1987
Средняя цена на новый автомобиль составляет десять тысяч долларов.
Мадонна представляет свой второй фильм «Кто эта девчонка?» (1) и подаёт на развод с мужем Шоном Пенном.
Дебби Гибсон стал самым молодым музыкантом когда-либо написавшим, исполнившим и выпустившим песню, занявшую первое место в американском хит-параде с синглом "Foolish Beat"(2)...
Родилась ваша любимая переводчица.
Нежней тепла от солнца-печки
В своих объятьях держит холм
Изгиб, покрытой рябью, речки.
Она была моим теплом,
Моим волнением задета,
Она - в моих объятьях - лето.
С Днем Рождения Белла. Увидимся следующим летом.
С любовью,
Эдвард.
Прошлым августом Каллены уезжали рано утром. С Эдвардом мы прощались накануне ночью, и мы поцеловались, по меньшей мере, раз десять, прежде чем он ушёл. Поцелуи Эдварда – лучшее, что я когда-либо испытывала. Лучше, чем ночное купание. Лучше, чем катание на водных лыжах, Лучше, чем мороженое! А ведь раньше я думала, что не может быть ничего лучше мороженого!
–Земля вызывает Беллу? Привет! Есть кто-нибудь дома? – Леа машет пальцами возле моего лица, и я открываю глаза. – Я спрашиваю тебя, можешь ли ты пополнить запасы продуктов? S'mores (3) разлетаются, как сумасшедшие.
–Да, – бормочу я, доставая метлу из-под прилавка.
Этим летом я работаю вместе с Леа в магазине.
–Ты принимаешь наркотики? – спрашивает она, пристально рассматривая меня.
–Нет, я не принимаю наркотики, – отвечаю я раздраженно.
Эмили, Джейкоб и его брат время от времени прячутся за трибунами школьного стадиона, чтобы покурить травку, и постоянно пытаются уговорить меня пойти с ними. Но вместо этого я гуляю с младшим братом Леа, Сетом. Он на год младше меня, не слишком разговорчивый, но, зато, хороший. Кроме того, мой брат убил бы меня, если бы узнал, что я под кайфом. Я это точно знаю, потому что он мне сказал однажды.
–Белла, я убью тебя, если узнаю, что ты принимаешь какую-нибудь дрянь.
Пару недель назад Эммет окончил школу и внезапно стал во всём меня опекать, я теперь не могу ничего сделать без его руководства. На окончание школы папа подарил ему новенький джип, на котором он может ездить по бездорожью. Это взятка. Папа надеется, что это заставит Эммета чувствовать себя обязанным остаться на пристани. И я понимаю, что это работает.
–Ага, точно, – она не поверила мне. – Хорошо, у меня есть планы на сегодняшний вечер, так что поторопись. Если даже ты отказываешься жить, то это не значит, что я тоже должна.
Шёл уже конец июня, и семья Эдварда должна была приехать в ближайшее время. Они всегда появлялись сразу после дня рождения Эдварда, и я предполагала, что он, скорее всего, устроил большую вечеринку со своими настоящими друзьями у себя дома. Ему шестнадцать, интересно, водит ли он уже машину, или играет до сих пор в баскетбол, и хочет ли все еще поцеловать меня?
Я постоянно вспоминаю о нём, особенно о его поцелуях.
Я иду в подсобку, чтобы захватить шоколадные батончики и печенье с зефиром, когда слышу перезвон колокольчиков, обозначающий, что кто-то вошёл. Эдвард!
Со всех ног я бегу обратно, и мои руки опускаются, когда я вижу Джейкоба у прилавка.
–Мы закрыты, Джейк, – говорю я, выкладывая товар на прилавок.
Джейкоб проводит рукой волосам. Он без футболки, как и большинство людей, которые проводят здесь лето, но меня одолевает какая-то неловкость при виде его обнажённой груди. Слишком много мышц для шестнадцати лет.
–Я знаю, мне просто нужно передать сообщение Леа от Сэма, – отвечает Джейкоб, нежно улыбаясь.
Ого, никаких хитроумных дебильных замечаний? Никакой ухмылки? Мы попали в Сумеречную Зону?
–Почему он просто не позвонил в магазин? – спрашивает Леа.
–Ему сегодня придётся работать допоздна, начало сезона, сама понимаешь, – пожимает плечами Джейкоб. – Он не сможет выйти на воду сегодня вечером.
–И прислал тебя? Неужели он не мог потратить чёртову минуту, чтобы позвонить? – возмущается Леа, положив руки на бедра, её тон постепенно повышается.
