Глава 8. Часть 1.

EPOV

С минуту мы с Беллой, улыбаясь, смотрели друг на друга. Когда она закрыла глаза и, откинув назад голову, вздохнула, я очертил пальцем её ротик, слегка обрисовав контур мягких губ.

– Поцелуй меня, – прошептала она. И я не мог ей отказать. Я с лёгкостью погрузил кончик языка в её приоткрытый ротик. На вкус она была подобна насыщенному и изысканному вину. Я почувствовал, как её язычок порхает по моей нижней губе, прежде чем она простонала и нежно прикусила её.

«Кажется, я собираюсь потерять свой грёбаный разум. Всего один французский поцелуй от неё – и я уже готов взорваться».

Мои руки, едва касаясь, скользили вверх по её талии к чувствительной груди. Её дыхание стало прерывистым, когда я обхватил грудь и покрутил соски между пальцами. Я оставлял поцелуи прямо под её ушком и игриво покусывал там кожу. Запустив руки в мои волосы, она тянула мою голову, направляя вниз по своему телу.

«Ты читаешь мои мысли, кареглазка».

Я прокладывал дорожку из поцелуев вниз по её шее, продвигаясь мучительно медленно, пока её бёдра не стали неистово вращаться напротив меня, и лёгкий намёк на рычание вырвался из неё. Едва этот звук достиг моих ушей, из меня вырвался долгий, судорожный вздох. В уме меня атаковали различные виды урологических заболеваний, которые я изучал, будучи интерном: приапизм (длительная, болезненная эрекция), тестикулярный инфаркт, простатит (если перечислить некоторые). Я боялся, что все эти изнурительные болезни, по отношению к моим яичкам, скоро станут реальными.

– Эдвааарррд, – с нетерпением протянула она. И тогда, когда она чуть не вывихнула мне шею, подталкивая голову к своей груди, я уже не мог продолжать дразнить. Не думаю, что кто-либо из нас  был способен выдержать это.

Я целовал её сосок, слегка пощипывая губами, и улыбался, глядя на неё. Её глаза были закрытыми, а на лице читалась смесь возбуждения и сильного желания; она была такая красивая, настоящая. Медленно проследив языком вокруг ареолы, я насладился коротким, приглушённым стоном, что вырвался из неё. Я щёлкнул языком вниз и вверх по соску, и она ухватилась за мои плечи, впиваясь пальцами в тело.

Я осторожно обхватил зубами дерзкую, маленькую «спелую ягодку», перед тем как втянуть в рот и начать поочерёдно то посасывать, то дразнить языком. Другой рукой я сжал и потянул вторую твёрдую вершину, мои пальцы искусно играли на её весьма отзывчивом теле.

Её стоны переросли в хныканье, когда я начал опускаться вниз по её животу и поочерёдно целовать и тёреться лёгкой щетиной о её кожу. Осторожно и медленно я расположил её ноги по обе стороны от себя, и запустил руку в переднюю часть трусиков. У меня потекли слюни, когда я заметил её сливочную кожу и маленький участок, покрытый коротенькими волосиками, которые образовали небольшую линию на лобковой кости. Большим пальцем я проследовал вниз по этой линии, пока она не закончилась. Подушечкой пальца я выписывал мягкие круги на влажных трусиках, которые были барьером между пальцем и клитором. Она снова зарычала, при этом захватив клок моих волос.

– Ну, пожалуйста, Господи, пожалуйста, – приглушённо умоляла она.

– Я хочу прикоснуться рукой и губами к тебе, Белла. Можно? – спросил я.

– Блядь, да! – зашипела она. Я повернул голову так, чтобы ухмыльнуться ей в бедро. Мне стало страшно от того, что она могла сделать, если бы увидела мою самодовольную физиономию.

Сжав её трусики в промежности большим и средним пальцами, я оттянул их в сторону, обнажая чертовски захватывающую розовую ''киску''. Она тоже была подобна цветку – мягкий, бархатный бутон влажных лепестков просил моего восхищения. Очень нежно и медленно я пощекотал кончиком пальца её внутренние губки, сначала с одной стороны, потом с другой. Я сделал то же самое с клитором, так легонько, насколько только мог, и наблюдал, как её тело произвело ещё больше влаги, а плоть стала более насыщенного цвета и слегка набухла.

Желание испробовать её на вкус уже не ослабевало. Я просто не мог больше ждать. Судя по тому, как Белла вращала напротив меня бёдрами, она также была на пределе. Я прижал губы к клитору и продегустировал его всей поверхностью языка. Она простонала ряд ругательств и,  откровенно говоря, если бы они исходили от любой другой женщины, то, вероятно, оттолкнули бы меня. Но когда Белла бормотала: ''блядь!'', ''о, святое дерьмо'', ''вот чёрт, да'', ''о, это офигенно потрясающе!'' − это сделало мой член настолько  твёрдым, и, похоже, опечаток от молнии останется навсегда на моём стволе.

