Глава 59. Часть 1: Должно быть, небеса потеряли еще одного ангела

«Часы, проведенные с тобой, видятся мне благоухающим садом, где в сумерках поет фонтан. Ты, и только ты приносишь мне ощущение жизни. Пусть другие мужчины говорят, что видели ангелов, а я вижу тебя, и мне этого вполне достаточно…»
Джордж Мур 

EPOV

Никогда.

Никогда больше.

Никогда снова… ни за что в жизни больше не возьму в рот ни капли спиртного… 

НИКОГДА.

Я повторял это про себя, будучи уверенным, что произнеся это вслух, моя голова расколется, будто чертов кокос, и мой проспиртованный «Джеком Дэниэлсом» (п.п.: марка виски) мозг окажется на подушке. 

И мой рот... Что, бля, побывало в нем прошлой ночью?! Надеюсь, я не был настолько пьян, чтобы есть сухой собачий корм Сэм… так ведь?

Я попытался открыть один глаз и сразу же пожалел об этом. Солнце проглядывало сквозь занавески, светя мне прямо в лицо и заставляя глаза гореть самым настоящим огнем. 

– Черт возьми, – пробормотал я в подушку, укрываясь одеялом с головой.

Мне потребовалось время, чтобы перевернуться на спину. Все еще накрытый одеялом, я осознал, что находился в кровати совершенно один. Я осторожно выглянул из-под простыни, приоткрыв глаза не шире, чем трещина в заднице муравья, и осмотрелся в поисках Беллы.

– Белл… – начал я, но закашлялся, словно чертов пациент с эмфиземой. – Ради всего святого, – простонал я, садясь в кровати, проводя руками по волосам и чувствуя, как комната начинает вращаться.

Я потер лицо и потянулся к стакану апельсинового сока, что стоял на прикроватном столике. Я осушил его в два глотка, громко рыгнул, чувствуя вкус дерьма, смешанного с апельсином, смешанного с текилой. Потянувшись, я схватил свои часы и увидел, что уже минул час дня. Откинувшись назад в кровать, я застонал вновь. 

Серьезно, я становился слишком старым для этого дерьма. Никогда прежде я не чувствовал себя так плохо после ночной пьянки, как ощущал себя сейчас. Я знал, что двадцать шесть – еще не старость, но, черт возьми, прямо сейчас я ощущал себя полным куском дерьма.

Я передвинулся, усаживаясь на краю кровати и размышляя о том, придется ли мне ползти в ванную вместо того, чтобы идти, как это делают нормальные люди, когда дверь в спальню со скрипом распахнулась, и передо мной появилось прекрасное лицо Беллы.

Выдохнув в облегчении, я протянул к ней руки.

– Малышка, – простонал я, словно она была лекарством от всей боли и того катастрофического дерьма, что сейчас разъедали мое тело и голову. – Я… я…

– Ох, милый, – сказала любимая с улыбкой, совсем не похожей на сочувствующую. – Как чувствует себя мой пьяный мальчик?

– Мне так фигово, – проскулил я, слово слабак. – У меня болит вообще все.

Странно, но мой голос по-прежнему звучал так, будто я курил урановые палочки (п.п.: используются в качестве горючего) каждое утро на завтрак, и... 

Ох… завтрак…

Рассмеявшись, Белла поставила три сумки, что до этого держала в руках, рядом с кроватью, а затем подошла ко мне, присаживаясь на матрас с моей стороны. Она обернула свои руки вокруг моих обнаженных плеч и притянула меня в объятия. Белла пахла ванилью и шоколадом, и я прижался ближе к ней.

Не знаю, как плохо я сейчас пах, но мне было плевать. Она ощущалась так чертовски здорово.

– Бедный малыш, – рассмеялась Белла, гладя мои волосы.

– Ага, – я надул губы и снова захныкал, медленно качая головой.

– Но ты знаешь, – продолжала она, отстраняясь и беря мое лицо в свои руки, – мне совсем тебя не жаль. Ты сам это допустил, – любимая кивала, произнося каждое слово.

Я отодвинулся от Беллы и посмотрел на нее с фальшивым ужасом.

– Все было не так, клянусь. Это все Джас и Эммет, и… и твой… твой отец, он тоже приносил мне выпивку!

Белла громко рассмеялась, заставляя содержимое моей головы трястись, словно долбанную горку желе.

– Пожалуйста, не надо, – прошептал я, кладя руку поверх ее рта.

Она закатила глаза и покачала головой.

– Как хорошо, что я люблю тебя, Эдвард Каллен, – пробормотала любимая в мою руку.  – По-видимому, раздеть тебя и уложить в кровать было недостаточно, ведь мне пришлось оставаться тихой, ведь ты был таким… хрупким, – она снова надула губы и посмотрела на меня, широко раскрыв глаза.

– Тебе пришлось… раздеть меня? – спросил я, пряча лицо в ее шее и чувствуя себя смущенным. Я почувствовал, как она кивнула, и не смог не рассмеяться – очень осторожно, конечно.

– Ты потрогала меня там?

– Это сделало бы все только хуже, – ответила Белла, преувеличенно вздыхая. – Ты был почти в отключке еще до того, как твоя голова коснулась подушки.

– Прости, детка, – сказал я, оставляя поцелуй на ее горле. – Но, если честно, я был бы не против, если ты сделала это, пока я был без сознания.

