Глава 6
27 июня 1520 г. - Роща Ворона

Лагерь ликовал, когда Розали Фелл вернулась со своими советниками и небольшой армией в триста человек. Их лидер привел обученных солдат и поднял боевой дух. С ней пришли даже несколько южных лордов. В основном они были из небольших, не имеющих глобального значения домов, но поклялись в преданности Розали.
Принцесса была напряжена и в день возвращения созвала совет. Все лорды и два ее генерала собрались в той самой палатке, где принцессу провозгласили их истинной королевой.
Генералы Каллен и Фоукс сидели рядом с Розали слева от нее. Справа - лорды Атар и Гловендейл. В углу стояли Сакстон и Раджак, а остальные, новопоявившиеся лорды, рассредоточились по палатке. Стульев на всех не хватало, и сидели только самые важные персоны.
Аура была мрачной и подавленной. Небо завесили тучи, и солнечные лучи с трудом просачивались сквозь них.
- Милорды и офицеры, - торжественно начала Розали. – Я вернулась из своего путешествия, приведя с собой новых друзей. – Она показала на новых лордов. – Знакомьтесь, лорды Уилсон, Муррн и Тайрис. – Лорд Уилсон поклонился. Золотые волосы упали ему на глаза. В своей яркой одежде, больше подходящей для бала, а не для войны, он выглядел неуместно. Лорды Муррн и Тайрис недовольно посмотрели на него, явно не радуясь его присутствию.
Генерал Фоукс встал.
- Я приветствую вас от имени всех присутствующих. Мы весьма ценим то, что вы присоединились к нам, - серьезно ответил он. Лорды ответили ему небольшими поклонами.
- Но для нашего совета есть другая причина, - решительно продолжила Розали. Она показала всем лист бумаги, из-за которого терзалась с тех пор, как обнаружила его в своей спальне во время путешествия. – Моя сестра связалась со мной.
- Что? – послышались восклицания. Кое-кто неловко пошевелился. Эдвард наклонился вперед и сплел пальцы под подбородком.
Розали развернула бумагу и посмотрела на почерк сестры, прежде чем начала читать. Казалось, сама Виктория Фелл появилась в палатке, жестоко подавляя присутствующих.
- Дорогая сестра, я все еще считаю тебя таковой. Пишу тебе с тяжелым сердцем. День, когда тебя увезли из Уэсспорта, стал днем, когда остановился мой мир. Мысль, что Эдвард Каллен и Теодор Гловендейл уговорили тебя перейти на их сторону, причиняет мне большую боль, чем ты можешь себе представить.
Голос Розали дрогнул, но она справилась с собой.
- Я не ненавижу тебя, Розали, не отношусь враждебно, не испытываю снисхождения. Я люблю тебя так, как только сестра может любить сестру. Я презираю тех, кто разлучил нас с тобой, кто использует тебя в своих интересах, кто промыл тебе мозги, уверив, что я могу причинить тебе вред. Я не хочу войны с тобой, не хочу никакого вреда тем, кто поддерживает тебя и прячется в Роще Ворона. Я знаю, что ты ведешь кампанию с лордами Атаром и Гловендейлом. Мне хотелось бы верить, что в тебе еще остались добрые чувства и разум, которые смогут увидеть причины происходящего. Я предлагаю встретиться, дорогая сестренка. Я уже соскучилась по тебе. Я скучаю по твоему присутствию рядом, твоим советам и твоей силе. Предлагаю прийти к соглашению и исправить ситуацию. К тому времени, как ты зачитаешь это послание своим лордам, я уже выйду в поход и к концу месяца подойду к Роще Ворона. Давай поговорим на твоих собственных условиях. Я слепо верю тебе. Пожалуйста, не дай им уничтожить то, что осталось от нашей семьи.
Твоя Виктория.
- Она предлагает переговоры? Неожиданно, - проговорил Фоукс. Остальные негромко переговаривались между собой. Розали смяла письмо.
- Эти слова звучат правдоподобно, но я знаю Викторию и вижу, что она делает. Она создает впечатление, что меня привели сюда против моей воли. На самом деле это было мое решение.
Эдвард откинулся на спинку стула и твердо проговорил:
- Вы должны встретиться с ней.
- Вы идиот, сэр? – гнусаво произнес Уилсон. – Это ловушка!
- Виктория встретится с ее королевским высочеством на наших условиях. Мы можем многое получить от их переговоров. Должна быть причина, по которой Виктория настаивает на дипломатическом решении конфликта.
- И ты доверяешь Виктории? – недоверчиво спросил Сакстон.
- Никогда в жизни. Но она на самом деле любит сестру, - ответил Эдвард. – Не все можно разделить на черное и белое.
- Каллен говорит разумные вещи. Что слышно о движении армии? – спросил Атар.
- В Сороссе наблюдалось какое-то движение, но с тех пор о нем ничего не слышно. Сегодня мы ждем гонца с последними новостями, - сказал Сакстон.
- Тогда подождем его. Как только мы убедимся, что Виктория подошла к краю леса, то решим, как лучше всего поступить, - кивнул Эдвард. – Разумеется, с разрешения принцессы, - добавил он, поклонившись Розали. Она смотрела на смятое письмо в руках.
- Милорды и генералы, - произнесла она, не давая ответа. – Мне нужно подумать. Пусть ко мне придет леди Свон. Она нужна мне, чтобы помочь прийти в себя после утомительного путешествия.
