Апрель 1990

Элис столкнулась с Сетом и Джейком, которые спорили с портье в холле квартиры Эдварда. Она выносила мое нехитрое имущество. Она привела моих друзей к Эсми, скорее, чтобы помочь поднять вещи, чем скрасить мое настроение.

Сет сразу понял, что я лгала, в тот момент, как увидел меня, свернувшуюся калачиком на диване Эсми, бледную и с одутловатыми глазами. Он обнял меня, и я выплакала реки слез, пока Джейк топтался с ноги на ногу в другом конце комнаты, выглядел при этом странным образом чопорно и официально в своей форме.

Я не могла соединить слова в единое предложение, поэтому не могла объяснить, что случилось, но с Сетом и Джейком этого и не нужно было. Они позволили мне быть собой. С их поддержкой я вышла из дома первый раз более чем за неделю. Мы трое расположились перед фонтаном у Линкольн Центра, (http://ru.wikipedia.org/wiki/%CB%E8%ED%EA%EE%EB%FC%ED-%F6%E5%ED%F2%F0 - пп) пили холодный чай Снаппл (http://www.riversedgecatering.com/catering/images/snapple-4.jpg – пп) и смотрели на проходящих людей.

Сет замаскировал длинную неловкую паузу под разговор. Он рассказал Джейку и мне о своей жизни в Сан-Франциско: как он работал в книжном магазине и был зачислен в местный колледж на летний семестр. У него есть сосед по комнате, и нервно взглянув на Джейка, признался, что парень немного больше, чем друг.

- Правда? - спросила я. Для меня было до сих пор трудно уложить в своей голове мысль, что мой лучший друг по средней школе, гей.

- Ничего... особенного, - возразил Сет, снова стараясь поймать взгляд Джейка. Джейк, казалось, был полностью поглощен потоком людей, пересекающих площадь.

Я гордилась ими обоими – они претворяли свои мечты в жизнь и превращали свое будущее в нечто реальное и интересное, во что-то, что они могут контролировать. Сет был горд и расслаблен, и если не брать его обеспокоенный вид, когда он смотрел на меня, он казался действительно счастливым.

Я надеялась, что Джейк также нашел некое подобие мира, но вместо этого, он выглядел более молчаливым, чем обычно. Он ощетинился при упоминании Сетом своего соседа по комнате, и слишком сильно старался игнорировать разговор.

Сет схватил меня за руку и предложил исследовать Верхний Вест Сайд, игнорируя Джейка справа. Мы прошли мимо особняков и кафе, рука Сета была закинута мне на плечи. Джейк шел в нескольких метрах от нас, привлекательный, замкнутый и немного крупнее, чем я помню. Я полагаю, что военная служба делает это с парнями.

Мы ели хотдоги в Gray's Papaya (http://www.ohword.com/images/642.jpg – пп). Посмотрели китов в Музее Национальной Истории. Мы покопались на полках Шекспира & К (книжный магазин – пп) и Сету удалось поразить меня своими познаниями в современной литературе. Он добился своей цели, и этого было достаточно, чтобы пробить брешь в моей печали впервые с момента исчезновения Эдварда.

- Итак, ну, я должен встретиться со старшей сестрой за обедом, - сказал Сет извиняющимся тоном, когда мы окольным путем шли к квартире Эсми.

- Лея? - спросила я. - Правда? Она ммм...

- Снова разговаривает со мной? - закончил мою мысль Сет. - Да. Уже пару месяцев. Она всегда была самая открытая из всех.

- Вау. Как давно это было?

Когда я задала вопрос, стена болезненного дискомфорта выросла между Джейком и Сетом. Я видела, как напрягся Джейк. Сет покачал головой и прикусил губу, и его веселое настроение испарилось, как вода с берегов Мертвого моря.

- Забавно, они все разозлились, и я был у тебя в доме, Белл, - громко объяснил Сет, специально отворачиваясь от высокого военного, который шел рядом с нами. - Знаешь, той ночью, когда мы с тобой замутили.

Если Сет и не привлек внимание Джейка раньше, ну, сейчас он его точно привлек.

Сет горько усмехнулся, когда мы остановились у дома Эсми. Он положил руку на кирпич над моей головой и наклонился ко мне... прямо как в первый раз, когда мы встретились в коридоре школы. Сейчас он стал выше, шире, и его бицепс надулся, когда он опирался на одну руку.

