Питер не мог заснуть. Если бы он был излишне эмоциональной личностью, он бы описал свой беспокойный вечер, как темную ночь души. Но Питер не был излишне эмоциональным. Даже после долго вечера за ужином и большого количества пива с игроками своей команды по регби, Питер не мог выкинуть из головы вид укуса на шее Беллы. Это видение преследовало его.
У Питера были достаточно четкие представления о том, как мужчина должен обращаться с женщиной, представления, которые в значительной степени сформировались под влиянием его родителей. Его мать и отец не слишком демонстративно показывали свою привязанность и не были слишком сентиментальны. Но его мать и отец всегода относились друг к другу с уважением.
Когда он рос в Вермонте, его мать поощряла его, чтобы он обращался с девушками, как с леди, и его отец требовал того же, говоря, что если он услышит, что Питер обращается с девушками плохо, ему придется отвечать за свое поведение.
Питер вспомнил свою первую пивную вечеринку во время первого курса в коллежде св. Михаила, и как он столкнулся с девушкой в разорванной рубашке, которая дрожала и плакала, когда он шел в туалетную комнату. Он успокоил ее и потребовал, чтобы она указала, кто напал на нее. Питер прижал к стене ее обидчика и держал там, пока не прибыла полиция Берлингтона, до этого отметелив его немного.
Когда его сестру Хитер мучали мальчишки в неполной средней школе (по 8 класс — неполная средняя школа, с 9 по 12 классы — средняя школа — примечание переводчика), мальчишки, которые отпускали непристойные комментарии и хватали ее за бретельки бюстгальтера сзади, он встретился с маленькими ублюдками и пригрозил им.
После этого Хитер могла свободно продолжить обучение.
Питер придерживался романтических взглядов, что насилие между мужчинами и женщинами абсолютно немыслимо, и он использовал бы все свои сбережения, чтобы сесть на самолет и разыскать человека, который так «пометил» Беллу, если бы он только знал имя и место жительства этого придурка.
Но он был не в состоянии вытянуть такую информацию у нее. И он думал, что это его вина, когда смотрел в потолок в своей простой квартире. Он наступал на нее как рыцарь в сияющих доспехах, и она отступила. Если бы он был менее напористым, менее сердитым, более поддерживающим, тогда возможно она чувствовала бы себя более комфортно и раскрыла, что на самом деле произошло. Но он переборщил и надавил на нее, и теперь маловероятно, что она ему вообще когда-нибудь расскажет правду.
Он не хотел, чтобы она занимала оборонительную позицию. Теперь он должен перед ней извиниться.
Он мог бы погуглить ее имя или посмотреть местную прессу в ее родном городе, и посмотреть была ли какая информация о ее нападении. Но это было бы грубым нарушением ее права на личную жизнь и своего рода предательством.
И вот перед ним этическая дилемма: если он ничего не сделает, он будет уважать ее частную жизнь и автономию, и позволит ей выбирать какую личную информацию ей разгласить. Но если Беллу оскорбляет ее бойфренд или кто-то другой, тогда ей нужна помощь. И жертвы насилия нередко скрывают это насилие из-за страха или стыда. Поэтому если он не сделает ничего, то вполне возможно, что кто бы ни заклеймил ее, будет продолжать причинять ей вред или сделает что-то еще похуже.
Однако, если он проведет некоторые поиски относительно ее нападения и выяснит кто это сделал, возможно он сможет защитить ее. Или, наконец, будет знать от кого ее защищать. Трудно понять, что делать, когда друг в беде.
Буду ли я уважать ее, оставаясь в стороне?
Или мне следует помочь ей, независимо от того что она говорит?
Питер не знал, какую сторону дилеммы выбрать, но одно он знал точно — он глаз с Беллы не спустит, и будь он проклят, если кто-нибудь причинит ей вред, когда он будет рядом.
-
- Прости, детка, - Эдвард прошептал, приблизив носы друг другу. Он занимался с ней любовью и его руки были повсюду, когда они синхронно двигались. Наконец его пальцы оперлись на верхнюю часть ее бедер, опуская и поднимая ее.
В такой регулируемой позиции Белле было сложно сосредоточиться на его извинениях.
