Мы медленно плелись вниз по Восемнадцатой улице до пересечения с Мэдисон. Всего лишь три квартала, но это заняло у нас минимум полчаса. Полчаса я могла наслаждаться ощущением ладони Эдварда на своей талии, пока он поддерживал меня. Полчаса я могла беспрепятственно касаться его, положив руку ему на плечо. Целых полчаса мы были так близко, что иногда, стоило ему наклониться, чтобы сказать мне что-то, и я ощущала щекой его щетину. От адреналина в крови не осталось и следа, но вместо него я чувствовала, как внутри меня все натянулось, и это напряжение все больше меня тревожило.

Каждые несколько минут Эдвард просил меня проверить мой мобильный или проверял свой. Каждый раз ответ был один: абонент временно недоступен. Казалось, я плыву по течению; будто мы отрезаны от внешнего мира, будто мы одни на этой улице, одни в целом мире…

И вот мы дошли до дома Эдварда – очень элегантного четырехэтажного таунхауса. Я даже не пыталась скрыть своего удивления.
- Я, эм... Я арендую помещение на цокольном этаже, – пробормотал он и отпустил меня, чтобы достать ключи. Ту часть тела, которой я так долго прижималась к нему, вмиг обдало холодом.
Слева от внушительного парадного каменного крыльца были небольшие ступеньки, ведущие к скромной деревянной двери. Они были настолько узкими, что было трудно спускаться по ним вдвоем, но Эдвард все равно настоял, чтобы помочь мне. Я была даже рада, потому как резкая боль в моем колене теперь превратилась в тупую и пульсирующую.
Он открыл дверь, и я неуклюже попрыгала вслед за ним. Мы оказались в узком, темном холле. Я едва могла его видеть, но чувствовала его дыхание. Он протянул руку и щелкнул выключателем, а когда ничего не произошло, рассмеялся и покачал головой:
- Точно. Света нет. Я совсем забыл… Ванная там.
Затем он повернулся ко мне и снова приобнял. На этот раз моя рука инстинктивно скользнула на его плечо. Снова вернулось комфортное, знакомое тепло.
Он провел меня через холл в большую, просторную комнату слева. Насколько я могла судить, это была практически вся его квартира. В комнате было только два окна, находящихся на уровне глаз, а между ними на полу лежал матрац со смятыми простынями. Это было единственное, что напоминало о том, что здесь жилое помещение. Все остальное пространство занимало его творчество. Здесь было довольно тускло – свет падал лишь из небольших окон, да еще несколько слабых солнечных лучей пробивалось из другой части квартиры.
Я остановилась в центре комнаты и огляделась. Полотна покрывали практически весь пол: некоторые из них были прислонены к стене, другие лежали одно на другом. Это было яркое безумство красок, в точности как те, что я видела в галерее. Пара небольших столиков на колесиках, заваленные тюбиками краски, грязными палитрами и стеклянными банками с кистями, стояли прямо посередине комнаты. Там же, на полу, валялись два чехла, забрызганные краской. На мольберте был установлен большой холст, скорее всего, почти законченный. По стилю это полотно напоминало его картины из галереи, но цвета на нем были не такими яркими. Те краски буквально обжигали цветом, а эти были более спокойными, прохладными, умиротворяющими. Я смотрела на эту картину, и меня окутывал покой.
- Это то, над чем ты сейчас работаешь?
- Ага. Нравится?
- Да. Словно… – я пыталась подобрать верные слова.
- Словно что? – спросил он, его голос звучал тихо и близко.
- Словно оазис. Красивый и спокойный. Она похожа на остальные работы в галерее, но вызывает иные чувства…
- Я писал её в другом месте. Думал об иных вещах… – какое-то время мы так и стояли, бок о бок, но это не было неловким. Затем Эдвард прочистил горло и посмотрел вниз. – Идем, давай приведем тебя в порядок.
В конце коридора, слева находилась маленькая угловая кухня, а напротив нее – крошечная ванная. Мы едва поместились в ней вдвоем. Эдвард усадил меня на крышку унитаза и, удостоверившись, что я не упаду, стал рыться в аптечке. Высоко, практически под потолком, располагалось маленькое окошко, сквозь которое в комнату проникал свет, погружая все вокруг в голубоватый полумрак.
