Часть 6.

Услышав слова, сказанные Эдвардом Питеру, я уже не просто не хотела, а поняла, что физически не могу сдвинуться с места. Ощущение было такое, словно мне к каждой ноге привязали по цементному блоку.

– Не пойми меня превратно, – продолжал он свой телефонный разговор, – видеть её перед собой на коленях? Одетую в один лишь мой ошейник? Это не сравнится ни с чем в мире. Просто я... – он сделал секундную паузу, – ...я нуждаюсь в ней не только такой. Не только как в покорной.

Да, мысленно согласилась я, после шести дней игры я и сама понимала, что нуждаюсь в нём не только таком. Не только как в Доминанте.

Я прокралась в кухню, оставив его заканчивать разговор в одиночестве. Там было темно, и я включила слабый свет. Отчего-то мне внезапно страшно захотелось пить, поэтому я достала из холодильника бутылку воды и встала с ней у окна, выходящего на задний двор.

Нельзя сказать, что сказанное Эдвардом Питеру застало меня врасплох. Я знала, что его не интересовала игра 24/7, и что он согласился только потому, что мне хотелось это попробовать. Если вдуматься, не было никаких причин изумляться его заявлению.

Но в каком-то смысле, как только он сказал это вслух, всё стало для меня гораздо реальнее и весомее.

Я выпила воду, всю бутылку, но не хотела ложиться спать, а поскольку решать это в любом случае было не моим делом, то я пошла в библиотеку. Пройдя коридором, я включила свет на тот случай, если он ещё не закончил свой разговор. Проходя мимо кабинета, я краем глаза заметила в дверном проеме его спину.

Джейк ждал в библиотеке у горящего камина и посмотрел на меня взглядом, умолявшим присесть рядом с ним и поиграть. Однако после всего услышанного тело моё было ещё слишком напряжено, чтобы просто спокойно сесть. Так что вместо этого я стала ходить по комнате. В уме вихрем крутились слова и лица: Эдвард, Саша, Джеймс, Лиам, Питер.

– Всё в порядке?

Я вздрогнула от звука его голоса и обернулась, схватившись за сердце.

– Прости, – сказал он. – Не собирался тебя пугать.

Он подошёл к кожаным диванам и сел на один из них. Как только моё сердце вновь забилось в нормальном темпе, я всмотрелась в его лицо, но не нашла там ни следа печали, которую совсем недавно слышала в его голосе.

Конечно, я лучше всех в мире знала, как хорошо он умеет скрывать свои чувства.

– Не нужно извиняться, сэр, – сказала я, направилась к диванам и села у его ног. Я посмотрела ему в глаза. – Я задумалась.

Его рука легла мне на голову и погладила по волосам.
– О чём-то конкретном?

– Много всякого, – сказала я, поворачивая голову под его прикосновение. Один из его пальцев погладил мою щеку.

– Хочешь обсудить? – спросил он.

Я задумалась над его вопросом. Хотела ли я?

– Не знаю, – призналась я. – Саша, конечно, провела интересное обсуждение, но мы с ней ещё и поговорили один на один после того, как всё закончилось.

Я снова взглянула ему в глаза, ища в них что-либо, указывающее, что он знал о мотивах, по которым Саша подавала заявление Дженксу, но не нашла там ответов.

– Я немного поговорила с Лиамом, – сказала я, меняя тему. – О нашей неделе.

Его пальцы переместились к краю моего ошейника.
– Я тоже говорил об этом с Питером.

Я колебалась, не сказать ли ему, что слышала. В тот момент, когда я уже готова была произнести «Я знаю», – он снова заговорил.

– Я знаю, мы собирались обсудить это завтра, но я уже решил кое-что, – он взял мою руку и потянул меня за неё вверх, чтобы я села рядом с ним. – Теперь я более чем когда-либо уверен, что игра 24/7 – это не то, чего я хочу с тобой. Но, – он сделал паузу. – Я решил довести эту неделю до конца. Если ты хочешь играть до воскресенья, я сделаю это.

Мое сердце готово было разорваться от благодарности за то, на какие большие уступки он готов пойти.

– Нет, – наконец удалось произнести мне.

– Нет? – спросил он.

