Впервые в жизни я проснулась раньше будильника. Все мое тело было словно натянутая струна, а мозг – словно CD-плеер тем летом, когда мне было тринадцать. Тогда я проигрывала одну и ту же песню на повторе, пока не свела своего отца с ума настолько, что он стал ночевать в полицейском участке, просто избегая меня и… Рикки Мартина.

Эдвард возвращается домой сегодня!

Я выбралась из постели и пошла чистить зубы. Эдвард возвращается домой сегодня!

Я оделась. Эдвард возвращается домой сегодня!

Я выпила первую чашку кофе и отправилась в путь. ЭДВАРД ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ СЕГОДНЯ!

Когда я добралась до работы, было только около десяти часов утра, но я уже была изнурена невероятно напряженной задачей – быть счастливой по утрам. Но это не имело значения, потому что (и я чувствовала себя так, словно весь офис должен кричать во все горло вместе со мной) Эдвард возвращается домой сегодня! Теперь, когда с котом в мешке было покончено, и ни одна из моих конечностей не могла заткнуть мне рот, стало довольно очевидно, что весь офис знал о том, что я и Эдвард – вместе. К одиннадцати часам, поскольку день все равно обещал быть крайне скучным, каждый знал, что Эдвард возвращается домой сегодня!

А несколько минут спустя, я получила от него SMS: *Помнишь, как ты готовилась к своему GRE?*

Я поморщилась и ответила: *Еще бы. Экзамен проходил за два дня до Рождества.*

*Это был тот год, когда мы все отправились отмечать в Вегас, верно?* – снова спросил он.

Я улыбнулась, вспомнив то время. Мы все вместе провели Рождественские праздники с нашими семьями, прежде чем улететь в Вегас в ту ночь. Эммет напился и упал в фонтан Белладжио, и теперь ему запрещено когда-либо возвращаться туда. Джаспер на спор с подвыпившими Элис и Эдвардом входил в «Цезарь» каждый час и каждый раз спрашивал: «Вас вероятно много раз спрашивали, но Цезарь и правда жил здесь?» – пока его не вышвырнули оттуда.

Я ответила: *Да! Это была удивительная поездка. Больше чем уверена, что это стало единственным, что поддерживало меня до конца учебы.*

Несколько секунд спустя, он ответил: *Именно. И ты – словно Рождество для меня.*

Будто бы меня нужно очаровывать еще больше. Если бы я знала секрет, как разлить это чувство по бутылкам, я разделила бы его со всеми несчастными людьми во всем мире, с теми, например, кому не посчастливилось найти пару в реалити-шоу про свидания. А может, даже и с теми, кто нашел.

Примерно час спустя, даже если при этом казалось, что время остановилось, как раз тогда, когда я действительно собиралась потерять последний разум – я говорю о «прошмыгнуть по всему офису и перевести часы на два часа вперед» - сумасшествии – Эдвард позвонил мне, будто почувствовал что-то. Мы поболтали немного, пока я не успокоилась и не почувствовала себя так, словно время на самом деле начало двигаться снова.

- Итак… Ага. Как я и сказал, десять часов вечера. «Дельта».

Несмотря на все его увиливания, было настолько смешно, насколько и очевидно, что он хотел, чтобы я приехала встречать его в аэропорт. Я решила, что определенно собираюсь кое-что сделать, но только не то, что он озвучил. Я не хотела делать то, чего он будет ожидать.

Когда мы закончили разговор, я чуть не сломала себе мозг, пытаясь придумать, как бы организовать незабываемую встречу для него. Невероятно глупые идеи в большом количестве наводнили мою голову, например, «поющая телеграмма» или огромные буквы в небе: очевидно, в этот момент я ощущала себя героиней романтической комедии, где подобные вещи считались милыми. На самом деле, вычеркните это, я не находила эти вещи милыми даже в фильмах.

Посему, я вернулась к размышлениям. Что нравится Эдварду?

И мне сразу пришли мне на ум две вещи. Эдварду нравлюсь я. И Эдварду нравится секс.

И отсюда третье: Эдварду нравится секс со мной.

К счастью, я была заинтересована в этом… в смысле, в сексе с Эдвардом. Секс с самой собой это ничего, но это типа как есть батончик Сникерса, когда ты мог бы есть трюфели «Godiva» с шоколадной крошкой «Lindt» и начинкой «Cadbury» в центре – ну, и батончик Сникерса ко всему.

Окончательный план сформировался в моей голове, когда я пошла к автомату и прикупила Сникерс (чисто случайно, естественно). Это был такой план, что заставил меня стать не столько нервной, сколько взволнованной. Я вспомнила, что в недрах моего шкафа, во все еще фантастически замысловатой коробке, что шла в комплекте, находилось нижнее белье. Это было единственное белье, которое я сама… я купила его, когда Роуз, Элис и я в первый и последний раз отправились в один из этих фешенебельных магазинов. Продавец угостила нас шампанским и казалась такой милой, пока остальные примеряли вещи. Затем, пока я сидела там, она спаивала мне бокал за бокалом до тех пор, пока я не стала достаточно пьяна, чтобы что-нибудь купить. Я знала, что не следует доверять кому-то, чье имя – «Шиньон». Я даже не знаю, как произнести это «Шиньон».