Белла снова рассмеялась, и, не удержавшись, я поцеловал ее. Она мягко простонала в мой рот и провела рукой по моим волосам. 

– Я люблю тебя, ты, пьянчуга, – произнесла она с улыбкой.

– Я тоже тебя люблю, – ответил я, кивая.

– Хорошо, – ответила она, прежде чем вырваться из моих объятий и оставить меня на кровати. – Давай, вставай и иди в душ. Я принесу тебе что-нибудь поесть, а потом мы можем отдыхать весь день. 

– Черт возьми, Белла, – простонал я, вставая с кровати. Я направился к ней на подгибающихся ногах.  – Это звучит чертовски хорошо. Знаешь, тебе следует выйти за меня.

– Ага–а–а, – ответила она, растягивая последнюю «а» и протягивая мне левую руку. Я улыбнулся, целуя ее ладонь.

– Серьезно, это замечательно, потому что завтра я свободен, скажем, где-то около двух часов? 

Я усмехнулся, когда она мило покраснела.

– Звучит отлично, – пробормотала любимая, прикусывая губу. Наклонившись, я нежно поцеловал ее. Белла тихо промурлыкала, а затем отстранилась от меня с широкой улыбкой.

– Душ. Сейчас, – приказала она, ударяя меня по заднице. Я был готов признать, что мне это понравилось.

– Ух ты! Так значит, ты будешь боссом, когда мы поженимся? – спросил я, облокотившись о дверь в ванную.

– Конечно, – подмигнув, ответила Белла.

Я рассмеялся.

– Чертовски прекрасно, – шутливо прорычал я в ответ.

* * * *

– Итак, расскажи мне, – сказал я, обнимая любимую за плечи и прижимая ее ближе к себе,– какого черта сегодня ты  такая бодрая с утра?

Белла засмеялась и положила руку мне на грудь, пока мы продолжали спускаться вдоль озера по узкой тропинке, засыпанной галькой. Мы вышли из дома полчаса назад с двумя сумками, забитыми едой и… что бы ни запаковали туда Белла и Элис. Мне хотелось показать любимой места, где я играл, будучи мальчишкой, когда семья проводила здесь лето.

– Потому что, в отличие от некоторых, – сказала Белла, бросая на меня прищуренный взгляд, – я знаю свою меру.

– Неужели, Мисс Свон? – спросил я, смеясь. – Потому что я четко помню, как кое-кто, одетый лишь в сказочный костюм и улыбку, однажды отключился прямо на мне.  

– Туше, – пробормотала Белла мне в грудь, когда я снова засмеялся и поцеловал ее волосы.

Меня по-прежнему немного мутило, но боль уже стихла. Также мне совсем не помогло то, что Джаспер решил дать мне подзатыльник, когда я вошел на кухню после душа. Чертов идиот. Наверное, нет нужды говорить, что за это он получил от меня пару ударов по почкам. 

Чарли предпочел остаться дома, пока мы с Беллой будем на прогулке, поскольку мой отец предложил ему покататься на своем Порше. Думаю, он тоже чувствовал себя изрядно потрепанным. Отец казался уставшим, но выглядел нормально. Я так и не поговорил с ним после вчерашнего разговора о татуировках, а когда я увидел маму... что ж, по меньшей мере, это было довольно неловко. У придурка Джаспера не было даже не намека на похмелье. Клянусь, у этого ублюдка просто железная печень.

– Ты хорошо провела время на девичнике? – спросил я Беллу, пока мы спускались вниз по тропинке.

– Это было потрясающе. Очень глупо, но потрясающе, – ответила она, запуская руку в задний карман моих джинсов.  – Только я скучала по тебе.

– Я тоже скучал, – ответил я, прижимая любимую еще ближе к себе. – Но теперь я здесь, - добавил я ей в макушку.

– Знаю, – прошептала Белла мне в шею. – Итак, малыш, ты, правда задумался о покупке Вайпера? (п.п.: спортивный автомобиль)

– Абсолютно!  – воскликнул я. – Серьезно, детка, ты будешь выглядеть охрененно горячо в этой тачке. Она такая быстрая и… Господи, она просто невероятная.

Белла захихикала над моей подростковой восторженностью новой игрушкой, но мне было все равно. Я должен получить эту машину.

Кстати говоря…

– Эй, Белла, – тихо сказал я.

– Эдвард, – ответила Белла в той же манере.

– Мне… хм… нужно поговорить с тобой кое о чем.

– О Господи,  я надеюсь, это никак не связано с танцующими девушками-пиратами?

Белла засмеялась, но за ее смехом слышалось беспокойство. Я остановился и развернул любимую к себе. Теперь мои руки были на ее шее, а ее – на моем поясе.

– Не шути о подобных вещах, детка, – мягко пожурил я.

Белла опустила голову и вздохнула.

– Знаю, извини, – ответила она. – В голове это звучало куда забавнее.

Улыбнувшись, я убрал развевающийся локон Беллы с ее лица. Я понимал, что она имела в виду, но мы оба были такими ревнивыми и импульсивными, что даже не стоило об этом шутить. Я наклонился и поцеловал любимую, дразня ее открытые губы своим языком. Белла крепче схватилась за мои бока, выдыхая в меня свои тепло и сладость.

– Я люблю тебя, – пробормотал я напротив ее щеки. Она крепче обняла меня.

