Глава 12. Ощущение глубины.

Эдвард

В армии меня сложно было застать врасплох.

Особенно в пехоте.

Я не мог припомнить ни одного такого случая.

До того, как вернулся в Напу.

Теперь я могу назвать несколько случаев.

Моментов, которые лишили меня дара речи, заставили почувствовать себя не в своей тарелке.

Сбили с толку.

Так уж совпало, но все они произошли в последние несколько недель… в пределах долины Напа, штат Калифорния.

Большинство случаев, включающих удивление, нерешительность, смущение, были связаны с Беллой Свон.

Этот раз не стал исключением хотя бы потому, что я вновь был оглушен тишиной от одного лишь её присутствия.

Она стояла здесь и была свидетелем всего этого… даже если слышала лишь один звук того, как я потерял контроль, и звук биты, уничтожающей запасы винодельни Калленов.

И да, она все еще здесь.

Прошло три дня, с тех пор, как я в последний раз говорил с ней. Если не считать столкновения с Феликсом днем ранее. Казалось, прошла вечность с того момента, как мы разговаривали, но в тоже время мне казалось, что она никуда не уходила.

Словно мы все еще могли посмеяться над такими вещами, как запущенные родительские виноградники или её неподходящая одежда, которую она не переставала надевать.

Словно она не знала, что у меня настроение меняется каждую секунду.

Точно это случилось ночь назад, и она положила ладонь мне на щеку и сказала, что это не моя вина.

Я все еще чувствовал адреналин в крови, поскольку смутно ощущал, что мне это нужно, ежедневно, непременно.

Как и дышать.

Глотать.

Гонять кровь.

Но мне казалось, что меня там не было.

Точнее сказать, словно я наблюдал за нами из другой комнаты, словно смотрел кино.

Вот я стою там и не могу оторваться от всезнающего взгляда Беллы Свон.

И она… требует, чтобы я открылся ей.

Отказывается уйти.

Забирает мою боль.

Скажи что-нибудь, кричу я себе и не слышу… или не могу говорить… что-то в этом роде.

Всё, что я могу делать, это смотреть. Я просто… понятия не имею, как объяснить ей то, что она увидела.

Скажи хоть что-нибудь.

Я даже самому себе не могу объяснить ту ненависть, что испытывал.

Скажи.

Что-нибудь.

- Что ты здесь делаешь, Белла? – выдыхаю наконец я, продолжая смотреть угрюмо, но не злобно.

Это она.

Она сделала меня таким.

Заставила забыть о гневе.

- Я…

Начала было она, но остановилась.

Какой же я идиот. Я чересчур резок. Заставил её чувствовать себя некомфортно. Она не знала, что сказать, а я продолжал наступать на нее, не понимая, зачем так поступал, но не мог остановиться.

- Тебе нужно уйти, - сказал я и убрал её руку со своей щеки, но отпустил не сразу.

Я отвернулся, чтобы понять, с чего мне следовало начать уборку и избавление от воспоминаний об отце. Я хотел вернуться в свое тело, стать подобием человека. Я прислушался к её шагам по битому стеклу, но… не услышал.

Ни звука.

Я разочарованно выдохнул.

Или, может, облегченно.

- Да пошёл ты, - услышал я и, нахмурившись от резкости её тона, повернулся, чтоб спросить.

- Что, прости?

- Я сказала… пошёл ты, Эдвард, - повторила она, одарив меня яростным взглядом. Её дыхание ускорилось.

Я полностью повернулся к ней, немного подался вперед и раздраженно сказал.

- Действительно… к чёрту меня.

- Да.

- И почему так?

Умоляю, скажи.

- Потому что, - начала она, а затем посмотрела на меня самым невероятным вызывающим взглядом, что мне доводилось видеть.

Не знаю, как ей это удавалось. Заставлять меня испытывать и разочарование, и счастье, и полное опустошение одновременно.

В тоже время сложно было сдержать улыбку. А мне правда не хотелось улыбаться.

- Да?

- Потому что ты не знаешь, как прекратить отталкивать людей… - начала она, но я не отреагировал.

Я не отвечал, даже несмотря на то, что хотел.

Она всё правильно сказала.

Внезапно я представил себя на вражеской территории и вспомнил, как нас учили в Форт-Беннинге… практиковать методы сопротивления при допросе.