Это белье отсиживалось в коробке потому, что у меня никогда не было поводов надеть его. Я могла бы надеть его сегодня вечером и встреть Эдварда в аэропорту. Это была бы «моя» часть. Затем я могла бы отвезти его домой и запрыгнуть на его колени. Это была бы «секс»-часть.

Часть меня считала, что это просто смешно, что это совсем не по мне – наряжаться в белье для парня; но опять же, это, возможно, будет самым большим сюрпризом из всех. Эдвард никогда не будет ожидать от меня такого. Он, скорее всего, ожидает, что я приеду с ним домой, затем мы сядем на его диван и съедим содержимое его холодильника, который, буду откровенна, забит под завязку.

Но идея сделать сюрприз Эдварду, который удивит меня саму, была более привлекательна. Волнение, ожидание… они нахлынули на меня лишь от осознания того, что я скоро увижу его. И это лишь усиливалось. Я не могла этого отрицать, я знала, что Эдвард находит меня привлекательной. И стоило мне только представить выражение его лица… как я тут же отбросила всякие сомнения.

Будто разузнав про мой идеальный план, Розали позвонила мне пару мгновений спустя. После всех обменов любезностями, она сказала:

- Итак, завтра День рождения Элис. Эльстравагантность 2011.

Да, это то, как Элис называет свой День рождения. Она была неудержимой и полной энтузиазма в любой обычный день. Но каждый год в этот день она превращается в Именинницу из Ада. Мы подумывали о её участии в специальном выпуске «Sweet Sixteen» на МТV. Это было терпимо; мы потакали ей. Это то, что делают друзья, да и в целом я не возражала. Но в этом году это невероятно неудачное время, поскольку её День рождения приходился на тот период, когда все, чего я хотела, это запереться с Эдвардом в квартире и попытаться осуществить свой первый – или, как я полагаю, если считать День Святого Валентина, второй – секс-марафон.

- Даа, я знаю, – сказала я, осознав, что не видела всех остальных всю неделю, потому как была слишком занята на работе. Я скучала по Эдварду, но я скучала и по ним тоже. Я на самом деле с нетерпением ожидала празднования Дня рождения Элис.

- Итак, ты знаешь традицию, – начала Роуз и я мысленно застонала. Я знала о традиции Элис, требующей, чтобы мы все тусили с ней ночь перед её Днем рождения и около полуночи начинали обратный отсчет времени. Не дай Бог, если Новому Году будет оказана эта честь, а Дню Рождению Элис – нет. – Приезжай к нам к половине одиннадцатого, о’кей?

- А что насчет Эдварда? – спросила я, пытаясь выкроить немного времени, пока делала быстрый подсчет в своей голове. Пропустить День рождения Элис – не вариант. Даже если она позволила бы нам это, я никогда бы не стала ставить парня выше, чем своих друзей – даже если этот парень был одним из моих друзей. Но это не означает, что я не могу попробовать быстро попасть туда перед этим. – Его самолет…

- Приземляется в 10.00 РМ, – перебила меня Розали. – Так что он вернется в город на самый крайний случай в 11.15 РМ, даже если дороги будут загружены.

Если я смогу заполучить Эдварда сразу же в аэропорту, и дороги будут пусты, мы могли бы добраться до его дома к 10.45 РМ, а Элис жила всего в десяти минутах от него, так что, если мы постараемся добраться до нее к 11.40 РМ, это даст нам целых сорок пять минут.

- Стало быть, он кончит свою командировку, приехав сразу к нам, – добавила Розали. Я начала думать: «О, он кончит отлично», – но затем оборвала эту мысль, осознав, что я говорю с его сестрой, в то время как думаю об этом. Это то, с чем нам придется сталкиваться всякий раз, когда мы будем говорить с другими; будет так странно, когда Розали поймет, что у меня был секс с её братом. Много раз.

После работы я отправилась домой и буквально удалила каждый волосок со своего тела, за исключением тех, что были над моими глазами и на моей голове. Этот процесс включал в себя много ругательств и жалоб на мои гены – темные волосы и светлую кожу в их ужасном сочетании – в том числе, быть женщиной.

Когда я примерила бюстгальтер и трусики и посмотрела в зеркало, я была приятно удивлена. Несмотря на мои сырно-чипсовые наклонности, мне на самом деле следовало поблагодарить гены, которые я только что ругала, потому как выглядела я довольно-таки хорошо. Очень хорошо, на самом деле. Когда я взглянула на свою грудь в этом бюстгальтере, я вроде как поняла, почему Эдвард был настолько без ума от них. Конечно, было немного неудобно, и кружево с бантиками были несколько заметны сквозь ткань, когда я надела поверх блузку, но все это стоило того.

Добравшись до аэропорта, я встала рядом с водителями, держащими таблички с именами, вплотную к стеклянному барьеру, отделяющему прибывающих пассажиров от всех тех, кто ожидал, чтобы забрать их. Слева от меня стоял невероятно высокий и немного устрашающий парень, бейджик которого гласил «Деметрий»; он держал табличку с надписью «Мистер Мияги», которая заставила меня задуматься о том, был ли этот мистер лысым от природы или избавлялся от волос под стать своему однофамильцу [прим. переводчика: имеется в виду мистер Мияги из фильма «Карате-пацан» и его изображение на плакатах]… что, в свою очередь, заставило меня вздрогнуть при воспоминании о восковой эпиляции, которую я сделала ранее. Справа от меня находился угрюмо глядящий Феликс, держащий напечатанную табличку для Мистера Маркуса Аро, СЕО «Вольт & Ури Компани». И между ними стояла я, с табличкой, написанной мерзкими красным и зеленым маркерами, гласящей «Счастливого Рождества, ЗадВард наКалленный». Если у меня появился единственный шанс в жизни использовать это имя, так это был он.

