Я вложила лепесток в книгу и засунула их вместе обратно на полку, как раз в тот момент, когда шаги эхом отдавались в коридоре. Они направлялись прямо в библиотеку.

Я была поймана.

Эдвард забрел в библиотеку. Он был без рубашки, одетый только в желто-коричневые брюки на завязках. Если он и был удивлен, увидев меня, то он не показывал это. Он включил небольшую лампу.

- Изабелла, - сказал он так, как будто мое нахождение в библиотеке в два часа ночи, было самой естественной вещью в мире.

- Я не могла уснуть, - в этом не было много лжи. Я не спала в данный момент.

- Решила, что поэзия поможет свалить с ног? - спросил он, отметив то, где я стояла.

«Она идет во всей красе, подобно ночи

с безоблачным и звездным небом;

И все, то лучшее от тьмы и света

встречается в ее глазах и взгляде….»

- Лорд Байрон, конечно.

В эту игру можно играть вдвоем. - Джон Клэр, - сказала я, скрещивая свои руки на груди.

«Я сплю с тобой, и бодрствую с тобой,

но все же рядом нет тебя;

Я наполняю свои руки думой о тебе,

В пустую воздух теребя».

Развлечения сияло в его глазах. - Мне стоило лучше подготовиться, прежде чем соревноваться в поэзии с библиотекарем и знатоком английского языка.

Он закрыл глаза, как будто в глубокой задумчивости. - Джон Донн:

«Не дай пророческому сердцу своему

Предугадать несчастья,

Доступно это Провидению одному,

Ибо исполнятся кошмаров страсти…» (перевод Алексей Троцак)

Ну, это было загадочно. Я сделала глубокий вдох, и начала с части стихотворения, которое читала в среду ночью, которое возможно выдаст меня. Интересно, он догадается, что это Джон Бойл О'Рейли?

«Ты дал мне ключ от сердца своего, любовь моя.

Так почему стучаться заставляешь ты меня?»

Я знаю, - сказала я ему глазами, - я знаю. Я хочу этого. Я хочу тебя.

Никакого удивления со стороны Эдварда, просто кривая усмешка, согревающая мое сердце.

«Ах, что было вчера, превыше святого», - сказал он, ссылаясь на следующие две строки. «И вчера вечером — я поменял замки».

Это ново для меня, - предупреждало выражение его лица. Позволяя мне сделать это, по-моему. Я могла это сделать.

Я отошла от полки, проводя пальцем вдоль кожаного дивана. - Так почему ты посетил мою библиотеку в такое время?

- Я пришел поиграть, - он кивнул в сторону рояля.

- Могу я послушать?

- Конечно.

Он сел на скамейку и начал играть. У меня перехватило дыхание.

Это была песня из моего сна. Это было на самом деле. Это был Эдвард. Я в шоке слушала песню, которую я так старалась найти в моих снах. Она была реальностью все время. Я не уверена, сколько прошло времени, пока я сидела и слушала. Возможно, время остановилось.

И Эдвард. Я могла бы вечность наблюдать за Эдвардом. Это было похоже на то, что он занимается любовью. Его лицо — портрет полной концентрации, его мягкие и нежные пальцы, ласкали клавиши. Я думаю, что забывала дышать время от времени. Мелодия, эхом отражалась в ночи, добавляя легкую тоску лунному свету. Наконец, песня перешла в бурное крещендо и мягко затихла.

Долгое время мы сидели в тишине. Эдвард нарушил ее первым.

- Подойди ко мне, - прошептал он.

Я пересекла комнату. - Это моя библиотека.

Его голос был хриплым. - Это мой рояль.

Я подошла к скамейке. В неуверенности, должна я сидеть или стоять. Эдвард взял ответственность на себя, обхватив руками мою талию и притягивая меня к себе на колени, чтобы я могла оседлать его. Я оказалась лицом к его груди и спиной к фортепиано.

Он провел рукой по моим волосам, по моим плечам и по спине направляясь к моей талии. Его голова упала вперед между моих грудей, и он вздохнул. Я подняла руки к его голове, хороня свои пальцы в его великолепных волосах.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поцелуй меня, - хотела попросить я. Хотела притянуть его голову к моей и сама поцеловать его. Это была моя библиотека, в конце концов. Но я хотела, чтобы он поцеловал меня. В противном случае, это не будет одно и тоже. В противном случае это не будет значить так много.