Она ничего от меня не узнает.

- Потому что ты обороняешься, когда в этом нет необходимости, и уходишь, когда…

Спустя мгновение я почувствовал, как чуть-чуть приподнялась моя правая бровь.

И образовалась прореха в моей броне.

Она была хороша.

Действительно хороша.

- Потому что, вероятно, ты самый сломленный человек из тех, кого я знаю, но ты сам этого даже не замечаешь.

Больно.

Ладно, возможно, в конце концов она меня сломает.

Может, я сам хотел быть сломленным ею.

К чёрту тренировки.

- Ты не думаешь, что я вижу, насколько я жалок? – выплюнул я в ответ, и встретился лицом к лицу с моими личными демонами в этой комнате.

Я не был готов столкнуться с ними.

Я хотел их проигнорировать… или избежать.

Я делал это долгие годы и добился успехов в этом.

Так было удобнее.

А теперь… нет.

- Ты думаешь, я не вижу, как порчу жизни всех вокруг?

Белла выглядела напуганной.

Но не отступала.

Это было не в её правилах.

Не в стиле Пироженки.

- Почему, как ты думаешь, Белла, я уехал из этой чертовой дыры? Почему, как ты думаешь, я не хотел возвращаться? Почему я умираю, как хочу уехать? Буквально.

- Ты не можешь убегать вечность, - сказала она, и эти слова эхом раздались у меня в голове.

Словно я слышал их много раз прежде.

В том числе про себя.

- Хочешь пари? – я пытался рассмеяться. Старался держать её на расстоянии.

- Да.

Мне нужно было отвлечься.

Повернуть разговор в другую сторону.

- Чего ты хочешь? – бросил вызов я.

- Что?

- Почему ты здесь… в моем доме…в подвале моего отца с безумцем? – спросил я, склоняясь к ней, стараясь не то напугать её… не то разозлить… или обратить её к собственным мотивам.

Не к моим.

- Я хотела… - тогда она засомневалась.

- Чего ты хотела, Белла? Чего? Изменить меня?

- Нет, - сказала она. Уверенно. Я поверил. Должен был… Но все еще…

- Тогда зачем?

Я ждал.

Хотел знать, прямо сейчас. Не пытался сбить с толку, затрагивая ответы, которые она, вероятно, не захотела бы слышать.

- Я хотела, чтобы ты знал… - упорствовала она, отказываясь уходить. – Впрочем, неважно.

- Что неважно? – спросил я, но она передумала.

Скажи мне.

Я прищурился.

Ну, в её словах… мне показалось, что она больше знала теперь. Что она услышала историю целиком, а не урывками.

И вновь.

Она была непоколебима.

Уходи.

Черт.

Останься.

Что со мной не так?

Я чувствовал себя прежним.

Таким, каким был прежде, чем возвел стены и предпринял меры.

Она ничего не сказала. Она знала, что я не был посвящен в то, о чем она думает.

- Ты думаешь, что знаешь, но не имеешь никакого представления об этом, - сказал я ей, потому что был уверен, что она слышала только версию историй Эммета.

Истории.

А именно одной.

И я не хотел, чтобы она так обо мне думала.

Только не Белла.

Обо всех других людях в городе я заботился меньше всего, это была старая новость, я не собирался оправдываться ни перед одним из них.

Но с ней… это было… иначе.

Я открыл было рот, чтобы рассказать ей, объясниться… заставить понять, что то, что она думает, неверно. Но она заговорила первой.

- Мне всё равно, Эдвард… я никуда не уйду, и думаю, что если бы ты дал людям шанс… вероятно, им бы тоже было все равно.

Проклятье.

Это ранило.

Мне нравились её слова. Первая часть, по крайней мере. Я предположил, что вторая часть относилась к Эммету.

И мой рот… он, черт побери, иногда, правда, не знает, когда заткнуться.

- Это правда больше не важно, - повторил я, и был прав. Неважно.

Слишком много воды утекло с тех пор.

Многие не хотят видеть такого заклейменного возмутителя спокойствия, как я.

Все маленькие города такие.

- Это всегда важно, Эдвард.

То, как она сказала это… я не знаю… я искренне улыбнулся.

Рассмеялся и покачал головой.

Потому что Беллы…

Слишком много.

- Что? – спросила она, я сделал глубокий вдох и выдох… стараясь быть джентльменом, несмотря на то факт, что я восхищался каждым дюймом этой женщины.

