своему сражаться со мной. Я всегда позволял ей выигрывать, в конце концов.

Я взобрался на кровать, направляясь прямиком к бугорку, которым была моя дочка, пытающаяся спрятаться под покрывалами, и защекотал ее по бокам, а она кричала снова и снова:

- Папочка!

Я отпустил дочку, а она схватила другую подушку, мягко ударяя меня по голове.

Я притворился, что падаю лицом на кровать, позволяя ей на мгновение подумать, что она победила меня, а затем подпрыгнул. София завопила и захихикала, отпрыгивая от меня. Я не видел, как близко находилась малышка к краю кровати, пока она не упала с нее.

Сильно.

София, казалось, мгновенно вскрикнула от боли, и уже через мгновение я произнес ее имя, спрыгивая с кровати и наблюдая ее на полу. Она прижала запястье руки к груди, скорчившись на спине от боли.

- Папочка, – кричала малышка, пронизывая меня до гостей.  - Папочка!

- О, малышка, извини меня, – сказал я, прижимая ее здоровую руку к той, которую она держала у груди. София закричала громче, и в этот момент я увидел отвратительную деформацию в ее запястье, и понял, почему моя дочка кричит.

- Черт.

Я заключил дочку в свои объятия, поднимая ее с пола и кладя обратно на смехотворно длинную кровать.

Негодная кровать была ненормально длинной, но это было то, что понравилось Белле, когда она переделывала нашу комнату в прошлом году. Я был готов сжечь эту сукину кровать.

- Ты в порядке, – успокаивал я дочку, гладя ее по щеке. - Все будет в порядке.

Мои успокоения ни черта не значили для нее. Ее крики усилились, когда малышка снова прижала поврежденное запястье к груди. В одно из мгновений, когда София была отвлечена болью, я воспользовался возможностью сбегать в гардеробную и схватить там телефон, набирая номер скорой помощи в Форксе, также я успел схватить свою сумку первой помощи из шкафа.

- Общественная больница Форкса, отделение скорой помощи, Челси, слушаю, – ответил голос после первого гудка.

- Челси, это Эдвард Каллен, – сказал я, прижимая телефон к уху с помощью плеча, так как я рылся в сумке и наконец-то нашел эластичный бинт, который искал. - Мне нужно, чтобы ты оказала мне услугу.

- Конечно. Что там происходит? Кто-то кричит?

- Моя дочь только что сломала свое запястье. Мы будем у вас скоро, но мне нужно, чтобы ты вызвала доктора Эмбри Кол, хорошо? Он хирург-ортопед в Порт-Анджелесе, но у него есть полномочия.

- Хм…ага, я могу это сделать. Вам нужна машина скорой помощи?

Снова, когда я разжал здоровую руку Софии от ее груди, заставив тем самым кричать дочку еще громче, и обвернул вокруг нее эластичную повязку, фиксируя перелом настолько, насколько смог.

- Нет, просто позвони ему. Он, наверняка, пошлет тебя к черту из-за времени, но скажи ему, что это для меня. Он приедет.

- Поняла. Что-то еще?

- Убедись, что рентгенология будет свободна, когда мы приедем.

- Сделаю. Скоро увидимся, доктор Каллен.

Вешая телефон, я засунул его в карман своих спортивных штанов и сосредоточил внимание на запястье Крохи снова. Черт, дело было плохо. Оно не прорвало кожу, но оно, очевидно, было смещено. Проклятье, я не должен был играть с ней на кровати.

Белла убьет меня.

Крики Крохи утихли по дороге в больницу, но плакала она все еще в полную силу, и я не мог винить ее в этом нисколько. Я  по дороге позвонил Эммету и попросил его доставить Кола сюда, если тот попробует отказаться от просьбы медсестры. Эммет был начальником ребят и поклялся, что привезет Эмбри в Форкс как можно скорее.

