Оставшееся время во Флоренции было счастливым. Своего рода медовый месяц. Они посещали различные церкви и музеи в течение дня, в промежутках когда они возвращались в отель, занимались любовью, иногда медленно, иногда неистово, и затем дремали на террасе или на кровати как Адам и Ева на брачном ложе. Каждый вечер Эдвард выбирал разные рестораны на ужин и потом они пешком шли домой, останавливаясь на одном из трех основных мостов города, чтобы страстно обниматься как подростки на холодном вечернем воздухе.
В их последний вечер во Флоренции, Эдвард повел Беллу в Caffé Concerto, один из его любимых ресторанов, который расположен на берегах реки Арно. Они провели несколько часов за ужином из нескольких блюд, неторопливо говорили о своих каникулах и их развивающихся сексуальных отношениях. Они оба признались, что прошедшая неделя была своего рода пробуждением — для Беллы, осознание тайн эроса, для Эдварда, понимание того, как красиво переплетены четыре вида любви.
Во время разговора, он наконец раскрыл свой сюрприз. Он арендовал виллу в Умбрии на их вторую неделю каникул. Он обещал взять ее в Венецию или Рим на их следующие выходные, вероятно летом, после посещения ими Оксфорда.
На следующий день счастливая пара попрощалась с их любовным гнездышком, взяла такси и поехала на железнодорожную станцию. Белле было грустно уезжать. Теперь она питала больше, нежели сентиментальную привязанность, к их гостиничному номеру; у нее были прекрасные и горячие воспоминания, которые она хотела накрепко сохранить в сердце. Воспоминания, которые, как она надеялась, будут поддерживать их весь долгий, холодный зимий семестр в университете.
На станции в Перудже их встретил лимузин, который повез их по извилистым дорогам в местечко рядом с Тоди, средневековой деревенькой.
- Этот дом? - выдохнула Белла, когда они поехали по длинной частной дорожке, где, как ей показалось, был особняк на холме. Это было трехэтажное каменное сооружение на территории просторного поместья, усыпанное кипарисами и оливковыми деревьями.
Когда они ехали, Эдвард указал на смешанный фруктовый сад, в котором в теплую погоду рос инжир, персики, гранаты и абрикосы. Бесконечный бассейн был расположен возле виллы, рядом росла трава и цветочный сад, в котором ковром росла лаванда.
Белла могла ощущать аромат внутри автомобиля, и она пообещала, что соберет несколько цветков лаванды, чтобы придать простыням на их кровати аромат лаванды.
- Тебе нравится? - он с нетерпением искал в ее лице признаки удовольствия.
- Мне нравится. Когда ты сказал, что снимешь дом, я и мечтать не могла, что он будет таким — большим.
- Подожди пока не увидишь его внутри. Там есть камин и столовая на открытом воздухе, чтобы мы могли есть и дышать свежим воздухом. И есть джакузи.
- Я не взяла купальный костюм.
- А кто тебе сказал, что тебе понадобится купальный костюм? - он поднял бровь с намеком и Белла засмеялась.
Он все продумал.
Черный мерседес стоял на подъезной дорожке, чтобы они могли съездить в соседнюю деревню, в том числе в Ассизи, которая представляла особый интерес для Беллы. Экономка виллы заполнила кухню едой и вином в ожидании их прибытия. Белла закатила глаза, когда обнаружила несколько бутылок импортного клюквенного сока в буфете.
Профессор Эдвард «гиперопекающий» Мейсен снова придумал.
- Что ты думаешь? - спросил он, обнимая ее за талию, когда они вместе стояли в большой, полностью оборудованной кухне.
- Прекрасно.
- Я рад. Я думал, тебе не понравится быть здесь в Умбрии как в захолустье. Но мы можем на один день поехать в деревню. И я подумал, было бы неплохо для нас насладиться и побыть наедине друг с другом.
Белла изогнула бровь. — Обычно наше время вместе не бывает тихим, профессор Мейсен.
