Ноябрь 2009 года

— Ваши контрольные вопросы на следующую неделю на доске – Беннер указывает на нее и улыбается. — Хороших выходных, ребята.

Я хмыкаю себе под нос,  думая, что это совсем не смешно. Точно.

В задании только семь вопросов по крайней мере. Может быть, я смогу справиться с несколькими из них, пока  жду в офисе доктора– Бог знает, когда еще у меня будет время. Я бросаю свой планер со всеми записями в сумку, уже вставая со своего места и открывая дверь. Мой телефон надрывался примерно с середины лекции, и это не есть хорошо. Папа понимает, что не стоит звонить мне во время занятий, если только это не что-то важное, так что, возможно, это офис психотерапевта. Или еще хуже, Джейк.

Я действительно должна что-то сделать с этой ситуацией, в ближайшее время.

На полпути к проходу, я спотыкаюсь, и моя сумка падает.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, —  бормочу  я матерные слова себе под нос, собирая свои вещи. По крайней мере, никто не засмеялся.

Единственное, что я могу сказать про аспирантуру,  так это то,  что здесь   осталось не так много мудаков. За пару месяцев, что я здесь, все были достаточно милы, учитывая, что у меня никогда не было времени поговорить с кем-либо из них. Черт, некоторые были слишком милыми.

Что-то грустное крутится у меня в груди.

— Ты в порядке?

На свой страх и риск я поднимаю голову,  засовывая содержимое своей сумки обратно. Двойное дерьмо. Этот милый юноша, конечно. Эдвард. Я бормочу о том, что всё в порядке, встав и перебросив свою сумку через плечо, откидывая волосы с лица.

Он хмурится.

— Ты уверена?

— Да, да, — Мне удается успокоить его мимолетной улыбкой.

Его ответная улыбка слишком мила для слов. Кто-то толкает его сзади, и его щеки краснеют. Он  почёсывает затылок и снова открывает рот, глядя на меня так, как будто я не неуклюжая девушка, которая никогда ни с кем не разговаривает. Как будто я нечто большее. Но прежде чем он успевает что-то сказать, мой телефон снова звонит.

— Хрень, — Я  роюсь в своей сумке, пока не нахожу его. В конце концов, это звонок из офиса психотерапевта. Я не уверена, стоит ли испытывать облегчение. Подняв телефон, я говорю, —  Извини, я должна…

Когда я ухожу, он выглядит поникшим.

— Конечно.

У меня нет времени думать об этом. Смотря на Эдварда извиняющимся взглядом, я начинаю подниматься по проходу к выходу, одновременно отвечая на телефон. К счастью,  ничего серьезного. Это просто звонит администратор, чтобы перенести одну из встреч с врачом на следующую неделю. Великолепно. Теперь мне придется  договариваться с нашей сиделкой о внеплановом визите.

— Подождите одну секунду, — Я  иду в сторону коридора, жонглируя телефоном и сумкой, и чувствую, что не могу найти в ней свой ежедневник.

— Эм…

Я в  панике смотрю вверх и вижу, что Эдвард снова стоит передо мной. Как будто это было не достаточно хорошее зрелище, но вдобавок ко всему он держит мой планировщик в руке.

Он поправляет очки и ерзает, глядя сконфуженно, я вроде как хочу обнять его, просто чтобы успокоить. И по другим причинам. Очевидно.

— Ты уронила это, - говорит он.

— Ты просто  находка, — Я выхватываю планер из его рук  и открываю на следующей неделе, отодвигая  телефон, чтобы держать его зажатым между плечом и ухом. Снова обращаясь к администратору, я говорю: — Да, да, я все еще здесь.

Всего лишь короткий разговор, и мы смогли сойтись на дате, удобной для  всех. После того, как повесила трубку, я хочу вернуться к разговору с Эдвардом, чтобы отблагодарить его должным образом, несмотря на столь долгое ожидание.

Только проблема в том, что его уже нет..

И это должно  быть облегчением. Ведь у  меня сейчас нет времени на разговоры. Совсем нет.

Но  я не испытываю облегчения. Разве что совсем немного…. Нет, совсем нет.

Эдвард время от времени  занимает  мои мысли в эти выходные. Иногда сознательно или мимоходом, когда я отвлекаюсь или скучаю. Занимаясь мытьем посуды или сидя в кабинете врача, конкретно не добиваясь никакого прогресса в выполнении поставленной задачи.

