Everclear – Annabella's Song
Ауттейк написан для благотворительного сборника Fandoms Fight the Floods.
Ауттейк написан для благотворительного сборника Fandoms Fight the Floods.
Каллен
– Господи боже.
Я глянул на номер, высветившийся на адском устройстве, которое вынужденно висело у меня на ремне. Затем на небо в переднем ветровом стекле моей Элеанор и слегка вскинул брови. Адова штуковина.
Из меня вырвался вздох. Шумный и тяжёлый, как чёртов мир.
– Вы меня наёбываете, да?
Стоя на светофоре в ожидании разрешающего сигнала и постукивая большими пальцами по рулю, я обдумывал изменения в нашей со Свон жизни. С тех пор как некоторое время назад мы закрыли последнее совместное дело.
Краски пастельных тонов наводнили наш дом. Ползунки, комбинезончики и прочая детская дребедень заполонила все шкафы. В детской обосновались люлька и в тон ей пеленальные столики. И везде стояли эти чёртовы замки от детей.
Даже не будем вспоминать, сколько раз эта пластиковая хрень ломалась, пока мы с Эмметтом устанавливали её. Девять из десяти.
А курсы для будущих мам…
На хрена кому-то учиться дышать, чтобы родить ребёнка? В самом деле. Вы ж не задыхаетесь.
Однако я отвлёкся.
Если совсем откровенно, то бывали и просветы на протяжении последних девяти месяцев.
Беременная Свон невероятно соблазнительна. А секс с этой дамочкой?..
Вы хоть представляете, как зашкаливает либидо у беременных женщин? Я вот да. И мне это нравилось. Очень.
Конечно, некоторые моменты беременности повлияли на меня… иначе. Например, толчки малыша внутри сексуального тела Свон. В первый раз, когда это случилось, я чуть не пересрал. Что для меня нетипично. Понимаете, о чём я?
В общем и вопреки всему, мы были готовы к родам. Я был готов. У меня получится.
Я разобрался с мыслями, что не готов к отцовству, терзавшими меня каждый раз при слове «ребёнок». Все страхи с меня как ветром сдуло, когда Свон вернулась от врача и выяснилось, что у неё не простуда. И даже не грипп, друзья мои. Да-да. Чуете, к чему я клонил?
Оказывается, «приливы» бывают и у парня, видавшего пыточные камеры, стоявшего под дулом пистолета и испытавшего ещё много чего.
Кстати, Свон прекратила пить противозачаточные задолго до наших попыток забеременеть. Мы перестраховались, чтобы исключить преждевременные роды.
Вплоть до пейджера, который она мне навязала в девятом «периоде», вдобавок к мобильнику. Свон беспокоилась, что в нужный момент он не словит сигнал. Если кто не знал: с телефонами у нас всегда жопа.
В последнее время Свон поубавила участие в расследованиях. Беременная на девятом месяце женщина с оружием в руках не может гоняться за хулиганами. Верно?
Благодаря грубой физической силе я отлавливал всякую шваль, а Свон проводила изыскания, вела счета, встречалась очно с клиентами – занималась тем, в чём я не был настолько… искусен. Её слова, не мои.
Если мне не изменяет память, до нашей встречи я вёл себя безупречно. Ладно, не совсем.
Тогда я не нравился людям. Так и быть, они меня недолюбливали. А в обществе Свон – наоборот. Разобрались, короче.
Мы хорошенько подготовились. Расписали запасные планы и запасные планы к запасным планам. Больничная сумка Свон была наготове, когда всё началось.
Мы заблаговременно назначили приём у её гинеколога на завтрашнее утро: проконтролировать её состояние и решить, нужно ли вызывать роды.
Всё было пучком.
Поэтому, никого, бля, не удивило, что пейджер просигналил аккурат во время моей погони. Пиздец – это всегда не плану.
Да-да, противненько так пробибикал. Бибика всех бибик.
Не тренировочный сигнал. Не тот, когда Свон проверяет, а не на цыпочках ли ты перед ней ходишь.
Тот самый: ребёнка я рожаю. В этот самый миг. И если ты живо не вернёшься домой, то я надеру тебе зад, как тебе и не снилось.
Бип. Бип. Бип. Бип. Чёртово бибиканье.
Я раздражённо выдохнул, прикидывая к кому мчаться – удирающему преступнику или рожающей Свон.
Ребёнок. Дело. Ребёнок. Дело. Свон. Ребёнок. Дело.
Да знаю я. Знаю. Ребёнок. Верно же?