- Мне не стоило так долго не ложиться спать. Не тогда, когда у меня богиня в постели.
Белла захихикала, ее солнечный, счастливый смех заставил Эдварда рассмеяться тоже. И смех заставил их тела содрогаться и вибрировать в очень интересных местах.
- Гм, ааааахххх — ты прощен, - Белла немного потеряла дыхание. — Но не позволяй, чтобы — ах — это произошло снова.
Эдвард двигался под ней, она сидела на нем верхом расставив ноги, он сидел и крепко обнимал ее. - Это не повторится. Теперь позволь мне загладить свою вину… несколько раз.
-
Незадолго до одниннадцати утра, Белла выскользнула из-под руки Эдварда, которая тяжело лежала поперек ее груди. Она пошла в ванную и расчесала волосы, затем она встала перед большой, вставленной в рамку черно-белой фотографией, где Эдвард целует ее в шею, и взяла одну из его оксфордских рубашек.
Ей нравилась фотография, но она удивилась, увидев ее на видном месте на стене такого большого размера. Это заставило ее вернуться мысленно назад к своему первому визиту в его спальню, когда она изучала черно-белые фотографии, которые раньше украшали его стены. И когда его вырвало на нее и его британский зеленый свитер.
Она добродушно хихикнула, когда думала о его вкусе в одежде. Эдвард определенно был щеголем, когда дело доходило до его одежды и его головного убора. Но это был Эдвард, и его стиль очень шел ему. Он бы хорошо выглядел, одень он хоть один бумажный пакет.
Белла думала об этом всего несколько секунд.
Оставив Эдварда мирно храпеть, она пошла на кухню, где налила себе большой стакан воды. Пока она пила воду и грызла яблоко, она вспоминала его действия накануне вечером.
Что он делал у себя в кабинете?
Почему он должен работать в пятницу вечером?
Прежде чем у нее в голове сформировалось намерение остаться на кухне, она уже обнаружила себя идущей к его кабинету. Шнырять тут, означало нарушить его личное пространство. Это выглядело так, как будто она не доверяла ему.
Но Белла верила Эдварду.
Она не верила, что он мог изменять ей, или вернуться к употреблению наркотиков или алкоголя. И она также не думала, что он мог прятать от нее хорошие новости. И только плохие новости он стремился держать от нее в секрете.
Белла верила Эдварду, но она не верила Тане или профессору Пейн или Анджеле. И она беспокоилась, что один или вся нечестивая троица писали ему по электронке в попытке соблазнить или шантажировали его.
Конечно, она хранила собственные секреты о том, что ей сказала Лея за обедом или реакция Питера на ее шрам. Было бы лицемерием предъявить Эдварду его скрытность, когда она сама была виновна в таком же поведении.
Она подошла к его ноутбуку и увидела, что он выключен и закрыт. Все бумаги со стола были убраны, блестящее дерево рабочего стола было практически пустым. Не было никакого способа сунуть нос в его файлы и ящики стола в поисках секретных бумаг.
Однако, на его столе было то, что она не ожидала увидеть. Это был маленький ультразвуковой снимок в безупречной серебрянной рамке.
Майя.
Она взяла рамку и держала в руках, удивляясь, что Эдвард настолько прогрессировал, чтобы поставить фотографию дочери.
Задумавшись, она стояла и смотрела на фотографию, казалось, долгое время.
- Ты нашла что искала?
Белла оглянулась и увидела как Эдвард стоит прислонившись к косяку, скрестив руки на груди, одетый только в полосатые боксеры.
Он ухмыльнулся ей, уставившись, возможно, слишком долго на обнаженную плоть, выглядывающую между двух верхних пуговиц и на ее стройные ноги. Он увидел фотографию у нее в руках и ухмылка пропала с его лица.
Белла быстро поставила рамку на место.
- Прости.
Эдвард шагнул к ней.
- Все в порядке. Я еще не решил куда ее поставить. Я не уверен, что стоит оставить ее на рабочем столе…
Он умолк, посмотрел на рамку, потом на Беллу. — Но я не хочу держать ее в ящике.
- Красивая рамка, - спокойно предложила она.