В понедельник я намереваюсь подойти к нему и поблагодарить за его доброту, но когда прихожу на занятия ... я не знаю.

Это странно – я никогда не была столь застенчива. Но то, как я веду себя сейчас... У моего отца был инсульт за неделю до того, как я поступила в аспирантуру, и это все испортило. Вместо того чтобы пойти на вечер пиццы с другими  первокурсниками или на  счастливый час в бар во вторник вечером, я бросалась с  занятий в больницу, от встречи с моим советником к консультации со специалистом по реабилитации. Я часами говорила по телефону со страховой компанией отца. Я не высовывалась, не потому что хотела быть в стороне.  А потому что я была потрясена. Почти сломлена. Я до сих пор ощущаю себя так иногда.

И я не знаю, как сейчас справиться со всем этим.

Когда я вхожу в кабинет, Эдвард уже сидит с кучей других людей, смеется и разговаривает. Я должна просто собраться и подойти к ним, но мои ноги несут меня на мое обычное место позади всех. Я  бубню себе под нос проклятия и говорю себе, что,  в конце концов, я просто женщина, но это бесполезно. К тому времени, как я набираюсь храбрости, Беннер входит в комнату, и мой шанс потерян.

После занятий,  коллега Эдварда - Джаспер, как  я думаю -  придумывает очередную дерьмовую шутку. Я собираю свою сумку и смотрю на забаву, насколько далеко зайдёт Джаспер, как вдруг он тянется за рубашкой Эдварда и демонстрирует его—

Это нижнее белье с зеленым фонариком?

Я  маскирую свое хихиканье кашлем, но глаза Эдварда все равно устремляются на меня. Он отталкивает Джаспера, заправляет  рубашку назад, но сначала я мельком вижу бронзового цвета волосы и  бархатную бледную кожу. Я бросаю взгляд вверх, чтобы увидеть Эдварда, смотрящего вниз, его щеки алые, и он выглядит...не просто подавленным,  обезумевшим.

Он выбегает из кабинета, и я чувствую себя ужасно. Я не смеялась над ним, но он мог подумать, что…

Следующие несколько дней я продолжаю искать возможность что-то сказать, но чем дольше я жду, тем нелепее это кажется. И что я вообще могу сказать? Спасибо, что помог мне с ежедневником на прошлой неделе. И кстати, я думаю, что твои боксеры милые.

Его лицо, вероятно, самовоспламенится от неправдоподобности моих речей.

Он никогда не смотрит в мою сторону. Во всяком случае, его глаза оказываются опущенными, как будто он избегает меня.

Через неделю я в значительной степени сдаюсь. Я занята другими вещами - мы пробуем нового логопеда для моего отца, и его постоянная медсестра должна изменить часы ее работы. И выпускные экзамены скоро. И у меня более чем достаточно обязанностей, чтобы похоронить себя в них после этого.

Мой шанс проходит мимо меня, и я смотрю, как он уходит.

Кажется, что это один из многих шансов. Но по какой-то причине эта упущенная возможность беспокоит меня больше, чем большинство других.

— Господи, Беллз. Я даже не знаю, почему хочу попробовать это с тобой!

Голос Джейка раздается по линии, сквозь тишину и помехи. Я зажмуриваюсь, с трудом сглатываю, сжимаю кулак и крепко держу его. Все сжимается.

Потому что я тоже не знаю. Я не знаю, почему мы продолжаем эти поединки, на которые у меня нет энергии, или почему я так себя чувствую. У меня не так много опыта в любви, но так не должно быть. Не так.

Человек, который рядом с тобой, не должен заставлять тебя чувствовать себя более одиноко.

Я едва слышу, как он прочищает горло и начинает говорить снова. —Белла? Ты ничего не хочешь сказать?

С усилием я заставляю свое тело расслабиться. Я любила его – когда-то давным-давно в том, что кажется другой жизнью, я любила. Но это больше не моя жизнь. Я не та девушка, которая убегала из лабораторного класса к моим друзьям в бар. Не та, у которой был секс по воскресеньям утром. Которая вязала, читала и смотрела телевизор.

