Глава 16. Осознание

– Кажется, кое-кому пора ложиться спать, – прошептала Белла, обнимая меня за шею. Я сидел на диване, а она стояла сзади. Я потянул её за руки, чтобы опустить ниже. Я был зависим от её тела, её близости в любом проявлении. Я целую неделю не прикасался к ней и теперь не собирался ни на минуту отпускать её до моего следующего отъезда.

– Но я ещё не устал. – Я надул губы, словно ребенок. Белла поцеловала меня в щеку и рассмеялась, заставляя меня улыбнуться.

– Не тебе, – ответила она. – Майе. – Я перевел взгляд на девочку, которая сидела на моих коленях. Как раз в этот момент она начала клевать носом, а потом вдруг подскочила и снова села прямо. Белла провела руками по моей груди и отступила назад.

Майя села рядом со мной по своей собственной воле, выбрав меня из всех членов семьи, которые отдыхали в гостиной с животами полными вкусной еды. Я скучал по ней больше, чем мог бы предположить. Я на автомате заходил в магазины и покупал любые безумно девчачьи розовые игрушки, которые только попадались мне на глаза, и часто замечал вещи, которые, по моему мнению, могли бы понравиться Майе, когда она вырастет. В один из выходных я смотрел матч «Доджерс» и подумал о том, что нужно обязательно сходить с ней на игру, взять билеты в первый ряд, купить ей хот-дог, сладкую вату, попкорн, мороженое, кепку, перчатку, майку, всё на свете. Я также посетил гала-концерт в Музее национальной истории и в самый разгар вечера выскользнул из зала, чтобы посмотреть на древние ископаемые рептилий и макеты из костей динозавров. Я сделал несколько снимков на телефон и отправил их Белле, требуя, чтобы она как можно скорее показала их Майе. Благодаря маленькой девочке, которая сидела у меня на руках, я с наслаждением читал книги о животных вместо того, чтобы пить, шляться и быть самым большим козлом в мире. Даже когда её не было рядом, меня не покидало чувство ответственности, необходимости быть достойным примером для подражания. Мой отец, наверное, до колик хохотал, видя всё это.

– Ну, так какой город на этой неделе? Париж? Нью-Йорк? Или Лос-Анджелес? – спросил он без какой-либо заинтересованности в голосе.

– Вообще-то, я тут недавно познакомился с одной официанткой из Альбукерке. Думаю, смотаться туда на выходных, посмотреть достопримечательности. – Я оскалился, вспоминая грудастую девушку, с которой встретился в поезде из ЛА.

– Альбукерке? Кто бы мог подумать, – пробормотал он и провел рукой по волосам.

– Да, знаешь, страсть заставляет мужчину совершать безумные поступки. – Я пожал плечами.

– Я ничего не говорил по поводу твоего статуса мужчины. – Он усмехнулся и задумчиво провел безымянным пальцем по ободку бокала.

– Эй, Mejia, давай пойдем искупаемся, – сказал я и поднял малышку. Она совсем не протестовала, потерла глазки кулачками и положила голову на моё плечо. Все повернулись ко мне, когда я поднялся с дивана, и проводили нас глазами, немного грустными от того, что самому юному члену семьи уже было пора спать.

– Я тоже пойду, – пробормотал Чарли, поднимаясь с кресла и также потирая глаза. – Кому-то нужно следить за порядком на дороге в Черную пятницу. – Все засмеялись, когда он многозначительно посмотрел на Элис. Она пожала плечами. – Пока, Майя Свон, – проворковал он и поцеловал внучку в лобик.

– Пока, деда. – Она вздохнула и сонно улыбнулась ему. Чарли Свон не был особо разговорчив и даже эмоционален, но когда Майя так его называла, блеск в его глазах только доказывал, что она до умопомрачения вскружила голову всем в этой семье.

Все пожелали Чарли спокойной ночи, а Белла проводила его до машины, обнимая за талию. Это было так мило: гордая, уверенная в себе, контролирующая свою жизнь, строгая Белла в мгновение превращалась в настоящую папину дочку.

– Так, малышка, тебе уже давно пора спать, – прошептал я, когда входная дверь закрылась. – Пойди, попрощайся со всеми. – Майя начала обход гостей, целую всех по очереди, словно была королевой на приеме.

Я наблюдал за тем, как она переходила от одного члена своей семьи к другому, и улыбался. Её любило так много людей, что это с трудом укладывалось в моей голове. Мне бы хватило пальцев на одной руке, чтобы сосчитать тех, кто любил меня.

– Тебя все очень любят, ты это знаешь? – спросил я её, когда мы начали подниматься по лестнице. – Люди, которые узнали тебя всего несколько месяцев назад, уже готовы отдать своё левое ухо, лишь бы увидеть твою улыбку. Это так здорово.