- Я защищал твою честь. Я сказал им, что был с Джейком, поэтому я бы не... не знаю... не дал бы им подумать, что ты легкодоступна или типа того. А оказалось, что идея, будто я провел ночь с Джейком была еще хуже.

Сет покачал головой и посмотрел на своего друга. - Как думаешь, Джейк? Ты или Белла? С кем ты предпочитаешь, чтобы я провел ночь?

Джейк сжал руки в кулаки. - Ты хочешь сказать мне, что вся твоя семья думает, что...

- Они не ошиблись, да? - прервал Сет. - Только не говори мне, что думаешь, что они ошиблись.

Мужчина прошел мимо нас, когда покидал здание Эсми. Джейк поймал дверь, прежде чем она закрылась, и сердито нырнул внутрь, оставив Сета и меня стоять на желтом весеннем солнце.

- Он носит форму, Сет, - предупредила я.

- И сказал, что мы собираемся поговорить и... черт, не знаю, - Сет сменил позу, перестал красоваться и упал к стене рядом со мной.

- Ты должен понять...

- Я думаю, понимаю немного больше, чем ты, Белл, - фыркнул он.

- Да, потому что я определенно не понимаю, как ты можешь любить кого-то, и как они могут повернуться к тебе спиной. Совсем не понимаю.

Я скрестила руки на груди и подняла брови, пусть только посмеет возразить мне. Сет пожал плечами и нашел что-то интересное на тротуаре, что привлекло его внимание.

Я дрожала, несмотря на теплый день. Это напомнило мне, что я чувствовала себя маленькой, беспомощной, незначительной и разбитой горем, когда меня оставил Эдвард. Я фыркнула и попыталась сделать вид сильной. Сет придвинулся ближе, выстроил ноги в линию с моими.

- Джейк здесь, Сет. Он здесь, понимаешь? Это что-то значит. Поверь мне.

- Он в письмах лучше, чем лично, - сказал Сет покачав головой. - Елки-палки, некоторые его письма. Черт.

- Я думаю, он напуган, - предложила я.

- Да, я очень устрашающий, - хмыкнул Сет, встав, надув грудь, стараясь выглядеть жестоким. Он с треском провалился, и каким-то образом рассмешил меня. Я прислонилась к своему другу, и Сет притянул меня в свои огромные объятия.

- Если я когда-нибудь столкнулсь с этим ублюдком лицом к лицу на какой-нибудь темной пристани ночью, верь мне, если я скажу, что никто не увидит его снова, Белл, никто тебя больше так не обидит, и им это с рук не сойдет. Никто. Это обещание.

- Он уже это сделал, - всхлипнула я. - Ему определенно сошло с рук.

-

Джейк и я свернулись калачиком на диване у Эсми и смотрели старые фильмы в относительной тишине. Эсми приготовила ужин и была рада видеть меня за столом, вместо того, чтобы наблюдать мое неподвижное состояние кулька на ее диване.

Она всегда так мягко и нежно говорила со мной с тех пор, как я открыла глаза в больнице. Сначала я думала, что было довольно странно, что я жила в ее доме. Теперь, тусоваться с бывшим бойфрендом в униформе в ее доме... это было сюрреалистично. Даже Эсми не могла сдержать улыбку, когда наблюдала, как мы болтали и передавали что-то друг другу под столом.

- Джейк? - спросила я, когда мы сидели в гостинной после ужина, попивая кофе без кофеина из глупых фарфоровых чашек.

- Да, Белл? - спросил он, прикусив губу и нервно посмотрев на меня – позволяя мне увидеть того парня, которого я помню со школы.

- Ты счастлив?

- Елки-палки, полеты – все о чем я думал, - искренне сказал он, прихлебывая кофе. Он аккуратно поставил тонкую чашку на блюдце. С такими сильными руками, как у него, казалось, что он легко мог раздавить маленькую вещь между большим и указательным пальцами.

- Ты думаешь, тебе придется однажды сражаться? - спросила я.

- Я надеюсь.

Я поморщилась, дотронулась до его локтя и заставила посмотреть на меня.

- Но счастлив ли ты? - снова спросила я.

Его глаза внимательно смотрели в мои, его лицо сказало все.

- Здорово увидеться с Сетом... уладить. Ты не думаешь? - подтолкнула я.

- А ты, Белл? - спросил Джейк, избегая моих вопросов. - Что теперь?

