Ты - мое лето.
Бонус 1: 1991 - В этом году Быки выиграли чемпионат. Часть 1

– Снова Анжела, – говорит Джеймс, закидывая себе в рот еще одну карамельку. – И куда вы идёте на этот раз? «Общество мертвых поэтов»? «Месть придурков»? «Призрак»?

Я смотрю на него поверх своего учебника, приложив ручку к губам и касаясь её языком. Анжела. Художник. Да, она милая. И умная тоже. Не сравнится, конечно, но с ней довольно весело.

– «Призрак», – бормочу я.

Он кивает, и я возвращаюсь к своим записям.

– Ты уже соскучилась по нему? Он попросил меня передать тебе, что будет ждать тебя внизу, возле книжного магазина через полчаса. Он будет ждать тебя. Да… эм угу. Я тоже, детка. Я тоже. - Джеймс кладет трубку и рукой сбивает стакан, он падает, вода выливается и течёт по журнальному столику прямо к моей тетради.

– Чувак, что за фигня! – кричу я, стряхивая воду со своей записной книжки.

«Дерьмо» – единственное слово, вылетающее из моих уст. Я перелистываю страницы, но они все влажные, хорошо, что не очень, зато теперь вся моя тетрадь пахнет неизвестно чем.

– Я не виноват, ты сам оставил свою тетрадку на столе, это, на фиг, несчастный случай.

– Не существует такого понятия, как несчастный случай, – бормочу я. Джеймс лишь смеётся.

Я захожу в нашу ванную комнату, пахнущую плесенью. Терпеть не могу это общежитие. Терпеть не могу эту школу, ненавижу свои занятия. Ненавижу людей, с которыми мне приходится учиться. Пустые, самодовольные придурки – вот кто они все. Сомневаюсь, что Анжела другая.

Белла другая.

Шоколад. Девушка вся из шоколада. От густых каштановых волос, ах, россыпью падающих на её загорелую спину, усыпанную веснушками, блестящими на солнце. Да, я знаю, что, возможно, это пот, но, всё равно, выглядит это очень горячо.
Её глаза зачаровывают меня. Я забываю обо всём, когда смотрю в них. Забываю, что хочу сказать, забываю свои лучшие шутки, которые, я точно знаю, рассмешили бы её. Забываю всё дерьмо, которое меня волнует. Они другие, познающие глаза. Мне не нравится то, как этот взгляд проникает в меня, то, как он заставляет меня чувствовать себя, будто я являюсь кем-то значимым. А потом, при следующем взгляде, она смотрит на меня будто, я – никто. Но я люблю то, как она смотрит на меня.

Но это не имеет значения. Элис сказала, что она влюблена. Она пошла дальше, и я тоже должен. Она встречается с кем-то другим, с кем-то с реки, с кем-то, кто такой же, как она.

Я такой же, как она.

Когда я там, в жаркой пустыне, где нет ничего, кроме песка, скал и воды, я совсем другой. Я забываю о том, кто я на самом деле. Ну, или просто отказываюсь от себя того. Я хочу чувствовать её. Я хочу пробовать её. Мне хочется держать её в своих объятиях, тем самым защищая её от всего дерьма, что окружает наш мир. Я, чёрт побери, ничего о ней не знаю. Все, что я знаю, – что она встречается с кем-то, в то время, когда я одинок. Тем более, что у Анжелы карие глаза. Не такие же, но всё равно красивые.

Анжела начала появляться у нас в общежитии каждый четверг, потому что в этот день идёт «Закон и порядок». Она притворяется, что фанатка этого шоу, хотя, я уверен, это не так. На самом деле, она ходит сюда из-за меня. Она хочет меня. Она делит квартиру со своим лучшим другом. Она говорит о нём так, будто он своей задницей освещает мир вокруг. Анжела должна быть с ним. Она забавная и умная, много знает о музыке, кино и искусстве. Она большая поклонница Энди Уорхола (1), она считает его гением или чем-то в этом роде. Мне он не кажется таким. На мой взгляд, его переоценивают, и когда я сказал ей об этом, у нас возник самый большой спор, но она не сдаётся. Она упрямая.

Такая же, как и Белла.

