Глава сорок первая. Принимая желаемое за действительное (часть первая)


EPOV

Белла спустилась вниз по лестнице, выглядя, словно дар небес. И даже больше.

Я почувствовал ее присутствие прежде, чем обернулся и посмотрел на нее.

Ощутив, как по позвоночнику прошел заряд электрического тока, я резко выпрямился. Подобное происходило с нами, начиная с того самого дня, когда я помог ей подняться после падения во время собеседования. И когда через неделю в студии я, приветствуя, тряс её руку, и когда в своём саду впервые целовал её, эта электрическая связь уже существовала, и она не исчезла до сих пор.

Наоборот - только сделалась сильнее.

Каждой клеточкой тела, которое теперь принадлежало Белле, я ощущал это возрастающее напряжение, и вы можете себе представить тот накал чувств, что теперь бушевал во мне. Они дарили тепло, вызывали плотские желания, от них перехватывало дыхание, как и от самой женщины, которая их вызывала.

Попросив Беллу приехать в Италию, я понимал, что эта поездка будет поворотным моментом в наших отношениях.

Я знал, что Белла переживает из-за знакомства с моими родителям и из-за того, что наши отношения станут более открытыми. Я понимал, что она беспокоилась из-за реакции людей, которых я, сам не зная почему, должен был терпеть в своей гребаной жизни.

Белла запаниковала, увидев наши совместные фотографии в журналах, но затем взяла себя в руки и даже помогла мне справиться с гневом. Я психанул, прочтя статью, в которой какой-то придурок написал о нас.

О ней.

Слухи, основанные на реальных фактах, я ещё мог вытерпеть, но откровенная ложь, которую печатали некоторые журналы, действовала мне на нервы и чертовски злила. Всё, что описывало наши с Беллой отношения иными словами, чем «совершенно» и «истинно», было наглой ложью, и я преисполнился решимости добиться того, чтобы все узнали об этом. Наша любовь заслуживала это. Белла заслуживала это.

Глядя на женщину, которая шла ко мне, одетая в самое ошеломительное платье, какое мне когда-либо довелось видеть, я понял, что только два слова полностью подходят для её описания.

Истинно совершенна.

Внешняя красота Беллы была совершенна, и чувства в её сердце неподдельными и истинными. Столько всего мне хотелось сказать ей в этот момент, но я просто не мог подобрать слов, которые были бы ее достойны.

Я хотел поблагодарить Беллу за то, что мы вместе, за то, что она любит меня, и за то, что рядом с ней я могу быть самим собой.

За то, что она доверяет мне во всех аспектах наших отношений, начиная с того, как она дарит мне свою любовь и позволяет в ответ одаривать ее своей, и заканчивая тем, как она, не задумываясь дважды, спорит и смеется надо мной.

Мне хотелось признаться, что за последние восемь лет она стала первым человеком, который вдохновил меня сесть за фортепиано, и сказать спасибо за любовь к моей семье, которую она выразила через прекрасные подарки, купленные для моей сестры и родителей.

Я хотел рассказать ей, как счастлив оттого, что мой дом стал нашим домом, и что только она и ее любовь помогли мне вновь открыть книгу, на которую, с тех пор, как умерла моя мать, я не смел даже взглянуть, к большому раздражению моих терапевтов.

Пытаясь открыть свои чувства и описать, насколько для меня важно то, что мы вместе, я выбрал для Беллы стихотворение. Грудь теснили эмоции, а на глазах наворачивались слёзы потрясения и трепета, когда я вслух читал его для любимой женщины.

Я был чертовски уверен, что без Беллы мое тело перестанет функционировать.

У него просто не останется причин для того, чтобы функционировать.

Моё сердце, разум и душа были сосредоточены только на ней. Кто-то мог счесть это признаком некой патологии, но я пребывал в абсолютном восторге от этого факта. Мне хотелось принадлежать Белле, и, казалось, она была счастлива принять то, что я готов ей предложить. Я хотел, чтобы у моей любимой было всё, что она только захочет, будь это что-то ментальное или физическое.

Что касается физической составляющей наших отношений, то в Белле было все, о чем я мог только мечтать ‒ красота, сексуальность, покорность, дерзость, властность, податливость и твёрдость. Она будила фантазии, об осуществлении которых в реальности, раньше я бы и подумать не смел.

Я мог сколько угодно убеждать себя, что мне не нравится, когда Белла просит доминировать над ней, но, тем не менее, подобные ее просьбы воспламеняли мое тело.

Крепко держа ее за волосы и наблюдая за тем, как она старается доставить мне удовольствие, лаская ртом, при этом невинно глядя на меня своими шоколадными глазами, я испытывал невероятные ощущения.

Белла хотела, чтобы я был властным с ней, и я покривлю душой, если скажу, что не был чертовски рад этому.

Дегустировать вкус любимой женщины, слышать её стоны и мольбы с просьбой остановиться, было чертовски захватывающе. Но чувствовать, как её тело изнемогает под моими прикосновениями, и знать, что все это происходит с ней благодаря мне, было чем-то на грани фантастики.

Влажность и пульсация её естества вызывали чувства и эмоции, которые я ранее никогда не испытывал. И я не сомневался, что потратил бы каждый день своей оставшейся жизни, переживая всё это вновь и вновь.

Понимание того, что Мэгги с первого взгляда полюбила Беллу, и что мои родители, как только узнали правду, были совершенно очарованы моей любимой и самой идеей о нас, как о паре, приятно грело душу.