Он был так близко… Стоило лишь повернуть голову, как мое сердце начинало биться быстрее. Я так была сосредоточена на нем, что слышала каждый его вздох, каждый шорох одежды. Я теряла голову, глядя на то, как напрягаются его мышцы, как натягивается рубашка на плечах, как тени подчеркивают его точеные черты, ложась на скулы.
Мое желание было буквально осязаемо. Словно я могла взорваться или расплавиться, если не коснусь его снова. Не знаю, как люди выносят такое – такое невыносимое желание?.. Если бы он не хотел меня, я вполне могла бы умереть. Но думаю, он хотел меня. Наверное…
- Хорошо, возможно, будет жечь, но рана грязная, и её нужно промыть, – сказал Эдвард, опускаясь передо мной на колени. Он положил руку возле раненого колена, и мне пришлось сжать зубы, чтобы не начать хватать ртом воздух, и причина была вовсе не в боли.
Ранку чертовски жгло, пока он обрабатывал её йодом, но я прикусила губу и сосредоточилась на его лице. Он устремил взгляд вниз, и я снова была очарована видом его длинных, темных ресниц. Интересно, каково было бы почувствовать их прикосновение на своем лице?.. На его щеках было несколько светлых веснушек, и я задумалась, темнели ли они от прикосновения летнего солнца? Его слишком длинные волосы тяжелой копной падали на лицо, закрывая лоб, и я представляла, как отбрасываю их пальцами назад. Мне было интересно, как он выглядит со стрижкой покороче, и была ли у него когда-нибудь такая?.. Я хваталась пальцами за ободок унитаза, пытаясь усидеть на месте, пытаясь не прикасаться к нему.
Эдвард что-то говорил. Его голос был легким и спокойным, он пытался меня отвлечь.
- Я так часто царапал колени в детстве, что буквально купался в йоде, – с улыбкой произнес он. Крошечная ямочка – скорее даже складочка – появлялась в левом уголке его губ, когда он улыбался. – Мама часто дразнила меня тем, что мне понадобится пересадка кожи, прежде чем я вырасту.
Несмотря на нервозность, я слегка хихикнула. Он тоже.
- Тут несколько шрамов, – продолжил он, всматриваясь в мое колено. – Ты часто падала?
- Часто, – ответила я, а после некоторой паузы добавила: – …когда была ребенком. Не то чтобы я уже очень взрослая…
Знакомое пронизывающее чувство, словно невидимая сила, окутало нас. Он больше не улыбался. Он не отрывал взгляда от моего колена, будто обрабатывание моей ранки было самым важным, что он когда-либо делал. Его темные, густые брови хмурились, и между ними появилась небольшая складочка, которую мне так хотелось разгладить.
- Нет, – пробормотал он, – ты совсем уже не ребенок, не так ли? – было не похоже, что он сказал это мне. Он сказал это самому себе. Мое сердце билось так сильно, что казалось удивительным, что он не слышал его удары или не ощущал их сквозь мою кожу. Я ничего не говорила, я все так же смотрела на его лицо, на его опущенные веки. Он выбросил использованный ватный шарик в мусорную корзину и открыл чистый марлевый тампон. Он хотел приложить его к колену, но заметил, что рана все еще была влажной.
- Я не могу заклеить её, пока она не подсохла, – рассеянно проговорил он, по-прежнему глядя на царапину, будто боялся отвести взгляд. А я все еще смотрела на него, потому что не могла не смотреть. Он наклонился немного вперед, поджал губы и подул. Я втянула воздух и задержала дыхание, кусая губы, чтобы не начать издавать те звуки, которые очень хотелось издавать… Его дыхание было теплым, таким теплым, но кожа на ноге все равно покрылась мурашками. Меня почти трясло.
Он подул снова, нахмурился и, решив, что рана достаточно подсохла, осторожно наложил марлевую повязку. Оторвав несколько полосок пластыря, он аккуратно закрепил ими повязку, едва касаясь кожи пальцами. Такими длинными, изящными пальцами…
Он немного отодвинулся и с улыбкой слегка похлопал меня по ноге.
- Вот, – довольно произнес он, – совсем как новенькая.
