- Шшш… - он смахивает волосы с моего промокшего насквозь потом лба, мягко целуя его. Его губы причиняют невероятную боль, заставляя меня вздрогнуть, и я чувствую, как одинокая слеза скатывается из уголка глаза.

Мне хочется избавиться от этого тумана в глазах, жмурюсь от яркого света, бьющего в глаза. Я уже не в своей ванне, но до сих пор голая. И жива.

- Предпочитаю не надевать резиновые перчатки, - говорит он, разворачиваясь ко мне. – С остальными это было необходимо. Никогда не хотел, всё уничтожать после… Фантазия никогда не касалась их, зачем тогда пятнать её? – я могу только различить его силуэт, моргая.

- Думаю, ты не беспокоишься насчёт этого. Между нами всё всегда было… более личным. Считаю пустой тратой времени не чувствовать тебя всегда рядом с собой, не так ли?

Я хочу говорить, спросить, зачем это, но губы не двигаются. Вкус резины во рту, руки связаны, глаза широко распахнуты, я пытаюсь вырваться.

Я моргаю, избавляясь от слёз, поворачиваюсь к нему, прикусываю шарик во рту, желая его вытолкнуть наружу, но Эдвард хватает меня.

- Минуточку, - я чувствую, как его пальцы гладят меня, его улыбка пугает.

Я закрываю глаза, воспоминания проносятся в моей голове. Эдвард наклоняется ко мне, его дыхание рядом с моим ухом, и я вскрикиваю от боли.

Та улыбка.

- О, Господи, - я сопротивляюсь застёжкам, удерживающим меня, с отчаянием понимая, что не смогу вырваться, сбежать.

Сердце ускоряет ритм, когда пластик, удерживающий меня, жжёт кожу. Я извиваюсь, махая руками и ногами. Мне кажется, что я задыхаюсь. Чёрные пятна перед глазами, я словно теряю контроль над собой.

Я его заложница.

Чувствую холодную сталь под собой, которая удерживает меня. Напоминание о том, что я ничего не значу для него. Ещё одна жертва, очередная игрушка.

Тело мечется, я ощущаю вкус кожи во рту.

- Изабелла, не паникуй, - говорит он, кладя свободную руку мне на живот, другая на моей щеке. Мысленно я проклинаю его за то, что сердечный ритм выравнивается, дыхание замедляется. – Это всего лишь кляп. Ты не умираешь, - пока. Он не говорит так, но я чувствую это в его прикосновениях, вижу в его широко распахнутых, зелёных глазах.

- Давай же, помоги мне, - его руки нежны, когда он поднимает мою голову вверх. Звук пряжки, ударяющейся о стол, потрясает меня. – Не надо, - предупреждает он меня, когда я уже открываю рот, готовая закричать. – Если закричишь, я верну его обратно.

Он подносит стакан воды к моему лицу, засовывая соломинку мне в рот.

- Это обычная вода. Наркотики должны лишь были помочь мне доставить тебя сюда. Они не нужны больше, - большой глоток прохладной воды остужает меня.

- Прости за это, - ухмыляется он, стоя рядом. – Я хотел увидеть, как он смотрится на тебе, - он вертит кляп в руках и улыбается мне.

Мышцы лица расслабляются, когда я смотрю на него. Шок от того, что он творит со мной, обрушивается на меня, как тонна кирпичей.

- Чересчур уже, да? – он откладывает шарик-кляп на стол позади себя. Откинувшись на спинку стула, он смотрит на меня. – Так же прекрасна, как и в тот день, когда мы впервые встретились.

Палец гладит мою щеку, я уклоняюсь от этих прикосновений.

- Что ты делаешь? – мой голос дрожит, когда я пытаюсь осмотреться. Всё из пластмассы. Стены, потолок. Как будто мы в каком-то пузыре, но я знаю, что это не ради моей безопасности.

- Это перенесёт тебя в будние дни, Изабелла.

- Совсем не весело, Эдвард, - шевелю пальцами, стараясь вырваться.

- Не пытайся сопротивляться. Всё из пластика. Удивительно, что он может делать. Ты не сможешь вырваться без этого, - он достаёт скальпель, который переливается на свету. – Мой любимый, - он кладёт его на металлический столик, близко к моей голове.

- Прекрасно, когда отец работает в медицинской сфере – он покажет тебе всё, что знает сам, - наблюдаю за тем, как он поднимает вверх маленькую электрическую пилу. – Он был таким непоколебимым, что я узнал всё. Сперва анатомию человеческого тела. Думаю, ты согласишься с тем, что своё обаяние я получил наполовину благодаря ему.