- Конечно, ваше королевское высочество, - одновременно ответили все.
- Однако есть еще один вопрос, который требует решения, - продолжил Атар.
- Какой? – удивилась Розали.
- Мы провозгласили вас королевой, но не предприняли никаких шагов для коронации, - осторожно сказал лорд.
Розали медленно встала.
- А в каком кафедральном соборе я могу короноваться? Каким епископом и какой короной, милорд?
Все молчали, обдумывая ее слова.
- Это формальность, но ее необходимо исполнить, - через некоторое время сказал Эдвард.
Розали повернулась к нему.
- Если меня коронуют здесь, в Роще Ворона, никто не признает это. Королей Англоа всегда короновали в столичном соборе или часовне Адельтон-холла. Но он сейчас под властью моей сестры, как и собор в Уэсспорте, - проговорила она. – Я не была бы настоящей королевой по законам нашей страны.
Тогда заговорил Сакстон. На его губах играла ухмылка, словно бы он знал что-то, неизвестное остальным, и его глаза обнадеживающе блестели.
- Ваше королевское высочество, - начал он приглушенным голосом. Все замолчали. – Если дело только в этом, то нет необходимости короноваться в Уэсспорте или Адельтон-холле.
- А где тогда? – озадаченно спросил лорда Тайрис, поглаживая бритую щеку.
- В Нью-Лондоне, - гордо ответил Сакстон.
Люди в палатке удивленно выдохнули.
- Нью-Лондоне? – недоверчиво спросил кто-то. – В старой столице англичан?
- Нью-Лондон – это английское название. Когда-то этот город назывался Сафейра. И он был древней столицей Англоа, где короновались ее короли задолго до того, как к власти пришли Феллы. Он был красивым и мощным, внушая благоговение всем, кто посещал его. Он существовал еще до прихода римлян на наши земли, - увлеченно продолжал Сакстон. – Если мы вернем его себе, то сделаем огромный шаг вперед в победе над Викторией и утверждением нашей позиции.
- Но это Нью-Лондон, - в замешательстве заметил Эдвард. – Это символизирует все, чего хотели избежать король Филипп и его предки – убрать господство англичан над нашими землями. Почему ее королевское высочество должна там короноваться?
Розали устало посмотрела на Сакстона.
- Я понимаю, о чем вы, лорд Сакстон, но я не буду короноваться в Нью-Лондоне. Это нанесет серьезное оскорбление Виктории и, несомненно, принудит ее к военным действиям.
Сакстон нахмурился, не понимая, почему все могут быть такими слепыми.
- У нас есть возможность отправить послание вашей сестре, а вы боитесь оскорбить ее?
- Эммет, - заговорил Атар. – Твое сердце на правильном пути, но ее королевское высочество право. Мы, старики, - сказал он, показывая на себя и других пожилых мужчин в палатке, - доверяем ей. У вас же идеалы молодого поколения, идеалы, на которые сейчас нет ни места, ни времени.
Сакстон недовольно встал.
- Вы правы, лорд Атар, - усмехнулся он. – Вы все настроены сохранять традиции. Недавние традиции, но никак не можете оторваться от них даже в такое время. – Эдвард сжал губы. Сакстон перевел взгляд на него. – Эдвард, а ты что скажешь?
- Ничего. С военной точки зрения было бы разумно захватить город. Но с политической я ничего не могу сказать. Я генерал, а не советник или лорд, - низким голосом произнес он.
- С военной точки зрения мы бы действительно много выиграли, взяв Нью-Лондон. Им управляет лорд Грэхем. Охрана города растянута и малочисленна, и в случае осады город долго не продержится. Уверен, что многие присоединились бы к нам, если бы он стал наш, - добавил лорд Тайрис, мужчина среднего возраста с чисто выбритым лицом и коротко подстриженными каштановыми волосами.
- Давайте сначала сосредоточимся на переговорах с моей сестрой, а уже потом будем обсуждать захват городов, - вмешалась Розали, чувствуя себя потерянной после этой мужской беседы.
Она вышла из большой палатки и перешла в меньшую, соединенную со штабом. К ней вызвали Изабеллу. Девушка помогла снять принцессе тяжелое парчовое платье и попыталась успокоить ее. Принцесса легла на кровать, мучаясь от головной боли, которая мешала ей ясно мыслить.
- Ее королевское высочество хочет, чтобы я осталась? – неуверенно спросила Изабелла.
- Пожалуйста, - попросила Розали. Она не хотела оставаться наедине со своими бурлящими мыслями.
Изабелла села рядом с кроватью и принялась за вышивку. Плотная синяя ткань палатки нависала над ними, перекрывая путь солнечному свету. Изабелла никогда не испытывала особой любви к рукоделию, но обнаружила, что оно помогает занять время.
- Я слышала, что ты пережила настоящее приключение, - негромко сказала Розали, начиная вынимать шпильки из своих золотых волос.
Губы молодой женщины сжались, и она сделала очередной стежок.
- Думаю, мы все его пережили.
Розали тяжело вздохнула.
- Расскажи мне о Константинополе, - попросила она, надеясь, что рассказы Изабеллы помогут ей отвлечься от собственных проблем.
Изабелла отложила вышивку.
- Что хочет услышать ее королевское высочество?
- Все, что вам удобно будет рассказать, леди Свон.