Зал прибытия аэропорта был не очень заполнен, и не было ничего, чтобы отвлекло меня от ожидания, когда приземлится самолет Эдварда. Я чувствовала как нервозность, которая шла рука об руку с ожиданием, разрасталась внутри меня как пузырь, заставляя желудок совершать кульбиты и сжиматься так, что я чувствовала себя практически больной под тяжестью ожидания. Но то, чего я ждала, было настолько хорошо, что я чувствовала, что если бы я могла, то испускала бы какие-нибудь замечательные штуки, типа радуги или сердечек из смайликов.

Я устала стоять через несколько минут, поэтому присела в одно из пластиковых кресел, положив табличку рядом с собой. Кресла были чертовски неудобными. Думаю, я реально предпочла бы стоять. Но как только я начала присматриваться в поисках кафе или еще чего-нибудь, где я могла бы сесть поудобнее, мой взгляд скользнул по табло с информацией о прибытии, и вот тогда я увидела это: самолет Эдварда приземлился раньше – около пятнадцати минут назад. Он, вероятно, получил багаж и вышел из аэропорта…через другой терминал.

Позабыв о том, что это я проболталась, что он мой парень, и явилась в аэропорт, чтобы удивить его, я показала своими дальнейшими действиями, насколько я была по уши в него влюблена. Белла Свон не бегает. Ни в случае чрезвычайных ситуаций, ни ради «веселья», и даже ни тогда, когда она подписалась на то, чтобы пробежать полу-марафон (она медленно прошла всю дистанцию). Но Белла Свон бежала ради Эдварда Каллена.

Она также говорила о себе в третьем лице, что, мягко говоря, вызывало беспокойство.

А еще, я бежала так быстро, как только могла (что было довольно медленно); я вспомнила о том, что забыла свою табличку, когда была на полпути к терминалу номер два. Я добралась до зоны прибытия другого терминала минут через десять и поняла, что самой большой удачей будет, если я успею перехватить его, пока он ожидает такси. Я выскочила на улицу, но Эдварда не было видно, пока я сканировала взглядом пространство на предмет беспорядочной копны его безумного цвета волос.

Я не была полностью уверена, отчего так сильно сходила с ума. Если я упустила его в аэропорту, то смогу увидеть его дома. Но я так ждала этот момент, я хотела, чтобы он увидел, что я приехала сюда ради него, потому что не могла перестать думать о нем весь день – всю неделю, на самом деле. Я достала свой телефон. Сюрприз больше не имел для меня значения. Я хотела увидеть его.

Вот тогда я получила его SMS: *Приземлился. Хочу увидеть тебя. Нуждаюсь в том, чтобы увидеть тебя.*

И это стало идеальным моментом, словно в фильме, потому что, как только я прочла этот текст, я повернула за угол – и вот он.

Я замедлила свой бег… окей, мою спазматическую трусцу… до обычной ходьбы и стала просто наслаждаться его видом без чертового компьютерного экрана между нами. Без всего лишнего… кроме примерно двадцати футов пустого пространства. Это было таким странным чувством, потому что он был таким знакомым, и все же казалось, словно я видела его в первый раз. Он был красивым и счастливым, как всегда, но на этот раз он был моим, и это все меняло. Мне казалось, будто все вокруг меня должны были пялиться на него, смотреть на него, как и я, но это все возможно лишь от того, что я могла думать лишь о том, как хорошо он выглядел. Я не знала, пялился ли на самом деле кто-нибудь еще. Я не могла оторвать от него взгляда.

Он стоял на обочине в нескольких шагах от очереди такси, глядя на экран своего телефона, вероятно, ожидая моего ответа.

- Эдвард! – крикнула я, когда была примерно в десяти метрах от него.

Он повернул голову, и я заметила удивление, отразившееся на его лице, когда он увидел, что я направляюсь к нему. Затем он улыбнулся… и словно кто-то зажег огни во всем городе. Его улыбка была каким-то образом восторженной, смущенной и широкой в одно и то же время, и я больше чем уверена, что улыбалась в ответ её наиглупейшей вариацией. Семь метров. И прямо тогда, если не по каким-то другим причинам – а существовало более миллиона причин – я обожала его за сознание того, что я хотела его именно так, даже до того, как осознала это сама. Я обожала его за то, каким храбрым он был, каким хорошим и милым он был, не просто веря, а зная, что мы будем здесь.

Пять шагов.

Потому что я не могла придумать лучшего места, в котором когда-либо была, чем здесь, сейчас, где я шагнула в его объятья, и он улыбался мне в ответ.

И таким образом, мое превращение из Беллы Свон, свихнувшейся, неврастеничной одинокой девушки, в Беллу Свон, свихнувшуюся, неврастеничную девушку Эдварда, почти завершилось.