– Я свободна, – прошептала она, крепко обнимая меня за шею.

Мы зашли в ванную, и я открыл воду. Майя немного приободрилась и начала рассказывать мне о своем дне, как будто я не провел его вместе с ней. Конечно же, я узнал и кое-о-чем, что прошло мимо меня, например, о том, как Эмметт украдкой дал ей ещё одно печенье, или о том, как Джаспер наступил на одного из её игрушечных динозавров и сказал плохое слово, а затем начал гоняться за ней из-за того, что она смеялась над ним. Он щекотал Майю, пока они оба не могли пошевелиться от смеха.

– Мама сказала, что ты теперь плаваешь со взрослыми ребятами, – сказал я, вспенивая шампунь в её длинных волосах. Майя широко улыбнулась и закивала, поднимая голову так, чтобы затылок касался спины, и опуская, касаясь подбородком груди.

– Бен сказал, чтобы я не уходила от стенки и не плавала одна, – сказала она. Я наклонил её голову назад, чтобы смыть пену. – Я лежу на спине, – она начала хихикать и закрыла рот ладошками, пытаясь сдержать смех, – и выплевываю воду, как кит! – Я засмеялся вместе с ней.

– Вот ты дурашка. – Я покачал головой и закатил глаза. – Ты же не кит!

– Нет, Эдвард! – воскликнула Майя. – Я прикидываюсь!

– Ты уверена? – Я внимательно осмотрел её. – Вот это похоже на хвост. – Я подергал её за пальцы ног и начал мыть их мочалкой. – А это на плавники, – я вымыл её ручки, а Майя всё это время продолжала хихикать. – О, а это что такое? – спросил я, переместившись на её спину. – Дыхало?

– У меня нет дыхала! – Она помотала головой и начала ощупывать свою спину. – Эдвард, я Майя, а не кит!

– Хм, ты похожа на Майю. Но, может, ты превращаешься в большого кита? – Я захохотал, когда она начала сучить ногами и двигать пальчиками.

– Мама, это правда, что я становлюсь китом? – спросила она, глядя поверх моего плеча. Я слегка подскочил и обернулся. Белла стояла в дверном проеме, облокотившись на косяк, и расслабленно улыбалась.

– Нет, малыш, – со смехом ответила она. – Но ты можешь сморщиться и превратиться в чернослив, если продолжишь сидеть в воде. – Майя скривилась и с отвращением высунула язык. Мои чувства по поводу чернослива совпадали с её, поэтому я выдернул пробку, завернул малышку в огромное мягкое полотенце и отнес в спальню, усадив на громадную кровать, которую она делила с Беллой.

– Мама, ты сегодня почитаешь мне хорошую историю? – спросила девочка, пока я помогал ей надеть пижаму. Белла уселась рядом с ней с расческой в руках. Книга уже лежала на прикроватной тумбочке.

– Конечно, novia, – ответила Белла и расправила руки, чтобы дочка села к ней на колени. Майя тут же схватила мой свитер и прижала его к себе, а Белла начала расчесывать её волосы. Я не мог сдержать улыбки, глядя на этот свитер. Он был причиной того, что я здесь. Когда я возвращался домой, я надевал его и слегка прыскался одеколоном, после того как Белла стирала его, надеясь, что он сохранит запах и Майя будет помнить и вспоминать меня. Она постоянно таскала его с собой, словно плюшевого мишку.

– Я понять не могу, почему она так любит этот дурацкий свитер, – сказала Белла однажды вечером, закидывая его в стиральную машину и качая головой. Она могла стирать его только по ночам, когда Майя разжимала свою хватку на нем во сне, а после стирки свитер сразу же возвращался в кровать маленькой девочки.

– Он теплый и мягкий, – задумчиво ответил я.

– Как и плюшевые медведи и другие мягкие игрушки, которых у неё полно, – фыркнула Белла.

– Это я. То есть, это я, защищаю её.

– Думаю, никто бы не отказался от такого, – пробормотала она, слово бы разговаривая сама с собой.

– Можно, я увижу сны о Северном полюсе? – услышал я невинный голос Майи, доносившийся из спальни, пока я вешал полотенца и прибирал в ванной. Меня всегда поражало то, что каким бы аккуратным я ни был, пол постоянно был залит водой. У Беллы это лучше получалось – когда она купала Майю, на полу не оставалось ни капельки.

Конечно, у Беллы всё получалось гораздо лучше, когда дело касалось Майи. Они были созданы друг для друга.

– Мама, почему Мелькиадес умер? – спросила Майя, слезы катились по её щекам. – Забери это обратно.

– Я не могу забрать это обратно, novia, – прошептала Белла, проводя рукой по её длинным черным волосам и прижимая её голову к своей груди. – Так написана история.

