Всем привет! Приветствуйте нашего нового переводчика - Танюшу Looking. Прошу любить и жаловать и не забывать выражать благодарность за переведенные главки.
Внезапно Белла остановилась.
Остановилась и посмотрела на меня, и это были самые длинные секунды в моей жизни.
Что она будет делать? Уйдет, накричит или останется?
Наконец она пошла ко мне.
Да, это сработало. Она больше не собиралась уходить.
Конечно, она не выглядела абсолютно счастливой из-за того, что осталась. Особенно, когда выхватила микрофон из моих рук.
- Какого черта ты делаешь? - спросила она, полыхнув огнем в глазах.
Она сердилась?
Я оглядел комнату.
Вот дерьмо, что я наделал? Все уставились на нас, будто мы были участниками какого-то загадочного фрик-шоу. Незнакомец пихнул локтем соседа и мотнул головой в мою сторону.
Чёрт. До чего неудобно.
- Прости, - сказал я.
- "Прости” никоим образом не извиняет тебя за то, что ты сделал, - сказала она, и я знал, что она имела в виду не только сцену, которую я только что устроил. - Но опуская этот факт, за что ты приносишь извинения?
- За это, - я указал в сторону глазеющей на нас толпы. Таким образом, я мог начать с последнего проступка и двигаться в обратном направлении. - Мне очень жаль, но я не мог позволить тебе уйти. Было неправильно с моей стороны сделать это таким образом.
- Искренность, Эдвард, - сказал мой доктор. - Всегда говори только правду.
- Позволь мне проводить тебя до автомобиля.
Я бы позволил ей уйти. Снова. Это уничтожило бы меня, но я сделал бы это.
Я протянул ей руку, и Бела посмотрела на неё, как на самую отвратительную вещь, которую она когда-либо видела.
Идиот, она не хочет к тебе прикасаться.
- Я сожалею, - сказал я снова.
Она сдунула прядь волос со своих глаз, и я убрал руку в карман. Если бы я протянул руку и заправил прядь ей за ухо, она, наверное, ударила бы меня.
- Сейчас я здесь, - сказала она. – Ты можешь взять и сказать, что хотел.
Всё было бы намного проще, если бы я смог поговорить с ней раньше. В тот момент она казалась приветливой. Сейчас она выглядела раздраженной.
Я сделал глубокий вдох. – Рядом есть небольшая комната в…
- Дамы и господа, - прервал ди-джей, – шафер и подружка невесты - Эдвард Каллен и Белла Свон!
Эмметт. Каллен.
Я узнал мелодию первого и единственного танца с Беллой. Эммет должно быть знал эту песню, вспомнил её. Придурок никогда ничего не забывал.
Что означало, что я должен был танцевать с Беллой.
- Ах, черт, - воскликнул я, просто гадая, как долго он это планировал.
Я убью его голыми руками.
Я взглянул на Беллу.
Ну да. Всё ещё злится.
Может, она не откажет мне в присутствии всех этих людей. Конечно, она могла это сделать, и я заслужил подобное. Я протянул руку.
- Пойдём? – спросил я, почти не желая слышать ответ. А если она скажет «нет»?
Но, чудо из чудес, она вложила свою руку в мою.
Белла дотронулась до меня.
Веди себя спокойно, Каллен. Не испорть все.
Мой желудок сделал сальто. Она дотронулась до меня.
Я собрался, сделал вид, что не было ничего особенного в том, что она только что взяла меня за руку, и повел ее на танцпол. Краем глаза я заметил целующихся Эммета и Розали. Мы дошли до центра зала, и я уже не видел никого, кроме Беллы.
Я встал и позволил ей сделать первый шаг.
Она протянула руку и положила ее мне на плечо. Мой желудок снова кувыркнулся.
Снова прикоснулась ко мне.
- Я пытаюсь решить, сможет ли это стать еще более неловким и неудачным, - сказал я, потому что разговор с Беллой в центре переполненного танцпола никогда не возникал ни в одном из тех сценариев, которые я себе представлял.
Я обхватил её талию, и, возможно, это было лишь в моем воображении, но я подумал, что она на шаг приблизилась ко мне.
- Я возлагаю всю вину на тебя, - сказала она. - Если бы ты просто позволил мне уйти, этого бы не произошло.
Но тогда бы она ушла - неужели она не понимала этого?
- Подход возможно не из лучших, - сказал я, снова стараясь быть честным. - Но настроение было правильным. Если бы я позволили тебе уйти сегодня вечером, то никогда себе бы не простил.
