Глава 28

Конец сентября застал нас в Орландо (штат Флорида). Признáюсь, моё представление о приятном отпуске не совсем совпадалo с тем, что меня окружало: орущие дети, уставшие родители, липкие и потные тела. Не считая, конечно, липкого и потного тела Эдварда.

Ну да ладно.

Мы остановились в очень приличном пансионате. Снаружи он выглядел как массивный особняк в викторианском стиле. Внутри, если не обращать внимания на постоянно снующих в холле людей, тоже было неплохо. Красивые интерьеры. Эдвард забронировал нам номер люкс на одном из верхних этажей, где было сравнительно тихо и не так многолюдно.

Мы прилетели в пятницу вечером, и на мне был ошейник. Сначала я думала, что всё будет похоже на нашу поездку в Тампу на Суперкубок, но Эдвард сразу же объявил о противоположном.

- В эти выходные я хочу тебя в своей постели, Изабелла, - сказал он.

Кто бы возражал.

Та секция конференции, в которой он участвовал, открывалась лишь в воскресенье вечером, а до этого Орландо принадлежал нам. Ладно, нам и ещё двумстам тысячам людей, которые решили посетить его в одно время с нами.

В субботу мы пошли в популярный у туристов тематический парк (п.п. – в Орландо этих парков много, чуть ли не десяток, и в каком именно были Белла и Эдвард, не указано). Наблюдая за Эдвардом и наслаждаясь его почти детским восторгом, я поняла, какой же большой кусок детства отняла у него смерть родителей. Но одного дня, проведённого среди шумных толп, было для нас более чем достаточно. Я пришла к выводу, что оба мы люди довольно спокойные, любители тишины и уединения. Планы Эдварда на утро воскресенья полностью совпали с этими моими размышлениями. Один из его чемоданов неожиданно для меня оказался полон распорок, флоггеров и паддлов.

Утро понедельника я провела в спа нашего пансионата в качестве поощрения от Эдварда за вчерашний день. Потом я бездельничала, загорая около бассейна и наблюдая, как маленькие дети резвятся в его неглубокой части. Я заметила Эдварда сразу же, как только он появился, несмотря на то, что листала в это время журнал.

Во-первых, на нём был деловой костюм и галстук. Больше никто из участников конференции не появлялся у бассейна, одетый таким образом.

Во-вторых, это был Эдвард, а значит, там было на что посмотреть. Это подтверждалось и количеством женщин, которые при его появлении зашевелились или заговорили более оживлённо. Я повыше подняла журнал, который читала, и, скрываясь за ним, понаблюдала за Эдвардом несколько секунд.

Он осматривался, сканируя все лица вокруг бассейна ища меня. Когда его взгляд стал шарить недалеко от меня, я опустила глаза в текст.

Шепотки справа от меня были единственным знаком, что он меня обнаружил. Я напрягла слух, чтобы разобрать, о чём заговорили эти женщины, когда поняли, что он направляется ко мне.

- Вот ты где, - сказал он, опускаясь в пустое кресло для отдыха слева от меня.

Я опустила журнал себе на грудь и широко ему улыбнулась.

- Как там конференция?

- Да ну, - фыркнул он, - всё как обычно. Разговоры, разговоры и опять разговоры. На самом деле, чертовски скучно.

- Никаких вечеринок или приемов сегодня вечером? - спросила я.

- Нет, - сказал он. - Только ты и я.

- Это рай, - призналась я. Вчера вечером мы были на приёме, и все эти бесконечные улыбки, знакомства и приветствия меня почти доконали.

- Будет рай, как только я избавлюсь от этого костюма.

Я вспомнила, как месяц назад мы с Элис шутили по поводу того, что я должна буду избавить его от одежд. И в нашем люксе действительно была ванна джакузи.

- А давай я чем-нибудь помогу? - спросила я. - Может, вино закажу в номер?

Он встал с кресла.

- Пусть включат в счёт.

Я собрала свои вещи и обернула плечи тонким палантином. Когда мы уходили, рука Эдварда покровительственно обвивала мою талию, и я отметила пристальные гадючьи взгляды нам вслед – от женщин, сидевших справа.