- Я нашел ее у Тиффани пару дней назад.
Белла улыбнулась и наклонила голову набок. — Только ты покупаешь рамки у Тиффани. Я купила свою в Уол-Март.
- Я ходил к Тиффани совсем с другой целью, - прошептал он, поискав ее взгляд.
- Ты нашел, что искал?
Теперь его глаза впились в ее. - Совершенно верно. Разве ты теперь не знаешь, что я искал?
Белла моргнула, как будто была в тумане, пока он не наклонился, чтобы поцеловать ее. Это был замечательный поцелуй.
Он нежно положил руки по обе стороны ее лица, и приблизил свои губы к ее, крепко прижимаясь, прежде чем начать движение. В этот момент Белла забыла о том, зачем она забрела в кабинет, потому что почувствовала тот же прилив энергии и притяжение, которое чувствовала всегда, когда он целовал ее. Он нежно гладил ее язык своим, скользя руками по ее волосам, останавливаясь на затылке. Когда он отстранился, то стал целовать ее щеки и лоб.
- Ты помнишь первый раз когда я поцеловал тебя? - он улыбнулся ей.
- Да.
- Это сделало тебя счастливой?
- Очень счастливой. Этим поцелуем ты уничтожил меня для других мужчин. Не то чтобы я возражала. — Белла покраснела.
- Ты уничтожила меня еще раньше. Я думаю, ты уничтожила меня для других женщин в тот момент, когда взяла меня за руку. Я просто знал, когда твоя кожа коснулась моей, что мы принадлежим друг другу.
Белла кивнула и встала на цыпочки, потянулась, чтобы коснуться его губами.
- Спасибо, Эдвард.
- Прекрасно выглядишь в моей рубашке. — Внезапно его голос стал хриплым. — Я планировал пригласить тебя на завтрак. За углом небольшая блинная, которая, думаю, тебе понравится.
Она с радостью взяла его руку, когда он повел ее обратно в спальню, чтобы вместе принять душ и начать день.
-
Позже днем, они работали в его кабинете. Эдвард сидел за своим столом, читал статью, в то время как Белла уселась в его красное бархатное кресло и проверяла почту.
Дорогая Белла.
Я должен извиниться перед тобой.
Мне очень жаль, что я расстроил тебя, когда столкнулся с тобой вчера.
Я не хотел этого.
Я просто был шокирован и беспокоился о тебе.
Если тебе нужно будет с кем-то поговорить, я на расстоянии телефонного звонка.
Ты хороший человек, и я не хочу видеть как тебе причиняют боль.
Надеюсь мы можем остаться друзьями.
Извини, что был таким придурком и обращался с тобой как с дамочкой в беде.
Я знаю, ты сильный человек,
Питер.
Я должен извиниться перед тобой.
Мне очень жаль, что я расстроил тебя, когда столкнулся с тобой вчера.
Я не хотел этого.
Я просто был шокирован и беспокоился о тебе.
Если тебе нужно будет с кем-то поговорить, я на расстоянии телефонного звонка.
Ты хороший человек, и я не хочу видеть как тебе причиняют боль.
Надеюсь мы можем остаться друзьями.
Извини, что был таким придурком и обращался с тобой как с дамочкой в беде.
Я знаю, ты сильный человек,
Питер.
Белла посмотрела на Эдварда, но он находился в глубокой задумчивости под стеклами своих очков, погруженный в одну из публикаций Кэтрин Пиктон о семи смертных грехах.
Она быстро набрала ответ.
Привет, Питер.
Ты не придурок.
Возвращение обратно в Форкс было травматичным и я стараюсь забыть об этом.
Но я должна сказать, что мой Энтони спас меня —
более чем один раз.
Как нибудь я тебя с ним познакомлю.
Он замечательный.
Не знаю почему Анджела интересуется кто руководитель моей диссертации.
Спасибо за предупреждение.
Я положу рождественский подарок в твой почтовый ящик в Центре в понедельник.
Он маленький, но надеюсь тебе понравится.
(Вперед, Маринерс!)
Конечно, мы все еще друзья,
Белла.
Ты не придурок.
Возвращение обратно в Форкс было травматичным и я стараюсь забыть об этом.
