Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Ты - мое лето
Лето, когда ты остался на мой День Рождения.

1999 [i]
В Лос-Анджелесе отснят последний сезон «Спасателей Малибу». (1)


2 февраля подходит к концу пятинедельная процедура импичмента (п/п: процедура отстранения от должности высокопоставленного государственного чиновника, вплоть до главы государства, судом парламента по тяжкому уголовному обвинению) президента Билла Клинтона.

Компьютерщики берут верх над глюком «Y2K» (2) который, как многие полагали, мог серьезно повлиять на мировые финансовые институты. [/i]

...

– Белла! Нам уже нужно выезжать, или мы опоздаем.

Я ещё раз смотрю на себя в зеркало, поправляю волосы и, заодно, стираю небольшое пятнышко от помады. Я не понимаю, почему отец так хочет, чтобы я поехала на эту встречу, раньше он всегда справлялся один. Мой кот, Отис, ластится у моих ног, и я наклоняюсь, чтобы погладить его по голове, и он мурлычет в знак признательности.
Отец, наконец-то, нашёл покупателя на пристань. Если честно, ему поступило несколько хороших предложений, и ему понадобилось время, чтобы выбрать лучшее. Он и Дженкс рассматривали различные варианты и, посоветовавшись с агентом по недвижимости Кармен Флорес из Лас-Вегаса, и приняли решение, полностью игнорируя моё мнение. И это очень раздражает.

Выйдя из ванной, я надеваю довольно симпатичное платье. Оно синего цвета и переливается при каждом движении, словно жидкость. Отец договорился, что подписание документов о продаже состоится в Лас-Вегасе, и хочет, чтобы я поехала вместе с ним, таким образом, он сможет познакомить меня с инвестором. Он ждёт меня в холле моей небольшой квартиры, и я угрюмо смотрю на него, пока застёгиваю босоножки.

– Это, ведь, – то, что ты хотела? Стать свободной от пристани?

Он не понимает, почему я так недовольна.

– И что эта Кармен вообще знает о реке? – с сарказмом произношу я. – И что за имя такое ‒ «Кармен»? У меня сразу ассоциации со «Спасателями Малибу». Ничего особенного, кроме сисек, бегущих по пляжу. Я не могу доверять людям с таким именем.

– Белла, прекрати ёрничать, – укоряет отец, и его усы чуть дёргаются. – Это некрасиво.

– А я и не пытаюсь быть милой, папочка. Просто, я надеюсь, что ты принял правильное решение, – говорю я. – Мне просто интересно, знает этот человек хоть что-нибудь о реке? Может, стоит ещё немного подождать, ты уверен, что он – то, что ты искал?

Сразу после моих слов на кухне звонит телефон, и я бегу туда, чтобы ответить на звонок.

– Привет, это Бенни? – раздается тихий голос из приемника, но я сразу узнаю его.

– Бенни? – непонимающе, спрашиваю я.

– Да, Б-Б-Б-Бенни и Джетс, – поёт Эдвард.

– Боже мой, иногда ты бываешь таким придурком, – смеюсь я.

– В том, что ты так и не стала ценителем классической музыки, моей вины нет, – произносит он, и его слышно всё хуже и хуже.

– Где ты? – спрашиваю я.

– Я еду в город, – отвечает он. – Ты уже готова подписать все бумаги?

– Да, и прямо сейчас папа пытается испепелить меня взглядом. Он не хочет опоздать.

– С тобой всё хорошо? – шёпотом спрашивает он.

И я вздыхаю.

– Думаю, да. Просто мне не хочется иметь дело с каким-нибудь пингвином, который ничего не смыслит в управлении пристанью.

Если ты ещё не заметил, то меня не очень привлекают все эти изменения.

Эдвард смеётся, и папа подходит к двери.

– Ладно, давай, я позвоню тебе, когда мы вернёмся домой.

– Удачи.

– Ну, будем надеяться, что я не убью там никого, – говорю я.

И Эдвард снова смеётся.

– Я люблю тебя, – произносит он, и кровь приливает к моим щекам.

Каждый раз, когда он произносит эти три слова, мурашки пробегают по моей коже.

– Я тоже люблю тебя, – говорю я, и он кладёт трубку.

Отец ведёт грузовик, мы слушаем радио, передающее старые песни. Всю дорогу он молчит, размышляя о своём, и я точно знаю, что заставляет его грустить. Пристань была всем в его жизни, это было единственным, что он знал, и теперь он вынужден отдать часть её, часть своей души. И я чувствую себя ужасно. Я ничего не сделала, чтобы помочь ему, только ходила с недовольным видом, хотя он страдал не меньше меня. Не удивительно, что он взял всё на себя. Ему совсем не хотелось слушать моё нытьё.