Но Белла непредсказуема, загадка, паззл, я никогда не могу её понять и это сводит меня с ума. Через несколько месяцев я буду смотреть, как она ест мороженое, следить за её губами, испачканными в шоколадной глазури от мороженого. Мне, на самом деле, не очень нравится радужный щербет, но я обожаю смотреть, как она слизывает его со своих пальцев. Она, скорее всего, делает это с какой-то целью, так ведь? Я думал бы так, если бы не знал её.

После трех свиданий, я начал подумывать о том, чтобы попросить Анжелу встречаться со мной. Не было сомнений в том, что Анжела хочет быть со мной. Она позволяет мне трогать себя, и никогда не надевает бюстгальтер. Она курит травку и ходит босиком по траве, и это довольно сексуально, хотя она так не считает. Её простота притягивает. Я не могу отрицать, что хочу её.

Но потом она делает то, что окончательно рушит все шансы на наше соединение. Все шансы.

Она ест мороженое. Любимое мороженое Беллы. И делает это, как Белла. И когда она облизывает свои пальцы, всё, что я могу видеть, это карие глаза и губы, покрытые шоколадной глазурью. Она предлагает мне откусить от своего мороженого, и облизывает губы, стараясь при этом выглядеть соблазнительно, но я не могу смотреть на неё. Она словно подделывает все действия Беллы, и это злит меня. Я почувствовал себя ужасно и задумался: интересно, что сейчас делает Белла? А вдруг она сейчас трахается со своим ничтожным парнем или, может быть, она сейчас встречается с кем-то другим. Я почувствовал, как кожа плотно натягивается на моём теле, как выходит воздух из лёгких, как пропадает интерес к жизни. Ногтями я впиваюсь в ладони, голова гудит, и мне приходится найти какую-то отговорку, чтобы выйти и выпустить пар.

Я не могу поверить, что эта девушка так смогла забраться мне под кожу. Не могу поверить, что я полностью под каблуком девушки, с которой даже ни разу не спал. Это просто ненормально, что Белла Свон имеет такое влияние на меня.

Анжела всё время рядом, даже не смотря на то, что мы никогда не занимаемся сексом. Ох, она старается, но я просто не могу этого сделать. Она надевает сексуальное белье в постель, и мы хорошо проводим время, лаская друг друга, но не заходим дальше. На выходные она устраивет походы куда-либо, и мне кажется, что она меня любит, но я не люблю её. Поэтому, я сказал ей, что пока не готов, что я хочу, чтобы это было особенным. Правда, мне очень не хотелось обижать её чувства. Да, я знаю, что забочусь о чувствах Анжелы. Чёрт побери, она сама всё испортила, если вы меня об этом спросите.

Все наши физические отношения были разрушены в одночасье.

Я возвращаюсь домой со своего последнего финала, Анжела ждёт меня на диване. Она смотрит «Судью Джуди» и громко спорит с Джеймсом о разрушении американской системы семейного права. Они кричат друг на друга, и она очень сердита. Анжела выглядит потрясающе в гневе, поэтому я приглашаю её на ужин в честь окончания семестра. Я встречаюсь с Элис и Джаспером в пабе недалеко от студенческого городка.

Когда мы заходим, Элис и Джаспер уже сидят за столиком, Элис смотрит на меня, и в её взгляде можно разглядеть какое-то осуждение. Я стараюсь игнорировать этот взгляд, так как не думаю, что она специально, но у нас уже был разговор о моей навязчивой идее, связанной с Беллой. Да, я называю это навязчивой идеей. Элис считает, что я должен неотступно следовать за своей идеей.

Но, я не знаю, как.

Белла так много значит для меня. Гораздо больше, чем Анжела. У меня раньше никогда не было настоящей девушки: я ходил на свидания с девушками, я спал с ними, но я никогда не любил ни одну из них. Я знаю, что я хочу любить Беллу. И это дерьмо пугает меня.

С Анжелой легко. Она заставляет меня чувствовать себя нужным. Она делает всю работу. Она всегда приходит сама, целует меня и сама и снимает свою рубашку. Она слишком худая. Не такая, как Белла. У Беллы есть привлекательные изгибы, округлые бёдра и полная грудь, и я люблю, как она выглядит в своих, обрезанных под шорты, джинсах. А также, её симпатичную маленькую задницу. Её личико в форме сердечка, округлые плечики и веснушки на спине. У Анжелы острые плечи и она сутулится. Тазовые кости выпирают, делая её вид достаточно болезненным. Девушка должна есть.

