Глава 3

- Вчера тебя здесь не было, - говорит он, когда я подхожу к столу, чтобы принять его заказ.

- Я была, просто позже, чем обычно, - ненавижу, что мой голос звучит, словно я мумия. Думаю, мне уже лучше. По крайней мере, это то, что я говорю себе. Я надеюсь, что мне лучше. Последнее, чего хочу, это быть ответственной за распространение чумы.

- Похоже, ты все-таки нездорова, - в его голосе звучит искренняя забота, и это скручивает мои внутренности.

- Я... Я в порядке. Лихорадки нет, - это ложь. Я не уверена, есть у меня температура или нет. Я не могу найти проклятый термометр. Я лечила себя просроченной бутылкой Тайленола и стаканом полугорячего чая.

- Просто потому, что у тебя нет лихорадки, не значит, что ты в порядке, - его голос режет, как будто он злится на меня за то, что я больна. Может, он гермафоб (п.п.-боязнь микробов)?

- Я не заразна, если вы этого боитесь, - ложь. Я понятия не имею, чем болею. Все, что я знаю - в одну минуту я была в порядке, а в следующую уже нет. Я даже не думала, что смогу подняться по лестнице в свою квартиру прошлой ночью.

- Я не боюсь заразиться, - он внимательно меня рассматривает, как будто он доктор. - Но ты должна быть дома, отдыхать.

- Я не могу.

- Почему?

- Потому что я должна работать... Маку нужна помощь.

Он кивает головой, все еще смотря на меня.

- Итак, что я могу вам принести? – спрашиваю я, пытаясь покончить с этим.

- ЛуЭнн.

- Что?

- Я хочу, чтобы меня обслужила ЛуЭнн.

- Ладно, - наконец говорю я, отступая на кухню.

Точно гермафоб.

- Десятый стол хочет тебя, - говорю я ЛуЭнн, когда она проходит мимо со стопкой грязных тарелок.

- У меня вроде как полные руки.

- Вот, - я забираю у нее то, что могу донести, не уронив. – Иди, прими заказ у Пирог-парня.

ЛуЭнн громко и раздраженно фыркает, но все равно выходит из кухни.

Я ставлю посуду в большой таз и прислоняюсь к стене. Моя энергия выдохлась. Я чувствую, что могла бы проспать в течение нескольких дней, но я должна работать, потому что квартира сама себя не оплатит. Мистер Уоткинс, мой управляющий, еще два дня назад сообщил мне, что срок оплаты квартиры заканчивается в конце недели.

Через несколько минут отдыха у прилавка с закрытыми глазами я слышу громкие шаги, а затем фырканье от ЛуЭнн. Когда я открываю глаза, она смотрит на меня и качает головой.

- Сними передник и убирайся отсюда.

- Что? – спрашиваю я недоверчиво.

- Ты слышала меня. Иди домой и отдохни. Если утром тебе станет лучше, тогда приходи. Если нет, оставайся дома.

- Я не могу. Ты знаешь это, - я отталкиваюсь от прилавка и обхожу вокруг нее, готовясь открыть двери.

- Не выходи из этих дверей.

- Почему нет? Что с тобой, ЛуЭнн? - я оборачиваюсь и внимательно разглядываю ее. - Может быть, это ты больна.

- Вот, - говорит она, шагая вперед и запихивая что-то в передний карман фартука. - Не смотри на меня так. И не задавай мне вопросов. Если хочешь знать, откуда это, спроси у Эдварда.

- У кого?

- Пирог-парень, - говорит она в отчаянии, указывая рукой на дверь.

- Почему? - я так запуталась. Может быть, это Судафед(п.п. - лекарство для горла), который она дала мне раньше, но ощущения в моей голове странные, и это не имеет никакого смысла.

- Его указания ясны. Ты идешь домой и отдыхаешь, пока не почувствуешь себя лучше.

- Он не босс, и мне нужно работать. У меня срок аренды в выходные, а еще двести не хватает.

- Этого должно хватить, - говорит она, показывая на карман моего фартука.

- Что? - спрашиваю я еще раз, начиная звучать как заезженная пластинка. Я достаю то, что она положила туда.

Деньги.

Сложенные деньги.

Когда я разворачиваю купюры, одна падает на пол. Это стодолларовая бумажка, как и та, что все еще в моей руке.

- Почему? – спрашиваю я, глядя на нее.

Она фыркает и закатывает глаза, бормоча себе под нос.

- Слушай, когда я подошла, чтобы принять его заказ, он сказал, что ты слишком больна, чтобы быть на работе, с чем я согласилась. Затем он спросил меня, почему ты здесь, и я ответила, что такие люди, как мы, работают даже тогда, когда нам этого не хочется. Это, казалось, разозлило его, поэтому он достал свой кошелек и сложил их, сказав, чтобы я отдала их тебе.

- Я не могу принять их. Ты знаешь это. Я просто... я не могу.

ЛуЭнн глубоко вздыхает и облокачивается на прилавок.

- Слушай, дорогая. Я знала, что ты не захочешь их принять. И сказала ему об этом. Но ты должна.

Я смотрю на деньги, а потом на нее, мое тело прогибается от крайнего истощения, которое я чувствую со вчерашнего дня.

- Может быть, я смогу возместить ему или что? - я смотрю на деньги и раздумываю над тем, чтобы принять его предложение.

- Я почти уверена, что он не позволит.

- Зачем он сделал это для меня?