Я покачала головой. Слезы наполнили глаза. Было гораздо легче сосредоточиться на Сете и Джейке, чем на размазне, которой я стала... и как я оказалась здесь... и кто тому виной.

Эдвард.

Я обняла себя руками.

Не беременна.

Потоки слез потекли по лицу.

Джейк сделал глубокий вдох. Его большие руки скользнули через диван и обняли мои. - Я... я могу позаботиться о тебе, Белла. Довольствие, жилье... я могу сделать то, что не смог этот ублюдок. Я люблю тебя. Я... ты и я, мне будет проще приходить домой, когда ты там. Это заставит меня чувствовать себя нормальным.

- Джейк, ты...

Он покачал головой, внезапно начал потеть. - Я знаю, я не могу быть им. Я знаю. Также как я не могу... не могу. Я люблю тебя. Я знаю, что люблю тебя. Мы могли бы быть друг с другом вместо того, чтобы быть одинокими.

- Джейк, но...

- Люди женятся и по гораздо меньшим причинам.

- Женятся? - воскликнула я, стараясь вырваться от Джейка, но он крепко держал мою руку.

- Если мы поженимся, ты можешь поехать со мной.

- Джейк, это безумие.

- Нет, это Эдвард Каллен безумен. Он ублюдок. И как я могу оставить тебя здесь, всю истерзанную изутри... с его матерью?

- Но Джейк, я не... я не думаю, что ты действительно любишь меня в этом смысле. Сет...

- Я никогда не любил Сета в этом смысле, понятно? Я просто… не могу. - Его глаза выглядели пустыми, прежде чем взгляд остановился на коленях.

- Однако, ты хотел встретиться с ним здесь.

- Я думал... может быть.

- Джейк, - прошептала я и сжала его руку. Он закусил губу. - Я слишком молода для брака по расчету. Так же как и ты.

Его объятие было сильным. Он держал меня в сильных руках, и я плакала, и может быть и он, немного.

- Не оставайся здесь и не жди человека, который тебя не заслуживает, - сказал он, прежде чем оставить меня той ночью.

Джейк был прав, я ждала. Каждую ночь с момента исчезновения Эдварда, я ложилась спать, мечтая, что Эдвард вернется неожиданно... также как он вернулся из последнего тура с Мейсенами.

-

Май 1989 – Просто еще одна среда...

Не было никаких предупреждений вообще. Это был обычный день, как любой другой. Я вышла после долгой дневной монотонной работы, за которую мне платили, я сидела перед монитором компьютера вводила пять цифр, затем нажимала возврат, потом опять пять цифр, затем возврат, снова и снова и снова, в течение четырех часов к ряду, затем десять минут перерыв. Они разрешили мне одевать плеер, и я вводила цифры в такт музыке. Тот день был днем английской бит-музыки, если быть точной.

Я напевала себе под нос, что я остановлю мир и сольюсь с тобой (скорее всего имеется ввиду песня I'll Stop The World and Melt With You – пп), пока проверяла свою почту и толкнула и открыла дверь. Поэтому я почти споткнулась о большой пакет, который стоял посреди фойе.

Я слегка ахнула и удержалась за дверную ручку, которая болталась над грудой грязных мужских футболок, которых там не было, когда я уходила утром.

Он вернулся. Эдвард. Это должно быть он. Я сняла наушники и огляделась.

За прошедшие семь месяцев, что я оставалась в его квартире, Эдвард присылал случайные открытки: из Портленда, из ЛА, из Лондона, где он провел праздники и работал над европейской дистрибуцией альбома.

Его сообщения были короткими и не всегда милыми. Эдвард не был особенно любезным, но хотел в любом случае поддерживать контакт со мной.

-

Белла,

В Олимпии облачно, хоть глаз выколи и подростки такие грязные. Не думаю, что тебе это подошло бы. Тебе не стоит сюда вообще когда-либо приезжать, на случай, если ты думала об этом.

Эдвард

-

Белла,

Просто провел день в Пейсли Палас. (http://en.wikipedia.org/wiki/Paisley – пп) и подумал, что его следует отремонтировать. Покрасить квартиру в фиолетовый, когда вернусь.

Эдвард.

-

И снова я стала товарищем по переписке Эдварда Каллена – просто на этот раз проживающий на чужой квартире товарищ по переписке. И затем, не сказав ни слова, он вернулся. Я думаю. Это ведь на его сумку я натолкнулась, так?

Я сняла наушники и на цыпочках прошла по комнатам. Я нашла солнечные очки в библиотеке. На спинке стула на кухне висела толстовка. Футболка в коридоре.