- Этот город может полноценно описать только поэт. Но я могу рассказать то, что он вызвал во мне.
- Судя по огоньку в твоих глазах, это впечатляющее зрелище, - улыбнулась Розали, расплетая толстую косу. Тяжелые пряди рассыпались по спине.
- Это другой мир, подобного которому я никогда не видела. И, наверное, больше никогда не увижу. В нем есть таинственная аура, которую невозможно постичь, - прошептала Изабелла, задрожав. – Его ночи живые. Они пульсируют и вибрируют. За несколько часов до рассвета город замирает в странной неподвижности, которая кажется неуместной. Там есть огромные здания с куполами, которых больше нет нигде. Есть внутренние дворы с изысканной резьбой и уникальной мозаикой, с бассейнами и клумбами с восхитительными цветами. Там есть башни, тянущиеся к небесам, а город заполняют волны запахов экзотических фруктов и специй, названия которых я даже не знаю.
Изабелла поймала себя на том, что замечталась, и покраснела.
- Он отличается от наших городов, - заметила Розали.
- Да, ваше королевское высочество. Но я очень люблю Англоа.
- Как и все мы, - отстраненно пробормотала Розали. Она дотронулась до небольшой книги, которую одолжил ей отец Николас, и отложила ее в сторону, не чувствуя себя в силах сконцентрироваться для чтения.
Изабелла знала, о чем говорили в палатке. Эдвард упомянул кое-что, пока провожал ее в палатку принцессы. Она понимала, что неуместно высказывать свое собственное мнение, но при виде принцессы, запутавшейся в собственных мыслях, захотела протянуть ей руку помощи.
- Я была всего лишь юной девушкой, попавшей в жуткий хаос, но в Константинополе нашелся человек, который поделился со мной своей мудростью, - сказала она. Изабелла не сводила глаз с вышивки, боясь увидеть выражение лица принцессы. – Я выжила в плену и не сломалась там из-за одной женщины. – Она замолчала, вспомнив Мелику. Изабелла так и не узнала, что стало с женщиной, которая спасла ей жизнь, и вряд ли узнает. Оставалось только надеяться, что Браун ничего не сделал с ней, и Мелика осталась в живых.
- И что она сказала тебе?
- Есть выбор, который необходимо сделать, и только я знаю правильный ответ, - сказала Изабелла, вспоминая тот вечер, когда Мелика отдала ей кинжал Зорайды.
- Мой выбор может поставить под удар жизни многих в этом лагере, - ответила Розали. Сероватый оттенок так и не уходил с ее лица.
- Я не знаю, какой выбор вы должны сделать, ваше королевское высочество, - соврала Изабелла, не желая раскрывать, скольким поделился с ней Эдвард. – Но я опустилась на колени вместе с другими лордами, которые провозгласили вас нашей истинной королевой. Теперь вы должны сделать выбор. Он невероятно труден, но только вы можете принять это решение, - твердо проговорила молодая женщина.
Розали невольно усмехнулась.
- Ты знаешь, что я видела тебя несколько раз в Уэсспорте? Еще до того, как твою руку отдали генералу Каллену? – спросила она.
- Нет, - в замешательстве ответила Изабелла.
- Ты напоминала мне меня. Тебе известно, что сделала моя сестра. Если бы перед тобой стоял тот выбор, что стоит сейчас передо мной, то ты наверняка бросила бы вызов Виктории. Но она защищала меня всю мою жизнь. Она отправила меня в монастырь, чтобы двор не мог повлиять на меня. Только благодаря ей я могла вести более-менее нормальную жизнь, не сталкиваясь с грязью и пороками двора. Только позже я узнала обо всем, что сотворила Виктория. Она всю жизнь хотела держать меня в блаженном неведении, так же как Каллен поступал с тобой в самом начале, если не ошибаюсь.
Изабелла не стала протестовать, давая Розали выговориться.
- Я знаю, кто есть моя сестра. Но мне трудно принять это. Трудно принять то, кем она стала. И если я решу встретиться с ней за пределами Рощи Ворона, это станет настоящим испытанием для меня. – Впервые Розали показала свою слабость. Возможно, потому что с ней была женщина, которая прошла через те же испытания, что и принцесса. Между ними возникла негласная связь солидарности, которая притягивала Розали к Изабелле, несмотря на то, что они почти не были знакомы. – Боюсь, если я столкнусь с ней лично, то проиграю и откажусь от борьбы, - признала она.
Розали показала, что боится тяжести, нависшей над ней.
- Но мы обе понимаем, что пути назад нет, - сказала Изабелла.
- Я знаю. Но часть меня отчаянно цепляется за ностальгическое прошлое. За того человека, которым когда-то была Виктория.
- Ваше королевское высочество, - добавила Изабелла. - Если вы согласитесь на эту встречу, и неважно, что будут советовать вам лорды и генералы, [/i]если[/i] вы сможете встать лицом к лицу со своей сестрой и быть тверды в своем решении, то вы всегда будете в мире со самой собой. Потому что вы преодолеете ту грань, которая блокирует вам путь к величию.
- Величию, - хмыкнула Розали.
- Мы выбрали вас не потому, что вы – единственный выбор, кроме вашей сестры. Мы пошли за вами, потому что вы – ее противоположность, добрая и правильная.
- Я не готова править, леди Свон, - вздохнула Розали.