- Некоторые люди на самом деле просто милые, - она улыбается, качая головой. - Но если ты спросишь меня, я думаю, ему нравится больше, чем пироги, которые ты печешь, и он действительно беспокоится о тебе.

Мои щеки опаляет жаром, и это не от лихорадки.

- Нет, - говорю я, качая головой в недоумении. – Такого не может быть. Он...

- Ага-ага. Он великолепен, богат, успешен. Ты уже говорила мне. Но он, очевидно, достаточно думает о тебе, чтобы оплатить выходной день. Поэтому ты должна принять деньги. Если ты считаешь, что должна отплатить ему, значит, найди способ сделать это, - она подмигивает мне, когда я смотрю на нее, и мое лицо нагревается еще больше.

- ЛуЭнн! – восклицаю я, готовая бежать обратно в зал и бросить в него деньги. - Я не такая. Я не занимаюсь такими вещами…

- Белла, - она хватает меня за плечи, заставляя успокоиться. - Я не говорю, что ты должна спать с парнем. - Она смеется, закатывая глаза. - Я предлагаю просто испечь ему пирог или еще что-нибудь. Я сомневаюсь, что он что-то ожидает взамен.

Я прикусываю губу, не в состоянии очистить свою голову достаточно, чтобы мыслить здраво.

- Я хорошо разбираюсь в людях, - она все еще держит меня за плечи. - И я не получаю никаких странных вибраций от него. Я думаю, что он искренне беспокоится о тебе. Позволь кому-то позаботиться о тебе для разнообразия.

- Господь знает, что никто здесь не будет добр ко мне, - говорю я ей с сарказмом.

- Я планирую удвоить твою работу, когда ты почувствуешь себя лучше.

- Я не ожидала бы ничего меньше.

- Теперь убирайся отсюда. Иди домой и ложись спать. Я зайду вечером и проверю тебя.

Без моего согласия мое тело с удовольствием откликается на ее требование, полностью предав мою решимость. Я смотрю на деньги, скомканные в руке, и просто решаю принять их. На данный момент.

По пути домой смотрю на блестящие здания и задаюсь вопросом, в каком из них работает Эдвард.

Чем он занимается? Я даже не знаю его фамилию. Как я должна его отблагодарить? Что он ждет от меня?

Моя голова начинает кружиться от всех вопросов вкупе со странной ситуацией, в которой я оказалась. После того, как я поднимаюсь по лестнице в свою квартиру, пыхтя и задыхаясь от усталости, я практически падаю в кровать полностью одетая.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Стук в дверь пробуждает меня из мертвого сна. Заставляя глаза открыться, я понимаю, что уже темно, и я, должно быть, проспала весь день. Я смотрю вниз и вижу, что я все еще в униформе и обуви. Раздевание было наименьшей из моих проблем, когда я добралась до квартиры. Не растянуться на полу было гораздо важнее.

Я стону от боли в голове, когда стук продолжается. Через несколько секунд, зная, кто это не уходит, я поднимаюсь. Шаркая к двери, я вынуждена ловить себя на стене... а потом в дверной коробке, прежде чем, наконец, добираюсь до финиша.

- Я как раз собиралась звонить твоему управляющему, - говорит ЛуЭнн, когда я открываю дверь. Ее лицо обеспокоенное, а в голосе слышится паника. В одной руке она держит коричневый бумажный пакет, а другую протягивает, чтобы потрогать мой лоб. Что-то, что делает обычно мама. Я думаю, что во всех смыслах ЛуЭнн самый близкий для меня человек.

- Ты горячая, - говорит она, протискиваясь мимо меня, чтобы попасть внутрь. - Почему бы тебе не пойти принять душ? А я сделаю тебе суп и чай.

Я стою и смотрю на нее, гадая, что бы я делала без нее. Большую часть времени мы обмениваемся только саркастическими замечаниями и ворчанием о клиентах. Иногда она спрашивает о моей жизни, не то чтобы моя сильно отличается от ее. Она - это я через пятнадцать лет... или я - это она пятнадцать лет назад... однако вы захотите на это взглянуть. В принципе, мы с ней похожи, поэтому не так много можно сказать.

- Что ты стоишь? - спрашивает она, проходя в мою маленькую кухню, и ищет кастрюлю.

- Она под раковиной. У меня только одна, - я указываю на то место, где висит полотенце. - А ты умеешь готовить суп?

- Не умничай.

- Я просто не хочу, чтобы ты сожгла мою квартиру, пока я в душе.

- Я смотрю, ты не так больна, как притворяешься, - я фальшиво кашляю и даже обманчиво ей улыбаюсь, прежде чем отправиться в ванную и снять свою одежду.

Я не могу вспомнить, когда последний раз кто-то кроме меня был в моей квартире. Я уже начала думать, что не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то был добр ко мне, но это было бы ложью. Эдвард был добр ко мне. Он был добр в тот день, когда заступился за меня перед придурком, и он был милым сегодня, когда убедил ЛуЭнн отправить меня домой. Как правило, хорошие люди вызывают у меня подозрение, но с ним я не знаю, что и думать. Так что вместо этого я лезу в душ и смываю день и, надеюсь, эту болезнь.

Я больше не могу позволить себе не выходить на работу, даже с щедрым пожертвованием от Фонда Эдварда, которое я планирую вернуть... с процентами.

Не забывайте благодарить Таню за замечательный перевод и Свету за отличный форум)))