- Если ты так сильно хотел этого, - сказала она, - то, возможно, должен был попытаться позвонить мне в течение прошедшего месяца.
Да, это оказалось очередной ошибкой - моя неспособность позвонить ей. Чтобы дать ей знать, что я работал над своими проблемами.
- Я был не в том месте, где должен был быть, Белла.
- А теперь ты там? - спросила она.
- Нет, - признался я. - Но я все ближе.
Песня продолжалась:
Если бы ты знала, как много этот момент для меня значит, И как долго я ждал твоего прикосновения,
И если бы ты знала, каким счастливым ты делаешь меня,
Я никогда не думал, что буду любить кого-то так сильно.
Я сделал глубокий вдох, и ее аромат ещё раз взбудоражил мою душу. Я никогда не мечтал, что этот аромат будет окружать меня снова. Я понял, что даже если не смогу удержать её, мне будет что вспомнить - этот момент, эту ночь, эту песню.
Сегодня мне не удастся поговорить. Но одна важная вещь все-таки произошла - я разговаривал с Беллой, она слушала меня и не убегала. Может, если я буду честным с ней, она согласится встретиться со мной позже.
- Было ошибкой думать, что я смогу сделать это сегодня вечером, - мы все еще были в центре зала, но никто больше не смотрел на нас. Я перестал танцевать, а она не сняла с меня руки. - У меня нет никаких оснований надеяться, что ты согласишься, и я пойму, если ты не сделаешь этого.
– Предоставь ей решать самой, - голос Питера пронесся в моей голове.
- Но, ты встретишься со мной завтра днем? Чтобы поговорить? Чтобы я мог объяснить?
Я приготовился, что она будет смеяться надо мной.
- Хорошо, - сказала она.
Хорошо?
Хорошо, она встретиться со мной?
- Ты встретишься со мной? – спросил я, не в силах сдержать свое удивление. - Правда?
Она улыбнулась. - Да.
Белла улыбнулась мне. Мое сердце стремительно забилось. - Мне забрать тебя? Или удобнее встретиться где-нибудь? Где ты предпочтешь? - Её выбор. Её решение. Её путь.
- Кафе на Северном Бродвее? - спросила она.
Идеально.
- Да, - сказал я. – Завтра в час?
-Хорошо, в час, - выражение ее лица изменилось и стало серьезным. - Но просто, чтобы ты знал, я не буду заниматься с тобой сексом, - прошептала она.
Она же не думала... ?
Она думала, что я буду…?
Но она затронула это, и я должен был ответить. Эта сторона была очень, очень важна, потому что это было то, что я испортил. То, что я украл у нее.
- Просто, чтобы ты знала, - прошептал я в ответ. - Если я когда-либо удостоюсь чести, чтобы ты разделила мою постель, мы не будем заниматься сексом. Мы будем заниматься любовью. Сладкой, самой страстной любовью, которой кто-нибудь когда-нибудь занимался. Но сейчас, я просто хочу поговорить.
Её лицо вспыхнуло удивительно прекрасным румянцем.
– Поговорить - звучит не плохо.
Песня закончилась, у меня не было другой причины удерживать ее, и я увел ее в сторону.
- Спасибо, Белла. Благодарю за танец и спасибо, что согласилась встретиться со мной завтра.
Она удивила меня тем, что не ушла сразу же, а осталась еще на какое-то время. Розали подошла к ней вскоре после окончания танца, и они довольно оживленно говорили в течение нескольких минут. Белла подняла глаза и поймала, как я наблюдаю за ней. Я улыбнулся.
Цветы. Я должен послать ей цветы.
Я ненадолго задумался, где найти флориста в такой час. Это Чикаго, кто-то ведь должен работать, не так ли?
Я снова взглянул на девушек. Элис присоединилась к ним и обняла Беллу. Наверное, спросила, почему она не отпинала мои яйца.
Ей не нужны цветы, ей нужно что-то особенное.
Мой взгляд упал на поставщика, тщательно проверяющего закуски.
Ей нужны банки.
Банки, потому что она была единственной, кто мог показать мне, что я лучше, чем предполагали окружающие. У нас могли быть отношения лучше, чем от нас ожидали.
Мои ноги почти летели над полом в стремлении добраться до поставщика.
- Извините меня, - сказал я, протягивая руку. - Эдвард Каллен, брат жениха и шафер. Позвольте спросить, нельзя ли побеспокоить Вас ради небольшой любезности...