Я прервался только для того, чтобы стянуть трусики вниз по её ножкам. Уложив Беллу так, чтобы я мог ласкать и целовать внутреннюю сторону бёдер, я проложил губами обратный путь к тому месту, на котором остановился. Теперь я прикасался к ней обеими руками, так что мог беспрепятственно добраться до чувствительного местечка на её теле, чтобы осязать и ощущать её вкус до тех пор, пока она не попросит остановиться.

Прислонившись к ней ртом, я позволил языку блуждать по лепесткам её нижних губок, а затем начал осторожно погружать язык внутрь...

И вот тогда я понял кое-что. Моему языку не хватало пространства для перемещения. Совсем. Потому что её девственная плева преграждала ему путь.

С большой осторожностью я воспользовался указательным пальцем, чтобы подтвердить подозрения языка. Конечно же, меня посещали некоторые предчувствия, что такое возможно, но когда Белла стала так непосредственно и напористо настаивать на этой «услуге», я сделал вывод, что очень маловероятно то, что она  прежде никогда не была с мужчиной.

– Эдвард? – прошептала она.

– Да? – отозвался я. Спокойно поглаживая её бедро, я размышлял о том, как поступить.

 – Гм, всё в порядке? – взволнованно спросила она.

Используя свет, струящейся из ванной и от неяркой лампы в углу комнаты, я внимательно осмотрел ее между ног.

– Да, всё нормально. В том числе и твоя невинность, – сообщил я. – Почему ты не сказала, что ты девственница? − спросил я, глядя на ее лицо, ставшее ярко-красным.

– Я…э-э…ты не спрашивал? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я осознавал, что ты нервничаешь, но не думал, что под «услугой» скрывается потеря невинности. Кареглазка, я хотел  бы продолжить, но не при таких обстоятельствах, − проговорил я.

– Мне жаль, – вымолвила она. Отстранившись, она схватила с пола мою рубашку и укуталась в неё, опустив лицо вниз и закрывая рукой глаза.

– Белла…не надо. Пожалуйста, не расстраивайся. Я просто…чёрт, – произнес я, неспособный выйти из ступора. Согласен, я находился в оцепенении из-за неё, но в то же время я был также виноват.

Я не должен был так флиртовать с ней. Мне не следовало дразнить, доводя до волнения. Я должен был лучше скрывать своё влечение. Я просто должен был быть джентльменом. 

Я злился на себя всё больше из-за того, что не знал, что сказать, чтобы улучшить сложившуюся ситуацию.

«Я могу в два счёта раскрутить любую женщину таким количеством способов, что и не сосчитать. Но я не в состоянии придумать ни одной грёбаной вещи, чтобы заставить эту милую девочку прекратить плакать».

Глубоко вздохнув, я стянул одеяло, которое лежало в ногах кровати, и обернул его вокруг Беллы и себя, прежде чем лёчь на бок позади неё и прижаться грудью к её спине. Обернув руку вокруг её талии, я притянул девочку к себе так близко, насколько мог.

«Может быть, я смогу сдержать её слёзы».

Она не отстранилась, но также ничего и не говорила. Я позволил ей поплакать в течение некоторого времени, прежде чем снова попытаться заговорить.

– Это я тот, кто должен извиняться, Белла. Мне не следовало заходить так далеко, флиртуя с тобой, или поддразнивать, ожидая ответных заигрываний, – объяснял я. – Ты по-настоящему ЖЕНЩИНА с большой буквы, Белла, и ты заслуживаешь, чтобы твой первый раз был с кем-то, кто сможет дать тебе больше, чем я.

–  Эдвард, – произнесла она тихим голосом, – помнишь, я рассказывала тебе о своём папе? Как он заболел и довольно быстро скончался?

– Помню.

– Ну, мой папа…он был больше, чем отец. Я равнялась на него, уважала, но он был также и моим другом. Я обращалась к нему за советом и за помощью. И я очень многое ему доверяла. В общем, я хочу сказать, что у меня была очень близкая связь с ним. И меньше чем за два месяца он ушёл. Навсегда, – тихо говорила она.

– Я в курсе. Сожалею, что тебе пришлось пройти через это, – сказал я, поглаживая тыльную сторону её руки.

– Но папа преподал мне один урок, последний, действительно важный урок, хоть это и было не преднамеренно. Жизнь коротка. Может произойти всё, что угодно. Живи своей жизнью –  живи настоящим. Знаешь, чего пожелал папа в свой последний день, пока ещё находился в достаточно ясном сознании, чтобы разговаривать?