Я больше не могла этого вынести, как не могла позволить ему встать и уйти. Я подняла левую руку и накрыла ею его ладонь, которая обхватывала мое колено. Его улыбка померкла, наши взгляды встретились; в его глазах читался страх. Я сжала его руку, и его пальцы в ответ крепче обхватили меня под коленом.
Он зажмурился и прошептал:
- Черт…
Но он не пошевелился. Не отстранился. На самом деле, он даже слегка наклонился вперед, словно его тянуло ко мне магнитом. Я тут же повторила его движение. Я все еще касалась его ладони, в то время как он держал меня под коленом. Наши лица отделяли лишь несколько дюймов. Когда он, наконец, открыл глаза, в них больше не было страха. Казалось, он хочет поглотить меня всю, без остатка. Не знаю, кто пошевелился первым. Думаю, мы оба. Но расстояние между нами сократилось, и через мгновение наши губы соприкоснулись, а Эдвард судорожно выдохнул через нос. В этом было столько напряжения и желания, что я буквально чувствовала, как оно обжигает мою кожу.
Его руки скользнули с моих коленей к бедрам, задирая юбку. Я наклонилась вперед, и он подался мне навстречу, приподнявшись на коленях. Все началось с наших не слишком уверенных ласк – просто легкие прикосновения, – но как только Эдвард коснулся кончиками пальцев моей кожи, его губы накрыли мои, заставляя каждую частичку меня откликнуться острым желанием. Таким жарким и жадным…
Его губы были такими мягкими. Под натиском этих нежных губ, я тут же разомкнула свои губы, и наши языки встретились. Я начала задыхаться, а он застонал… Его руки скользили все выше и прижимали меня все крепче. Я запустила пальцы в его волосы, и это было так восхитительно. Точно так, как я себе и представляла…
Он гладил мои бедра, и я чувствовала прикосновение каждого из его пальцев. Мне безумно хотелось обхватить его ногами, но я лишь придвинулась еще ближе и с еще большей страстью стала отвечать на его поцелуй. В этот момент мне казалось, что никто на Земле не может целовать так, как он. То нежно и ласково, и абсолютно головокружительно, а уже в следующее мгновение жадно и безудержно, почти грубо – так, что я могла почувствовать, как он пытается себя сдерживать. Каждое его прикосновение кричало о его желании. Я наслаждалась этим, я наслаждалась своим триумфом – он хотел меня.
Он убрал ладонь с моего бедра и обхватил ею мой затылок, желая притянуть еще ближе. Я хотела дать ему все. Я хотела отдать ему всю себя. Отняв руки от его волос, я обняла его за плечи и прильнула к его груди. Оказавшись в его объятиях, я невольно выдохнула в его губы от удовольствия. Я прижималась к нему все теснее, так, что грубая ткань его джинсов терлась о чувствительную кожу на внутренней стороне моих бедер. Он сжал меня еще крепче, низко гортанно простонав. Уже не пытаясь сдерживаться, я обернула ноги вокруг его талии и почувствовала, как он вздрогнул.
Насытившись моими губами, он сжал в кулаке мои волосы и слегка потянул, чтобы в следующее мгновение я могла почувствовать его горячие губы на своей шее. Я закрыла глаза и откинулась назад, готовая отдать ему все, чего бы он ни пожелал. Его губы, его язык, его зубы скользили по моей коже, спускаясь все ниже.
- Эдвард… – вырвалось у меня, хотя я не хотела издавать и звука.
И это словно окатило его ведром ледяной воды.
В одно мгновение он отпрянул от меня, зажмурив глаза и приоткрыв рот, словно ему не хватало воздуха. Я попыталась притянуть его обратно. Я так нуждалась в этом, что, наверное, выглядела при этом жалко, но ничего не могла с собой поделать. Я вцепилась пальцами в его плечи, пытаясь заставить его посмотреть на меня.
- Боже, я не могу… – выдохнул он. Он неуклюже вскочил на ноги и сделал шаг назад, сильно ударившись о дверной косяк. Я последовала вслед за ним.
- Ты можешь. Все нормально, – умоляла я.
- Черт, это не нормально, – возразил он напряженно. Он вывернулся из моих рук и скрылся в другой части квартиры.
Я догнала его в небольшой, тускло освещенной прихожей. В ту секунду, когда я коснулась его спины, он остановился и, повернувшись к стене, прижался к ней лбом. Он тяжело дышал, а я стояла рядом и слушала его глубокие, рваные вдохи.