Как только коробка с банками без этикеток была спрятана в моей машине, я написал короткую записку:
Для Беллы,
За то, что была права насчет этикеток.
Эдвард.
Я нырнул обратно внутрь здания. Джаспер стоял там и ждал меня.
- Вот ты где, я думал, ты сбежал, - сказал он.
Я взглянул через его плечо, Белла все еще была внутри, я видел, как она танцует с Эмметтом.
Не уйду, пока она там.
- Могу я попросить тебя об одолжении? – когда мы разговаривали в последний раз, он сказал мне, что в долгу передо мной за ту роль, которую, как ему казалось, он сыграл в моей катастрофе. Я спорил с ним, но если он действительно хотел помочь...
- Конечно, - сказал Джаспер. – Всё, что угодно.
- В моей машине коробка, можешь отвезти её к квартире Беллы и положить возле двери?
Он поднял бровь. - Эдвард?
Черт. Он, наверное, подумал, что это очередная сталкерская выходка.
- Нет, - сказал я. - Это не то, о чем ты подумал. Я хочу отблагодарить Белу за то, что согласилась встретиться со мной завтра.
- Она согласилась поговорить с тобой? - его глаза загорелись. - Это замечательно.
Я опустил взгляд на свои ноги и провел носком по ковру.
- Я надеюсь, что не сделаю хуже.
- Ты знаешь, что собираешься ей сказать?
Я достал карточки из своего кармана. – Всё записал.
- Звучит неплохо, - сказал он. – Выглядит так, как будто ты всё предусмотрел. Только пообещай мне одну вещь.
- Конечно, что?
Он указал на карточки. - Не показывай их Белле.
***
Я приехал в кафе на час раньше Беллы и использовал свободное время, чтобы позвонить Питеру. Он помог мне немного успокоиться и напомнил, для чего мы сегодня встречаемся. Белле необходимо выплеснуть наружу то, как она себя чувствует. Мне же нужно услышать, и, не понаслышке, понять, что я заставил её чувствовать. Тогда, и только тогда я смогу попытаться объясниться.
После нашего разговора я достал карточки из кармана и прочитал их в последний раз. Я закончил и глубоко выдохнул. Я надеялся, она будет слушать. Я надеялся, что еще оставался шанс для нас, быть … чем-то большим к концу этого дня.
Я видел, как она приближалась к кафе. Одета в джинсы и светло-голубой свитер, волосы стянуты сзади в небрежный пучок с несколькими свободными завитками. Другими словами, Белла выглядела великолепно, как обычно.
Я все еще не мог поверить, что она согласилась встретиться со мной, и сидел ошеломленный, когда она подошла к столику.
Манеры, Каллен.
Я вскочил и отодвинул для нее стул.
- Белла. Спасибо, что встретилась со мной. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
Она села.
- Не за что. И нет, я не хочу ничего выпить.
Конечно, нет, она согласилась встретиться со мной в общественном месте не потому, что хотела выпить кофе или поесть в моей компании. Наверно, Белла думала, что это будет как-то безопаснее.
Теперь я хотел бы начать. Джаспер сказал мне не вынимать карточки, и вместо них я взял салфетку, чтобы занять руки.
- На самом деле, я не знаю с чего начать. Я прокручивал это в голове сотню раз, - я заметил, что она слушает. - Я даже записал всё, чтобы ничего не забыть. Но сейчас… я полностью растерян.
Я должен был сделать это наилучшим образом. Это был мой единственный шанс.
- Почему бы тебе не начать с самого начала? - предложила она.
Я уронил салфетку. Я жил со своей болью. Начал сталкиваться со своими демонами. Но теперь... теперь я должен был столкнуться с ее болью. Полностью понять чего ей стоило мое поведение.
- Прежде всего, - сказал я, и сейчас это было самым важным, - я должен извиниться за то, что обманул тебя.
Она вскинула тонкие брови.
Была ли вероятность того, что она не знала?
- Я знал, что ты никогда не была в подобных отношениях, и я воспользовался тобой, – не существовало никакого иного способа объяснить это, я бы не стал даже пытаться. - Стоп-слово, например. Я говорил тебе правду, когда сказал, что не устанавливал для покорных стоп-слов, но помимо этого, я не хотел, чтобы ты ушла. Я подумал, что если я внесу в отношения стоп-слово, ты не уйдешь от меня, - до тех пор, пока я всё не испортил. - Конечно, это обернулось против меня, не так ли?
- Это была твоя вина, - сказала она.