Я догадывался, что родители придут в восторг от того, что я нашёл женщину, которую буду любить, и которая, в свою очередь, будет любить меня безоговорочно, а Белла любила меня именно так ‒ безоговорочно. Она знала о моем прошлом и все равно принимала таким, какой я есть.

У меня возникло смутное подозрение, что родители уже знали о нас с Беллой, но в любом случае, я пребывал на седьмом небе от счастья из-за того, что их реакция на наши отношения была именно такой. Благодаря этому Белла чувствовала себя более уверенно, когда я у всех на виду сжал ее ладонь, лежащую на столе. В тот момент я был готов, блин, даже взять её на руки и пронести по комнате, дразня тех несчастных, у которых нет такой женщины.

Но, возможно, это было бы излишним.

*** *** ***

Я не сводил с Беллы взгляд, надеясь, что правильные слова вдруг вспыхнут в моей голове, но этого так и не произошло. Она же улыбнулась мне и сказала, что я выгляжу… мило. Чёрт возьми, в этот момент я бы мог схватить её и побежать с ней обратно наверх, будучи совершенно счастливым.

Целый вечер я наслаждался заигрыванием и поддразниваниями Беллы. Ухмыляясь, она непроизвольно касалась кулона, цепочка от которого лежал на красивых изгибах её ключицы, а сама подвеска касалась ложбинки груди.

Везёт же, блядь, кулону…

Именно тогда, откуда ни возьмись, в моей голове вспыхнули слова. Безупречная, необыкновенная. Белла была всем, о чём я когда-либо мечтал. И даже больше.

Я сказал ей об этом. Она заслуживала это знать.

– Я люблю тебя, – прошептала она в ответ, когда я медленно и нежно наклонился к ней.

О, Белла, я обожаю тебя…

Возможно, я сказал это вслух, не знаю точно.

Я протянул руку, и она положила свою маленькую ладошку на сгиб моего локтя. Клянусь, я был ростом десять футов (п.б.: чуть больше трех метров), когда Белла шла со мной под руку, и мягкий свет от свечей танцевал на ее обнажённых плечах и заставляли лиф ее платья сверкать.

Зал был декорирован так, как этого хотела мама ‒ в элегантном и романтичном стиле, прекрасно подходящим для их с папой торжества. Стены комнаты были задрапированы белым шелком, и из него же был сделан небольшой шатер, который украшали сотни мигающих огоньков рождественских гирлянд. Повсюду был хрусталь: на люстрах, бокалах и вазах, в которых стояли любимые цветы моей матери – лилии. Белые, конечно.

Зал производил ошеломляющее впечатление.

Как и женщина, стоящая слева от меня, и в данный момент покусывающая свои губы, благодаря чему каждая частица в моём теле трепетала от смеси вожделения и потребности.

Пытаясь вернуть себе самообладание и отвлечься от похотливых мыслей, я потянулся за двумя бокалами шампанского к проходившему мимо официанту и передал один Белле. Я чокнулся своим бокалом об её бокал и оглядел комнату.

Увидев сестру Эммета с её малышом Уильямом и мою тётю, я улыбнулся. Уэс ‒ муж Хайди ‒ кивнул в мою сторону и игриво пошевелил бровями, посмотрев на Беллу. Широко улыбнувшись, я незаметно показал ему «птичку» (п.п.: показать средний палец), а затем услышал его раскатистый смех.

Долбанутый хрен.

Оглянувшись на сцену, где находилась группа, готовая к выступлению, я заметил, как пианист Эрик жестом подзывает меня к себе. Я кивнул и повернулся к Белле, объясняя, что должен покинуть её на мгновение.

Я чувствовал себя дерьмово, нарушая данное любимой женщине обещание быть с ней неотлучно на протяжении всего вечера. Но мне было необходимо сделать подарок своим родителям.

Улыбнувшись, Белла сказала, что с ней все будет хорошо, и мне тут же захотелось поцеловать её и взять с собой на сцену, чтобы она могла держать меня за руку. Я знал, что ближайшие пятнадцать минут станут для меня тяжелым испытанием, но постарался взять себя в руки, и, проводив взглядом Беллу до столика моей сестры, направился к сцене. В конце концов, я был взрослым засранцем, и должен был сделать это не только ради своих родителей, но также ради самого себя.

Я ухмыльнулся, представив себе заголовки статей, которые могли появиться, если бы люди сумели прочитать мои мысли, когда я взял в руки микрофон.

«Актёр, номинировавшийся на премию, умирает от страха перед сценой».

Просто классика жанра.

Сердце тяжело колотилось в груди, когда я представлял присутствующим моих родителей. Мама выглядела ослепительно красивой, а отец светился от счастья. Они оба источали любовь, делясь ею со всеми, кто находился рядом.

В тот момент я понял, что выбрал идеальный подарок. Кому-то он мог показаться не притязательным, но я всегда помнил историю, рассказанную Карлайлом, об их с Эсме первом свадебном танце. Виниловая пластинка с песней «Three times a Lady» (п.п.: «Трижды леди») группы The Commodores куда-то пропала, и, как назло, этого никто не заметил, пока молодожены не ступили на танцпол. Чтобы песня всё-таки прозвучала, Карлайл подвёл молодую жену к фортепиано, сыграл и спел для неё сам. Эсме сочла его поступок невероятно романтичным, но, тем не менее, отец расстроился, так как в результате мама лишилась своего первого свадебного танца. Именно поэтому я выбрал такой подарок, хотя уже очень давно не прикасался к фортепиано.

