Я сижу, прижимаясь спиной к его груди. Его руки уверенно обнимают меня за талию, а его пальцы переплелись с моими. Деревянная пристань, на которой мы сидим, достаточно холодная, а легкий ветерок играет с моими волосами и проникает под тонкое белое пальто, наброшенное на плечи. Я вздрагиваю, увидев вспышки света, загоревшиеся в ночном небе. Пристань вибрирует от рокота, и воздух наполняется запахом серы от использованной пиротехники. Яркие вспышки отражаются в воде и выглядят почти так же великолепно, как взрывы и падение цветного дождя в темноте над нами.

Освободив свои руки, я беру сумку и достаю фотоаппарат, настраиваю диафрагмы, чтобы ярче было видно огненное небо, и направляю объектив на горизонт, пытаясь захватить, какой эффект фейерверк производит на волны. Я непрерывно /без остановки/ щелкаю камерой, пытаясь уловить остановить кадром каждый момент.

– Посмотри на это, посмотри на воду. Разве это не удивительно? Посмотри, она выглядит словно стекло, отражая цвета в движении. Это похоже на танец, – говорю я, чувствуя его дыхание на полоске оголённой кожи между шарфом и свитером.

– Ты всегда была такой, знаешь? Замечаешь что-то, наблюдаешь, высматриваешь. То, как ты видишь вещи –  вещи, которые я бы не увидел и через миллионы лет, ты всегда заметишь и поможешь показать это остальным. Так что, моя дорогая, именно это я считаю удивительным, – его голос такой спокойный, ровный и сладкий, словно жидкий шоколад, и я улыбаюсь – его выводы заставляют меня улыбнуться.

– Ты представить себе не можешь, сколько раз я представлял себе этот момент, – шепчет он мне на ухо, его тёплое дыхание смешивается с прохладным воздухом, вызывая мурашки на моей коже, начинающие разбегаться по всему телу.

Я поворачиваю голову, чтобы видеть его лицо. Разноцветный фейерверк отражается в его глазах, заставляя их мерцать оттенками красного, зеленого и золотого.

– Ох, ну, думаю, я могу себе представить, – отвечаю я, улыбаясь, и немного передвигаюсь, чтобы быть ближе к нему.

Он сильнее сжимает меня в объятиях, и я чувствую, как он выдыхает, и его теплое дыхание смешивается с холодным ночным воздухом.

– Я просто не могу поверить, что нам потребовалась семнадцать лет, чтобы прийти к этому моменту.

            – Для нас больше не существует «возможно, в следующем году», – шепчет он нежно.

Прикоснувшись губами к моему виску, он позволяет им задержаться на моей коже чуть дольше, вдыхая и удерживая нашу связь – связь, начавшуюся приблизительно два десятилетия назад в совсем другое время и совсем в другом месте.

            Семнадцать летних сезонов. Я провела последние семнадцать лет своей жизни, пытаясь найти баланс между любовью и ненавистью к нему, между желанием принадлежать ему и злостью на него из-за невозможности этого. Я с нетерпением ждала его, чтобы потом пойти и выплакаться, потому что знала, что он должен был уехать. И, тем не менее, я никогда не чувствовала себя более целой, чем в его объятиях. Нам потребовалось семнадцать лет, чтобы понять то, что знало мое сердце в одиннадцать лет.

            Он был моим только летом. И я никогда не позволяла себе поверить, что он может стать моим навсегда.