– Привет, ребята! – говорит Элис, обнимая меня. Её руки обнимают мою шею, и ей любопытно. Я могу чувствовать это.

– Это Анжела. Она – арт-дизайнер по керамике, – словно это как-то определяет её. Она считает, что её профессия должна отражаться в статусе. Её одежда, туфли, музыка, что она слушает, её искусство – в этом вся она. Если вы не согласны с этими вещами, то тем самым можете нанести ей оскорбление. Сам я ещё не решил, как отношусь к этому, видя, как она смеется, когда я сказал, что «Tears for Fears » (2) – величайшая группа всех времен и народов. Пока меня не настигло её возмездие. Пока.

– Очень приятно познакомиться с тобой, Анжела. Я Элис, а это Джаспер. Элис и Джаспер вежливо пожимают ей руку.– Так, ты художник? – спрашивает Джаспер.

Она кивает:

– Да, на самом деле, потакающий своим желаниям дизайнер. Я уже, скорей всего, на конечном этапе своего обучения, ну, или совсем рядом. Но я дышу и живу искусством. Это – то, что я есть. Я была бы потерянной в этом мире, если бы у меня не было керамики.

Видите? Я же говорил.

Она делает горшки. И чаши.

– Она, действительно, станет потерянной без своих горшков и чаш. Это кажется таким невероятно запутанным, – чтобы вся ваша сущность воплощалась в посуде. Я имею в виду, что люди едят из посуды. Мне бы не хотелось, чтобы на мою жизнь влияла какая-нибудь вещь, которая называлась бы счастливым талисманом. Мне кажется, я уже слышал где-то эту метафору.

– Ух, ты, – воркует Элис. Мне кажется, что в её голосе слышится снисхождение. Но Анжела лишь пожимает плечами и смеётся.

– Я знаю, что это банально, но я люблю это. Я не верю, что можно довольствоваться чем- то меньшим, чем то, что делает тебя счастливым. Её карие глаза смотрят в мои, и я чувствую себя королём. Даже если это не те карие глаза. Не те глаза.

– Это, на самом деле, чертовски круто, – одобрительно говорит Элис.

Она серьёзна. Ей нравится Анжела. Она не собирается с ней драться или поливать её дерьмом. Проклятье.
Мы заказываем пиццу. Анжела просит вегетарианскую с баклажанами, и Элис это интригует. Анжела не вздрагивает, когда Элис просит откусить немного, и я считаю, что это круто. Мне нравятся люди, которые делятся едой.

Элис и Анжела говорят о своих девичьих штучках, и я уже, практически, полностью забываю о карих глазах и шоколаде на губах, но вдруг весь ад вырывается на свободу. Джаспер поднимает вопрос о летних каникулах. Элис визжит и начинает разговор о реке: как мы ездим туда каждый год, как там красиво и спокойно, потому что это очень маленький городок без кабельного телевидения. Анжела всё чаще и чаще задаёт личные вопросы, разговор прогрессирует. И я знаю, что это лишь вопрос времени, когда кто-то упомянет ЕЁ имя.

– А как же вы узнали об этом месте? – спрашивает Анжела.

Я беру ответ на себя, пытаясь контролировать разговор.

– Ещё моя мачеха, когда была ребенком, проводила там летние каникулы. Это место принадлежит одной семье.

Чёрт, я только что сам привёл её к этой теме, так ведь? Боже, я идиот.

– Ух, ты, одной и той же семье? – спрашивает Анжела и делает ещё один глоток своей диетической колы.

Я молча киваю, надеясь, что Элис будет держать язык за зубами.Да, я уже брежу.

– Мы, действительно, очень хорошо дружим с этой семьей. Роуз, моя сестра, встречается с сыном владельца. Это похоже на сказку, правда? Они влюбились, но им приходится жить в тысячах миль друг от друга. Он пишет ей письма, это очень романтично.
Элис пинает меня под столом. Она считает, что я тоже должен написать Белле письмо.