Я смотрю на него, а он поглядывает на меня с какой-то опаской. Я выдавливаю из себя улыбку, надеясь, что она хоть как-то успокоит его. Он улыбается в ответ и сжимает моё плечо, и весь оставшийся путь мы снова молчим. Место, где была назначена встреча, расположено не очень далеко от моей квартиры. Этой осенью я поступила в местный университет и решила, что мне необходима собственная квартира. Мне очень понравилось жить самостоятельно, только я и мой кот Отис; я оплатила девятимесячную аренду, чтобы летом вернуться на пристань и помогать отцу с делами. Ну, ладно, Дженкс разобрался со всем этим. Я вам клянусь, у этого человека везде есть свои люди.

Мы паркуемся возле огромного офисного здания, и моё сердце бешено бьётся в груди. Дженкс ждёт нас у дверей, и в поле моего зрения попадает маленькая мисс «Спасатели Малибу», стоящая рядом с ним в накрахмаленном костюме. Сейчас март, и погода в Лас-Вегасе довольно неплохая, правда, немного пасмурно и по небу плывут тяжёлые облака.

– Папа, подожди, – говорю я, и он смотрит на меня. – Не делай этого. Я помогу тебе. Ведь мне ничего не стоит совмещать учебу и работу на пристани, я могу вернуться жить домой. Если нам понадобится помощь, мы можем нанять больше рабочих. И тебе не нужно будет продавать часть своей души.

Отец делает глубокий вздох и улыбается:

– Всё уже сделано, Белла. Теперь, давай, пойдём и встретимся с нашим новым партнёром.

– Ему лучше не быть в костюме, – произношу я, и папа смеётся в ответ.

Отец пожимает руку Дженксу и Кармен, я следую его примеру, так как не хочу обижать этих людей, не сегодня. На лице Кармен красуется неестественная улыбка, и я понимаю, что она в уме просчитывает комиссионные, которые она получит от этого слияния. После она проводит нас в большую комнату, в центре которой стоит овальный стол, и мы садимся на мягкие стулья на колесиках. Он опаздывает. Тот, кто должен стать нашим партнёром, опаздывает, и я уже недовольна им. А может быть, он изменил своё решение. Может быть, он вообще не приедет. И тогда в моей душе зарождается крупица надежды.

Дверь открывается, и первое, что бросается мне в глаза ‒ это красный цвет. Его красный галстук резко контрастирует с его синим костюмом и полосатой рубашкой, в которые он одет. Я стискиваю зубы, и мои глаза поднимаются выше, следуя знакомым линиям челюсти и губ, и вот он ‒ такой родной, весь в веснушках, нос. А следом за ним – пушистые ресницы и светящиеся от восторга зелёные огни. Козёл.

Осматриваясь, он входит в комнату вместе с двумя другими людьми, одетыми в типичные для таких дел костюмы, а я, тем временем, не свожу с него глаз. У меня такое ощущение, словно меня ударили ногой в живот – предали, обманули, держали в неведении, – и всё это делал единственный человек, которому, как я думала, я могла доверять. Почему он не сказал мне об этом? Как он мог скрывать это от меня?

– Кармен, очень рад видеть тебя.

Эдвард пожимает руку этой кукольной девице. Так они встречались раньше! От возмущения у меня открывается рот. После он пожимает руку Дженксу, сопровождая процесс дружественной улыбкой, затем приветствует моего отца, его лицо сохраняет спокойствие, но, всё равно, заметно, что он напряжён. Что, чёрт побери, здесь происходит? И кто, чёрт побери, этот человек в синем костюме?

– Белла, – тихо произносит он.

И мне так хочется закатить истерику, прямо тут, в этой комнате, но это выставило бы меня идиоткой, поэтому я только лишь сжимаю зубы и молчу, и в его глазах мелькает что-то, похожее на беспокойство.

Кармен достаёт документы, и адвокаты Эдварда рассматривают их, в то время как он сам не сводит с меня глаз. Я скрещиваю руки на груди, кладу ногу на ногу, но, к сожалению, не могу заставить своё колено прекратить дёргаться. Лишь полчаса назад я разговаривала с ним, и он лгал мне. В моей голове крутится сотня вопросов, но они чередуются с ругательствами, которыми я бросаю в негодовании адрессованными ему, и из-за этого у меня не получается сосредоточиться на главном. «Пингвины» двигаются, словно в замедленной съёмке, они отпускают какие-то шутки, смысл которых ясен только им, и болтают о чём-то, мне непонятном, а он только смотрит. Лишь на мгновенье он прерывает зрительную связь, когда подписывает бумаги, после чего снова смотрит мне прямо в глаза. И, вот, все формальности улажены. И я срываюсь с места.