- Я не должен так прикасаться к тебе, Изабелла. Это не правильно, – сказал он с глухим скрежетом.
- Но я хочу этого. Почему это должно быть неправильным? – я все еще касалась ладонью его плеча и попыталась повернуть его к себе лицом, желая видеть его глаза, но он по-прежнему отворачивался.
- Ты старшеклассница! Я твой учитель, черт возьми! Ты слишком молода… – он ударил кулаками по стене, заставив меня вздрогнуть.
- Ты не мой учитель, – ответила я, отчаянно пытаясь успокоить его и перестать думать об этом. – Не совсем учитель, – он невесело рассмеялся, но я не собиралась сдаваться. Глаза жгло, и я думала, что не переживу, если сейчас потеряю его. Теперь, когда я знала, каково было быть с ним. – Я не маленькая девочка. Мне восемнадцать.
Наконец он выпрямился и посмотрел на меня. На его лице читались боль и злость. Он взял меня за плечи, но не так, как раньше. Он удерживал меня на расстоянии вытянутой руки. Я обхватила его запястья, но он даже не шелохнулся, и я по-прежнему не могла приблизиться к нему.
- Все равно слишком молода. Кроме того, это не самое большое препятствие, и мы оба это знаем.
Я могла лишь смотреть на него. Я пыталась сдержать слезы, но чувствовала, что вот-вот расплачусь.
- Что ты имеешь в виду? – прошептала я.
Как только слезинка скатилась по моей щеке, выражение его лица, наконец, смягчилось, но он все еще не позволял мне приблизиться. Я могла прочесть грусть и сожаление в его глазах.
- Ты Изабелла Дуаер, – мягко произнес он. – Дочь Филиппа Дуаера.
- И что? – мой голос дрожал от слез, перед глазами все стало расплываться. – Мне на это наплевать!
- Но им – нет. Они не позволят этому случиться, и ты это знаешь.
- Это не зависит от них. Это зависит только от тебя и меня.
Он вздохнул, в его глазах отражались печаль и усталость. Он выглядел лет на десять старше меня.
- Все зависит от них, Изабелла.
Он снова посмотрел вниз, и этот понуренный, полный горечи взгляд отражал все то, о чем он думал в эту минуту. Я сглотнула.
- Никто не должен знать, – прошептала я, – я знаю, что у тебя есть… обязательства.
Он скривился в отвращении, и я тут же пожалела, что сказала это.
- Я не поступлю так с тобой! – его голос был полон гнева. – Боже, я едва могу говорить тебе об этом…
- Ты ничего и не делаешь, Эдвард, – настаивала я. – Это все я. Пожалуйста…
Я скользнула ладонями по его рукам, отчаянно пытаясь дотянуться до него. Если бы я только могла снова прикоснуться к нему, думаю, он бы понял. То, что происходило между нами, то, что мы оба чувствовали, было слишком реальным и сильным, чтобы отрицать это. Гнев начал стихать в нем, постепенно смягчая черты лица. Не в силах противостоять этому, он опустил голову и закрыл глаза. Он медленно согнул руки в локтях, и этого оказалось достаточно, чтобы я могла шагнуть к нему, что я и сделала. Я прильнула к нему и прижала к себе. Он обнял меня и вздохнул.
- Пожалуйста… – повторила я, касаясь губами его шеи.
У него вырвался стон, и он повернул голову так, что наши губы снова могли встретиться. И вновь это было так восхитительно, что я готова была расплакаться от облегчения. Он не смог больше этому противиться, хотя не думаю, что он вообще пытался. Его руки крепко сжали меня. Я потянулась к его плечам, встав на носочки, потому что была недостаточно высока. Он тут же приподнял меня, чтобы я смогла ухватиться за него, и я стала целовать все, до чего могла дотянуться. Это было так сладко и так невыносимо прекрасно… Я была уверена, что он тоже чувствовал это бесконечное желание и хотел того же.
В какой-то момент, между поцелуями, он прервался, чтобы сделать вдох, и прошептал:
- Белла…
Казалось таким правильным, что он произнес мое имя. Я застонала и прижалась к нему еще теснее. Он должен быть моим. Я больше не могла и шагу ступить в этом мире без него. Поначалу это было связано с его красотой, его искусством и этим сумасшедшим чувством, которое он во мне вызывал. Но после всего того, что произошло между нами сегодня, это стало гораздо большим, гораздо значимым. Думаю, он единственный, кто может заполнить эту пустоту во мне, если только он позволит себе это.