Ну, это улица с двухсторонним движением. Я понимаю, что большие затраты мешают ей сделать звонок, но, чёрт возьми, она тоже может мне написать. Почему я должен всё делать? Я совершенно ясно показал ей, что она мне интересна, но она постоянно отталкивала меня. Сколько ещё времени я позволю ей отталкивать меня, прежде чем откажусь от неё? И теперь у неё есть парень и, по утверждениям Эммета, он очень хороший. Мне очень сильно не хватает этой девушки. И в этот момент я решаю, что буду пытаться быть с Анжелой.

Как с ней.

– Ну, этому легко произойти, когда купаешься в красоте этого места. Будучи там, среди такой красоты, в одном лишь купальнике и наедине со своими мыслями, так и хочется влюбиться. Это мечта художника, – размышляет Элис.

Я впиваюсь в неё взглядом.

– Правда? Я хотела бы это увидеть! - Анжела смотрит на меня изумлёнными глазами, как будто хочет узнать моё мнение по этому вопросу.

– Да, ты должна увидеть то звёздное небо. Это всё равно, что ты никогда не видела их прежде, – говорю я. Глаза Анжелы загораются и искрятся.

– Мне тоже так кажется, – говорит она.

Налицо её душевный подъём. Что только что произошло? Я пытаюсь контролировать мышцы своего лица, но всё же не могу остановить свой взгляд, перепрыгивающий с Элис на Джаспера, и я в ужасе, понимая, что всё это значит.

Я только что пригласил Анжелу на реку вместе с нами. Туда, где Белла. Анжела познакомиться с Беллой.

Всю дорогу домой Анжела молчит. При взгляде на неё я улыбаюсь, но, переведя взгляд на дорогу, чувствую себя ужасно. Когда мы добираемся до общежития, молча идём в комнату и мы садимся на диван. Я не хочу смотреть на неё.

– Что с тобой? – спрашивает она.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Так много вещей, и я не знаю, с чего начать. Эм, я мудак, и я одержим другой девушкой. Я мастурбирую, когда представляю, как она ест мороженое. ЧТО не так со мной, вот как нужно было спрашивать.

– Ничего, – потому как, мне, ебать как не хочется говорить об этом.

– Правда? – не верит она, вид у неё подавленный. – Послушай, я не должна ехать с вами. Просто, я подумала, что это будет весело; но, видимо, я неправильно поняла твои намерения, так что, если ты не хочешь, что бы я поехала, просто скажи.

Довольно. Я болен этой девушкой, но она ни черта не сделала, что бы заслужить это. Белла будет очень зла, но у неё был шанс. Прошлым летом она могла заявить на меня все права. Всё, что ей нужно было сделать – просто сказать, и я был бы её. Я бы сделал
всё, чтобы быть с ней.

Но она не сделала ничего, и теперь она с другим; неужели я не заслуживаю того, чтобы быть счастливым? Нет ничего ужасного в том, что я приеду на отдых со своей девушкой, многие люди поступают так.

– Я хочу, чтобы ты поехала, – уверено отвечаю я. – Но, сначала, я должен тебе кое-что рассказать.
____________________________

– Малыш, ты будешь курить?

Анжела смотрит на меня своими красивыми карими глазами. Не совсем такими, но, всё-таки, довольно привлекательными. Это – моё мнение. Она протягивает мне трубку и зажигает её, я затягиваюсь.

Дорога длинная, прямая и ровная. Кругом пустыня, и ничто не привлекает взгляд, но, всё же, у меня перед лицом постоянно возникает шоколад. Жара. Золотой песок и загорелая кожа. Боже, я всё ещё могу чувствовать её вкус. Уже третий год, как я не прикасался к её губам. Не то что бы я считаю, но всё же. Она возненавидит меня. Она будет чертовски зла. Эта девочка – тот ещё сорванец, жёсткая, словно камень. Она может ударить меня. И я чертовски люблю, когда она это делает, у неё идеальный хук справа. Её лицо напрягается, цвет её глаз приобретает миндальный оттенок, и мне нравится, что я могу заставить её чувствовать такой гнев. Я люблю то, что заставляю её испытывать такие сильные эмоции.