– Белла! – кричит он, следуя за мной.

Он хватает меня за руку, но я вырываюсь из его захвата и не останавливаюсь, пока не выхожу на улицу.

- Я не могу верить тебе! – кричу я, тыча пальцем в его грудь. – Ты – лжец!

– Я никогда не обманывал тебя. Лишь опускал кое-какие подробности, а это – разные вещи, – выбирая слова, говорит он.

– Ты сказал мне, что едешь в город! – кричу я, размахивая руками.

– А я и ехал в город, просто не сказал в какой, – произносит он и выглядит при этом таким довольным; он гордится тем, что смог провести меня.

– Да, какая разница, Клинтон? – язвительно говорю я. – Обманщик. А ещё манипулятор. Скрыватель истины.

– Ох, ну ладно тебе, я лишь хотел сделать тебе сюрприз. Мне казалось, что это будет довольно романтично.

Он пожимает плечами и прячет руки в карманы. Я вздыхаю, и мой гнев чуть остывает после его слов.

– Ты мог бы сказать мне об этом. Мы должны быть одной командой, ты же сам мне это говорил. Мы ‒ партнеры, и всё такое-прочее. Но у партнеров нет друг от друга секретов. Партнеры не скрывают друг от друга значимые перемены, которые происходят в их жизни. Эдвард, я чувствую себя такой идиоткой! Такое чувство, что я совсем не знаю тебя. Как так получилось?

Я вижу, как отец выходит из здания, в моём мозгу что-то щёлкает и гнев возвращается. Это и его вина тоже. Они оба обманывали меня. Теперь они должны войти в сообщество врунов, или носить футболки с надписью «Я – обманщик».

– Ты! – я указываю пальцем на отца.

Он закатывает глаза.

– Перестань разыгрывать драму, – говорит отец и садится в грузовик.

Я не могу поверить, что он может, вот так, просто, уйти от разговора. Как это возможно?

– Подожди, я тебе сейчас всё объясню, – произносит Эдвард, целуя меня в обе щеки.

И я смягчаюсь.

– Этот костюм просто смешон, – с горечью произношу я.

Он смеётся и идёт к своему Вольво, припаркованному возле грузовика моего отца, и открывает багажник. Я подхожу поближе и замечаю, что он машина забита его вещами и коробками с книгами, и, второй раз за день, я стою с открытым ртом.

– Эдвард?

Мне хочется задать так много вопросов, но все слова застревают в горле. Он подмигивает мне, я в ярости.

– Давай поговорим об этом, когда вернёмся домой.

Он садится на водительское место и с мягким хлопком закрывает дверцу, после выезжает с парковки. Надеюсь, Эдвард помнит дорогу до моей квартиры. Он приезжал ко мне на рождественские каникулы, это было всего пару месяцев назад. И тогда он ничего не сказал о покупке пристани.

Я запрыгиваю в грузовик отца, и он улыбается, глядя на меня. Я покачиваю головой и прищуриваюсь, но он лишь смеётся.

– Папа, это не смешно, – говорю я.

Слёзы застилают мои глаза. Я не могу назвать точную причину, почему я плачу. В моей голове с трудом укладывается то, что произошло за последнюю пару часов. Теперь Эдвард владеет половиной пристани, и его машина заполнена вещами. Он приехал сюда, навсегда. И даже не сказал мне ни слова. Он не советовался со мной, принимая решение, от этого и больно. Это всё, о чём я когда-либо мечтала, но я не участвовала в этом. И чувствую себя из-за этого обделенной, постоянно задавая себе вопрос «Как такое могло произойти?»

– Он любит тебя и хочет заботиться о тебе. И у него было лучшее предложение, – ухмыляясь, произносит отец.

И я не могу остановить потоп, текущий по моим щекам.

– Это не то, что я имею в виду, – шепчу я, стирая слёзы с глаз.

С губ отца слетает смешок.

– Знаю, – подмигивает он.

И мне больше нечего сказать.

Он едет ко мне, и весь путь до дома мой мозг не перестает работать. Я замечаю Эдварда, стоящего возле своего автомобиля, припаркованного на стоянке возле дома, где находится моя квартира. Он так и не снял очки и свой дурацкий костюм, и, проклятье, ему идёт этот образ. Он выглядит так, будто всё сшито именно для него. Его волосы аккуратно подстрижены вокруг ушей и шеи, а руки засунуты в карманы. Надеюсь только, что он вспотел, проведя весь день в этом маскарадном костюме.