~ O ~

Вечером вторника он меня удивил. Рабочий день конференции подошёл к концу. Эдвард застал меня, когда я рылась в своей дорожной сумке в поисках какой-нибудь книги, и сказал:

- Упакуй сумку, любовь моя. Следующую ночь мы проведём не дома. У меня для тебя сюрприз.

- Не дома? - спросила я. - Но ведь мы уже и так не дома, - я махнула рукой, указывая на распакованный чемодан в открытом шкафу.

Его глаза загорелись весёлым возбуждением.

- Считай, что это будет «не дома» в квадрате.

- Хорошо, - улыбнулась я, разделяя его игривое настроение и отбрасывая мысли о книге. - Что полагается брать с собой для «не дома» в квадрате?

- Во-первых, - сказал он, развязывая галстук, и я подошла, чтобы помочь ему, - одень то платье, которое подарила тебе Элис, и...

- То самое? - спросила я. Я переместила свои руки с его шеи на его лицо и заставила его посмотреть мне в глаза. - Куда же ты меня везёшь?

Один из уголков его рта приподнялся.

- Если я тебе скажу, это будет уже не сюрприз.

Я нахмурилась, но он лишь удержал на своём лице эту полуулыбку, и всё.

- Ладно. Отлично, - сказала я. - Надену эту ночную рубашку. Ни у кого на этой планете нет права называть её платьем. Что ещё?

- Удобную одежду на завтра, - сказал он.

В среду он был свободен от участия в конференции. Я прищурилась так, словно могла вынуть информацию прямо из его мозга одной лишь силой своего желания.

Что же он планировал?

- Купальник. - Он кивнул в сторону ванной комнаты. - И я подозреваю, что тебе потребуются все твои двести баночек и бутылочек с кремами для лица.

Я рассмеялась.

- Не все из них кремы для лица, и их не двести. Всего-то и есть, что молочко, лосьон, тоник и...

- Да, да, - сказал он, посмеиваясь. - Бери их все. Все до одной.

- Ты невозможен.

И снова он улыбнулся.

- Не для тебя, - сказал он. - С тобой всё невозможное - возможно.

Я скрестила на груди руки и притворилась, что сержусь.

- Сколько у меня времени на сборы?

Он коротко поцеловал меня в щёку.

- Два часа тебе хватит?

~ O ~

Спустя два часа я была одета, а вещи собраны. Признаться, я чувствовала себя немного глупо, надевая то платье, которое Элис подарила мне на день рождения. Я так и не поняла, с чего она взяла, что из всех вещей мира мне нужно подарить вечернее платье. Я предположила, что ей известно о планах Эдварда посетить в будущем году несколько мероприятий с дресс-кодом BT (п.п. – Аббревиатура от «Black tie» – «Чёрный галстук»: мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях ниже колена либо в пол).

Платье было очаровательное: сшитое из летящего шифона, изящное, с поясом на талии, открывающее руки и плечи. Его шиферно-серый цвет по идее должен был превратить меня в «серую мышку», но Элис каким-то образом умудрилась угадать, что на мне он будет смотреться чудесно.

И всё же...

Мать моя женщина, я что, попрусь через весь пансионат в вечернем платье, волоча за собой набитую шмотками сумку? Готова поспорить, что все будут смотреть на меня как на сбежавшую из дурки.

Я взглянула на себя в зеркало в гостиной, чтобы убедиться, что на зубах нет помады. Не здóрово будет, если я, вся из себя такая разодетая, заявлюсь фиг знает куда (в таинственное место, тут же поправила я себя), а на зубах будут следы помады.

Я слегка поклонилась своему отражению. Неплохо. Даже с огромной сумкой.

А затем из ванной комнаты вышел Эдвард.

Раньше я уже видела Эдварда в смокинге, и это всегда было достаточно ошеломительно, но в этот раз он был ещё более... Ещё более.

Я осмотрела его с головы до ног.

- Привет, красавчик.

- Привет, красавица, - ответил он и осторожно поцеловал меня в лоб. - Выглядишь таким совершенством, что страшно прикоснуться.

Сказал человек, который берёт в недельный отпуск чемодан, полный деревянных паддлов и распорок для рук и ног.

- Ты глупостей-то не говори, - сказала я и погладила его по груди.

