Глава 8: Султан Соблазнения

Мы находились в ванной, и я смывала блестки с тела Эдварда, используя настоящее, а не выдуманное мыло.

Он намыливал шампунем мои волосы, а я - его. И это была самая лучшая ванна, которую я принимала в своей жизни. Исходя из того, что я помню.

- Ты думаешь, что я сумасшедшая, правда? – спросила я, сидя позади него и смывая пену с его волос.

- Нет, милая, ты не сумасшедшая. Просто ты… это ты.

- Какой костюм тебе нравится больше всего?

- Все, которые ты надевала, а я снимал. Неважно, что на тебе надето, если это можно сорвать.

- Я должна тебе кое в чем признаться, - сказала я.

- О, звучит серьезно.

- Да, это кое-что важное.

- Хорошо, говори.

- Я втюрилась в твои брови. Я называю их «близнецами». Это совершенно особенная, другая любовь, очень отличается от тех чувств, которые я испытываю к тебе, как к человеку.

- Я знаю, - он отклонил голову назад, пока я массировала ее.

- Я тебе это уже говорила? – поинтересовалась я.

- Нет, но я же вижу. Порой кажется, что ты собираешься их лизнуть.

- Ты не ревнуешь?

- Нет. Я с радостью разделю твою любовь между собой и волосяным покровом моего тела.

- Так тебе известно о моей влюбленности в волосы на твоей груди?

- Симба?

- И в волосы на животе?

- Счастливая дорожка?

- Я тебе уже называла их имена?

- Не прямо. Ты обращалась к ним мимоходом. Когда облизывала. А мои волосы? Ты называешь их «Волосы, которые не следует сдерживать».

Волосы, которые не следует сдерживать? Черт, как же я хороша. Это выражение очень точно описывало его вихры, торчащие во всех направлениях.

- Я должна сделать еще одно признание, - сказала я, понимая, что мне следует выдавать их постепенно. Но, так или иначе, я уже подняла тему ревности. И это было одним из моих ухищрений.

- О? Еще одно название для моего волосяного покрова?

- Нет. Мне придется прикончить сестру Таню.

- Своими сиськами?

- Как ты узнал?

- Это не первый раз, когда ты задумываешь о совершении подобного преступления.

- Ты так хорошо меня знаешь, а? – спросила я.

- И изнутри, и снаружи, - ответил Эдвард.

Он играл на мне, как на фортепиано. С вариациями на тему… правильной позиции рук... длинными, ловкими пальцами… ритмичными движениями… клокочущими басами и… в голову пришло название супа. Секс тоже пришел в голову. Вы понимаете, почему.

- А ты хотел заняться со мной сексом, когда мы учились в школе? – поинтересовалась я.

- Да, - просто ответил он.

- Бьюсь об заклад, я тоже хотела заняться с тобой сексом. А когда же мы сделали это в первый раз?

- После того, как ты вернулась в Форкс?

- Что? Что ты имеешь в виду, говоря «после того, как я вернулась в Форкс»?

- После того, как ты вернулась. Или...?

- Или…?

- До того, как уехала?

- Мы занимались сексом до того, как я уехала? – я была сражена. Наверное, следовало удивиться или опешить, но я прикипела к теме «С» мылом, пеной и блестками.

- Да, после выпускного бала.

- Что?

- Мы танцевали вместе и сильно вспотели, поэтому вышли на улицу охладиться. А затем я очень неловко тебя поцеловал, а ты также неловко ответила мне.

- А потом?

- Ты сказала мне, что завтра уезжаешь в Аризону, а я признался, что ты мне нравишься. Ты ответила, что я тебе тоже нравлюсь, мы немного разгорячились и стали озабоченными, поэтому направились в мой дом, прямо в мою комнату.

- И?

- Ты натянула мою футбольную майку, жар повысился, а озабоченность возросла. Мы занялись сексом на моей кровати.

- Ох.

- Было жарко, потно, неловко, и все закончилось за две минуты.

- И?

- И мы вообще не знали, что друг другу сказать после этого, поэтому я просто проводил тебя домой, поцеловал, и мы оба немного поплакали из-за того, что ты уезжаешь, и что это конец.

