Наши дни


Я держала коробку на прикроватной тумбочке. В ней хранилось так много частичек моего сердца, которые не смог бы поместить ни один шкаф. Я чувствовала укол в сердце каждый раз, когда раскапывала давно забытые воспоминания, которые напоминали мне, что там еще осталось что-то живое. Они намекают, что я знаю, что делаю. Потом, когда я в одиночестве лежала ночью в своей постели, эти воспоминания уносили меня назад в то время, когда я была молодой девушкой, визжала и извивалась и доводила себя до оргазма мыслями, что Эдвард прикладывает ручку к бумаге и думает обо мне.

Этого достаточно, чтобы я почти забыла темные части истории.

Почти.

Я удивилась однажды вечером, когда вынула порванный лист пожелтевшей бумаги. Я знала что это, еще до того, как развернула его и увидела дважды написанное мое имя: один раз шрифтом Helvetica Bold, и затем моя подпись внизу.

Я бросила страницу на кровать, как будто листок бумаги мог загореться.

В спешке, я удивилась, смутилась, вновь почувствовала боль. Я услышала этот старый, знакомый голос, который поднимался из глубин, в которых прятался, питая мой гнев. Ему на самом деле было плевать. А тому, кому было не плевать, никогда не мог... Я заглушила голос, потому что я узнала любовь, которую не хотела видеть в его глазах в тот день, и я знаю, как сильно я ранила его.

Относительно небольшое количество боли, которую я вызвала, конечно, не имело значение. Я имела право.

Я имела право.



11 апреля 1994 – моя первая поездка назад в Нью-Йорк, на этот раз в качестве автора.


- Белла.

Всего одно слово: мое имя, и я замерла.

У меня не было возможности взглянуть на следующего человека в очереди, но после того как я услышала эти два слога, мне и не нужно было смотреть. Его голос всегда имел власть, чтобы заставить мое сердце подпрыгнуть к горлу.

- Скажи мне, что это не про меня, - тихо продолжил он, тыкая копию моего романа мне в лицо.

- Это не о тебе, - пробормотала я дрожащим голосом. Я не смогла взглянуть. Я едва могла здраво мыслить. Только от вида его пальцев меня прошиб холодный пот.

Я никогда и не мечтала, что у него хватит смелости появиться, когда я раздавала автографы и подписывала свою книгу. Я даже и мечтать не могла, что он захочет прийти. И история была точно не о нем. Согласно обложке книги, она была о спасительной силе любви.

- Скажи мне и не лги, - сказал он более настойчиво.

- Ты что маньяк, почему все должно сводиться к тебе? - спросила я, отталкивая книгу в его направлении, я все равно не сводила взгляда с его пальцев.

- Конечно, я маньяк, Белла. Я думал, ты знаешь меня, - грустно усмехнулся он.

- Знала, - буркнула я. Вооружившись праведным негодованием, которое по моему мнению запоздало на несколько секунд, я рискнула и посмотрела вверх. Мгновенно все вернулось: его руки, его грудь, его подбородок, его глаза... Боже, его глаза. Эдвард Каллен. Целое было гораздо больше суммы частей.

У меня закружилась голова.

Я сделала долгий, судорожный вдох и пыталась проигнорировать факт, что часть меня до сих пор хочет его. Гораздо большая часть, чем я готова была признать.

- Проблемы? - спросила женщина-охранник, смотря то на меня, то на Эдварда, в то время, когда мы сверлили друг друга взглядом.

Мы ответили в унисон.

- Нет.

- Да.

- Я здесь за автографом, - объяснил Эдвард охраннице своим глубоким, спокойным голосом. Конечно, ее тут же окутало чувство спокойствия. Я слишком хорошо знала эту способность Эдварда так влиять на женщин. Я настрадалась от последствий этой способности. Пока он ее очаровывал, толкнул книгу обратно в моем направлении, и его пальцы коснулись моих, когда он толкал ее ко мне.

Я уверена, девушки использовали этот трюк тысячи раз, чтобы только коснуться его; он практиковался в этом. Может, пока я раздавала автографы, он коснулся меня своими сиськами или передал мне свои трусики, подумала я; и несмотря на злость, я рассмеялась над своей плохой шуткой.

Я услышала, как воздух со свистом покинул губы Эдварда.

- Я боялся, что не увижу этого снова, - вздохнул он.

Я протянула ему книгу.

Я оставила подпись на титульном листе: ни записки, ни любовного посвящения, ни "пошел ты, козел”. Просто мое имя. Тем не менее, Эдвард взял книгу с самодовольной улыбкой, как будто что-то выиграл взамен. Я боролась с внезапным, иррациональным желанием вырвать мой роман из его рук и порвать страницу, оставив его ни с чем.

И Эдвард как будто прочел мои мысли; между нами всегда было так, с самой первой встречи. Он сильнее сжал книгу и кусал нижнюю губу, его хладнокровие исчезло. Он вынул маленький конверт из кармана и протянул мне. Когда его глаза встретились с моими, они были нехарактерно мягкими и умоляющими.

Я подавила желание взять свою шариковую ручку и воткнуть ее по крайней мере в один из этих ярко-зеленых зрачков. К сожалению, вокруг были люди. Они были бы свидетелями.

- Каждое письмо, которое я пишу, для тебя, - тихо пробормотал он.

- Неужели ты думаешь... - начала я, но меня прервала женщина-охранник. Она просто положила свою руку на руку Эдварда, без слов призывая его пройти дальше.

Я была совершенно уверена, что охранница не знала, кого она только что коснулась. Она не знала, что могут отдать некоторые женщины за такой случайный контакт. Она не знала, что я отдала бы за это.

Без слов, Эдвард развернулся и ушел.

Я не смотрела на записку до позднего вечера, когда мероприятие закончилось. Даже потом, я размышляла, положив ее на стол. Ее бы вероятнее всего бросить в мусорное ведро, где ей самое место.

Однако я не могла. Я была не настолько сильной.