– Я не буду. Я не могу. – Я запнулась и опустила взгляд на свои руки. – Я говорила с Лиамом сегодня вечером и поняла, что недельная игра не для меня. – Я глубоко вздохнула и выпалила:
– Я слышала часть разговора с Питером, – я посмотрела на него, но он просто кивнул в ответ. – Я чувствую то же самое, – добавила я и, подождав секунду, добавила:
– Сэр.

Он глубоко выдохнул, не то с облегчением, не то, наоборот, расстроенный.

– Мне нравится то, как мы играем обычно, – сказала я. – По выходным я люблю быть вашей покорной. Но теперь я вижу, что люблю и другие части нас тоже.

Мой взгляд переместился чуть в сторонку, на фотографию, стоявшую в рамке на столике около дивана. Она была сделана в день нашей свадьбы, но не приглашённым нами фотографом. Фото было совсем простым, я даже не помнила, кто именно его сделал. Кто бы это ни был, его внимание было сосредоточено на мне – я заняла бóльшую часть кадра. И, надо признать, получилась я хорошо: красивое платье, счастливый и радостный вид. Именно так, как и должна выглядеть каждая невеста в день своей свадьбы.

Но я выбрала этот снимок, чтобы украсить им стол нашей библиотеки по другой причине. Настоящей причиной был Эдвард. В левом верхнем углу фотографии он стоял со мной рядом и смотрел, как я разговариваю с кем-то, кто не попал в кадр. Именно от выражения его лица у меня перехватило дыхание, когда я увидела его впервые, и именно оно потрясало меня до сих пор при каждом взгляде на фото. В нём было всё – ранимость, незащищённость, уязвимость; пылающая в глубине глаз страсть; полное, абсолютное, сбывшееся счастье.

– Я люблю другие части самой себя, – сказала я, – и другие части тебя.

– Понятно.

– Твоё согласие играть до воскресенья значит для меня необыкновенно много. Но, – я улыбнулась, – если завтра после пяти вечера этот ошейник останется, боюсь, мне придётся сказать «красный».

Он рассмеялся, и в этот момент я осознала, как давно не слышала его смеха. Ещё одна часть нас, по которой я скучала.

– Ваш смех означает, что у меня не будет неприятностей за подслушанный разговор с Питером? – спросила я.

Его смех стих, но улыбка осталась, несмотря на абсолютно серьёзный голос.
– У меня нет от тебя тайн.

– Спасибо.

– Хотя в следующий раз можешь кашлянуть или топнуть, или сделать что-нибудь ещё, чтобы дать мне знать, что ты слушаешь. – Он по-прежнему улыбался.

– Ладно.

Он потянулся, и я залюбовалась сильными линиями его тела – как он поднял над головой руки, как расправил широкие плечи, как заиграли мускулы груди и спины.

Глаз не оторвать.

– Значит, мы договорились, что я сниму твой ошейник завтра в пять? – спросил он.

– Да, сэр.

Он бросил взгляд на свои часы.
– Ещё только десять вечера. Думаю, я могу себе позволить час-другой в игровой перед сном. Как ты считаешь?

Так как мы были в нейтральном пространстве библиотеки, я знала, что не выйду за границы дозволенного мне, сказав «нет». Но, как только он задал вопрос, я поняла, что хочу именно этого и ничего иного. Час-другой побыть в его власти. Подчинить свои желания его желаниям, предоставить своё тело ему, для его удовольствия. Для нашего удовольствия. Возможно, это поможет успокоить мысли, роившиеся в моей голове. Или, по крайней мере, на время займёт мой ум чем-то иным.

Быть может, сыграло роль и знание того, что наша игра закончится меньше чем через двадцать четыре часа. Быть может, знание того, что конец близок, заставляло нас обоих хотеть насладиться этим хоть немного дольше.

– Я бы с удовольствием, Мастер.

Он встал.
– Почему бы тебе не пойти в свою спальню? Воспользуйся ванной комнатой и приготовь себя. Встретимся в игровой через десять минут.

~ O ~

На следующий день в библиотеке он снял с меня ошейник. После этого он взял меня за руки, помог подняться с колен и поблагодарил за моё служение. Я спонтанно поцеловала его ладони и поблагодарила за честь служить ему.

Мы подошли к одному из диванов, сели, и он начал растирать мне ноги. Я через него протянула руку и взяла с журнального столика, стоявшего около той стороны дивана, где он сидел, кожаный ошейник.

– А знаешь, – сказала я, – на самом деле я страшно не хотела бы убрать его и больше никогда не носить.