Но я должна сказать, что мой Энтони спас меня —
более чем один раз.
Как нибудь я тебя с ним познакомлю.
Он замечательный.
Не знаю почему Анджела интересуется кто руководитель моей диссертации.
Спасибо за предупреждение.
Я положу рождественский подарок в твой почтовый ящик в Центре в понедельник.
Он маленький, но надеюсь тебе понравится.
(Вперед, Маринерс!)
Конечно, мы все еще друзья,
Белла.
Белла не хотела прерывать их блаженный день новостями о Питере и Анджеле. Но она решила все рассказать Эдварду прежде чем они пойдут в кровать сегодня вечером.
-
Кэтрин Пиктон всегда жила скрытной жизнью, и это именно то, что она хотела. У нее был хороший дом в Аннексе, окресностях Торонто, который находился в нескольких минутах ходьбы от университета. Она проводила лето и Рождество в Англии со своей большой семьей. И она проводила большую часть времени публикуя статьи и монографии о Данте.
Другими словами, она жила жизнью респектабельной академической старой девы, за исключением того, что она не занималась садом, не принимала любовников и не разводила кошек. (К сожалению.) Короче говоря, у нее была тихая, но хорошая жизнь. Несмотря на то, что она была уже на пенсии, она была очень востребована на публичных лекциях и выступлениях, и более чем один университет пытался выманить ее с пенсии, обещая непомерную зарплату и минимальную учебную нагрузку.
Кэтрин лучше предпочтет рыть Панамский канал пальцами и страдать от желтой лихорадки, чем откажется от времени, которое она могла посвятить исследованиям, а не просиживать в офисе в университетском городке и посещать заседания кафедры.
Когда Гаррет Армстронг из Гарвардского университета позвонил ей в первую неделю января по поводу открытой вакансии завкафедрой по исследованиям Данте, именно это она ему и сказала.
Гаррет был ошеломлен.
- Но профессор Пиктон, мы могли бы все так организовать, что у вас не будет учебной нагрузки. Все что вам нужно будет делать, это провести пару лекций в семестр, присутствовать в университетском городке и курировать пару аспирантов. Вот и все.
- Я не хочу перевозить все свои книги, - сказала Кэтрин.
- Мы наймем компанию, осуществляющую перевозку вещей, они их упакуют и перевезут ради вас.
- Они их перепутают и пройдет несколько дней, чтобы привести их в порядок.
Гаррет почтительно подавил стон разочарования. — Мы наймем специальных рабочих, которые перевозят библиотеки. Они снимут ваши книги с полок и упакуют их в соответствующем порядке, и поставят их на ваших полках здесь в Кембридже, именно в том порядке, в котором они стояли у вас в Торонто. Вам ничего не придется делать.
- Гаррет, такие компании не знают как каталогизировать книги. Что если они ошибутся, когда будут распаковывать книги? У меня тысяча томов в моей библиотеке, и я могу никогда не найти то, что они потеряли. Что если они потеряют что-то? Потеря некоторых из них невозместима!
- Профессор Пиктон, если вы займете пост завкафедрой, я лично приеду в Торонто и упакую ваши книги. Своими руками.
Кэтрин подождала немного, пока не поняла, что Гаррет говорит серьезно. А потом взорвалась раскатами британского смеха.
- Я очень впечатлена. Я понятия не имела, что Гарвард может оказывать такую услугу.
- Вы не представляете, - пробормотал Гаррет, надеясь, что она передумает.
- Мне это не интересно. Есть более молодые личности, которых вы должны рассматривать, а не шестидесяти восьми летнюю пенсионерку, я могу вам дать краткий список, если пожелаете. Но раз уж мы коснулись предмета вашей кафедры, я бы хотела поговорить об одной моей аспирантке, мисс Изабелле Свон, и поэтому я думаю, вам необходимо принять ее в вашу докторскую программу.
Кэтрин потратила десять минут, чтобы рассказать Гаррету, почему он должен отметить мисс Свон, и почему для него было бы ошибкой не предложить ей соответствующее финансирование в следующем году. Затем она внушила ему, что мисс Свон необходимо получить стипендию аспирана в этом году. Наконец, когда она закончила распекать его и эффективно втирать, как ему выполнять обязанности директора аспирантуры (что фактически и не было его обязанностями), она поблагодарила его за звонок и повесила трубку.