Мне следует написать книгу или что-то такое.

- Белла, – начал он, но прежде, чем смог произнести хоть слово, я схватила его за лацканы пальто и притянула его к себе. Ни сантиметром дальше. Прямо здесь.

Разговоры могут подождать. Разговоры – это то, чем мы занимались слишком долго.

Я по-прежнему крепко сжимала в кулаке лацкан его пальто, пока второй рукой притянула его к себе и стала безудержно целовать. Я почувствовала его шок, длившийся в течение одного или двух ударов сердца, что оказалось дольше, чем я ожидала… почти достаточно, чтобы заставить меня волноваться… но затем он ответил. Я услышала глухой удар, когда он позволил свой сумке слететь с плеча и упасть на асфальт, чтобы он смог обнять меня обеими руками.

Он скользнул рукой вверх по моей спине, к волосам, не менее страстно целуя меня в ответ, а наши губы встречались вновь и вновь… И это было так, словно до этого не было ничего – ни лет нашей дружбы, ни нескольких сумасшедших недель чего-то большего, ни даже четырех дней разлуки. Это было, словно так было всегда, будто мы всегда были там, где оказались в конечном итоге, и не важно, как мы сюда добрались.

И когда он слегка приоткрыл губы, захватив ими мою верхнюю губу… Это стало тем, словно ничего не будет после, ничего, кроме меня, него и этого постоянно растущего, неудержимого притяжения между нами, передающегося от него ко мне, из его рта в мой. Возможно, я начала этот поцелуй, но именно он направлял нас эти последние несколько недель, и я согласна на все, куда бы он меня ни вел.

Теперь настал мой черед. Это был мой шанс показать ему, что он не был одинок, что я здесь с ним, поэтому я поцеловала его в ответ, сначала с напором, затем с нежностью. Я не могла поверить, что когда-то не находила его сексуальным, особенно когда он издавал этот приглушенный стон, нечто среднее между гулом и ворчанием, стон, который слышала только я… стон, который только я могла вызвать.

Наконец, мы смогли оторваться друг от друга, закончив несколькими короткими поцелуями, после чего он пробормотал «Привет» в мои губы. Это заставило меня рассмеяться, и я потерлась носом о его нос сначала раз, затем еще, просто потому, что я могла. Потому что он был здесь, и он был моим.

Я хотела улыбнуться и сказать ему так много всего, но не смогла. Просто он был слишком близко, он, наконец-то, был близко, и мне было необходимо целовать его снова и снова. Думаю, мне необходимо целовать его целую вечность подряд.

Я была на полпути в попытке достичь этого, когда услышала рядом протяжное:

- Интерееееесненько…

Я резко отвернула голову от Эдварда, не успев сомкнуть губы, и, вероятно, выглядела при этом как герой «Looney Tunes» с широко распахнутыми глазами, когда увидела Эммета, который прислонился к своей машине и улыбался так самодовольно, что заставил Эдварда устыдиться.

- Что ты тут делаешь? – спросила я.

До меня дошло, что я все еще обнимаю Эдварда, хотя и не так сильно, как несколько секунд назад. Мне действительно стоило отстраниться, может быть, даже попробовать спасти ситуацию, но я не стала. Возможно, это было потому, что я знала: дело дрянь, и нет никакого способа заставить поверить Эммета, что это был обычный поцелуй. Но еще, вероятно, потому, что я скучала по Эдварду так чертовски сильно, что просто не хотела отходить от него.

- Что ж, – сказал Эммет, оттолкнувшись от машины, чтобы подойти к нам. – Поскольку я единственный, у кого есть машина, я позвонил Эдварду и сказал, что встречу и подвезу его к Элис и Роуз. Видимо, тебя посетила схожая идея… Хотя, судя по всему, ты имела в виду другого рода «поездку»… – добавил он, шевеля бровями.

- Ха-ха-ха, ты такой умный, Эм, – сказала я с наигранной лестью в голосе.

- Спасибо, Би. Рад угодить тебе, – ответил он в том же тоне. А затем нормальным голосом, но хихикая, добавил: – Оу, нет, это дело Эдварда.

Кстати говоря, я повернулась к Эдварду.

- Эм… А предупредить? – спросила я его.

Он фыркнул.

- Я собирался сказать, когда ты поцеловала меня!

- Ты мог бы отстраниться, – возмутилась я.

- Ни за какие коврижки! – ответил он, сверкнув глазами. Я не смогла удержаться и ухмыльнулась ему в ответ.

- Оууу, вы двое такие милые, – произнес Эммет. Даже не смотря на то, что он дразнил, я точно могла сказать, что именно это он и имел в виду, поэтому я немного покраснела. – Итак, как долго это продолжается? С Нового года?

- С Нового года? – спросили мы с Эдвардом, сбитые с толку.

- Да… Вы оба были с парами, которые таинственным образом отказались в последний момент.

- У моей было пищевое отравление! – заявил Эдвард.

- А мне не очень нравился мой, так что я сказала ему, что останусь дома, – пожала я плечами, и Эдвард язвительно скривил губы, посмотрев на меня сверху вниз.

- Ага, но вы, ребят, ушли вместе, – продолжал Эммет.

- Но не вместе вместе, – ответила я.