- Вы слышали последние слова вашего кузена перед казнью? – торжественно спросила Изабелла. Розали кивнула, не желая вспоминать тот ужасный день. - Королями не рождаются. Королями становятся. – Обе помолчали, давая словам проникнуть в их души. – Это же относится и к королевам. – добавила Изабелла.
Розали перевела взгляд на свои руки, словно ответ лежал в них.
- Мне нужно побыть одной, - сказала она, не поднимая головы. Изабелла встала, присела и вышла из палатки. Ей вслед прозвучал голос Розали:
- Спасибо, леди Свон.
Девушка обернулась и грустно улыбнулась. Она внезапно превратилась в леди Свон. Этот титул всегда принадлежал ее матери. Но теперь так называли Изабеллу.
Она никому не расскажет, что только что произошло в палатке, и Розали знала это. Какую бы слабость не показала будущая королева, Изабелла унесет ее с собой в могилу.

***

Николас отложил деревянную ложку, которой помешивал рагу. Через отверстие в палатке поднимался дым, и приятный запах разносился по всему лугу.
Алан Мур молча чистил морковь. Он почти не разговаривал со времени суда, выполняя все просьбы монаха, боясь, что любое его действие может отменить вынесенный ему приговор. Почти никто не заходил в палатку, когда там был Мур. Любой, желающий поговорить с отцом Николасом, ждал, пока тот останется один. Святого отца любили, и многие просили его советов – потому что он обладал странной мудростью, которую они искали. Каждый раз после беседы с ним люди чувствовали себя лучше, и их сердца успокаивались. Кухонная палатка превратилась в своего рода часовню, в которой можно было исповедоваться. Кроме этого, каждое воскресенье отец Николас служил мессу. Вина для причастия у него не было, и он обходился медом.
- Вернулось ее королевское высочество, - с сердечной улыбкой сказал монах мужчине.
Алан пробормотал в ответ только «Да», и больше ничего. Николас сел рядом с ним.
- Тебя помиловали, но твое поведение стало еще более подавленным, чем раньше.
- Возможно, меня следовало казнить, - пробормотал Алан. – Я жалкий предатель, - вздохнул он. – Эдвард Каллен давно должен был покончить с моей жизнью.
- Но он не сделал этого, - нахмурился Николас. – Он пощадил тебя, хотя ты видел его лицо, и дал тебе еще один шанс. Ты должен быть благодарен ему за это.
Алан порезался и зашипел.
- Он не должен был показывать мне себя…
- Не говори об этом, Алан, - предупредил Николас. В палатку незамеченным вошел человек. – Я не хочу слышать это, и ты не должен говорить про это. Причина, по которой тебя не казнили – это то, что ты обещал хранить молчание.
- Я никому не скажу, что кроется под маской.
- И я не хочу слышать об этом, - заметил Николас. – Он носит ее по определенной причине, и какова бы она ни была, мы не должны обсуждать ее.
Впервые Николас говорил суровым голосом.
- Приятно слышать, что ты верен своему слову, Алан, - прорычал низкий голос, удивляя их обоих. Алан вскочил со скамейки, увидев перед собой человека в маске.
- Генерал, - пробормотал он, глядя на землю и зажимая порез на пальце.
- Алан, ты не оставишь нас на минуту? – попросил его Николас, чувствуя, что Эдвард пришел к нему не просто так. Алан, вздрогнув, со всей возможной быстротой вышел из палатки. – Почему вы пришли, генерал? – после паузы спросил монах.
Эдвард неподвижно стоял. Его рубашка была расстегнута сверху, рука в перчатке лежала на рукояти меча. Вес был равномерно распределен на обе ноги, что говорило о том, что он готов к любой возможной неприятности. Николас хорошо умел читать людей и видел, что Каллен занял оборонительную позу, сам не осознавая этого.
- Чтобы узнать, могу ли я довериться вам, - прямо ответил Эдвард. Николас поднял бровь, расширив глаза.
- И что вы поняли? – спросил невысокий мужчина.
- Что все идет неплохо.
Монах усмехнулся, несмотря на напряженную атмосферу в палатке. Эдвард Каллен мог прийти к нему по любой причине, но в мгновение ока изменил ее.
- Вы хотели подслушать нас?
- Нет, но я рад тому, что услышал.
- Тогда почему вы пришли, генерал Каллен? – еще раз спросил отец Николас. Его голос по-прежнему был ровным и спокойным.
Эдвард невольно сжал рукоять меча.
- Вы здесь единственный священник.
- Технически я монах, но священником меня тоже можно назвать, - улыбнулся Николас.
- Вы единственный, кто носит здесь рясу, - продолжил Эдвард, но потом, колеблясь, замолчал.
- Зачем вам нужен человек церкви? – Николас понимал, что Каллен пришел не исповедоваться и не жертвовать деньги. Единственное, для чего еще мог потребоваться священник – это святые Таинства – крещение, отпевание или…
- Возможно, меня скоро убьют, - сказал Эдвард, думая о письме, которое прислала Виктория Розали. Близилось их первое сражение.
- И вы хотите, чтобы ваша невеста стала чем-то большим? – уточнил Николас.
- Мы должны были обвенчаться несколько месяцев назад, - кивнул Эдвард. Слово «обвенчаться» до сих пор казалось таким чуждым для него, что его губы с трудом выговорили его.
- О вашей помолвке объявили еще в Уэсспорте, - сказал Николас.
