Каллен

– Иисус, Мария, матерь святой срани!

Крутанувшись, я посветил фонариком на шум, от которого чуть не обосрался. Кролик, это ебучий кролик, дубина. Господи помилуй.

Я закатил глаза, ероша ладонью волосы. Давайте взглянем фактам в лицо: хоть я обладаю чёрным поясом по карате, умело обращаюсь с оружием, я детектив, который боится долбаных кроликов.

Присвистнув, я прислушался и проверил свои наручные часы. Уже за полночь, и вот он я, ищу эту грёбаную собаку, которую даже изначально не хотел заводить.

– Ему нужен дом, Эдвард. Это твой пёс, Эдвард, – спародировал я слова Свон, сказанные ей когда-то.
Моя собака – фиг вам.
– Чушь собачья.

Я обратился к тяжёлой артиллерии. Бекону. Уж что-что, а бекончик однозначно привлечёт внимание щенка и вернёт его домой. Он не в силах сопротивляться этой вкуснятине – это ж сродни маяку.

Я хмыкнул, тряся пакетом – это ж бекон, потом опять посвистел. Не прошло много времени, как пёсик уже бежал ко мне. Или скорее хромал.

Я нахмурил брови, присаживаясь на корточки поприветствовать пса, которого жутко трясло, и поднёс кусочек жирного мясца к его морде.

– Какой из тебя защитник.
Что? Я шутил. Вроде как.
– Что с тобой не так, приятель?
Я гладил его, пока щенок ел, и заметил, что он вправду дрожал, словно от страха. Я не видел его в таком состоянии с момента нашей первой встречи.
– Какого хрена он с тобой сделал, щенок?

Я поднял его на руки, осмотрел и убрал за пазуху куртки, неся домой.

Щенок тоненько проскулил, а я скрипнул зубами, отвергая мысль того, что Джеймс сотворил с моей собакой.

Дойдя до дома, я вбил код, сбрасывая настройки этой никудышной сигнализации. Пусть всякие наёмные отбросы шляются в моём жилище. Потом реактивировал эту хрень и понёс щенка по коридору.

Если кому и хватит духу вторгнуться в мою священную пещеру, то я получу какое-никакое предупреждение. Очень, бля, надеюсь на это.

Белла была в отключке, пуская слюни на свежие простыни, а я почистил нашего этакого пса-защитника. Убедился, что у него не было травм с угрозой жизни, и уложил его в постель к Белле, где ему нравилось спать. Хотя обычно меня бесила эта привычка, сегодня я был не против.

В любом случае сегодня мне не сомкнуть глаз. Я махнул рукой:
– Если она проснётся, веди себя естественно.

Щенок чихнул, кладя морду на живот Беллы, ровно туда, куда я бы не прочь засунуть кое-что другое. К несчастью, не время для утех, вдобавок очень сомнительно, что щенок даст мне порезвиться. Ему б на сцене играть.

Закрыв дверь нашего кабинета, я уселся за стол, предназначенный мне, вошёл в нашу картотеку и прочёл всю информацию по Мендесу, которую тот первоначально дал Свон. Затем я набрал Джаса.

В такую рань он бдит. Мы одного поля ягода. Он же не спит, верно? Он вообще не спит. А сейчас, по-видимому, моя сестра взяла его мобильник.

– Знаешь, я думала, раз в твоей жизни появилась Белла, то ты занят ей, Эдвард.
Смешно.
– А я думал, что когда звоню по этому номеру, то попадаю на своего парня, а не на его автоответчик.
Трах-бах.
– Ха-ха, Эдвард, как бы там ни было, он... занят.
Я зажмурился, слыша улыбку в голосе Элис и пытаясь не воображать, о чём она говорила.
– Так пусть освободится. Это пиздец как срочно.
Сестра помедлила, наверное, думая, а не бросить ли трубку, но ответила:
– Погоди, кайфолом.
Послышалось звяканье металла, хихиканье Элис, а потом, наконец, тягучий техасский акцент.
– Каллен, ты, конечно, знаешь, когда звонить, друг мой.
– Слушай, мне нужна инфа и нужна сегодня.