Однако этот уёбочный преступник стырил дорогущий шедевр искусства у моего клиента. Чьи деньги, по сути, оплатят рождение моего не менее дорогого «дьявольского отродья». Без шуток.
Я глянул на свои наручные часы. Стукнул пальцами по рулю. У меня есть время. Я справлюсь.
Элеанор разгоняется до сотни миль в час. Этому членоголовому не улизнуть от меня.
Светофор загорелся тошнотворно-зелёным светом, я газанул и повис у преступника на хвосте, когда придурок неожиданно повернул.
Я следом за ним. Я что, дилетант? Вряд ли.
Пиздюк бросил тачку, решив, что оторвался от меня. Только вот я шустрый сукин сын, и догнал его в переулке, где тот скрылся на вид в тату-салоне.
Когда я ворвался туда, все прервали свои занятия и вылупились на меня. В том числе клиенты. Будто я Ганди на фестивале еды.
Запыхавшийся, взбешённый, но учтивый, я упёрся ладонями в колени, чтобы не упасть, и спросил:
– Где говнюк, который только что вбежал сюда?
Тишина. И бессмысленные взгляды. Я достал кольт.
– Перефразирую. – Я сопроводил слова выстрелом, проделавшим приличную дырку в одной из дверей заведения. – Куда съебался этот хмырь?
Трясшийся тату-мастер, который держал в одной руке татуировочную машинку, поднял другую руку. Я указал на него:
– Ты.
Он кивком указал на коридор. Улыбнувшись, я метнулся в ту сторону. Перед тем как окончательно скрыться в коридоре, я заметил, что все, словно застыв во времени, до сих пор таращатся на меня.
– Вольно, – бросил я напоследок.
И прошмыгнул в коридор. Бесшумно. Кто ж знает, где этот гад затаился.
Возможно, он при оружии, и не упустит шанса долбануть им по моему затылку. Вырубит вашего покорного слугу. Который опоздает на кое-чьи роды. Свон вышвырнет меня под зад.
Придётся потом грохнуть этого парня, что не значилось в списке моих дел на сегодня. Месть за порушенную личную жизнь. Допёрли, о чём я?
Только я подумал, что гадёныш юркнет в заднюю дверь, как он дёрнул туда. А я хватился за его зад. Буквально.
Когда мы повалились на пол, моё лицо встретилось с его задницей. Вот вам шрамы и травмы на всю жизнь.
Он брыкался, кричал и попытался размозжить мне голову, но я уложил его, как бешеную псину.
Что? Да не прикончил я его. Говорил же: нет таких планов на сегодня. Просто вырубил его.
Звякнул братцу, попросив прислать патруль за этим отребьем и выручить меня с оформлением бумаг. Надо доказать клиенту, что я разыскал его дражайшие акварели.
Не закатывайте глаза: вы удивитесь, сколько людей хотят уклониться от выполнения своих обязательств по договору, намекая, что вы повели себя непрофессионально. Или повредили их товар, или обесчестили их дочь. Последнее, впрочем, было давно.
Невинности в последнее время я лишал только маргаритки, срывая их в саду для Свон. На всякий случай.
Я к чему: законники впаяют парню по полной. А рождение моего ребёнка будет оплачено к концу этой недели.
Я посмотрел на часы, когда пейджер ожил вновь, и, не сдержавшись, смачно выругался.
– Да в курсе я! В курсе!
Я рванул к Элеанор. Дорога до больницы шла гладко. Пока я не застрял в пробке на автотрассе из Северной Каролины в Вирджинию.
– Мать… вашу.
И всех родственников до десятого колена.
Свою промашку я осознал запоздало, увязнув в паре миль от начала пробки и в десяти – от нужного съезда.
– Да что ж за хуйня ебучая.
Я выдохнул, усмиряя гнев и силясь не перестрелять пешеходов, без сомнения глазеющих аварию на другой полосе. Я набрал Джазмена.
– Да, – отозвался он.
– Уитлок, это…
– Каллен! Что за дела? – протяжно завопил он в трубку.
Зуб даю, что он сейчас с моей сестрой. Скорее всего, они оба голые. А что это за возгласы я даже знать не хочу. Я перешёл сразу к делу.
– Свон рожает. Я застрял на кольцевой дороге. Мне нужно быть в больнице через четыре с половиной минуты.
В трубке послышался шелест простыней, радостные визги и покашливание. Затем он застучал по клавиатуре и сказал:
– В трёх метрах от тебя в потоке машине есть брешь. Попробуй протиснуться туда и плетись до съезда к местным дорогам, откуда я направлю тебя дальше.
– Джас.
– Да, мужик.
– Ты просто красавчик.