Дверь была открыта.

Он был дома, и мокрый и почти голый.

Я отпрыгнула назад и прижала руку ко рту, пытаясь скрыть неловкое бульканье из моего горла.

Грудь... пресс... бедра... ноги...

Глаза Эдварда расширились. Он ухмыльнулся.

Я спрятала лицо. - Прости.

- Нет, я должен извиниться. Я не привык... к соседям.

- Я тоже, - пробормотала я, глядя в пол.

- О, так и есть, Белла. Ты мне сама так сказала в письме.

Я слышала тихие шлепки босых ног по паркету, когда он подходил ближе. Я с трудом ловила дыхание. Я не знала, есть ли что-то под полотенцем. Возможно, и ничего... ну, за исключением... боже, я даже не могла ясно мыслить.

- Я запомню, чтобы в следующий раз держать дверь закрытой.

Внезапно Эдвард оказался так близко, что я могла чувствовать его дыхание на своем лице, тепло и влажность его кожи. Мое сердце грохотало в груди, и я затаила дыхание. Затем, не говоря ни слова, он просто закрыл дверь, оставляя меня клейкой лужицей растекаться на полу в коридоре.

-

Если бы Эдвард появился так из ниоткуда в мае 1990 года, я бы рухнула в его объятия и плакала от облегчения – черт, наверное даже с благодарностью. В мечтах, он говорил мне, что он был неправ, и извинялся и говорил, что больше никогда не уйдет. Затем взял на руки и шел со мной через весь город, и мы просто начали с того, где остановились. Я бы связала себя с ним, возможно, буквально – я была немного не в своем уме. Во второй раз я бы держалась за него изо всех сил.

Он не пришел.

Я думаю, это к лучшему.

- Эсми? - спросила я, зайдя на кухню вечером после того, как уехали Джейк и Сет. Я думала, она знала о моих планах. Я нашла ее, когда она прятала в моем рюкзаке печенье.

Она улыбнулась. Ее руки нервно дергались, когда она села.

- Я правда ценю все... все.

- Прости, дорогая. За... за моего сына.

Я инстинктивно положила руки на свою пустую матку, место, где жил маленький многострадальный ребенок. Я собиралась вырвать последнюю маленькую часть Эдварда из моей жизни навсегда.

- Он не вернется, да? - спросила я.

Взгляд Эсми сказал все. Она в конце концов его увидит, но я... она не была так уверена. Эдвард не хотел меня. Я не была семьей. Единственная часть, которая делала меня семьей умерла и исчезла, как будто ее никогда и не существовало.

Я покинула Эсми Каллен с объятием, благодарностью и чеком кассира, который Эдвард оставил мне, и футболку Specials, которая принадлежала Джасперу. Я не оставила адреса, по которому со мной можно связаться.

- Дорогая, он...

- Он просто принимал меня во внимание, Эсми.

Эсми поджала губы. Я не плакала – по крайней мере не вслух. Мое тело сотрясалось от молчаливых рыданий.

Со временем я научилась ненавидеть Эдварда Каллена. И когда он появился из ниоткуда, как я когда-то мечтала, встреча прошла немного по-другому, нежели я мечтала. Я воспользовалась возможностью, дала ему понять, как я его презираю. Я напомнила ему, какую боль он причинил мне. Я заверила его, что двигаюсь дальше.

Однако, когда мой гнев угас, я сказала ему оставить меня навсегда. Я надеялась, он послушает, и он послушал. Он оставил меня в покое; он ушел и постучался к Кейт Денали и женился на ней. Он оставил меня совершенно одну... наконец, в полном одиночестве.

-

Декабрь 2001 – Моя большая ночь.

Я развернулась и захихикала; это был словно сон: яркие огни, актеры, повсеместно постеры фильма, сверкающие платья и щегольские костюмы – это не моя жизнь. Это сбывшаяся мечта маленькой девочки. Это что-то, что вы видели на Entertainment Tonight. Но нет, это реальность. Я смешалась с продюссерами и режиссерами на афтепати после премьеры Punk Rock Heart.

Мое платье было ошеломляющим: темно-синее, что его можно перепутать с черным, слегка мерцающее, с глубоким декольте и ниспадающей юбкой. Я выглядела безупречно. Я плыла.