- Что ж, вы оба исчезли, и мы не видели вас до… трех часов ночи, – не унимался Эммет.

- Виктория была в том же баре! Я не хотел иметь с ней дело, так что Квил дал нам две бутылки шампанского, и мы, сбежав, опустошили их, – ответил Эдвард. – Мы встретили Новый год в переулке с крысами.

- О, Боже, – содрогнулась я. – Я забыла про крыс.

- Ну, тогда, ответь на мой вопрос, – нетерпеливо перебил нас Эммет. – Когда? Потому что Белла говорила о… – внезапно его глаза округлились, и мне следовало знать, что последует за этим, но по каким-то причинам я не смогла предвидеть… – О, черт! Эдвард!? О, черт! – он начал подпрыгивать на носочках, вертя головой, как какой-то школьник. – Ты – лучший, что когда-либо у нее был! – произнес он так, словно информировал Эдварда о том, о чем тот еще не знал.

Я застонала, в то время как Эдвард достиг нового уровня самодовольства и сказал:

- Да-да-да. Это я, – он акцентировал каждое слово кивком головы, а я не смогла удержаться, чтобы не покачать своей собственной. Они ухмыльнулись мне оба.

- Черт, Эд! Лучший… Ты типа как Крестный отец секса. Если бы секс был «Звездными Войнами», ты бы был «Империя наносит ответный удар»!

Эдвард сделал вид, что утирает слезу.

- Это, должно быть, самая милая вещь, что ты когда-либо говорил мне, Эм.

Глаза Эммета широко распахнулись.

- Вот почему ты говорил о члене!

- Ну… да, – Эдвард на самом деле выглядел смущенным.

- Не важно, чувак! Все, о чем ты хотел говорить, был тот член! А член был твой!

Не знаю, как Эммет мог быть таким самодовольным, говоря об Эдварде – это, должно быть, было одним из тех братских правил, как например, «хороший друг за любой здравый кипиш», «никогда не опускать сиденье от унитаза» и «твои сексуальные победы – мои сексуальные победы». Мальчишки.

- Не только он, – оборвала их я с вызовом в голосе. – Я тоже была, – и буду, – его лучшей!

Они оба разразились смехом, а я, фыркнув, схватила чемодан Эдварда и положила его в багажник автомобиля Эммета, просто чтобы сбежать от их взбесившегося мужского эго. Они успокоились, а затем последовали за мной. Эдвард и я, оба направились к заднему сиденью.

- О, нет. Черт, нет, – сказал Эммет. – Один из вас сядет впереди. Я не собираюсь сидеть за рулем, пока вы двое тискаетесь и занимаетесь чем попало за моей спиной.

- Но… но… но… – бессвязно начала я бормотать. Но я хочу держать его за руку. И, может быть, неотрывно пялиться на его лицо. Это мое право, как его девушки!

- Чувак, – начал Эдвард, вложив нужное количество мольбы в свои слова, – мы не виделись целую неделю.

- Я тем более не видел тебя, Эд! – ответил Эммет. – Может быть, я тоже скучал по тебе! Ты никогда не думал об этом, а?

- Эммет, если ты скучал по мне так же, как она скучала по мне, я предпочту не думать об этом совсем, – невозмутимо парировал Эдвард.

Эммет закатил глаза.

- Черт возьми. Ладно. Залезайте, – мы забрались в машину, окунаясь в тепло, забывая о холоде, потому что нас переполняло возбуждение от воссоединения. – Я чувствую себя как проклятый шофер, – пробормотал он.

- Мы оставим отличные чаевые, – сказала я ему.

- В любом случае, что ты замышляла Белла? – спросил Эммет. – Прыгнуть в такси и сделать все «по-быстрому», прежде чем отправиться к Элис?

Косточка от нижнего белья вонзилась мне в ребра, и я поморщилась, когда ответила:

- Именно так.

Эдвард повернулся и уставился на меня: его улыбка была настолько широкой, что мое сердце, казалось, пропустило удар; можно было подумать, что так его воодушевило то, что я планировала что-то грандиозное в честь его возвращения этим вечером. Но нет, он просто был счастлив заполучить от меня быстрый секс. Я не могла больше держаться от него на расстоянии, поэтому я дотянулась до его руки, поглаживая обратную сторону его ладони большим пальцем.

Эммет фыркнул:

- Сейчас уже десять сорок. Ты бы никогда не сделала этого, только если Эдвард реально быстрый.

Эдвард метнул в него взгляд, но я была слишком занята, чтобы закатывать глаза из-за этих мальчишек; только что они хвастались друг перед другом своим мастерством в постели, а в следующую минуту – поливают друг друга дерьмом. Я никогда не понимала парней.

Я еще больше отвлеклась, когда обнаружила, что держать его ладонь, касаться его кожи – слишком увлекательное занятие. Хотела бы, чтобы этого было достаточно, потому как сейчас у меня совершенно не было времени. Но ощущение его теплой, немного суховатой от загара руки, его длинных пальцев, обернутых вокруг моей ладони, сознание того, что если я достаточно близка, чтобы касаться его руки, то я достаточно близка, чтобы коснуться и всего остального – все это заставляло меня желать большего. Это все равно, что знать, что есть что-то вкусное, чего тебе не следует есть, но безумно хочется. И тогда ты думаешь: «Я укушу только разочек, всего один кусочек, и я смогу больше не подаваться искушению». Но затем за первым кусочком следует второй, а второй приводит к четвертому, и, прежде чем ты осознаешь, ты уже съел половину торта, который только что испекла для Дня рождения Роуз… или, как сейчас, вытворяешь очень личное со своим бойфрендом на заднем сидении машины Эммета.