Я отложил звонок Белле, зная, что услышав крики Софии, Белла расстроится еще сильнее. Она была в четырех часах езды от нас, поэтому не было ничего такого, чем бы она могла нам помочь сейчас. Я позвоню Белле сразу же, как Кроху накачают успокоительным. Ебаный стыд, я тоже не мог терпеть все это, потому что мои нервы были на пределе. В сущности, я сломал своему ребенку запястье.

В тот момент, когда мы вошли в отделение скорой помощи, Челси была там, чтобы встретить меня и проводить в смотровую. Маленькое отделение скорой помощи было практически пусто, за исключением городского пьяницы, вырубившегося на одной из кроватей.

- Я должен положить тебя, малышка, – сказал я, кладя дочку на каталку, а она крепко вцепилась в волосы на задней части моей шеи здоровой рукой. - Боль скоро пройдет. Обещаю.

- Больно, папочка, – плакала София, выпуская из своей мертвой хватки мои волосы. - Болит таааак сильно!

- Рентгенология открыта, – сказал доктор Гарретт Николс, заходя в комнату сразу после нас.

Его приняли совсем недавно к нам в отделение скорой помощи четвертым специализированным доктором. Он был молод, но, казалось, компетентен. Я бы хотел, чтобы сегодня вечером здесь был какой-либо другой более опытный врач, хотя, беднякам не приходится выбирать.

- Ей нужны лекарства, – сказал я. - Запястье сместилось. Вколите ей внутримышечно морфий, пожалуйста?

Доктор кивнул Челси и сделал шаг вперед, говоря ей, какую взять дозу. Как только Челси записала жизненно важные показатели Крохи, медсестра поспешила выйти из комнаты, а Гарретт аккуратно снял эластичную повязку, которую я сделал на запястье дочки. Малышка громко закричала. Все, что я мог сделать, это не оторвать доктору башку за то, что он причинил моей дочери еще больше боли, но я понимал, что это необходимо.

- Как это произошло? – спросил Гарретт, осматривая деформированную торчащую кость.

- Она упала с кровати. Она перевернулась, когда падала, поэтому, наверное, она выбросила руку вперед и ударилась ею о пол. Она не потеряла сознание, и я пощупал основные болевые точки на ее голове, прежде чем привести ее сюда, я думаю, что их она не ударила.

Доктор кивнул, доставая медицинский фонарик из кармана:

- Давай просто убедимся. Как тебя зовут, сладкая?

- С-София, – всхлипнула малышка, крепче сжимая мою руку.

- Красивое имя. Просто посмотри сюда, хорошо?

Доктор осмотрел близко ее глаза, подтверждая то, что я и так знал, никакой травмы головы. Когда Гарретт заканчивал, Челси вбежала в комнату с лекарствами. В тот момент, когда Кроха увидела чертов шприц в руках у медсестры, она начала плакать еще сильнее. Аккуратно я просунул руку под спину дочки, прижимая ее крепче к груди, чтобы хорошенько ее держать. К счастью, Челси быстро сделала укол внутримышечно, но не настолько быстро, чтобы моя крошка этого не заметила.

София закричала мне в ухо, практически разрывая мою ушную перепонку, когда игла проткнула кожу малышки.

- Тссс, все хорошо, – прошептал я, целуя дочку в висок. - Уже все, малышка. Боль скоро уйдет.

- Папочка, – плакала София, утыкаясь лицом мне в шею, - прекрати это.

- Скоро прекратится. Обещаю. Прости меня. Я люблю тебя, малышка.

Пока мы ждали, когда подействует лекарство, Челси приложила лед к запястью Софии и положила раненую конечность на подушку. Гарретт вышел из комнаты, делая заявку на рентген и заполняя историю болезни Софии. Прошло немного времени, и кто-то из персонала дал Крохе ее первый идентификационный больничный браслет. По меньшей мере, это было первый раз, когда мы не могли обойтись без него. Хотя ей много раз накладывали швы еще в совсем детском возрасте.