Я обожала свой платиновый ошейник с бриллиантами, но не могла не признать, что и кожаный пришёлся мне по душе.

– В самом деле? – спросил он.

– Да, – сказала я. – Я хотела бы носить его иногда. Как-нибудь включить его в нашу игру.

– Хм, – Эдвард принялся растирать основание большого пальца моей ноги. – Мы можем использовать его на вечеринках и групповых встречах.

Мы посещали групповые встречи и вечеринки не всегда, но довольно регулярно. Мы обсуждали возможность когда-нибудь в будущем принять вечеринку у себя дома.

– А свой обычный ошейник я бы по-прежнему носила в большинство выходных дней, – уточнила я.

– Да, – сказал он с улыбкой. – Только не в эти выходные.

Поскольку в эти выходные после недельной сессии мы не играли, я не надену его ошейник до следующей пятницы. В этот раз мы запланировали хорошенько отдохнуть: провести вдвоём сегодняшний вечер и весь завтрашний день, а в воскресенье позавтракать вместе с постоянно растущим кланом Калленов (Роуз и Эммет несколько недель назад объявили, что летом ждут первенца).

– Звучит великолепно, – сказала я.

Я собиралась спросить, что он хочет на ужин, но тут Джейк вскочил с пола и заворчал.

Эдвард опустил мою ногу на диван.
– Должно быть, это служба экспресс-доставки, – сказал он. – Я жду пакет.

Я встала.
– Давай я выгуляю Джейка, пока ты с ними разберёшься.

– Спасибо, – он кратко поцеловал меня. – Как насчёт того, чтобы после этого вместе принять ванну?

– Божественно, – сказала я и поцеловала его в ответ.

~ O ~

Часть 7.

Выгуляв Джейка, я вернулась в гостиную и обнаружила, что Эдвард ждёт меня там на диване.

– Я думала, ты собирался набрать нам ванну? – спросила я. Неделя выдалась приятная, но утомительная, и я дождаться не могла того момента, когда расслаблюсь в тёплой ванне с Эдвардом и бутылочкой вина.

– Я наберу, – сказал он. – Просто я немного отвлёкся.

Я подошла к нему и села рядом.
– Это не похоже на тебя.

– Посыльный из «FedEx» кое-что принёс, – его глаза мерцали, как будто он знал какой-то секрет.
Если быть точной, в последний раз я видела у него такие глаза в тот вечер, когда он сделал мне предложение.

– Хочешь рассказать мне про это «кое-что»? – спросила я.
Откровенно говоря, мне хотелось принять ванну. Ванну, вино и Эдварда, но он казался таким взволнованным, что я готова была подождать.

– На прошлой неделе мне звонил Райли Бирс.

Это было интересно. Мы провели две недели нашего медового месяца на острове, который принадлежал Райли. Перед моими глазами замелькали картинки нашего медового месяца и того, насколько абсолютно прекрасно это было.

– И? – в конце концов спросила я.
Возможно, мы вернёмся туда, чтобы отметить нашу годовщину. Я уже подала заявление о недельном отпуске, хотя мы и не знали пока, куда именно отправимся.

– Он собрался продавать остров.

– О, – сказала я, немного разочарованная.
Если он продаст остров, новый хозяин может не разрешить нам туда вернуться. Острову, вероятно, предстоит превратиться в приманку для туристов. Откроют там какой-нибудь круглогодичный пансионат по типу «всё включено». Я вспомнила, как тихими и тёмными ночами мы с Эдвардом шептались о том, как весело будет ещё много раз возвращаться туда в будущие годы. После того, как он снял мой ошейник, я чувствовала себя переполненной эмоциями. Возможно, виною тому была интенсивная неделя, которую мы только что провели. Поэтому сейчас, при мысли о том, что мы никогда не вернёмся в место, где прошёл наш прекрасный медовый месяц, я ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы.

Он положил мне на колени конверт из плотной белой бумаги, обвязанный широкой синей лентой с большим бантом.

– Что это? – спросила я, не понимая, почему он отдаёт своё письмо мне. Или, возможно, это письмо было не от Райли, а от кого-то ещё?

– Ранний подарок на годовщину свадьбы, – прошептал он.

Я вытерла глаза.
– До нашей годовщины ещё несколько недель.

– Я хотел сделать это заранее.

Возможно, это были авиабилеты на остров. Возможно, он запланировал для нас прощальную поездку туда. Это было бы так мило, сказать «прощай» нашему раю на острове.