– Я знаю, – ответила она.

Какое-то время мы продолжали так стоять, упиваясь теплом друг друга. Я зарылся носом в волосы Беллы, а она – в мою шею. Было так хорошо и спокойно молча побыть с ней. 

– Итак, – сонно сказала Белла, когда отстранилась, – тебе было нужно о чем-то поговорить со мной?

– Ага, – быстро сказал я, припоминая суть разговора. – Я… ну…у меня кое-что для тебя есть.

Я прикусил щеку, ожидая ее реакции.

– У тебя кое-то для меня есть, – повторила Белла, опустив подбородок и выглядывая на меня из-под ресниц.

– Хмм, – ответил я, все еще прикусывая кожу с внутренней стороны губы. – Для свадьбы, – и быстро добавил: – Свадебный подарок.

Глаза Беллы слегка расширились, а затем небольшая улыбка появилась на губах. Я посмотрел на любимую, совершенно сбитый с толку и все еще ожидающий привычную реакцию в стиле: «Что? Ты купил мне что-то? Бла-бла-бла!».

– О, – наконец, произнесла она.

Я отошел Беллы. На моем лице застыл настороженный взгляд.

– О? – повторил я, обнимая ладонями свои щеки и изображая удивление. – Просто… «о»?

Белла притворно нахмурилась и толкнула меня в плечо, цокнув языком.

– Ладно, тогда кто, черт возьми, ты такая, и что ты сделала с моей невестой? – я сделал бесстрастное выражение лица. 

Белла нежно засмеялась.

– Немного не та реакция, которую ты ожидал? – спросила любимая, фыркнув.

– Абсолютно верно, – ответил я, почесав затылок. – Но это определенно освежает, – добавил я с усмешкой, когда Белла сузила на меня глаза. – С чего такое изменение в принятии подарков?

Белла опустила глаза и начала переминаться с одной ноги на другую, заправляя волосы за правое ухо.

– Ну… хм… потому что у меня тоже есть для тебя кое-что, – пробормотала она.

Я уставился на Беллу в полном изумлении.

– Ты что-то мне купила? – спросил я.

– Хммм… – тихо ответила любимая, ковыряя гравий на тропинке носком кроссовка.

Я улыбнулся и сделал глубокий вдох.

– Вау, – я осторожно приподнял подбородок Беллы.  – Ты не обязана была это делать.

– Знаю, но… – Белла вздохнула. – А почему ты купил мне что-то?

Я пожал плечами и нахмурился.

– Потому что люблю тебя.

– Вот именно, – прошептала Белла, прежде чем коснуться своими губами моих.

Я улыбнулся и медленно приобнял любимую за талию, когда ее рот прижался к моему, а затем наклонился так, чтобы спрятать свой нос во впадине ее шеи.

– Я получу подарок сейчас? – пробормотал я, в перерыве между поцелуями нежной кожи ее ключицы.

– У меня нет его с собой, но он остался дома? – Белла произнесла это, как вопрос, заставляя меня отступить, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я не знала, когда наступит подходящее время, чтобы отдать его тебе: до или после свадьбы.

Я тихо рассмеялся.

– Все в порядке, детка, потому что твой подарок прибудет завтра после свадьбы. Мы можем обменяться ими одновременно. Как тебе это?

Белла с подозрением посмотрела на меня.

– Это ведь не какой-то громадный подарок, верно?

Черт…

– Хм… – я вмиг стал серьезным и опустил голову, избегая ее взгляда. – Нет… Нет… Ну… я думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под огромным…  

Я игриво пошевелил бровями в тщетной попытке заставить Беллу забыть ее вопрос, однако она на это не купилась.

– Эдвард Каллен!

Двойное черт…

– Белла, – выдохнул я, беря ее лицо в свои руки, – просто прими мой подарок с улыбкой, ладно? 

Я изобразил свой самый лучший щенячий взгляд и надул губы, прося об этом. Серьезно, я мог бы выиграть кучу наград за такие усилия.

Белла закатила глаза и рассмеялась, принимая поражение.

– Хорошо. Я сдаюсь.

Успех…

Я улыбнулся Белле в ответ, а затем страстно поцеловал ее, чувствуя свой стояк. Любимая застонала мне в рот, вцепившись руками в мои волосы.

Я медленно отодвинулся, оставляя маленькие поцелуи на ее рте и щеке.

– Так как насчет моего подарка? – спросил я. – Он большой?

– О да, – ответила Белла без колебаний, – просто огромный.

Ее лицо приобрело спокойное, почти мечтательное выражение, что еще сильнее возбудило мой интерес. Но прежде чем я смог спросить еще что-нибудь об этом, Белла взяла меня за руку и повела дальше вниз по тропе.

Мы шли в уютной тишине следующие пятнадцать минут, просто обнимаясь и соприкасаясь друг с другом, пока не пришли к моему второму любимому после нашей поляны месту в Италии. Это был водоем, не слишком большой, чтобы считаться озером, и не чересчур тропический, чтобы называться лагуной, но при этом такой же чистый и бодрящий. Возле воды росли дубы и ивы, образовывая своеобразный навес, а на дальнем конце располагался небольшой мостик, что мы с отцом вместе построили как-то летом после моей первой терапии. И несмотря на то, что мы с Беллой гуляли уже около часа, мы все еще оставались на земле моих родителей, а значит, были здесь абсолютно одни.