Глаза Эдварда потемнели. — Потому что я схожу с ума от желания к тебе.
Он развернул ее так, чтобы мог дотянуться до ее губ, и подарил ей страстный поцелуй.
- Я подумал, мы можем остаться дома сегодня. Мы можем вместе готовить, если хочешь, и может быть расслабимся у огня. — Его голос был хриплым.
- Звучит неплохо.
- Я отнесу багаж наверх, пока ты изучаешь дом. Джакузи не террасе, при выходе из главной спальни. Встретимся там через пятнадцать минут.
Она с улыбкой кивнула, и он отпустил ее.
- О, и мисс Свон.
- Да?
- Никакой одежы в горячей ванне. Я предпочитаю тебя голой.
Она завизжала и быстро побежала вверх по лестнице.
Мало того, что дом был со вкусом декорирован всеми оттенками кремового и белого, но в нем была и очень романтичная главная спальня на втором этаже, которую подчеркивала кровать с балдахином. Белла задумалась на мгновенье, прежде чем взять туалетные принадлежности и пойти в ванну.
Она распаковала свою косметичку и положила шампунь и гель для душа в большой, открытый душ. Потом она заколола волосы вверх и разделась, укутываясь в большое, пушистое, белое полотенце.
Она никогда не купалась нагишом раньше. Но с нетерпением ждала этого. Когда она складывала одежду на туалетном столике, услышала музыку из спальни. Она немедленно узнала песню, «Не знаю почему» Норы Джонс.
Она улыбнулась. Эдвард продумал все. Тихий стук в дверь ванной подтвердил это.
- Я принес итальянскую закуску и бутылку вина, любовь моя, на случай если ты проголодалась. Увидимся снаружи.
- Я буду через минуту, - отозвалась она.
Она посмотрела на себя в зеркало. Ее глаза светились от ожидания, а щеки чуть-чуть порозовели. Она была влюблена. Она была счастлива. И она намеревалась (так она думала) первый раз воспользоваться горячей ванной с возлюбленным под темнеющим небом Умбрии.
Эдгазмы в сумерках.
По пути на террасу она увидела одежду Эдварда на спинке стула. Она легко покачивалась на вечернем ветерке, который проникал через открытую дверь.
Эдвард был обнажен и ждал ее в теплой воде. Ее никогда не перестанет возбуждать мысль быть с ним. Она вышла на террасу и подождала, пока он обратит на нее свое внимание, и потом сбросила полотенце.
-
Рядом с Берлингтоном, штат Вермонт, Питер упаковывал рождественские подарки на кухонном столе родителей; подарки для семьи, сестры, бабушки и наконец для своего друга.
Пожалуй, было удивительно видеть как двухсотфунтовый регбист с рулоном упаковочной рождественской бумаги и скотчем, тщательно отмеривает прежде чем отрезать ее ножницами.
Бутылка кленового сиропа, фунт выдержанного белого сыра чедер, обернутого в герменичную пленку, мягкую игрушку гольштинской коровы, и две фигурки горделиво стояли перед ним. Фигурки были редкой вещью, чем-то что он обнаружил в престижном магазине игрушек в Торонто. Одна предположительно была Данте, одетый как солдат времен Крестового похода с крестом святого Георгия на кольчуге на груди, тогда как другая фигурка со светлыми волосами, голубыми глазами была Беатриче в одежде средневековой принцессы.
К сожалению, фирма по производству игрушек отказалась делать фигурку Вергилия (Вергилий, по-видимому, не заслуживал внимания).
Питер осмелился выпендриться, и поэтому решил написать компании по производству игрушек и предупредить об их досадной оплошности.
Это была история его жизни на самом деле, хотя в данный момент он этого не понимал. Но он хотел стать Данте, чтобы добиться своей Беатриче, оставаясь при этом Вергилием. Хотя физически он соответствует фигурке Данте больше, чем профессор Мейсен.