- Поплакали? – мне было нетрудно поверить в то, что плакала я, ведь казалось, что я частенько этим занимаюсь. Но я не могла представить плачущим Эдварда. Конечно, я ведь знала его всего ничего.

- Угу.

- Это был мой первый раз? – спросила я.

- Когда ты плакала? – ответил он вопросом на вопрос. Если бы на мне был гипс, я бы ударила им его по голове. Несмотря на то, что он был голым.

- Нет, когда я занималась сексом.

- Да, это был твой первый раз, - сказал он.

- А у тебя это тоже был первый раз?

- И у меня тоже. Я про секс, не про слезы.

Эдвард Каллен был моим первым. И моим последним. И, скорее всего, лучшим. От этих мыслей мне захотелось немного всплакнуть.

- А потом мы оставались на связи? – спросила я.

- Сначала мы переписывались по электронной почте. Мы не предохранялись в тот первый раз, поэтому оба хотели быть уверенными, что ты не забеременела. Но учеба очень нас отвлекала. Поэтому в скором времени наша связь оборвалась.

- Хорошо, а второй раз? После того, как я вернулась сюда? Это произошло на заднем сидении Лексуса?

- Нет, это случилось в моей старой квартире. В моей постели.

- Я была в костюме?

- Нет, на тебе были темно-синие джинсы с небольшим разрезом на колене, зеленая рубашка с двумя карманами и пятью темными кнопками. Синие стринги. И черный кружевной бюстгальтер с маленькой черной атласной ленточкой впереди. На губы ты нанесла немного блеска с ароматом мяты, а волосы пахли клубникой и ниспадали свободными волнами. На ногах у тебя были коричневые кожаные сандалии, а ногти были окрашены зеленым лаком. Я растворился в твоих теплых карих глазах. И это одно из моих лучших воспоминаний.

Я опять немного поплакала, потому что он помнил все до мельчайших деталей. И от этого в груди стало тепло и вязко, словно я превратилась в губку. Я дописала губку к воображаемому мылу в моей воображаемой заметке. Красными воображаемыми чернилами. Чтобы не забыть о ней в следующий раз, когда я зайду в воображаемый магазин.

- Я полюбила тебя однажды в школе, потом еще раз, когда вернулась в Форкс. И затем снова несколько дней назад. Думаю, я и в самом деле очень люблю тебя, - сказала я.

- Думаю, мы и в самом деле очень любим друг друга, - произнес Эдвард, обвивая моими руками свою талию. - Можем мы просто пообниматься? Без костюмов и прозвищ? Просто обнаженная ты рядом со мной? – спросил он.

***

Я прижалась к нему, лежа в нашей кровати. Нам нем еще осталось несколько блесток, и я слизала их с его тела и сильнее прижалась к нему.

- Ты не любишь костюмы и прозвища? – спросила я.

- Люблю, но иногда мне хочется просто заняться сексом с девочкой, в которую я влюбился.

- А, с ней. Я бы не назвала сейчас себя девочкой. Мне уже двадцать семь.

- Ты помнишь, сколько тебе лет? – Близнецы сделали пируэт. Прямо на его лбу.

- Нет, просто заглянула в свои права.

- О, секрет раскрыт. Обычно ты говорила всем, что тебе восемнадцать. Отчего я чувствовал себя растлителем малолетних.

- И мне верили?

- Угу. Особенно когда ты надевала свою школьную форму с маленькой клетчатой юбкой и гольфами.

- Я ходила так по улице?

- Было дело. Тебе стало жарко, и ты сняла пальто, став причиной аварии из шести машин на четырехместной парковке рядом с аптекой Форкса. Хорошо еще, что никто не пострадал.

Я была рада, что никто не пострадал. Кажется, в моем пальто мне всегда становится жарко. Я решила купить себе что-нибудь полегче.

- Так вот почему этого костюма нет в коробке?

- Я разорвал его.

- Злился?

- Нет. Просто сильно желал… сорвать его с тебя. Теперь ты покупаешь костюмы на липучках, а я стараюсь быть более аккуратным.

- А. Ну, это все объясняет.