Когда я схватила письмо со стола, мне стало интересно, осталась ли во мне маленькая девочка, одержимая звездой, которая заставляла меня потеть и покрываться мурашками, и от этого мне стало трудно дышать. Ответ я знала. Нет. Это было гораздо больше. Я бы никогда не сказала этого вслух. Я никогда бы не позволила себе даже подумать об этих словах, но сегодня я могла признать их... едва-едва.

Я любила его.

Я очень любила его.

В тот момент, в пустеющем магазине, я ненавидела себя за то, что любила его.

Я также ненавидела его за это.

Я никогда и на за что не хотела снова увидеть его, но в тоже самое время, я немедленно должна была увидеть его... чтобы поделиться с ним частичкой своего разума, конечно. Не моего сердца. Оно и так уже слишком много вынесло.

Я приняла такое решением прежде чем даже прочла его письмо.

Белла,

Каждое слово в твоей книге пробило новую дыру в моей груди. Твоя манера письма и передача мыслей прекрасна, как всегда. Манера, с которой ты облекаешь эмоции в слова, впечатляющая; твоя проза властна перемещать читателя не только в пространстве и времени, но и по эмоциям.

Я признаю, что не мог не читать между строк. Эти выводы придали мне мужества встретиться с тобой сегодня. Честно говоря, я не мог остаться в стороне.

Каждый день, Белла. Каждый день. Ни один день не проходил, чтобы я не вспоминал о тебе. Отрывок из книги. Музыкальное произведение. Кусочек гребаного фрукта, или пустая комната дальше по коридору, где я иногда проводил ночь.

Ты знаешь, где найти меня сегодня вечером.

Приди и найди меня. Пожалуйста.

Эдвард.

В тот вечер я ускользнула от Элис и остальной моей маленькой свиты. Я проигнорировала приглашения старых друзей по колледжу.

Не было жаждущей толпы, которая толкалась, чтобы мельком увидеть меня, когда я шла по тротуару и скользнула в закусочную. Я сразу увидела его, за старым столиком в дальнем углу, с гамбургером и джином. Он рукой поддерживал голову, пальцами массировал лоб.

Я удивилась, увидев Мэгги. Посмотрев на меня, она бросилась к выходу, оставив заказ, который несла, на случайном столике, и заключила меня в теплые объятия.

- Белла, я прочла, - поприветствовала она себе под нос. - И Лиам и Сиобан, это прекрасно. Мы не знали, что ты пишешь, понимаешь?

- Спасибо, - робко сказала я, внезапно и неожиданно почувствовав себя уязвимой. Все это было до сих пор для меня вновинку, поэтому все это меня застало врасплох.

- Я, э-э, мы... мы не думали, что увидим тебя здесь снова, - продолжила Мэгги, деликатно кивнув в сторону Эдварда.

- Ну, я рада, что застала тебя, - сказала я, пожимая ее руку.

- Ты будешь... э-э?

Мэгги и я случайно посмотрели на столик Эдварда. Он изо всех сил старался не смотреть на нас, пока мы разговаривали, но я видела, как мышцы его лица подергивались, и как он стрелял глазами. Его волосы были в беспорядке, как обычно, на нем были те очки в толстой оправе, но он был гладко выбрит. Я вспомнила, как скользила губами по гладкому после бритья подбородку, и как от лосьона после бритья у меня пощипывало губы.

Я могла слышать, как сердце бьется у меня в ушах.

Я узнала футболку Рамонес, которую он одел под потрепаный свитер. Я снимала ее с него бесчисленное количество раз. Я обычно одевала ее как ночную рубашку, бродила по кухне в поисках чего-нибудь перекусить, и он подходил сзади, забирался руками под футболку, сжимал мою грудь или попку или...

Я подумала, не блестел ли пот у меня на лбу.

- Нет, мне даже не нужно было спрашивать, - захихикала Мэгги, когда толкала меня к Эдварду.

Наши глаза встретились на долю секунды, и я затаила дыхание и постаралась игнорировать мурашки и искры и то, как внезапно стало сложно глотать. Я посмотрела на пол: до сих пор покрыт опилками. Я посмотрела на столики: маленькие маргаритки украшали каждый.

Я слишком хорошо знала каждый шаг, который делала, который приближал меня к нему. Как и он. Я могла чувствовать это.

Кадык Эдварда покачивался в горле, он убрал волосы с глаз и встал, когда я приблизилась. Он не посмел улыбнуться.

Я села напротив него за столик и вцепилась в край стула. Мой желудок подпрыгнул, но голос был удивительно спокойным.

- Не приближайся ко мне снова.

- Ты пришла увидеться со мной, чтобы сказать мне это? - спросил он, слишком уж весело, на мой взгляд. Я сопротивлялась желанию, стереть это подобие улыбки с его лица. И в качестве удовлетворения, которое мне это могло принести, я не полагалась на свою реакцию, когда моя рука коснется его.

- Держись от меня подальше, Эдвард, - предупредила я.

- Белла, я...

- У тебя много наглости, вот что у тебя есть.

- Да, - согласился он.

- Точно.

Покончив с этим, Мэгги незаметно сунула липкое меню передо мной и ускользнула, оставив нас с Эдвардом наедине. Мысль о еде в этот момент вызвала отвращение, и я оттолкнула меню от себя.

- Ты не вышла замуж за Джейка, - ни с того, ни с сего сказал он, ища ответ в моих глазах. Я безошибочно слышала облегчение в его голосе.

- Что, прости? - спросила я, притворившись достаточно храброй, чтобы смутить его взглядом. Я сжала колени вместе... чтобы они не дрожали. Нет никаких причин.

- Он сказал мне, что собирался жениться на тебе, но твоя биогра..., - Эдвард положил мой роман на стол и открыл с обратной стороны, где история моей жизни была описана двумя маленькими параграфами.

Снова, я подумывала о том, чтобы вырвать у него книгу, но была уверена, что он просто купит другую. В тот момент я не могла сказать, раздражало или радовало меня это новое знание.

- Я бы хотел тебе кое-что дать, - продолжил Эдвард.

- Я еще до сих пор не оправилась после твоего последнего подарка, - зашипела я, и в воображении я швырнула в него стол и потопала прочь, не оглядываясь. В реальности я держала руки на коленях и сглотнула, когда волна за волной боли и потери захлестнули меня.