Отец подъезжает к нему и поворачивается ко мне, смотря мне в глаза с надеждой. Он не собирается выходить. Он просто высадит меня и тут же уедет, удирая с поля битвы. Что же за трусливая задница!

– Отлично, но мы ещё не закончили, – говорю я, выходя из машины, и громко хлопая дверью.

Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь к Эдварду, и мы оба наблюдаем, как грузовик моего отца с бешеной скоростью летит вниз по улице. Эдвард улыбается, краешек его губ ползёт вверх, и я изо всех сил стараюсь не улыбнуться в ответ. Я имею в виду, что всем сердцем борюсь с мышцами моих щёк.

Но моё сердце тоже предает меня. Оно сдаётся. Мои губы дёргаются, и Эдвард не может не заметить этого. Он смеётся и притягивает меня к своей груди, а я оборачиваю свои руки вокруг его талии.

– Я скучал по тебе, – шепчет он мне на ухо и целует в губы.

Поцелуй мягкий, нерешительный, словно он пробует почву, проверяя, буду ли я кусаться в ответ.

– Я всё ещё зла на тебя.

Я стараюсь бросить на него сердитый взгляд, но выходит лишь наполовину. Я веду его в свою квартиру, и он следует за мной. Пока мы поднимаемся по лестнице, его рука касается моих бёдер, и я позволяю улыбке расползтись по моему лицу, пока он не видит этого.

– Я знаю.

Его рука скользит по моей спине, пока я открываю дверь. Отис трётся о мои ноги, Эдвард закрывает дверь, Я бросаю ключи на стол и иду на кухню. Стянув резинку с запястья, я завязываю себе хвостик, после чего оборачиваюсь к нему. Он снимает очки и избавляется от пиджака, но я продолжаю хмуриться.

– Галстук тоже снимай, – говорю я.

Его пальцы касаются узла, но он не спешит.

- Сделай это сама, – улыбается он.

Я лишь закатываю глаза и иду в спальню. Через голову снимаю своё, теперь уже кажущееся мне идиотским, платье, и достаю из комода свои пижамные штаны. Эдвард всё это время стоит в дверном проёме.

– Это – деньги моей матери, – тихо произносит он.

Я смотрю ему в глаза, и он заходит в комнату.

– Прежде, чем она умерла, она создала трастовый фонд, но там была одна оговорка. Мне необходимо было окончить университет.

- Я был обязан пройти весь путь, получить докторскую степень, неважно, – доктор наук или медицины, главное было ‒ закончить. И я закончил, Белла.

– Подожди, что? – спрашиваю я, так как уже окончательно запуталась во всём. – Я ничего не понимаю, почему ты никогда не говорил мне об этом?

– Не знаю, мне казалась, что всё это так мелко, – делать это только ради денег, – произносит он. – И мне не хотелось, чтобы ты думала, что я один из тех избалованных, живущих только за счёт трастового фонда придурков. Я ‒ один из Калленов, и всё, что волнует наше семейство, это только одно – деньги. Но ты всегда во мне видела намного больше. И я не хотел портить твоё мнение обо мне. Но мне нужны были эти деньги, так я мог быть уверен, что смогу позаботится о тебе. Что бы ни произошло.

– Когда? Как давно тебе известно, об этом? Ты всегда или…

– Нет. Эм, в тот день, когда я провалил экзамен. Мой отец узнал об этом от одного из своих коллег. И тогда он рассказал мне о деньгах. Он думал, что, возможно, мне нужна мотивация, раз постоянно давление не было для меня достаточным стимулом.

– Так ты поэтому был так расстроен, что не поступил в медицинскую школу? Потому что ты хотел заботиться обо мне? – спрашиваю я, наблюдая, как он садится на мою кровать.

– Да, это, вроде, как бы, было целью моей жизни, – он комкает простыни, сжимая их в кулаках.
После его признания я чувствую дрожь в коленках, и, не желая рисковать, я сажусь на кровать.

– После того, как ты рассказала мне, что твой отец ищет партнера, я пошёл к нему. Я попросил его подождать год, когда у меня будут деньги. Я мог заплатить наличными и заботиться о тебе. Знаю, у меня мало опыта и знаний для управления пристанью, но я надеялся, что ты сможешь научить меня. Теперь мне не нужно уезжать, и нам больше не нужно расставаться. Уверяю, у меня и в мыслях не было тебя обманывать. Мне просто хотелось сделать всё идеально, так, чтобы у тебя не появилось возможности отказаться. Я остаюсь, нравится тебе это или нет.