Гаррет уставился на трубку в руке с выражением недоверия.
-
Если бы вы спросили, хочет ли Эдвард проходить курс терапии, он бы сказал нет. Он не находил удовольствия в том, чтобы говорить о своих чувствах и своем детстве, или пережить заново то, что произошло с Таней и Майей. Он не хотел говорить о своих пристрастиях или своих механизмах приспособления, или о Джейн или о множестве других женщин, которых он трахал.
Но он хотел иметь будущее с Беллой, он хотел, чтобы она была здоровой — чтобы она расцвела в полной мере, а не частично. И он про себя беспокоился, что каким-то образом не даст ей расцвести, хоть и ненамеренно, а просто потому что он, Эдвард.
Поэтому он обещал сделать все, что в его силах, чтобы поддержать ее, включая даже изменить свое поведение к лучшему, и больше сосредоточиться на ее потребностях. При этом он признал, что нуждается в объективной оценке собственного эгоизма и некоторых практических советах как его преодолеть. Следовательно, он был полон решимости бросить вызов дискомфорту и неловкости и признать, что он нуждается в помощи, и встречаться со врачом раз в неделю.
По мере того как пролетали январские дни, стало совершенно ясно, что Эдварду и Белле повезло с выбором врачей. Доктора Сиобан и Лиам Фицджеральд были супружеской парой, которые специализировались на смыслоориентированной терапии.
Смыслоориентированная терапия стремилась работать с клиентами над их психологическими и личными проблемами с целью интеграции экзистенциального и духовного аспектов. Доктора Фицджеральд были далеки от того, чтобы сосредотачиваться исключительно на физических и эмоциональных проблемах своих клиентов и помогали им найти смысл и счастье в повседневной жизни.
Был элемент случайности (или провидения) в том, что Эдвард выбрал этих врачей из сотни других, практикующих в Торонто, их можно было поздравить с отличным выбором.
Как и в любых отношениях врач-пациент, консультирование начиналось медленно. Сначала должно быть построено доверие между врачом и пациентом/пациенткой. В случае Беллы, ей понравилась Сиобан, и она обнаружила, что может (при определенной поддержке) обсуждать свои отношения и с Эдвардом и прошлые проблемные отношения с Джейкобом, Чарли и Рене.
Сиобан признала, что Белла очень умная женщина, которая повышает уровень своей самооценки из ее способностей добиться успеха в учебе. Она собранная и трудолюбивая и видимо настойчивая и уверенная в себе, но только когда дело касается интеллектуальных занятий.
В других областях своей жизни, особенно в отношениях с мужчинами, Белла страдает заниженной самооценкой и отсутствием уверенности в себе. Она может быть напористой в отношении защиты определенного толкования Данте вопреки мнению авторитетной профессуры, а в личных ситуациях она кажется робкой и слишком пассивной.
Сиобан быстро связала это раздвоение с годами плохого обращения, которое Белла терпела и возможными последствиями посттравматического стрессового расстройства, и она предположила, что образование вцелом и изучение Данте в частности, спасло ее от полного распада.
Сиобан очень беспокоила природа отношений Беллы с ее бойфрендом. Она беспокоилась о природе распределения ролей между Эдвардом и Беллой, в сочетании с сильной личностью Эдварда и низкой уверенностью в себе Беллы, принесло бы их романтическим отношениям больше вреда для Беллы, чем пользы.
Но Белла утверждала, что влюблена в Эдварда и очень счастлива с ним, и совершенно ясно, что она получила массу удовольствия и защищенности от их отношений. Она обожала Эдварда. Она уважала его. Однако, странное описание того как они встретились, затем как встретились во вротой раз, когда добавились определенные факты из прошлого Эдварда и его прошлом пристрастии к наркотикам. Она старалась не озвучивать эти вопросы в начале консультации, но она была полна решимости контролировать их отношения, с тем чтобы определить будет ли полезна для Беллы или нет ее дальнейшая увлеченность профессором.