Джаспер классный парень. И как обычно, он меня не подвёл. Он мигом приступил к делу, хотя я знал, что моя сестра его лапает, а он всё это время голый. Я силился прогнать эту картинку из головы, зная, что результат того стоит. В итоге Джас смог нарыть лишь список дат поставок, их номера, вес и пункты назначения. Достаточно.

Судя по составу посылок, их количеству и владельцу, я нисколько не сомневался, что «авиаперевозка» была изящным прикрытием наркотрафика. Уму непостижимо, почему полиция округа не пронюхала об этом, но, чёрт, ей не в первой закрывать на всё глаза.

Не начинайте – меня и так всё это бесит. Я лишь только-только достиг состояния, при котором мне не хотелось вмазать Малдону по бубенчикам. Ладно, мне всегда хотелось двинуть этому долбоёбу, но, по крайней мере, я не поддавался порыву.

Суть в том, что мне есть чем заняться. Отработать зацепку. И, вероятно, разговорить Мендеса. Похоже, открыто и честно отвечать на вопросы детектива, которого он нанял для поисков своей грёбаной дочери, было невозможно для этого бесхребетного чудика. Многое не сходилось. Мендес знал: я курсе, что дело тут нечисто.

Вдобавок ко всему он мерзко обращался с женщинами. Например, в его кабинете не было ни единого фото дочери или жены.

Да это фигня в сравнении с тем, что он врал напропалую насчёт полиции округа. Он должен был знать, что я узнаю об этом. Верно?

Не мог же он быть настолько… тупым.

Не успел я оглянуться, как уже светало, да и кофе понадобилось, пока у меня не слиплись глаза и Свон не сочла меня трупом. Я зарядил кофеварку, принял душ и разбудил подругу в несусветную рань.

Чем скорее мы доберёмся до авиакомпании «Титус», тем, бля, лучше.

– Свон.
Ожидая, пока Белла закончит укладывать волосы, я в энный раз глянул на наручные часы и нажал на переносицу меж своих закрытых глаз, жалея, что это большой палец, а не кусочек льда.
– Мы направляемся на допрос, Свон, а не на бал.

Она открыла дверь ванной комнаты и сердито уставилась на меня.

Её блестящее, нагое тело с набухшими сосками – чёрт, она побрилась... везде, – говорило иное. Белла быстро выгнула бровку. Да простит меня отец Свон за грязные... непристойные дела, которые я сотворю потом с его дочуркой.

Так на чём я остановился?

О да, обнажёнка – совершенно иная история. Та самая, которая началась с того, мол, почему ты не разбудил меня пораньше, чтобы мы разворошили постель, а не просто подрыхли. Только вот Свон не знала, что я вообще не спал.

– Прости, ты что-то сказал? – старалась не ухмыляться она и не опускать свой «ебни меня» взгляд на моего нижнего «лучшего друга».
Я мило улыбнулся Свон и прочистил горло:
– Почему бы тебе не поторопиться, пока мы не упустили возможность допросить нашего подозреваемого?
Вежливо всё сказал. Так ведь? Свон захлопнула дверь.
– Сейчас выйду, – сообщила она.
По мне, так звучит... приглашающе. А вам?
– Нужна помощь? – дразнился я, прислонив голову к двери и положив ладонь на ручку.
Я всегда готов для перепихона на скорую руку.
– Иди и заведи эту... фиговину, – тихо хихикнула Свон.
Или нет. Да гори оно огнём, Каллен.
– «Хонда», Свон, это грёбаная «хонда».

Свон трахала мне мозг?

По мне, так это лёгкое слово. «Хонда» – это не чёртов «мерседес» или «феррари», ради всего святого, это... «хонда».

Наверное, стоит радоваться, что Белла согласилась проехаться со мной. В конце концов, она могла заставить меня отвезти её к Роуз, что добавило бы мне «геморроя».

Забавная штука – это сожительство. Должен сказать, я не фанател от этой затеи. Даже если этот человек – недостающий элемент моей, чёрт возьми, мозаики. Свон всё та же заноза в заднице.