- Чувак! Ребят, ну серьезно! – взмолился Эммет, и я неохотно отстранилась. Эдвард удержал меня рядом, обвивая рукой мою талию и прижимая к своему боку. Просто я была так взволнована тем, что он здесь. Ничто, даже эта самодовольная ухмылка, что, казалось, навечно приклеилась к его лицу, не могло удержать меня от прикосновений к нему.

- Думаю, нам следует сохранить это между нами троими, – резко заявила я, понимая, что мы еще не обсудили все последствия того, что Эммет узнал о нас.

Эдвард нахмурился, посмотрев на меня сверху вниз, когда Эммет взвыл:

- Почему нет? Не могу дождаться, чтобы увидеть их лица! Это будет так же, как в «Звездных Войнах»! – он понизил голос и прикрыл рот одной рукой, создавая шипящий звук. – Люк, я твой отец. Ребята, Эдвард и Белла встречаются.

- Этого не произойдет. Мы не собираемся говорить.

- Может быть, мне следует изобразить Йоду? – продолжал размышлять Эммет. Он изобразил наихудшую версию голоса Йоды, сказав: – Трахаться Эдвард и Белла стали.

Я закатила глаза.

- Я не говорю, что этого никогда не произойдет, – сказала я, глядя на Эдварда, чтобы его успокоить. – Просто подождем еще немножко. Только сегодня, потому что у Элис День рождения, и я не хочу украсть её славу.

Эммет медленно кивнул.

- Ага, о’кей, понял. Я могу держать свой рот на замке, – он встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида. – Вопрос в том, можете ли вы держать свои рты подальше друг от друга?

- Мы могли бы, если бы ты позволил нам сделать это прямо сейчас, – сказала я Эммету.

- Ни за что, Белла. Мне нет необходимости знать, чем вы занимаетесь на заднем сидении моей машины. Это дерьмо оставьте при себе.

- Ох, потому что это было так приятно, когда ты занимался этим с моей сестрой, – возразил Эдвард. Я мысленно вскинула кулак. Да! Пас и… Тачдаун!

Эммет, кажется, понял это и смягчил выражение своего лица.

- Очко засчитано.

- Эй, – тихо сказала я Эдварду. Скользнув рукой по его плечу, я начала поигрывать с его волосами на затылке. – Ты ведь не против, так ведь? Не говорить никому?

Он прижался головой к моей руке и стал гладить большим пальцем мою ладонь, которую по-прежнему держал в своей.

- Ага, это нормально, – он замолчал, прежде чем сделал резкий вдох и добавил: – Ненадолго.

Я кивнула:

- Ненадолго.

- На очень короткое недолго.

Я улыбнулась.

- На очень короткое недолго.

- На реально…

- Скоро, – я не отвела взгляда, кивнув, в то время как он улыбнулся и кивнул в ответ. Я пробежала рукой по его волосам. Снова, только лишь потому, что могла. Я могу делать с ним так много всего. Я могу делать все.

Через некоторое время Эммет остановился у обочины возле дома, в котором жили Роуз и Элис, чтобы высадить нас, прежде чем найти место для парковки.

Мы ждали его возращения в холле здания, чтобы подняться наверх вместе.

- Ты же знаешь, я не пытаюсь торопить тебя, верно? – обеспокоено сказал Эдвард. Он схватил меня за руку и начал играть с моими пальцами, гладя и пропуская их между своими.

- Я знаю, – ответила я.

- Я просто… – он пожал плечами и вздохнул. – Я добился тебя и теперь не хочу тратить время, обманывая или скрываясь, когда мог бы быть с тобой.

Я растаяла от его слов, думаю, что могла бы растечься рядом лужицей; это было, словно мои внутренности укутали во что-то мягкое и теплое. Я прижала ладонь к его щеке и коснулась большим пальцем губ, которые дарили такие сладкие слова и такие сладкие поцелуи. Посмотрев ему в глаза, я все еще видела в них волнение, и, думаю, понимала его. Даже если он был уверен в нас, он не был убежден в том, что я была столь же уверена, и я видела это – некоторое опасение, и собиралась отыскать его, подавить и отбросить прочь.

Я не была хороша в подобных речах… черт, я только начала принимать само понятие о чувствах… так что, я попыталась объяснить ему тем единственным способом, что знала. Я обняла его и поцеловала, надеясь, что он найдет утешение в том, что я едва ли могла соображать, или даже дышать, настолько я была сосредоточена, настолько была сражена ощущением его губ на моих губах.

Я оторвалась от него несколько секунд спустя, и он наклонился, касаясь своим лбом моего. Он слегка улыбался, и я заметила небольшие морщинки у уголков его губ. Все это время я думала, что знаю о нем все. Но теперь я видела перед собой другого Эдварда – милого и уязвимого, очаровательного и сисько-одержимого, которого я смогла разглядеть так поздно; я не могла дождаться, чтобы узнать его так же хорошо, как я знала своего лучшего друга Эдварда.