Он отшатнулся, словно я ударила его кулаком, и на его лице застыла маска ужаса, но почти в то же мгновение - прежде чем я успела осознать происходящее - выражение его лица снова стало нормальным.

Я моргнула.

- С тобой всё в порядке? - спросила я.

- О, да, - сказал он. - Мне просто показалось, что я забыл упаковать одну маленькую, но важную вещицу.

Я наклонила голову.

- И что?

- Что - «что»?

- Ты действительно забыл упаковать свою маленькую, но важную вещицу?

- Нет, - сказал он, - Маленькая, но важная вещица надежно упакована.

Я схватила ручку своей сумки.

- Так что, мы готовы?

Он взглянул на свои часы.

- Почти. - Он поднял палец. - Нужно только...

Кто-то постучал в дверь.

- Это, - закончил он.

Это?

- Носильщик, чтобы взять наши сумки, - сказал он.

Конечно. С чего это я вообще решила, что Эдвард заставит меня одеться по высшему разряду и тягать в таком виде дорожную сумку?

Он открыл дверь, вручил дожидавшемуся за ней любезному мужчине наши сумки и протянул мне руку.

- Ты готова?

~ O ~

Мы несколько раз повернули, пока шли к выходу из отеля через бесконечные коридоры и холлы. Боковым зрением я заметила, что одна леди сфотографировала нас на свой телефон. Я захихикала, а потом вспомнила, что моё имя было упомянуло в журнале «PEOPLE». На самом деле там было не только имя, но и фото - я ведь была подружкой невесты на свадьбе Роуз.

Однако вряд ли это стало той причиной, по которой меня поспешно сфотографировали сейчас.

Я вспомнила, как после первой встречи с Эдвардом искала информацию о нём в Гугле и нашла его фото в обнимку с Таней. Я задумалась: а если сделать такой поиск сейчас? То изображение всё ещё появится первым или же первым будет фото Эдварда со мной? Я напомнила себе проделать это на своём ноутбуке, как только мы вернёмся в номер.

Когда мы шли через холл, произошло кое-что интересное.

Я шла, выпрямив спину, расправив плечи и подняв голову. Внезапно ко мне пришло осознание того, что я - не «подружка Эдварда», не его «покорная» и даже не «девушка, с которой он живёт».

Я была равной Эдварду.

Во всём.

В спальне и вне спальни. В игровой и вне игровой. В бизнес-сообществе и вне его.

Он был не лучше и не хуже, чем я, а я - не лучше и не хуже, чем он.

Эта мысль настолько меня захватила, что я поняла, куда мы пришли, только когда оказалась у конца причала.

Я посмотрела перед собой.

- Ты везёшь меня кататься на лодке? - спросила я.

Он склонился ко мне и прошептал:
- Формально это яхта, но - да, я везу тебя на ней кататься.

Она была удлинённой формы и сияла глянцем; казалось, она должна красоваться на обложке посвящённого судам журнала, а не стоять у причала южной Флориды. Не подумайте, что я жаловалась на то, что она таки пристала к берегам южной Флориды.

- Я ещё никогда не плавала на лодке, - сказала я, а потом торопливо добавила, - или яхте.

- Никогда? - спросил он. - Я полагал, что ты наверняка плавала с отцом, учитывая, какой он заядлый рыбак...

- Нет, - сказала я. - Я рыбалкой никогда особо не интересовалась.

- Неужели совсем не хотела поплавать?

- О нет, - сказала я. - Покататься на лодке я всегда хотела, только не на рыбацкой.

- На яхте, - уточнил он и кивнул на одетого в форму мужчину, который направлялся к нам. - Если ты продолжишь называть его крошку лодкой, он может и обидеться.

- Яхта, ну конечно же, - сказала я. - На ней я тоже всегда хотела поплавать.

Капитан поприветствовал нас на борту, а затем оставил одних осмотреться. Тут была спальня, гостиная и хорошо оборудованная ванная. Я отметила, что наши сумки уже стоят в шкафу в спальне.

Когда мы вышли обратно на палубу, спускались сумерки. Я осмотрелась вокруг. Яхта покинула причал и шла сейчас к центру искусственного водоёма размером с большое озеро.