–Эй! Меня только попросили передать сообщение, – защищается Джейкоб. – Я всё равно ехал сюда, и он попросил меня зайти к тебе.
–Что тебе понадобилось на пристани в такое время? – настаивает Леа.
Они с Сэмом много ссорятся в последнее время. Он всё время работает, и это выводит её из себя. Для успокоения она постоянно напевает песенки, льющиеся из небольшого кассетного магнитофона под прилавком.
–У меня есть свои причины, – проговаривает Джейкоб, застенчиво улыбаясь, его блестящие чёрные глаза пристально смотрят на меня.
Я чувствую себя неловко под его взглядом, как будто он видит меня насквозь. Повернувшись, я спешу обратно в подсобку, чтобы скрыться от этих тёмных глаз.
Я не тороплюсь, разглядывая коробки из-под крекеров в надежде, что он скоро уйдёт, а потом слышу тихий стук в дверь. Скорее всего, пришёл папа, чтобы снять кассу, поэтому я спешу обратно.
Но вместо этого встречаюсь с парой зелёных сверкающих глаз. Лицо Эдварда выражает ожидание, а губы растягиваются в возбуждённой улыбке, когда он видит меня. Он кладёт руку на стеклянную дверь, машет мне, я сияю и каждый дюйм моего тела радуется появлению Эдварда.
–Открыто! – кричу я.
Эдвард дёргает дверь, но она не поддаётся, и тогда он качает головой. Что такое, черт подери? Я бросаю взгляд на Джейкоба, он прячет лицо за журналом, но в его глазах я замечаю ухмылку.
–Ох, повзрослей, Джейкоб, – я пытаюсь пристыдить его.
Поставив коробки с крекерами на прилавок, я быстро открываю дверь.
–Хай! – приветствует Эдвард, входя. – Мы только что приехали. И я захотел сразу поздороваться с тобой, – он взглядом пробегает по моему лицу и облизывает губы.
Он стал ещё выше, чем я помню, и стройней, чем в прошлом году. На нём надета футболка-поло василькового цвета с воротником, и я в растерянности. В этой одежде он был Эдвардом-из-Сиэтла, а не Эдвардом-с-реки – моим Эдвардом.
–Привет, – говорю я, смущаясь.
–Привет, – отвечает он, протягивая руку, чтобы убрать волосы с моего лица, моё тело начинает пылать, когда его пальцы касаются моей щеки.
–Привет, – гавкает Джейкоб из-за прилавка.
Я оборачиваюсь и бросаю на него свирепый взгляд, меня бесит, что он прервал нас.
–Привет Джейкоб! Я так рад видеть тебя, – говорит Эдвард сквозь зубы.
–Привет, Леа!
Она бормочет приветствие, продолжая сердиться, всё ещё возмущённая сообщением от Сэма.
–Прости, что закрыл дверь. Излишняя осторожность не помешает: никогда не знаешь, кто захочет войти, – говорит Джейкоб, в его голосе слышится явный сарказм.
–Тебе нужна футболка или что-то в этом роде? Я могу одолжить, если ты хочешь.
Эдвард пожимает плечами, а Джейкоб с хлопком бросает журнал на стол. Я чувствую, что мне пора вмешаться.
–Эмм …, мне нужно закрыть магазин, и потом мы можем встретиться с тобой на качелях, – говорю я Эдварду, пытаясь сменить тему.
–Я подожду здесь, если ты не возражаешь, – отвечает Эдвард.
Он подходит к прилавку, хватает коробки с крекерами и, улыбаясь, начинает распаковывать их.
–В этот четверг мы собираемся играть в «Захват флага» (4). Сейчас новолуние, так что будет очень темно. Вы как, с нами? – Джейкоб спрашивает меня, а я смотрю на Эдварда.
–Мы можем уговорить девчонок играть с нами. Но ты не можешь быть в моей команде, – говорю я Эдварду, уголки моих губ дёргаются в улыбке. – Ты светишься в темноте. А это плохо.
–Ха-ха-ха, – сухим тоном произносит Эдвард. – Зато я нечеловечески быстр и проворен, как пума.
–Ну, ты должен доказать это. На поле боя, – ворчит Джейк.
–На поле боя? – фыркает Эдвард. – Хорошо.
–Четверг, и ты, чувак, будешь в самом низу, – улыбаясь, говорит Джейкоб, прежде чем с грохотом хлопнуть дверью, покидая магазин.
–Он что, серьёзно? – недоверчиво спрашивает Эдвард.