Это произошло по многим причинам, главной из которых была моя родная мать. Однако, болезненные воспоминания о том, как она учила меня играть, исчезли, когда я сидел рядом с Беллой и почти бездумно барабанил по клавишам. Игривость и очаровательная застенчивость любимой женщины, которая сидела на моих коленях, положив руки на фортепиано, стирали все тревоги и возвращали проблески радости, озаряющие меня изнутри, когда я играл.

После моей речи, обращённой к родителям, которая удостоилась пары смешков – вот, блин, спасибо – я сел за красивый большой рояль и глубоко вздохнул. Я не раскрывал никому своего плана, даже Элис, и так зная, как она отреагирует на это. Сестра умоляла меня снова начать играть, но это ни к чему не привело. Но теперь всё было иначе. Начав аккомпанировать себе и петь, я почувствовал, что волнение и страх утихают, когда я смотрю на Беллу. В этот момент слова песни для меня обрели более глубокий смысл.

«С каждым ударом моего сердца прикасаться к тебе, сжимать тебя в объятиях, чувствовать тебя, нуждаться в тебе».

Выражение лица Беллы завораживало. Она была сражена и полна благоговейного трепета, выглядела счастливой и захватывающе прекрасной. Я сосредотачивался на ней каждый раз, открывая глаза, и каждый раз моё сердце начинало отчаянно биться о рёбра.

Я любил её так чертовски сильно.

Ближе к финалу песни, у меня появилось почти непреодолимое желание промчаться через зал и заключить Беллу в объятия, но я все же дождался, пока отзвуки последней ноты не разнеслись по всему залу и только потом встал, кивнул в ответ на разразившиеся аплодисменты и возгласы, а затем шагнул за пределы сцены.

Мама взяла меня за руку и поцеловала в щёку, шепча слова благодарности, по её лицу катились слёзы. Отец пожал мне руку и обнял, говоря, как много это значит для него. Я был действительно рад, что им понравился мой подарок, но все, что я видел в этот момент ‒ только Белла.

Пробираясь через зал, я едва замечал, как гости дружески похлопывают меня по спине, и почти не слышал, что они говорят, поскольку все мое внимание было сосредоточено на Белле.

Я, словно завороженный, наблюдал, как свет отражается от бриллиантов на ее кулоне, и даже когда Элис выражала свой восторг и крепко обнимала меня, я по-прежнему смотрел только на Беллу.

– Эй! – взяв Беллу за руку, я улыбнулся и на мгновение закрыл глаза, почувствовав, как по телу пробегает разряд электрического тока.

– Эй, – ответила она, глядя на меня по-особому, как никогда раньше, – это было… я не… это было невероятно… – выдохнула она. – У тебя такой красивый голос, – она протянула руку и коснулась моего горла, – ты безупречен, – улыбнулась она, – более безупречен, чем я когда-либо могла мечтать.

Белла сказала даже больше, чем я надеялся услышать. Притянув к себе, я уткнулся носом в её волосы, желая заполнить легкие ее ароматом.

– Спасибо, – прошептал я, улыбнулся ей, а затем медленно обвел взглядом зал.

Холодная дрожь гнева, пробежала по моей спине, заставляя тело напрячься. Я крепко прижал Беллу к себе, и она, сразу поняв, что что-то не так, посмотрела на меня со смесью беспокойства и паники.

Но я не мог ответить на ее взгляд, так как мои глаза были сосредоточены на фигуре, что не беспокоясь ни о чём на свете, медленно переходила от одной группы гостей к другой. Таня Денали ‒ сука, из-за которой Белла чувствовала себя дерьмово, которая заставила ее сомневаться в моих чувствах ‒ отбросив волосы со своего плеча назад, непринуждённо рассмеялась. Фальшивость и закоренелый снобизм, свойственные натуре этой женщины, исходили от нее волнами.

Один ее вид вызывал у меня отвращение.

– Что это за херня? – пробормотал я, поймав взгляд Элис.

Белла попыталась повернуться, но я обхватил её крепче, зная, что у неё будет такая же «положительная» реакция на присутствие Тани, как и у меня.

– Она, должно быть, издевается, – Элис взволнованно потянула за руку Джаспера. Он стоял рядом с сестрой и внимательно смотрел на меня, замеряя мои эмоции. Я нахмурился и гневно тряхнул головой, как только вновь посмотрел на Таню.

– Что здесь происхо… – Белла оглянулась назад и так и не закончила фразу.

Она обернулась ко мне, с широко раскрытыми глазами, полными одновременно гнева и чего–то, напоминающего страх. Это разрывало мне сердце.

Взяв Беллу за обе руки, я потянул ее в тихий коридор, расположенный в противоположном конце зала. Элис собиралась последовать за нами, но я остановил ее, отрицательно покачав головой.

– Что... почему она... что за... – Белла запнулась, всматриваясь в мое лицо и пытаясь найти там ответы на тревожащие ее вопросы.

Пытаясь успокоить любимую, я погладил ее плечи, но правда заключалась в том, что я был так же, как и она потрясен и удивлен появлением этой стервы в моём доме.

– Я не знаю, детка, – ответил я, притягивая её ближе.

– Ты знал, что она придет, Эдвард? – голос Беллы был не громче шепота.

Я нахмурился, немного оскорблённый тем, что она предположила, будто я мог одобрить присутствие Тани на празднике. К тому же, разве моя реакция на её появление не была довольно очевидна?

– Конечно, нет, Белла, я понятия не имел, – ответил я, глядя ей прямо в глаза.