– То есть, всё это долгое время, ты занимался до седьмого пота, не жалея себя, сдавая все эти сложные экзамены, чтобы дать мне всё это, чтобы остаться тут, со мной, навсегда? – бормочу я, и он качает головой.

– Место не имеет значения, я просто хочу быть с тобой. Меня не волнует место, и как далеко оно находится, главное ‒ что мы вместе.

Пальцем он проводит линию между тремя моими веснушками на бедре, которые образуют равносторонний треугольник, и я кладу свою руку на его, останавливая движение.

Отис прыгает на кровать и протискивается между нами, Эдвард гладит его по голове. Я чешу ему шейку, и он начинает громко и довольно мурлыкать. Я смотрю в зелёные глаза Эдварда, и наши пальцы находят друг друга. Он взял на себя риск, принёс себя в жертву, чтобы получить то, что он хочет, …а хочет он меня.

– И как ты думаешь, где ты будешь жить?

Я играю словами, так как ясно, что он будет жить со мной. Так ведь?

– А, это, да. Я выкупил блок отца, который он раньше занимал на пристани. Я могу поселиться там, – смеётся он.

Я улыбаюсь в ответ и легонько толкаю его в грудь. Отис шипит, раздражённый нашими действиями, и спрыгивает на пол.

– Видишь, даже Отис считает, что ты придурок, – произношу я и забираюсь к нему на колени.

Его руки тут же обхватывают мои бёдра, не теряя времени, я развязываю узел дурацкого галстука, и шёлковая красная ткань падает на пол.

– Он просто ревнует, ведь, начиная с сегодняшнего дня, в твоей кровати будет спать мужчина, – бормочет он мне в шею, губами касаясь кожи.

– Я всё ещё не простила тебя, – бормочу я и закрываю глаза, так как его губы на моей коже могут быть очень убедительными. – Я хотела бы, чтобы ты рассказал мне.

– Я хотел бы сделать так много, – произносит он, и его руки скользят по моим бёдрам, сжимая их, заставляя моё тело трепетать, в то время как мои пальцы зарываются в его волосы. – Я жалею, что каждый день своей грёбанной жизни я не говорил тебе, как сильно я люблю тебя. Так жалею, что не сказал тебе об этом в наше самое первое лето.

Его руки оборачиваются вокруг моей талии, и он продолжает сжимать мою кожу, притягивая ближе, не оставляя не единого миллиметра между нашими телами. Пуговицы его рубашки прижимаются к легкой ткани моей сорочки, и я чувствую его дыхание на своей шее. Щекой я прижимаюсь к его лицу и вдыхаю запах его тела. Одеколон, лосьон после бритья, стиральный порошок. Он до сих пор вызывает покалывания в моей коже и бабочек в моём животе, словно жаркое солнце, опаляющее мою кожу в течение всего дня, или первые брызги холодной воды. Он ‒ моё облегчение. Мой комфорт. Мой дом.

– Но тогда бы у нас не было бы такой большой истории любви, как сейчас, не так ли?



– И ты должна делать это каждый год? – спрашивает Эдвард, двигая щёткой по дну лодки.

Мы вытащили отцовскую лодку из воды и сейчас пытаемся удалить огромное количество известкового налёта, который накопился за год.

– Да, от извести дно лодки грубеет, и приходится тратить больше газа, чтобы разогнаться до нужной скорости.

Я не могу отвести взгляд от движения мышц на его загорелых руках и плечах. Маленькая капелька пота скатывается по его спине, и я облизываю губу. Я люблю наблюдать за ним, когда он думает, что я не смотрю.

Летом, сразу же, как закончилась аренда моей городской квартиры, мы вернулись на пристань. Мне осталось отучиться ещё один год, и я стану дипломированной выпускницей колледжа. Я, по-прежнему, работаю, и уже очень много моих фотографий опубликовали, но в моей профессии очень большая конкуренция. Практически все деньги, что я зарабатываю, снимая для журналов, я кладу на банковский счёт с хорошей ставкой и, таким образом, зарабатываю проценты. Да, я знаю о процентных ставках. У меня даже есть полис страхования жизни. Мы с Эдвардом сразу договорились, что будем оплачивать счета пополам, и, должна признаться, это очень приятно, что теперь больше не надо волноваться об арендной плате. На прошлой неделе он купил новый автомобиль, и я, практически, рыдала, когда ему пришлось избавиться от своего старенького серебристого вольво. Он купил седан. Семейный автомобиль.