–Блэки очень серьёзно относятся к «Захвату флага». Для них это как война, всё серьезно, это не игра, – отвечаю я, собирая пустые коробки.
Я лишь немного преувеличила. Джейкоб и его братья очень агрессивны. Однажды, Пол и Джейкоб устроили настоящий кулачный бой во время игры в «Риск» (5)
–Ну, возможно у него и есть мускулы, но у меня есть мозги, – подмигивает Эдвард. – Большие, просто огромные мозги.
…
Бегом, в кроссовках, я мчусь по дорожке из гравия. Мое сердце бешено стучит в груди, когда я оглядываю территорию, пот со лба заливает глаза. Прислонив голову к огромному трейлеру, я приседаю на корточки, чтобы отдышаться. Ещё минуту назад Элис была прямо позади меня. К счастью, в этом году она тащится от Мадонны, и я услышала звон её браслетов раньше, чем она появилась. Она почти поймала меня за пояс, её палец задел полоску оторванной ткани, протянутой вместо пояса в моих обрезанных джинсовых шортах. Правилами игры установлено, что наличие пояса показывает, что я всё ещё в игре.
Правила игры «Захват флаг» просты. Два флага – старые белые футболки – устанавливаются на противоположных сторонах палаточного лагеря. Первая команда, которая захватит флаг соперника, побеждает. Мы написали наши имена на листах бумаги, и Леа, вытаскивая бумажки, называет, кто в какой команде. Я была в команде с Роуз, Эмметом, Джейкобом и одним из его старших братьев, Джаредом. В прошлом месяце он с моим братом окончил школу, и теперь иногда ходит на свидания с Эмили. Эмили часто ходит на свидания с разными людьми. Она все время говорит, что в ней слишком много свободы, чтобы привязаться к одному человеку.
Эдвард, Эмили, Элис, и ещё два брата Джейкоба, Квил и Эмбри, составляют другую команду. Сэм и Леа тоже должны были играть, но Сэм, как всегда, работает, поэтому Леа, вместо игры, выступает судьёй. Меня немного расстраивает то, что Эмили и Эдвард в одной команде. Было, на самом деле, очень темно, кто-то мог удариться, или случайно упасть в объятия друг друга, или соприкоснуться губами, или грудью…
Белла, перестань! Он не твой.
Эдвард не мой, совсем не мой. Если он захочет поцеловать Эмили, он полностью волен это сделать. Это не моё дело. Конечно, мы целовались пару раз, но Эдвард ни разу не дал мне понять, что он больше, чем просто друг.
Но этот факт не останавливал пожар ревности в моем животе, или импульсов ярости в моей груди. Это не останавливало безумную потребность найти флаг соперника и положить конец этой игре, прежде чем что-то произойдет между ними. Я видела Эмили в действии: у Эдварда нет ни единого шанса.
Я замечаю флаг соперника, который оставлен без присмотра, белый хлопок шевелится от ветра, и я уже хотела забежать за кирпичное здание – общественный туалет, когда услышала свист своего брата. Я сразу узнала его. Это предупреждение.
Это было хорошей стратегией: оставить кого-то сидеть в тени и защищать флаг, и я пытаюсь догадаться, кого же они выбрали на эту должность. Квила и Эмбри я исключаю сразу: они были слишком агрессивными, чтобы сидеть в защите. Значит, остаются Эмили, Элис или Эдвард. Элис бежала за мной несколько минут назад, значит, это точно не она.
Эдвард или Эмили.
Эдвард и Эмили?
Эдвард и Эмили занимались чем-то в кустах, и именно поэтому флаг остался без присмотра…
Тьфу! Что со мной не так? Покачав головой, я пытаюсь сосредоточиться. Приняв во внимание предупреждение Эммета, я решаю прокрасться вокруг кустов, а не пересекать усыпанную гравием дорожку. Тем же маршрутом я возвращаюсь на место и пулей мчусь к кустам, лавируя между ними так тихо, как это возможно, ветки царапают мою кожу. Я уже вижу белый флаг. Ещё несколько футов и я переступлю черту.
–Стоять, – раздаётся громкий возглас Эдварда, но я не вижу его.
Я падаю на землю и осматриваюсь в поисках белоснежной кожи или рыжих волос, но так ничего и не замечаю. Эдвард − сторож. Он в засаде, и он близко. И, что самое плохое, он может увидеть меня.