– А то.
Затем он помог мне вылезти из клоаки под названием окружная автомагистраль.
Не сказать, что я вовремя приехал, дамы и господа.
По моим часам и количеству сигналов пейджера, которые я получил на пути между округом Колумбия и аэропортом Арнольда Палмера, могу поспорить, что Свон ещё не разродилась.
Я неправильно припарковал машину у больницы и после быстрых извинений, принесённых Элеанор, срочно затрусил внутрь. Где мне перегородила путь администраторша с суровым лицом, когда я попытался её обойти и попасть к лифтам.
– Вы к кому, сэр? – гаркнула она.
На задворках сознания у меня мелькнула мысль, а не приходится ли она родственницей Малдону. Не спрашивайте – не хочу знать.
– Да, моя… у нас… – Я общепринятым жестом изобразил ребёнка.
– Вам нужно заполнить бумаги, сэр.
У меня взлетели брови.
– Вы не понимаете, – из меня вырвался смешок. – Я стану отцом через…
Я вновь посмотрел на часы на своём запястье.
– Сэр, возьмите планшет и присядьте сюда.
Она издевалась надо мной? Если так, то бури в моём лице ей не миновать.
Администратор указала на зал ожидания. Не успел я опомниться, как перед ней нарисовалась троица.
– Не могли бы вы… – Заговорил я, но она шикнула на меня, помогая подошедшим.
Медлительным людям, интересовавшимся, где найти сувенирный магазин. Я откинул голову назад и сосчитал до десяти. Ладно, до двадцати, но кто ж считает.
Когда я снова подошёл к администраторше, от моего терпения, которое с утра было на исходе, не осталось и следа. Особенно, когда она поинтересовалась у меня:
– Вы заполнили все бланки, сэр?
Пристрелите меня кто-нибудь. Я серьёзно. Пулю мне в зад.
– Она рожает, – несколько громче положенного заявил я, сложив руки рупором.
Неужели в этом грёбаном месте никто не говорит по-человечески?
– Что ж вы сразу не сказали? – хихикнула она.
Что? За нах вообще? Я тут время теряю.
Я не собирался особо жаловаться, учитывая, что меня отвели в родильное отделение. Я назвал имя, и мне сообщили номер палаты Свон. Я поторопился туда и обнаружил её лежащей в неудобной больничной койке, отбивающей пальцами ритм неведомой мне музыки.
Она пела?
– Свон?
– О-о-о, – пропела она, подтягиваясь на койке, – приветики, Эдвард.
Я замешкался. И нахмурился. Она не в курсе, что вообще-то рожает?
В палату вошла медсестра, Свон весело помахала ей:
– Люси, это мой Эдвард. Скажи ему привет.
– Привет, Эдвард, – саркастично бросила она и проверила показатели на мониторах. – Мило, что заскочили.
Чтоб меня сожрали, подумалось мне, но хорошо не сорвалось с языка в присутствии Свон. Я вообще не в курсе, как роды принимать.
Люси ушла, и Свон, широко улыбнувшись, дотронулась до моей ладони.
– Долго сюда добирался? – сонно поинтересовалась она.
– Сущие пустяки.
Я чмокнул её в макушку, и тут до меня дошло. Она странно себя вела.
– Ложная тревога?
– Не-а.
Свон глуповато улыбалась, поглаживая мою ладонь.
– Ребёнок в порядке?
– Ага.
Вошла другая медсестра, и я схватил её за руку.
– Что такое со Св…Беллой?
Она прожгла взглядом мою руку, сжимавшую её ладонь. Я разжал пальцы. Это мы уже проходили. Моим яйцам лучше не покидать насиженного места.
– С ней всё в полном порядке. – Я поднадоел ей вопросами. Она постучала по внутривенному катетеру, установленному в руку Свон. – Она на…
– Наркоте.
– Наркоте, значит.
– Эпидуральная анестезия, – пояснила медсестра.
Свон потянула меня вниз, ближе к её лицу, и прошептала:
– На классной наркоте.
Чудненько. Наш ребёнок родится наркоманом, а Свон тронулась умом. Только этого мне не хватало.
– Устраивайтесь поудобнее, сэр. Говорите с ней, отвлекайте лёгкими разговорами.
Иисусе. Столько инструкций за раз – я не успевал их осмысливать.
– Ага, – рассеянно сказал я.
Медсестра вышла из палаты, я подтянул стул и сел рядом с Беллой, пытаясь отвлекать её разговорами. И себя заодно.
– Как насчёт имён?
Вроде лёгкая тема, так ведь? Нам нужно придумать имя ребёнку. Верно?