Потому что она, как минимум, заслужила знать правду.

И потому, что мне не нужно было думать о том, какого мнения обо мне Эммет.

Потому что она могла сказать, что угодно, и я бы опроверг это. Я напрямую сказал ей:

- Я лгал тебе, Пироженка.

Она сменилась в лице. Она… побледнела… это не то, чего я ожидал.

Совсем не то.

- Ты в порядке?

Она закашлялась.

- Я… я в порядке… что… ты сказал? – переспросила она, потерев заднюю поверхность шеи. Я понял, что хочу быть с ней честным.

Она это заслужила.

- Я сказал, что лгал тебе…

Боже, как же это неловко.

- … на днях, когда ты спрашивала меня, целовались ли мы. Да, я  солгал.

- Забавно… что ты вспомнил об этом, - начала она, но я не дал ей договорить.

Ей нужно было извиниться за то, что она пришла.

- Прости, Белла, мне не следовало вести себя так, чтобы той ночью все зашло так далеко… Черт, вероятно, тебя здесь не должно было быть изначально, просто…

А затем до меня дошло, что она сказала.

- Почему ты сказала, что это забавно, что я это вспомнил?

От милой, нервирующей Пироженки не осталось и следа.

- Почему ты сказал, что меня вообще не должно было быть здесь?

- Я первый спросил.

- Вообще-то первой спросила я.

- Ты такая упрямая, - сказал я, раздраженно выдохнув, но она продолжала ждать.

Я снова терпел неудачу.

Такие женщины, как она, могли бы служить в армии.

- Я просто говорил о том, что не очень-то красиво приглашать к себе домой помолвленную женщину, в которой я возможно мог бы быть заинтересован, и угощать её вином, а затем едва…

Мои глаза округлились… я не смог закончить мысль, потому что мне нужно было привести в порядок… некоторые части своего тела, чтобы не оскорбить её снова этим…

- Значит, ты… сожалеешь… о поцелуе, - и это был не вопрос. Она выглядела разочарованной.

- Я сожалею о том, что ты помолвлена.

Простое объяснение.

 Я не хотел, чтобы она подумала, что она непривлекательна или недостойна… потому что это было не так.

Она застенчиво улыбнулась.

- Эдвард… я не…

- Не сожалеешь?

Потому что я - нет.

- Не помолвлена.

Ничего себе. Такого я не ожидал.

- Ты…

А затем она сообщила:

- Эдвард, теперь думаю моя очередь объясниться.

- Лаааааадно, - нерешительно сказал я.

Она начала собирать крупные осколки бутылок и складывать их в центре помещения и лишь затем заговорила.

- Знаешь, я выросла в Чикаго… никогда никуда не выезжала… даже в соседние штаты. И меня это устраивало.

Я не знал, к чему она ведет.

Разве мы не говорили о её помолвке?

Я надеялся, что она не собиралась сказать мне, что она бросила своего жениха в минуту слабости и что я стал причиной расстройства свадьбы.

Это слишком ответственно.

- Я с отличием закончила школу и колледж. Я не пропустила ни дня и ни разу не опоздала, никогда не грубила родителям и никогда не пила… - она снова улыбнулась той самой Беллиной улыбкой. – Более того, я никогда ни за что не отвечала, только за себя, и у меня всегда был план, я всегда всё продумывала… всегда делала то, что говорю.

- Угу.

Да.

Такой она и была.

Мне это нравилось, и я надеялся, что она не думает, что это её недостаток… или что-то такое.

- И… - приободрил её я, когда она на мгновение о чем-то задумалась.

- И сколько я себя помню, мы всегда были дружны с Джейком. В средней школе он был моим лучшим другом… он был рядом, когда умерла моя первая кошка… помог мне похоронить её… он не был похож на парней, которым нужен только секс… он не раз защищал меня… был рядом, когда мне было плохо… - она усмехнулась. – Когда в старшей школе все изменилось, то мне показалось, что так оно и должно было быть… наши отношения перешли на следующий этап, понимаешь?

Нет.

Не совсем.

Я никогда не знал, каким будет мой следующий шаг в жизни.

- Да.

Она поджала губы.