Сердце бешено стучит в груди, пока я взвешиваю свои возможности. В любой момент Эдвард может накинуться на меня и схватить за пояс. Я не понимаю, почему и куда он сразу исчез, но, возможно, он тоже услышал предупреждающий свист Эммета. Он знает, что я не одна.
Эммет! Я принесу себя в жертву, тем самым отвлеку внимание. Эдвард пойдёт за мной, оставляя флаг, и тогда Эммет без препятствий его захватит. Я пойду в лобовую атаку, Эдвард выйдет из укрытия, и Эммет сможет увидеть нас.
Поднявшись, я изо всех сил рванула к флагу, и в этот же самый момент Эммет появился из-за туалета. Дерьмо! У него был точно такой же план, и теперь мы оба разоблачены и открыты.
Элис появляется из ниоткуда, и быстро, словно молния, срывает пояс с шорт Эммета. Она визжит и прыгает с трофеем, а с губ Эммета срываются проклятия. Он полностью останавливается, упав коленями на гравий, разочарованный поражением. Дважды дерьмо!
Опустив голову, я срываюсь с места, сердце готово вырваться из груди, а ноги подкашиваются. Я уже почти там, еще чуть-чуть, но тут Эдвард выскакивает из ближайших кустов. Быстро затормозив, я вижу его взгляд. Он внимательно следит за каждым моим шагом, его глаза блестят враждебностью, а на губах самодовольная ухмылка, как будто он знает, что загнал меня в ловушку.
Если честно, я готова с легкостью сдаться.
Мне хотелось ударить его, стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. У меня открылось второе дыхание, лицо загорелось, и я захотела заполучить этот флаг, больше чем когда-либо в своей жизни. Прищурившись, я бросила взгляд налево, там Роуз обегала вокруг здания, чтобы сорвать пояс с Элис.
Да! Теперь у нас появился шанс! Пока он будет отвлечён, я изменю направление, побежав в правую сторону, прячась в кустах. Но Эдвард сделал выпад, чтобы схватить мой пояс, и поймал меня за руку. Я отдёрнула её и обернулась, при этом стараясь сохранить равновесие. Он снова потянулся ко мне, и зацепил край моей футболки. Мои ноги заскользили по гравию, и я сильно упала на колено. Боже, как больно, теплая струйка крови потекла из горячей раны, но я до скрипа сжала зубы и тут же встала на ноги. Тяжело дыша, я услышала, как Эммет кричит Роуз, чтобы та схватила флаг. Нет! Это должна сделать я. Это моя игра.
Я протягиваю руку, чтобы схватить флаг, радость уже наполняет мою грудь, и голова уже ничего не соображает, как вдруг чувствую две сильные руки на своей талии. Эдвард тянет меня назад, мы падаем на землю, и я оказываюсь на нём сверху. Его грудь двигается подо мной, измученный вздох срывается с моих губ, пока я лежу на нём, ошеломлённая.
Через миллисекунду после моей рука Роуз протягивается к палке, на которой висит футболка, и теперь она держит её в руках и радуется. Эммет поднимает её на руки и начинает кружить, как в старом кино. Скатившись с Эдварда, я тихо лежу на гравии рядом с ним, и ни один из нас не двигается. Я истощена, опустошена, мне больно, и я в бешенстве. Я не могу поверить, что Эдвард так поступил со мной!
Я слышу хруст гравия и вижу огромную руку моего брата возле лица, предлагающую мне помощь. Его улыбающееся лицо с ямочками на щеках наклоняется надо мной, но я даже не могу праздновать наш успех, ведь, в действительности, я не победила. Я позволила Эдварду взять надо мной верх. Как и всегда.
Я хватаюсь за руку Эммета, и он тянет меня вверх, голова кружится, и я падаю ему на грудь.
–Что с тобой, Белла? – спрашивает меня Эммет, когда я опять опускаюсь на гравий.
Лицо Эдварда появляется передо мной, и его глаза были наполнены ужасом.
Он подползает ко мне, на его потном лице застыло выражение беспокойства. Его взгляд опускается на моё колено, и я слышу, как он бормочет проклятия себе под нос.
–О, мой Бог, это я сделал?
Я качаю головой и закрываю глаза, желая, чтобы это головокружение быстрее прошло, и тут чувствую чью-то руку на своем бедре. Открыв глаза, я вижу, как потный Эдвард грязными руками ощупывает моё колено, и теперь у меня появляются новые причины для головокружения. Он прижимает большой палец к моему бедру, посылая электрические разряды по ногам прямо в живот. Сердце бешено колотится в груди, и я перестаю дышать. Мне так не хочется, что бы он останавливался.