Хотя, признаться, были и плюсы в этой ситуации. Например, воскресные эректильные побудки. Это Свон так их обозвала, не я. Без шуток. И домашняя еда. Боже правый, эта женщина умела готовить.

Разумеется, всё обстояло серьёзнее, но раз философствовать на эту тему сложно, то обойдусь нашим обоюдным физическим влечением и склонностью трахать друг другу мозги. Всё, больше не жалуюсь – мне повезло со Свон.

К тому же Свон на байке, да ещё держится за мои... активы?..

Победа. Каждый грёбаный раз, друзья мои.

– Кстати, когда Роуз закончит с твоей Элизабет? – Прокричала Свон мне в ухо, пока мы мчались по двести семидесятой трассе.
Кстати, бля, ой.
– Элеанор! – проорал я через плечо, мотнув головой.

Клянусь, Свон буркнула «да какая разница». Она, в самом деле, доёбывалась меня?

Я сжал сцепление, повернув акселератор, и стремительно съехал с трассы. Свон стискивала мою талию. Я улыбнулся. Вот что она получила за незнание фильмов Ника Кейджа. По крайней мере, за незнание его хороших фильмов.

Только мы подъехали к аэропорту, который мне больше нравилось называть сердцем всех грязных делишек, как на глаза попался Мендес, выходивший оттуда вместе со своим «тьелохранителем». Я заглушил мотоцикл возле ворот, чтобы слезть. С байка. Извращенцы.

– Мендес! Есть минутка? – окрикнул я парня, снимая шлем.
Однако при виде нас он бросил что-то блондинистому вундеркинду и метнулся к личному самолёту быстрее, чем кот смог бы лизнуть свой зад.
Я взглянул на Мендеса, потом переключился на блондина, который странно смотрел на меня.
– Уёбок!
– Остынь, Эдвард, поймаем его в другой раз, – заверила меня Свон.
Наверное, она думала, что я без сопротивления соглашусь или, наоборот, пиздану конкретно, но бля буду, если забью на ситуацию.
– Чёрта с два! Он умышленно дар дёру.
С мгновение мы молчали. И долгим выдалось это мгновение.
Я направился к воротам, к запертым воротам.
– Я вхожу.
– Эдвард, ты сказал...
– Оставайся тут.
– Каллен!

Одномоторный самолёт уже далеко отъехал по полосе, готовясь к взлёту. Тем не менее охранничек Мендеса получит трёпку.

Я перепрыгнул ограду за две целых две десятых секунды, и всё же до меня донеслась ругань Свон, проклинавшей мой идиотизм. Однако хренушки я упущу возможность втемяшить этому парню.

Алек проскользнул в здание, но умудрился не запереться внутри. Я последовал за ним, вытащил кольт, на всякий случай, и увидел, как он завернул за угол в конце коридора.

Озираясь по сторонам и заглянув в пару кабинетов по пути, я заметил кое-что странное.

– Маловато сотрудников, не находите?

Я толком ни к кому не обращался, ну разве что собеседниками можно было считать камеры, которые, несомненно, окружали меня на каждом углу. Я замер на минутку, когда больше не слышал шагов моего белого крольчонка и прислушался. Хлопнула дверь. Я последовал на звук, но выяснилось, что она заперта.

– Хуёво.
Затем я увидел слева запасную дверь и пошёл туда – без сомнения, Алек попытается скрыться. Разумеется, только я вышел наружу, как он уже мчался к своему «мерседесу».
– Ожидаемо, – рассмеялся я, поднажав.
Я едва успел, прижав парня к машине. Что? Мне есть что сказать, бля.
– Куда-то спешишь?
– Слезь с меня!
– Пошёл ты, ублюдок. Куда свалил твой босс, а? Напрямую к Аро?
– Ты вообще что несёшь?
Наверное, именно это он сказал. Не было стопроцентной уверенности, ведь лицо мудака было вдавлено в окно машины. Я оттянул его голову назад за волосы на шее и ударил об окно.
– Мендес подставляет меня? Алек? – проговорил я на ухо парню.
– Да ты умом тронулся.
– Ты чертовски прав, долбоёб. Теперь скажи, почему он так торопился смотаться отсюда, когда увидел нас со Свон. Испугался, что мы знаем правду?
Молчание. Я подлил масла в огонь.
– Сколько он платит Джеймсу Дэймонду за его чёрную работу?
Парень уже истерил к тому моменту.
– Что? – придушенно проговорил он.