- Думаю, я знала это, когда он попросил меня выйти за него, но только проигнорировала… это чувство, - она схватилась за живот. Будто её затошнило, но меньше всего я думал сейчас о том, где находится ближайшая ванная комната.

- Были знаки… - тихо сказала она, и я понятия не имел, что мне нужно сделать, поэтому просто… стоял там, хотел подойти к ней, поддержать её, как она поддерживала меня в ту ночь на кухне.

Но я не мог.

Затем её настроение внезапно изменилось.

Она повеселела и стала увереннее.

- Я хотела начать собственное дело, но он хотел, чтобы я была домохозяйкой… мне хотелось путешествовать, а он хотел остаться в Чикаго… такие мелочи… действительно раздражают, а когда он сказал мне подкрасить волосы к свадьбе… мне захотелось…

- Ударить его по лицу?

Я знал это чувство.

- Да.

У нас было своего рода единение… у нас обоих были моменты в жизни, когда хотелось кому-то разбить лицо. Затем она добавила:

- Я порвала с Джейком… в ту ночь… прежде, чем пришла сюда на дегустацию…

И это было отличной информацией для того, чтобы та ночь прошла иначе.

Неважно, засранец.

Я сосредоточился на том, что Белла пыталась сказать мне, отчаянно пытался игнорировать свое мужское либидо.

- Я хочу сказать, что… я порвала с ним той ночью, но на самом деле всё закончилось прежде, чем я уехала из Чикаго.

- Значит… это не из-за меня? – неловко пошутил я, но она захихикала… Она посмотрела на меня и сказала.

- И да, и нет.

- Что это значит?

Так… загадочно.

- Это значит, Эдвард, что из всех возможных мест, куда я могла пойти, когда в ту ночь ушла из дома, их всех родственников, до которых могла добраться, я позвонила Эммету… своему двоюродному брату, с которым не разговаривала несколько лет, и я оказалась в информационном центре, где ждала, когда он заберет меня и увезет к Хейлам, чтобы попытаться выяснить, чего я хочу.

- Я не понимаю.

Она подошла ко мне, я хотел отступить, но было некуда.

Она загнала меня в угол.

- Я стояла там у стены и смотрела на карты, но не видела, что на них изображено, Эдвард… я просила… нет, - она споткнулась, - молила о знаке, - она едва не расплакалась, но быстро смахнула появившиеся слезы.

- Да?

- Да, я хотела лишь узнать, понимаешь? Понять, что я не перевернула всю свою жизнь из-за трусости или чего-то еще.

Я пристально смотрел на нее. Я был поглощен историей и должен был узнать ее конец.

- Что произошло потом?

Она помолчала еще немного, борясь со слезами.

- А потом ты прошептал мне на ухо, не заблудилась ли я.

Уверен, мое сердце перестало биться на этих словах.

Как никогда, за всю мою недолгую жизнь до этого момента.

Даже в Ираке я не чувствовал такую ответственность, как сейчас, и ждал, к чему приведет наш разговор.

Я не был тем, в ком она нуждалась.

Ей нужно что-то еще.

Что-то, что я, вероятно, не смогу ей дать, даже если захочу.

- Все не так просто, Белла, я очень долго был изгоем в этом городе… и всегда им буду для жителей.

Её ладонь оказалась на моей щеке.

Точно так, когда начался этот разговор в этой холодной комнате.

И было так тепло.

- Неважно, кто ты для них, - сказала она, посмотрев на меня. В её глазах стояли слезы. – То, кем ты являешься для себя, вот что важно, Эдвард.

Я не мог ей ответить.

- И что ты значишь для меня.

- Я не…

Неважно.

Я помотал головой, пытаясь отстраниться от нее.

Я не хотел слышать то, что она собиралась сказать.

Но у Пироженки были другие планы.

Она заставила меня услышать это, не позволила отвести взгляд или… убежать.

- Что-то влекло меня в Напу, Эдвард… как маяк… или путеводная звезда, указывало мне путь, но тогда я еще этого не знала, - сказала она.

Я пытался выстроить вокруг себя стену.

Действительно пытался.

Но черт, её рука… её глаза…

Не говоря уже о её губах… губах…

Хватит.

- Но теперь знаю.

Я стоял там как идиот, мне нечего было сказать. Она закончила свою мысль.

О боже.

Я не смог избежать смятения и тревоги. Слова пронзили меня.

- Ты причина тому, что я здесь.