Да. Так и было. Это все моя вина, каждое слово – ложь; каждое действие – обман; каждый отказ – притворство. И единственной целью всего этого было, лишь только прогнать её.
- Да, это моя вина, - сказал я. - Ты подарила мне свое доверие. Свою покорность, - но самое важное, и я знал это, то, что обошлось ей дороже всего, - Свою любовь. А я в свою очередь, взял твои подарки и бросил их тебе обратно в лицо. Ты была права вчера вечером, «прости» даже близко не может загладить этого.
Она не признала и не согласилась со мной. Ее глаза завладели мной, и я видел боль, с которой она жила.
- Я справлялась со всем, что ты предлагал мне физически, - сказала она. - Я могла бы справиться со всем, что бы ты ни предложил физически, но эмоционально, - она покачала головой, - ты сломал меня.
Я сломал ее.
Своими поступками.
Своими словами.
Своим обманом.
Острота ее боли поразила меня, и она была хуже, гораздо хуже, чем моя собственная.
- Я знаю, - прошептал я.
- Ты знаешь насколько это больно? - продолжила она. – Каково было чувствовать, когда ты делал вид, что та ночь ничего не значила?
Я знал, что это было неизмеримо больше, чем ничего. Я знал. И я солгал ей.
Она ударила по столу, шокируя меня.
- Это была самая удивительная ночь в моей жизни, а ты сидел за тем столом и говорил мне, что это была сцена. Было бы лучше, если бы ты вонзил нож мне в сердце.
Да, потому что физическая боль была терпимой. Эмоциональная боль ранит гораздо хуже, и я должен был знать это, я жил с эмоциональной болью всю жизнь.
- Я знаю, - признался я. – Прости, - не знаю, слышала ли она меня. – Мне очень жаль.
- Я хочу знать, почему, - потребовала она. - Почему ты это сделал? Почему ты просто не мог сказать: «Мне нужно время, чтобы решить эту проблему», или «Мы движемся слишком быстро»? Любое из этого было бы лучше, чем то, что сделал ты.
Опять она говорила правду. Любая другая реакция с моей стороны на ту ночь была бы лучше.
Но она не знала.
Она все еще не знала всей правды.
- Я боялся, - сказал я. – Однажды ты бы узнала ... – я смотрел сквозь неё.
Смогу ли я это сделать?
- Однажды я бы узнала что? - настаивала она.
Я должен был рассказать ей. У меня не было иного выбора.
Абсолютная честность.
Всегда.
- Наши отношения были карточным домиком, который я построил, - сказал я. - Я должен был знать, что не понадобится много времени, чтобы разрушить его.
Я наблюдал за ней с тревогой. Уйдет ли она после того, как я признаюсь во всем?
Есть только один способ это выяснить.
- Это была среда, - сказал я. - Почти семь лет назад. Я был…
- Какое отношение имеет то, что произошло семь лет назад? - перебила она.
- Я пытаюсь рассказать тебе, - сказал я. - Я должен был пересечься с Джаспером, чтобы пообедать в университетском городке, он хотел встретиться в библиотеке, - интересно, помнила ли она тот день. Наверно, нет. - Я увидел женщину, которая поднималась по лестнице. Она споткнулась и упала, осмотрелась вокруг в поисках того, смотрел ли кто-нибудь на нее. Мне так хотелось помочь, но ты выглядела такой смущенной.
- Это была я?
Ладно, она не помнит. Наверное, я и не ждал этого. Кто бы помнил, что споткнулся почти семь лет назад?
- Да, это была ты, и твой румянец был таким прекрасным… - я задумался, вспоминая. Вспоминая, как часто она вспыхивала в моих руках. Мою грудь сдавило. - Простая вещь - румянец, но на твоей коже... и по каким-то причинам, мне показалось, что все остальное больше не имеет значения, - я снова взял салфетку. - Я уверен, ты не видела меня. Я последовал за тобой в библиотеку. У вас было групповое чтение Гамлета. Ты читала Офелию.
Ее челюсть отвисла.
- Я остался и наблюдал, - сказал я. – И больше всего на свете я хотел быть Гамлетом.
«Сомневайся, что звезды — это огонь;
Сомневайся, что солнце способно двигаться;
Сомневайся, даже в истине самой;
Но в том не сомневайся, что я тебя люблю».
Мальчик, читающий Гамлета, не подходил ей. Никто не заслуживал быть Гамлетом этой Офелии.
Я поднял глаза, Белла всё ещё смотрела на меня с удивлением.