Она медленно кивнула, словно удостоверившись в том, что я говорил правду.

– Хорошо, – прошептала она, оглядываясь в зал, – мне очень жаль. Я просто не могу поверить, что она здесь, – продолжала Белла, наклонив свою голову так низко, что ее подбородок почти касался верха грудной клетки.

Я нежно поднял её голову за подбородок, заставляя взглянуть на себя, пока она бормотала что-то о мечтах.

– Я здесь, – прошептал я ей, – с тобой. Я люблю тебя, и прослежу, чтобы она не подходила близко ни к кому из нас, обещаю, детка.

Если понадобится, я был готов, нахрен, оторвать Тане Денали голову, чтобы убедиться, что она не приблизится к моей Белле. Обняв лицо любимой, я нежно поцеловал ее, чувствуя, как она медленно выдохнула.

– Договорились? – спросил я.

Кивнув, она поцеловала меня, крепко сжимая ладонями мои руки, лежащие на ее бёдрах.

– Я тоже люблю тебя, Эдвард, – прошептала она, а затем набрала полную грудь воздуха и резко выдохнула, одновременно пуская голову.

– Хорошо, дорогая, – произнёс я, мягко улыбаясь ей, – теперь, давай забудем, что она здесь, – продолжил я, заправляя за ушко Беллы прядь ее роскошных волос, – и вернёмся туда, потому что есть несколько человек, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

– Звучит неплохо, – ответила она, погладив меня по щеке. Я снова подал ей руку, и она приняла ее с небольшим смешком.

Моё сердце воспарило от этого звука, и я сразу почувствовал себя лучше.

Да пошла эта Таня Денали со своими жалкими манипуляциями.

Я догадывался, что Белла, хрен знает почему, побаивается Таню, и собирался убедиться в том, что сегодня вечером она не доставит неприятностей мне или, что ещё более важно, Белле.





Прослушать или скачать Cher If I Could Turn Back Time бесплатно на Простоплеер



Едва мы успели вернуться в зал, как к нам сразу подошёл Эммет.

– Эй, Белла, пойдём, я познакомлю тебя со своей семьёй, – он улыбнулся, схватил её за свободную руку и потянул в противоположный от сцены угол комнаты.

Обведя зал пристальным взглядом и так и не увидев Таню, я понадеялся, что эта сука отправилась дёргать за член кого-то другого.

– Эдвард, – поприветствовала меня тетя Лиза, когда мы подошли к их столу, а я в ответ свободной рукой обнял ее за плечи.

– Дорогой, твоё пение было сенсационным. Не думаю, что Карлайлу когда-нибудь удастся переплюнуть тебя, – рассмеялась она.

Я улыбнулся, чувствуя себя немного смущённым.

– Спасибо, – ответил я, когда она обхватила меня за щёки.

– Мой Эдвард, каждый раз, как я тебя вижу, ты становишься всё более красивым, – она усмехнулась.

– Да, – ответил я тихо, – тётя Лиза, я хочу познакомить тебя с кем-то особенным.

Я улыбнулся и чуть отступил назад так, чтобы она могла видеть Беллу, говорившую с Эмметом.

– Это Изабелла, – сказал я, наблюдая, как красивый румянец покрывает щеки и грудь любимой, когда она обернулась ко мне. Она была потрясающей. – Моя Белла, – с нежность добавил я.

– Ну, здравствуй, Белла, – моя тётя улыбнулась, протягивая руку, – я много слышала о тебе от моего брата.

Белла пожала ей руку и улыбнулась в ответ.

– Приятно вас видеть, – тихо сказала Белла, – я с нетерпением ждала встречи с вами.

– Ты, словно чудесное видение, в этом платье, – моя тётя продолжала, подливая масла в розовый пожар смущения, который покрывал кожу Беллы, а меня охватило внезапное желание облизать её, чтобы охладить. Я знал, что она на вкус чертовски удивительна... везде… ох, чёрт.

Рука, жёстко хлопнувшая по спине, отрезала меня от моих мыслей и остановила эрекцию, начинавшую распирать мои брюки.

– Уэс, – улыбнулся я, и, обернувшись, обнял мужчину, возвращая хлопок по спине. – Как дела, придурок? – пробормотал я ему на ухо.

– Я в порядке, – рассмеялся он, – в общем–то, не плохо.

Он сделал глоток своего напитка и посмотрел через моё плечо.

– Она, на самом деле, горячая штучка, мужик, – усмехнулся он, взглянув на Беллу, которая всё ещё говорила с Хайди, сестрой Эммета.

– Да, да, – улыбнулся я, толкая его в плечо, – отвали-ка, нахрен, папочка.

Я кивнул в сторону Хайди, его жены, которая в этот момент передавала их ребёнка, Уильяма, немного обеспокоенной Белле.

– Touché (п.п.: фр. – «Уложил на лопатки!»), – усмехнулся он.

Я наблюдал, как Белла аккуратно держала Уильяма, и лёгкая улыбка украшала её красивое лицо, когда она смотрела на него.

– Вы следующие, – улыбнулся Уэс, также наблюдая за ней.

– Не так быстро, – пробормотал я с улыбкой.

Несмотря на свой ответ, я ощутил приятное волнение от радужных перспектив совместного будущего с Беллой, которые рисовало мое воображение. Волна тепла, затопившая тело, когда я представлял себе нас и нашу семью, заставила меня сделать судорожный вздох. Я безумно сильно, почти до боли, жаждал будущего с Беллой. Я хотел, чтобы она всегда была со мной, и не важно, в каком именно качестве. В качестве моего партнера, моей возлюбленной или даже, возможно... моей жены.

