Ничего, кроме правды.
Muse - Citizen Erased live
Какое-то время царила зловещая тишина, которая только прерывалась всхлипываниями: «Сэлли, Сэлли».
Слезы бежали по щекам Люси, и, кажется, её руки ещё сильнее вцепились в Ахаба. Что, по-видимому, ему совсем не мешало, так как он вовсе не спешил освободиться от неё. Это даже выглядело так, будто бы он её поддерживает.
- Мон бьен ами (фр* моя милая), – Сэлли одним движением сдёрнула с себя винтовку и передала её Джасперу, прежде чем медленно, с протянутыми вперёд руками, приблизиться к своей младшей сестре. – Тебе никто ничего не причинить, успокойся́, окей?
Люси ничего больше не говорила, она лишь вытирала слезы, иногда всхлипывала и вопросительно смотрела на сестру большими глазами. Она выглядела как испуганная косуля в свете прожекторов. Ничего не осталось больше от сорванца, который только что так храбро противостоял Ахабу. И который, чуть раньше, отважно убегал, спасая свою жизнь. Один-единственный взгляд на сестру всё изменил.
Мне было действительно жаль Сэлли. Ей точно будет нелегко объяснить всё это логично и правдиво. Я мог поставить себя на место Люси, и хорошо понимал, как сильно всё это должно подействовать на неё. Полагаю, что раньше в своей жизни она никогда не имела дела с чем-то подобным, даже частично. Это должно быть было весьма шокирующим – выяснить, что родная сестра врала тебе на протяжении всей прошедшей жизни. И что она на протяжении нескольких лет продвигалась в подобной профессии. Это могло действительно пугать, и так оно и было. Я знал всё это из собственного опыта.
- Проклятье, - прошипел вдруг Джейк, - у нас неприятности, - он указал на что-то позади меня, и Белла начала громко ругаться.
- Мы должны убираться, Сэлли. Сейчас же! К сожалению, нужно поторопиться, иначе они надерут нам задницы, - она выглядела действительно очень серьёзной. И если там была засада, то это не сулило нам ничего хорошего. Она быстро взглянула на Ахаба и кивнула ему.
В ту же секунду он забросил теперь совершенно безучастную Люси на плечо и прямо-таки побежал в направлении машины. Мы немедленно последовали за ним. И правильно сделали, потому что множество машин противника приближались к нам очень быстро, сопровождаемые облаками пыли.
За полминуты мы все оказались в машине, и Джейк погнал, как сумасшедший, на высокой скорости через пампы. Джаспер в этот раз сидел впереди между Беллой и Джейком, в то время как Сэлли и Люси сели позади, между мной и Ахабом.
Сэлли между тем попыталась утешающе взять руки сестры, но та отпрянула. И теперь её взгляд был не столько испуганным, сколько яростным.
- Сэл, - сказала Люси с металлом в голосе. – Что здесь происходит? Что всё это значит? Три дня назад в мою квартиру ворвались из неоткуда несколько одетых в тёмное парней и просто-напросто оглушили меня и похитили. Когда я пришла в себя, я уже была на другом континенте. И никто из этих придурков не сказал мне, в чём дело, или куда меня везут. Я всё время надеялась, что в какой-нибудь момент из кустов выскочит скрытая камера. Но не было ничего подобного, - она скрестила руки на груди. – Знаешь, я уже посчитала, что всё это глупая путаница… пока вдруг не увидела тебя… Итак, ты можешь объяснить мне всё это дерьмо, ПОЖАЛУЙСТА?
Опа. Да, это звучало весьма яростно. Кажется, первый шок у девушки прошёл, и в ней опять проснулась дикая кошка.
- Люси, шери́, - непривычно нежно начала Сэлли, - ты дольжна вери́ть мне, когда я говорю, что не хотель, чтобы́ это́ произошлё. Ты никогда не дольжна быля узнать всё то, что я деляю́…
- И чем же именно ты занимаешься долгими днями? Грабишь банки? Убиваешь людей? Играешь в войну? Или здесь это довольно реалистичный вариант пейнтбола для продвинутых? – Люси раздражённо прервала сестру.