– Эдвард, – вздохнула любимая, – это восхитительно.

– Так и есть, – тихо ответил я, разглядывая небо и верхушки деревьев. – Здесь очень чистая вода. – Я указал на маленький ручеек воды, что лениво бежал с горы и под мостом. – Он течет сюда прямо с вершины горы. Вода становится чертовски холодной, когда солнечные батареи перестают работать, но она чище той воды, что течет из труб у нас дома.

Система солнечных батарей была точно такая же, как на озере, которое мы посещали во время нашей последней поездки в Италию, где играли в волейбол. 

– Здесь так тихо, – пробормотала Белла. – Кто-нибудь еще сюда приходит?

– Только моя семья, это все еще земля моих родителей.

Белла уставилась на меня, казалось, с удивлением.

– Так это все… частное владение? – ее взгляд метнулся к воде, а затем обратно ко мне.

Я улыбнулся и кивнул:

– Конечно, детка.

– О, – ответила Белла, с беззаботным, как мне показалось, пожатием плеч, и засунула руки в карманы.

Я рассмеялся, скидывая с плеч сумку, которую нес, и ставя ее на землю.

– Пожалуйста, скажи мне, что вы с моей сестрой положили сюда плед или что-нибудь вроде этого.

Я начал расстегивать сумку, но Белла выхватила ее у меня прежде, чем я смог это сделать.

– Положили, – ответила она с преувеличенным фырканьем и показала мне язык. 

Конечно же, в сумке оказался большой черный шерстяной плед и дополнительное одеяло, которые мы расстелили на траве возле воды. Мы растянулись на них, прижавшись друг к другу и наблюдая за тем, как облака плывут по небу. Казалось, прошли часы, пока мы болтали о наших мечтах и смеялись. Белла положила голову мне на грудь, и ощущение того, что она так близко, наполнило все мое тело теплом от пальцев ног до самой макушки.

Как, черт возьми, я вообще жил без нее?

– Могу я спросить тебя кое о чем? – прошептал я Белле в волосы, пальцами вырисовывая круги по ее спине.

– Ммм, – сонно ответила любимая, слегка кивая.

– Что ты чувствуешь… по поводу завтра?

Белла заморгала и положила подбородок мне на грудь, чтобы смотреть на меня.

– А что? – спросила она, нахмурившись.

Я улыбнулся и пожал плечами.

– Просто любопытно, вот и все.

Белла медленно выдохнула через нос и прошлась ладонью по моему боку. Ее глаза пробежались по моему лицу так, что мой желудок сжался.

– Я чувствую... – Белла прикусила губу и тяжело сглотнула. – Я ощущаю себя взволнованной… испуганной… завершенной… и… – ее глаза увлажнились и широко раскрылись: – И счастливее, чем я когда-либо могла себе представить.

Я выдохнул, даже не подозревая, что задержал дыхание, пока разглядывал прекрасную женщину, что лежала рядом со мной.

– Изабелла, – пробормотал я, проводя пальцами по ее лицу, – я обещаю, что буду стараться каждый день, чтобы ты была такой же счастливой всю оставшуюся жизнь.

Белла медленно притянула меня к себе, разводя ноги по моим бокам, и поцеловала. Этот поцелуй говорил, что она любит меня. Это поцелуй говорил, что с нами все будет хорошо, и этот поцелуй мне хотелось ощущать каждым сантиметром своего тела. Я придерживал любимую за затылок, нежно водя нашими языками, и застонал, когда Белла опустила свои бедра мне на живот. Факт того, что она сама стала инициатором нашей близости, заставил мое тело гореть.

Я провел руками по ее спине и крепко сжал ладонями попку Беллы, зная, что в последние несколько недель ей начало это нравиться. С ее попкой у нас уже было много чего, но мой член пока еще не присоединился к вечеринке, и я бы соврал, сказав, что не жду этого с нетерпением.

Белла сползла по мне и устроилась на моих бедрах, ее губы сместились к моей челюсти, шеи и груди. Я быстро сел и приподнял свои ягодицы, заставляя Беллу взвизгнуть и засмеяться одновременно. Это был самый потрясающий звук, и поэтому, будучи придурком, я сделал это снова. 

Белла вцепилась в мои волосы, когда ее ягодицы стали двигаться быстрее, а дыхание стало затрудненным. У меня встал так сильно, что это было практически больно, но ощущение того, как самозабвенно любимая двигается на мне, было слишком приятным, чтобы останавливаться. Я зарычал, когда ногти Беллы прошлись от моей груди к животу, а я сжал ее грудь, заставляя ее всхлипнуть и выдохнуть мое имя.

– Белла, – задыхался я, вновь направляя свои бедра к ней.

– Эдвард, – ответила Белла, облизывая мою шею.

– Ты можешь, пожалуйста, начать снимать свою одежду?

Белла остановилась и отодвинулась, чтобы посмотреть на меня с ведьмовским блеском в глазах.

– Хорошо, – выдохнула любимая, а затем передвинула свой рот ближе к моему уху, и, клянусь, она звучала, словно звезда фильмов для взрослых. – Последний, кто окажется в воде… слабак.