– Мне это не нравится, – тихо сказала Майя. Её голос не дрожал, как слезы в её глазах. Я сидел рядом, скрестив руки на груди и пытаясь не шевелиться. Белла даже не смотрела на меня, слишком занятая своей дочерью, чтобы заметить, как неловко я себя чувствовал. Они всегда имели какую-то связь, которая вырезала их из этого мира, отделяла от всего остального.

– Мне тоже, – тихо ответила Белла. Она опустила книгу, посадила Майю к себе на колени и крепко обняла её. – Но мы продолжим читать и будем счастливы. И в следующий раз, когда мы опять будем читать эту книгу, мы будем любить его ещё больше, потому что будем знать, что он с нами не навсегда.

– Alvivolahogazayalmuerto, lamortaja*. – Майя вздохнула, перебирая пальчиками волосы Беллы.

– Desgraciacompartida, menossentida*, – ответила Белла, нахмурившись и утирая слезы с лица дочери, слегка раскачиваясь. Они обе замолчали, и я знал, в тишине они говорят друг другу больше, чем можно передать словами.

Я вышел из ванной и из спальни, когда две самые главные женщины в моей жизни стали читать книгу «День, когда сбежал гусь». Как бы мне ни хотелось остаться и провести каждую секунду, наслаждаясь смехом Майи, я знал, что время перед сном было предназначено только для них двоих. Каждый вечер они читали книжки, шептались и хихикали, были полностью открыты и искренни друг с другом. Это время было сокровенным, и мне было неловко наблюдать за этим, потому что я завидовал тому спокойствию и удовлетворению, которое царило в комнате.

Я вышел на улицу и пошел на пляж. Вся эта семейная идиллия и прекрасные отношения Майи и Беллы в контрасте с тем фактом, что мой отец недавно умер, разжигали во мне желание бежать без оглядки. Я снова был не на своем месте. Я слишком много об этом думал, и мне это не нравилось, поэтому я шел вперед, с трудом переставляя ноги на песке.

– Решил сбежать? – Голос Беллы слегка напугал меня. Она нашла меня сидящим у воды, наблюдающим за волнами.

– Ни за что. – Я улыбнулся и раскрыл руки. Она села между моих ног спиной ко мне, и я обнял её руками и ногами, как она часто делала со мной, только я мог полностью заключить её в объятия, закрыть её тело своим. Она задрожала и слилась с моей кожей. – Майя капризничала?

– Нет. – Белла усмехнулась. – Я даже не успела начать читать вторую страницу, а она уже заснула. Думаю, это индейка на неё так повлияла. Или все эти печенья, которые Эмметт украдкой скармливал ей. – Я засмеялся и потерся носом о её шею.

– Или невероятное количество любви. – Я вздохнул и положил подбородок на плечо Беллы.

– Думаю, это полезно, – задумчиво сказала она и запустила руку в мои волосы.

Мы сидели в тишине и ни о чем не думали. Я гладил её по животу, бедрам, коленям, а она меня по рукам, ногам и шее. Мы ничего не разговаривали, но говорили обо всем. Крепко прижав её к себе, я говорил о своем отце. Поцеловав мою ладонь и каждый палец, она сказала мне, как ей страшно. И выпрямившись и поцеловав её в макушку, я дал ей знать, что защищу её. Она сказала мне, что мой отец любил меня, вздохнув и облокотившись на меня.

– Я очень по тебе скучала, – сказала она, выдохнув. Я усмехнулся.

– Я тоже по тебе очень скучал, – ответил я и поцеловал её в щеку, когда она слегка повернула голову, чтобы лучше слышать меня.

– Следующий семестр будет тяжелым без тебя, – сказала она. В её голосе не было никакой эмоции, это был простой факт.

– Знаю. Но у меня будет несколько трехдневных выходных, и я смогу прилететь. И я думал, вы сможете навестить меня, например, на весенних каникулах. – Я занервничал, когда эти слова неуверенно слетели с моих губ. Говорить что-то вслух опасно, это превращает слова в реальность и рождает возможность быть отвергнутым.

– В Нью-Йорке? – спросила она, и я прижал её к себе сильнее, умоляя не убегать, умоляя её остаться.

– Да.

– А мы сможем сходить в Центральный парк? Майя с ума бы сошла от счастья.

– Мы сможем всё, – пообещал я.

– Ты боялся меня спросить? – спросила Белла через несколько минут тишины.

– Немного. Я не хочу торопить события. Я хочу сказать, что забочусь о тебе, но ты убежишь, услышав эти слова, и я хочу показать тебе это, но каждое резкое движение пугает тебя. Я не знаю, к чему я готов, но знаю, что хочу тебя, и я просто… просто… не знаю. – Мне вдруг захотелось всё переделать, мне захотелось, чтобы режиссер закричал «Снято!», схватил меня за плечи и потребовал собраться и не звучать как размазня.