Эдвард смотрит на меня своими огромными зелёными глазами, которые светятся заботой, и вся моя предыдущая ярость растворяется. Я чувствую себя монстром, подлым, агрессивным, страшным монстром.
–Прости меня, – шепчу я.
–Почему ты извиняешься за то, что у тебя идет кровь? – спрашивает Эдвард.
Я вздрагиваю, потому что моё колено начинает покалывать, и вся нога уже в крови.
–Что ты с ней сделал, ублюдок? – Джейкоб идёт к нам.
Я закатываю глаза. Ох, ради Святого Петра!
–Ничего! Он ничего не сделал, – с жаром объясняю я. – Мы играли, возникла потасовка, и я упала.
–Я отведу тебя к своему отцу. Он сможет вылечить твоё колено, – говорит Эдвард, и поднимается, чтобы помочь мне встать на ноги.
Его рука обёрнута вокруг моей талии, и он поднял меня с земли.
–Ты никуда её не поведёшь, – рычит Джейкоб, я и чувствую, как руки Эдварда сильнее сжимаются вокруг моей талии.
–Ох, и ты попробуешь остановить меня? – огрызается Эдвард.
–Будь в этом уверен, – в ответ грозит Джейкоб.
С меня было достаточно. Это совершенно нелепо. Они даже не спросили, чего хочу я, а ведь это моя проклятая нога.
–Хватит! Просто заткнитесь оба!
Взгляды обоих ребят приклеились ко мне, оба были шокированы моим тоном.
–Я просто хочу вернуться домой.
–Вы слышали леди, – спрашивает мой брат, становясь рядом со мной и Эдвардом. – Ты ведь можешь идти?
Я киваю, стиснув зубы, стараясь заглушить боль в коленной чашечке, которая проявилась с новой силой. Кровь стекает по ноге, и Роуз протягивает мне футболку, что служила флагом, чтобы я смогла затянуть рану. О Боже, как больно! Больно, мать твою, но я изо всех сил притворяюсь, что это не так.
Вдруг, Эдвард становится на колени передо мной, берёт футболку из моих рук и затягивает её вокруг моего колена, крепко завязывая хлопковую ткань. Он смотрит на меня извиняющимся взглядом, и мне хочется выразить каждую мысль, что вертятся в моей голове. Как мне стыдно за своё поведение. Как мне нравится чувствовать его прикосновения. Как мне хочется, чтобы он поднял меня и поцеловал со всей страстью, как Ричард Гир в фильме «Офицер и джентльмен» (6) Но я молчу, одних только мыслей достаточно, чтобы мои щеки окрасились в розовый цвет и слезы появились в глазах. Вместо этого, я ковыляю обратно к дому, надежно опираясь на своего брата.
Не плакать, не плакать, не плакать.
К тому времени, когда мы возвращаемся домой, моё колено становится размером с грейпфрут. Папа встречает нас у двери, прохладный воздух кондиционера охлаждает мою разгоряченную кожу. Это временно помогло, пока Эммет бегал за аптечкой.
–Посмотри, теперь всё не так уж и страшно, – говорит папа, поглаживая ногу по бинту, который покрывает моё колено. – Скоро всё заживёт.
Он целует меня в лоб и убирает обертки от бинтов и тампоны. Я чувствую себя так глупо. Из-за моей тупой гордости мне теперь придётся держаться подальше от воды, пока моя рана не зарубцуется.
Устроившись на своей кровати, я скидываю обувь; я истощена и чувствую себя полным дерьмом из-за того, что была такой агрессивной, и потому, что так плохо думала об Эдварде. В моём окне мелькает слабый лучик света, потом слышатся три лёгких удара. Я ковыляю к окну, чтобы открыть жалюзи и вижу улыбающееся лицо Эдварда.
Я открываю окно, в руках у Эдварда моё любимое мороженое. Я так широко улыбаюсь, что щекам больно, и подползаю к краю, чтобы он смог передать мне мороженое.
–Как ты его достал? Ведь магазин уже закрыт, – шепчу я, и Эдвард одарил меня игривой улыбкой.
–Я забыл тебе сказать, что я супергерой. И могу проходить сквозь стены, – шутит Эдвард.
–Тогда почему ты тратишь время и стучишь в мое окно? – возражаю я.
–Ну, а вдруг ты была бы голой, или ещё что, – он пожимает плечами.