- Еще королем Джаспером. Мы ждали гораздо дольше, чем сорок дней, требуемых церковью.
- И в самом деле, - хмыкнул Николас. – И вы пришли ко мне с просьбой провести церемонию?
- Мы уже достаточно долго ждали.
- Но вы делаете это только потому, что думаешь о скорой смерти? Ты хочешь оставить ее вдовой?
- Я хочу, чтобы она носила мое имя, если меня скоро убьют, - напряженно заявил Эдвард. Ему было весьма неудобно говорить о таких вещах с человеком, которого он едва знал.
- Но я не слышал, чтобы в лагере говорили о свадьбе.
- Поэтому я пришел один. Я хочу, чтобы о свадьбе знало как можно меньше людей.
- Тайная свадьба? Без свидетелей? – поднял бровь Николас.
- Может быть… Есть много людей за пределами леса, которые хотя получить мою голову. Если они узнают, что Изабелла Свон стала моей женой, то она будет в еще большей опасности. Пока этот конфликт не закончится, я не хочу, чтобы о нашем браке стало известно всем.
Николас кивнул, понимая, что Эдварду приходится принимать меры предосторожности. Святой отец заглянул в зеленые глаза мужчины в маске.
- Я обвенчаю вас, но все должно идти по правилам. У вас должны быть свидетели, по крайней мере, двое, - начал он.
- Хорошо, - согласился Эдвард.
- И есть еще кое-что, с чем вы можете не согласиться. – Николас сжал губы. Он понимал, что то, о чем он собирается попросить Каллена, не вызовет у него одобрения.
- В Англоа есть свои обычаи и традиции, которым мы следовали на протяжении веков. Я благословлю ваш брак, но все должно идти по-настоящему. Вы должны обнажить себя перед Господом, показывая свое истинное «я» друг перед другом, - нерешительно проговорил Николас.
Губы Эдвард сжались. Цвет стек с них.
- Любой другой служитель церкви скажет то же самое. Если вы хотите жениться на мисс Свон, вы должны сделать это без маски. Вы не можете обвенчаться, пока ваше лицо скрыто – так гласят правила нашей земли. Иначе связь между вами будет считаться незаконной и лживой.
- Я должен снять маску, - повторил Эдвард.
- Если вы хотите взять мисс Свон в жены – то да.
- В вашем присутствии.
- Это правила церкви. Что бы ни скрывалось под этой кожей, я буду хранить секрет. Мне придется стать еще одним хранителем вашей тайны, Каллен.
Эдвард не позволил отчаянию проявиться в его глазах. Но Николас чувствовал его. Он понимал, о чем просит, и мог только гадать, достаточно ли сильна любовь этого мужчины к его женщине, чтобы он мог пойти на такое.

***

После полудня с ужасными новостями прибыл разведчик с северной границы леса. На широких равнинах Сороссы, в нескольких милях от границы леса, разбили лагерь, над которым взвился королевский флаг. Виктория оповещала о своем присутствии. Рядом развевался белый флаг перемирия. Но нервозность разведчика говорила о многом.
- С ней прибыло минимум три тысячи человек, - тараторил он.
Эдвард и Эммет переглянулись. Джейкоб стиснул зубы, ноздри Карлайла раздулись.
- Больше, чем три на одного, - пробормотал он себе под нос. Несмотря на армии южных лордов, им все еще не хватало людей. И те, кто пришел с Викторией – умелые бойцы, в отличие от новобранцев Розали.
- Что мне делать? – спросил разведчик, дергаясь так, словно хотел только одного – сбежать.
- Пока будь наготове, - приказал Фоукс. Генерал положил руку на плечо испуганному мужчине и улыбнулся. – Хорошая работа, парень. – Слова, возможно, и не были такими важными, но их хватило, чтобы приободрить разведчика.
- Она приняла решение? – тихо спросил Фоукс, поворачиваясь к Эдварду и Эммету, чтобы другие не услышали его.
- Ни слова. Кажется, одному из нас стоит поговорить с ней, - предложил Эдвард, переводя взгляд с Эммета на генерала.
- Атар уехал вместе с Гловендейлом. Со мной принцесса вряд ли захочет говорить, поскольку мне не нравится идея переговоров, - сказал Фоукс.
Мужчины посмотрели на Сакстона, но тот, защищаясь, поднял руки.
- Ее королевское высочество едва знает меня, - почти растерянно сказал он. – Кроме того, - с улыбкой добавил он, - мне кажется, с ней нужно говорить тому, кто вывез ее из Уэсспорта. – Он пристально посмотрел на Эдварда.

***

Эдвард провожал к главной палатке принцессу. Она не сказала ему ни слова, когда Каллен пришел к ней, не желая сообщать свои планы. Вскоре к ним присоединились другие лорды. Принцесса торжественно обвела всех взглядом. Казалось, она приняла решение.
- Милорды и генералы, - мрачно начала она. У принцессы был только один выбор: она должна была выглядеть мудрым и справедливым правителем, прислушивающимся к советам других. – Я обдумала нашу дискуссию. Новости о прибытии моей сестры удручают нас всех, и я чувствую напряжение в стенах этой палатки. Но я сделала свой выбор. Я поговорю с ней и услышу, что она хочет мне сказать. – Некоторые начали было протестовать, но Розали подняла руку, и все замолчали. – Есть причина, по которой она появилась здесь с белым флагом, хотя вполне могла сокрушить нас одним ударом. Я хочу знать, что это за причина.