- Продолжим, – сказал я, грустно улыбаясь, пока Кроха начала медленно моргать, чувствуя, что начинает действовать морфий. - Становится лучше, так?

Софи медленно кивнула:

- Ага, но…я устала.

- Это хорошо. Мы собираемся сделать несколько фотографий твоего запястья, хорошо? Ты сможешь увидеть свои кости. Это классно, не так ли?

Вообще-то, это было чертовски ужасно.

- Думаю, да, – сказала малышка, широко зевая. - Я хочу мамочку.

- Я скоро ей позвоню.

- И щеночка, – пробормотала Софи.

Я  не мог ничего сделать, кроме как захихикать:

- Хм, мы поговорим об этом позже.

Она не получит чертового щенка.

Я стоял рядом с Софией, двигая ее запястье в разные позиции, пока рентген-машина делала снимки. Несколько раз, когда мне нужно было стоять за щитом, были ужасными. Малышка звала меня и двигалась, смазывая снимки.

Когда мы, наконец-то, получили снимки, я бережно отнес Софи обратно в смотровую.

Она не уснула, но была очень к этому близка – благодаря действию чудо опиату. Как только я увидел кадры снимков, сразу стало понятно, что у Софи перелом со смещением, который я уже выявил. Ей не понадобится операция, но ей однозначно будет нужно закрытое вправление, чтобы поставить кость обратно на место. Это была распространенная травма, но…легче от этого не становилось.

Теперь мы должны были просто дождаться Эмбри Кола, чтобы он сделал это.

Вытаскивая телефон из кармана, мой палец колебался рядом с именем Беллы до тех пор, пока я просто не нажал на него, зная, что тянуть уже некуда. Телефон звонил и звонил, пока не включился  автоответчик, а я не мог решить, хорошо ли то, что Белла спит как убитая и не слышит звонка, или нет.

- Привет, Белла, это я, – сказал я автоответчику. - Мне нужно, чтобы ты мне позвонила, когда увидишь сообщение. Не пугайся, но с Софией случился несчастный случай. С ней будет все в порядке. Клянусь тебе. Просто позвони. Мы тебя любим.

Белла испугается и, возможно, даже больше из-за того, что я сказал ей не пугаться. Я решил оставить ей еще и текстовое сообщение, чтобы первым она увидела его.

Позвони мне, пожалуйста, как проснешься. Это срочно. Люблю тебя.

- Мамочка? – спросила Кроха сладким одурманенным голосом.

Она еще раз моргнула и открыла свои глазки, сосредотачиваясь на мне:

- Когда мамочка будет здесь?

- Она приедет, как только сможет, – сказал я, гладя рукой волосы дочки: - Почему бы тебе немного не отдохнуть, хм?

- Я чувствую…себя смешно. Как, я не знаю.

- Я знаю, – грустно улыбнулся я. - Это просто лекарство. Болит?

Софи покачала головой, открывая свои глаза так широко, как только она могла, и глубоко выдыхая:

- Ого.

- Просто закрой глазки, малышка. Ты скоро будешь чувствовать себя лучше, и доктор будет здесь, чтобы вылечить твое запястье.

Кстати говоря, Колл мог бы поторопиться, чтобы притащить сюда свою задницу, но я решил, что говорить это Софи не очень хорошая идея. Малышка медленно кивнула, двигаясь немного ближе ко мне и снова закрывая свои глазки. Мы прождали еще полчаса, пока Эмбри Кол наконец-то ко всем чертям не зашел в палату. Он был довольно приличным хирургом-ортопедом, и я знал, что он может справиться с закрытым переломом запросто.

- Она спит? – тихо спросил Эмбри, открывая карточку моей дочери.

Я кивнул:

- Ага, я уговорил ее закрыть глаза. Спасибо, что приехал.

- Без проблем, – сказал Колл, просматривая историю болезни. - Извини, что мне потребовалось так много времени. Итак, закрытый перелом? Я думаю, ты хочешь забрать ее домой?