Я могла видеть, как внезапно лицо Эдварда исказилось виной, что он точно знал, какой подарок я имела ввиду. Я молилась, чтобы он не попытался доходчиво объяснить нам обоим, потому что была уверена, что разобьюсь на миллион кусочков прямо здесь в закусочной.

- Белла, мне так...

- Даже не хочу слушать, - буркнула я, прерывая его извинения, которые он раньше никогда не пытался принести. - Есть вещи, которые никогда не исправить, просто сказав прости, Эдвард.

Он молчал и проводил пальцами по моему имени на обложке романа, точно так же, как я проводила пальцами по его почерку.

- Я никогда не слушала, понимаешь? - сказала я. - Ты пытался сказать мне. Мне следовало знать.

Наше молчание разросло и поглотило нас двоих в своем пузыре. Я затаила дыхание, в ожидании, что он станет спорить. Однако, он не стал.

- Я надеялся... - прошептал он, и пузырь лопнул. - И сегодня вечером, когда ты пришла...

- Я пришла сказать, чтобы ты держался подальше от меня. Я пришла положить конец любым широким жестам, потому что самый большой, грандиозный, самый экстравагантный жест, который ты сделал, это разбил мне сердце. Единственное, что ты вообще дал мне, кроме лжи, кроме сладких гребаных мелочей и пустых надежд в текстах песен, были деньги на...

- Хватит! - прогремел он, хлопнув кулаком по столу.

- Да, - согласилась я. - Это было довольно грубо. Тяжело слушать, не так ли? А каково пройти через это? Как ты думаешь, я себя чувствовала?

- Белла, - он произнес мое имя, как молитву. Я попыталась проигнорировать слезы в его глазах и потянулась через стол, чтобы взять у него книгу. Я открыла ее на титульном листе, где оставила свой автограф.

- Это я беру обратно, Эдвард, - пробормотала я и вырвала листок. - Я все беру обратно.

Мне следовало порвать листок на кусочки и бросить ему в лицо, но вместо этого я сложила его и положила в карман.

- Я никогда не рассказывал тебе, что я чувствовал, - прохрипел он. Его голос сломался. Я сделала вид, что не заметила.

- Действия говорят громче слов, засранец.



Наши дни


Я смотрела на титульную страницу моего романа с грустью и подозрением. Слезы жалили мне глаза. Сомнения как мурашки ползли по коже. Я помню, как Мэгги смотрела на меня, когда я топала из закусочной не оглядываясь, как безумная.

Я помню, как Роуз была в ужасе, когда я объяснила ей все по телефону. Она надеялась по крайней мере на пощечину, возможно на удар коленом по яйцам.

Я помню, как Сет держал меня, когда я плакала, когда вернулась обратно в Сан-Франциско. Из-за этого мне захотелось взять этот маленький клочок бумаги и сжечь его. Но я не стала. Я знала, что этот клочок бумаги подходил этой коробочке с надеждой, невинностью и любовью. Я знаю, внутри похоронено гораздо больше.

В ту ночь я плохо спала. Я положила титульный лист на ночной столик рядом с первым письмом Эдварда, надеясь, что они уравновешивают друг друга.

Я думала, что сплю, когда мои веки затрепетав открылись, мое зрение еще не сфокусировалось, когда я увидела, как утренний свет льется в окно. Должно быть я спала, думала я, потому что слышала, слабые звуки последнего альбома Мейсенов, но не ту версию, которая продавалась в магазинах.Отрывок, который я слышала во сне, был "сырым”, сбивчивым и полным скрипучего вокала Эдварда, который поочередно, то шептал, то кричал о дерьме и одиночестве и... красоте надежды. Я слушала, как нестройные партии гитары, баса и ударных собираются вместе почти в эйфории, когда Эдвард триумфально кричал о том, что нашел свет во тьме.

С последним альбомом Мейсенов, Эдвард дал изгоям то, ради чего стоит жить. Я повернулась в постели и натянула одеяло.

Эдвард прислал мне этот "сырой” материал весной во время моего выпускного года в школе. На кассете были нацарапаны следующие слова: Мне нужно знать, что ты думаешь.

Я полагала, что это была еще одна фортепианная композиция, но это было гораздо большим. Это было то, о чем мы говорили в течение последних девяти месяцев, каким-то образом синтезированное в десяти песнях.

Сет и я сидели на полу в моей спальне, потеряв дар речи.

Джейк смотрел на меня с любопытным благоговением.

Я беспрестанно крутила кассету. Я жила стихами песен. Я подпевала, как...

Я села в кровати, и голос маленькой девочки аккомпанировал Эдварду. Моей маленькой девочки. Это был не сон.

Я спотыкаясь выбралась из кровати и побрела в гостинную, нашла ее стоящей на журнальном столике и распевающей во все горло песни, используя в качестве микрофона Барби. Когда она увидела меня, прикрыла рот рукой, как будто это могло стереть то, что я только что увидела.

- Доброе утро, - улыбнулась я.

Она спрыгнула с журнального столика. - Прости! - сказала она. Предположительно ей не следовало забираться на стол, но я подозревала, что это не все ее извинения. - Я взяла кассету из коробки, пока ты спала, мамочка. Мне она очень нравится, - объяснила она, пока Эдвард вопил на заднем плане.

- Мне тоже, - сказала я и села на диван.

- Она отличается от других. У меня неприятности, мамочка?

Я посадила ее на колени. - Нет, Малышка. Сейчас слишком рано для неприятностей. И этот альбом другой. У тебя хороший музыкальный слух.

- А почему он другой? - спросила она.

Я глубоко вздохнула, приготовилась сказать это впервые в своей жизни вслух.

- Потому что он встретил меня, - голос снизился до шепота. - Альбомы стали другими после того, как он встретил меня.

- Это из-за тебя? - спросила она с благоговением.

Я кивнула. - Я так думаю. - Я почувствовала гордость и значимость. Я не признавала этого раньше.

- Потому что ты тусовалась с ним все время? - спросила она.

- Мы совсем не тусовались, когда он писал это. Фактически, я видела его только один раз в том году.