- Не уверен, что он бы гордился моей работой, но я наслаждаюсь этим, - он медленно поворачивается ко мне, включая её, и я кричу. – Ох, нет. Это не для тебя.

- Эдвард, пожалуйста, остановись, - умоляю я, пытаясь пошевелить любой частью своего тела. Целлофан такой плотный, что он давит на меня.

- Ты же хотела узнать человека, скрывающегося за маской, Изабелла.

- Но не так, - стараюсь покачать головой, интересуясь, почему же он не захотел поговорить со мной, как с взрослым, цивилизованным человеком, вместо того, чтобы так злиться и играть в эти жестокие игры.

- Нет, - качает он отрицательно головой, опираясь о стену. – Точно только так. Это единственный способ сделать так, чтобы бы ты приняла меня таким, какой я есть.

- Привязывая меня к столу? – спрашиваю я, мои руки сами сжимаются в кулаки.

- А иначе услышала ли бы ты меня? Смогла ли бы наблюдать за всем этим? – он поднимает вверх хирургические щипцы, пальцем касаясь острого стального лезвия. – В этом и есть красота, в каждом инструменте в этой комнате. Видеть – не всегда значит верить, - он смотрит на меня, глаза задумчивы, он приближается ко мне.

- И это всё, что ты думаешь? Красиво? – страх проносится сквозь мою кровь, заставляя замереть, в глазах скапливаются слёзы.

- Думаю, да, - восторг в его глазах ужасает меня.

- Если бы ты только отвязал меня. Позволь мне просто сесть, - умоляю я его. Пластик давит мне на грудь, тяжело дышать.

- Нет. Мне нравится, когда ты лежишь, такая раскрытая для меня. Так завораживающе, так захватывающе, - его рука оставляет следы на моей голени, на коленях и бедре. Его глаза блестят, когда он видит меня, дрожащую от его прикосновений. – Тебе понравится, - улыбается он.

- Здесь холодно, Эдвард, - сжимаю я зубы и лгу.

- Здесь тепло, Изабелла, тебе не нужно лгать мне. Только не здесь, - словно бы подтверждая своё утверждение, он поднимает вверх скальпель, помещая пальцы на лезвие.

- Не делай этого… - борюсь со слезами, одновременно чувствуя холодную сталь напротив себя.

- Это тупой конец лезвия. Прекрати вести себя, как ребёнок, - грубит он и быстро, как змея, разворачивает лезвие, и скользит острой его частью по бедру.

Прикусываю щеку, стекает кровь, я не хочу плакать!

- Хочешь знать, почему я никогда не привозил тебя сюда? – он ещё раз проводит лезвием по моей плоти, и я закрываю глаза. – Фантазия, трепет. Ты – моя жизнь. Единственная жизнь, которой я желал. Я хотел тебя в своей постели, рядом с собой. Чтобы ты выносила моих детей. Но не здесь. Это место никогда не предназначалось тебе. Оно было создано из-за тебя, но не для тебя, никогда.

- Эдвард… - задерживаю дыхание, его слова смущают, пугают меня.

- Все женщины кричали, плакали. Я не мог даже прикоснуться к ним, когда они умирали. Никогда не мог держать их за руки, лежать рядом с ними. Мне была невыносима даже мысль о том, что они будут касаться меня своими губами, - его вид выражал отвращение.

- Ты, Изабелла, - кровь стекает по моему животу, - мой маленький воитель. Намного сильнее любой из них. Я мечтал об этом моменте. Как среагируешь, что скажешь, каким взглядом меня одаришь, - он останавливается, я могу удержать свой страх, поэтому смотрю ему прямо в глаза.

- Будь очень тихой, Изабелла, - шепчет он мне на ухо, я чувствую, его палец погружается в меня. – Я не хочу причинить тебе боль, - низкий стон вырывается из меня. Он нежно целует меня в местечко за ушком, его палец движется ещё глубже, я уже вся влажная. Ощущаю, как лезвие заменяет его поцелуи.

Он медленен, последователен в своих движениях. Касается и мучает меня. Кровь уже на моей шее.

- Какая хорошая девочка, - дышу через нос, когда его губы дотрагиваются до пореза. Я очень хочу отвернуться от него, пока его пальцы входят и выходят из меня.

Дыхание ускоряется, я чувствую, что освобождение близко, его голос лишь катализатор.

Женщины, кровь, его нужда во мне. Я не могу это контролировать.

- Ты ведь убьёшь меня, да? – слёзы катятся по щекам, когда поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Одна лишь улыбка, злобная и милая, глаза такие жестокие. Он - моя гибель.

- Я припас нечто большее для тебя, чем это…

Перевод: Лиза-love-Сумерки
Редактура: Ksushenka

Источник: http://robsten.ru/forum/96-3091-1