- Да, - вздохнула Сэлли, - я имею́ в видю… нет… нет, это́ не быля игра, это́, к сожалению́, былё серьёзнё. Мы дольжны были́ вытащи́ть тебя оттюд, иначе́ они могли тебе причинить что-нибюдь…
- Но как, черт возьми, до этого дошло? - снова была прервана Сэлли. – Это было из-за тебя? Почему ты делаешь нечто подобное? Я всегда восхищалась тобой, а теперь я должна узнать, что ты носишься по полям в качестве киллера? Это… это… я даже не знаю, что должна сказать на это. – Она закрыла лицо руками, не веря, покачала головой. И даже если она имела право злиться, несмотря на это, мне было немного её жаль. У меня хотя бы было немного больше времени, чтобы привыкнуть ко всему этому. Люси, напротив, приземлилась в самую гущу происходящего. Собственно, было удивительно, что она реагировала относительно спокойно.
- Шушу (фр* любимая), - Сэлли осторожно положила руку на голову Люси, и в этот раз та позволила ей это сделать. - Мне жаль, я хотель избави́ть тебья от всего этого́, но есть вещи́, котори́ ты дольжна знать…
Люси медленно убрала руки от лица и серьёзно посмотрела на свою сестру.
- Что за вещи?
Окей. Теперь положение стало серьёзным… и мне, в самом деле, стало немного неудобно сидеть рядом, когда они обе, наконец-то, должны выговориться. Ведь это личные дела, а здесь им просто нельзя было уединиться. Но, похоже, слушатели мало волновали обеих девушек. Кажется, и Ахабу всё это было не очень приятно, так как он всё время, не отрываясь, смотрел в окно, со скрещёнными на груди руками. Я сделал то же самое, но всё же обернулся пару раз. На его подбородке образовалась светло-голубая тень. Это было то место, куда ему врезала Люси? О, Боже, у малышки был жёсткий удар правой…
- Речь пойдёт о папа́… - выдохнула Сэлли почти неслышно.
- Папа́? Что общего у него со всем этим? И, кроме того, уже более десяти лет как его нет, – возразила Люси и задумчиво нахмурилась.
- Шери, теперь ты дольжна быть сильно́й… он не погиб в автокатастрёф, он был застрелён, - снова лишь шёпот. Затем тишина. Но лишь на мгновение.
- Извини, ЧТО? – Глаза Люси стали гигантскими. - Застрелен? Папа? Почему это? И кем? Да ты хочешь одурачить меня!
- Он принадлежаль к той групп, к которёй сейчас принадлежю и я… - Сэлли говорила всё ещё тихо, так, как будто боялась реакции своей сестры.
- Стой, стой! Что ещё за группа? Какая-то криминальная банда или что? Ты хочешь сказать, что наш отец был… был гангстером? В шляпе с широкими краями и с пистолетом? Прекрати, Сэл, наш отец был ужасно скучным бухгалтером. Маман до сих пор ещё иногда забавляется, насколько чопорным он был, - она недоверчиво потрясла головой.
- Он и быль бухгальтерём, только́ не в легальн организац, а у Вольтюри́. И это́ быля его ошибька́… он слишкём поздно́ это́ поня́ль, - тихо закончила Сэлли.
- Святое дерьмо. ТЕ САМЫЕ Вольтури? Это не те ли всемирно известные, замешанные в делах, касающихся наркотиков, торговли людьми и шантажа, Вольтури? - Голос Люси почти сорвался от волнения.
Сэлли прикусила губу и медленно кивнула. Было прямо-таки видно, как тяжело ей это даётся – одним кивком разрушить невинный мир своей сестры. Как сказать человеку, которого любишь – а то, как она обходилась с Люси, показывало, что она безумно любит свою сестру, – что всё, во что она до этого верила, было ложью? Разве это не было жестоко – вытащить всё на свет божий? Сейчас это было необходимо, но я хорошо мог понять, почему Сэлли пыталась держать свою сестру в стороне от всего этого. Я бы сделал то же самое.
И я должен буду это сделать. Так как, когда-нибудь Дженни станет достаточно взрослой, чтобы понять всё значение того, что делает её мать или делала, тогда я бы тоже хотел защитить её от этого. Ни в коем случае она не должна об этом узнать. Это будет очень трудно, но не невозможно. И я был уверен, что Белла смотрит на это также.
Никогда в жизни я бы не хотел иметь такой разговор со своей дочерью. Быть обязанным объяснять ей, сколько чужой крови на руках её родителей. При одной только мысли об этом, моё сердце болезненно сжалось. Поэтому я очень хорошо мог представить себя на месте Сэлли. У неё, сто процентов, ужасный страх, что Люси навсегда отвернётся от неё, если сейчас узнает правду.