Прежде чем я успел спросить, что за херню она несет, Белла спрыгнула с моих колен и начала расстегивать кнопки на своей красно-синей клетчатой рубашке. Мне потребовалась секунда, чтобы понять ее намерения. Я рассмеялся над ее нетерпеливым выражением лица и стянул свой свитер и футболку через голову. Я схватился за свой левый ботинок, затем стянул правый, в то время как Белла уже скинула свои кроссовки. Маленькая бестия намеревалась обыграть меня, я это знал, поэтому я схватил любимую под коленки и повалил на себя.

Белла рассмеялась.

– Ты жульничаешь! – закричала она, стаскивая свои носки, когда я поднялся и начал расстегивать джинсы. – Ты чертов обманщик!

– А никто и не говорил, что я буду играть честно, малышка, – подмигнув, ответил я, снимая свои джинсы и отбрасывая их в сторону.

Между тем Белла прикинулась такой скромной и невинной, выгнувшись и выпятив свою грудь,  стягивая свои джинсы вместе с трусиками.

Черт возьми…

Я стоял там как минимум пол минуты, наблюдая за тем, как, улыбаясь, Белла расстегивала свой лифчик. Она кинула его мне в лицо, а затем, сексуальная и обнаженная, пробежала мимо меня к воде. Белла завизжала, окунувшись в воду по плечи, ведь вода была довольно холодной. Затем она обернулась и просияла, увидев, что я все еще стою на берегу, с ее бюстгальтером, болтающимся на моей голове рядом с левым глазом, и стояком, способным остановить товарняк.  

– Проиграл, – закричала мне Белла, стараясь скрыть дрожь от холода в голосе.

Вода всегда кажется холодной поначалу, но, как правило, это не затягивается надолго.

Ох, мисс Свон…

Улыбнувшись, я неспешно откинул ее лифчик с лица и швырнул его к остальной одежде, а потом повернулся так, чтобы смотреть прямо на Беллу, и опустил свои боксеры вниз по ногам, обнажая свой гордо стоящий член. Волна желания и удовлетворения накрыла меня, когда я услышал, как Белла тихо застонала, а затем облизала свои губы. Я подошел, или, если точнее, профланировал к озеру, и опустил свою задницу в воду, наслаждаясь взглядом Беллы на своем теле.

Я, может быть, и проиграл, но Белла хотела меня, и это было волшебно.

Вода действительно была холодной, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить меня. Нырнув, я схватил Беллу за ноги и, утащив к себе вниз, поцеловал ее под водой. Когда я вытолкнул нас обратно на поверхность, любимая засмеялась и принялась брызгаться. Я повторял это снова и, пока Белла едва могла открыть глаза, а затем схватил ее за бедра и притянул ближе к себе. Белла вытерла с лица воду и плюнула в меня тем, что держала во рту.

– Спасибо, – рассмеялся я, поддерживая ее за попку.

– Пожалуйста, – с усмешкой ответила любимая.

Белла обвила меня руками и, что еще важнее, обхватила своими ногами и снова поцеловала - тем самым поцелуем, что заставляет каждое нервное окончание потрескивать, словно огонек. Я крепко и поцеловал любимую в ответ, потому что, честно говоря, из-за нее я был в отчаянии. Я нуждался в том, чтобы почувствовать ее, чтобы быть внутри нее, обладать ею вечно. 

– Почему, когда мы находимся рядом с водой, мне всегда хочется тебя трахнуть? – спросила Белла, хихикая напротив моих губ.

– Хрен его знает, детка, – ответил я, позволяя своим пальцам гулять по ее бедрам вниз и вверх по направлению к ее киске, – но мне это нравится.

Белла задохнулась, когда мой средний палец дотронулся до ее клитора, и откинула голову, когда я начал тереть его. Я мог ощущать гладкость ее складок, гораздо более теплых, чем вода вокруг нас. Я застонал, вводя палец в Беллу, нежно и медленно, чтобы не причинить ей боль в воде, и начал двигать его туда-сюда. Ее киска так крепко обхватила мой палец, что я не мог ничего поделать, кроме как зашипеть от мысли, чтобы заменить палец на свой член.

– Малыш, – застонала Белла, – я хочу тебя в себе.

– Да, – пробормотал я в ей шею, покусывая ее плечо. Я не желал ничего сильнее, чем вгрызться зубами в плоть Беллы и пометить ее, но это могло подождать и до свадьбы.

Черт… свадьба. Она собирается выйти за меня… Изабелла Каллен...

– Белла, – пробормотал я, слегка приподнимая ее и располагаясь у ее входа, – я так сильно хочу тебя.

Она никогда не узнает, насколько сильно. Для этого просто не существует слов.

– Знаю, – прошептала любимая в мой открытый рот. – Возьми меня, пожалуйста… Я твоя… навсегда.

На этих словах я медленно, но твердо вошел в нее, сжимая зубы от сумасшедшего усилия, что мне пришлось приложить, чтобы не ворваться в ее тепло. Я остановился, когда оказался весь внутри нее, постанывая и всхлипывая в щеку Беллы от своей нужды в ней и ощущая пульсацию вокруг себя.

– О Господи, Эдвард, – всхлипнула Белла, положив лоб мне на плечо.

– Я знаю, – сказал я, с трудом сглотнув и поцеловав Беллу в висок. – Каждый раз… это просто… каждый чертов раз, детка.  

Белла поцеловала и провела языком по моему плечу, а затем ее губы, такие мягкие и одновременно голодные, наконец-то встретились с моими.