- Мы отправим к ней посла, - опустив плечи, предложил Атар. Он не пошел бы против желания Розали, но сама мысль о переговорах казалась ему ловушкой.
- Скажите ей, что мы встретимся через шесть дней у линии деревьев к северу отсюда, на рассвете.
- Она может напасть на нас, как только мы выйдем из Рощи Ворона, - возразил Фоукс.
- Поэтому я сказала – у линии дереьев, - настойчиво повторила Розали. – Она хочет встречаться в лесу не больше, чем мы – на открытом поле.
- Через шесть дней на рассвете, - пробормотали мужчины. Времени на то, чтобы отправить гонца и дождаться ответа, как раз хватало.
- Передайте ей, - после минутного раздумья сказала Розали, чтобы она привела с собой троих верных советников. Я сделаю то же самое. – Хороший повод, чтобы узнать, кому доверяет королева.
- И кто пойдет с вами? – спросил лорд Тайрис.
Принцесса уже знала ответ. Она возьмет с собой тех, кто присмотрит за ней лучше других.
- Лорд Атар, вы пойдете со мной как мой главный советник. Ведь вы первым выступили против моей сестры. – Взгляд Розали обвел комнату. – Генерал Фоукс, вы будете там, как высокопоставленное лицо и как человек с опытом в военных действиях. Вы сбежали вместе с лордом Атаром и поддерживали здесь сопротивление.
Фоукс поклонился.
- Это честь для меня, ваше королевское высочество, - сказал он.
- И, наконец, третьим будет генерал Каллен.
- Разве не мудрее было бы взять с собой лорда Гловендейла? – спросил Эдвард.
- Возможно, но вы трое знаете мою сестру лучше всех остальных. Вы знаете, какой хитрой манипуляторшей она может быть, и вы лучше всех поддержите меня во время нашей встречи.
- В том числе это станет и посланием королеве: что вы больше всего доверяете троим мужчинам, которые бросили ей вызов, - усмехнулся Сакстон. Он, как и многие присутствующие, хотел бы увидеть выражение лица Виктории, которой придется столкнуться с лордом Атаром и двумя проницательными генералами, сопровождающими ее сестру.
- Отправьте гонца и дождитесь ответа, - приказала принцесса.

3 июля 1520 г. - Северная граница Рощи Ворона

Туман растянулся над покрытой росой травой. Где-то в глубине леса хрипло крикнула сова. По лугу разносился звук шагов и звон доспехов. Вдали, в дымке тумана, едва виднелись яркие флаги и палатки.
Виктория погладила шею кобылы, нервно закусившей удила. Лошадь так же нервничала, как и ее хозяйка.
- Они сказали, на рассвете, - заметил Савойя. Его суровый и грубый голов разбил тишину. Их взгляды не отрывались от края Рощи Ворона и пугающей темноты, которая, казалось, вытекала из нее. При виде тьмы кожа Виктории покрылась мурашками. Она не хотела и думать, что ее сестра живет в таком гнусном и жутком месте. Королева разгладила складки на своем ярком-красном платье, отделанном серебром, с коротким лифом и узорной юбкой. Кружевная накидка покрывала ее голову, скрывая темно-рыжие волосы, тщательно уложенные в золотую сетку. Квадратный вырез платья украшало ожерелье из серебра и рубинов. Королева пришла одетой для бала, а не для дипломатических переговоров о мире. Она не ответила Савойе, не чувствуя желания.
Виктория нервно постучала пальцами по передней луке седла. Лошади становились все более беспокойными, а их всадники все больше нервничали. Прошло еще десять минут, прежде чем заговорил Алистер:
- Ну и где они? – прорычал он себе под нос. Лаунель бросил взгляд на него и хмыкнул.
- Она придет, - усмехнулась Виктория, заставляя высокомерного и глупого лорда замолчать. В лесу треснула ветка. Лошади насторожились. В темноте леса проявились еще более черные тени. Виктория широко ухмыльнулась. Она знала, что Розали придет. Она не сможет отказать просьбе сестры.
В тумане проявились четыре призрачных тени. Они медленно и тихо продвигались через лес, словно бы туманная дымка тормозила их движение. Зубы Виктории сжались, когда она рассмотрела одну из теней, на которую словно бы не падал рассеянный утренний свет. Она оставалась такой же черной, как и всегда.
- Каллен, - прорычала она про себя. Разве Розали не понимает, что Виктория воспримет присутствие человека в маске как личное оскорбление?
Розали Фелл спокойно ехала к своей сестре, являя собой картину самообладания. Она была одета не так элегантно и изысканно, но не чувствовала дискомфорта. Ее одежда была чистой и аккуратной, приглушенного темно-синего цвета. На шее вместо золота и драгоценностей висели сломанные четки. Волосы аккуратно заплетены в толстые косы, обрамляющие лицо принцессы.
Виктория смотрела только на сестру. Розали остановила лошадь в нескольких ярдах от нее. Сердце королевы забилось сильнее, кровь быстрее потекла по жилам. Обе сестры в молчаливой битве смотрели друг на друга. Многое нужно было высказать, слова буквально висели в воздухе, но обе женщины молчали. Розали смотрела на свою сестру – королеву Англоа. Она действительно выглядела величественно.
- Розали, - начала Виктория, отрепетированно улыбнувшись. – Спасибо, что пришла.