У меня кружилась голова, поэтому Элис убедила меня принять валиум. Она тщательно следила за тем, сколько я пью шампанского, когда она водила меня от одного человека к другому, шепча нужную информацию. Все было размыто, но при правильном сочетании седативных средств и алкоголя, это достаточно меня расслабило, чтобы разговаривать, смеяться и даже флиртовать.

Я искрилась и была остроумной. Я была интеллектуальной и в меру кокетливой. Элис была довольна; большие шишки индустрии были очарованы. Я мельком увидела Сета, отдыхающего у бара, гордо улыбающегося, я подбежала к нему и обвила руками его шею.

- Ты сделала это, Белл. Ты – хит, - сказал он и закружил меня. Люди зашептались. Почему нет? Сет был горяч, сегодня я тоже.

- Я сделала это, - согласилась я, оглядывая ресторан, пораженная от мысли, что ничего бы этого не было, если бы не сила моего слова.

- Я всегда знал, что в тебе это есть, - сказал он, держа меня ближе.

Я поцеловала Сета в щеку. Кто-то сделал фотографию.

- Если это опубликуют, это точно разрушит твою игру, - захихикала я, убирая руки с его талии.

Сет рассмеялся и шутливо оттолкнул меня. - Ты бы за свою игру беспокоилась, дорогая. Кажется у тебя намечается кое-какая... игра. Видишь кого-то здесь, кто тебе нравится?

Я снова осмотрела комнату, на этот раз в поисках объекта для... игры. Там были несколько красывых мужчин. Черт возьми, там были несколько курящих горячих парней, которые собрались на премьеру фильма, сценарий которого я написала, но я искала одного определенного мужчину. Осознание этого чуть не сбило меня с ног. Или может быть это был валиум. В любом случае, я оперлась о бар для поддержки.

Я хотела Эдварда.

Я хотела видеть его с одной из тех редких улыбок на лице – той улыбкой, которая могла рассеять мглу, как солнце в зените в день летнего солнцестояния.

Я хотела, чтобы он увидел это; я хотела погреться в его гордости.

Я принудительно забыла, что Эдвард был у себя дома в Лондоне с двухлетней дочерью и женой.

Я хотела его.

Я бродила всю оставшуюся часть вечеринки, держась за это знание, как за секрет. Я хотела столкнуться с Эдвардом в узком коридоре, который вел в ванную комнату. Я хотела увидеть, как он входит в конце с другими запоздавшими знаменитостями. Я хотела взять с подноса закуску одновременно с ним и случайно соприкоснуться пальцами с ним и засмеяться.

Я хотела Эдварда.

Утром я извинилась перед малоизвестным актером, с которым проснулась рядом, и отправила его собираться, объясняя, что мне не нужны отношения.

Я обвиняла лекарство и алкоголь в своих чувствах к Эдварду. Было легче обманывать себя, когда я трезвая. Было легче сконцентрироваться на работе и небольшом мирке, который я создавала. В тот момент, я все еще пыталась понять почему любовь может оставить тебя сломанной, пустой и одинокой. В то время, как других тепло любви ведет по жизни. Я одна притаилась в ее тени.

-

Наши дни

Я подразумевала то, что сказала Сету и Розали тем вечером; оглядываясь назад на свою жизнь, я ничего бы не стала менять. Кусочки решающим образом встали на свое место. Я не настолько не в себе, чтобы верить, что все, что имеет свою цель, начертано свыше, но я вижу, куда меня привела жизнь, и не хочу ее менять.

Более всего, я не хочу менять факт рождения дочери. Ее рождение излечило мое сердце так, что до сих пор трудно описать словами.

Как писатель, я могу найти символизм в превратностях судьбы, который окружает ее зачатие. Я понимаю почему каждый персонаж появляется и исчезает со сцены в свое время. Шаг за шагом, именно так сплелось полотно моей судьбы, дочь вошла в мою жизнь и спасла мое сердце.



10 мая 2004 – опустошение

- Я дала ему от ворот поворот, - вздохнула я, прежде чем сделать еще глоток спиртного.

Я знала, что поступила бесчувственно. Я размышляла, отклоняла или проектировала... или что-то подобное из психологии. Дело здесь не в Эдварде. Человек, за которым Сет следовал с тех пор, как был подростком, только что покончил с собой. Он оставил жену и двух маленьких мальчиков... и оставил Сету чувство ответственности.