Ох, и обнаженного Эдварда. Я реально, реально не могла дождаться, чтобы узнать его лучше.

- Привет, девушка, – сказал он, касаясь губами моих.

Я рассмеялась и даже не потрудилась отойти, просто желая прикасаться к любой его части, до которой могла достать.

- Ты такая девчонка, Каллен.

- Почему? – спросил он, изобразив негодование и выглядя при этом так мило. Хотя, возможно, это было лишь потому, что я почувствовала, как собрались на его лбу морщинки, когда он изменил выражение лица, но как бы то ни было, это было фантастически.

- Привет, девушка, – спародировала я. – Это так по-девчачьи.

Он закатил глаза, и я ощутила, как его ресницы опустились вниз.

- Один из нас должен быть девушкой в отношениях, – сказал он, пожимая плечами. – Я смирился с тем фактом, что, вероятно, ею придется быть мне.

Я рассмеялась.

- Неважно, я очень даже девчонка во всем, что касается тебя.

- О, правда? Покажи мне, – потребовал он.

Я тут же, не раздумывая, последовала тому непреодолимому импульсу, который чувствовала каждой своей клеточкой, и, думаю, что еще чуть-чуть, и меня начнет трясти, если я не сделаю этого в ближайшее время. Поэтому я вскинула руки, обхватывая его шею, и просто обняла так крепко, что, возможно, стало немного некомфортно, но мне было плевать. В ответ он крепче стиснул меня в объятьях, зарываясь лицом в мою шею. Он был высоким, поэтому я привстала на цыпочки, но он обнял меня еще сильнее, чтобы помочь удержать равновесие.

- Даа, – тихо признал он, касаясь губами моего уха. – Ты определенно девчонка.

- Я не привыкла ею быть, – ответила я. – Что ты сделал со мной, Каллен?

Он отстранился так, чтобы заглянуть мне в лицо.

- Итак, если мы оба будем девушками, ты не против… всех этих «девушка-с-девушкой» вещей?

Я закатила глаза.

- Не важно. Ты определенно парень.

Он рассмеялся и вновь обнял меня крепче, целуя мое плечо там, куда мог дотянуться губами. Через несколько секунд он сказал:

- Это хорошо.

- Да, не так ли? – согласилась я.

- Агааа. Я совершенно точно чувствую твои груди, – сказал он и рассмеялся, когда я оттолкнула его и шлепнула по плечу.

- Такой парень.

- Иди сюда, – он протянул мне руку и притянул обратно в объятья и, прежде чем я смогла отодвинуться вновь, спросил: – Потискайся со мной?

- Ты спрашиваешь? – рассмеявшись, переспросила я.

Он кивнул и скорчил очаровательную «щенячью мордочку».

- Да. У меня была действительно долгая неделя и… – мне не было необходимости слышать его вторую причину. Черт, мне не нужно было даже слышать первую.

Когда мы вернулись в реальность через несколько минут, он прислонился своим лбом к моему и произнес:

- Что ж, если я не собираюсь заняться сексом сегодня вечером, я хотя бы получил это.

Я немного отстранилась и вопросительно посмотрела на него.

- Ты не собираешься заниматься сексом сегодня вечером?

- Ээх, это День рождения Элис. Или это будет как… сорок три минуты. Ты забыла, на что похожи дни рождения Элис Брендон?

Я застонала:

- Думаю, у меня были провалы памяти за последние триста шестьдесят четыре дня.

- Только Элис следующие двадцать четыре часа. Мы будем счастливчиками, если она позволит нам уйти до рассвета, – сказал он. Он был абсолютно прав: пару лет назад, когда День рождения Элис выпал на субботу, она позволила поспать нам пять часов. За весь уикенд.

И именно тогда вернулся Эммет, катя за собой чемодан Эдварда.

- Эй, Эд, ты забыл чемодан, – сказал он.

- О, извини, – ответил Эдвард, подходя, чтобы забрать его. Эммет же отшатнулся и, легко подняв, занес по ступенькам в вестибюль здания, где проживали Роуз и Элис, прежде чем мы вошли в лифт.

- Знаете, действительно круто, что вы все еще здесь, – отметил Эммет.

- Что ты имеешь в виду? – спросила я.

- Я имею в виду, вы не были вдвоем сколько – пять дней? Было бы так легко послать это все к чертям.

Эдвард нахмурился.

- Мы бы никогда так не сделали. Большей частью потому, что она бы убила нас, но все же еще и потому, что, ты знаешь, мы любим её и всю эту чушь.

- И почему это звучит так, словно ты пытаешься убедить нас пропустить это? – спросила я, дразня.

Эммет покачал головой.

- Неа, просто очень мило, что вы, ребята, остаетесь, прежде всего, друзьями.

Эдвард пожал плечами.

- Мы и есть, прежде всего, друзья, – он взглянул на меня. – Не знаю, есть ли другой способ, при котором мы оказались бы вместе.

Я улыбнулась, потому что не смогла бы сказать лучше.

Мы достигли нужного нам этажа, и Эммет вышел из лифта. Я последовала за ним, но Эдвард схватил меня за руку и втянул обратно. Ткнув кнопку «Закрыть дверь», он закричал: «Одну секундочку, Эммет!» – как только двери лифта сомкнулись.