Розали не ответила. У нее не было таких театральных наклонностей, как у ее сестры. Принцесса спешилась, и то же самое сделали Каллен, Фоукс и Атар. Виктория и ее лорды тоже спрыгнули на землю. Между ними вновь возникло безмолвное напряжение. Взгляды всех восьмерых источали гнев и злобу.
Алистер смотрел на Каллена, изо всех сил стараясь найти причину достать меч и убить этого выскочку. Лорды Савойя и Лаунель молча разглядывали генерала Фоукса и Атара. Ничто на их лицах не выдавало их подлинных мыслей. Но Виктория не сумела скрыть свои чувства к мужчинам. Ее взгляд встретился с глазами Атара, и старик похолодел при виде того, какой лед скрывается в нем. Он мог бы поклясться, что только что видел взгляд хладнокровного убийцы, демона из плоти и крови. Однако Виктория не посмотрела точно так же на Эдварда. Она вообще игнорировала его присутствие.
- Лорд Савойя, будьте добры, - попросила королева. Лорд подошел к своей лошади и вместе с Лаунелем отвязал от нее две небольших табуреточки, на которые могли сесть женщины.
- Мне показалось, что разговор займет некоторое время, и лучше провести его в комфортных условиях, - нерешительно улыбнулась Виктория сестре.
- Ты обо всем позаботилась, - ровным тоном ответила Розали.
Табуреточки поставили на землю. Женщины попросили своих спутников отойти.
- Но, ваше величество, разве мы не должны сопровождать вас? Разве мы не будем принимать участие в беседе? – растерянно спросил Алистер.
- В первую очередь я хочу поговорить со своей сестрой. Разговор королевы и принцессы может подождать, - сурово сказала Виктория.
Розали просто кивнула своим спутникам. Шестеро мужчин отступили за пределы зоны слышимости. Эдвард видел палатки вдали. Армия Виктории стояла слишком близко, чтобы ему было спокойно. Но они не могли уйти, оставив Розали одну. Он крепко сжал рукоять меча.
- Будем надеяться, что его не придется пускать в ход, - прошептал Атар. Эдвард напряженно кивнул, глядя на разговаривающих женщин. Он сам не знал, какого результата хочет добиться сегодня.
Рука Розали сжала четки, висевшие на ее груди. Она носила их с тех пор, как сестра отправила ее в монастырь. Темные глаза Виктории остановились на руке сестры. На ее лице висела маска невозмутимости. Она ждала, что Розали заговорит первой. Их встреча была окутана неловкостью с обеих сторон. Виктория, не знала, чего ждать. Ей было бы легче, если бы Розали проявила гнев. Но молчаливое снисхождение и разочарование, которые угрожали пробить ее маску, давили на нее сильнее.
- Роща Ворона – это все, на что ты можешь надеяться? – спросила королева, глядя, как опускается рука сестры.
- А ты на Уэсспорт? – негромко ответила Розали.
Виктория кивнула.
- Но с тобой там было бы лучше, - улыбнулась она. Но Розали не ответила ей улыбкой – только взглядом, в котором сквозило разочарование и скрытая печаль.
- Полагаю, с сестрой ты говорить не хочешь, - сказала Виктория. – Только с королевой. – Розали подавила дрожь. Ее сестры больше не существовало. – Хорошо, - проговорила Виктория, не получив ответа. – Я пришла сюда, чтобы убедить тебя прекратить бунт. Розали, ты умная женщина. Ты должна понимать, что совершаешь глупость. Атар и Фоукс выслушают тебя. Поговори с ними, убеди распустить войска, и тогда я прощу всех, забыв, что все это происходило.
- Значит, я не умная женщина.
- Ты говоришь как обиженное дитя, Розали.
- Я приняла решение в тот день, когда сбежала из Уэсспорта. И я не вернусь туда, что бы ты мне ни предложила.
- Ты настолько кровожадна, что начнешь войну? – Туман на поле никак не рассеивался, душил женщин, ослеплял их. – Или ты настолько хочешь власти?
- Мне не нужна власть. Она приносит только зло. Она развращает людей. Она уже поколениями рушит нашу семью. Она стерла тебя прежнюю и дала дорогу чему-то, что я больше не могу понять. – Впервые эмоции пробились сквозь невозмутимость Розали.
- Я поступила так во благо Англоа. Я говорила, что обагрила руки кровью только ради других, а не ради себя.
Розали покачала головой. Она нахмурилась, видя то, что произошло с ее сестрой.
- Если бы я могла показать тебе в зеркале твое отражение… Оно бы вылечило тебя от слепоты, - посетовала она.
- Если мы не договоримся, положение ухудшится. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы моя армия не причинила вам вреда. Но я не могу сказать того же о тех, кто следует за тобой.
- Почему? Откуда это стремление к миру? Ты могла легко проникнуть в Рощу Ворона, разбить моих людей и заставить меня силой вернуться в Уэсспорт, - прервала ее Розали. – Есть причина, по которой ты не идешь на открытый конфликт, Виктория. Часть меня хочет верить, что это сестринская любовь. Но мне кажется, что есть еще одна причина, более сильная.
- Как ты могла подумать, что я силой вытащу тебя в Уэсспорт? Хочешь оставаться в лесу – пожалуйста. Но твой детский бунт не приведет ни к чему хорошему.