Сосредоточить внимание на внезапном появлении Эдварда было легче, чем бороться с мыслью, что Джейк прожил жизнь в отрицании и закончил ее в отчаянии. Джейк был моим другом, и все же я не смогла ему помочь. Хуже, я ввела его в заблуждение в конце концов.

- Ты сделаешь Сета счастливым на десятилетия! - я пришла в восторг. Я ошиблась.

Сет сказал Джейку – все или ничего. Он не стал бы скрывать, кто он или кого он любит. Джейк к этому был совсем не готов.

- Если ты не готов в тридцать четыре года, так когда же ты, черт возьми, будешь готов, Джейк? В семьдесят? Прости, я живу своей жизнью сейчас, с тобой или без тебя.

Джейк выбрал без.

Между тем, перепады настроения Эдварда, которые были словно волны в заливе Фанди, но все равно, он находил силы ходить и жить, производить потомство и дразнить меня. Это было несправедливо.

Сет небрежно повторно наполнил мой бокал текилой. Выпивка разбрызгалась и пролилась. Вкус ужасный, но это все, что было у них в минимаркете рядом с блеклым мотелем. По крайней мере был вид на воду – даже если мы смотрели на пейзаж сквозь грязное окно, усеянное комарами. До этого мы попытались гулять по пляжу, как в детстве, но ветер был хлестким, и песок раздражал, поэтому было легче войти внутрь и оплакивать. Кроме того, было более удобное место, чтобы напиться.

Сет выпил спиртное и хлопнул стакан о липкий стол, проливая несколько капель жидкости на рисунки сыновей Джейка, которые они нарисовали для меня. Они сунули мне их в руки, когда я обнимала их на прощание.

Я не могла понять, как Джейк мог оставить этих мальчишек. Может мне не стоит так удивляться; мои собственные родители отвергли меня, когда я была ребенком. Родители Сета вышвырнули его. Родители все время уходят.

И сейчас, сейчас я могла присоединить Эдварда к этому списку.

- Я оставил Кейт, - он просто сообщил мне.

Он покинул свою жену и ребенка.

Я опрокинула еще один стакан.

Он ушел – видимо, это единственная вещь, которую Эдвард делал лучше всего на свете. Теперь он был разведен, или находился в процессе развода… и приехал, чтобы увидеть меня.

Твою мать.

- Это нужно было сделать, - пробормотал Сет и налил нам обоим еще. На этот раз еще больше текилы пролилось на стол, чем в стакан.

- Что? - спросила я, стараясь вытереть беспорядок, но только размазала алкоголь.

- Он не собирался компрометировать себя, - объяснил Сет, стараясь сосредоточиться на моем лице, немного раскачиваясь. - Я не собираюсь быть чьим-то секретом. Нет. Это неправильно. Ты не можешь просить меня сделать это.

- Ты просто был честным, - сказала я, положила свою руку поверх его. Я заметила, что обе наши руки были липкими от выпивки и лемона, соленой воды и песка.

- Я мог сказать да, и потом... это. Мы могли быть счастливы.

- Мог бы? - спросила я. - И как именно это работало бы? Я имею ввиду, ты мог бы открыто не проявлять свои гомосексуальные наклонности. Джейк не видел смысла. Он трусил. Он провел свою жизнь в страхе...

- Он не сильно боялся! - выплюнул Сет, потянулся к бутылке. Я забрала ее у него. - Не сильно боялся для семьи... не сильно боялся для друзей. Джейк... мать его, Джейк был эгоистичным придурком.

Сету, наконец, удалось выловить почти пустую бутылку из моих рук, и налить нам обоим.

- Ты бы правда сделал это снова и сказал да? - спросила я.

Сет остановил стакан у губ. Моргнул, поставил обратно стакан на стол и покачал головой. - Нет. Я достаточно стар, чтобы хотеть все... или ничего. Я не могу иметь полчеловека, - пробормотал он.

Крупные слезы потекли по его щекам. Сет был опустошен из-за своего желания. Я обняла его и жаль, что не могла быть для него всем – другом, который знал меня с самого начала, другом, который любил меня. Другом, которого я любила в ответ. Мои слезы присоединились к его слезам, и я плакала, раскачивалась и крепко держала, охваченная грустью и смятением, стараясь почувствовать хоть что-то, кроме подавленности. Мне было спокойно в его сильных руках – как дома, и достаточно мирно, чтобы блокировать запутанный беспорядок эмоций, с которым я боролась.