И я чувствую, как загорелось мое лицо, а живот сжался при мысли о том, что Эдвард увидел бы меня голой. Царит неловкое молчание, он переступает с ноги на ногу, а я не могу посмотреть ему в глаза.
–Итак, ты в порядке? – наконец спрашивает Эдвард, рукой проводя по волосам.
Они стали длиннее, чем в прошлом году, но только сверху, сбоку и сзади всё ещё короткие. И аккуратно пострижены вокруг ушей и шеи.
–Да, я в порядке, – отвечаю я ему.
–Можно мне войти? – шепчет Эдвард.
–Как, через мое окно? – спрашиваю я, и Эдвард кивает.
–Я…я не знаю, – я удивляюсь его просьбе. Сомневаюсь, что папа бы одобрил появление Эдварда в моей комнате.
Ночью.
Не через дверь.
–Всё в порядке, я понимаю, если ты злишься на меня. Мне на самом деле очень жаль, Белла. Я просто полностью погрузился в игру, ты это понимаешь? Меня раздражала даже мысль о победе Джейкоба, – несвязно бормочет Эдвард. – Мне ужасно плохо из-за того, что я причинил тебе боль. Ты простишь меня?
–Ты не причинил мне боль, – защищаясь, почти шепчу я, и через мгновение, когда слова покинули мой рот, понимаю, что говорю как сопливая идиотка.
Эдвард крутит пальцами, и я, вздохнув, полностью открываю окно, прислоняя створки к стене дома. Я сажусь на кровать, срываю обёртку с мороженого, и немножко откусываю. Оно уже немного растаяло и начало капать, поэтому я облизываю края.
Эдвард минуту смотрит на меня, всё ещё неуверенный, приглашён ли он. Немного подумав, я киваю, жестом прося его поторопиться. Неуклюже он забирается внутрь, и закрывает окно, после чего сразу шлёпается ко мне на кровать.
–Шшшш! – шепчу я и, подойдя к своему кассетному магнитофону, включаю его, чтобы музыка заглушила наши голоса.
–Что, черт возьми, ты слушаешь? – спрашивает Эдвард.
Облизнув палец, я еще раз кусаю мороженое, а потом отвечаю:
–Думаю, что это Дебби Гибсон.
–Ох, нет, Белла, как ты можешь подвергать меня таким пыткам? – смеётся Эдвард.
Я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь в ответ.
–Я не знаю, эту кассету дала мне Эмили, – я пожимаю плечами.
Эдвард рассматривает мою коллекцию стеклянных бутылок. Они стояли вдоль комода и были самых разных форм и размеров: изогнутые, угловатые, высокие, тонкие, маленькие, толстые. Некоторые из них наполнены песком, гравием или ракушками. Некоторые из них я использовала в качестве подсвечников, и они были покрыты воском. Некоторые из них служили вазами для цветов, и сейчас в них стояли шёлковые розы, маргаритки и ромашки. Я использую их, чтобы разжигать благовония, или как вешалки для моих украшений, серебряных и золотых браслетов, цепочек, серёжек из бисера. Некоторые мне просто кажутся довольно симпатичными: они разноцветные, и когда на них попадает свет, то он преломляется под различными углами и разноцветными пятнышками рассыпается по всей комнате.
–Эй! Ты до сих пор хранишь это? – Эдвард берёт в руки маленькую белую ракушку, на которой нацарапаны наши инициалы, и я чувствую, как мое лицо снова заливается краской.
Если он еще раз посмотрит на бутылки, то он увидит браслет дружбы, который висит на горлышке одной из них. Я носила его до тех пор, пока он не порвался. Колечко настроения тоже было там, возле бутылок с ладаном и лавандой, а стихотворение надёжно спрятано в коробке, всего в нескольких дюймах от его пальцев. Интересно, помнит ли он, что написал мне его прошлым летом. Интересно, было ли всё это правдой. Прошел целый год, а я была его летом, его тёплом, его горячим объятием. Многое могло измениться за год.
–Я храню все твои подарки, – шепчу я, не в силах смотреть на его лицо, я сосредоточила взгляд на пальцах, испачканных шоколадной глазурью. – Мне нужно вымыть руки. Сейчас вернусь.
Закрыв за собой дверь, я медленно ковыляю в ванную, с каждым шагом моё колено пульсирует всё сильнее. Бросив один взгляд на себя в зеркало, пугаюсь... Ох, убейте меня. Убейте меня прямо сейчас. Моё лицо выглядит ужасно: заплаканное и грязное, волосы торчат во все стороны. От меня, скорее всего, воняет за километр. Резинка от моего купальника сильно впилась в кожу, и я чувствую себя дебилкой из-за того, что не захватила с собой из комнаты пижаму.