Питер обернул каждую фигурку и бережно положил в коробку с пузырчатой пленкой. Он написал на рождественской открытке пару слов, отчаянно пытаясь выглядеть буднично, для того чтобы скрыть растущие чувства, и вложил ее между подарками, затем заклеил коробку, четко написав адрес: Мисс Изабелле Свон, Форкс, штат Вашингтон.
Только он собирался выйти как на кухне зазвонил телефон. Держа сверток под мышкой, он ответил.
- Алло?
- Привет, Питер. Это я.
Он выдохнул сквозь зубы с низким свистом. — Шарлотта.
- Как дела? Моя мама столкнулась с твоей мамой на днях у Мирабель. Она сказала, что ты дома.
- Я в порядке. А ты?
- Очень хорошо. Занята в школе. — Засмеялась Шарлотта. — Я постоянно борюсь с простудой. Детсадовцы — магнит для бактерий.
- Да, я слышал об этом.
Он подождал пока она объяснит зачем позвонила ему.
- Ты получил мое электронное письмо?
- Нет. Когда ты его послала?
- Вчера.
- Странно. Я посылал пару сообщений, но от тебя ничего не видел. Что ты там писала?
- Я писала, что скучала по тебе. — Обычно веселый голос Шарлотты прозвучал грустно.
Питер тяжко вздохнул в трубку. — Шар, не начинай опять.
- Я сделала ошибку.
- Что ты имеешь ввиду?
- Я имею ввиду, что сделала ошибку, сказав, что нам надо расстаться. Я передумала.
Он закрыл глаза, затаил дыхание, пытаясь собрать разрозненные мысли.
- Шар, дело не в тебе. Ничего не получается. Это не разговор. Почему ты думаешь, что сейчас все будет по-другому?
- Потому что сейчас я другая. Я скучаю по тебе.
Питер покачал головой.
- Я серьезно воспринял вещи, которые ты мне сказала и стал жить дальше. Ты сказала, что хочешь быть просто друзьями.
- Ты встречаешься с кем-то? - ее голос был таким, как будто она сейчас расплачется.
- Слушай, сейчас неподходящее время. Мне нужно на почту в Essex Junction (деревня в городе Эссекс округа Chittenden штат Вермонт — прим. переводчика), пока она не закрылась. Я позвоню тебе после ужина сегодня вечером, мы можем пойти в Leunigs (ресторан в центре города Берлингтон, штат Вермонт — прим. переводчика) или поболтать.
- Хорошо. — Голос Шарлотты немного повеселел.
Питер повесил трубку и проклинал свою жизнь пока нес подарок для Беллы к машине.
-
После весьма приятного времяпрепровождения в джакузи, Эдвард приготовил умбрийский ужин для своей возлюбленной. Брускетта с помидорами и базиликом, тальятелле с оливковым маслом и черными трюфелями с территории поместья, и сыр, конечно из местной сыроварни и хлеб.
Они ели за столом на свежем воздухе, смеялись и пили прекрасное белое вино из Орвието при свечах. После ужина, Эдвард сделал гнездышко из одеял и подушек на полу в гостинной перед камином.
Он подключил свой iPhone к стерео-системе, чтобы продолжать наслаждаться плейлистом Любимая Изабелла. Затем он обнял Беллу, когда они сидели на полу и допивали бутылку вина, пока звуки средневекового пения кружили над их головами.
- Музыка прекрасная. Что это? - Белла закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на женском голосе, который пел а капелла.
- Gaudete (Радуйся) The Mediaeval Baebes. Это рождественская песня.
- Ничего себе название для музыкальной группы.
- Они очень талантливы. Я видел их живой концерт последний раз когда они приезжали в Торонто в местечке под названием Mod Club.
- О, правда?
Эдвард ухмыльнулся. — Что, завидно, мисс Свон?
- А мне должно быть завидно?