Я принялась развязывать бант.
– А вот у меня ещё нет ничего для тебя.

– Глупая женщина, – большим пальцем он стёр с моей щеки случайную слезу, и мягкая улыбка заиграла на его губах. – У меня есть ты. Никаких других подарков мне не надо.

Я развязала бечёвку и вскрыла конверт. Оттуда выпал лист бумаги.

Мне потребовалось немало времени, чтобы понять то, что я прочитала.

Он всё ещё улыбался, когда я подняла глаза.

– Ты купил мне остров? – шёпотом спросила я.

Он кивнул.

– Ты купил мне остров? – повторила я.

– Да.

– Эдвард, я... – слёзы полились снова. – Ты... Я...
Я заикалась, потеряв и свой голос и способность подобрать слова, которые смогли бы выразить переполнявшие меня чувства. Его пальцы протанцевали по моим скулам, убирая с них обильную влагу.
– Я люблю тебя.

Я склонилась к нему, и наши губы встретились в нежном поцелуе.
– Спасибо, – прошептала я.

Он ответил на мой поцелуй своим, нежным и сладостным, полным любви и обожания. Я пересела ближе, чтобы не прерывать поцелуя, и пробежалась пальцами по его волосам. Он наклонил голову, давая нашим губам лучший доступ друг к другу, но никто из нас не стал углублять поцелуй.

Я отстранилась и прошептала ему на ухо:
– Традиционный подарок на первую годовщину –бумага, мистер Каллен. – Я поцеловала его в мочку уха.

– И по сути, миссис Каллен, – сказал он, возвращая мне такой же поцелуй, – я подарил вам бумагу.

Я засмеялась. А ведь и верно, сделка-то удостоверена на бумаге.

– Ты неисправим.

Он коротко поцеловал меня в губы.
– И несмотря на это, ты любишь меня.

Я обвила руки вокруг его шеи.
– Да, люблю.

– Готова искупаться? – спросил он, и его пальцы, скользнув вниз по моей спине, стали вырисовывать круги на моей попе.

– M-м-хм, – сказала я. – Иди наполняй ванну, а я принесу вино.

~ O ~

Обычно, после того, как он снимал с меня ошейник, события могли развиваться по-разному. Иногда он мог крепко обнять меня и заняться со мной любовью, с нежностью и привязанностью, настолько интенсивными, что их почти можно было назвать благоговением.

Иногда я чувствовала потребность в быстром и жёстком сексе. Тогда я беспощадно объезжала его, желая ощутить, как дрожь охватит его мышцы подо мной. В такие вечера я испытывала восторг от его энергии и напора. Казалось, в эти моменты он нуждался во мне так же отчаянно, как я в нём.

Иной раз мы предпочитали нежиться в объятиях друг друга, только разговаривая. Или, точнее, не только. В такие вечера каждый из нас просто наслаждался тем, что другой был рядом. Я водила пальцем по его предплечью, а его ладонь поглаживала мою спину и скользила вдоль позвоночника. Постепенно вокруг нас сгущалась ночь, и мы засыпали. Удовлетворённые.

Я догадывалась, что нам предстоит провести много времени в разговорах о прошедшей неделе. Воображала, как буду заполнять описанием собственных чувств страницы дневника. Оглядываясь назад, я была довольна, что мы испытали этот опыт. Однако для меня, как и для Эдварда, это не было чем-то таким, что я хотела бы делать на долгосрочной основе. Выходных вполне достаточно, спасибо большое.

Но в тот пятничный вечер обсуждения могли подождать. Всё, чего я в тот момент хотела – это Эдвард, ванна и бутылка вина на двоих. Уснуть, ощущая себя в его объятиях, а его – в своих. За эту неделю я так соскучилась по совместному времяпровождению, что, как бы ни было важно обсудить всё, что мы пережили, в тот момент мне просто был нужен мой муж.

Он ждал меня обнажённый, когда я поднялась по лестнице из винного погреба. Воду в ванне покрывала шапка пены, в воздухе висел горячий пар. Дожидаясь, когда мы закончим купание, на обогревателе лежали полотенца, и к ним он добавил мой купальный халат.

Эдвард протянул мне руку – молчаливое приглашение. Я подошла к нему и поставила бутылку и бокал рядом. Я встала перед ним, и он, не отводя своих глаз от моих, принялся медленно меня раздевать. Одежды одна за другой падали на пол, но под его пристальным взором я не чувствовала себя незащищённой, уязвимой или выставленной напоказ. Я чувствовала исходящие от него заботу и восхищение.