- Я заставляю тебя чувствовать себя неудобно? - спросил я.
- Продолжай, - сказала она.
- Я опоздал на встречу с Джаспером. Он был расстроен, - это преуменьшение.
- Ты знаешь, какой у меня сумасшедший график, Эдвард? – спросил он. - Я отказался от встречи с Элис, чтобы пообедать с тобой.
- Тогда я сказал ему, что встретил кого-то. Это была просто маленькая ложь.
Нет такого понятия, как маленькая ложь. Любая ложь – это плохо.
- Почему ты не подошел ко мне? – спросила она. - Не представился, как подобает?
Как подобает? Она серьезно?
- Я уже жил образом жизни доминанта, Белла, - сказал я. – А ты была молодой, впечатлительной студенткой. На мой взгляд, не было никакой возможности, чтобы это сработало. Я понятия не имел о твоих покорных наклонностях, пока твое заявление не легло на мой стол, - я быстро спросил себя, сделал бы я что-нибудь по-другому, если бы знал. Нет, решил я. - Но даже если бы знал, у меня была покорная, на которую я надел ошейник, которая ждала меня, а я всегда моногамен, как только надеваю ошейник на покорную.
- О моих покорных наклонностях? - спросила она.
Она не знала? Как могло быть, чтобы она не знала?
Правда поразила меня - потому что мы никогда не разговаривали. Ни о чем.
Я наклонился к ней.
– Ты родилась покорной, Белла. Ты должна знать это. Как ты думаешь, почему ты не занималась сексом на протяжении шести лет?
- Я не нашла никого, кто бы…
Ах, она поняла. Наконец.
- Кто бы доминировал над тобой так, как тебе было нужно, - закончил я.
Она опустила голову.
- Не смущайся, Белла, - сказал я нежно. – Здесь нечего стыдиться.
- Я не смущаюсь, - сказала она. - Я просто не думала об этом, в таком контексте раньше.
Кусочки головоломки начали складываться.
- Конечно, нет, - сказал я. - Вот почему ты так рассердилась, когда я предложил других доминантов для тебя.
Вспышка гнева вспыхнула в её глазах.
- Я возненавидела тебя за это.
Как я и подозревал.
- Я очень боялся, что ты воспримешь это именно так, - сказал я, желая, чтобы она знала, как больно мне было говорить эти слова. - Я сломал голову, пытаясь найти кого-то, кто, как я думал, может подойти тебе. Но я просто не мог заставить себя представить тебя с кем-то еще. Я бы сделал это, если бы ты все же спросила. Я бы сделал это.
- Ты чувствовал себя нормально, предлагая других домов? – спросила она, и я знал, что ей всё еще было трудно понять мое предложение.
- Я знал, что ты просила исключительно меня, но после опыта в качестве покорной, допускал, что ты должна сделать это снова, - может быть, однажды она увидит смысл в моих словах. - Мой комментарий был полон смысла в то время. Во всяком случае, для меня.
Но, так как мы никогда не говорили об этом, это имело смысл только для меня.
- В то время? – спросила она.
- Потом я увидел, как ты отреагировала, поэтому я также извиняюсь за это, - потому что, в роли доминанта, я должен был нести ответственность за то, чтобы она поняла, и это был просто еще один момент, с которым я не справился.
Я потерпел неудачу с ней. Это была правда.
- Эмметт продолжает говорить, что ты должна была сделать больше, но он не знает всех деталей о нас. Не знает, что я сделал, - сказал я. - Для него просто возложить вину, но ты не смогла бы изменить свое мнение тем утром, Белла. Не было ничего, что бы ты могла сделать в тот день, чтобы изменить результат. Не пеняй на себя.
Потому что всё это была моя вина.
- Я надавила, - сказала она. - Я не должна была ожидать, что Рим будет построен в один день.
- Может быть, нет, - сказал я. - Но ты могла бы ожидать, проекта или разрешение на строительство, - чего угодно, но не мой отказ от любви, которую ты так откровенно отдала. - Я полностью вывел тебя из игры.
Она кивнула.
- Но это еще не все, - сказал я.
- Джаспер? - спросила она.
Джаспер сказал мне, что не рассказывал Элис. Это означало, что Белла все еще не знала о Тампе.
- Я не преследовал тебя, - сказал я, - но я не мог позволить тебе ускользнуть из вида, - сказал он. - Всякий раз, когда я находился в Чикаго, я приходил в библиотеку, чтобы посмотреть на тебя. Джаспер и я обедали на популярных тусовках, где я надеялся, мельком увидеть тебя. Он знал, что я наблюдал за кем-то, но я сказал ему, что наберусь смелости, и поговорю с тобой.