Я мою руки, брызгаю водой себе на лицо и под подмышки, на самом деле надо бы побрызгать их дезодорантом, на всякий случай. Когда я стягиваю резинку с волос, кожа на голове вздыхает с облегчением. Свободные от оков волосы падают на плечи, и я ещё раз смотрю на себя в зеркало.
Зачем я всё это делаю? Это не свидание. Это Эдвард. Он видел меня по уши в воде и подгоревшей на солнце, когда мы проводили весь день на реке. Он видел меня грязной и потной после долгого похода. О, Боже, он даже видел, как я писала в кустах.
В доме тихо, в коридоре слышен лишь тихий звук магнитофона. Тайком, я пробираюсь обратно в свою комнату и радуюсь, что живу в противоположном конце коридора от комнат папы и Эммета. Эдвард сидит в кресле-качалке, которое стоит в углу комнаты, и играет в водный кольцеброс, который взял с моей книжной полки. Нажав на кнопку, он пытается разместить крошечные колечки на пластиковом столбике.
–Пока тебя не было, я успел дважды победить, – говорит Эдвард, не поднимая голову.
Я сажусь на кровать, осторожно укладываю свою раненую ногу на матрас, и откидываюсь на подушки, которые ровно лежат вдоль белой железной спинки моей кровати. Теперь уже в моей комнате звучат синтезатор в сочетании с сильной игрой барабанов и звонкий мужской голос.
–Ты сменил музыку? – спрашиваю я, и Эдвард пожимает плечами.
–Возможно, – Эдвард лукаво улыбается, всё ещё сосредоточенный на этой глупой игре. – Тот поп-отстой действовал мне на нервы.
–Согласна, – отвечаю я, вслушиваясь в слова песни, и понимаю, что она мне хорошо знакома. − Ты когда-нибудь читал Тома Сойера?
–Это песня не про Тома Сойера, знаешь ли, – говорит Эдвард.
–Я знаю, – бормочу я и приподнимаюсь, чтобы пощупать повязку на колене.
Кожа всё ещё воспалена, и мне очень хочется снять купальник, но ужасает даже мысль ковылять обратно в ванную.
Эдвард встаёт с кресла и кладёт игру обратно на полку, пальцами пробегает по корешкам моих книг.
–Ты знаешь, я на самом деле не читаю для удовольствия. У меня нет времени. Тренировки по баскетболу, уроки игры на фортепьяно, классы более углублённого изучения школьной программы, домашняя работа, у меня почти не остаётся времени на то, чтобы выйти из дома и погулять с друзьями.
–Ты играешь на фортепьяно? – спрашиваю я. – Почему я не знала об этом раньше?
–Да, так, немного. Я не очень люблю говорить об этом, – говорит Эдвард, слегка смущаясь.
Он садится по другую сторону кровати от моей протянутой ноги и сжимает мой большой палец. Инстинктивно я тяну ногу назад, дёрнув колено, что заставляет меня сморщиться от резкой боли.
–Прости! – извиняется Эдвард.
–Я просто боюсь щекотки, и мой братец постоянно этим пользуется, заставляя меня что-либо сделать, – объясняю я.
На лице Эдварда появляется коварная улыбка, и я начинаю жалеть, что рассказала ему. Я прищуриваюсь, и стараюсь выглядеть угрожающей настолько, насколько это возможно, но он только смеётся.
–Ох, расслабься, Белла. Я никому не расскажу о твоем слабом месте. Твой секрет в безопасности со мной, – говорит Эдвард, и мне так хочется верить ему.
–Обещание на мизинцах? – спрашиваю я, и его глаза загораются, словно неоны в моей слабо освещённой комнате.
–Ты мне не доверяешь? – Его рука нежно скользит по пальцам моих ног, большим пальцем нажимая на коленку.
Это контакт посылает мурашки по моей коже, и сердце стучит, как бешенное, я резко вздыхаю.
Я загнана в ловушку, разрываясь от желания, чтобы он продолжал трогать моё тело, и, составляя план побега. Со своим коленом я, конечно, вряд ли быстро убегу, но я запросто могу ударить его по башке, если он начнёт щекотать меня.
–Я не буду щекотать тебя, – успокаивает Эдвард, не отводя от меня глаз.
Его голос звучит низко и томно, мне кажется, что так может звучать горячий шоколад. Он скользит рукой вдоль моей стопы, по суставу до голени. Мурашки снова толпой бегут по моему телу, и, когда его рука скользит, чтобы погладить меня по задней части колена, я чуть не падаю в обморок.