– Господи, – всхлипнул я, когда она нетерпеливо двинула попкой. Стиснув зубы, я чуть сместился назад, прежде чем снова скользнуть в нее.

– Еще, – пробормотала Белла, втянув в себя мою нижнюю губу. – Еще, пожалуйста.

Я снова приподнял Беллу и вошел несколько сильнее, заставляя нас обоих в унисон захлебнуться стоном. Ее руки вцепились мне в волосы, когда она приподнялась, двигаясь вместе со мной, и делая прикосновения еще более приятными по всей длине моего члена. Я отодвинулся и облокотился на большой валун, что торчал из воды. Белла схватилась за него поверх моих плеч и снова опустилась на меня, плотно и чертовски крепко. 

– Черт, детка, – застонал я в ее губы, когда мой язык соприкоснулся с ее.

– Еще? – спросила Белла, прислоняя свой нос к моему, ее взгляд прикован ко мне.

– Да, – уверенно выговорил я, схватившись за ее ягодицы, когда Белла снова опустилась на меня. – Так хорошо, – простонал я, толкаясь вперед и заставляя любимую вскрикнуть.

– Сильнее, Эдвард, – молила Белла, нахмурив лоб и неистово целуя меня. – Я уже близко…

Я снова задвигался в ней, подстрекаемый нашим желанием. Я дернулся вверх, мои глаза закатились, когда Белла схватила меня за спину и закричала мне в ухо. Она прикусила мне мочку, в то время как я начал двигаться сильнее, чувствуя, как мои мышцы напрягаются, а яйца тяжелеют, так же, как руки и ноги любимой, обхватывающие меня.

– Эдвард, ммм… так близко, ты такой твердый, – задыхалась Белла, когда ее лоб соприкоснулся с моим. Она начала двигаться вместе со мной. С ее телом, обернутым вокруг меня, ее киской вокруг моего члена, с ее лицом, ароматом и звуками, которые она издавала, моя любимая была идеальной, чертовски прекрасной, невозможно красивой и навсегда моей.

Я вскрикнул и толкнулся сильнее.

– Белла, давай, дорогая, я не могу… черт! – простонал я ей в губы.

Я почувствовал, как она кивнула и начала двигаться вместе со мной. Убрав одну руку с попки Беллы, я обнял ее левую щеку ладонью, крепче прижимая ее к себе, и начал приподнимать любимую все выше и выше. Наши глаза не отрывались друг от друга.

Белла прикусила губу и застонала.

– Сейчас, – всхлипнула она, отчаянно приподнимая себя, прежде чем кончить.

Я зарычал и обрушил свои губы на ее рот, когда мой оргазм окутал меня, подгибая мои колени и почти ломая мою спину надвое.

– Черт, черт, черт, – зашипел я, пытаясь сделать еще один толчок, но понимая, что все силы покинули меня.

– Господи, – пробормотал я с закрытыми глазами, когда Белла нежно целовала мои губы и подбородок.  – Господи.

Белла тихо засмеялась сквозь свое затрудненное дыхание.

– Я люблю тебя, Эдвард, – прошептала любимая. Ее глаза смотрели в мои.

– Белла, – прохрипел я, лениво проводя большим пальцем по ее нижней губе. – Ты – все для меня.

* * * *

Вытеревшись полотенцами, которые Элис положила в сумки, мы съели чипсы и фрукты, что тоже оказались там. Переодевшись, мы направились обратно в дом в приподнятом настроении, уставшие и погруженные друг в друга настолько, что легко могли бы пропустить конец света.

– Во сколько вы с Джасом уезжаете в отель вечером? – спросила Белла, упав на диван в гостиной.

Я пожал плечами, усаживаясь рядом с ней.

– Наверное, часов в семь или восемь.

– Ага, – ответила Белла, разглядывая свои руки. Перекинув руку через спинку дивана, я накрутил локон еще мокрых волос Беллы вокруг своих пальцев.

– Ага, – эхом отозвался я, наблюдая, как лицо любимой залилось прекрасным румянцем. – Меньше двенадцати часов, детка, – прошептал я.

Белла повернула голову и медленно заморгала, прежде чем поцеловать часть моей руки, до которой она смогла дотянуться.

– Эй, вы двое, – позвал мой отец, направляясь к нам по коридору вместе с Чарли. – Вы хорошо провели день?

– Отлично, – ответила Белла. – Как голова, пап?

Чарли улыбнулся и потер свои усы большим и указательным пальцами.

– Лучше. Порше был именно тем, что доктор прописал.

– Послушайте, – продолжил мой отец, – мы с твоей мамой подумали, чтобы позвать всех сюда сегодня вечером и просто заказать гору пиццы, что скажете?

Я посмотрел на Беллу. Она улыбнулась в ответ.

– Звучит отлично, пап, – ответил я. – Мы с Джасом уезжаем около семи… или восьми. 

– Замечательно, – ответил отец, хлопнув в ладоши. – Потому что твоя мама уже всех пригласила.

Я засмеялся и покачал головой.

– Кто бы сомневался.

– Эй, Чарли, – продолжал отец без остановки и одобрения: – Как насчет опохмела и просмотра футбола по телевизору?

– Это просто блаженство, – ответил Чарли, подмигивая Белле, прежде чем направиться следом за отцом 
на кухню.