Розали и Виктория замолчали. Их спутники с растущим напряжением наблюдали за ходом событий, которые, похоже, не приведут ни к чему. Наступило утро. Начал подниматься туман, но дневной свет никак не мог пробить толстого слоя облаков. Это было плохим предзнаменованием.
- Это англичане? – наконец, спросила Розали. Она находилась в положении, когда уже не опасалась выговора сестры, и позволила просочиться ужасу своей осведомленности через трещины в маске, чтобы Виктория увидела все то разочарование, которое испытывала принцесса. Королева начала понимать, как много известно Розали. Она была застигнута врасплох. Бледная рука вцепилась в табуретку. Ее шелковое платье начало душить Викторию. Корсет сжимал тело, цепочки и ожерелье стягивали шею.
- Они пришли требовать свое, не дожидаясь окончания сделки?
- Нет… - начала Виктория, но сестра вновь прервала ее. Розали вернула себе самообладание, холодно глядя на женщину перед собой.
- Ты на самом деле думала, что они дадут тебе сесть на трон, не вмешиваясь? И ты хочешь избежать войны, потому что они вновь угрожают нашим берегам?
- Откуда ты знаешь? – спросила Виктория, потрясенная настолько, что у нее даже не хватило ума скрывать это.
- Лорд Атар верно служил королям. Он служил Филиппу Феллу, нашему отцу. Он пытался защитить нас, когда отец умер, но потерпел неудачу. Он пытался сохранить многое, но не все ему удавалось. Он продолжал служить Джасперу Феллу и помогал ему во всем, - говорила Розали, и ее голос становился все сильнее и сильнее. Гнев, который она так долго скрывала в себе, начал выходить наружу. Розали хотела высказать сестре все, что накопилось у нее за эти годы.
- Он был верен Джасперу, в отличие от многих других. Он и Энтони Фоукс показали мне, что заслуживают доверия и никогда не подведут. Я отправляла информацию лорду Атару в течение долгих недель. Потому что в глубине души я знала, что поступаю правильно. И рассказываю тебе об этом, потому что ты заслуживаешь знать правду – то, чего от тебя я никогда не могла добиться. Я видела, как ты силой вытащила из дома овдовевшую леди Свон и медленно травила ее, чтобы заманить в Уэсспорт ее дочь и Каллена. Ведь ты знала, что они не смогут оставить ее умирать при дворе. - Гнев Розали превратился в отвращение. У Виктории не было ни сил, ни времени, чтобы прервать сестру, которая бросала ей в лицо одно обвинение за другим.
- Ты узнала про шпиона в Уэсспорте и отправила Каллена его искать. Искать меня. Он обнаружил, кто это, но так и не рассказал тебе, потому что, как и Атар, честен и верен. Я послала его поговорить с Джаспером, потому что путь, по которому ты шла, пугал меня. Но я была слепа и наивна, решив, что смогу остановить тебя.
- Поэтому ты сбежала в этот жуткий лес? Чтобы отговорить меня? Чтобы мы сели здесь, на полянке, и ты рассказала бы мне, какая я плохая? – зарычала Виктория.
- Какое-то время я так думала. Но потом раскаялась в этом грехе. Как я могла надеяться, узнав от Каллена, что ты успела совершить за все эти годы?
Виктория резко встала с табурета. Алистер автоматически обнажил меч. Фоукс и Каллен сделали то же самое. Но Розали обернулась к ним и подняла руку, запрещая приближаться. Виктория села и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
- Я пришла сюда не для того, чтобы говорить о мире. Хороший христианин всегда должен прощать. Но я не могу. Справедливость должна восторжествовать. Ради жизней тех, кого ты уничтожила своим вмешательством и манипуляциями, ради тех, кого ты убила. Я больше не буду закрывать глаза. Время для этого прошло.
Губы Виктории задрожала. Кого-то другого она попыталась бы запугать. Но своей младшей сестре она не могла шептать злобные слова на ухо. Виктория вернула себе самообладание, но ее плечи опустились, а спина напряглась. Она олицетворяла картину поражения – старшая сестра встретилась с упрямством младшей.
- Я надеялась, что до этого не дойдет, - прошептала королева, встречаясь с Розали взглядом. И впервые она увидела в голубых глазах сестры тень их отца. Ту определенность и решимость, которая взволновала ее.
- Ты убила нашего двоюродного брата, - с дрожью в голосе сказала Розали.
Виктория опустила глаза. На ее лице читался намек на стыд?
- Ты начала войну из-за Джаспера?
Розали долго смотрела на сестру, не в силах поверить, что они дошли до этого. История, казалось, повторялась, только теперь уже с большей силой. Вместо молчаливой борьбы Магнуса и Филиппа началась полномасштабная открытая война.
- Я потеряла веру в тебя, узнав, что ты убила нашего сводного брата. Казнь Джаспера только укрепила меня, - дрогнувшим голосом сказала Розали.
Рот Виктории открылся. Она пошатнулась. Розали встала и обернулась, не сказав ни слова. И ушла к своим спутникам. Она дрожала, но надеялась, что никто не заметит этого. Принцесса перекрестилась и поцеловала четки, чувствуя, как прожигает ее спину взгляд сестры.
- Что? – только и спросил Фоукс, когда Розали приблизилась к ним. Принцесса на мгновение остановилась и хмуро посмотрела на Викторию, все еще неподвижно сидевшую на краю леса. Лорд Алистер сидел у ее ног.
- Война, милорды.