Наверное, я воздух ему перекрыл. Опять же, не уверен на сто процентов. Я не отпускал Алека, пока он отвечал. Коленом прижимал его спину, донося ему свою мысль. А именно: если ты, бля, солжёшь мне, то сломаю хребет.

– Мне платят, чтобы я защищал его от людей, которые вызывают у него стресс. У него... уф-ф!.. слабое сердце! – проворчал он.
Я приставил кольт к его рёбрам.
– С чего бы мне доставлять ему стресс? Он нанял меня.
Тупица.
– У вас такой взгляд.
Серьёзно?
– И ты увидел это с расстояния в половину футбольного поля, как?
– Мне также платят за хорошее зрение, мистер Каллен.
Я отпустил парня, но кольт не убрал.
– С чего ему врать нам?
– Я не знаю, что вы...
Я взвёл курок, но Алек вскинул руки.
– Он... он не думал, что вы возьмётесь за дело, зная, что он обошёл закон.
– Бля, он прав, но это до сих пор не объясняет причину.
– Ч-чего? – Алек вылупился на кольт.

У него имелась хорошая причина быть напуганным до усрачки: иногда кольт своевольничает – никогда не знаешь, выстрелит или нет, продырявит ли чьё-то тельце. Или хуже. Зависит от моего настроя.

Я приблизился к Алеку, держа пистолет в паре сантиметров от его уёбистой рожи, и демонстративно медленно спросил:
– Почему Мендес не пошёл к копам?
Парень сглотнул:
– Он не доверяет им. Он знает, что некоторым из них Аро даёт на лапу.
Что верно то верно: Аро не скупился на взятки.
– Какое отношение поставки Мендеса имеют к «Эрроу шиппинг»?
– Не мне об этом говорить.
Я вдавил дуло кольта в нос «тьелохранителя», но он не раскололся.
– Извините, мистер Каллен, вам придётся застрелить меня. Я не предам его доверие, долгие годы мистер Мендес хорошо относился ко мне. Кроме того, я...
Алек осёкся, а во мне пробудилось любопытство.
– Ты что?..
– Я...
– Моё терпение на исходе, Алек. Не юли.
– Я люблю её.
Я наморщил лоб. Препятствие, от которого голова разболелась. Важное дело. Вот какого хрена?
– Ты...
– Мы встречались. Мистер Мендес не в курсе.
Могу поспорить. Я пытался облечь мысли в слова, в то время как Алек продолжал:
– Я пойду на всё ради неё... и её отца.
Угу.
– И был бы признателен, не упоминай вы этого.
Наконец я убрал пистолет от лица этого мерзавца.
– Скажу тебе вот что: когда поймаю Мендеса, посмотрим, сколько он знает. Лишь потом я решу, доставать ли этот туз из рукава.
– Справедливо, – Алек откашлялся, выпрямляясь.

Я поглазел на парня. Вроде бы не врал. Может, он, действительно, встречался с этой девчонкой, но эта ситуёвина напоминала лук, каждый слой которого вонял всё сильней.

У дочери Мендеса времени оставалось в обрез.

Я задал Алеку ещё парочку вопросов. Куда Мендес мог направиться, когда должен вернуться. После я закончил с этим идиотом и пошёл за Свон.

Прислонившись к мотику, она возилась со своим айфоном, будто мне не угрожала опасность. Тут же захотелось отыметь Свон. Она воплощала все мои самые дикие мечты. До недавнего времени. Если сечёте, о чём я толкую.

Белла выгнула бровь, словно знала наверняка, какие мыслишки наводнили мою голову. Тут я заметил, что ворота не заперты. Вдруг Свон отомкнула их и провела своё расследование в моё отсутствие? Только я собрался спросить у неё об этом, как откуда ни возьмись, нас прервали. Очень грубо.