Несколько минут я смотрела, как плещется за кормой вода, наслаждаясь мягким бризом и тихим гулом двигателя яхты. Отплыв достаточно далеко от берега и от большинства сновавших по водоёму лодок, мы остановились.

- Ужин готов, - прошептал Эдвард, подходя сзади и беря меня за руку.

Я кивнула и повернулась к нему. Пока я любовалась волнами, кто-то здесь не бездельничал. Освещённый свечами стол был накрыт на палубе: имелась и накрахмаленная белая скатерть, и тонкий фарфор.

- Это прекрасно, - сказала я.

Он улыбнулся.

- Полагаю, прекрасное - вещь относительная. Пойдём поедим. Я заказал твои любимые блюда.

Он выдвинул для меня стул и, как только сел сам, налил нам обоим немного красного вина. Я взяла протянутый им бокал и, глядя на Эдварда, сделала глоток. Тысячи звезд сверкали на небе, делая эту сцену ещё великолепнее.

Появился официант и постановил перед каждым из нас чашку с супом.

- Ты знаешь, - сказала я после того, как насладилась несколькими ложками вкуснейшего супа, - на днях я собираюсь сделать тебе сюрприз.

- Ты? Мне? - спросил он.

- Да, - сказала я. - Сначала я завяжу тебе глаза.

- Звучит заманчиво.

Я попробовала ещё одну ложку супа. Мускатная тыква. Восхитительная смесь необычных вкусов. - Затем посажу тебя в машину и сяду за руль.

- И куда ты меня повезёшь? - спросил он.

- Ни за что не догадаешься. - Сжалившись над умоляющим выражением его лица, я продолжила: - В продуктовый магазин.

Он отложил ложку.

- В продуктовый магазин?

- Да, - сказала я. - Проведу тебя по всем рядам и научу, как правильно выбирать молоко и хлеб.

- Ты собираешься удивить меня поездкой в продуктовый магазин?

Я кивнула.

- Да. Потому что я никогда не смогу сделать для тебя ничего настолько же замечательного, как всё это. - Я показала рукой вокруг. - Это восхитительно. Спасибо.

- Ты меня благодаришь, а ведь мы ещё даже не добрались до основного блюда.

- Мне оно не нужно, - сказала я. - Просто быть здесь с тобой. То, что ты думал об этом, планировал, вложил свою душу. Это прекрасно. Спасибо.

- Белла, - сказал он. - Я прожил в одиночестве бóльшую часть своей взрослой жизни. Я получил массу наслаждения, планируя всё это. - Его глаза всё ещё горели тем волнением, которое было в них несколько часов назад. - Более того. Ты, в этом лунном свете. Твоё лицо, освещаемое свечами. Это платье на тебе. - Он покачал головой. - Ничего другого в качестве благодарности мне от тебя не нужно.

Он не преувеличивал, когда говорил, что заказал мою любимую еду. За супом последовало тушеное мясо ягнёнка с жареной спаржей. Затем подали сырную тарелку.

- Это было чудесно, - сказала я, кладя наконец салфетку около пустой тарелки. - Кажется, я не смогу больше съесть ни кусочка.

- Повремените с продолжением, - с улыбкой сказал Эдвард официанту, который появился, чтобы унести наши тарелки.

Я гадала, что же он ещё запланировал.

- Спасибо, сэр, - сказал официант и ушёл, нагруженный пустыми тарелками.


Download Edwina Hayes Feels Like Home for free from pleer.com

Пока мы ели, на палубе звучала нежная музыка. Через несколько мгновений после ухода официанта музыка изменилась, зазвучали знакомые звуки песни «Feels Like Home» (п.п. – «Чувствую себя как дома». Перевод можно посмотреть в 8-ой главе «Покорной».).

Эдвард встал, подошел к моему стулу и протянул руку.

- Потанцуешь со мной?

Я взяла его за руку и встала.

- Всегда.

Он привлёк меня к себе, и пока мы танцевали, я чувствовала тепло его руки, обнимающей мои плечи. Я вспомнила и вздохнула.

- Это счастливый вздох? - спросил он.

- Да, - сказала я. - Просто вспомнила кое-что.

- Что?