- Он поверил тебе?
Белла - умная женщина. Даже она не поверила этому.
- Скорее всего, нет, но он знал, что я не сделаю ничего неправильного, - бессознательно, мои руки тянулись через стол. Я так отчаянно хотел прикоснуться к ней. Я понял, что делал и одернул их обратно - она по-прежнему не хотела касаться мня. - И я не делал, Белла. Я уверяю тебя. Я восхищался тобой и наблюдал, но я никогда не преследовал тебя. Никогда не приходил к твоей квартире и не шпионил каким-то другим способом.
- Исключая то утро, когда я ушла, - возразила она.
Выходит, она знала, она заметила меня.
- Был снег, и ты была расстроена, - пояснил я. - Я должен был убедиться, что ты в безопасности.
Я должен был рассказать ей остальное, я почти закончил.
- Стало легче, когда я вернулся в Чикаго. Иногда, я месяцами не приходил в библиотеку. В других случаях, например, когда у Рене возникли проблемы с домом, я разыскивал тебя чаще.
- Так ты нарочно сохранил дом Рене? – пробормотала она.
Может быть, она и не выясняла это, хотя я полагал, что она делала это. - Да, для тебя, богини, которой мне очень хотелось поклоняться. Моей недоступной мечты. Отношений, на которые я никогда не мог надеяться.
Я посмотрел на нее, гадая, вспомнила ли она, что сказала прямо перед тем, как я поцеловал ее. Как она назвала себя богиней.
- Когда мы были в Тампе, после игры в гольф, - сказал я. - Джаспер пошутил о том, что я когда-то хотел ту девушку из Университета. Ужин накануне вечером всколыхнул его память. Я сказал ему, что это ты, и он разозлился.
Она рассеянно кивнула.
- Отношения, подобные вашим, требуют полного доверия и честности, - я рвал на части салфетку, пока цитировал Джаспера. - А я не был правдив, скрывая от тебя свое прошлое… своё тайное обожание. Он хотел, чтобы я рассказал тебе, и я согласился. Я попросил три недели. Он подумал, что это будет разумным.
- Но у нас не было этих трех недель, - сказала она.
- Нет, - сказал я. - Не было. Мне хочется думать, что если бы они у нас были, я сказал бы тебе. Я собирался признаться. Но нагрянула эта ночь, и я боялся, что ты подумаешь, что я обманул тебя или каким-то образом манипулировал тобой.
- Я могла бы, - размышляла она.
Скажи ей.
Мое сердце тяжело стучало.
Ты должен сказать ей.
- Я никогда и ни к кому не чувствовал того, что, чувствую к тебе, - сказал я. - Мне было страшно. Ты была права насчет этого. И я думал, что будет проще отпустить тебя, но я был неправ, - проще не стало: ни для меня, и что более важно, ни для нее.
Белла ничего не сказала, и я продолжил.
– Теперь я дважды в неделю прохожу курс терапии. Ощущения странные, надо сказать. Я работаю над многими вещами. Твое имя часто всплывает.
Она слегка рассмеялась.
- Я не дал тебе и шанса вставить слово, но ты не убежала с криками, - сказал я. - Осмелюсь надеяться, что все, о чем я рассказал, имеет немного смысла?
Она покусывала губу и изучала свои ногти.
- Я должна подумать, - сказала она в результате. - Ты дал мне много информации для размышления.
Она хотела подумать, возможно, это означало, что Белла захочет поговорить снова. Она больше ничего не сказала, и просто поднялась со стула.
Я встал вместе с ней.
- Да, ты должна все обдумать. Это больше, чем я мог надеяться.
Вероятно, я преступал черту, но ничего не мог с этим поделать, я должен был прикоснуться к ней. Я взял ее за руки и прижался к ним губами, снова очарованный одним её присутствием.
– Ты позвонишь мне на этой неделе? Я хочу еще поговорить, – за всё наше время вместе она едва ли звонила мне. Позвонит ли в этот раз? - То есть, когда ты будешь готова это сделать. – Потому, что опять же это было исключительно на её усмотрение. Всё в этот раз было на её усмотрение.
- Я позвоню тебе, - прошептала она. - Я позвоню тебе в любом случае.
перевод - Looking
Источник: http://robsten.ru/forum/19-541-1
0