Он сделал шаг, и я оказалась прижата спиной к стене. Его руки заскользили ниже, вдоль позвоночника, коснулись поясницы и в итоге обхватили ягодицы.
После этого все должно было измениться. Он должен был поднять меня, чтобы я могла обернуть свои ноги вокруг его бедер, продолжая прижимать меня к стене. В какой-то момент этого должно было стать недостаточно, и тогда он отнес бы меня в комнату и уложил на матрац. Он должен был стянуть с меня мою глупую школьную форму и тут же взять. Я желала этого так сильно!.. Я хотела вобрать в себя все, что он только мог пожелать мне отдать. Взамен я готова была подарить ему любую частичку себя, которую он только мог пожелать от меня получить. У него уже было мое сердце. Оно было у него с самого начала…
Но ничего подобного не случилось. Вместо этого зазвонил мой телефон.
Мелодия приглушенно раздавалась из моей сумки, которую я бросила на пол, когда вошла.
Эдвард отступил и опустил меня на пол. Я не хотела, чтобы он останавливался. Я протянула руки и дотронулась до его лица, заставляя посмотреть на меня. Его взгляд был усталым.
- Тебе нужно ответить, – сказал он.
- Нет…
- Телефонная связь не работает, Изабелла. Тебе нужно ответить.
И тогда я вспомнила: отключение электричества, абоненты недоступны. Но мой телефон заработал снова. Он сделал шаг назад, и я сразу же присела на пол. Не уверена, что могла устоять, в любом случае. Мои руки дрожали, пока я шарила по сумке в поисках телефона. Номер звонившего был местным, но незнакомым. Я все равно ответила прежде, чем включилась голосовая почта:
- Алло?
- Изабелла, – выдохнул Фил с облегчением.
- Папа? – я впервые назвала его так без того, чтобы напомнить себе об этом прежде, чем заговорить.
- Где ты? Феликс не смог отыскать тебя в школе.
Я покачала головой и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Школа, Феликс, машина… Казалось, меня отделяли миллионы миль от всего этого. Я взглянула на телефон. Пять часов. Уроки закончились несколько часов назад.
- Эм, у меня была школьная экскурсия. В музее.
Я слышала, как Фил вздохнул на другом конце провода. Он казался почти… обеспокоенным. Было непривычно, что Фил действительно мог волноваться о моем местонахождении.
- Город сошел с ума с этим отключением электричества. Где ты? Я пришлю за тобой машину.
- Нет!.. В смысле, я уже почти дома.
- Ты сейчас на улице? Одна?
- Нет, я не одна, – я мотнула головой, позволяя волосам скрыть мое лицо. Я слышала, как Эдвард вздохнул, отойдя на шаг от меня. – Я с другом, и я почти дома. Мне не нужна машина.
- Ты уверена? – настаивал он. Было довольно мило, что он беспокоился. Почти как отец. Я попыталась представить, где он находился в этот момент. Скорее всего, в своем офисе в центре города – в кабинете с окнами во всю стену или, может быть, в конференц-зале. Сделки на миллионы долларов могли оказаться под угрозой, пока он тратил время на звонок мне. Возможно, мы еще никогда не были так близки.
- Уверена. Я скоро буду дома. Там и увидимся.
- О… – теперь он казался расстроенным. – Меня не будет сегодня дома. Многое нужно сделать, чтобы восполнить сегодняшние потери. Но я уверен, твоя мама будет счастлива видеть тебя.
И это приятное теплое чувство исчезло. Моя мать, вероятно, даже не заметила моего исчезновения.
- Разумеется, – ответила я, пожав плечами. – Увидимся… позже.
- Береги себя, Изабелла.
- Конечно, – как и всегда.
Я отключилась и с минуту просто сидела, уставившись в экран телефона.
- Нам нужно идти.
- Эдвард…
- Просто… – он замолчал, и я посмотрела на него. Он зажал пальцами переносицу, его глаза были закрыты. – Мы поговорим об этом позже. Прямо сейчас нам нужно доставить тебя домой прежде, чем за тобой пришлют поисковый отряд.