Дыши, Белла, проклятье!
Он осторожно снимает повязку с моей кожи, и я даже не вздрагиваю, хотя рану сильно щиплет. Он так близко осматривает мою рану, что я могу чувствовать его дыхание на своей коже, он не сводит глаз с синяков и отёков вокруг основной раны и нескольких мелких царапин, которые я заработала раньше. Он улыбается мне, и я ничего не могу поделать с собой и скромно улыбаюсь в ответ, а его рука всё ещё гладит мою ногу от стопы до колена.
– Ауч! – восклицает Эдвард и резко отдёргивает руку от моей ноги. Он смотрит на свою руку, и я ужасно смущена, когда застенчивая улыбка появляется на его губах.
–Что? – настороженно спрашиваю я.
Это какая-то шутка, я уверена. Эдвард всегда шутит.
–Ох, у тебя на ноге щетина. Будто миллион мелких кинжалов вонзились в мою кожу, – слишком уж театрально проговаривает Эдвард. – Белла! А ты, случаем, не Волчонок?
–Вот, видишь? Вот поэтому я тебе и не доверяю. Вот поэтому мне и необходимо обещание на мизинцах: ты морочишь мне голову своим очарованием, а потом говоришь что-то вроде этого. – Я отодвигаю свою раненую ногу подальше от него, пока он смеётся.
Я начала брить ноги прошлым летом, когда Джейкоб выдал мне точно такой же хитрожопый комментарий, обозвав меня Волчонком и всё такое. Я использовала одноразовую бритву брата, а также его крем для бритья, чтобы полностью избавить себя от волос мне пришлось около дюжины раз провести бритвой по своей ноге. Теперь я жалела, что начала это делать. Это так неприятно, и меня слегка печалит, что мальчики могут этого не делать.
Я спрашиваю, кто решил, что именно девушки должны брить ноги? Скорее всего, парни.
–Хорошо, хорошо, – Эдвард снова садится поближе ко мне, пока его нога не соприкасается с моей.
Облизав свой палец, он протягивает мизинец:
–Белла, я обещаю тебе, что я никогда никому не расскажу о том, что ты боишься щекотки.
Мне кажется, что я уже целую вечность смотрю в глаза Эдварда, его лицо так близко, и я повторяю его действия, и протягиваю свой скрюченный палец к нему.
–Запечатано, – шепчу я.
Эдвард наклоняется, и моё сердце тут же пускается вскачь. Он прижимается своими мягкими и полными губами к моим губам, и я выдыхаю в них. Я пытаюсь вспомнить прошлогодние уроки Эдварда, и то, что слышала от Леа и Эмили в магазине. Но, как только язык Эдварда касается моей нижней губы, я забываю обо всём.
По моему телу проносится сотня мелких взрывов, и я замираю. Ох, дерьмо, он хочет французский поцелуй. В мозгу тут же рождается туча мыслей, но прежде чем я успеваю запаниковать, я снова чувствую его тёплые, влажные губы. Что-то в моём теле заставляет мой мозг заткнуться, а рот открыться, и вот уже язык Эдварда у меня внутри. На вкус он, словно блаженство, радужный шербет, сладкий, мягкий, и тающий на моем языке.
Поцелуй такой порочный и влажный, между нами слишком большое расстояние, и я чувствую себя подобно одной из тех рыб, что под пристанью. Я делаю всё неправильно. Это совсем не похоже на то, что я видела в кино. Эдвард кладёт свою руку мне на щёку, наклоняет голову чуть в сторону, и мы становимся ближе. Теперь мы запечатаны, связаны. Наши губы двигаются синхронно, я просто копирую то, что делает Эдвард. Наши языки ласкают друг друга, толкаются и вращаются, до тех пор, пока мне становится нечем дышать. Эдвард наклоняется ближе и толкает меня на подушки, и я не могу сдержать возгласа, когда его тело прижимается к моему. Его рука скользит по моему животу и бёдрам, а затем под моей спиной, и всё моё тело жаждет прижаться к нему ещё ближе. Я прижимаю свои бедра к его, а затем сжимаю их, так как чувствую, что сейчас взорвусь. Я чувствую Эдварда везде, его руки на моей спине, его горячее дыхание на моих губах, его костлявые бедра трутся о мои.
____________________
Продолжение ждет вас на форуме)
Источник: http://robsten.ru/forum/19-548-1
0