-


11 апреля 1988 – Я попала в Университет Нью-Йорка. Я попала в Университет Нью-Йорка.


Помимо писем и кассет Эдварда, единственной стоящей вещью, которая пришла мне по почте, было письмо о моем зачислении в Университет Нью-Йорка.

У меня дрожали руки, когда я его читала. Они меня зачислили. Я нужна им.

Занятия начнутся в августе, и я уеду из Мастик Бич – подальше от нерадивости мамаши и алкоголизма отца в свою собственную крошечную, незначительную жизнь. Не стоит упоминать, что я буду ближе к Эдварду. Намного. Ближе.

Я записалась на ознакомительный курс лекций. Насколько я знала, моя мать понятия не имела о моем зачислении, и я не могла доверять своему отцу, что он останется трезвым в течение шести часов подряд, поэтому я взяла только двоих людей во всем мире, которые были моей семьей.

Джейк и Сет были счастливы поехать со мной.

Вы можете подумать, что между нами троими будет неловкость, после того как мы поймали Сета, наблюдающего за нами, в тот день. Вы будете неправы. Мы сделали то, что делали все хорошие дети восьмидесятых годов, когда сталкивались с чем-то запутанным, смущающим и неизвестным о сексе. Мы проигнорировали это... как могли.

Единственным последствием было то, что физические контакты между мной и Джейком притормозились. Не могу сказать, что я действительно сильно возражала. Для этого были письма от Эдварда, туалетный столик и мои пальцы.

Джейк типа полапал меня в поезде на Манхэттан. Я списала это на возбуждение. И он удивил меня поцелуем с открытым ртом, пока мы ждали за дверями приемной комиссии, когда начнется распределение.

Я мало помню наше путешествие по кампусу тем весенним днем – просто рука Джейка в моей, и рука Сета небрежно закинута мне на плечи. Это не совсем правда; конечно, я помню библиотеку.

Три миллиона томов и свыше шести тысяч посетителей в день, я окончательно и бесповоротно влюбилась в библиотеку Бобста – если вообще можно влюбиться в учреждение.

Я хотела поближе узнать эту библиотеку. Я хотела найти убежище в тихом уголке, ожидая когда погасят свет, пока я жадно глотала полное собрание сочинений Уайльда. Однако, я забегаю вперед. В тот день в апреле 1988 года я просто шла через книгохранилище в благоговении, мурашки бежали у меня по спине.

Когда нас уже не волновала историческая значимость объекта, или в течение скольких лет бизнес-школа штамповала титанов Уолл Стрит, Джейк, Сет и я ускользнули от группы. Джейк переплел свои пальцы с моими, когда мы бродили по парку Вашингтон-сквер. Сет игриво толкнул мою руку и назвал самым крутым ботаником, которого он знал. Мы прогуливались мимо отеля Челси и вслух удивлялись, какие знаменитые наркоманы и артисты находились внутри. Мы делали все возможное, чтобы не смотреть на грязных панков, их могавки (ирокез) на голове и грязные клетчатые штаны и пирсинг на лице, когда шли по улице Св. Марка. В Ист-Виллидж, мы бродили от лотка к лотку винтажной одежды, смеялись, когда вытаскивали полиэстровый спортивный костюм по завышенной цене и аляповатую ткань шестидесятых.

- О, Боже мой, это прекрасно! - Сет позвал Джейка и меня из глубины магазина на Первой Авеню. - Это все равно что попасть в шмоточный рай.

- Что? – рассмеялась я.

Джейк просто закатил глаза. Он никогда не терял голову у лотков с одеждой, как я и Сет.

- Вот что ты оденешь на выпускной, Белл! Вот оно. Без сомнений.

Сет подошел ко мне с широкой ухмылкой и большим платьем. Оно было сделано из желтоватого кружева, приталенное с широкой юбкой. На первый взгляд оно выглядело классически и скромно, но при дальнейшем рассмотрении... - Я думаю, сверху не хватает подкладки, Сет, - сказала я, заметив, что выше талии не было ничего, кроме кружева.

- Именно, - сказал Сет, поигрывая бровями.

Я игриво его хлопнула. - Хорошая попытка. Если хочешь увидеть мои сиськи, тебе стоит просто попросить.

- Я думаю, тебе стоит, ну, может быть, попробовать примерить его, - сказал Джейк, взял платье у Сета, сунул руку внутрь в лиф платья, чтобы проверить насколько оно прозрачное. Оно было очень прозрачное. Джейк поднял бровь и передал платье мне.

Позже я вышла из примерочной, отчаянно краснея и пытаясь прикрыть маленькую грудь руками.

Сет просиял. Джейк прикусил губу и заерзал ногами.

- Бюстгальтер не подходит, милая, - сказал проходящий мимо трансвестит. - Сними его.

- Согласен, - пробормотал Джейк.

Пока эта идея не получила дальнейшего развития, Сет пришел мне на помощь с другим бюстгальтером, чтобы примерить его с платьем: черный кожзаменитель и кружево, пуш-ап, и соответствующие трусики. Также он протянул мне длинную нить жемчуга, эластичную кружевную ленту на голову и длинные кружевные перчатки без пальцев.

От одного взгляда в зеркало после того, как я вновь вышла из примерочной, и у меня перехватило дыхание. Я была готом еще до того, как узнала, что готы существуют; я была круче, чем Мадонна, типа, и когда я вышла из примерочной, люди в магазине загудели, закричали и восхищались, и мне дали большую скидку, когда узнали, что я так планирую одеться на выпускной в своем городке.

- Я действительно собираюсь пойти на выпускной? - спросила я после того, как мы вышли из магазина с дисконтной картой в кармане и обещанием прислать фотографии, которые он поместит в книгу записей.

- Что? Ты не хочешь идти на бал со мной? - спросил Джейк, смеясь. Я была абсолютно уверена, что у Джейка не было никаких намерений относительно выпускного, пока мы не озадачились этим вопросом. Это точно не было в наших приоритетах.

- Ты однозначно идешь на выпускной, - сказал Сет и толкал меня в направлении Джейка, когда мы шли по улице. - У вас двоих определенно есть незаконченное дело, с которым надо разделаться. - Джейк покорно обернул руку вокруг моей талии. Сет играл с бретелькой моего топа.