Тот факт, что Белла не распознавала эти предупреждающие сигналы о своем собственном психологическом состоянии, хотя могла разумно их осознавать.
Отрицание не просто река в Египте (Denial was not just a river in Egypt.- цитата Марка Твена. Имеется ввиду игра слов Марка Твена, юмористический способ сказать, что кто-то отвергает то, что другим очевидно, способ защитить себя от болезненной правды — примечание переводчика).
Сиобан лучше, чем некоторые ее клиенты, знала, что черты личности и привычки не меняются за одну ночь. Человеческие существа так не могут. Поэтому она призвала Беллу начать свой путь к здоровью и сфокусироваться на том, чтобы говорить о себе с добротой, когда дело не касается учебы и интеллектуальной сферы, и вежливо, но настойчиво требовать от других, что бы они тоже говорили о ней с уважением вне учебных стен.
За несколько недель Сиобан заметила, что Белла добилась прогресса, хоть и постепенно, и в результате стала более довольной своей жизнью.
Как только фундамент для восстановления самооценки был построен, Сиобан намерена была попросить Беллу перейти к более активным действиям по установлению контактов с другими людьми, так, чтобы не совершить оплошность и не впадать в свои старые привычки или не становиться человекоугодником или тряпкой. И это касается ее отношений с Эдвардом, внутри и вне спальни.
Белла призналась Сиобан о его склонности хранить от нее тайны из страха ранить или спугнуть ее. В ответ, Сиобан отметила, что в некоторых случаях, Эдвард допускает ошибку и впадает в отношения родитель-ребенок с Беллой, вместо того чтобы последовательно поддерживать отношения взрослый-взрослый, и эти ошибки необходимо прекратить для благополучия обоих.
Встречи Эдварда со своим врачом также были поучительными.
В связи с увлекающейся натурой Эдварда, Лиам стал беспокоиться о том, что отношения Эдварда с Беллой были только новым выходом, который назывался сексуальной зависимостью.
Однако как только стало ясно, что зависимость, которую Эдвард питает к Белле скорее эмоциональная, чем сексуальная, хотя и проявлялась она временами на сексуальный лад.
Поскольку Эдвард стал моногамным и не практиковал рискованное сексуальное поведение, и так как он и Белла казалось были счастливы и посвятили себя друг другу, Лиам допустил, что сексуальная потребность Эдварда в Белле не такая уж ненормальная.
Тем не менее, Лиам призвал Эдварда сконцентрироваться на ежедневном несексуальном общении с Беллой, используя те дни и ночи, которые они проводили раздельно, чтобы развивать их тесную связь друг с другом. И Эдварду было поручено постараться справиться со своим стрессом, чувством заброшенности и другими проблемами без помощи секса.
Проще говоря, Лиам сказал Эдварду, что сексом делу не поможешь, и во многих случаях сделаешь только хуже.
Сначала Эдвард отрекся от задания Лиама.
Он отрицал свою потребность в улучшении несексуального общения с Беллой, аргументируя это тем, что в этом нет необходимости, так как он потратил много времени, общаясь с ней без помощи секса, как например, посредством электронных писем, смс и подарков.
Кроме того, он напомнил себе, что он и Белла были молоды и таковы их отношения. Конечно, ожидалось, что они будут вести регулярную и частую сексуальную жизнь. Они пока только на стадии исследования. И будь его воля, они остались бы на этой стадии как можно дольше.
Но в конечном итоге, он решил дать наставлениям Лиама шанс, только потому что он не видел причин отказывать Белле в том, что может сделать ее счастливой. Поэтому он написал ей страницу письма, в котором описывал какая она прекрасная и талантливая, и как он любит ее, соблюдая осторожность, чтобы письмо не носило сексуальный подтекст, и полностью сосредоточиться на ней, а не на себе. В письме он описал некоторые несексуальные, но романтические вещи, которые он бы хотел с ней и для нее сделать, например взять ее на пляж и провести с ней время, гуляя по песку. Затем он нанял человека, чтобы однажды доставить письмо Белле домой.