- Мы решили, что спальня – это зона, свободная от костюмов. Просто чтобы ты и я, Белла и Эдвард, могли побыть немного вместе.

- Хорошая мысль, - рассудила я. – Эдвард?

- Хм? – пробормотал он. Его зеленые, укладывающие в постель глаза были закрыты, и он играл с моими волосами.

- Двести. Ты думаешь, мы сможем это сделать?

- Иногда ты ставишь перед собой слишком сложные цели и становишься счастливой, когда достигаешь большего, чем добилась бы, не поднимая планку так высоко, - сказал он, перекатываясь на меня.

- Ну, это очень умная мысль. Мне надо почаще вылизывать тебя, если это то, что приводит тебя к таким мыслям, - сказала я, перекладывая руки на его спину.

- Я никогда не против таких ласк. Сейчас это будет как нельзя кстати.

Его зеленые, укладывающие в постель глаза смотрели прямо в мои. Они были самыми любимыми. Его чердачные находились на втором месте. За ними следовали зеленые, сверкающие в свете Рождественской ели. А потом шли повседневно-кухонные.

А затем, наверное, его офисные глаза. Хотя его ванные глаза тоже были хороши. Не говоря уже Капитанском единственном глазе.

Я слегка облизнула свои губы. А затем его. А потом еще и вихры, когда он прокладывал дорожку из поцелуев вниз по моей шее.

- Белла? – пробормотал он мне в кожу.

- Да?

- Тебе понравилось заниматься со мной сексом в моей школьной майке команды «Спартанцы»?

- Так она твоя? – я снова была сражена. Наверное, следовало удивиться или опешить, но эти ощущения не вписывались в тему «С».

- Да, - он начал целовать и облизывать мои дублоны.

- Откуда у меня твоя школьная футболка?

- Ты сказала мне, что всегда восторгалась, когда я ее надевал. Поэтому после того, как мы позанимались сексом на моей кровати после выпускного бала, я отдал ее тебе.

- И я хранила ее все эти годы. Понимаю, почему.

- Сегодня в доме твоего отца я пытался воссоздать наш первый раз. Хотя не очень-то и получилось.

- Очень даже получилось. Это самое незабываемое событие из тех, что произошли со мной за последние несколько дней. Учитывая небольшое количество воспоминаний, касающихся тебя.

- Я рад. Мы десять лет дожидались друг друга и сейчас компенсируем это.

- Так вот почему мы так много занимаемся сексом?

- Угу.

Я опять занималась сексом со своей школьной любовью, Эдвардом Калленом. Его выступление заставило бы «Спартанцев» гордиться. Я вручила ему воображаемую награду, как Самому ценному игроку. А Капитан получил свою собственную награду за лучшее содействие. И его награда была никакой не маленькой, а очень даже большой. И вы понимаете, почему.

Это было отличным окончанием дня в семействе Калленов.

***

Я удобно устроилась в тепле кровати и потянулась к собственному мужу. Было рано и все еще темно. Слышалось гудение и скрежетание. Скрежетание и гудение. Я протянула руку, но Эдварда не обнаружила. А я бы хотела, чтобы гудение и скрежетание раздавалось в моей кровати. Но их не было, они находились на кухне, с Эдвардом.

Скрежетание прекратилось, но гудение продолжилось. А через несколько минут Эдвард вышел из кухни и направился в ванную. Как только послышался шум льющейся воды, я быстро метнулась на чердак.

Он как раз закончил принимать душ, когда я спустилась с чердака, одетая в костюм.

- Привет, - крикнула я из гостиной.

Он был обнажен, когда вошел в комнату, вытирая волосы на голове.

- Так, и что мы имеем? Пастушка Джини из лампы? – его Близнецы сделали пируэт. Два раза. Подряд.

Капитан, к которому скоро нужно будет обращаться «мой пони», был свободен, как дикий мустанг, но все еще не проснулся. Гудение и скрежетание не разбудило его. Я надеялась, что костюм сделает это. Я натянула ковбойские шляпу, сапоги и шейный платок в дополнение к гаремному костюму Джини.