Когда я была так же обнажена, как и он, муж подал мне руку и помог забраться в ванну. Я осторожно вошла, села в воду и вздохнула. Он сел позади меня, касаясь грудью моей спины, а ноги расставив по обе стороны моего тела. Я откинулась на него, блаженно счастливая.

Его руки сомкнулись вокруг меня, и несколько долгих минут мы так и сидели не шевелясь. Просто наслаждаясь теплом воды и тем покоем, который находили в объятиях друг друга.

– Как ты думаешь?.. – спросила я, наконец, и затем умолкла, не закончив свою мысль.

Он провёл ладонью от моего правого плеча до локтя.
– Думаю чтó, любимая?

Любимая.

Слово прозвучало, заставив мои глаза наполниться слезами. Снова слёзы. Я превращалась в эмоциональную развалину.

Я быстро заморгала и попробовала продолжить.
– На самом деле, ничего. Просто сначала я подумала о том, как же нам повезло. Повезло обрести друг друга. Но потом стала беспокоиться, что это звучит как-то самовлюблённо.

– M-м-м, – простонал он позади меня, и я спиной ощутила вибрацию его груди. И другая его рука тоже поглаживающим движением спустилась от моего плеча до локтя. – Почему же самовлюблённо-то, если это правда?

Я вздохнула.
– Не знаю. Я думаю, чтобы это понять, требуется как следует подумать, а я в данный конкретный момент как-то не настроена на глубокие размышления.

Смеясь, Эдвард перегнулся через бортик ванны.
– Ладно, ладно. Никаких глубоких размышлений. Кстати, где там наше вино?

Бутылку я открыла ещё внизу, так что всё, что от него сейчас требовалось, это наполнить нам бокал. Я пробормотала в ответ что-то нечленораздельное, наслаждаясь ощущением его тела позади моего. Ещё больше наслаждаясь звуком его смеха. Он откинулся назад и вручил мне бокал, позволяя выпить первой.

Я сделала несколько глотков и передала бокал ему.
– Я скучала по этому.

– По вину? – спросил он, взял у меня бокал и сделал глоток.

– Нет, – сказала я. – По тому, как ты смеёшься, – я задумалась. – А ты вообще хоть раз смеялся за всю эту неделю?

– Не уверен, – сказал он, и я представила, как он сейчас морщит лоб. – Вероятно, нет. Как-то не мог почувствовать себя достаточно свободно.

– Не знаю, как люди живут так всё время.

– Некоторые живут, – сказал он. – Но мне представляется, что это требует от них усилий точно так же, как потребовало от нас. Хотя, возможно, и нет, – Эдвард глотнул ещё вина. – Мне было трудно всё время поддерживать в себе это состояние.

– И мне тоже, – он передал мне бокал, и я сделала ещё один глоток. – Ещё вина? – спросила я.

– Не сейчас.

Я приподнялась из ванны, чтобы отставить пустой бокал, который мы выпили всего за несколько минут. Я не имела привычки много пить, поэтому от вина моё тело уже стало тёплым и расслабленным.

Я медленно развернулась в ванне, осторожно, чтобы не слишком расплескивать воду вокруг, и опустилась, лицом к нему, между его ног.

Я улыбнулась его удивленному выражению.
– Эй, привет.

– Привет.

Я устроилась поудобнее, опираясь на его бёдра, и ощутила его эрекцию.

– Белла...

Я приложила палец к его губам. Я не знала точно, чего он хочет: чтобы я остановилась или чтобы я продолжила.
– Ш-ш-ш, – произнесла я, проведя рукой вниз по его горлу, затем по груди. – Мне необходимо к тебе прикоснуться.
Я погладила его плечи.

Хотя в гостиной я уже прикасалась к нему, только сейчас, когда оба мы сидели в ванне, я поняла, как сильно скучала по прикосновениям. Какой обделённой ощущала себя, не имея возможности дотрагиваться до него своими руками. Поэтому я не спешила, заново знакомясь с ним: мышцы груди, твёрдые и гладкие; изгиб талии, переходящий в нижнюю часть тела; и бёдра, сильные и мощные, что были сейчас подо мной.

– Чёрт, – его глаза закрылись, а голова откинулась назад. – Твои руки.