- Наш первый танец. - Я немного отстранилась и поймала его взгляд. - Ты помнишь?

- Конечно, - сказал он. - Ты пробудила во мне желание танцевать. Разве я могу это забыть?

- Мне кажется, - сказала я, покусывая нижнюю губу, - именно в тот вечер я впервые поняла, что могу в тебя влюбиться.

- Неужели? - спросил он.

- M-м-м, - пробормотала я, когда он медленно закружил меня по палубе. Официанта нигде не было видно, и казалось, будто мы единственные люди на Земле. Возможно, так оно и было. - Это понимание испугало меня. Я всё ещё не была уверена, кто ты, но это не имело значения. Я знала, что рискую в тебя влюбиться. Я искоса посмотрела на него. - А что ты думал в тот вечер?

Его глаза приобрели отсутствующее выражение.

- В тот вечер, когда мы впервые танцевали, на папином благотворительном балу, я всё отчаянно отрицал. Не мог признаться себе в чувствах к тебе.

Ничего удивительного, если вдуматься.

- А вот, - сказал он, и его рука спустилась к моей талии, – наш второй танец...

- На приёме в честь помолвки Эммета? - спросила я.

Он кивнул.

- В тот вечер я точно знал, насколько ты небезразлична мне. Как сильно я люблю тебя. В тот раз я был тем, кто испуган. Я так боялся, что ты никогда больше не захочешь иметь со мной дела.

Ночь была слишком прекрасна, чтобы зацикливаться на нашем прошлом. Мы уже столько раз обсуждали его. Я хотела говорить о нашем настоящем, о нашем будущем.

- Но наш третий танец, - сказала я. - На их свадьбе…

- Тот танец, - улыбаясь, сказал он, - был почти совершенным.

- Да, - согласилась я. - Но не таким совершенным, как этот.

Мы остановились, перестав танцевать. Музыка продолжала играть, а мы просто стояли, обнимая друг друга. Я вглядывалась в его лицо. Мой Эдвард. Сердце ныло от одной лишь мысли о том, как сильно я люблю его. Если бы я только могла разлить этот вечер в бутылки, чтобы в тяжёлую минуту можно было откупорить и вдохнуть...

Он несколько раз сглотнул.

- Белла, - начал он и остановился.

Что, блин, опять не так?

- С тобой всё в порядке? - спросила я.

Он с рассеянным видом кивнул и продолжил.

- Я, м-м-м, столько думал об этом. Каких только слов не выдумывал. Хотя мне кажется, что чем проще, тем лучше.

Да что ж за?..

Он сделал шаг назад, вынул что-то из кармана пиджака и опустился на одно колено.

Мои руки взлетели ко рту.

- Белла Свон, - сказал он, и его глаза наполнились любовью и обожанием. - Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж? - Он раскрыл то, чтó, как я теперь рассмотрела, было коробочкой с кольцом. Внутри сверкнули бриллианты. - Ты станешь моей женой?

Только когда он снова сказал «Белла», я поняла, что так и стою столбом, прикрывая руками рот.

Я что, не ответила?

- Да, - сказала я на всякий случай, и его лицо вспыхнуло радостью, облегчением и восхищением.

- Да? - спросил он, всё ещё стоя на одном колене на палубе.

- Да. Да. Да, - сказала я, и кольцо расплылось в моих глазах.

Он поднялся с колена.

- Ты плачешь.

- Прости. - Я вытерла влагу с глаз. - Это просто ты. Это. - Я указала на кольцо. - И вот...

Он очень медленно вынул из коробочки кольцо, и теперь я рассмотрела его получше. Тонкая полоска из крошечных бриллиантов по кругу, а в центре - камень размером не менее трёх карат.

Не отрывая своих глаз от моих, он поднял мою левую руку, поцеловал мой безымянный палец у основания, а затем надел на него кольцо.

- В точности мой размер, - сказала я, разрывая, наконец, наш зрительный контакт, чтобы взглянуть на свою кисть. Алмаз чистой воды сиял в свете луны; моя рука ощущалась одновременно и тяжёлой, и абсолютно невесомой.

- Я схитрил, - сказал он. - Размер подсказала Розали.

Я рассмеялась, поняв, как давно он начал планировать этот вечер.