– Мистер Каллен?

Тот, кто, очевидно, знал меня. Я мрачно воззрился на незнакомку. Свон засекла моё возвращение и, оттолкнувшись от байка, сосредоточилась.

– Вы Эдвард Каллен, верно? – поинтересовалась невысокая темноволосая женщина.
Блокнот в одной руке. Карандаш в другой. Ушлый блеск во взгляде из-под очков в столь же ушлой оправе. Журналистка. Чудненько.
– Может, расскажете, как, чёрт подери, вы случайно оказались тут сегодня, где и я со своей напарницей, и при этом знаете моё имя?

Разве что она ясновидящая – в противном случае даже думать не хотелось, откуда у этой журналистки инфа. Я не встречался с этой женщиной. Наверное. Все эти медиумные примочки меня напрягали, если уж совсем откровенно.

– Это моя работа – знать, кто вы, мистер Каллен. Я здесь, поскольку получила наводку. Так всё устроено в моей сфере.
Да кто это деваха? Она жеманничала, но я уже достал Свон скромными поддёвками на этой неделе.
– А ты, бля, кто?
Девушка шире улыбнулась:
– О, – хихикнула она, протягивая руку, – Анжела, Анжела Вебер, «Вашингтон пост».
Я выдохнул, словно на смертном одре, и закрыл глаза. Я вымотался, а очередная хрень лишь подталкивала меня к краю.
– Грёбаная газета.
– Я хорошо знала и работала с... Лорен.
Меня прошиб озноб. Анжела не пыталась набиться мне в друзья – проверяла мою связь с Лорен. Что адски бесило.
– Она многое рассказала о вас, перед тем как...
– Была жестоко убита и оставлена гнить у монумента Вашингтона? Да, офигенный способ завязать знакомство, дамочка.

Ни к чему ходить вокруг да около. Верно?

Анжела проглотила язык, а я искоса посмотрел на Свон, которая наблюдала за нами. Знаю, о чём она думала. Анализировала мои отношения с Лорен, а с учётом этой загадочной женщины, нёсшей околесицу, Свон, вероятно, гадала, а не соврал ли я ей о нашей дружбе с Лорен.

– Прошу прощения, я...
– Как это попало в СМИ? Это пока что закрытая информация.
Похоже, Анжела не была готова раскрывать свои источники – будто я уже не знал о них. И всё же именно Свон вызвала её на ковёр.
– Малдон приказал тебе записать это в вопросник, или ты сама напросилась? Или он лично послал тебя сюда, чтобы потрепать нам нервы?
Я не сдержал ухмылки. Свон молодец. Чёрт подери.
– Я не говорила этого.
– Тебе и не пришлось, всего несколько человек знают, что мы с Калленом расследуем это дело.
Девушки встретились взглядами. На мгновение промелькнула мысль, а не будет ли девчачьей драки. Однако Анжела бросила эту тему. Как вы понимаете, я чёртов везунчик.
– Слушайте, мне, правда, нужна эта статья. Мой начальник уже готов...
Я вскинул руку:
– Отвечу за себя и напарницу: нам плевать на твою колонку, Анжела. Любая информация на первой полосе твоей газеты сведёт к нулю шансы найти эту девушку живой.
Свон осклабилась.

Я рад, что сказал это. Если быть совсем честным, то переживал, что в её непредсказуемой головке завелись бредовые мысли.

Мы засобирались уезжать, а наша новая знакомая завела ту же пластинку.

– Подождите.
Я почесал голову и слегка раздражённо повернулся к Анжеле. Ладно, чертовски раздражённо, но ей необязательно знать это. Или, может, она уже догадалась.
– Что?
Вы знаете, что сказать, нет нужды объяснять. Верно?
– Я...

Журналистка закусила губу, но не как Свон, когда мне хотелось вытрахать её как следует. Скорее, жест походил на то, как бы заставить этого парня сделать по-моему. В её защиту – вышло неплохо.