«Наверное», - подумала я, - «он тоже скучал по моим прикосновениям».

А это означало, что мне следует подразнить его чуть подольше.

Я замедлилась, не торопясь, и исследуя каждую часть тела, как над водой, так и под водой, до которой могла дотянуться. Уронив голову ему на плечо, я что-то прошептала Эдварду в кожу. Затем попробовала его на вкус, облизав чувствительное местечко за ухом и медленно пройдясь вдоль линии челюсти. Щетина на его подбородке покалывала щеку и губы, пока я постепенно приближалась к его рту.

На вкус он был как то вино, что мы только что разделили и, в отличие от нашего поцелуя внизу, на этот раз, когда губы встретились, мы хотели бóльшего. Я углубила поцелуй, крепко его обнимая и раскачиваясь на нём; он простонал мне в рот.

Его руки обхватили мои плечи, заключая меня в его объятия. Его ладони, его прикосновения были тёплыми от воды. Такими тёплыми.

Я немного отстранилась от него, его руки переместились в пространство между нашими телами и стали лёгкими прикосновениями ласкать мою грудь.

– M-м-м, – простонала я и выставила грудь вперёд, прося о бóльшем.

Он покружил большими пальцами вокруг моих сосков и, опустив голову, стал дразнить один из них языком. Одновременно с этим его ладонь отправилась к югу, чтобы дразнить меня под водой. Я толкнулась ему в руку, когда его пальцы начали играть у меня между ног, и пробормотала что-то абсолютно бессвязное, когда он нащупал мой клитор.

Я позволила ему подразнить меня несколько минут, но затем решила, что с нас обоих достаточно. Я остановила его руку, затем сменила положение и медленно опустилась на его член. Наши руки переплелись прямо в том месте, где соединялись наши тела, и мы простонали в момент слияния. Наши пальцы, его и мои, гладили его член, пока он исчезал внутри моего тела.

– Чёрт, – повторил он.

– Нет, это я, – шепнула я.

Но я начала медленно. Переместила руки, чтобы обнять его за шею, и медленно приподняла своё тело, выпуская его член на свободу. Его руки остались под водой; его пальцы кружили у моего клитора, когда я сдвинулась, чтобы снова принять его внутрь.

Медленно, мягко я повторяла свои действия, пока не почувствовала, что его тело напряглось, стремясь проникать глубже, двигаться жёстче.

– Рано ещё, – сказала я, и он застонал громче.

Я захватила его рот в страстном поцелуе, мои губы были грубыми и требовательными, в то время как под водой я двигалась мягко и нежно. Его стоны смешались с моими, и несколько долгих минут это были единственные звуки в ванной комнате, если не считать ритмичных всплесков воды.

Но постепенно по мере того как тело требовало своего, мои движения становились всё менее нежными и всё более неистовыми. Эдвард, уже охваченный страстью, заметил перемену во мне и поддержал меня, хрипло бормоча: «Да».

После этого я отбросила самоконтроль и принялась объезжать его со всем пылом, более не заботясь о том, сколько воды расплещется из ванны. Его пальцы ласкали и гладили, дразнили и дерзили, и привели меня на край моего оргазма в мгновение ока.

– О, да, – пробормотала я, когда его рука проделала со мной какие-то восхитительные вещи.

– Вот так? – спросил он хриплым шёпотом.

– M-м-м, – ответила я.

Мое тело замерло на нём, с его членом глубоко внутри меня, и я кончила. Я знала, как сильно он любит чувствовать меня вокруг него, когда я достигаю кульминации. Он не разочаровал меня и на этот раз: его голова упала, и он стал вбиваться в меня, раскачиваясь и приподнимаясь всё выше, всё резче. Затем он кончил, и его стон отправил волну дрожи вдоль моего позвоночника.

Я опустилась на него всем телом, уронила голову ему на плечо, и комната вокруг нас вновь наполнилась тишиной и покоем, которые нарушало лишь наше дыхание.

В конце концов, его руки обняли меня, а губы нашли мои.
– Да, – сказал он снова, когда мы разорвали поцелуй.

– Что «да»? – спросила я.

– Да. Нам повезло, – пощипывая губами мою шею, сказал он, отвечая на мой прежний вопрос. – И мне глубоко наплевать, если это звучит самовлюблённо.

Он.

Я.

Мы.

Вот и всё, что имело значение.