– Никаких извращений или татуировок, – улыбаясь, крикнул я им вслед, и слыша, как мой отец засмеялся и пробормотал что-то себе под нос.

– Татуировки? – спросила Белла, хмуря лоб и придвигаясь ближе ко мне.

– Долгая история, – ответил я с небольшим смешком и закатыванием глаз. – Оказалось, что мои родители делают вещи, которые заставляют краснеть даже меня.

Белла фыркнула и недоверчиво посмотрела на меня.

– Почему-то мне сложно в это поверить, – сказала она с усмешкой.

– Серьезно, – сказал я, приподнимая бровь и округляя глаза. – Им нравятся странные вещи… и они делают…  – я сгримасничал.

– Татуировки, – закончила за меня Белла со взрывом хохота.

– Да, – ответил я, кивая, – татуировки! Я имею в виду, черт возьми, это мои родители, Белла.

Белла смеялась мне в плечо. Мой свитер заглушал ее фырканье и икоту.

– Я рад, что сумел развеселить тебя, – пробурчал я.

– О, ну же, Эдвард, – произнесла Белла, вытирая с глаз слезы смеха. – Извращения… хорошо, я понимаю эту странную энергетику, но татуировки… знаешь…

– Нет, Белла, не знаю, – сказал я, с любопытством наблюдая, как ее зрачки расширяются, а зубы начинают теребить нижнюю губу.

– Хорошо, – пробормотала Белла: – Это вроде как…сексуально?

Да неужели…?

– Сексуально? – спросил я, прижимая Беллу ближе к себе с загадочной улыбкой.

– Ммм, – ответила Белла, скользя ладонями по моей груди. – В нужном месте… и на нужном человеке…они могут быть невероятно сексуальными, – промурлыкала она.

– Было интересно это узнать, – сказал я, жадно вдыхая запах Беллы.

– Так и есть, – кивнула Белла, прежде чем тепло, медленно и чертовски сексуально поцеловать меня.

Образы татуировок на теле Беллы стали тут же заполнять мой мозг. Где она могла бы быть - может, на ягодице, чтобы я мог прикусывать ее? А может, с внутренней стороны бедра, чтобы я мог лизать ее… черт, это будет горячо.

– Хорошо, – застонал я и откашлялся, приходя в себя, когда Белла оторвалась от меня.

– Быть может, татуировки – это не так уж и плохо.

Белла засмеялась и поцеловала меня в нос. Она обняла меня за плечи и посмотрела на меня из-под ресниц.

– Ты бы хотел… получить свой подарок сейчас?

Я улыбнулся ей.

– Если хочешь, – ответил я.  – Я должен куда-то идти? – нахмурился я, прижимаясь ближе к любимой.

Белла захихикала и кивнула.

– Боюсь, что да, – ответила она.

Белла встала с дивана и протянула ко мне руки, чтобы я их взял, что я сделал очень вяло. Белла наклонилась и с долгим стоном и смехом потянула меня рывком вверх.

– Ничего себе, малыш, – улыбнулась Белла.  – Возможно, тебе пора завязывать с пиццей.

Она ударила рукой по моему животу.

– Да-да, – ответил я, щекоча ей бок.

Белла повела меня в нашу комнату и усадила на стул возле окна, где я нашел ее в ту ночь, когда Таня преподнесла ей свою задницу на тарелочке.

– Хорошо, – позвала Белла где-то позади стула.  – Закрой глаза!

Я улыбнулся про себя и сделал то, о чем она просила.

– Закрыл? – спросила Белла. Теперь мне казалось, что теперь она звучала ближе.

– Да, мэм, – со вздохом ответил я, слегка откинувшись на стуле.

– Протяни руки, малыш, – нежно приказала Белла.

C небольшим смешком выполнил ее просьбу. В моих ладонях появилось что-то похожее на лист бумаги или карточку.

– Окей…открывай.

Я открыл глаза, игнорируя свои руки и разглядывая Беллу, опустившуюся передо мной на колени. Она выглядела напуганной.

– Надеюсь, ты…хм…тебе он понравится, – прошептала она. Глаза Беллы были почти на мокром месте, когда она сглотнула и посмотрела на мой подарок. 

– Я уверен, что понравится, – ответил я и поцеловал ее в лоб. Не имело значения, что Белла для меня купила. Как и она, я был уверен, что мне понравится все, что бы там ни было.

Наконец я посмотрел вниз и увидел большой белый конверт с моим именем, нацарапанным на передней стороне. Я нахмурил лоб, прежде чем перевернуть его и положить свой палец под верхнюю часть конверта, одним движением разрывая бумагу.

– Сначала прочти карточку, – тихо сказала Белла, положив свои руки на мои колени.

– Ладно, – ответил я, подмигивая и доставая маленькую посеребренную карточку. 

Развернув ее, я прочитал вслух то, что написала Белла.

– Моему Эдварду, – улыбнулся я Белле, а затем чертовски пожалел, что вообще начал читать это вслух. – Как ты видишь, с каждым днем я люблю тебя все сильнее. Сегодня сильнее, чем вчера, и слабее, чем завтра (Роземунд Джеральд). Сказать что-то большее, чем это, было бы слишком много, но все еще недостаточно. Тебе принадлежит мое сердце и вся любовь, что заключена внутри него. Тебе принадлежит моя душа и каждое желание с мечтой внутри нее, но ты знал это, будучи тем, кого я когда-либо любила, кого желала и о ком мечтала. Навсегда твоя, Изабелла.