– Как насчёт того, что я попридержу статью до закрытия дела. Она будет эксклюзивной, а напечатаю я только то, что относится к делу.
Взгляд Анжелы метался от Свон ко мне, но я точно знал, что, чёрт подери, она подразумевала. Я чесанул лицо, обдумывая её предложение.
– Я уберу ваши имена – всё, что захотите.

Может, она работает на Малдона, но, опять же, ситуацию можно вывернуть себе на пользу. Особенно, если Анжела не планирует публиковать статью до закрытия дела.

Изобличить отвратительные, порочные привычки окружной полиции? Показать истинное положение дел в участке, но поменьше про Эмметта. Над последним нужно будет пораскинуть мозгами.

– Скажу вот что... – начал я, заметив мельчайшие изменения в мимике Свон.

До неё не дошло. Пока что.

Неискушённые глаза Анжелы взирали на меня с надеждой, воодушевлением и всем тем, что пристало начинающему журналисту, который считал, что в его карьере вот-вот наступит прорыв.

– Не путайся у нас под ногами, бери, что дают. Напиши хороший материал – после того, как мы покончим с делом. И только потом мы поговорим, что пустить в печать.
– По рукам! – вскрикнула она.
Только вот я не закончил:
– Если моя чуйка хоть на миллисекунду заподозрит, что ты нас наёбываешь, сделке конец, а я урою тебя.
Я не моргал, а улыбка померкла на неопытном лице репортёрши.
– Я...
– Это справедливая сделка, Анжела, ты потянешь?
Я не улыбался. Я не улыбаюсь журналюгам. Независимо от того, насколько они милые.
– Э-э...
Тогда Свон вклинилась в беседу:
– Второго шанса не будет, дорогуша. Я бы приняла условия.
Ещё и самодовольная какая. Свон знает меня как облупленного.
– Хорошо, так как я, – Анжела повела плечами, – свяжусь с вами?
Я одарил её гримаской:
– Мы свяжемся с тобой. Дай свою визитку.
– Визитку?
– Твой номер?
У неё что, сегодня первый рабочий день?
– О!

Порывшись в сумочке, Анжела достала бумажку. Наверное, зря я доверил наши мысли и действия человеку, который явно не понимает, что делает. И всё же старым волкам в этом деле доверять не стоило – это как пить дать, так что пусть будет Анжела. И каким почётным местом я думал?

Она накорябала свой номер и протянула мне бумажку, но её перехватила Свон.

– Мы свяжемся с тобой.
Свон уставилась на Анжелу, но той хватило мозгов, чтобы уйти первой.

Я посмеивался, идя к мотоциклу. Затем мы нацепили шлемы.

– Не смешно, Каллен, ты вообще чем думал?
Чертовски хороший вопрос.
– Полагаю, она будет занозой в наших задницах.
– Уж лучше она, чем чужак.
Чертовский аминь.
– Ага.

Я всё смотрел на здание Мендеса, гадая, что и как много видел Алек. Почему он на самом деле защищал Мендеса, как питбуль – сырое мясо. Или что ещё лучше: в сколько ещё кроличьих дыр мы угодим прежде, чем найдём ту, что приведёт нас к Кейт Мендес.

Господи Иисусе, мне нужно выпить.

– Куда теперь? – Свон нарушила мои грёзы о стопке «Патрона».
– За ланчем. Потом дождёмся, когда Мендес вернётся в уединённое место аэропорта, где нет камер.
И, может, даже чпокнемся во время слежки.
– И к чему это?
– К тому, что затем проследим его до дома, получим или выбьем из него ответы.
Свон хохотнула, а я глянул на неё.
– Что? – не в силах сдержаться я хихикнул в ответ.
– Я всё гадала, когда же мы займёмся рутиной, – Свон застегнула шлем.

Я завёл байк. Нам предстояла очередная длинная ночь допросов того, кто явно не хотел делиться информацией.

История моей жизни, чёрт подери.

Что-то закручивается, верно? B) Все темнят, в голове героев бродят всякие мыслишки, да ещё и Анжела подоспела. Что думаете? Ваши мысли и впечатления буду рада почитать тут и на форуме. ;)