Я невесело рассмеялась:
- Это вряд ли.
Он протянул мне руку и помог встать. Он повесил мою сумку себе на плечо. Он не смотрел на меня, не прикасался ко мне, и от страха у меня свело живот. Я натянула гольф, прикрывая рану, чтобы никто не задавал ненужных вопросов. Не то чтобы кто-то обращал на меня столь пристальное внимание, но все же.
Эдвард пропустил меня вперед, показав рукой, и мне не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Он тут же последовал за мной на улицу.
- Эм… Ист-Энд Авеню, верно?
Я лишь кивнула. Я пялилась на него, моля взглянуть на меня, но он не смотрел. Он упорно отводил взгляд. Если бы я только могла коснуться его, все бы получилось. Он тоже это чувствовал, и я знала это. Я ненавидела эту стену, что он возвел между нами, но не знала, как разрушить или обойти её.
Он провожал меня до дома в тишине. Он говорил что-то лишь тогда, когда нужно было уточнить дорогу, или призывая быть осторожнее на дороге. Он не касался и держался в футе от меня, пока мы шли. С каждым шагом, приближающим меня к дому, мне становилось все труднее дышать. Я чувствовала, как меня накрывает паника и отчаяние, но не знала, что с этим делать. Возможно, я должна оставить все как есть сегодня. Завтра, когда он увидит, что я настроена серьезно, что я хочу его и не передумаю, может тогда, он поговорит со мной, и мы вместе придумаем, как с этим справиться.
Мне было наплевать на любые возможные проблемы. Не важно, что Фил скорее арестует его, чем позволит нам встречаться. Не важно, что у него были связи с взрослыми властными дамами. Не важно, что я все еще была старшеклассницей, а он моим как бы учителем. Ничего из этого не имело значения. Моя потребность в нем делала меня отчаянной и бесстыдной. Я буду ждать его столько, сколько он попросит – до тех пор, пока я не окончу школу, если нужно. Или я получу его любым другим возможным способом. Буду забираться в его комнату по ночам, буду встречаться с ним в отелях – не важно. Мне нужно лишь дать ему это понять.
Дойдя до дома, я увидела у входа Сантьяго, который прижав к уху телефон, отдавал какие-то указания. Он повернулся, увидел меня, и его лицо просияло от облегчения.
- Мисс Дуаер! Хвала небесам!
- Привет, Сантьяго. Все хорошо. Я в порядке, – мой голос звучал неестественно. Сантьяго подозрительно посмотрел на Эдварда.
Эдвард прочистил горло и сделал шаг назад. Я обернулась, чтобы посмотреть на него, пытаясь не выдавать паники на лице.
- Эдвард…
- Увидимся завтра на уроке. Изабелла, – произнес он. Лишь на секунду наши взгляды встретились, но я не узнавала его. Его глаза были пустыми, чужими, и чувствовала, как он отдаляется от меня.
- Хорошо. Завтра, – прошептала я в ответ.
Теперь он был свободен. Он развернулся и быстро пошел прочь вниз по улице, опустив плечи, засунув руки в карманы. В горле застрял комок, и все что мне оставалось, только повторять: я увижу его завтра, этого будет достаточно; я не сдамся и не позволю ему уйти. В конце концов, он поймет, что все может получиться. Мы как-нибудь справимся.
- Мисс Дуаер, мы только что запустили резервные генераторы, но работает только один лифт. Идемте, я провожу вас наверх.
Сантьяго взял мою сумку и, подхватив меня под локоть, повел внутрь. Он завел меня в лифт, и тот медленно повез меня домой.
*0*0*
На следующий день я едва могла усидеть на месте. Все трещали о вчерашнем отключении электричества, хотя все наладилось еще вечером. Я же хотела лишь увидеть Эдварда. Конечно, он должен был прийти только к началу своего урока, а так как искусствоведение было после физики, то я была абсолютно бесполезна на этой лекции.
Я не знала, что ему сказать. Он был убежден, что у нас ничего не выйдет, я же считала, что все получится. Я надеялась прийти пораньше, чтобы побыть с ним наедине. Все было иначе, когда были только мы вдвоем.
За десять минут до конца урока я подняла руку и сказала, что мне нужно в медпункт. Преподаватель не стал ни о чем расспрашивать, просто указал на выход.