Кто такая Белла Свон? Я знаю о ней всё. И, одновременно, ничего не знаю о ней. Я знаю всякую дребедень. Знаю, сколько спирта содержатся в портвейне. Знаю, как собрать и разобрать двигатель. Знаю каждого игрока стартового состава «Чикаго буллз» за последние семь лет и все их характеристики. Знаю, что дорога от Сиэтла до Аризоны занимает девятнадцать часов. Девятнадцать часов: и я выведу машину на дерьмовую гравийную дорогу; мои челюсти сжимаются при мысли, что подобная дорога сделает с шинами моей «вольво». Машина, которая приведёт меня прямо к этим чёртовым глазам ламы. Она будет ждать меня, я знаю. Она всегда ждёт меня.

– Малыш?

Проклятье. Я должен быть более внимательным. Я вымучиваю из себя улыбку и подношу трубку к губам. Легко затягиваясь, я впускаю дым в лёгкие, и оцениваю. Где она, чёрт побери, достала это дерьмо? Я передаю трубку назад и чувствую дыхание Элис рядом со своим ухом.

– Расслабься. Всё будет хорошо, – шепчет мне Элис.

Она уверенна в своих словах, словно экстрасенс или что-то в этом роде, но я лишь смотрю в зеркало заднего вида, посылая ей яростный взгляд. Она подносит трубку к губам, её лицо краснеет, но я всё ещё вижу её небесно-голубые глаза. Я знаю, что она просто пытается помочь, но прямо сейчас ей лучше держать рот закрытым. Прошлым вечером я всё рассказал Анжеле о Белле; что мы дурачились пару раз, когда были моложе, и что мы на самом деле очень хорошие друзья. Но я не рассказал ей, что плакал перед этой девушкой гораздо больше раз, чем смог бы признаться. Я не стал говорить ей, как Белла заставляет чувствовать меня себя цельным, что когда она рядом, мне больше никто не нужен, и что даже дышать становится трудно. Я не рассказал ей о том, что уже в течение года меня мучают сны, где она целует мою шею, и что, просыпаясь, я мастурбирую, представляя её перед собой. Я не сказал ей про стихи и, конечно же, не рассказал, о той энергии, что собирается и накаляется, когда мы рядом.

Я не знаю, что делаю. Всё это так неправильно.

– Господи, мне нужно выйти из машины. - с заднего сиденья раздается жалобный стон Элис, а Джаспер склоняется между передними сиденьями и вставляет новый компакт-диск в магнитолу.

– Снова Duran Duran? – издевается Анжела. – На самом деле?

– Эта музыка на все времена, дорогая, – парирует Джаспер и садится обратно на своё место.

Анжела закуривает сигарету, и я хмурюсь. Терпеть не могу сигареты. Отвратительная привычка. На самом деле, какой в этом смысл? Если вы начинаете курить, то готовьтесь к тому, что это окажет побочные эффекты на ваш мозг.

– Мы на ночь остановимся в Рино (город на западе штата Невада, США) – говорю я.

Она опускает окно. Анжела следит за тем, как она выдыхает дым в окно, но затем и Элис закуривает, и я больше не хочу это терпеть. Она знает, что я ненавижу, когда курят в машине.

– Элис, какого чёрта? – возмущаюсь я.

Она лишь закатывает глаза и выбрасывает сигарету в окно Анжелы.Это недопустимо. Это же мусор. Ветер избавляется от сигареты быстрее, чем Элис.

Мы подъезжаем к отелю, в котором останавливаемся каждый год, и мне приходится остановится в одной комнате с Элис и Джаспером. Но, всё же лучше, чем с Роуз и моими родителями. Мы здесь только для того, чтобы поспать. Ужинать мы идём в ресторан через дорогу. Я заказываю себе яичницу. Я люблю ужинать тем, чем обычно завтракают. Есть что-то такое в употреблении яиц в вечернее время.

Мы возвращаемся в комнату, я очень устал. Весь день я провёл за рулём, и ни один из придурков, ехавших со мной в машине, не предложил подменить меня. Это не означает, что я бы с легкостью доверил свой автомобиль, но, в любом случае, это был бы очень хороший жест с их стороны.