Он помогает отцу с ремонтом и смог уговорить его нанять ещё людей для обслуживания клиентов. После окончания школы Лея делает значительные успехи в офисной работе. Эдварду легко даётся управление пристанью. Он много работает, как будто желает осуществить какую-то свою цель или старается изо всех сил доказать мне, что он сможет справиться.

– Твой отец, скорей всего, нанял бы Блэков, чтобы они сделали всё сами, и тебе бы не пришлось пачкать свои симпатичные ручки грязной работой, – дразню я.

Эдвард поднимает глаза. Ему не нравится, когда я дразню его белоручкой.

– Ох, да ладно тебе. Я, всего лишь, пошутила.

Я подползаю к нему и целую его в плечо, и вижу, как его лицо смягчается. После я возвращаюсь к чистке извести, водя щёткой по загрубевшим минералам, постепенно очищая стекловолокно. Тёплые лучи солнца пропитывают мою кожу, и я поднимаю свою футболку, стирая пот со лба. Руки Эдварда продолжают упорно счищать налёт, и его бедро ударяется о меня. Локтем я легонько толкаю его в бок, и он целует меня в щёку.

– Сегодня утром я разговаривал с отцом. Он купил трейлер. И этим летом приедет сюда, – произносит он. – Он приедет на мой день рождения.

Я выпрямляю спину и замираю, мысль, словно ураган, врывается в мой мозг.

– Ты будешь здесь на свой день рождения! – слова слетают с моих губ.

И Эдвард улыбается.

Я отбрасываю тряпку в сторону и прыгаю на него. Ногами я обхватываю его талию, а руками – шею, падая на него сверху и оставляя на его губах страстный поцелуй. Сначала он немного удивлён, и чуть подаётся назад, но лишь для того, чтобы принять более удобную позу, Слава тебе, Господи. Он целует меня в ответ, его губы напористы, и он прижимает меня ближе к себе.

– Чем заслужил такое? – бормочет он, нежно потираясь своим носом о мой.

– Я просто вспомнила. Ты никуда не уедешь.

Щекой я прижимаюсь к его лицу. И это лучше всего на свете – чувствовать его тепло на своей коже. Словно, когда наша кожа нагреется, мы сможем сплавиться в одно целое. Словно зефир и шоколад.

Доктор Каллен приезжает за день до дня рождения Эдварда. Он паркует свой трейлер в палаточном лагере, и я очень рада, что он не остановился у нас. Не то, чтобы мне не нравился доктор Каллен, просто у нас с Эдвардом совсем недавно начались серьёзные, полноценные отношения. Только три месяца прошло с тех пор, как мы с Эдвардом стали жить вместе. И мне всё ещё кажется, что всё это – не по-настоящему, и когда-нибудь я проснусь. Я живу с Эдвардом. Он постоянно рядом со мной. Бывают такие моменты, когда мы очень поздно ложимся спать, и тогда в пять утра нас будит противное мяуканье Отиса, который хочет есть. Эдвард всегда встаёт и кормит его, позволяя мне оставаться в постели. Когда он возвращается ко мне, я оборачиваюсь вокруг него, позволяя его рукам гулять под моей ночнушкой, и мы наслаждаемся друг другом. Занимаемся любовью, принимаем вместе душ, ходим по дому в одних трусах, и это так уютно.

Иногда я задаюсь вопросом, скучает ли Эдвард по дому, по своему бывшему дому. Он кажется счастливым, но я помню те эмоции и вибрации, которые исходили от него, когда мы были в Сиэтле. Он – городской, привыкший к ярким краскам и высотным домам, где жизнь кипит и днём, и ночью, а тут он – не в своей тарелке. Я спрашиваю у своего брата, как он и Роуз сделали это, как они смогли подстроиться друг под друга, как они поняли, что у них всё получится, и он даёт мне простой ответ, единственный, который имеет хоть какой-то смысл.

– Белла, хоть на минуту, перестань думать, сможешь? Перестань думать о любви и просто люби. Поверь, это просто. Боже, ты словно сама себе прокурор. Возможно, тебе следует пойти учиться в юридическую школу.

– С каких пор думать стало преступлением? – спрашиваю я.

– Когда это делается для самоуничтожения, – отвечает он с сарказмом.

– Хорошо, я поняла тебя. Просто я боюсь, Эммет. Я не хочу всё испортить, – тихо произношу я.

– Ты уже ни один раз все портила, тысячу раз. Вы оба. Просто отпусти.