Я шагала по пустому коридору так быстро, как могла, почти срываясь на бег, и молила только о том, чтобы он уже был в классе, когда я приду. Я затормозила перед запертой дверью. Эдвард всегда оставлял её открытой, когда приходил в класс… В этот же раз на двери висела записка:
«Урок искусствоведения сегодня отменен»
Я задыхалась и пыталась не разрыдаться, пока читала и перечитывала это. Я и подумать об этом не могла. Я не хотела понимать, что это могло означать. Не сейчас.
Я развернулась и побежала туда, откуда пришла, но на полпути свернула направо к главному офису.
- Миссис Кантвел, – позвала я, тяжело дыша, как только распахнула дверь. – На двери класса искусствоведения записка…
- Да, Изабелла, – ответила она, не отрывая глаз от монитора. – Мистер Каллен заболел, поэтому занятие отменено. Ступай в класс для самостоятельной работы.
Я молча кивнула, словно она сумела дать ответы на мои вопросы, и вышла из комнаты. Я не могла стоять там и гадать. Мне нужно было его увидеть.
Звонок еще не прозвенел, так что, коридоры были по-прежнему пусты. Я помчалась к главному входу «Спенсера». Никто не видел, как я уходила, кроме охранника. Вероятно, он должен был уточнить, куда я иду, но дети постоянно уходили из «Спенсера» раньше положенного времени – к репетитору, врачу или на собеседование в колледж. Он об этом знал, а потому даже не взглянул, когда я пробежала мимо него.
Когда я добежала до дома Эдварда – дома, где он жил – я успела вспотеть и почти задыхалась, но мне было плевать. Я сбежала вниз по ступенькам и постучала в дверь. Ответа не было, и я со всей силы ударила кулаком. Все внутри меня сжималось в тугой комок от леденящего страха, пока я звонила и стучала снова и снова. Думаю, сердцем я понимала, что произошло, но разум все еще отказывался это принимать.
- Чем я могу вам помочь?
Я подняла голову и увидела женщину, стоящую на верхней ступеньке парадного крыльца таунхауса. Я сделала шаг назад, чтобы рассмотреть её. Ей было около сорока – еще одна безупречно сохранившаяся женушка с Верхнего Ист-Сайда. Они были повсюду. Довольно симпатичная, вот только слишком уж бросалось в глаза, что над её совершенной фигурой поработал пластический хирург.
Она пробежалась по мне глазами от макушки до пят и обратно. Выражение её лица оставалось равнодушным, но взгляд был враждебным. Мне хотелось выбраться из моей плиссированной юбки. Я казалась самой себе глупенькой маленькой девочкой. Я и выглядела как глупенькая маленькая девочка. Горло стиснуло, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем начать говорить:
- Эм, я ищу Эдварда Каллена.
Какое-то время она ничего не говорила, просто смотрела на меня. Мне отчаянно хотелось втянуть голову в плечи под её взглядом, но я держалась, вцепившись в сумку, словно утопающий за соломинку.
- Он ушел, – коротко сказала она.
- Ушел? – повторила я, проклиная свой слабый, тонкий голосок.
- Около полуночи он упаковал свои вещи и съехал. Без объяснений. Хотя… – она сделала вдох и посмотрела в сторону, – не думаю, что он должен был объясняться со мной.
Я ненавидела скрытый в её словах смысл. Ненавидела то, что, вероятно, произошло между ними.
- Он сказал, когда вернется? – я заставила себя спросить.
Она рассмеялась жестко и невесело. Я сразу почувствовала себя такой маленькой и наивной.
- О, он не вернется. Такие, как он, никогда не возвращаются.
Я хотела разорвать её на части за эти слова, но не могла. Я даже дышать не могла. Ушел. Ушел и не вернется. Его нет. Он ушел…
Я чувствовала, как мое тело начинает трясти. Мне нужно было скорее убраться оттуда.
- Спасибо, – прошептала я, отступая назад. Она лишь пожала плечами – я уже успела наскучить ей – и поднялась по ступенькам в дом с красивыми комнатами, где её, вероятно, уже ждал новый проектировщик или массажист, который сможет занять место Эдварда.