Это звучало чертовски хорошо.

Прочистив горло, я медленно подошел к Белле, одновременно пытаясь успокоить эмоции, бушевавшие внутри меня, и так и норовившие вырваться наружу. Они кричали, что прямо сейчас я должен быть рядом с ней.

Белла улыбнулась мне, когда я нежно погладил её ладонь.

– Разве он не прекрасен? – спросила она, улыбаясь маленькому мальчику, спящему на её руках.

– Прекрасен, – кивнул я, скользя указательным пальцем по левой щеке малыша. Его кожа была настолько мягкой по сравнению с моей, что я не мог не сделать этого снова.

– Хочешь такого же собственного, Эдвард? – ухмыльнулась Хайди, стоявшая рядом со своим братом, который тоже выглядел самодовольным.

Господи, да что с ними такое?! С ума они, что ли посходили, желая, чтобы дети у меня появились еще… вчера?!

– Пока нет, – вздернув бровь, тихо ответил я и быстро взглянул на Беллу, которая мягко улыбнулась мне в ответ.

Эммет засмеялся и отхлебнул напиток.

– Где Розали? – спросил я, оглядываясь в поисках неё.

– В ванной комнате? – пожал он плечами.

Белла передала ребенка обратно Хайди, так как он требовательно заёрзал, и взяла бокал шампанского.

– Ты в порядке, детка? – спросил я, помещая руку на её спине. И улыбнулся, когда она прислонилась ко мне.

– Всё здорово, – усмехнулась она, касаясь моего бокала своим.

– Ты прекрасна, – прошептал я и поднял руку, чтобы прикоснуться к обнажённой коже на лопатках Беллы. – И я люблю тебя.

– Эдвард, – я обернулся и увидел довольное лицо моего дяди Билла возле Хайди, – как ты, сынок? – я пожал ему руку и улыбнулся.

–У меня всё прекрасно, а как у вас? – Он кивнул и ухмыльнулся в ответ, приобняв жену.

– Билл, это Белла, – улыбнулся я, взяв её за руку. – Белла, это мой дядя Билл.

– Мой папа, – ухмыльнулся Эммет, толкая отца плечом.

– Добрый вечер, Белла, – улыбнулся Билл, поцеловав её руку.

– Что ж, теперь я вижу, у кого весь шарм, не доставшийся Эммету, – она улыбнулась, глядя на растерявшегося Эммета, и мы все рассмеялись.

– Вот зараза… – начал он.

– А она мне нравится, – рассмеялся Билл, возвращая Эммету удар плечом.

– Так, чем же вы занимаетесь, Белла?

Я почувствовал, как она слегка переступила с ноги на ногу и бросила на меня короткий взгляд, крепко поджав губы.

– Белла ‒ мой личный помощник, – ответил я, потирая её спину.

– Вы должны иметь терпение святого! – моя тётя засмеялась, подмигнув мне. – Уверена, что он сущее наказание, – добавила она. – Он был таким с детства.

Белла улыбнулась, и я почувствовал, как её мышцы расслабляются от моих прикосновений.

– Он не так уж плох, – ответила она, – лает, да не кусает.

Она ухмыльнулась, глядя на меня поверх бокала с шампанским, из которого делала глоток. Моя маленькая госпожа снова дразнила меня и выглядела при этом просто адски сексуально.

– Чертовски верно, – усмехнулся Билл, а я улыбнулся и наклонил свой бокал в знак согласия. – Белла, мы знаем массу историй об этом молодом человеке, которые могли бы заставить вас убежать от него за тридевять земель.

Билл хихикнул, а Хайди, моя тётя и Эммет согласно закивали и рассмеялись. Я закатил глаза на Беллу, которая тоже хихикала, и взял ее за руку.

Посмотрев на ее маленькую ладонь, лежащую в моей, я переплёл наши пальцы, почти утопая в трепещущих волнах тепла и электричества, омывающих моё тело.

Мне было невероятно приятно держаться с Беллой за руки на виду у всей семьи. Я чувствовал, что улыбаюсь до ушей, словно какой-то идиот, но ничего не мог с собой поделать. Она была моей, а я был её, и было чертовски здорово, что окружающим это известно.

Пока дядя Билл излагал историю обо мне и Эммете, пытающихся в двенадцать лет водить машину моего отца, тётя Лиза посмотрела на наши переплетенные руки и понимающе улыбнулась мне. Ухмыльнувшись в ответ, я медленно моргнул.

Да, она моя, это чертовски круто, верно?

– Расскажите Белле о том случае, когда мальчики напились домашнего пива, – взглянув на отца, попросила Хайди, которая, оперевшись на мужа, всё ещё держала Уильяма на руках.

– Нет, нет, нет, – запаниковав, закричали мы с Эмметом.

История была рассказана уже много раз, и каждый раз она вызывала то же чувство стыда.

Я низко опустил голову и невольно улыбнулся, услышав, как Белла смеялась рядом со мной.

– О, да, эта история – просто нечто, – весело сказала мама, когда они с отцом присоединились к нашей группе.

Что ж, блядь, сейчас вся банда в сборе, и самое время послушать эту проклятую историю… еще раз…

– Господи, – пробормотал я, глядя на Эммета, который тряс головой, зажав её в ладонях.

– Теперь я заинтригована, – засмеялась Белла, притягивая наши руки ближе к себе и удерживая их в таком положении.

– Им было по пятнадцать, – мама улыбнулась, кивая на меня и Эммета.