Я - женщина, которая занимается своими исследованиями и курсовой работой. Та, кто приходит домой и должна готовить и убирать, и помогать своему отцу в выполнении его упражнений. Та, кто с трудом жонглирует всем этим, чтобы в один момент всё вокруг не рухнуло разом.

Я не та девушка, которая влюбилась в Джейка. И все больше и больше он кажется мне чужим.

— Я не уверена.

Как будто слышу себя со стороны. Словно всё это говорю не я.

Впервые голос Джейка звучит неуверенно. — Что?

— Я также не уверена, почему мы мучаем друг друга.

— Подожди секунду, Беллз…

Но я не могу. Слова произнесены, и кажется, что с каждым из них груз на моих плечах становится легче. — Ты не собираешься переезжать сюда. Я не собираюсь бросать учебу и переезжать к тебе. Ты не можешь быть счастлив. Я не счастлива. И у меня сейчас целая куча проблем здесь…

— Я знаю, детка.

Не могу поверить, что у него хватает наглости называть меня "деткой".

Прежде чем я могла бы остановиться, я выхожу из себя. — Тогда почему ты меня не поддерживаешь?! Все, что ты делаешь, это просишь большего, а мне больше нечего тебе дать.

Это должно быть по-другому, не так ли?

На мгновение я позволяю себе насладиться фантазиями. Каково это - иметь парня, который все понимает? Того, кто помог бы, и кто принял меня? Того, кто нашел для меня комнату, когда я нуждалась в ней, и кто бы захотел разделить мои заботы и пошел со мной до конца кто-то, кто делал бы все это легче? На кого я могла опереться. Поговорить.

Полюбить.

Джейк громко сглатывает. Когда он говорит снова, его голос звучит словно издалека. — У тебя кто-то есть?

Это абсурдно - как будто он читает мои мысли, но совершенно, совершенно неправильно.

Он всегда все неправильно понимает.

Я вытираю глаза тыльной стороной ладони и смотрю в потолок, не помня, когда я начала плакать. Сейчас это прекратится. Я вздыхаю, меня немного трясёт. — Нет, Джейк. У меня никого нет.

Но даже когда я это говорю, в моем видении мелькает лицо. Милое личико, обрамленное взъерошенными каштановыми волосами. Очки и румянец, и красивые зеленые глаза. Я могла бы засмеяться, если бы не старалась так сильно не плакать.

Никто не должен решать мои проблемы сейчас. Особенно кто-то такой милый и застенчивый, как Эдвард. Если этот разговор с Джейком и доказывает что-то, то только это. Может, я и жажду общения, но это не значит, что оно у меня есть.

И у меня нет никаких реальных причин думать, что он захочет чего-то подобного со мной в любом случае.

Мне нужна секунда, чтобы понять, что Джейк все еще говорит. — ...Потому что, если есть кто-то…

На этот раз я действительно смеюсь. — То, что ты даже предполагаешь это, Джейк ... это просто доказывает, как мало ты понимаешь о том, что для меня важно сейчас. Я целыми днями на учёбе и забочусь о своем отце, который чуть не умер. Который обездвижен.

Мои слова звучат так, как будто я разговариваю с пятилетним ребенком. Иногда мне кажется, что так и есть. — Боже, если бы ты послушал меня хоть одну секунду, ты бы это знал.

— Я слушаю.

— Нет, нет, это не так, — Я делаю глубокий вдох. Это требует усилий, но я смягчаю голос. — Джейк, ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе.

Смех Джейка грубый и смирившийся. Но на самом деле он не кажется грустным. Думаю, он тоже знал, что так будет. Когда все закончится, надеюсь, он почувствует такое же облегчение, как и я.

— Но я думаю... - начинаю я.

— Да. Я тоже так думаю.

И это действительно все, что мы можем сказать.

— Не отдаляйся, хорошо? — спрашиваю я.

— Конечно, конечно. Передавай Чарли привет, хорошо?

— Хорошо.

После пары минут неловкости мы прощаемся, и я думаю, мы оба знаем, что это, вероятно, навсегда. Я нажала на кнопку, чтобы закончить вызов, затем бросила телефон в сторону и потёрла глаза руками. Какое облегчение.

Но я все еще чувствую себя такой одинокой.