- Я стараюсь быть скромной и экономной, используя сразу два костюма. Платье пастушки отсутствует, - объяснила я.

Эдвард посмотрел немного виновато.

- Наверное, я разорвал платье пастушки.

- Не беда. Я хороша в импровизации.

- Бесспорно. Сегодня утром мы собираемся немного покататься на лошадях по Аравийской пустыне?

- Собираемся, великий Султан Соблазнения, исследуя сладкие щечки Аграбы.

- И лошадью будет…?

Интересно, не будет ли Капитан противиться тому, что сегодня ему придется побыть лошадью. Похоже, он не возражал, постепенно становясь все резвее. И вроде бы даже тихонечко заржав.

- Брыкающимся арабским племенным скакуном выступит твой совсем-уж-не-маленький-пони.

- Мне стоит надеть костюм?

- Нет, я люблю ездить без седла.

- Правда? А не хочешь ли ты выкрикивать названия созвездий хриплым голосом? – это было хорошим предложением. И подходило к образу пастушки в арабской ночи.

- Без проблем.

- Двойной костюм немного запутывает. Что мне кричать: «Йяху» или «Сезам откройся»? – спросил он.

- Кричи, что нравится, но ты должен будешь потереть меня в правильном месте, если хочешь, чтобы три твоих желания исполнились.

- А, вот мы и подошли к части Джини. Я-то думал, что мне придется потереть бутылку или лампу.

- А какой в этом кайф? Мы - Пастушки Джини – эмансипировались и теперь любим быть сверху.

- Хорошо, подойди сюда, и я посмотрю, что смогу для тебя сделать, - он положил руки на половинки моей попки и потер их, одновременно целуя меня.

- Прекрасно, - сказала я, - … твое первое желание?

- Хочу, чтобы ты сняла сапоги. Шпоры немного напрягают меня, а я еще собираюсь завести с тобой когда-нибудь детей.

- Желание исполняется, - и я сняла сапоги.

Он потер мои дублоны.

- Ммм. Определенно, это стоит второго желания, - сказала я.

- Позволь мне потереть твои дублоны еще раз. Но не через бюстгальтер.

Его совсем-уж-не-маленький-пони полностью проснулся и со всем рвением вставал на дыбы.

- Привет, партнер, - произнесла я, снимая бюстгальтер.

- У тебя осталось последнее желание, - сказала я Султану.

Эдвард еще раз потер мои дублоны, а потом потянул меня на диван. Он упал на спину, усадив меня сверху.

- А теперь сними шаровары, но ставь шляпу, надев ее на затылок.

- Изменить положение шляпы и снять шаровары? Это два желания. Ты пользуешься положением.

- Ты хочешь, чтобы я продолжал что-нибудь потирать?

Отличное замечание.

- Ваше желание – закон для меня.

Эдвард отлично тер. О, да! Поэтому-то он и был Султаном Соблазнения. С двумя «С».

Я вроде бы покружила шляпой над нашими головами, выкрикивая хриплым голосом: «Ну, лошадка, ну, ох, Султан, ох, Эдвард, ох, ох, с ветерком, Большая медведицааааааааааааааааа.»

***

Я решила, что мне следует понаблюдать за доктором Калленом и, скорее всего, за порочной сестрой Таней в их естественной среде обитания. На работе. Я доверяла Эдварду. Сестре Тане… не так, чтобы очень. Уж слишком бегали ее голубые глаза.

В Эдварде было что-то такое, что делало его чересчур привлекательным. Меня притягивало к нему, как бабочку к огню. Не как генетически модифицированную бабочку, а обычную. Поэтому я и предполагала, что Таню – тоже.

Я покопалась в коробке с костюмами и нашла маскировочный. Русый парик с косами. И большие черные очки. Получилось что-то среднее между школьницей и озорной библиотекаршей. Я подобрала невзрачную одежду, надела все это, а поверх накинула свое пальто.

На улице было холодно, но пальто сохраняло тепло. Я решила не покупать новое.

Я намеревалась дойти до больницы пешком, потому как машины у меня не было. Не прошла я и трех кварталов, как со мной поздоровались почтальон и четверо соседей, а два фельдшера, проезжающие мимо на скорой, остановились, чтобы сказать: «Здравствуйте, миссис Каллен».