Джаспер – этот паршивый везунчик ‒ куда-то пропал и мог не опасаться сгореть до смерти от стыда.

– Но они хорошо знали, что делают, – фыркнув, прервал её Билл.

Мы с Эмметом издевательски усмехнулись и покачали головами. Они всегда сгущают краски, всегда.

– Они лгут, – проворчал я Белле на ухо, и самодовольно ухмыльнулся, почувствовав, как она задрожала, когда мое дыхание коснулось ее кожи. Желая усилить эффект, я провёл большим пальцем по тыльной стороне её ладони.

– Мы не лжём, – отец громко засмеялся, толкнул меня в плечо и одной рукой обнял Беллу, – им было по пятнадцать, и им удалось проникнуть в подвал Билла, где он готовил свое домашнее пиво.

– Эта жидкость была полезной штукой, Белла, – добавил Билл. – Ее можно было использовать для смазки двигателя, а не только для растворения клеток мозга.

– Хреновина была, просто зашибись, могу поручиться, – пробурчал Эммет, потягивая шампанское, и я искренне с ним согласился. Даже спустя много лет я всё ещё помнил вкус этой дряни. – Мерзкое пойло, – продолжил он с содроганием.

– Но, тем не менее, ты не остановился, пока не выпил примерно литр этого пойла, верно? – моя тётя рассмеялась, легко чмокнув его в щёку.

– Литр? – Белла выгнула бровь, глядя на меня. Я поморщился и пожал плечами.

– Ложь, – повторил я, прекрасно зная, что всё было совсем не так.

– Таким образом, они пробрались в подвал через окно и скрылись там приблизительно на час, – продолжила рассказ моя мама. – Наверное, они бы пробыли там гораздо дольше, если бы не музыка, которая неожиданно разразилась снизу, предупреждая нас об их местонахождении.

Она приложила руку ко рту, пытаясь остановить хихиканье, рвущееся наружу. Я вздохнул и улыбнулся, качая головой.

– А что это была за музыка? – спросила Белла, рассмеявшись над выражением лица моей матери.

– Шер, – сказали в унисон мой отец и Билл, отчего все, кроме меня и Эммета, громко расхохотались.

«Если бы я только мог повернуть время назад!» – подумал я.

Мой отец весело посмотрел на Беллу.

– И откуда это только взялось, Эммет? – рассмеялся он, а я хихикнул, когда мой кузен показал ему «птичку» в ответ.

– Там были все трое, – похихикала тётя, – Эдвард, Эммет и Джаспер…

– Одевшие мои шарфы-боа из перьев и поющие в расчёску моей матери, – уткнувшись в плечо мужа, Хайди прыснула смехом.

– По сравнению с ними The Supremes (п.п.: американская девичья группа, трио, считаются самым успешным американским музыкальным коллективом 1960-х годов (в чартах были вторыми после легендарных The Beatles)) выглядели, как дилетанты, – к моему ужасу продолжал отец. – При этом они были та-а-ак пьяны, – добавил он с улыбкой и покачал головой.

– В хлам… – вклинилась Хайди.

– Вдрызг, – усмехнулся Билл.

– В усрачку, – рассмеялись мы с Эмметом.

Крепко держа за руку, Белла посмотрела на меня влажными от смеха, но такими же прекрасными, как и всегда, глазами, а я наклонился и поцеловал её волосы, когда она особенно сильно рассмеялась.

– Предательница, – прошептал я с усмешкой.

– Я бы не взяла тебя с собой в качестве фаната Шер, – улыбнулась она, поглядывая на меня из-под ресниц.

– Да, да, – пробормотал я, стараясь не обращать внимания, как чертовски сексуально она выглядела при этом.

– После того бесплатного концерта они выглядели, как побитые собаки, – гордо произнёс дядя. – Я бы никогда не поверил, что кожа может позеленеть так быстро, пока не увидел вас троих.

– У нас была истерика, – засмеялась Хайди, качая головой, – и Эдвард, определенно, был пьянее остальных.

– Он вновь и вновь обещал мне, что теперь никогда не притронется к алкоголю, – усмехнулся мой отец.

Подняв свой бокал, я чокнулся им с Эмметом.

– Неженка, – ухмыльнулась Белла, толкнув меня в рёбра.

– Правда, что ли? – я несильно ущипнул её за бок, заставив подпрыгнуть. – Осторожнее, Свон.

Белла захихикала, заставляя теперь моё сердце подпрыгнуть, а кое-что другое дёрнуться в штанах.

– Могу ли я похитить Беллу на мгновение? – широко улыбнувшись, тихо спросила мама, переводя взгляд от меня на Беллу и обратно. – Я хотела бы познакомить её с твоей бабушкой.

Я охотно согласился.

– Ты ведь не возражаешь? ‒ поинтересовался я у Беллы.

– Конечно, – пожала она плечами.

Казалась, что сейчас она меньше волнуется из-за знакомства с членами моей семьи, что, в свою очередь, помогло и мне успокоиться.

– Ей восемьдесят два, но всё её остроумие при ней, – заулыбался я, – она заставляет меня на цыпочках ходить.

Эсме протянула руку Белле и та, отпустив мою ладонь, охотно приняла ее, а мы с отцом побрели вслед за ними.

– Хороший вечер, не правда ли? – спросил я его, подхватив с подноса официанта ещё один бокал и передав ему.