Мы оба наделали ошибок, мы оставили след из смерти и разрушений в нашей жизни, и мы были рядом друг с другом, когда не было никого; говорили, что все хорошо, что с нами все хорошо, говорили про ошибки и прочее.

Мы были пьяны и было темно, и сложно сказать как мы перешли от помощи и поддержки друг друга к объятиям и поцелуям. Это притупило боль, задушило ужасное чувство под ложечкой, что нет пути назад. Мы не собирались назад, мы шли вперед, тянули, прижимали, щупали, падали... проникали.

Я сжимала простыни, крепко закрыв глаза, плакала, задыхалась, вздыхала и обрела покой на голой груди Сета, нашла утешение в его объятиях.

Утром, несмотря на жестокое похмелье, я была рада проснуться рядом с Сетом в грязной комнате мотеля с окрашенными стенами и столом, забрызганным текилой.

Мой друг медленно моргнул своими большими карими глазами, и я медленно покачала головой... так было менее болезненно.

- Гм, - медлила я.

Сет застенчиво улыбнулся и провел пальцем по моей обнаженной руке. Я отбросила ее.

- Сет, я, эээ...

Он рассмеялся и сделал вид, что заглядывает под простыни. Я прижала простынь к себе.

- Там нет ничего, что я раньше не видел, - сказал он и игриво подмигнул.

- Но, хм... я

- И нет нужды быть ко мне снисходительной. Я полагал, что это я тебя бросил... с тех пор как ты пыталась затащить меня в постель в школе.

- Эй, - сказала я, толкнув его руку.

- Эй, - сказал он более серьезно. - Я люблю тебя. Лучше с тобой, чем со случайным незнакомцем, не так ли?

Я слегка рассмеялась и повернулась на бок, болела голова, хотелось пить, и я злилась. Я убедилась, что тело прикрыто, даже если я была под простынями с Сетом. Секс с лучшим другом да еще с другом-геем был, одним словом, странным. Боже, это должно быть было странно и для него, так? Я рискнула и посмотрела на Сета. Он смотрел в потолок, и я не знала, было ли это из-за похмелья, или из-за того, что он только что занимался сексом с девчонкой, или из-за Джейка, но прежний веселый Сет исчез также быстро, как появился. Он снова превратился в опустошенного человека.

- Мне очень жаль, - прошептала я, перекатываясь на сторону и положила руку ему на грудь. - Я бы хотела все изменить.

- Да, я знаю.

Грудь Сета поднималась и опускалась. Смерть Джейка снова задела за живое. Печаль накатывала, как соленый прилив.

Я еще крепче сжала друга, пытаясь защитить от боли.

- Не выдумывай никаких сумасшедших идей, Белл, - горько рассмеялся он.

- Пожалуйста, с меня хватит геев-бойфрендов на пару жизней, - рассмеялась я в ответ, и стала перекатываться на свою сторону кровати. Однака, Сет крепко держал меня.

- Мне жаль, что он появился и обошелся с тобой так, Белл. Но я ничего бы не изменил. Этот парень облажался, и ты заслуживаешь лучшего.

- Я не должна хотеть вернуть его назад, - вздохнула я.

- Не стоит, - согласился Сет.

- Думаю, что хочу.

-

Наши дни

Я хотела. Я хотела Эдварда. Увидев его на похоронах Джейка, мой мир пошатнулся, и после того как я кричала и устроила мини-сцену и отправила его обратно, я осталась с неизбежным пониманием того, что я хотела его... Просто чтобы увидеть и сказать привет, может быть.

Я все еще хочу его, сейчас, но я хочу больше, чем случайное приветствие. Я хочу, чтобы руки Эдварда держали меня, я хочу его губы на моей коже, я хочу его язык у себя во рту – я хочу его... сейчас.

Я хочу его глаза перед моими. Я хочу, чтобы его сердце владело моим. Я хочу его в своем доме и в своей жизни.

Раньше я думала, что все эти желания ведут к саморазрушению. В течение какого-то времени, так оно и было. По крайней мере, этот тлеющий огонек оставлял меня в состоянии войны с собой. И что самое убийственное, эти желания ввергли меня в нездоровые отношения, которые почти убили меня и оставили умирать.

Однако я пришла к тому, что этот огонек не так прост, чтобы обозначить его словом "хорошо” или "плохо”. Он просто есть. Это то, от чего мне не убежать и не отделаться. Не важно сколько лет мы провели с Эдвардом отдельно и в злобе, он прошел красной нитью через всю мою жизнь. Он вплелся в полотно моей жизни. Он ярко сиял и блестел золотом, освещая туманное утро Сан-Франциско, держал меня целой и изолированной, как гусеницу в коконе. Моя любовь дремала в ожидании.