Также мне бросилось в глаза, и этому я всё время удивлялся, что у Люси не было такого же французского акцента, как у её сестры. Даже намёка. Они росли раздельно? И, видимо, Люси – не во Франции, как мне кажется.
- О… окей, - послышалось также тихо от Люси. – Но даже если это было так, я не понимаю, как всё это связано с тобой. Если это была его ошибка, почему ты её тоже совершаешь? Поэтому ты тогда не уехала со мной и маман в Дублин? И что теперь всё это значит? Почему Я теперь здесь? Что они хотят от меня?
- Ну, - вздохнула её сестра. – Ты права, но я быля при том… когда… когда папа́ застрелиль… я… я хотель отомстить… также́ и от твоего́ имени́, – её голос звучал так, как будто она вот-вот заплачет. – Потомю́ я и осталя́сь в Париж и не поехаля́ с тобой и маман… кто-то́ дольжён быль это́ сделя́ть…
- О, мой Бог, - вырвалось у Люси, и она в ужасе закрыла рот рукой.- Ты… ты это видела? А затем захотела отмстить за него?
Сэлли, вздохнув, кивнула.
- Они намеренно́ оставиль меня жить, чтобы я могля передать ново́сть. Я быля в такой яро́сть тогда. И я дольжна быля мольчать… не могля тебе ничего сказать… и моя единственная́ мысль быля – месть…
- Но Сэл, - теперь Люси положила руку на лицо Сэлли, - тебе тогда было только семнадцать. Как ты могла тогда думать о мести, вместо того, чтобы уехать со своей семьёй? Я… я думала, ты не поехала с нами, потому что думала, что я виновата в его смерти, потому что он хотел выбрать для меня лучшее место для дня рождения. Я думала всё время, что ты меня больше не любишь. Ты все эти годы не появлялась у нас, только всегда присылала открытки на Рождество или на День рождения. Ладно, маман иногда созванивалась с тобой, но всегда мне говорила, что ты не хотела говорить со мной. Как я должна была это понимать? Полная гордости за тебя, она всегда показывала мне твои фото, которые ты ей присылала. Её старшая, успешная дочь. На протяжении всей своей жизни, я чувствовала себя как пятое колесо в телеге. Для маман всегда была только ты, что делаю я, её никогда не интересовало. ТО, что я не продерживалась в одной школе больше пары месяцев, ей было всё равно. В конце концов, она просто упекла меня в интернат. Так как она там хорошо заплатила, они не могли выгнать меня и оттуда. Я бежала рядом со своей жизнью, как потрёпанный пёс, которому иногда бросали что-нибудь поесть…
- Шушу, моя маленька́ шушу, - теперь, кажется, у Сэлли действительно побежали слезы, и она утешающе обняла свою сестру. – Я кажды́й чёрто́в день думаля́ о тебье, но я не могля говорить с тобой по телефон, это́ бы разбилё мне сердце́. Это́ былё так тяжелё. Пойми, пожалюйста, я хотель сначаля́ закончить свою месть, но и тогда я всё ещё не успокоиля́сь… пока не встретиля́ Джако́б, - они оба обменялись глубокими взглядами.
С переднего сидения послышался громкий всхлип, и я посмотрел на Джаспера, который держал голову подозрительно опущенной. Было ясно, что нечто подобное не пройдёт для него бесследно.
- Твою мать, - вдруг громко воскликнула Люси, и я не в первый раз удивился её не совсем девичьему выбору слов – её речь была полной противоположностью акценту Сэлли и её манере говорить. – Для меня уже слишком много всего этого. Тем более – на пустой желудок. Думаю, мне срочно нужно что-нибудь для моих нервов. У вас случайно не найдётся чего-нибудь сладкого? Может быть шоколадка, или парочка печенек?
Она освободилась от объятий Сэлли и вопросительно посмотрела на сестру, но та отрицательно покачала головой.
- Прокля… - начала Люси, но была прервана Ахабом, который пробормотал только короткое: «Вот», и, не глядя на неё, сунул ей под нос леденец на палочке.
Совершенно ошарашенный, я посмотрел на Ахаба. Он всегда был хорош в сюрпризах.