Не знаю, сколько времени заняла обратная дорога до «Спенсера». Я вообще не помню, как шла. Просто в какой-то момент я вдруг оказалась возле здания школы, уставившись на резное каменное крыльцо. Эммет курил, прислонившись к дверному проему. Краешком сознания я удивилась тому, что он мог себе позволить это посреди учебного дня, но не смогла найти сил, чтобы спросить.
- Привет, Из, – он поднял руку, приветствуя меня.
Я ничего не ответила. Меня хватало лишь на то, чтобы стоять там и не падать.
Эммет нахмурился:
- Что случилось?
Я покачала головой и открыла рот, чтобы что-то сказать, но у меня ничего не вышло. Мне хотелось плакать и кричать, но я молчала. Горе начинало накрывать меня с головой, и я не знала, что делать.
- Роуз, – прошептала я. Правильно. Вот, почему я пришла сюда. У меня беда, и мне нужна моя лучшая подруга.
Эммет пожал плечами.
- Не думаю, что она здесь сегодня. Она тусила вчера полночи. Эй, ты в порядке? – он протянул руку и положил мне её на плечо, слегка присев, чтобы посмотреть мне в лицо.
Нет. Я не в порядке. Я больше никогда не смогу быть в порядке. Я не знала, что сказать. Мне была нужна помощь. Кто-нибудь. Но Роуз здесь не было, а Эммет не мог мне помочь.
- Эй, в чем дело? – я увидела личико Элис, выглядывающее из-за плеча Эммета.
- Элис, – прошептала я, – он ушел…
Она подошла, обойдя Эммета, и обняла меня за плечи.
- Я знаю. У меня нет слов. Он ушел.
Я снова начала задыхаться. Эммет сделал шаг вперед, но Элис отмахнулась от него.
- Все нормально, – сказала она ему. – Я справлюсь.
Эммет вздохнул с облегчением и ушел. Теперь остались только я и Элис.
- Элис, я не…
- Шшш, милая, – она притянула меня к себе, не размыкая объятий. – Просто подожди немного. Не здесь. У тебя есть кто-нибудь дома?
Я покачала головой. Глаза жгло. Элис лишь кивнула и повела меня на улицу, чтобы поймать такси.
Через полчаса мы были в моей комнате, на моей кровати. Элис все еще обнимала меня. Здесь я, наконец, смогла отпустить себя. Я рыдала. Я выла. Я кричала. В мое сердце зияла огромная дыра, и я знала, что оно уже никогда не будет прежним.
Какое-то время спустя Элис попросила меня рассказать ей обо всем. Это заняло больше часа, потому что каждые несколько минут я прерывалась, не в силах сдерживать слезы. Но я рассказала ей все – все обо мне и Эдварде, о нашем мгновенном притяжении, о небольших вспышках между нами, которые заставляли меня думать, что он тоже меня хочет, вплоть до вчерашнего дня, когда это стало совершенно ясно. Я также рассказала ей о Мими Вейгерт и женщине из таунхауса. Я рассказала ей о своих подозрениях насчет Эдварда и той женщины… Элис шипела от гнева.
- Элис, как он мог уйти лишь потому, что я моложе? Через пару лет этого никто бы и не заметил, – мой голос скрежетал из-за пролитых слез.
- Из, – мягко произнесла она, гладя меня по волосам. – Я не думаю, что возраст был тому причиной.
- Тогда почему?
- Мими Вейгерт. Или кто-то еще. Очевидно, они помогали ему. Он не мог быть с тобой, и по-прежнему делать их счастливыми.
Я вздрогнула и закрыла глаза, вспоминая, как умоляла его, как обещала, что мы можем все сохранить в тайне именно по этой причине. Элис сказала лишь правду, но мне казалось, что меня ударили в живот. Он не мог отказаться от тех привилегий, которые они ему предлагали. Меня было недостаточно, чтобы рисковать собственным комфортом… Я не могла и представить, что кто-то может разбить мне сердце, и я снова сломалась.
Элис ничего не сказала. Она обнимала меня, нашептывая что-то успокаивающее на ухо, и гладила по волосам, пока я плакала, и плакала, и плакала…


Вы еще живы?((
Пожалуйста, не забудьте поблагодарить мою незаменимую бету Ксюшу bliss_ и нашу почтовую голубку Танюшу RobSten_LoVe !!!