- А ты идешь с Кармен? - спросила я Сета.

- Неа, мы расстались, - ответил он.

- Тогда попроси кого-нибудь другого. Мы могли бы, ну не знаю, устроить двойное свидание или типа того. - В голове я набрала уже двадцать девушек, которые умрут, если Сет попросит их пойти на бал.

- Я так не думаю, Белл. Я думаю, нужно отдохнуть на время.

- О Боже мой, типа, переутомился? - спросила я и потянулась погладить пенис Сета, как щенка. Сет увернулся от моей руки, и мы немного поборолись, пока Джейк не покашлял.

- Может вам двоим стоит пойти вместе? - спросил он. - Я не хочу мешать.

- Ну все! - сказала я, глядя на них двоих.

- Белл, я не пытался... - начал Сет спорить.

- Нет, нет... Если мое платье породило в тебе идею пойти на выпускной, тогда будет еще круче, если мы все пойдем вместе?

Теперь я знаю, что неправильно интерпретировала тревогу, которую увидела в глазах Сета и Джейка в тот день. Я должна была догадаться. Я почти догодалась. Правда была зла гранью моего сознания. В любом случае, я была уверена, что играю с огнем, и мне это нравилось.

Мы обсуждали эту идею, пока шли, к тому времени как мы урегулировали этот вопрос, я наконец осмотрелась вокруг, чтобы понять, где мы оказались. К моему удивлению, мы были на пути к окраине города, прямо рядом с Центральным парком.

- Вау, как мы здесь оказались? - спросила я.

Джейк закашлялся.

- Почему мы пришли на окраину? - спросила я, потому что кроме подростка с полубритой крашеной головой, не было ничего стоящего севернее 23-ей Стрит.

Сет усмехнулся. Джейк обнял меня за плечи, чтобы я оказалась лицом к очень старой и строгого стиля высотке на другой стороне улицы. Перед входом стоял припаркованный лимузин.

- Я не понимаю, - призналась я.

- Для ботаника, которого только что приняли в Нью-Йоркский университет, ты можешь быть достаточно тормозной, ты знаешь это? - спросил Сет.

Внезапно у входа образовалась шквальная активность. Приветственные крики раздались из группы девушек, тусующихся на углу около лимузина. Швейцар теснил их назад, и большой человек шагал по тротуару.

- Это...? - начала я, но не закончила свой вопрос, потому что внезапно, прямо за спиной у большого парня, появился он: Эдвард Каллен, в кожаных штанах и пиджаке, футболке Рамонес и Рэй Банах.

- Иди, - Сет толкнул меня к улице.

- О Боже, я не могу, - спорила я, стараясь удержаться на ногах.

Сердце почти выпрыгивало их груди, и колени затряслись. Я забыла насколько челюсте-отпадно-горячим был Эдвард вживую, и когда я добавила, все что он написал, и каким чувственным и умным он оказался, и насколько небезразлично ему то, что я думала... я была ошеломлена. Я покачала головой. Я почувствовала, что хот-дог, который я ела час назад, собирается обратно.

- Эдвард гребаный Каллен, - бормотал Джейк, качая головой.

- Он пишет тебе письма каждую неделю. Он прислала тебе "сырую” версию своего нового альбома. И он определенно написал его для тебя. Иди. Поговори. С ним! - скомандовал Сет и сильнее толкнул.

- Я не могу, Сет!

Сет зарычал от разочарования и потянул меня вместо того, чтобы толкнуть. - Господи, Белла! - закричал он.

Тогда произошло следующее. Эдвард почти забрался в лимузин, но остановился и посмотрел через улицу, прикрыл рукой глаза от солнца. Я тут же нырнула за машину.

- Господи, - проворчал Сет, пытаясь вытащить меня из-за Гео Метро.

- Этот большой парень, ты его знаешь? - спросил Джейк, продолжая смотреть.

- Это Эммет, - подтвердила я, пытаясь буквально отопнуть Сета к краю тротуара.

- Он большой, - сказал Джейк.

- И хороший, - добавила я.

- Он ушел, - сообщил мне Сет. - Он только что уехал с твоим другом по переписке, Белл.

Я вздохнула и привалилась к автомобилю, одновременно с облегчением и разочарованием.

- Ты придурок, Белла, - рассмеялся Сет. - Эта рок-звезда точно влюблена в тебя. Он посмотрел, когда услышал, как я сказал твое имя.


-


Настоящее время


- Он был влюблен в тебя, мамочка? - спросила моя дочь, пока равнодушно ковырялась в своей овсянке.

- Я не знаю, Малышка.

Она закатила глаза. - Ну, ты была влюблена в него?

- Пока нет, - призналась я.

- А как же Джейк? - спросила она. - Ну он был по крайней мере влюблен?

- Все очень сложно, - уклонилась от ответа я.

Она жевала овсянку, глубоко задумавшись.

- Вы что правда пошли на бал вместе? - спросила она.

- Выпускной, - поправила я.

- Какая разница. Вы пошли вместе?

- Вместе.

- Это странно.

- Это стало причиной настоящего переполоха, - согласилась я.

- Но, мамочка, - сказала она, вскакивая со своего места и направляясь в гостинную. Она вернулась с фотографией Сета и его последнего бойфренда, Джарета. Эта была такая красивая фотография, что у меня не хватило сил выбросить ее, даже после того, как они расстались. Сет кажется не возражал. Я сделала себе заметку, чтобы поговорить с ним об этом в следующий раз, когда он расстанется с кем-то.

- Ему нравятся мальчики, мама, - сказала моя дочь, держа в руках фотографию Сета и Джарета перед моим лицом. - Разве он не мог пойти на выпускной с мальчиком?

- Это был 1988 год. Ему нельзя было пойти ни с каким мальчиком. И он до сих пор нервничает, если приходится сказать кому-то.

- Нервничает, что ему нравятся мальчики? - спросила она, наморщив немного лобик.

- В 1988 году было нелегко быть геем, Малышка.

- Это грустно, - сказала она, глядя в тарелку с овсянкой.