Анжела пробирается в мою постель, как только Джаспер и Элис проваливаются в сон, и тут же стягивает с меня штаны. Меня это немного удивляет. Я имею в виду, что всё это странно, когда на соседней кровати спят твоя сестра и её парень, но как только Анжела берет в рот мой член, я забываю обо всём. Это, наверное, какой-то универсальный приём!? Не нужно ни о чём думать, когда девушка доставляет оральное удовольствие. Иногда мне кажется, что Вселенная взорвётся, если я нарушу этот её закон. Но, фак, как, объясните мне, это работает, если я не могу не видеть густые каштановые волосы и огромные глаза лани, которые приближают меня к грани. Я вижу губы, обёрнутые вокруг моей плоти, и кончаю, и мне так хорошо. И я так ужасно разочарован, когда вижу счастливое лицо Анжелы.

Я такая сволочь.

Я стараюсь сделать что-то для неё, работая пальцами над её чувствительном местечком, пока она не сжимается вокруг моей руки, но я знаю, что это не то, чего она хочет. Она расстроена, я вижу, но я не могу дать ей большего.

На следующее утро мы продолжаем свой путь. Ещё только девять часов утра. Джаспер предлагает заменить меня в роли водителя, и я соглашаюсь. Я сажусь на переднее сиденье рядом с водителем, а девушки занимают места сзади, разговаривают и листают журналы. Анжела подтягивается к моему сиденью и делает мне массаж плеч, заставляя меня чувствовать себя лучше. Прислоняя свою руку к окну, я пробую таким образом узнать примерную температуру воздуха, стекло было очень горячим. Где-то примерно около ста градусов (37,48 по Цельсию). Всё идет к тому, что на реке будет невозможно дышать от такой жары. О чём я только думал, когда в прошлом году дарил Белле толстовку. В этом году Быки выиграли финал плей-офф, и как только это произошло, я хотел, что бы у Беллы было что-то на память об этом моменте. На городском открытом рынке я нашел ей майку, она была очень дешёвой, но я знал, что Белла полюбит её. Она любит все мои подарки.

За несколько часов пути до Лас-Вегаса мы останавливаемся на заправке, и я снова беру на себя обязанности водителя. Анжела садиться спереди и снова зажигает свою трубку. Мне кажется, что она сильно нервничает. Она говорит, что не может дождаться встречи с Беллой, и она уверена, что полюбит её, потому что обожает меня. Анжела почти не знает меня.

Но Белла этого не знает.

Поэтому я затягиваюсь этой дрянью так, будто это последний раз, или эта травка наделит меня суперсилой, как одного из людей-икс; и весь оставшийся путь, я жалею, что не могу стрелять лазером из глаз, и что моя кожа не может превращаться в металлическую броню. Защита. Я ищу себе защиту.

Когда мы, наконец, добираемся до пристани, я нигде не вижу Беллу. Я помогаю Эсме и папе разгрузить машину, Анжела заносит наши вещи и располагается в комнате, что закреплена за мной. Элис и Джаспер выбирают гостиную; потому что Эммет, скорей всего, будет каждый вечер, пока мы здесь, пробираться в комнату к Роуз.

Я беру сумку с несъёденными за время поездки сэндвичами, и уже хочу позвать Анжелу посмотреть на вечно голодных карпов, живущих под пристанью, как раздаётся стук в дверь. Роуз бросается открывать её. И мгновенно оказывается в объятиях Эммета, и есть что-то особенное в том, как она обнимает его, и то, как он просто купается в её благосклонности. А потом, в дверном проёме я вижу Беллу. На ней надеты те самые, обрезанные под шорты джинсы, и я могу разглядеть зелёные веревочки её бикини, выглядывающие из футболки. Я ничего не могу с собой поделать, моё защитное покрытие растворяется, и вот я уже стою и улыбаюсь, как идиот. Элис первой идёт здороваться с Беллой, а потом настаёт моя очередь: я обнимаю её, поднимая с земли, и целую в щёку, шепча ей на ухо, совершенно забывая об Анжеле.

– Я скучал по тебе, – говорю я.

Она смотрит на что-то позади меня, и я опускаю её. Черт, я чувствую, что предисловий не понадобится.

– Эм, Белла, это Анжела.

Как только я произношу это, Анжела тут же бросается на Беллу с объятьями. Беллу шокируют эти действия, её лицо краснеет, и мне хочется смеяться. Я люблю, когда она смущается.