Я даю себе пару минут погрузиться в это состояние, но вскоре вытаскиваю себя из него. Проверяю свой вид в зеркале и чуть дольше прикасаюсь к своим глазам. Они красные по краям, но я выгляжу не так уж плохо.

Не похоже, что мой отец мог пропустить самые пикантные части нашего разговора в любом случае.

Войдя в гостиную, я нахожу его сидящим на диване с включенным телевизором. Он выключает звук, как только я вхожу в комнату, и судя по выражению его лица... Да. Он слышал все, что ему нужно.

— Ты в порядке?

По сравнению с прошлым месяцем его речь намного лучше, но еще не совсем. Это нормально. Я довольно хорошо понимаю его.

Я фыркаю и киваю, заставляя себя улыбнуться. — Все хорошо.

Он прищуривает один глаз. — Этот парень все еще доставляет тебе неприятности?

— Нет, — Я раздумываю над тем, что ещё можно ему рассказать, а потом решаю…всё. Если я не скажу ему, он продолжит свой допрос, когда Джейк не позвонит. — И он не будет. Уже не будет.

Правый уголок его рта недовольно опустился. — Вы, дети, расстались?

— Да. — Я поворачиваюсь, чтобы пойти на кухню, надеясь, что тем самым мы закончили наш разговор. Я собираюсь спросить, хочет ли он чего-нибудь, когда он останавливает меня.

— Белла.

— Да?

— Иди сюда. Пожалуйста.

Дерьмо. Дерьмо, дерьм, дерьмо. Я никогда не смогу удержаться от слез, если мой отец попытается обнять меня.

Я опускаю глаза, когда пересекаю комнату и сажусь рядом с ним. Его рука протянута, и я колеблюсь лишь мгновение.

— Давай, — настаивает он. — Порадуй меня.

Я сдаюсь и уступаю, укладывая свою голову ему на плечо, тем самым позволяя ему обнять меня.

Я действительно не очень расстроена, но не важно, сколько мне лет, не важно, как сильно изменились наши роли после его инсульта...в родительском поведении моего отца есть что-то, что заставляет меня чувствовать себя маленькой девочкой. И как будто он собирается избавить меня от всех проблем.

Я содрогаюсь от рыданий, комок в горле отступает, и он обнимает меня крепче, потирая мою руку.

— Поплачь, поплачь, — тихо говорит он. Он кладёт свой подбородок мне на голову. — Выпусти это.

Я качаю головой. — Он мне даже больше не нравился так сильно.

— Это не имеет значения. Тебе все еще можно грустить.

И в тот момент, мне становится интересно, как много он знает. Если бы я должна была сделать всё это вновь, принять трудные решения о том, чтобы отказаться от квартиры и переехать к нему, о том, чтобы отказаться от многого ради него, я бы сделала все это в одно мгновение. Но сейчас здесь так одиноко. Страшно и одиноко, а иногда…

Иногда я осознаю, что мой отец - это все, что у меня есть.

Я плачу пару минут, но слезы довольно быстро иссякают. Когда я отстраняюсь, он меня отпускает. Я тянусь через спинку дивана, чтобы взять салфетку из коробки на приставном столике и вытираю лицо, так тщательно, как могу.

— Ты уверена, что все в порядке? Ты не хочешь...ну знаешь ... поговорить или еще что?

— Нет, все в порядке.

Он колеблется, как бы оценивая меня. Когда я встречаюсь с ним глазами, беспокойство из них пропадает, и он одаривает меня кривой улыбкой. — Если это поможет, я всегда думал, что этот парень недостаточно хорош для тебя.

Я давлюсь смехом. - Ты всегда будешь думать, что никто недостаточно хорош для меня.

— Наверное, да, — он продолжает, как будто с комом в горле. — Но когда-нибудь ты найдешь кого-то, кто даст тебе возможность почувствовать себя самым особенным человеком в мире. И когда это произойдёт... этого будет достаточно для меня.

У меня дрожат губы, когда я улыбаюсь ему. Мой отец всегда был немного грубоват, но время от времени ему приходится говорить что-то подобное. И все, через что я прошла за последние несколько месяцев, кажется стОящим того.

Как будто чувствуя, как сильно сжимается мое сердце, он снова хватает пульт и отводит взгляд. В голосе, который слишком хриплый, он говорит, вынужденно небрежно: — Думаю, я видел, что шоу «Маппеты берут Манхэттен» идет на одном из кабельных каналов, когда листал программу телепередач. Что ты на это скажешь?