- А Элис?

- Собственно, - сказал он, - платье было её идеей.

- Но она знала? - спросила я. - О сегодняшнем вечере?

- M-м-м, - он кивнул и поднял мою левую руку ещё раз. - Не могу дождаться.

- Я тоже, - сказала я, шевеля пальцами, точно зная, о чём он сейчас говорит. Мы поженимся ещё до конца года.

Он привлек меня к себе и стал нежно целовать вдоль скулы. Я погрузила пальцы в его волосы и приподняла подбородок, чтобы коснуться своими губами его губ. Это прикосновение было таким знакомым и в то же время всё ещё оставалось таким новым. Я раздвинула губы, чтобы попробовать его на вкус; за руки подтянула его ближе к себе, наслаждаясь тем, что это - этот мужчина, его прикосновение - будет моим навсегда.

А я буду - его.

В конце концов он сделал шаг назад и поцеловал мою ладонь - снова в том же месте, у основания безымянного пальца.

- Белла Каллен, - сказал он. - Мне нравится, как это звучит.

- Изабелла Каллен, - сказала я, пробуя слова на вкус.

- О, да, - сказал он с восхищённой улыбкой. - И это тоже.

Эпилог

Шесть лет спустя

Сегодня пятничная ночь, и в доме тихо. Джейк лежит в холле наверху, как обычно, между двух закрытых дверей спален. Он вздыхает и опускает голову на лапы, зная, что вскоре сможет снова проверить малыша. Возможно, завтра они все смогут выйти на улицу и поиграть в тени домика на дереве.

Генри восемь недель. Его сестре, Элизабет, через месяц исполнится три года.

Дверь в спальню хозяев открывается, и оттуда выходит Белла, полностью обнажённая за исключением бюстгальтера, её шаги легки и быстры. Её тело по-прежнему гибко, хоть и пережило много изменений за последние несколько лет. И хотя ей часто доводится не спать ночами, в эту минуту она не чувствует усталости.

Три года назад Белла заняла должность директора библиотеки. Она начала новую кампанию популяризации чтения, стала вести занятия в старших классах и организовала летний лагерь для учеников младших и средних классов. Она наслаждалась этой работой, но на следующей неделе планирует уволиться, потому что хочет быть дома со своими детьми.

Впрочем, сегодня вечером её внимание полностью сосредоточено не на детях, а на кое-чём другом, и она ненадолго останавливается у каждой из двух комнат, чтобы убедиться, что оттуда не доносится ни звука, прежде чем развернуться и войти в игровую. Она чувствует одновременно и возбуждение, и робость. Возбуждение, потому что заходит в игровую впервые после очень долгого перерыва, и робость - по той же самой причине.

Она знает, что сегодня вечером он будет осторожен. Он был таким в прошлый первый раз - после рождения Элизабет. Она ни о чём не волнуется. После стольких лет жизни, любви, споров и примирений она твёрдо, спокойно и уверенно знает, что в игровой он - её Мастер.

И она не хочет ничего иного.

Спустя несколько мгновений после того, как за ней закрывается дверь игровой, вновь открывается дверь супружеской спальни, и в прихожую выходит Эдвард. На нём чёрные джинсы, в которых он обычно проводит время в игровой. Он перебирает в уме планы на этот вечер, пытаясь угадать, как она на них отреагирует. Она, вероятно, знает, что сегодня он не зайдёт слишком далеко. Возвращение будет постепенным для них обоих.

На мгновение он останавливается у дверей детских комнат и представляет, как его дети спят внутри. Элизабет, такая живая, в точности как её тезка, но с любознательными глазками и пытливым умом своей матери, и Генри, уже выказывающий признаки тихого и мечтательного характера.

Он бросает быстрый взгляд на своё обручальное кольцо - обручальное кольцо своего отца. Затем он улыбается и идёт в игровую. Туда, где ждёт его жена, его покорная, его любимая, мать его детей и его лучший друг. Сегодня вечером он вновь будет управлять её душой и телом, творя игру, которой она жаждет, творя её так, как это способен делать только он.

А когда они закончат, он отнесёт её в их спальню, где будет поклоняться ей словами и прикосновениями, окружая безопасностью, уютом и теплом своей любви.