-


19 июня 1988 - С днем роджения меня, я полагаю. У меня двойное свидание на выпускном. Это должно быть... интересно.


Администрация пыталась остановить нас, но оказалось, что не было правил, которые запрещали на выпускной идти втроем. Мы взяли золотое корыто Джейка – Бьюик, и выжали из этой ситуации все что могли, оно того стоило. Сет и Джейк, оба держали меня за руки, когда мы вошли в двери с широко открытыми глазами и хихикали. Я сидела на коленях у Сета, и одновременно Джейкоб заигрывал со мной. Мы втроем медленно танцевали под [url=http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%E6%EE%FD%EB,_%C1%E8%EB%EB%E8]Билли Джоэла[/url], Сет позади меня, Джейк впереди.

Хотя, мы рано ушли. Острые ощущения длились не так долго, как мы ожидали, и кроме этого, нам было чем заняться. Джейк шел с рюкзаком, полным бутылок ликера, и Сету удалось достать травку. Мы втроем разбили палатку на удаленном пляже, разделись до нижнего белья и побежали заниматься серфингом, готовые стильно отпразновать мое восемнадцатилетие.

Мы плескались и бросали друг друга в волны, или точнее, Сет и Джейк по очереди бросали меня. Когда наши губы посинели, и мы не могли говорить без заикания, мы вышли обратно к лагерю и закутались в пляжные полотенца и согревались крошечными бутылками алкоголя и упаковками Combos.

Они спасли нас от голода.

После нескольких заходов по выпивке и нескольких затяжек трубки Сета, рука Джейка забралась ко мне под полотенце, а Сету вдруг приспичило срочно пойти погулять. Я никогда раньше не была с парнем абсолютно голой, кожзам быстро снимается, когда он мокрый. Руки и губы Джейка иследовали, и это было немного трудно и неудобно. Его движения заставили меня ахнуть от удивления, граничащее с дискомфортом.

Что я могу сказать о той ночи? Липкие презервативы на песке. Теплые парни, холодная вода и большое количество ликера делают девушку сонной. Я помню засыпала в объятиях Джейка, наши конечности переплелись, думала про себя, что никогда не вытрясу весь песок из всех своих углублений и трещин, надеясь, что испачканные в песке презервативы не наносят непоправимый вред влагалищу.

Следующее, что я осознала, я проснулась совершенно голой и замерзшей, когда первые оранжевые лучи солнца замерцали на воде. Я обернула вокруг себя полотенце, интересуясь, куда подевался Джейк, и где Сет – пытясь догадаться, пошел ли он самостоятельно домой пешком.

Я осмотрела свою одежду с выпускного и вздрогнула. Соленая вода и песок сделали ее абсолютно бесполезной. К счастью, я бросила запасную одежду в рюкзак Джейка с ликером. Когда я огляделась и не увидела его, я догадалась, возможно, он лежал в палатке. Я поползла по песку и расстегнула молнию на палатке, потеряв в процессе свое полотенце.

Так что, да, я была абсолютно голой и на четвереньках, когда обнаружила Сета и Джейкоба спящими в объятиях друг друга.

Я не знаю, то ли мой сдавленный вздох, то ли внезапный солнечный свет, или может быть странные вибрации, которые издает шокированная и голая молодая женщина, но глаза Сета распахнулись, пока я стояла на коленях и пялилась на него. Затем мы оба посмотрели на все еще спящего Джейка, его голова покоилась на сгибе сильной руки Сета. Я шарахнулась назад от палатки, голова кружилась, разум боролся с тем, что только что увидел. Сет поднялся и последовал за мной из палатки, и мы оба стояли голыми и свежеоттраханными Джейком на пляже.

- Прости, - начал Сет.

Я схватила полотенце, чтобы прикрыться, но в этом случае, уже не было необходимости.

- Что? - спросила я, окинув рукой моих голых друзей, палатку и боксеры, которые мятой кучей лежали рядом с дюнами.

- Я не думал, что это когда-нибудь случится, - продолжил Сет.

- Я тоже, - рассмеялась я и повернулась к нему спиной. Я наблюдала, как небо превращалось из глубокого синего в туманные оттенки бирюзового у меня на глазах. Чайки ныряли в быстрые волны.

- Ты никогда не хотел меня, - сказала я.

- Я хотел хотеть тебя. Думаю, Джейк до сих пор хочет.

Я рассмеялась. - Да, правда, я вижу.

Сет положил руку на мое обнаженное, покрытое песком плечо, но я стряхнула ее. - Иди, оденься, - зашипела я. - Или просто заползи обратно к нему в объятия.

- Белл, не будь такой. Пожалуйста. Ты значишь для меня больше, чем кто-либо другой.

- Кто-либо, кроме Джейка, - выплюнула я.

- С Джейком все по-другому.

Новая мысль закралась в мое быстро расширяющееся сознание. - Это продолжалось... все время?

- Нет. Прошлая ночь. Видеть его... с тобой. Видеть его с тем, кого люблю. Я не могу объяснить.

- И не нужно. Я не хочу, чтобы ты объяснял. Я не хочу...

Я толкнула Сета и прошла мимо за своим рюкзаком. Я слышала, как Джейк шевелился в палатке, когда я пошла за дюны, чтобы одеться. Никто из них не пошел за мной, и я пошла домой с похмелья и тошнотворным чувством страха в животе. Слово "гей” не упоминалось до позднего утра, после того как я смыла с себя весь песок, который смогла найти, и погрузилась в сон.

Мой лучший друг был геем, возможно, бойфренд тоже. Да, мой бойфренд был определенно геем. К моей чести, мне не было противно... Я была просто шокирована.

Оглядываясь назад, я удивлена, как я не распознала всех знаков раньше. Был бы шанс избавить нас всех от головной боли. С другой стороны, есть неплохой шанс, что, может быть, не было бы никакой разницы вообще.


-


Наши дни


- Одно слово, - подсказала я, когда расположилась напротив Сета с бокалом вина и коробкой дорогих шоколадных конфет, присланных кем-то из киностудии. - Выпускной.

Сет застонал и наполнил бокал. - Я не знаю, о чем я думал, - вздохнул он и покачал головой.