- Нет. Но моя танцевальная карта заполнена. Абсолютно. (выражение «танцевальная карта» означает, что танцевальная карта использовалась женщиной, чтобы записать имена джентельменов, с которыми она намерена танцевать каждый следующий танец. Они появились в восемнаднатом веке, но широкое распространение получили в девятнадцатом веке на больших балах в Вене. Настоящая танцевальная карта — буклет с декоративной обложкой, список танцевальных записей, композиторов, и лиц, с которыми женщина намерена танцевать — прим. переводчика)
Их разговор прекратился на фоне божественного голоса, и они начали целоваться. Вскоре уже их обнаженные тела переплелись у огня.
В свете оранжевого пламени, Белла толкнула Эдварда на спину и оседлала его бедра. Он усмехнулся про себя, когда позволил ей лидировать, приветствуя ее вновь обретенную уверенность в себе. Это было невероятно сексуально.
Эта позиция немного напоминала позицию, которую они попробовали ранее в горячей ванне, только теперь Эдвард лежал, а не сидел. Но поскольку им обоим нравилось, когда Белла была сверху, они с нетерпением ждали, чтобы попробовать это снова.
Ее голая кожа зажглась от его желания, когда его руки искали и играли с ее телом, прежде чем наконец остановились на ее попке.
Ощущения были настолько глубокими, что она с трудом держала глаза открытыми, за исключением того, когда его рот находил ее грудь, и она безумно смотрела на него сверху вниз, задыхалась и громко стонала.
Сейчас она громче выражала свои чувства, чем раньше.
Воссоединение любовников было сладостным, но не медленным. Сначала Белла двигалась в сдержанном темпе, но вскоре, оба двигались отчаянно и вспотели, руки и ноги переплелись, когда они вместе достигли кульминации.
Она рухнула ему на грудь, как замученный котенок, смеясь вместе с ним над различными понятными и бессмысленными словами, которые они произносили во время оргазма.
Белла пыталась произнести имя Эдварда в самый ответственный момент, но все что у нее вышло, это «Эд-эд-эд-ааааааххх!!!»
Не то чтобы он возражал.
Он погладил ее по волосам, когда она крепче прижалась к нему в его объятиях, ногами она все еще обхватывала его.
- Я люблю тебя, - прошептала он. - Очень.
- Я тоже тебя люблю.
- Сверху было не так уж и страшно, не так ли?
- Нет. Но теперь мне более комфортно с тобой. Я думаю секс у стены в отеле пошатнул все мои запреты.
Эдвард посчитал ее замечание довольно забавным. Он молча спрашивал себя, какие еще другие запреты он мог пошатнуть разными вариантами секса — секс в душе, например. Или возможно, заветная цель всех семейных пар — секс на кухонном столе.
Он поцеловал ее в лоб и запутался своими длинными пальцами в ее волнистых волосах, глубоко дыша от удовлетворения.
Тела любовников оставались сплетенными еще около часа, держа друг друга в объятиях перед гаснущим огнем, в то время как музыка Эдварда звучала вокруг них.
- Эдвард?
- Мммм?
- Я хочу доставить тебе удовольствие.
- Ты уже доставила мне огромное удовольствие.
Она протянула руку на спину и легонько дотронулась до его паха.
- Ртом.
Несмотря на то, что он чувствовал себя счастливым и удовлетворенным, его тело немедленно отреагировало на ее хриплый голос и нерешительную ручку.
- Я чувствую себя ужасно, что я не способна доставить тебе ответное удовольствие. А ты был такой — щедрый.
- Изабелла, здесь не существует никакого кви про кво. Я делаю некоторые вещи, потому что я хочу это сделать, потому что я люблю тебя. — Он остановил на ней серьезный взгляд. — Честно говоря, я предпочитаю заниматься любовью совсем по-другому.
- Я думала, все мужчины предпочитают — оральное удовлетворение.