Я продолжал смотреть на карточку, перечитывая ее слова и чувствуя, как у меня перехватывает горло и щиплет глаза. Я сделал глубокий вдох и медленно кивнул, сжимая челюсть.

– Это…хм…Я…спасибо, – прохрипел я, закрывая карточку и стуча по ней левым кулаком.

– Пожалуйста, – ответила Белла, поглаживая мои колени своими ладошками. – Я не знала, будут ли слова…будет ли их достаточно, – запнулась Белла, слегка избегая моего взгляда.

Я глубоко выдохнул и прокашлялся.

– Господи, детка, – сказал я, наклоняясь и целуя руку Беллы, заставая ее врасплох. – Это было… это потрясающие…они… – я в изумлении покачал головой: – Этого достаточно, дорогая.

– Хорошо, – ответила Белла: – Теперь открой остальное.

Положив карточку на ручку стула, я достал из конверта пять листов пожелтевшей бумаги формата А4. Я вопросительно посмотрел на них, прежде чем весь воздух, что еще оставался в моих легких, покинул меня, и я начал ловить его ртом, осознав, что держу в руках.

Я приложил правую руку ко рту и перечитал написанное.

Э.Э.М. – Колыбельная
Музыкальное произведение, сочиненное Элизабет Мейсон, 3 апреля 1983 года.
(8 Класс – Классическое Пианино)
Чикагский университет, Чикаго, Иллинойс.

Я едва мог дышать, уставившись на слова передо мной.

Этого просто не может быть…

– Белла, – всхлипнул я, начиная терять хватку из-за эмоций, что начали накрывать меня. – Как…как ты это…?

Я провел левой рукой по волосам, пока переворачивал первую страницу. Остальные листы оказались написанной от руки фортепианной музыкой.

 Белла улыбнулась мне и кивнула.

– Да, они настоящие, это оригинал, – ответила она. Я уставился на Беллу, а затем снова перевел взгляд на бумаги в своих руках. – Мне пришлось сделать несколько телефонных звонков, если точнее, много звонков, – она улыбнулась. – Но Эсме и Элис помогали и… ну, в общем, я подумала, что это именно то, чего тебе бы хотелось. Что-то, связанное с твоей матерью, что ты бы смог хранить… играть… как захочешь.

Пока Белла говорила, ее голос стал очень тихим, почти благоговейным, отчего по моей спине пробежали мурашки.

– Белла, – повторил я, чувствуя, как мои глаза наполняются слезами шока, любви и печали. – Я… я… 

Я снова перечитал слова и покачал головой.

– Это действительно ее ноты, – всхлипнул я, позволяя своему большому пальцу пройтись по имени моей матери на первой странице.

– Да, – ответила Белла, придвигаясь ближе и проводя своими руками по моим предплечьям. – Эдвард, она написала это для тебя.

И в этот момент мои глаза встретились с ее глазами. Я почувствовал, как по моей правой щеке сбежала слеза, и смущенно заморгал.

– Что? – спросил я, хмурясь. – Откуда ты это знаешь?

Белла улыбнулась и перевернула страницу в моей руке, указывая на заголовок.

– Э.Э.М, – пробормотала Белла: – Эдвард. Энтони. Мейсон.

– Черт возьми, – задохнулся я, чувствуя, как все эмоции, которые я хранил в себе, поднялись в моем теле, словно приливная волна, и что дамба, которую я выстраивал вокруг них в своей груди, начала рушиться. 

– Миссис Вестби, бывший учитель музыки из университета, – продолжала Белла, – сказала мне, что Элиза, твоя мама, написала это в качестве итоговой экзаменационной работы за два месяца до твоего рождения. Взгляни на дату. Она написала это для тебя, малыш.

Я прочитал слова снова. Колыбельная. Моя мама написала мне колыбельную.

Я сжал кулаки, и мое дыхание вдруг стало неровным. Невозможно было подобрать слова, чтобы описать те чувства, что в этот миг накрыли меня приливной волной. Горькая любовь к моей матери и боль от ее потери разбередили мне сердце, превращаясь в страстную и навязчивую любовь к моей Белле, а также безумную благодарность за то божественное вмешательство, что привело это потрясающее и невероятное создание в мою жизнь.

Взглянув на лицо Беллы, я всхлипнул. Прижав ее к себе, я спрятал лицо у нее на груди и заплакал. Белла плакала вместе со мной, поглаживая мои волосы и покачивая меня.

– Спасибо, – пробормотал я ей в плечо. – Спасибо большое, Белла. Ты даже не представляешь, что это для меня значит.

– Пожалуйста, – ответила Белла, уткнувшись носом мне в висок и оставляя мягкие, быстрые и обнадеживающие поцелуи на моем лице.  – Я люблю тебя.

– Белла, я… я…

Я не мог говорить и выразить свои чувства, поскольку продолжал плакать, так что я просто крепче обнял Беллу и вдыхал в себя каждый ее дюйм.

– Тшш, – успокаивала она меня. – Я знаю, малыш. Я знаю.

Я обнял Беллу и плакал до тех пор, пока мои глаза не высохли. Это были слезы любви, скорби, почтения, счастья, привязанности и обожания, усиленных переполняющим чувством того, что я больше никогда не смогу объяснить женщине в своих руках, что она для меня значит.