И эти слова заставляют кровь в моих венах течь быстрей, словно эти два слова ‒ недостающие элементы в различных неорганизованных связях. Я чувствую, как это происходит: элементы соединяются, восстанавливаясь в правильную цепочку, щелчок, и вот оно ‒ прозрение. Как бы вы это не назвали, но я чувствую, как волосы на моём затылке встают дыбом.

Просто отпустить.

На день рождения Эдварда мы едем в Лас-Вегас, и доктор Каллен, практически, заставляет меня называть его Карлайлом, и задаёт тысячу вопросов о фотографии. Мы пьём вино и заказываем стейк. Всё это время Эдвард сидит, облокотившись на стол, прижав палец к губам, и наблюдает за нашим разговором, и его глаза блестят. Мой любимый скучает по своему отцу.

Той же ночью, когда я заползаю в нашу постель, Эдвард тянет меня на себя. Я провожу дорожку поцелуев по его подбородку, ниже по ключице к плечу, он своими руками теребит края моей хлопковой рубашки, пытаясь снять её с меня.

– Я хочу сказать, что приготовила тебе подарок, но нужно подождать еще парочку недель, – произношу я.
Эдвард непонимающе смотрит на меня.

– На месте, где стояли качели, мы собираемся построить баскетбольную площадку. И тебе придётся научить меня забивать мяч в корзину, или как там это называется.

– Серьезно? Это, действительно, очень круто! – говорит он.

И я улыбаюсь. Я знаю, что ему понравится этот подарок.

– Значит, ты хочешь стать баскетболисткой?

– Ну да, почему бы и нет? Мы можем играть один на один, или как там, – Эдвард улыбается, и я щёлкаю его по носу. – Разве это не так называется?

– Да, так, но мне кажется, ты не понимаешь, против кого собираешься играть. Я ‒ мастер, – он приподнимает брови.

И я не могу сдержаться и целую его губы, растянутые в наглой улыбке.

– Я думаю, что при небольшой практике, я могла бы бороться с тобой на равных.

Конечно, я преувеличиваю. Мне приходилось несколько раз играть в старой школе, но все игроки были так же ужасны, как и я.

– Я принимаю вызов, красавица, – произносит он, проводя пальцем по моему лицу.

– Ну, я хотела, чтобы у тебя здесь было своё место. И я решила, что это подойдёт, – говорю я, целуя его в нос.

– Белла, ты ‒ моё место, – выдыхает он мне в шею, и моя кожа покрывается мурашками.

– Я? – шепотом переспрашиваю я.

– Конечно, никогда не сомневайся, – немедленно звучит его ответ.

– Ты скучаешь по Сиэтлу? – спрашиваю я, пока его пальцы скользят по моему позвоночнику, вырисовывая разные узоры.

И я знаю ответ ещё раньше, чем слова слетают с его губ.

– Да, но это – ничто по сравнению с жизнью без тебя. То, что я чувствую сейчас к Сиэтлу, похоже на обыкновенный порез, или укус, оно чешется время от времени, но проходит. И уже даже не нужен бинт.

На его губах появляется едва заметная, но, всё же, печальная улыбка.

– Что тебе не хватает больше всего?

Мой голос тих, пока я пальцем провожу линию по его обнажённой груди. Его кожа всё ещё влажная после душа, и пахнет мылом.
Он глубоко вздыхает, словно не хочет продолжать эту тему, но я кладу голову на руку и смотрю на него, ожидая ответа.

– Не знаю, я не могу назвать какую-то одну, конкретную вещь. Но это не имеет значения. Мне нравится там, где я сейчас.

Его сильные руки прижимают меня к его крепкому телу, и я почти забываю, что пыталась быть стойкой.

– Ты же знаешь, что порез о бумагу очень сильно болит, – я не оставляю попыток, и он вздыхает. – И не всегда удается остановить кровотечение.

– Именно поэтому я и не говорил тебе, что собираюсь переезжать сюда.

Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, поэтому прекращаю спор, целуя его губы, греясь в тепле той жертвы, которую он принёс, полностью наслаждаюсь её лучами. Но, всё равно, в то время, пока я лежу, наслаждаясь его крепкими объятьями, чувствуя дыхание Эдварда на своей коже, я не перестаю думать, и чувство вины заполняет меня. Ведь мне ничем не пришлось жертвовать. Понимаю, что я не несу ответственности за выбор Эдварда, но в этом-то всё и дело, ему пришлось делать этот выбор без меня. И что это значит? Неужели такой Эдвард видит меня, нежелающей идти на компромисс? Почему он думает, что единственный способ нам быть вместе ‒ это его решение переехать сюда? Честно говоря, меня немного будоражит перспектива жизни в Сиэтле. Мне нравится тёплый климат Аризоны, но я готова к переменам. Я могла бы переехать в Сиэтл, и при этом даже не чувствовала бы, что приношу себя в жертву.