– Я так много слышала о тебе! Небезызвестная Белла – говорит Анжела.

Я изо всех сил стараюсь не фыркнуть, из-за всей этой нелепой ситуации. Белла смотрит на меня, не обращая внимания на то, что Анжела говорит с ней, а я только улыбаюсь.

– Анжела ходит вместе со мной в школу. Она арт-дизайнер, Белла.

Я пытаюсь быть естественным, это так классно, а Белла, словно, лёд. Она выдавливает из себя улыбку, и я начинаю думаю, что она зла. Мое эго раздувается.

– Эдвард рассказывал мне, что ты фотограф? – спрашивает Анжела. Похоже, все, что я делал, когда был дома – это говорил о Белле. Проклятье, Анжела ведёт себя потрясающе.

– Ну, нет, просто дурачусь, – говорит Белла.

Я хмурюсь в ответ

– Нет, она не просто дурачится. У неё, на самом деле, очень хорошо получается. Белла, ты должна показать Анжеле фотографии плотины, – опровергаю я заявление Беллы.

Она лишь фыркает в ответ. Ей всё безразлично, и она ведёт себя так, будто всё, что здесь происходит – это так себе, обычное дело. Её картины – одни из самых красивых работ, которые я когда-либо видел, но она даже не пытается признать это.

– Да, Белла, я прошу тебя показать мне фотографии плотины. Я уверена, что они великолепны, – просит Анжела.
Прежде, чем Белла успевает ответить ей, я понимаю, что они улыбаются друг другу.

– Ну, да, некоторые из моих работ признали лучшими, – улыбается с гордостью Белла.
Она сияет, но я лишь закатываю глаза и смеюсь. Всё так легко. Слишком комфортно. Слишком легко. Я снова призвал свой защитный слой, чтобы он распространился по моей коже.

– Мы пойдём, я хочу показать Анжеле пристань, – говорю я. – Я возьму хлеб, и мы покормим рыб.

– Эти рыбы такие противные, – бормочет Белла.

А я улыбаюсь, вспоминая её яростной и злой, бросающей сумку с хлебом мне в грудь, с видом полнейшего превосходства на её прекрасном лице.

– Знаешь, когда я впервые встретился с Беллой, она бросила в меня пакет с хлебом, – смеюсь я, а она улыбается. – А потом, тем же летом, она ударила меня в живот.

– Ты сказал, что мои волосы выглядят наэлектризованными, – смеётся она, но при этом выглядит обиженной; она всегда выглядит так. – Что я должна была делать?

– Да, ну, теперь ты любишь меня, и всё хорошо, – говорю я.

Мне кажется, я успеваю заметить, как дрогнула её улыбка, и взгляд чуть опустился вниз. Я чувствую отвращение к себе, что заставил её нервничать, и что осознание этого может заставить меня петь от восторга. Но, тем не менее. То, что она дёрнулась, заставляет меня чувствовать себя непобедимым. Я чувствую, что могу захватить весь мир.
Всё потому, что она дёрнулась, когда я сказал это слово. Любовь.

Я чувствую себя гигантом.
_________________________
– Ты влюблён в неё? – произносит Элис.

Мы сидим за кухонным столом, я ем свои любимые Lucky Charms (3). Папино битьё по клавишам раздражает меня и вызывает головную боль. Боже, я ненавижу этот звук, каждое нажатие на клавишу напоминает мне о той работе, которую он должен сделать. Работа, которая важнее меня.

Чёрт.

– Я, практически, не знаю её, – отвечаю я.

Элис смотрит на меня своими большими голубыми глазами и запихивает себе в рот большую порцию мюсли. Она медленно пережёвывает и смотрит на меня всё тем же оценивающим взглядом, а я жду, что она ответит. Анжела всё ещё спит.

– Не её. Беллу, – говорит она.

В это время Джаспер садится за стол, протягивает свою руку за бубликом.

Я хмурюсь.
– Я не влюблён в неё. Я люблю её, она моя подруга. Но я не люблю её. Ты знаешь это, – бормочу я.

Раньше мы с Элис уже говорили на эту тему.

– Ты любишь Анжелу? – осторожно спрашивает Элис.