Хорошо-хорошо, из меня тот ещё партнёр по родам. Засудите меня.
– Если мальчик, то я всё ещё хочу назвать его в честь тебя.
Свон мечтательно глазела на меня, медленно мотая головой взад-вперёд, будто мысленно подпевала песне.
Я тихонько посмеивался над ней. Она такая забавная.
Она будто опьянела от этой анестезии – или как она там у них зовётся. Вдруг ей разрешат поделиться со мной. Да подольше.
Что? Не у меня внутри человек растёт.
– Эдди-младшенький? Свон, ты серьёзно? – хохотнул я. – Не думаешь, что мы травмируем ребёнка, когда однажды он узнает в честь кого назван?
– Глупенький, – хихикнула Белла.
Прошагав пальцами вверх по моей руке, она ткнула меня в нос.
– Я думала назвать его Эй Джей.
– Эй Джей.
Чуть скривив губы, я кивнул. А что – звучит.
– А если девочка?
Признаюсь, тут я ухмыльнулся. Свон аж светилась. Этой женщине меня не обдурить. Она хотела девочку. Всей душой хотела.
– Если девочка, то я не знаю, – таинственно посмотрела она на меня. – Я думала совместить имя моей матери Рене и твоей – Эсми. И в голову пришло только Ренесмэй?
Я уставился на неё. Даже бровь изогнул. Лоб засаднило. Верный признак морщин.
– Что думаешь? – подгоняла Свон.
Я вперился в неё долгим взглядом. Она это взаправду?
– Ренесми.
– Да, – она наматывала волосы на палец, пристально следя за мной.
Это она так докапывается до меня?
– Эдвард?
– Должно быть, ты шутишь, Свон?
– Что?
– Более дурацкого имени я в жизни своей не слышал.
Не успел я заявить женщине, готовой вытолкнуть из себя человека, что её идея – отстой, как она ухмыльнулась.
– Знаю, – шлёпнула она меня по руке. – Я проверяла, а со мной ли ты ещё.
Господь праведный, как же я люблю эту женщину. Я выдохнул:
– Итак…
– Вообще я думала о… – Свон уронила голову на подушку, пожевала губу и только потом ответила: – Ханне.
Ох уж эти её вскинутые брови. Уломала. Сексуальная моя.
– Идеальное имя.
До начала схваток у нас ещё было время. Только вот откуда Свон знать сколько? Похоже, она их все продрыхла.
Странное зрелище, кстати. Готовая родить округлившаяся Свон – воплощение беззаботности и умиротворения. Чёртов оксюморон.
Вообще-то, я тут пытался не переживать и не перенапрягаться.
Я хотел знать лишь одно: где моя наркота?
Мой вопрос никто бы не заметил. Врачи и медсёстры сновали туда-сюда, измеряя у Свон… Как-там-это-зовётся.
Ой как хотелось переломать руки, что шныряли у Свон в… этом, как-его-там-месте. Которые мерили ей давление. Проводили десятки измерений, а меня почти не замечали. И вот настало время тужиться.
Друзья мои, впервые в жизни я оказался не готов. Это не моё.
Как партнёра по родам меня пичкали инструкциями, шикали, рявкали и велели помогать Свон дышать.
Только ты ей скажешь об этом – эта красавица на хуй тебя шлёт. Бля, а я тут каким боком?
Признаюсь, это просто сюр какой-то – смотреть, как она рожала.
Даже под анестезией Свон выглядела страдающей, напряжённой и ещё чёрт знает какой. А я только и мог, что держать её за руку между схватками. Пару раз справлялся о её состоянии, не нуждалась ли она в чём. Она вымученно окликнула меня, тяжело дыша.
– Эдвард.
– Что, что тебе нужно?
– Мне…
– Да?
– Мне нужно, чтобы ты… – она выдохнула и вновь потужилась.
Не смотри, не смотри, бля.
– Что?
Теперь она орала. С орущими людьми я могу справиться.
– Свон.
– Больше никогда не засовывай в меня свой член.
Дышала. Тужилась. Что она только что сказала?
– Уяснил?
Я чуть не рассмеялся. Да будет тебе, Свон.
Потужились. Подержались за руки. Ой, это было адски больно! Вышеупомянутая персона стиснула мою руку.
– Ай! Я серьёзно, Эдвард, – пригрозила она. – Твой член больше никогда не увидит мою внутреннюю «я».
Доктор вытаращил на меня глаза. Я ответил ему тем же. Что? Будто он никогда прежде не был близко знаком с нутром женщины? Медсёстры хихикали.