– Восхитительный, Эдвард, – ответил он и замолчал, положив руку на моё плечо. – Я знаю, что уже говорил это, но, спасибо тебе огромное за то, что ты сделал сегодня, я буду помнить это всю свою жизнь.

Я посмотрел на свои ботинки, почувствовав, как мои щёки начали, нахрен, пылать.

– Я очень горжусь тобой, сын, – сказал Карлайл полушёпотом, похлопав меня по плечу.

Я смотрел на него, чувствуя, как соленые слезы начинают щипать мне глаза, а затем с трудом сглотнул и кивнул.

– Спасибо, отец, – ответил я, мягко прочистив горло, – я рад, что тебе понравилось.

– Ты даже не представляешь, как, – выдохнул он и покачал головой.

Он посмотрел на Беллу, стоящую рядом с моей мамой и бабушкой. Нана Анна была в инвалидном кресле, но выглядела, как всегда, фантастически обаятельной.

– Белла особенная, Эдвард, – сказал он, наблюдая за ней.

Я, конечно же, тоже смотрел на неё. Она была обворожительна, грациозна, элегантна и красива.

– Я знаю, – ответил я спокойно, чувствуя, как улыбка расплывается по моему лицу от доносящихся до нас переливов её смеха.

Белла погладила цепочку своего кулона и бросила взгляд на меня, а я подмигнул ей и улыбнулся, отчаянно желая оказаться рядом и горячо поцеловать.

– Я люблю её, отец, – сказал я, поворачиваясь обратно к нему, – действительно люблю.

– Я знаю, Эдвард, это видно по вам обоим, – он мягко улыбнулся. – И я по-настоящему счастлив, что ты, наконец, нашёл ту самую женщину, благодаря которой способен чувствовать себя так, как сейчас. Ты как никто другой заслужил настоящее счастье.

Улыбнувшись, я медленно кивнул, а потом протянул отцу руку, которую он сжал в своём фирменном захвате.

– Спасибо, папа, – сказал я.

Он выпустил мою руку, и мы продолжили наблюдать за тремя из четырёх самых важных женщин в моей жизни. Я всё ещё не имел понятия, где чёрт носит Элис.

– Ты знаешь о том, что Таня была здесь? – спросил я, полагая, что сейчас подходящее время для того, чтобы разузнать кое-какие подробности ее появления у нас в доме. Кроме того, если она была на вечеринке без приглашения, я, в случае чего, смогу без проблем выволочь заразу отсюда за её поддельные волосы и даже окунуть головой в озеро.

– Да, – быстро ответил он, – это я её пригласил.

Что за хрень?

Я остановился, как вкопанный, затем повернулся к нему. Выражение моего лица было достаточно красноречиво.

– Что такое? – спросил он, совершенно растерявшись.

–Таня Денали при каждой встрече с Беллой вела себя с ней, как законченная стерва, ‒ сказал я спокойно, переводя взгляд от Беллы к отцу, – она была грубой, противной, настоящей задницей. Признаюсь, мы с Беллой были несколько удивлены, увидев её здесь.

Это еще мягко сказано.

Я нервно затолкал руки в карманы, когда увидел выражение лица моего отца. Мне вдруг пришло в голову, что у него не было никаких причин не пригласить её. Таня, в его представлении, всего лишь работала над его последним фильмом, и он, конечно, не имел понятия о том, как она относилась к Белле.

– Прости, Эдвард, я этого не знал, – нахмурившись, сказал отец, выглядя при этом действительно расстроенным, и я внезапно почувствовал себя полным ослом.

– Всё в порядке, – вздохнул я. – Ей нравится запугивать Беллу, она просто кайфует от этого. Я просто не хочу видеть её рядом с Беллой сегодня или когда-либо ещё.

Стоило мне лишь подумать об этом, и я почувствовал, как мои ладони в карманах брюк сжимаются в кулаки.

– С ней всё хорошо, сынок, взгляни на неё. – Он кивнул в сторону Беллы.

В этот момент она сидела возле моей бабушки, которая показывала ей что-то в недрах своей сумочки. Я усмехнулся себе под нос, когда Белла, ловя каждое слово бабушки, хихикнула и кивнула.

– Да, – согласился я, – но было бы лучше мне пойти и спасти её.

Мой отец рассмеялся вместе со мной, и мы продолжили двигаться в их сторону.

– Так, кто же эта прекрасная незнакомка? – спросил я громко, приблизившись к своей бабушке.

Просияв, она уронила сумку на колени и хлопнув в ладоши.

– Эдвард! – Ба засмеялась, распахнув объятия для меня.

– Эй, нана Анна, – заулыбался я, обнимая её, и подмигивая Белле через её плечо, – ты прекрасно выглядишь.

– Как и ты, – сказала она, немного взъерошив мои волосы.

– Эй, не спутывай мои волосы, – усмехнулся я, пробегаясь по ним рукой, чтобы пригладить, хотя знал, что это уже бесполезно. – Итак, ты познакомилась с Беллой? – спросил я, указывая на неё рукой.

– Познакомилась, – ответила бабушка, обернувшись к Белле и взяв её за руку. – О, Эдвард, она так прекрасна, верно?

Белла закусила губу, а ее щеки покрылись семью оттенками розового. Мне действительно хотелось, чтобы она не делала так, когда мы находимся на публике. Было очень трудно держать свои руки подальше от неё, особенно в такие моменты.

– Она, безусловно, прекрасна, – ответил я, наклонившись с улыбкой к Белле, – очень красива, просто великолепна.

Моя бабушка посмотрела на меня, и ее глаза озорно блеснули.