Ко Дню Независимости мой брат вместе с семьей приезжает на пристань, и мы, как всегда, идём в бухту. Отцовская лодка уже устарела, и Эммет вовсю обсуждает покупку новой. Доктор Ка..,то есть, я хотела сказать, Карлайл, не стал брать лодку, так как приехал сюда на трейлере. Лодка отца слишком мала для собак, ящиков с вином и для всех нас, поэтому мы с Эдвардом берём гидроцикл, и он без споров отдаёт мне управление, а сам при этом постоянно целует меня в шею и играет с бретельками моего купальника.

– Послушай, капитан Отвлечение, как ты думаешь, можешь ли ты свести свои приставания к минимуму, пока мы не приехали? – бурчу я, оглядываясь через плечо.

Не спеша, я скольжу по воде за старой отцовской лодкой, следуя к семейной бухте. Но, кажется, что мои слова только больше раздразнили Эдварда. Его руки движутся по моим бёдрам, очень близко к заветному месту, и пальцами он старается незаметно протиснуться под эластичный материал моих трусиков, но я не могу позволить ему сделать это. И он прекрасно это понимает.

– Я сброшу тебя с гидроцикла, – я стараюсь говорить как можно более угрожающе, но не могу контролировать свое дыхание.

– Хм, я не думаю, что ты действительно хочешь, чтобы я остановился, – шепчет Эдвард мне на ухо.

У меня вырывается стон, потому что теперь его пальцы трутся о то самое место, и я не могу найти в себе силы противостоять ему.

Потом он целует мою шею, руки и спрыгивает с гидроцикла, кода до бухты остается несколько метров. Я прыгаю за ним, и это такое облегчение оказаться в холодной воде, после того как провела под палящим солнцем несколько часов. Мы тащим гидроцикл к берегу, и Эммет ставит его на один якорь с лодкой. Скалли и Малдер бегают по берегу, вынюхивая что-то в кустах. Я слежу за Ванессой, пока остальные устанавливают навес и перетаскивают стулья и ящики с лодки на берег.

Как только мы заканчиваем все приготовления, оправляемся кататься: кто на лодке, кто на лыжах, а я с Ванессой – на камере, и Эммет тянет нас очень медленно. Роуз сидит на скамейке, и, хоть её глаза скрыты за тёмными очками, по поднятым вверх бровям понятно, что она очень переживает.

– Почему ты тащимся, как черепаха? – спрашивает Ванесса, смотря на меня снизу вверх, своими большими голубыми глазами из-под влажной белокурой челки.

Я целую её в нос.

– Потому что твой папа ‒ неженка, – произношу я, и её смех звучит, словно перезвон колокольчиков. – Покажи ему палец вверх, вот так.

Я показываю ей движение, и она повторяет за мной, её крошечный палец взлетает вверх, и Роуз качает головой. Но я могу видеть усмешку Эммета, и он нажимает педаль газа, и мы ускоряемся. Роуз резко поворачивает голову, и я уверена, что она ворчит на Эммета, но он лишь пожимает плечами. Ветер треплет волосы, Ваннеса кричит, подпрыгивая на камере, наслаждаясь поездкой по воде.
_______________________
Продолжение на форуме

Источник: http://robsten.ru/forum/19-548-20
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Лисбет (26.06.2012) | Автор: Lady_winter
Просмотров: 2684 | Комментарии: 15 | Рейтинг: 4.9/31
Всего комментариев: 151 2 »
0
15   [Материал]
  dance4 dance4 dance4

14   [Материал]
  Так здорово, что они, наконец-то, вместе! good

13   [Материал]
  lovi06015 lovi06015 lovi06015 lovi06015 так счастлива!!! готова всех расцеловать lovi06015 lovi06015 lovi06015

12   [Материал]
  Ура!Лёд тронулся. fund02002 Это супер лето!

11   [Материал]
  Молодец Эдвард, как все чудесно устроил!!! :d lovi06032

10   [Материал]
  Я счастлива!

9   [Материал]
  Какие счастливые cray cray

8   [Материал]
  Эдвард, горжусь тобой, жаль, конечно, что пришлось жертвовать, но любовь важнее

7   [Материал]
  ура!!! good

6   [Материал]
  Эммет прав Белла много думает всё хорошо,он ради неё переехал,а она всё равно грузиться girl_wacko

1-10 11-15
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]