Он недовольно пожал плечами. — Занятия любовью с тобой обеспечивают более глубокую связь, так что они приносят большее удовлетворение. После этого, все остальное только «легкая закуска».
Он озорно ей улыбнулся.
Она чувствовала тоже самое, но не смогла сформулировать это.
- Тебя устраивает эта позиция? Когда ты лежишь на спине или…?
- Все прекрасно, - прошептал он, внезапно его глаза зажглись.
- Я полагаю так лучше, чем когда я буду на коленях. — Она наблюдала за его реакцией краешком глаза.
- Ты знаешь, что я не хочу, чтобы ты была на коленях. Но мы всегда можем использовать стул.
Он подмигнул.
- О, правда?
- Конечно. Ты всегда можешь удобно сидеть. Я, с другой стороны, всегда рад встать на колени перед моей принцессой, чтобы доставить ей удовольствие. Как я уже это продемонстрировал.
Белла хихикнула.
Потом ее улыбка исчезла.
- Я должна сказать тебе кое-что прежде чем я…
Он выжидающе на нее посмотрел.
- Эм, у меня до сих пор есть рвотный рефлекс, - прошептала она, как будто признавалась в смертном грехе.
Он нахмурился.
- Дорогая, это нормально. Я беспокоился, если бы это было не так. Ты должна слышать когда Эммет рыгает. Он похож на большого кота, отрыгивающего комок шерсти.
Когда Белла не рассмеялась, Эдвард забеспокоился. Она избегала его взгляда, и ее рука скользнула ниже.
- Моя сильнее.
- Это не будет проблемой, Изабелла. Я обещаю.
Белла начала опускаться вниз по его телу, он потянулся и запутался пальцами в ее волосах.
Но когда он это сделал, Белла застыла.
Она взглянула на него из под полуопущенных ресниц, и его рука остановилась у нее на макушке.
- Пожалуйста не толкай мою голову вниз.- Звук сорвался с ее губ как застенчивая, жалобная просьба.
Эдвард мрачно нахмурился.
- Я и не собирался.
Она все еще оставалась совершенно неподвижной, ждала. Чего ждала, он не знал.
- Изабелла, поговори со мной.
- Мм, я не хочу, чтобыменявырвалонатебя.
Эдвард ничего не понял.
- Что ты только что сказала?
Она спряталась за своими волосами. — Меня уже тошнило раньше из-за рвотного рефлекса.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
- Боже, Белла. Что он сделал с тобой?
Она побледнела и сразу пожалела о своей откровенности. Она должна была просто попытаться удовлетворить его и начать медленно, молясь, чтобы не было никакой побочной реакции.
Эдвард не стал бы тянуть ее за волосы и толкать ее голову вниз. Он был бы нежным.
Он пробормотал несколько ругательств и быстро сел, хватая одеяло. Он укрыл ее одеялом и усадил себе на колени.
Прижавшись ухом к его груди, она могла слышать как быстро бьется его сердце. Он злился.
Но не на нее. Он потер ее поясницу через одеяло, когда думал что сказать. Он чувствовал праведный гнев — даже несмотря на то, что его собственное прошлое было далеко не кристально чистым.
Он не был нежным в своих сексуальных победах, хотя всегда старался сохранить следы хороших манер. И еще меньше, когда употреблял кокаин. Несмотря на вакханалию, в которой он участвовал, вечеринки, которые почти привели к упадку Рима, он никогда, никогда не толкал голову девушки вниз, так чтобы она задохнулась или ее вырвало.
Никто так не делал.
Только наркодилеры и одержимые наркоманы, с которыми он зависал, делали это, и у них не было границ и моральных угрызений совести вообще.
Только невероятно больной, свихнувшийся ублюдок-женоненавистник получит аморальное удовольствие унизив женщину таким образом. И вот как это было бы — в этом не было бы ничего возбуждающе сексуального.