- Я уверена, ты знал, о чем думал. Я даже знаю, о чем ты думал. Типа, "Я определенно перепихнулся!”

- Я был так пьян, а Джейк такой... голый, - сказал он с ухмылкой.

- Я была в такой отключке, - добавила я. - Ты знаешь, я посодействовала.

- Понимаешь, я был не уверен до того момента, пока он не заметил меня? Я наблюдал за ним, как он смотрел на тебя, спящую в его объятиях. И он увидел меня, поднялся и стоял весь такой голый и мужественный.

Наш разговор растворился в смехе. Я предложила Сету шоколад.

- Ты когда-нибудь думал, что вы ребята могли бы...

- Нет, - прервал он. - Я никогда не мечтал, что могу иметь открытые отношения с Джейком. Такие как у тебя и ... - Сет поймал себя как раз перед тем как произнести имя.

- Скажи.

- Это неправда, Белл. Вы двое – это не сравниться со мной и Джейком. Ты должна это знать. Не так ли?

Я пожала плечами и постаралась избавиться от боли, которая прокралась в наш разговор. Это была моя вина. Я начала его.

- Он из кожи вон лез, чтобы придать ваши отношения гласности. Правильно?

Я улыбнулась и кивнула. - В конце концов, да.



8 сентября 1989 – я никогда не забуду эту ночь. Я думаю, видела в толпе девушку, которая напомнила мне себя.


После того, как мы встретились, Роуз не колеблясь в деталях объяснила, как она занималась сексом с телохранителем Эдварда на протяжении двух месяцев пока была дома в Сан-Франциско. Я вынуждена была остановить ее, когда она начала свой список того, что можно сделать на особенно уединенной скамейке, рядом с деревом, с видом на залив Сан-Франциско.

- Прости, - сказала она. - Но, понимаешь, ты же спросила.

- Я не спрашивала об угле твоей вагины и длине пениса Эммета.

- Должна ли я спросить о длине пениса Эдварда? - противопоставила Роуз. - Разве вы двое еще не сделали это?

- Ты меняешь тему, Роуз.

- Ты все еще девственница, - дразнила она.

- Я не девственница, - спорила я. - Мы делали другие вещи.

- Секс однажды с твоим геем-бойфрендом не в счет, Би. По моему мнению, ты еще девственница.

- Дело не во мне, Розали. Как на счет Ройса? - спросила я, понизив голос.

- У него была стажировка в Э. Ф. Хаттон (американский финансист и соучредитель американской брокерской фирмы E. F. Hutton & Co. - пп) все лето. Я порву с ним, как только встречусь. Я не могу сделать это просто по телефону.

- Но ты уже несколько дней как вернулась.

- Я сделаю это, хорошо? Ройс и я были вместе вечность. Это трудно.

- Вы не были вместе все лето. Я имею ввиду, что подумают твои родители?

- Они в порядке... до тех пор пока не знают. Но был один раз, когда мы в их горячей ванне...

- О, нет! - сказала я, прикрывая глаза, как будто это могло спасти меня от мысленных картинок.

- О, да, - сказала она и вздрогнула.

Я признаю, я ревновала, когда шла обратно в квартиру. Я не сомневалась, что мои отношения с Эдвардом были гораздо глубже, чем то, что происходит у Роуз и Эммета, но хотела бы я сказать ей, что у меня с Эдвардом был секс по всему Нью-Йорку. Черт, я бы хотела ей рассказать, что мы однажды даже ходили в кино вместе.

- Ты здесь! - сказал Эдвард с улыбкой, когда я вошла в двери.

- Да, именно это означает мое присутствие, - решительно ответила я.

Он обнял меня рукой за талию и поцеловал в лоб.

- Ты готова? - спросил он.

- К поцелую в лоб? - удивилась я вслух.

- К ужину, - ответил он, прижимая меня ближе и целуя в губы. - И к поцелую в губы. Определенно, к поцелуям в губы и ужину, - добавил он, пропустив пальцы сквозь мои волосы и потянув за хвост.

- Я выбираю и то и другое, - решила я. - Что ты приготовил?

- Мы собираемся выйти.

- Что?

- Пойти на ужин. Не сомневаюсь, что ты слышала о такой практике.

Он взял меня за руку и повел обратно к двери с озорной улыбкой на лице, прежде чем я смогла что-то ответить.

- Но... почему? - спросила я, когда мы ждали лифта.

- Чтобы доказать, что ты ошибаешься. Я могу пойти куда-нибудь с тобой.

- Так же как ты доказал, что можешь скользнуть в мои штаны, - усмехнулась я.

- Нет никаких гарантий, что мы можем охватить обе базы сразу, - рассмеялся он, когда вел меня к лифту. Эдвард прислонился к дальней стене, и я воспользовалась возможностью рассмотреть его: от незашнурованных военных ботинок, к рваным джинсам с низкой посадкой, к рваному красному свитеру – он был неряшливый и сексуальный, притянул меня в свои объятия и развернул, прижимая мою попку к своему...

- Вау, - пробормотала я.

- Мне нравится выходить с тобой, - объяснил он.

- Мы даже здание еще не покинули, - спорила я.

- Мне все равно нравится, - сказал он и провел губами по моей шее. Я смотрела на себя и Эдварда в зеркала лифта. Я могла видеть, как его рука скользнула по моим ребрам и остановилась на груди с трех разных углов. Я видела, как невероятно сексуально это выглядело, когда он прижался бедрами ко мне, и его другая рука нашла мою промежность. Это хорошо, что я смогла опереться на него, потому что начала думать, что нашего маленького путешествия в лифте будет достаточно. Я начала понимать ценность зеркальных потолков.

Я решила, что мы добились серьезных успехов во время спуска с семьдесят третьего этажа. Может быть наш выход на улицу был сильно переоценен. Может быть я просто могла нажать кнопку пентхауса, и мы могли бы вернуться назад в постель, и Эдвард мог бы раздеть меня. Но прежде чем я сделала движение, двери лифта открылись, и появилось улыбающееся лицо Эммета.