Когда Белла в ответ позвонила ему вся в слезах радости после его прочтения и практически умоляя его приехать и заняться с ней любовью, даже если завтра на учебу, Эдвард понял, что стремление к несексуальному общению с Беллой делает его очень счастливым потому, что это делает счастливой ее.
Он пообещал продолжить ежедневную практику такого креатива.
Хотя он и не чувствовал необходимость описывать все дивиденды от его несексуального общения, которые были ему выплачены во время совместных ночей, Лиам не мог не заметить, что Эдвард вцелом стал счастливее, а общий уровень стресса снизился.
Не нужно быть кандидатом наук по психологии, чтобы понять, почему так.
Поди разберись.
Тем не менее Лиам беспокоился, что страсть Эдварда к Белле, хоть и взаимная, но граничит с одержимостью, несмотря на старательное уклонение Эдварда от упоминаний слов Беатриче, ангел, спасение по отношению к мисс Свон. Лиам был озабочен тем, что если Белла отвергнет Эвдарда, он впадет в серьезную, возможно саморазрушительную депрессию.
Хотя Лиам и Сиобан не обсуждали своих клиентов друг с другом, с разрешения Эдварда и Беллы, они планировали несколько совместных сессий, когда прогресс в терапии достигнет определенной точки.
Было неясно, сколько времени понадобится их клиентам, чтобы достигнуть этой точки.
-
В течение первой недели февраля Белла была счастливой, невесомой и словно порхала, шрам на шее убрали с помощью медицинских технологий. Ее шрам был удален и никто никогда не узнал бы, что она была помечена бывшим бойфрендом.
Терапия шла хорошо как и ее отношения с Эдвардом, хотя иногда он казался задумавшимся, погруженным в свои мысли, и ей приходилось дважды звать его по имени, чтобы вернуть его назад.
Она только что встретилась с Питером за дружеской чашкой кофе, за которой они обсуждали недавнее необъяснимо хорошее настроение Анджелы, и она уже была на пути в библиотеку, когда раздался телефонный звонок, который изменил ее жизнь навсегда.
На телефонной линии был Гаррет Армстронг, чтобы сообщить ей, что она условно принята на докторскую программу на кафедру романских языков и литературы в Гарварде, с очень щедрой стипендией с осени 2010 года. Условием ее приема в программу было успешное окончание магистратуры в университете Торонто, но как отметил профессор Армстронг, ее рекомендательные письма и блистательное одобрение ее кандидатской диссертации профессором Пиктон, у Беллы не будет проблем с получением степени. Профессор Армстронг хотел услышать от Беллы согласие на свое предложение, но он знал, что большинству выпускников нужно время, чтобы подумать, поэтому он попросил ее перезвонить ему с ответом в течение семи дней.
Белла была удивлена насколько спокойной и профессиональной она выглядела по телефону. Конечно, ей пришлось не слишком много говорить.
После этого телефонного звонка, она набрала Эдварду смс дрожащими, нервными пальцами.
Только что звонили из Гарварда — они хотят меня.
Все зависит от моей магистратуры.
С любовью, Белла.
Несколько минут спустя она получила ответ.
Мои поздравления, любовь моя.
Я на заседании кафедры.
Встретимся у меня дома через час?
Э.
Я на заседании кафедры.
Встретимся у меня дома через час?
Э.
Белла улыбнулась своему iPhone, затем быстро закончила свои дела в библиотеке, прежде чем идти домой к Эдварду.
Она была в замешательстве как поздороваться с ним. С одной стороны, он был бы счастлив за нее. С другой стороны, предложение Гаррета Армстронга порождает уйму вопросов, которые ей и Эдварду отчаянно нужно обсудить. Что бы сделать такого, чтобы обсуждение прошло гладко?
Воодушевленная поощрением Сиобан быть доброй к себе, Белла решила сделать себе горячую ванну с пеной и позволить себе несколько минут, чтобы расслабиться. С этой целью она оставила записку на столике в прихожей, где Эдвард обычно бросал ключи, и стала располагаться в его просторной ванной как дома.
Минут через двадцать она почти уснула в густой душистой клубничной пене, когда он присоединился к ней.
- Вот это долгожданное зрелище, - прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Теплая, влажная и обнаженная Изабелла у меня в ванне.