Я застрял в болтанке из реплик Свон, где я сначала ни хуя не понимал её, а потом охуевал, что, оказывается, я виноват в этом. Верно? Я прав? Ладно, проехали.
Признаться, это мучительный процесс. Не роды, не высокомерные врачи или выносливые медсёстры.
Наблюдать, как Свон проходит деторождение. Полный отстой. Меня надолго не хватит.
Как вдруг с последней потугой и выражением полной решимости на лице Свон… врач вытащил головку. Затем появился животик. Ручки и ножки.
И тут я ощутил нечто странное. Это неизведанная территория для тебя, чувак.
У меня взмокло лицо. Неужели сработали противопожарные распылители? Это ж полная шиза. Затем врач, перерезав пуповину, протянул мне маленького человечка со словами:
– Вам лучше присесть.
Медсестра вручила мне бумажный платок. Нафига он мне? Свон, которая только что вытолкнула из… своей «внутренней я» человека, сказала:
– Эдвард, ты в порядке?
Я повернулся к ней с ребёнком на руках и наклонился, чтобы он оказался между нами. Сил осталось лишь на то, чтобы прильнуть лбом ко лбу Свон. Я едва ворочал языком. Что, как вы уже знаете, редко случается.
– Ты само совершенство, знаешь это, Свон? – придушенно ответил я, уставившись на создание, рождённое ей.
Свон лишь деловито хмыкнула:
– Мы совершенны.
И забрала этого маленького страдальца на первое официальное кормление. Из многих. Закончив свои дела, Свон уронила голову на подушку и пробубнила:
– Я вымотана.
Глянув время, я понял, что скоро Элис сгонит сюда всё семейство Каллен. И они станут контролировать любой аспект жизни новоиспечённого члена нашего клана.
Поцеловав Свон в губы, я предложил ей поспать, пока есть возможность. И рассеянно думал о том, что, надеюсь, она не всерьёз тогда говорила о моём члене. Затем медсёстры сообщили, что им нужно снять отпечатки пальцев рук и ног младенца, проверить слух и всё такое. Не успел я опомниться, как Свон отключилась. Спала она как ребёнок.
Когда медсёстры закончили все тесты, то уложили нового члена нашего семейства в одну из этих миниатюрных пластиковых качалок, оставив нас знакомиться с малюткой.
Оставив меня одного. За исключением Свон и крохотного человека, из-за которого теперь расследовать дела будет намного сложнее.
Сначала я думал: пусть отоспятся, а я пока схожу в бургерную «У Дика». Свон наверняка будет зверски голодна, когда очнётся. Затем я посмотрел на розовощёкого кроху, который изучал меня малюсенькими глазками. Тут бы впору толкнуть речугу.
Я отбросил планы с бургерами, подошёл к люльке и осторожно, боясь сломать, взял ребёнка на руки.
Эти глаза… смотрели на меня, а в моём горле стоял громадный ком. Впервые с тех пор, как я понял, как сильно люблю Свон.
Как понял, без тени сомнения, что она станет частью моей жизни. Сколько бы она ни продлилась.
Меня ошеломили звуки, издаваемые этим ребёнком, когда я ласкал его щёчки, играл с ручками и касался губок. Потом вдруг мой палец обхватила ручка, самая крошечная на моей памяти. Со стороны могло показаться, что у крохи газы, но, похоже, что я уловил его улыбку.
Эта кроха в моих руках станет моей смертью.
Словно заворожённые, мы любовались и молчаливо общались друг с другом, казалось, часами.
Я углублялся в детали всех предстоящих событий.
Ребёнок объяснял мне, что все мои ожидания пойдут псу под хвост. Без ругательств, конечно.
Что? При желании я мог быть говнюком с отеческими чувствами.
Наверное, тогда я понял, что неплохо бы представиться своему ребёнку. Типа официально. Если перебрать все правила дома Каллен-Свон, то вот оно, главное.
Я улыбнулся и обхватил ладонью крохотную ручку:
– Привет, Ханна, я твой отец.
Она по-детски чихнула и прогукала, строя из себя саму серьёзность. Нахмурилась, словно я уже выбесил её чем-то. Я вскинул бровь.
– Добро пожаловать в мой мир, малышка.
Всем привет! :) Надеюсь, все живы-здоровы в эти переменчивые времена. Диквард меня не отпускал, и негоже было не дать вам, моим любимым читателям, и героям их долгожданное родительское счастье. Папаша Диквард... как вам? С удовольствием жду вас в комментариях и на форуме. Последний залп ещё не дан. ;)
Источник: http://robsten.ru/forum/96-2003-29