Я вздыхаю.
– Я уже сказал тебе, я почти не знаю её.

– Она милая, – говорит Элис. И я скриплю зубами. Да, я знаю, что она милая, в этом вся и проблема.

Анжела отлично ладит с моей семьёй. Папа смеется над её шутками, Эсме думает, что она очень хорошенькая. С Элис она обсуждает музыку, она знает все новые группы, которые играют в кафе, где работает моя сестрица. Она даже с Беллой ладит. Они обсуждают книги, искусство, и то, как всё гармонично в этом месте на реке, это поездка заставит меня хотеть крушить все кругом.

Белла ведёт себя абсолютно спокойно. И я чувствую себя, как идиот. Она старается сделать всё, чтобы Анжела чувствовала себя здесь комфортно: держит свой язык за зубами, когда Анжела спорит с ней, смеётся над её шутками, и это так невыносимо. Будто, эта ситуация вообще не влияет на неё. Она, словно, скала. Всё так типично. Я ожидал чего-то другого, возможно, хоть немного ревности.

– Да, она настоящее сокровище, – с сарказмом произношу я.

– Да, она такая, – серьёзно говорит Элис.

Я чувствую себя, как последний урод.
– Я не знаю. Возможно… может быть, я мог бы.

Если бы Беллы не существовало. Тогда я мог бы быть счастлив с Анжелой.
– Потому что она – Анжела, или, потому что она такая же, как Белла? – спрашивает Элис, прищуриваясь.

Какая умная девушка. Мне нужно выбираться отсюда.

– Я пойду, погуляю, – я выхожу за дверь, прежде, чем могу услышать её ответ.
Ноги сами ведут меня к тому месту, где всё обретает смысл. Несмотря на то, что ещё утро, на улице уже жарче, наверное, чем в аду, и я сажусь на качели. Раскачиваясь, я слышу скрип и стон старых деревьев и позволяю солнцу поджаривать мою кожу.

Горячие волосы спадают мне на лицо, и я убираю их за уши, уже чувствуя пот на коже.
Я смотрю в окно магазина, и вижу её там. Она стоит за прилавком и разговаривает с Леа. Она увидит меня и придёт. Она всегда так делает.

Я смотрю на землю, но в какой-то момент чувствую, как изменилось дыхание горячего душного воздуха вокруг меня, и понимаю, что она пришла. Поднимаю взгляд, и вот, они передо мной, большие, тёмные, другие глаза, наполненные теплотой. Она садится на качели рядом со мной, немного стягивая свои крошечные шорты, чтобы прикрыть заднюю сторону бёдер, и я не могу не смотреть на неё.

Чёрт, как я не хочу любить её. Как я не хочу хотеть её. Как я не хочу чувствовать всего этого.

– Привет.
Она говорит так прохладно, словно мерзкий и противный маринованный огурец. Я смотрю на неё. Я идиот, и не могу отвести от неё своего взгляда.

– Привет, – бормочу я в ответ.

Носочком своих беленьких теннисных туфелек она ковыряется в пыли, её волосы спадают ей на плечи, и она так прекрасна. Но вряд ли она посмотрит на меня.

– Где вся твоя компания? – спрашивает она.

Я слышу в тоне её голоса язвительные нотки. Моя компания – это последнее, о чём я хочу говорить.

– Знаешь, мне нужен перерыв. Мне просто на секунду захотелось побыть одному, – отвечаю я.

Её губки надуваются. И она поднимается, собираясь уходить. Я – в панике.

– Ох, извини, я просто пришла поздороваться, – бормочет она.
Но я не могу её отпустить. Моя рука тянется к ней, наша кожа соприкасается, и я говорю:

– Нет, не ты. Я имел в виду, что хотел быть подальше от них, – пытаюсь я объяснить. – Пожалуйста, не уходи.
Я жалок. Но, не смотря ни на что, она садится обратно и никуда не уходит.

– Ну, Анжела очень милая, – говорит она. Я честно не понимаю, как она может так мило рассуждать на эту тему.
___________________________________________________
Продолжение новогоднего подарка на форуме)))
Люблю вас, надеюсь вам также нравится глава, как и мне)

Источник: http://robsten.ru/forum/19-548-20