Недели проходили, были сюрпризы, решения были приняты, и моя жизнь становилась светлее. До одного утра в конце зимы, когда после восемнадцати часов неустанного труда, я держала в руках свою маленькую дочь в первый раз. Это маленькое чувство, которое было заперто внутри, как бабочка, освободилось из своего кокона, расправило крылья во всей своей красе – и огонек стал явно виден в моих руках.



23 февраля 2005 – Первый день моей жизни

Моя прекрасная маленькая девочка была такой розовой и мягкой, так ново, так... идеально. Она моргала своими большими карими глазами, и прежняя Белла исчезла – печальное воспоминание. Я переродилась и любовь горела во мне.

Она взяла мою грудь и первый раз легонько ударила в нее. Она инстинктивно прижалась ближе к моему сердцу. Сет обнял меня своими крепкими руками и поиграл с ее пальчиками на ножках, она их сжала. Я заплакала. Он вытер слезы с моих глаз.

- Маленький Огонек... моя Малышка, - прошептала я.

Она моргнула и наморщила лобик.

Мое сердце трепетало.

- Ей нужно имя, - усмехнулся Сет, глядя на нее, целиком и полностью влюбленный.

- Она красавица, - ворковала я.

- Удивительная, - согласился Сет.

Я смотрела на свою дочь, и мое сердце рвалось на части. Я любила ее безоговорочно. Она была моей радостью и гордостью, моим маленьким чудом, девочкой, которой никогда не должно было быть... моим величайшим творением.

Я держала ее на руках и укачивала, и песня, слетевшая с моих губ, удивила меня.

(Текст песни The Smiths - The Hand That Rocks The Cradle – Рука, качающая колыбель – пп)

Колыбельная Эдварда; моя мелодия. Я улыбнулась, когда напевала, и моя маленькая девочка уснула.

Может быть это было и неправильно, но я хотела, чтобы он был здесь.

За прошедшие девять месяцев Эдвард стал опрой в таблоидах. Кейт Денали не собиралась сдаваться без боя, и она использовала единственный аргумент против Эдварда – его дочь Элизабет. Ходили слухи, что она не его биологическая дочь. Но тем не менее он боролся за нее. Он выдержал массу компроматов. Я видела его фотографии, как он прибывает в суд, с каждым годом седых волос все прибавлялось.

Я напевала его колыбельную и поняла. Он любил. Он выдержал. И он не отпустит ее. Держа в руках мою маленькую девочку в свете моей бесконечной любви, я поняла это. И возможно это было влиянием окситоцина, но я снова влюбилась.

Моя дочь строила забавные рожицы во сне, и я смеялась сквозь слезы. Наконец, у меня было все чего я хотела. У меня была карьера, ребенок... и я была влюблена.

И я не знала, что делать с этой любовью. Может быть я просто буду жить с ее присутстсвием до самой смерти. Может быть я была влюблена в воспоминание, и может быть меня не полюбят в ответ. Но это ослепляло, было прекрасно, и реально. А пока, когда я держала на руках только что названную маленькую девочку, этой любви было достаточно.

-

Наши дни

Его машина свернула к тротуару и дочь выпрыгнула из заднего сиденья и побежала к дому. Я с облегчением выдохнула, когда он выключил зажигание и открыл дверь. Мне нужно было поговорить с дочерью, и я не хотела делать это в одиночку. Это вероятно самое удачное время для семейной встречи.

- Мамочка! - поприветствовала дочь и запрыгнула мне на руки.

Я крепко ее обняла, даже если прошло всего двадцать четыре часа. Она поцеловала меня в щеку.

- Ты повеселилась с папой? - спросила я.

- Конечно, - сказала она, качая головой и закатив глаза, как будто я спросила было ли небо голубым. - А ты одна повеселилась?

Я не назвала бы это весельем. Ее отец взбежал по ступенькам.

- Я думала, как рассказать оставшуюся часть истории, Малышка.

- О Мейсенах? - спросила она.

Я кивнула. Сет поднял брови.

- Тебе действительно стоит послушать эту историю, папочка, - сказала моя дочь, вывертываясь из моих рук.

- Ты не представляешь, детка, - ответил Сет. - Некоторые из нас живут ею.