Дурацкая маскировка.

***

Элис пригласила меня пообедать, а потом пройтись по магазинам. Я воспользовалась этой возможностью, чтобы кое-что купить. В том числе занавески на окно кухонной двери и боксеры для Эдварда. Если он собирается работать с сестрой Таней, то он не должен показываться там без нижнего белья.

И новый костюм.

Но у меня не было времени надеть его и направиться в офис своего мужа, чтобы заняться с ним сексом в новом офисном кресле.

Неделя пролетела незаметно. Эдвард был очень занят, определенно что-то задумав. Он постоянно с кем-то разговаривал шёпотом по телефону, когда думал, что я его не вижу. И я была уверена, что у него есть план. Дьявольский. В который, возможно, вовлечена сестра Таня.

Мне следовало раскрыть его. И я придумала свой собственный план, чтобы узнать его. С участием нового костюма. Я решила приберечь его для вот такого особого случая.

***

Я ехала на Хамви. Но это был танк. Я решила назвать его «Прихотью Капитана». Потому что только это могло объяснить, как я оказалась внутри танка.

Я выехала, чтобы сделать последние рождественские покупки. В танке. С веселенькими темными тонированными окнами.

И столкнулась с Джеймсом. Не в прямом смысле слова. Хотя это было бы неплохо. Находясь в танке-то. Я уже подумывала, не ударить ли Джеймса по голове гипсом. Конечно же, не для того, чтобы раздеть.

- Слышал, ты вышла замуж, - его бегающие голубые глаза ухмыльнулись.

- Да, за Эдварда Каллена.

- Быстро ты. А несколько месяцев назад ты флиртовала со мной, - его желтые зубы ухмыльнулись.

Этого я не помнила, но была уверена, что такого никогда бы не произошло.

- Я знаю человека, который хотел бы с тобой пофлиртовать. Ее зовут Таня. Она работает в Медицинском центре Форкса. И она не против секса втроем.

Ведь если ты обращаешься к себе во множественном числе, это подразумевает больше одного человека, верно?

- Правда? – его брови совершили пируэт. Но я даже не мечтала придумать им название. Сама идея вызывала отвращение. Сам Джеймс вызывал отвращение. Поэтому-то он идеально подходил сестре Тане. Я промыла свои мозги воображаемым мылом от мыслей о нем и сексе втроем с сестрой Таней.

- Я остановился, чтобы представиться. Ты знаешь, в этой семье Калленов есть что-то странное, - его длинный блондинистый хвост ухмыльнулся.

- Угу. Они очень вежливые, не пытаются использовать людей и не участвуют в сексе втроем.

- Я не об этом, что-то есть… нереальное. Они чересчур привлекательны. Даже Эсме, - его обломанные ногти ухмыльнулись.

Теперь мне стало совсем противно. Не потому, что я не считала Эсми привлекательной. А потому, что он назвал их нереальными. Я уже подумывала, не пнуть ли мне его по голове. И не воображаемой ногой. Но мне не улыбалось заработать еще один гипс.

- Ходят слухи, что они обнаружили что-то вроде источника молодости – эликсир бессмертия, и что они натирают какой-то порошок и добавляют его в свои напитки. Все это позволяет им выглядеть очень привлекательными и сексуально неотразимыми, - его локти ухмыльнулись.

- О, мой бог! Ты так прав. Они покупают его в Министерстве Магических бессмертных напитков на Аллее Безумных врачей, находящейся рядом с библиотекой Форкса.

- Будь осторожна, Белла. Ты становишься одной из них, - он сделал пальцами зловещий жест и пошел прочь. Даже его пальцы ухмылялись.

Дурацкий Джеймс. Дурацкая ухмылка.

***

Когда Эдвард вернулся с работы, я была занята на кухне. Под словом «занята» я имею в виду – обнажена и покрыта в зоне бикини взбитыми сливками. Это и был мой новый костюм стоимостью 2,99 долларов. Я продолжала быть скромной и экономной. Это было частью моего плана.