- Черт, да. Я уже уладил все вопросы с анестезиологом, чтобы ее положили под слабый наркоз.

Я нажал на кнопку на пульте Крохи, вызывая Челси.

- Ты видел ее снимки?

- Мельком, но посмотрю на них более внимательно через минуту. Я буду аккуратен, но мне нужно осмотреть ее запястье.

Вздохнув, я кивнул и сжал здоровую руку Софии, когда доктор Колл отодвинул лед, пристально осматривая травму. Как только он был удовлетворен, то ушел смотреть на рентгеновский снимки, а Челси вошла. Я попросил ее привести в готовность операционную, и уже через десять минут мы несли Кроху наверх.

На Софи начал действовать внутривенный наркоз, и мониторы показывали, что она спокойно спит. Я сел рядом с дочкой, держа ее здоровую руку, когда анестезиолог начал вводить седативный препарат, чтобы убедиться, что Софи останется без сознания  во время процедуры, хотя морфин, казалось, очень хорошо справился с этой работой.

Эмбри поторопился, совершая манипуляции по возвращению кости на положенное место. Он не был чересчур жестким, о чем я ранее переживал. Все же мне очень не нравилось наблюдать, как моей малышке возвращают кость на место. Как только Колл получил рентгеновский снимок, чтобы убедиться в местоположении кости, он наложил шину на запястье. Малышке сделали гипсовый слепок сразу же, как припухлость немного спала, а затем еще несколько рентгеновских снимков, чтобы убедиться, что кость будет срастаться правильно.

- У нас есть розовый бинт? – спросил я, глядя на анестезиолога Пола, пока Эмбри заканчивал с обматыванием запястья Софи.

- Да, у меня есть немного, – сказал Пол, доставая его из своей тележки. - Для внутривенной инъекции?

- Ага. Она…чертовски  любит розовый цвет. Черт, она, наверняка, будет расстроена, если у нее будет не розовая повязка.

- Дай мне ее, – сказала Эмбри, смеясь и протягивая руку. - Я наложу ей несколько розовых повязок поверх шины. На это не потребуется много времени.

- Спасибо, чувак, – улыбнулся я, кивая.

Как только Эмбри закончил с накладыванием шины, мы перенесли Кроху в послеоперационную, чтобы она проснулась. Это было чертовски вовремя, что мой телефон в кармане стал звонить, сразу же после того, как мы все уладили малышкой. Лицо Беллы всплыло на моем экране, и я вздохнул, отвечая на звонок и прикладывая телефон к уху.

- Привет, – сказал я.

- Я не слышала звонка, – завопила Белла. - Что случилось? София в порядке?

- С ней будет все хорошо. Вообще, это моя вина. Мы бесились на нашей кровати. Ну, знаешь, дурацкая война подушками. Я напугал ее, и она свалилась с кровати. Извини, Белла. Софи повредила свое запястья довольно сильно, но врачи только закончили вправлять его. Мы поедем домой, как только она проснется.

- О Господи! Я-я еду домой сейчас же. Я выписываюсь из отеля и буду дома, как только смогу. Господи, не могу поверить, что не слышала звонка телефона!

- Все в порядке.

- Нет, не в порядке! Малышка поранилась. Я должна приехать.

- Это моя вина, – вздохнул я, проводя рукой по волосам. - Черт, Белла, извини.

- Ты не хотел, чтобы это случилось, Эдвард. Ты уверен, что с Софи все в порядке? Что врачи делали для этого? Ей потребуется операция?

- Нет, врачи вернули запястье на место без операции. Малышка будет в гипсе от шести до восьми недель, а к лету будет как новенькая.

Белла глубоко выдохнула:

- Хорошо. Я скоро буду у вас. Она уже проснулась? Могу я с ней поговорить?