У меня нет на это времени. Но…

— Конечно, Папа. Звучит здорово, — Я протягиваю руку и на секунду обхватываю его. — Пойду, приготовлю попкорн.

— Мне побольше сливочного масла.

Я закатываю глаза. Соль и жир ему больше по душе. — Хорошо.

Я на полпути к кухне, как вдруг он меня останавливает. — Эй? И Беллз?

— Да?

Он многозначительно смотрит на экран, а не на меня. — Когда ты найдешь правильного парня ... если он не заставит тебя так себя чувствовать…

— Да? — Мой желудок слегка сводит.

—Я без колебаний выстрелю ему в лицо.

После того, как мы с Джейком расстались, я стала плыть по течению немного бесцельно. Мои занятия, мои исследования и мой отец. Но все остальное…

И чувство горечи в глубине моего горла.

Мысли об Эдварде приходят ко мне чаще, и они одни из немногих, лишенные даже слабого намека на зарождающийся гнев. Я бы не сказала, что скучаю по нему. Нет никакого поведения подобно щенку, больному любовью, никаких иллюзий любви вообще. Больше похоже на мимолетное увлечение.

Он мой «мог бы быть». Если бы только все было по-другому.

Я наблюдаю за ним немного более внимательно на своих занятиях и в коридорах между нашими кабинетами. Не то, чтобы я не думала о нем раньше, но теперь мои глаза открыты как никогда прежде. Я придерживаюсь своей первоначальной оценки: он симпатичный. Не прекрасный принц - по крайней мере, не классически. Но есть что-то, что мне нравится в его лице, мягкость его рта и очертания его тяжелого подбородка. Его глаза красивы, а его тело ... ну, его тело довольно трудно разглядеть, честно говоря. Он долговязый, но, похоже, ему нравятся бесформенные футболки с глупыми надписями. Они достаточно длинные, что не позволяет разглядеть его задницу даже через джинсы. Не то, чтобы это имело значение. Его джинсы тоже не совсем подходят ему.

Но все же. Он привлекательный.

Летом он носит шорты, и у него красивые (пусть и бледные) ноги. Покрытые бронзовыми волосками, они тонкие и мускулистые, как у бегуна, но мускулы не выглядят фальшивкой. Он, мягко говоря, не качок.

А иногда, когда он сидит, обхватив рукой подбородок…

У него такие цепкие, тонкие пальцы. И я чувствую себя очень, очень странно, когда пялюсь на его руки.

Вся эта игра «будто-он-избегает-даже-смотреть-на-меня» длится всего пару недель, а потом... Странно ли говорить, что он становится более непринужденным в своем не-взаимодействии со мной? Не похоже, что он сознательно пытается не смотреть на меня.

И через некоторое время, как мне кажется, иногда он, возможно, намеренно смотрит на меня.

Трудно сказать, однако. Каждый раз, когда я думаю, что ловлю его взгляд, он отводит глаза, и его щёки краснеют. Но это не вызывает дискомфорта. Действительно, это похоже на наименее контактный флирт, который я когда-либо видела. И это распаляет мое воображение.

Это заставляет меня красиво одеваться или даже носить каблуки. Не часто, потому что мне не нравится, когда люди смотрят на меня, но иногда просто приятно чувствовать себя красивой. Словно я нечто большее, чем просто студентка или медсестра.

В конце концов, он начинает брать перерывы на кофе примерно в то же время, что и я. И он всегда проходит мимо моего кабинета, и я думаю, Может быть. Может быть.

Но со мной он не разговаривает. Я тоже с ним не разговариваю, и знаю, что это к лучшему. Выводы, к которым я пришла после Джейка, все еще верны: романтика не предназначена для меня. Я не могу этого допустить. Даже хотеть этого необязательно. Определенно нет на это времени.

Но время от времени, обходя его, чтобы добраться до кофеварки, я думаю, что он решается. Он собирается заговорить со мной.

Я набираюсь смелости, желая и не желая, надеясь и не надеясь.

Но если он сделает…

Я думаю, что, возможно, это не будет плохо.

#

Проблема в том, что он «не».

«Не» в течение двух долгих лет.

#

Но когда он это делает, я готова.