– О, Эдвард, мой мальчик, ты ухаживаешь за этой потрясающей молодой леди?

Я подавил смех и сдвинулся ближе к матери, когда Белла хихикнула, прикрывая рот свободной рукой.

– Гм… нана Анна, я… да, я, конечно же, ухаживаю за этой потрясающей молодой леди.

Нана Анна снова хлопнула в ладоши и наклонилась, целуя Беллу в щёку.

– Это ведь, хорошо, бабуля? – спросил я, присев перед ней на корточки.

– Это сказочно, Эдвард, – усмехнулась она и тоже поцеловала меня в щёку, а потом легонько шлёпнула по другой щеке.

Я удивленно уставился на неё.

– Смотри, обходись с этой девушкой хорошо, Эдвард Энтони, слышишь меня? – спросила она, бросив хмурый взгляд.

На первый взгляд, нана Анна была безобидной восьмидесятилетней старушкой в инвалидной коляске, но при этом она могла быть чертовски убедительной и грозной, как ад.

Одной рукой я сжал ладонь Беллы, а другой бабушкину.

– Обещаю, – сказал я.

Притянув ладонь Беллы к своим губам, я увидел, как мурашки покрывают её кожу, а глаза темнеют от вожделения.

– Хорошо, – тихо сказала бабушка, внимательно наблюдавшая за мной. – И надо бы тебе побриться, дорогой. Когда ты целуешь девушку, ей неприятно чувствовать такое. – Она потёрла мой подбородок. – Гораздо приятнее мягкая и гладкая кожа, тем более, когда речь идёт об этой милой девушке.

Поймав взгляд Беллы, я рассмеялся и кивнул.

– Я буду помнить это, бабуля.

Я не мог сдержать улыбку, услышав, как Белла тихо хихикнула.

– Теперь, Белла, – продолжала она, – позволь мне показать тебе оставшиеся фотографии.

Застонав, я поднялся с колен, а мама, рассмеявшись, сочувственно похлопала меня по спине. В тот самый момент я заметил Элис на другой стороне комнаты.

Сестра стояла в углу, рядом с французскими окнами (п.п. французские окна – панорамные окна от пола до потолка, окна-двери), выходившими на беседку. Одной рукой она уперлась в свой бок, а другой тыкала в лицо тому, с кем разговаривала. Но этот кто-то не был виден за ней. Я прищурился, пытаясь разглядеть, но Элис всё ещё заслоняла своего собеседника.

Но я кишками чувствовал, кто это может быть. Ведь только один грёбаный человек на этой планете мог вызвать у моей сестры такую реакцию.

Повернувшись к Белле, я с облегчением увидел, что она ничего не заметила. Наклонившись, я поцеловал её в лоб и прошептал:

– Я вернусь.

– Позаботься о ней, бабуля, хорошо? Я тебе доверяю.

Я улыбнулся, когда нана Анна пренебрежительно отмахнулась от меня, огорчившись, что я не остановился послушать её комментарии к снимку, на котором мне семь лет.

– Всё в порядке? – спросила мама, когда я проходил мимо.

Я улыбнулся, пытаясь унять ее беспокойство, и, быстро кивнув, отправился через зал к сестре.

Приближаясь, я слышал громкий голос сестры, пробивающийся сквозь музыку, и меня порадовало, что кроме нас троих в этом углу зала никого не было. Немного сдвинувшись вправо, я наконец смог разглядеть Таню, отвечающую Элис.

Эта стерва серьёзно испытывала моё терпение. На что она рассчитывала, оскорбляя мою девушку и мою сестру в доме моих родителей? Она действительно была охренеть, как глупа.

Таня заметила меня, когда я приближался к Элис со спины. Я видел, как она изменила позу, преображаясь из агрессора в жертву.

Похоже, суке всё это доставляло удовольствие.

– Элис, – спокойно сказал я, положив руку на плечо сестры. Я чувствовал, как она дрожала от гнева, и это заставляло мою кровь закипеть. Она не ответила мне, но скрестила руки на груди и посмотрела на пол.

– О, Эдвард, – заулыбалась Таня, – ты великолепно выглядишь.

Она слегка надула губы и подняла брови, рассматривая меня от обуви до волос. Кожа покрылась мурашками, пока она раздевала меня взглядом.

– Спасибо, – ответил я кратко, оглядываясь на Элис, которая всё ещё стояла с опущенной головой. – Так, что же тут происходит?

Они обе молчали, и это сводило меня с ума.

– Элис! – повторил я немного громче, и она, наконец, посмотрела на меня. Глаза сестры были влажными, а щёки пылали. Я вопрошающе нахмурился и мягко потёр её руку, а затем повернулся к Тане.

Таня вздохнула и закатила глаза.

– Элис как раз говорила о том, что она думает о моем пребывании здесь, – усмехнулась она, подняв брови, – о том, насколько это неуместно.

Она пренебрежительно махнула рукой за мою спину и с отвращением фыркнула.

– Таня, – пробурчала Элис сквозь стиснутые зубы. Я взял её за руку, придавая уверенность.

Таня уставилась на сестру, и я сразу понял, что пропустил нечто важное. Я переводил взгляд с одной женщины на другую, ожидая, что кто-то из них просветит меня, а затем выпалил, чувствуя, что моему терпению приходит конец:

– Что, черт возьми, всё это значит?

Дорогие читатели, не забывайте благодарить переводчика Ванессу (VanessaTwilight) и редакторов Свету (skov) и Вику (dolce_vikki), которые работали над этой главой. Ждем вас на Форуме.