- Проблема, - сказал Эммет, подмигнул и кивнул. - И Обнимашка, - он засмеялся над Эдвардом. - Вы, ребята, готовы?

Он вел себя, как ни в чем не бывало, как будто поймать Эдварда, когда он лапал меня, было самым обычным делом в мире. Я выпуталась из рук Эдварда, но он продолжал держать меня за руку.

Швейцар поднял брови, когда мы втроем прошли через вестибюль, но он просто придержал дверь открытой и отошел назад, чтобы пропустить нас. Следующие шестьдесят секунд я помню, как в полном тумане. Эдвард крепко держал меня за руку, когда сверкали вспышки и Эммет прокладывал дорогу к ждущей машине. Люди протягивали клочки бумаги и ручки перед нами. Человек на другой стороне улицы забрался на автомобиль, чтобы лучше рассмотреть и кричал что-то о смерти Мейсенов. Эдвард обнял меня за талию, когда помогал забраться на заднее сиденье, затем быстро сел вслед за мной. Эммет захлопнул дверь, и волнение также быстро улеглось, как и началось.

Я сделала глубокий вдох в попытке успокоить нервы. Эдвард провел рукой по волосам.

- Было все не так плохо, - пробормотал он про себя.

Эммет опустил перегородку между передним и задним сиденьями. - Видите? Все было не так плохо, - заметил он, глядя то на меня, то на Эдварда в зеркало заднего вида.

Я громко рассмеялась, и Эдвард сжал мою руку и улыбнулся. - Когда ты здесь, все совсем неплохо, - пробормотал он. - Но езда с тобой в автомобиле всегда была... замечательной.

Эдвард потянул меня за руку, и я наклонилась для поцелуя, но этого было недостаточно. Краем глаза я заметила, что перегородка поползла вверх, но это было уже не важно. Все, что имело значение, это то,что я внезапно оседлала колени Эвдарда, в то время как приглушенные огни светили сквозь тонированные стекла, освещая мои руки и его лицо. Освещая мой обнаженный сосок и губы Эдварда, и набухшую голову члена, которую мне удалось освободить из джинсов.

Эдвард пнул спинку сиденья Эммета, прежде чем забраться руками под мою футболку и стянуть ее через голову.

- Стоп, - выдохнула я и положила свои руки поверх его и убрала их.

- Этот удар... я просто сказал ему продолжать движение, - объяснил Эдвард и расстегнул мой лифчик.

- Правда?

- Я хочу тебя топлесс.

Я не стала спорить.

Эдварду также удалось оставить меня без штанов, и он был в состоянии покрыть все базы, о которых он шутил в холле здания. После месяцев совместного проживания, все что мне потребовалось, это заднее сиденье роскошного седана, чтобы достаточно разглядеть Эдварда, и иметь возможность доложить Роуз о длине его пениса.

Но я не рассказала.

Но я скажу, что видела, как закатились глаза Эдварда, когда я взяла его в руку. Я видела, как опускается и поднимается его грудь, когда я скользила рукой вниз, затем вверх.

Я целовала его шею, и он тяжело дышал. Я провела сосками по его груди, и он застонал. Я слезла с его колен, затем он наблюдал за мной – из-под опущенных век и потемневшим взглядом. Я прижалась к нему губами и попробовала действовать языком. Затем, глубоко вздохнув, я обхватила его губами и предприняла решительные действия. Это было все, что требовалось. Мой первый минет длился тридцать секунд. Потом я забралась на сиденье рядом с Эдвардом. Он склонил голову набок и кусал губу, когда сморел мне в глаза.

- Это была самая лучшая идея, - вздохнул он.

- Тебе следовало попробовать это давным давно, - предложила я.

- И худшая идея, - добавил он. - Видимо, у меня башню сносит с тобой... в автомобилях.

- Я не возражаю. Мне нравится, когда у тебя сносит башню.

Он держал мое лицо в своих ладонях, и гладил большим пальцем щеку. - В следующий раз: в постели. В следующий раз: мой рот, твои гениталии. В следующий раз: никакого Эммета в четырех футах от нас. Мне жаль, Белла.

- Нет, нет, нет! Это было неплохо. Пожалуйста, не думай, что было плохо.

Хотя, это было бесполезно. Эдвард помог мне одеться, нежно поцеловал. Он был полон раскаяния.

Могу сказать, что Эммет выглядел подозрительно, когда открыл нам дверь. Я не думаю, что он ждал, что Эдвард будет выглядеть так, как будто только что убил щенка. Он должно быть думал, что я разочарована тем, что мы только что делали на заднем сиденье, это раздражало. Лично я думала, что все было удивительно.

Не было времени, чтобы задерживаться на предположениях Эммета или настроении Эдварда, потому что вокруг нас было даже больше людей, когда мы вышли из машины. Эммет вынужден был отталкивать людей в сторону, чтобы дать нам пройти. Там были вышибалы и ограждения, которые помогали, и я опустила взгляд на тротуар, потому что вспышки камер ослепляли.

Кода мы наконец оказались в безопасности ресторана, я вздохнула и прислонилась к Эдварду за поддержкой. Я расслабилась через тридцать секунд, когда осмотрелась. Место выглядело достаточно невзрачно: старый, покрытый опилками пол, липкие на вид столы, украшенные вазами с маргаритками, но людей, которые собрались здесь, явно нельзя назвать невзрачными.

Я схватилась за руку Эдварда.

Я была окружена моделями, актерами, музыкантами и артистами (возможно спортсменами, но я понятия не имела о профессиональном спорте). Все они казались выше обычного. Серьезно, я думаю каждый был по крайней мере шесть футов. И худыми. И красивыми. Включая энергичную девушку, которая встретила нас у входа.

- Эдвард! - поприветствовала она, глядя между нами, потом вниз на наши руки. Ей не очень удалось скрыть удивление. - Рада видеть тебя снова!

- Привет, Мэгги, - ответил он.

- Итак, ну, гостья? - спросила она, подняв брови, окинув меня взглядом сверху-вниз.

Я помню, надеялась, что она не выкинет меня на улицу.

Эдвард улыбнулся мне, не обращая внимания на отношение Мэгги.

- Это моя подруга, Белла Свон.