– Чего? – прошептал я.

– Рюмку текилы и сигару. Он хотел те вещи, которые имел, когда был счастлив – дешёвый алкоголь и вонючую сигару. Обычно у него было это, когда он праздновал что-либо. Он не хотел плакать и грустить, и не желал того, чего никогда не имел прежде. Он собирался получить удовольствие от простых вещей, которыми наслаждался в тот день, когда я родилась, в тот день, когда я узнала, что поступила в Гарвард. Папа хотел отметить обычным, старым способом с вещами, которые заставляли его улыбаться.

Я просто слушал и продолжал поглаживать её руку.

– Я хочу жить так, Эдвард. Одним днём. Пытаться всегда радоваться жизни самым простым способом. Сегодня мой двадцать первый день рождения. И это был мой подарок самой себе − сделать что-нибудь импульсивно, как поступил бы кто-нибудь другой в моём возрасте, пока я ещё могу, − призналась она мягким голосом.

– Ты уверена, что хочешь сделать это, Белла? – переспросил я.

– Да, уверена, – ответила она.

– Я  действительно хочу тебя. То есть я считаю, что ты прекрасная и очаровательная…я просто не хочу, чтобы ты сожалела об этом, только и всего, – будучи абсолютно честным, проговорил я.

Повернувшись, она решительно посмотрела на меня, и обхватила моё лицо своими маленькими ладошками.

– Сейчас сожаление имеет для меня иное значение. Сожаление – то, что я чувствую, когда воздерживаюсь от вещей, которые следовало бы сделать для того, чтобы не жить понемножку, – объяснила она.  – И помимо того, что я ценю твою заботу обо мне, ты самая симпатичная свинья, которую я когда-либо встречала, – со смехом добавила она.

– "Хрю”, – произнёс я, целуя её, – "хрю”, – я поцеловал ещё раз, – "хрю”, – повторил я с последним долгим поцелуем.

Прижавшись ко мне, она обернула руки вокруг моей шеи. Положив ладонь на её бедро, я мягко помассировал его перед тем, как переместить руку на её округлые, упругие ягодицы.

– Кареглазка, – начал я, – можем ли мы сейчас продолжить наш урок? – приподняв бровь, поинтересовался я.

– Я бы с удовольствием продолжила, − промурлыкала она.

– Хотя я думаю, что хотел бы разделить этот урок на несколько сеансов, если ты не возражаешь – добавил я.

– О чём ты?

– Ну, я полагаю, что должен потренировать тебя ещё в некоторых элементарных материалах, перед началом…гм…внедрения моего новейшего "агрегата”? – игриво дразнился я.

– О-о, эм… "Агрегат” в действительности…большой? – спросила она, широко раскрыв глаза, и её румянец вернулся.

– Да, и мы не должны… просто зазубрить* (п/п: cram – "зубрить”, ещё переводится как ”впихнуть”). Ты должна изучать всё постепенно, шаг за шагом, – проговорил я, не в силах удержаться от смеха. Не удержавшись, она так же затряслась от смеха и зарылась лицом в мою шею.

– Ладно, "Профессор Большой Агрегат”, наверное, мы можем выполнить какие-то мелкие задания для начала. Кажется, это более подходящий план обучения, принимая во внимание то… что я немножко отстаю* (п/п: little behind – в данном предложении переводится как "немножко позади”, "немножко отстаю”, ещё можно перевести как "попка”, "пятая точка”) по этой теме, − размышляла она с улыбкой.

– Всё в порядке с твоей попкой, − ухмыляясь, сказал я, слегка шлёпнув её по заднице.

– Бесстыжий, − ахнула она.

– Гм–м-м-м, – согласился я, – такое у меня чувство юмора, – добавил я, массируя место шлепка.

Вздохнув, она расслабилась в моих руках, в то время как я перевернул её снова на спину и подарил глубокий поцелуй. Я проделывал обратный путь вниз по её мягкому, сладко-пахнущему телу, ощущая каждый плавный изгиб, и путешествовал по её фигуре, приговаривая, что, несомненно, удостоверюсь, что у неё очень, очень счастливый день рождения.

Я смаковал нежными поцелуями её бёдра, возвращаясь туда, где был до того, как её девственная плева меня приостановила. Посмотрев на её лицо, я задумался о её словах, что нужно жить полной жизнью, вместо того чтобы только наблюдать, как она проходит мимо. И в эту секунду я задался вопросом – живу ли я сам настоящей жизнью? Открыв свои красивые глазки, она посмотрела на меня и улыбнулась….

*****************************************************************************************

Ну вот, такая интересная половинка главы. Жду ваших комментариев. И конечно огромное спасибо Анечке за прекрасную редакцию.