- Тутси Пол! Спасибо! - сияя, Люси взяла у него конфету, тут же развернула её и с тихим стоном сунула в рот. – Уже намного лучше!
Она повернулась к нему и наклонилась немного ближе.
- Как чебя жовут? – спросила она с любопытством, при этом, конечно, не вытащив леденец изо рта.
- Ахаб, - ответил он резко. Кажется, ему было неприятно, что она так на него насела. Но так как при таком количестве народа в машине было очень тесно, ему не оставалось ничего другого, как терпеть.
- Класс, как король Израиля, предок короля Иуды, - она ухмыльнулась ему, и он неохотно улыбнулся в ответ.
- Дерьмо, - вдруг закричала она и легко коснулась синяка на его челюсти. – Это я? О, мне так жаль, честно! Еще это… и мой удар, и то, что я ругалась на тебя… Я ещё где-нибудь сделала тебе больно?
Он только потряс головой и осторожно убрал её пальцы.
- Ничего, чего бы я не смог пережить, - откашлялся он.
- Значит ли это, что женщины тебя часто избивают? И ты от этого тащишься? – Леденец все ещё оставался у неё во рту, она вопросительно смотрела на Ахаба. Я чуть не хохотнул в голос от этого вопроса, но сумел сдержаться. Иначе я бы точно вызвал недовольство Ахаба, а этого я определённо не хотел.
- Конечно, нет… - лёгкий румянец выступил на его лице, и он смущённо посмотрел вниз. – Я имел в виду ранения. Если кто-то и хочет сделать мне больно, только это, как правило, не женщины.
- Мммм, - промычала Люси.
Честное слово, я был очень удивлён, как открыто она себя вела с нашим грубияном Ахабом. Даже Сэлли, которая сидела рядом со мной, несколько удивлённо смотрела то на одну, то на другого.
- Всё когда-нибудь бывает в первый раз, не так ли? – Люси сильно толкнула его локтём в бок, и он испуганно вздрогнул, но она это просто проигнорировала. Как и тот факт, что по нему определённо было видно, что он не жаждет беседы с ней. Вероятно, Ахаб охотнее бы поехал в багажнике или на крыше. Главное – подальше от неё.
- А теперь скажи-ка, ты тоже принадлежишь к этим Вольтури? Кто-то же должен мне объяснить, кто здесь есть кто, и кто попытался меня похитить? И прежде всего – почему? Здесь какая-то война в разгаре, о которой я ещё ничего не слышала, или это нормально у вас?.. – она сделала многозначительную паузу и посмотрела на него большими глазами.
И что же наш суровый мастер на все руки?.. Он выглядел как-то растерянно. Я тихо захихикал себе под нос. Так же как и Джейк, который быстро повернул голову, чтобы подмигнуть мне.
У меня создалось впечатление, что Ахаб, похоже, не особо уютно чувствует себя в непосредственной близости женщин. Кроме тех, которые носили достаточное количество оружия. И могли это оружие по возможности назвать и использовать. Но кто мог обижаться на него за это. В своих «рабочих буднях», он едва ли имел дело с женским полом. И мне его было даже немного жалко. Люси, даже если она говорила всё это не со зла, всё же была ужасной болтушкой, и, преодолев первый шок, буквально обрушилась на бедного парня…
Но при этом ей нельзя было ставить это в вину. В конце концов, он сидел непосредственно рядом с ней, был её возраста и выглядел вполне презентабельно, насколько я мог судить.
И он был её рыцарем. В широком смысле этого слова. Пусть у него не было рыцарских доспехов и белого коня, но осуществилась стереотипная мечта каждой маленькой девочки быть спасённой мистическим незнакомцем.
Но я не думаю, что это также соответствует и представлениям Ахаба. Во всяком случае, не в общепринятом смысле, насколько я успел его узнать. В то время как Люси относилась к типу «романтический заход солнца вдвоём», Ахаб видел себя при каждом заходе солнца скорее «одиноким всадником», и это точно совпадало с оценкой, которую я ему дал.
Тихо вздохнув, я закрыл глаза и откинулся на сидение. Поездка домой будет длиться ещё довольно долго. Я прислушивался к бесконечному потоку слов Люси, которые в итоге убаюкали меня, и я задремал.
перевод: pollli
редакция: Ксюня555
Источник: http://robsten.ru/forum/63-1653-1
0