– Ты пообещал, что не остановишься, когда я попрошу, – прошептала Белла, неодобрительно качая головой.

– Я прошу.

– Тогда мы не останавливаемся, – решила Белла. Я понятия не имел, о чем она говорила. Она укусила меня за большой палец, а потом поцеловала его. – Я забочусь о тебе.

Я разомкнул свои объятия, распрямил и вытянул ноги по бокам от Беллы, а затем приподнял её и повернул к себе. Взяв в руки её лицо, я будто держал луну.

– Ты красивый, – неожиданно сказала Белла, проводя тонкими пальчиками по моим бровям. – Резко и мучительно красивый, – прошептала она, её дыхание обдувало моё лицо и согревало меня до костей. Она обняла меня ногами за талию и пристально посмотрела в мои глаза, словно пытаясь что-то прочитать в них. Затем Белла обвела контур шрама на моем лбу в форме полумесяца, который остался после того, как я упал с турника в третьем классе, провела пальцами по моему носу, ощупывая горбинку, которая переходила от Каллена к Каллену. Она нахмурилась, поняв, что я был плохим человеком, когда нащупала шрам на моем подбородке, который я получил после драки из-за наркотиков несколько лет назад. Она нашла мою веру, прикоснувшись к моей шее. Она нашла мой голос, подергав меня за мочку уха. – Ты сделан из фрагментов, которые вблизи выглядят довольно потрепанными. Это и делает тебя красивым.

Белла слегка улыбнулась и оперлась руками на мою грудь. Она легко и мягко поцеловала уголок моих губ, и мне показалось, что моя голова вспыхнула, как спичка, я горел и превращался в пар на её губах.

– Я не привык к тому, чтобы меня называли красивым. Разве мужчины могут быть красивыми?

– Могут. – Она улыбнулась этой своей мечтательной, блаженной улыбкой. – Самые красивые люди сталкивались с болью. И ты тоже хорошо с ней знаком. – Я не мог сдержаться и усмехнулся над словами этого ангела, пародирующего грешника.

Я нахмурился, притянул её к себе и поцеловал так, как хотел поцеловать её последние девять дней, но не мог, из-за расстояния, времени, широты и долготы. Этим поцелуем я говорил Белле, что я плохой человек, некрасивый, а она спорила со мной, её губы были мягкими и сладкими, словно благословление.

– Ты красивая, – прошептал я, касаясь лбом её носа. Мои руки проскользнули под её майку и легли на ребра.

– Я скучала по тебе. – Белла вздохнула и поцеловала меня в лоб. – Я бы скучала по тебе, даже если бы ты никогда не вернулся.

– Этого никогда не случиться, – прошептал я, касаясь губами её мягкой кожи на шее. – Я всегда чувствую тебя, и я даже не знаю тебя.

– Я взглянула на тебя дважды и пропала. Я чувствовала тебя в своем сердце ещё до того, как должна была. – Она схватила меня за шею, а я продолжал целовать её кожу.

– Я рад, что заслужил второй взгляд. Это сделало тебя моей ещё до того, как я осознал это.

– Нет. – Белла покачала головой и притянула мои губы к своим. – Это заставило меня потеряться.

– Ты не можешь потерять что-то, чего ты не должен иметь. – Я поцеловал её и прижал к своей груди. – Я нашел тебя и теперь оставлю себе. Ты поняла меня, и ты оставишь меня себя. Самосознание несовершенно и необязательно. Кто ты?

– Девочка, которая постоянно сидит на руках у своего парня? – ухмыльнувшись, спросила Белла.

– Но что ещё в этом есть? – Я улыбнулся в ответ.

– Ничего. – Она снова поцеловала меня, показывая движением губ, насколько я был прав. Я позволил своему телу рассказать ей каждый секрет, сказать ей, что я буду защищать её, что каждый день моё прикосновение будет рассказывать о ней то, чего она никогда не знала.

Она притягивала и отталкивала меня, как луна, которая повелевала волнами, разбивающимися о берег, и пока что этого было достаточно.

-----------------------------------

* Alvivolahogazayalmuerto, lamortaja – испанская поговорка, примерный перевод: мы должны жить живыми, а не мертвыми, то есть не горевать всю жизнь по умершим и продолжать жить.

*Desgraciacompartida, menossentida  - еще одна поговорка, русский эквивалент: Когда есть друзья по несчастью, и несчастье меньше (горе легче переживать с кем-то).

-----------------------------------

Официально заявляю, что многие формулировки в этой главе мне тоже показались странными. Но из песни слов не выкинешь. Я пыталась.

Спасибо за внимание, чтение, комментарии. xoxo