- Что ты…

Но я не смогла закончить предложение, когда он двинулся на меня и с силой поцеловал, заставляя попятиться назад, пока я не прижалась спиной к стенке лифта. Краем глаза я заметила, как он нажал на кнопку верхнего этажа, а где-то на середине поцелуя я услышала сигнал того, что мы достигли его, и он снова нажал на кнопку этажа Элис и Роуз.

Но это все было фоном. Звуки, дыхание, все кроме него, казалось, исчезло. Зажав мое лицо между своих ладоней, он приподнял мой подбородок и настойчиво поцеловал меня. Не могу сказать, что ощущалось тверже – стена за моей спиной или его тело, прижавшееся к моему.

Меня никогда не целовали так: его губы были такими мягкими, но при этом поцелуй был таким сильным и жарким на моих губах. Я никогда не чувствовала себя такой желанной, такой необходимой, такой вовлеченной в то, что чувствовал кто-то другой. Его руки все еще сжимали мое лицо, его плечи поднимались вверх и вниз, словно он пытался насытиться мной за один поцелуй. Одним большим пальцем он поглаживал мою щеку, в то время как другим давил на мой подбородок, уговаривая его опуститься так, чтобы мой рот приоткрылся навстречу ему. Я сделала это, плотнее сжимая его в объятиях, обхватывая его за плечи, выгибая спину так, чтобы моя грудь прижалась к его груди.

Его язык ласкал мой, и я больше не могла соображать. Ни одной мысли. Все мои усилия были направлены на то, чтобы удерживать себя в вертикальном положении, поскольку я определенно плавилась от ощущений, которые дарил его поцелуй, отзываясь в каждой клеточке, каждой частичке меня.

А затем лифт издал звон, сигнализируя, что мы снова оказались на этаже Роуз и Элис, и он резко отстранился от меня, когда двери разъехались перед нетерпеливым Эмметом.

- Это так похоже на «мы, прежде всего, друзья», – по-доброму пошутил Эммет, закатив глаза при этом.

- Извини, просто мне необходимо было выплеснуть это из себя, – сказал Эдвард охрипшим голосом. Я не была уверена, говорил ли он со мной или с Эмметом. Он вышел из лифта, разминая шею и поводя плечами, после чего щелкнул большим пальцем по нижней губе, дважды. Еще никогда прежде я не хотела быть пальцем. Не думаю, на самом деле, что когда-либо вообще хотела быть пальцем, но теперь я подумывала об этом.

Я же просто стояла там, прислонившись к стене, изо всех сил цепляясь за перила и задаваясь вопросом: «А что насчет того, что я хочу выплеснуть?»

Я неуверенно вышла из лифта, и мы направились по коридору, ведущему к квартире девчонок. Эммет поднял руку, чтобы постучать в дверь, но прежде замер и посмотрел на нас. Его взгляд задержался на мне, и он сказал:

- Тебе бы лучше стереть с лица это выражение, Белла.

- Какое выражение?

- Ты как Паула Дин, а он словно кусок масла.

Я закатила глаза.

- Заткнись. Я так не выгляжу.

Эммет постучал в дверь.

- Ну, если ты так говоришь.

Эдвард повернулся ко мне, пристально осмотрел мое лицо и сказал:

- И все же он прав.

Я отвернулась и пробормотала:

- Ну и чья это вина?

Роуз открыла дверь, впуская нас. Эммет сразу вошел, а Эдвард, взмахнув рукой, произнес:

- Дамы вперед.

Стоило мне войти, как он ущипнул меня за задницу, заставляя взвизгнуть.

- Ты в порядке, Белла? – обернувшись, спросила Роуз. Эммет лишь покачал головой и пошел дальше.

Я метнула злобный взгляд в Эдварда, пробормотав « Я в порядке». В ту секунду, когда Роуз снова отвернулась, он подмигнул и сделал это снова. Я рванула вперед, врезаясь в спину Роуз.

- Что за черт, Белла? – спросила она.

- Прости. Я просто… споткнулась, – ответила я, вздыхая, пока мы шли по коридору, ведущему в гостиную. Я заметила ухмылку Эдварда – это будет долгая ночь.

Но на этот раз у меня имелось орудие для возмездия. Я остановилась и обернулась перед тем, как войти в гостиную – Роуз и Эммет уже вошли, и мы были скрыты от посторонних глаз.

Я сняла свое пальто, и брови Эдварда взметнулись вверх. Когда я расстегнула свою блузку и – без стыда и с большой долей самодовольства – сверкнула перед ним своим бюстгальтером. Он буквально встал как вкопанный, его ухмылка исчезла, а глаза стали действительно огромными. Видимо, по собственной воле его рука медленно потянулась, чтобы коснуться меня.

-Ты мог бы получить это сегодня ночью, но вместо этого…

- Ииииииии! Тридцать минут до моего Дня рождения! Тридцать минут, народ! Одна тысяча восемьсот секунд! – завизжала Элис, демонстрируя прекрасное умение считать время. Я хлопнула Эдварда по руке, повисшей в воздухе, и быстро застегнула свою блузку.

Я расправила плечи, выходя в поле зрения наших друзей, когда бросила через плечо:

- Извини, просто мне необходимо было выплеснуть это из себя.