И сделать такое с кем-то вроде Изабеллы — с ее большими, карими глазами и прекрасной душой. Нежное существо, которое стыдится, что у нее есть рвотный рефлекс… Джейкоб толкал ее голову, когда трахал ее в рот и от этого ее стошнило.
Джейкобу повезло, что он в тюрьме, пока его адвокат боролся с окружным прокурором, чтобы добиться соглашения о признании вины. Или Эдвард испытывал бы сильное искушение найти его и убить.
Он выбросил убийственные мысли из головы и жажду мести в сторону, поднимая Изабеллу на ноги и целомудренно поцеловал ее.
- Идем со мной. — Он потянул ее за руку.
- Куда?
- Наверх.
Белла, шатаясь от стыда, подала ему руку, и он повел ее наверх к главной спальне. Она ждала, что он положит ее на кровать, но вместо этого он повел ее в смежную ванную.
- Что ты делаешь? - спросила она, когда он включил душ.
Он повернулся к ней и поцеловал в лоб.
- Я хочу сделать кое-что приятное для тебя не в сексуальном смысле.
Белла подумала о его замечании, пока он крутил краны. Он попробовал температуру воды, пока она не стала идеальной и включил верхний тропический душ.
Он улыбнулся ей аккуратно сняв с нее одеяло, и открыл дверь душа, позволяя пройти первой, потом последовал за ней.
- Я не понимаю. — Ее голос был неуверенным.
- Вода смывает все, не так ли? Как исповедь. Deus, propitius esto mihi peccatori. (Боже, будь милостив ко мне грешнику.)
- Я не была на исповеди сто лет.
- Я возьму тебя в базилику в Ассизи. Я знаю, ты хочешь пойти, и я уверен, это будет полезно для нас обоих. Твоя доброта пробудила во мне желание больше узнать о святом Франциске.
Он стоял сзади нее и использовал обе руки, чтобы ласкать ее длинные волосы, разделяя пряди и передвигая их так, чтобы они намокли.
Белла стояла неподвижно, закрыв глаза, горячая вода очищала ее духовно. Он отодвинул ее волосы на одну сторону и нежно прижался губами к шее и затем отошел назад, налил клубничный шампунь себе в ладонь.
Его пальцы уверенно втирали шампунь ей в волосы и в итоге распределили его по локонам от корней до кончиков. Его движения были медленными и осторожными. Если у него был бы только один момент, действие, чтобы показать, что его любовь к ней, больше, чем сексуальное увлечение, несмотря на то, что случилось в коридоре галереи Уффици, то сейчас как раз был тот самый момент.
Белла не знала, что значит мыть волосы любимому, но это был глубоко любящий и интимный опыт.
Обнаженный Эдвард стоял позади нее и действовал достаточно осторожно, чтобы не стеснять ее и не позволить своему возбуждению тереться ей о спину. Сейчас дело было не в сексе. Сейчас все дело было в том, чтобы снять ее стеснительность, и заставить ее почувствовать себя чистой. Такой она и была для него. Всегда была такой.
- Прости, я была такой эмоциональной.
- Секс всегда эмоционален, Изабелла. Любой кто говорит иначе, просто убивает часть себя.
Когда он почувствовал, что ее плечи расслабились, то обнял ее руками за талию, прижимая ее спину к своей груди. Он положил подбородок ей на плечо, прижимаясь губами к ушку.
- Я не должна была позволять ему. Я должна была сказать нет.
- Что бы ни случилось, по какой бы то ни было причине, ты должна простить себя и жить дальше. Теперь у тебя есть я.
Он сильнее обнял ее за талию. — Потому что мы любим друг друга, все что происходит между нами, включая секс, является подарком, а не привелегией, не правом или требованием — а даром.
- Самым лучшим подарком, который ты можешь сделать себе, это отпустить его окончательно.
- Я бы с удовольствием. Я хочу быть сильной. Но все еще слышу его голос у себя в голове.
- Ты сильная. Сильнее, чем ты думаешь.