- Хм… – я посмотрел на то, как Софи, что-то тихонько промямлила. - Она еще не пришла в себя, но, возможно, она может слышать тебя. Оставайся на линии.

Я приложил телефон к уху Крохи, продолжая держать его так, а ее глазки медленно заморгали.

- Мамочка? – пробормотала малышка. - Я…мамочка…сплю.

- Все в порядке, Кроха, – прошептал я, нежно касаясь ее щеки. - Скажи мамочке, что ты ее любишь.

- Люблю, мамочка.

Я улыбнулся, скучая по тому, как малышка говорит «люблю». Через некоторое время, я вернул телефон к своему уху:

- Софи еще не совсем проснулась.

- Это нормально, – сказала Белла, а ее голос был слегка надломлен. - Мне нужно сообщить об этом Элис, и я выдвигаюсь, идет?

- Почему бы тебе не дождаться утра? Дорога не близкая, а ты не до конца проснулась, я не хочу, чтобы еще и ты пострадала.

- Но я нужна ей.

- Я позабочусь о ней. Просто подожди несколько часов, а затем приезжай. Я разберусь с Софией и, уверен, что ты в любом случае окажешься дома рано.

Белла вздохнула:

- Я не смогу уснуть. Я буду в порядке. Я еду домой сейчас.

Очевидно, я не выиграю в этом споре. Я бы ни в коем случае тоже не ждал, но я переживал, что Белла поедет посередине ночи.

- Хорошо, но я хочу, чтобы ты часто мне звонила. Мне так жаль.

- Это не твоя вина. Софи считала, что она непобедимая, поэтому сломанная кость, в конце концов, докажет ей обратное. Больше никаких хулиганств на этой кровати, понял?

- К черту эту кровать, мы купим короче, – скромно захихикал я. - Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, Эдвард. Поцелуй малышку за меня.

Как только София стала немного более осознанной, и, очевидно, не проявились никакие посторонние эффекты от наркоза, мы уехали из больницы чуть раньше трех. Малышка все еще была не в себе после обезболивающих лекарств, но, с другой стороны, в бодром духе. Она довольно скоро спросила о розовой повязке. Знаю, удивительно.

- Отлично. С каждой твоей стороны лежат подушки, поэтому не падай с этой опасной ловушки, поняла, – спросил я, подтыкая одеяла вокруг маленького тела дочери на своей кровати.

- Угу, – зевнула Софи: - Мамочка скоро будет дома?

Я кивнул, сбрасывая туфли и забираясь на кровать рядом с ней:

- Ага, поэтому давай немного поспим, чтобы время шло быстрее. Тебе удобно?

- Ага. Я хочу пить.

Я улыбнулся, беря бутылку с водой, о которой я подумал ранее, и открыл крышку для Софи. Я приставил бутылку к губам дочери, давая ей сделать несколько глотков, прежде чем она сомкнула свои губки вместе, наслаждаясь тем, что ее жажда была утолена.

Растянувшись рядом с малышкой, я был очень осторожен по отношению к ее левой руке и смотрел, как дочка уснула. Белла несколько раз позвонила по дороге домой, поэтому я совсем не спал. Хотя я и не смог бы заснуть. Я был слишком занят наблюдением за своей спящей дочерью, чтобы у нее было все хорошо. Я хотел бы прожить остаток своей жизни, не видя такой ужасной боли у моего ребенка. На самом деле, я бы так хотел.

Я добавил сломанное запястье к моему списку самых страшных вещей, через которые я прошел, а я знал, что этот пункт в списке ужасов  не последний. Я мог бы защитить Софию от всего, чего бы захотел, но у нее будут удары и падения снова. Хорошо, что я достаточно квалифицирован, чтобы позаботиться об этом.

И если у нас с Беллой когда-нибудь будет еще ребенок, мне придется пройти через все это снова. Хотя, страх того стоил. Но просто присутствие этой маленькой девочки в моей жизни стоило всех седых волос, причиной которых она стала.

Всех их и многих других.