Он поцеловал мою правую грудь через легкий материал моего платья. Ртом втянул мой сосок и пососал его.

Хорошо, сейчас, я не буду думать. Пока я буду просто чувствовать.

- Я хочу тебя, - сказал он, глубоко смотря мне в глаза. - Я хочу тебя здесь. На моем фортепиано. Посредине твоей библиотеки.

И снова, он давал мне выбор. Это была моя библиотека — я могла отказать ему.

Я скорее прекращу дышать, чем сделаю это.

- Да, - прошептала я.

Мы оба стояли. Он опустил руки вниз к моей талии, и снял платье.

- Мой карман, - прошептал он, когда я спускала с него штаны.

Ах, да. Презерватив.

- Всегда уверен в себе, не так ли? - спросила я, разрывая и открывая пакет.

Он не ответил. Он не должен был.

Он был уже готов, и я дразнила его, грубо сжимая, пока одевала презерватив. Он сел на скамью фортепиано Я обернула мои ноги вокруг его талии, оказываясь к нему лицом еще раз.

- Сыграй для меня, - прошептала я, обхватывая его руками и проводя пальцами по его спине. Он не мог добраться до многих клавиш со мной, сидящей у него на коленях, но он старался, и песню, которую он был в состоянии сыграть, я никогда не слышала раньше. Она началась медленно и чувственно. Нежно. Дразня.

Я приподняла бедра и опустилась на его член. Он пропустил ноту или две, я даже могла говорить.

- Продолжай, - прошептала я, поднимаясь и опуская себя на него. Он продолжал играть. Я сильнее сжала свои бедра, наклонилась и укусила его за ухо. - Мне нравится чувствовать тебя внутри меня.

Он пропустил еще одну ноту.

- Всю неделю, я фантазирую о твоем члене, каков он на вкус, - я сжала свои внутренние мышцы. - Какой он на ощупь.

Его руки дрожали.

- Я считаю часы до встречи с тобой, - я медленно опустилась. - До того, как я смогу быть с тобой подобно этому.

Его руки переключились с клавиатуры на мой зад, пробуя двигать меня быстрее, но я оставалась на месте. - Продолжай играть.

Песня стала более быстрой, более интенсивной, и я двигалась вверх и вниз, в то время как он играл.

- Я никогда не чувствовала себя так раньше, - сказала я. - Только ты. Только ты можешь сделать это со мной.

Затем он пропустил еще большее количество нот, это больше не звучало как песня, а просто бессвязные ноты. Пот формировался на его теле, и я знала, что он боролся. Боролся, чтобы оставаться под контролем, который он так сильно ценил. Боролся, чтобы музыка продолжалась.

Боролся и проиграл

Музыка смолкла и одним быстрым движением, он схватил меня за талию и толкнул в меня со всей силы, что была у него.

- Ты думаешь, все по-другому для меня? - спросил он, полностью затаив дыхание. Он положил руки мне на плечи, вонзая себя глубже. - Почему ты думаешь, что для меня все по-другому?

Затем мы стали двигаться быстрее, каждый пытался продержаться дольше другого, как будто, если ты кончишь первым, то это будет означать поражение. Я закусила губу в концентрации, готовая отпустить его в первую очередь. Он опустил руку между нами и потер вокруг моего клитора.

Черт возьми.

Я схватила горсть волос и потянула. Он стонал в мое плечо и потер сильнее.

Наконец, стало слишком много. Он был мастером, в конце концов. Он мог делать то, что он хотел с моим телом. У меня не было оружия, которое я могла бы использовать против него. Я сдалась и позволила моему оргазму сокрушить меня. Он последовал за мной секундой позже.

Когда наши сердца и дыхание замедлилось, я почувствовала, как он возводит стену обратно. Кирпичик за кирпичиком. Закрываясь. Снова отдаляясь.

- Завтрак в восемь в столовой, Изабелла, - он поднял меня с колен и поставил на пол. Контроль вернулся.

- Французский тост? - спросила я, надевая свое платье, желая увидеть, осталось ли что-нибудь от того Эдварда, которого я только что наблюдала.

Он выбросил презерватив. - Все, что предпочтешь.

Ничего, его не стало.