- Отлично. Сначала десерт, - сказал Эдвард, роняя портфель и развязывая галстук. За сим последовали рубашка и брюки.

Видимо, Эдвард был очень голоден, потому как крем был моментально съеден. Как и кое-что другое. Прямо на столешнице кухни. Я собиралась произвести тщательную уборку кухонной столешницы, если мы вдруг снова соберёмся с нее «поесть».

После десерта последовал ужин за кухонным столом. И я практически испытала мультичелюстьгазм, наблюдая за тем, как Эдвард жует, и сжимая бедра.

- А ты занимался сексом с кем-нибудь из сестер больницы? – я аккуратно сформулировала вопрос. Это было частью моего плана. Чтобы узнать, не с сестрой Таней ли мой муж шепчется и милуется. Это не было тонким намеком. Но я же его согрела взбитыми сливками в районе бикини. А он согрел меня своим языком.

- Не считая сестру Вылечу что угодно? – спросил он.

- Да.

- Угу.

- С кем?

- Было несколько. Дай вспомнить… Сестра Здесьисейчас. Сестра Увлажнименяпрямосейчас. А потом сестра Всемне. И сестра Дайэтомне. И…

- Блондинки были? – прервала его я.

- Ну… У них всех были восхитительные сиськи и фантастические задницы. И вот сейчас, когда я все это вспоминаю… да. Одна из них была блондинкой.

- Блондинкой? С голубыми глазами?

- У нее были невероятные снимаемые волосы. Ее косы вдруг раз и оказались в моих руках. Пуф! Магия какая-то. А в ее глазах я потерялся. Но они не были голубыми.

Я решила идти в открытую. Это было новой уловкой. Хотя она и напоминала ту, что я использовала, когда решила быть аккуратной.

- Ты когда-нибудь занимался сексом с сестрой Таней? - совсем не аккуратно спросила я.

Эдвард слегка вздохнул.

- Ты уверена, что снова хочешь задать мне этот вопрос?

- Да.

- Нет, Белла. Она говорит о себе во множественном числе. Как будто у нее в кармане мышь, или что-то вроде того. Даже если ты наткнешься на нее в овощном отделе магазина, она скажет: «А мы нашли, что ищем?» или «Как мы чувствуем себя сегодня?» Она невероятно раздражает. И я слышал, что она предпочитает секс втроем. Отвратительно.

- Мы уже обсуждали это?

- Угу?

- А я поверила тебе тогда, когда ты все мне объяснил? – спросила я.

- Да, и ты поняла, что она не нанесет никакого ущерба ни нам, ни нашему браку, поэтому и решила не душить ее своими сиськами. Ты – единственная женщина, которой позволено объезжать меня, как Аравийской ночной пастушке.

Так почему же я не могла этого вспомнить? Ведь нет никакой интрижки, которую мой мозг пытался бы заблокировать. Значит, есть что-то еще, что я хотела бы забыть. Мои воображаемые пальцы начали выделывать невообразимые кренделя.

***

Эдвард поигрывал моими волосами, и я решила посмотреть, таким ли он был неотразимым. Я держалась. Он пробежал пальцами вниз по моим бедрам. Я взяла вилку и наколола на нее немного еды. Я все еще держалась.

Чертов Джеймс. Нет никакого порошка. Ничего они не натирают.

Подождите! Сегодня же было какое-то скрежетание. Да оно слышалось каждый раз, когда я просыпалась рано утром. Вот когда и натирался порошок. На кухонной столешнице, которую я собиралась вымыть. Но не в этом же состояла сексуальная неотразимость.

Султан начал свои потирания. А потом облизывания. А затем мычания и скрежетания.

Где-то я ошиблась. Сексуальная неотразимость явно присутствовала.

Черт, Султан был хорош. Черт, Джеймс, возможно, был прав. Черт, о чем я говорила?..

И, скорее всего, я прокричала название кофе. Вы же понимаете, почему? «Ох, Султан, ох, ох, Эдвард, ох, «Моча Фраппучиноооооооооооооо!»

Дорогие читатели, эту главу для вас перевела – mened, отредактировала – alisanes. Ждем вас на Форуме.