- Мне нужна помощь, Эдвард. — Она смахнула одинокую слезинку, которая смешалась с водой из душа.
Он вздохнул и вспомнил их пророческий разговор на Старом Мосту.
- Мы все преодолеем, и удалим твой шрам. Я обещаю. Помни, что прошло меньше месяца с момента нападения. Конечно, ты все еще ощущаешь последствия. Этого можно было ожидать.
Они помолчали некоторое время.
Эдвард немного подвинул их, так чтобы они стояли прямо под потоком воды, горячая вода накрыла их обоих.
- Знаешь, Изабелла, одно из толкований Весны Боттичелли — это сексуальное пробуждение. Я намекнул об этом в моей лекции, но много не говорил.
- Некоторые люди думают, что часть картины — это аллегория брака по договоренности. Зефир берет свою невесту в неидеальных обстоятельствах, она нервничает и боится. Она не смотрит на него с любовью, но с беспокойством. Но впоследствии она вновь становится спокойной и счастливой.
Он на мгновение остановился, очень тщательно подбирая слова.
- Если твой предыдущий сексуальный опыт был травматичным, это не значит, что ты не можешь иметь приносящую удовлетворение сексуальную жизнь со мной. Я хочу, чтобы ты была спокойной и счастливой. Именно такое выражение я хочу видеть на твоем лице каждое утро и каждый вечер, когда заключаю тебя в свои объятия. И я собираюсь сделать все возможное, чтобы добиться этого.
- Я думаю нам нужно воздержаться от этого акта, пока тебе не будет более комфортно. Мы спим вместе только неделю. У нас вся жизнь впереди, чтобы любить друг друга, разными способами.
- Этого я и хочу. Я хочу любить тебя вечно.
Его слова утешили ее.
Когда ее мышцы расслабились, он молча и с любовью намылил ее шею сзади и плечи с помощью губки и ванильного геля для душа. Затем он провел линию от ее лопаток и по каждому позвонку на спине, регулярно останавливаясь и целуя ее там, где мыло было уже смыто.
Затем он смыл ее поясницу и две маленькие ямочки, которые знаменовали переход от поясницы к ягодицам. Без колебаний, он начал мыть ее попку, намыливая каждую ягодицу как будто она принадлежала ребенку, и прижался губами к каждой стороне.
Он протянул руку, чтобы помассировать заднюю часть ее ног. Он даже намылил каждую ее ногу, взяв ее руку и положив ее себе на плечо, чтобы она стояла уверенней, пока намыливал каждый пальчик, стопу и худенькие лодыжки.
Белла никогда в жизни не чувствовала, чтобы о ней так заботились.
Он уделил внимание ее шее и плечам. Он намыл и ласкал ее грудь руками, отложив губку в сторону, когда целовал нежные соски.
Затем мягко коснулся ее между ног, не сексуально, но с благоговением, смывая пену, которая скопилась на темных кудряшках и наконец поцеловал ее там.
Когда он закончил, то заключил ее в объятия и поцеловал как робкий подросток. Нежный поцелуй не размыкая губ должен был продемонстрировать любовь и привязанность.
- Мы не идеальны, Изабелла, и никогда не будем идеальными. Но мы можем быть счастливыми. Ты учишь меня любить. Я полагаю, я тоже учу тебя любить, но другим способом. Не имеют значения наши недостатки и наши неудачи, нам лучше, когда мы вместе, чем когда порознь. Разве не так?
Он отстранился, чтобы прочесть ответ в ее глазах, далеко не очевидно, что она ответит ему. Но она удивила его.
- Ты единственный, кто заставил меня увидеть, что я не могу делать все самостоятельно.
- Я мог бы сказать тоже самое о тебе, Изабелла. Теперь ты чистая. Нет стыда. Нет вины. Все это смыто.
Эдвард прижал ее к сердцу и уткнулся лицом в шею, когда чистая вода омывала их.
0