- Здесь есть место для теплого, влажного и обнаженного Эдварда тоже, - сказала она, хватая его за руку.
Он улыбнулся. — Не сегодня. Могу я отвести тебя на праздничный ужин? Куда бы ты хотела пойти?
Было время, когда Белла просто приняла бы предложение Эдварда, потому что хотела сделать его счастливым. На на этот раз, она действительно хотела провести время с ним наедине. Поэтому она сказал. — А мы не можем остаться? Я не хочу, чтобы вокруг было много людей.
- Конечно. Позволь мне переодеться, и я скоро вернусь.
Когда Эдвард вернулся, Белла стояла посреди ванной, завернувшись в полотенце.
Он вручил ей бокал шампанского, и они чокнулись, произнесли тост за хорошие новости Беллы.
- У меня есть кое-что для тебя, - сказал он, исчезнув в спальне. Он вернулся с чем-то синим в руках.
Он держал предмет одежды так, чтобы она могла прочитать надпись спереди и ждал ее реакции.
Она улыбнулась.
- Это принадлежало мне. Я бы хотел, чтобы она была у тебя. — Он взял ее бокал и поставил его рядом со своим, потом потянул за полотенце, пока оно не упало на пол.
Белла одела гарвардскую толстовку с капюшоном и стояла, как почти обнаженная девчонка из группы поддержки, только что выпрыгнувшая из постели своего бойфренда.
Она выглядит лучше, чем любая девчонка из группы поддержки, которую я только видел.
- Великолепно, - прошептал он, обнимая ее, и с энтузиазмом поцеловал. — Это большое достижение, и я знаю, ты усердно работала для этого. Я горжусь тобой.
Белла начала светиться от его похвалы, и крепко обняла его в ответ.
- Но это толстовка твоя.
- Я хочу, чтобы она была у тебя, моя умная, умная девочка.
- Эдвард, я еще не решила принять мне предложение или нет.
- Что? - он отстранился и нахмурился.
- Мне сегодня просто позвонили и дали неделю на раздумья.
- О чем тут думать, Изабелла? Ты должна быть сумасшедшей, чтобы не принять его!
Белла задергала руками. Она думала, что Эдвард расстроиться при упоминании об их расставании, но будет счастлив за нее. Она не подумала, что он будет сердиться.
Эдвард ходил туда-сюда и дергал себя за чуб.
- Разве они не предложили тебе достаточно денег? В этом проблема? Потому что ты знаешь, что я могу покрыть расходы. Я куплю тебе квартиру около Harvard Square, ради Бога.
- Я не хочу, чтобы со мной нянчились.
- О чем ты говоришь? - резко спросил он.
Белла расправила плечи и глубоко вздохнула.
- Я не хочу, чтобы ты поддерживал меня. Я хочу платить за все сама. Я хочу, чтобы мы были равными.
Эдвард застонал от отчаяния, и обхватил ее лицо руками. — Изабелла, мы не равны. Мы никогда не будем равными. Ты лучше меня.
Он смотрел на нее, его честность зажгла особенный свет в его зеленых глазах, и затем он нежно ее поцеловал, прежде чем притянуть к своей груди.
- У меня больше пороков, чем у тебя, и у меня больше денег, чем у тебя. Я отказываюсь делиться своими пороками, но мои деньги — твои. Возьми их.
Он вздохнул и его плечи тяжело опустились.
- Если тебе не нужны мои деньги, тогда позволь мне помочь тебе получить кредит. Пожалуйста, не отказывайся от этой возможности. Пожалуйста. Ты так много работала для этого.
- Деньги не проблема. Декан предложил мне щедрую стипендию, которой более чем достаточно, чтобы покрыть мои расходы и еще останется.
Она посмотрела ему прямо в глаза и приготовилась озвучить свое истинное беспокойство.
- Эдвард, я беспокоюсь, что произойдет с нами, если я поеду.
- Ты хочешь ехать? - его голос стал приглушенным, так как он наклонился к ее волосам, прислонившись к ней щекой.
- Да. Очень. Но я боюсь тебя потерять. Я не думаю, что смогу без тебя. Это убьет меня.
- Тогда я еду с тобой.
Она отстранил
0
