Глава 13. Твердое решение

Эдвард

Ты причина тому, что я здесь.

Слова Беллы снова и снова звучали у меня в голове, когда её губы прикоснулись к моим. Как сильно я хотел ей сказать, что она ошибается… что это не я… что я не был ничьим… маяком или путеводной звездой… что она неправильно все поняла…

Но не мог.

Я был слишком эгоистичен.

Я хотел, чтобы её язык переплетался с моим.

Её руки касались моей груди…

Обнимали меня за талию…

Её пальцы путешествовали по телу и заставляли бежать мурашки по коже.

Её ноги …задевали те места, где пробуждается моя чувственность.

Возбуждали меня.

Блокировали боль.

Было слишком хорошо.

Слишком тепло.

Я позволил рукам блуждать по её телу, найти мягкую грудь, затвердевшие соски, теплую кожу.

Я слышал, как она втянула носом воздух.

Я чувствовал возбуждение.

А затем мной овладели противоречивые чувства. Что же я делаю? И я определился с выбором: я наконец разорвал наш поцелуй, допустив ещё одну ошибку, которая будет меня преследовать.

- Остановись, - выдохнул я, позволяя нашим лбам соприкоснуться.

Хотя это было неправильное слово.

Оно казалось неподходящим.

- Остановиться?

У нее не хватало дыхания.

И не только у нее.

Слишком много информации, которую нужно переварить… она больше не помолвлена… это было…

Я не ожидал такого.

Всё было гораздо проще, когда она была несвободна.

Но проще для кого?

Да, было мило флиртовать с ней, но я вел себя так только потому, что знал, что это ни к чему не приведет.

Это было… правильно?

Мысль о возможном… сексе с ней внезапно показалась… обескураживающей.

Еще один шаг прочь.

- Я не хотел… я… мы… мы не можем это сделать.

- Это…

Я отстранился. Было очевидно, что я имею в виду.

По крайней мере, для меня.

Но Белла не понимала.

- Я думала, ты сказал…

- Я много чего говорил – что-то было нужно, что-то нет.

- Я сказала тебе, Эдвард, что я больше не помолвлена, - начала она, пытаясь убедить меня в том, что всё это хорошая идея.

- Не в этом дело.

Она кузина Эммета… между прочим.

Она отшатнулась.

- Тогда в чем?

Как насчет того, что я тебе не подхожу?

- Я уезжаю… Белла… скоро, и я не хочу обманывать тебя или…

- Я большая девочка, Эдвард. Я знаю, что делаю.

Оборонительная тактика.

Вот ведь черт.

- Правда? Поскольку я уверен, только что ты сказала мне, что подчинившись мимолетному порыву, ты уехала из родного города, где выросла и откуда никогда не уезжала, из-за чувств.

Она изменилась в лице.

Появилась настойчивость?

- Не отталкивай меня.

- Я не… я, -  я вдохнул и попытался использовать жесты, чтобы выразить то, что хотел. – Здесь я пытаюсь все делать правильно. И ты, кстати, всё усложняешь.

- Я? – она улыбнулась снова и встала на носочки, чтобы поцеловать меня в шею. Её рука скользнула туда, где от всей этой ситуации было действительно непросто. Моя голова отклонилась в сторону, позволяя ей продолжать без моего разрешения.

Я закрыл глаза и позволил воздуху покинуть мои легкие.

Боже, она прекрасна.

Точно.

Всё казалось… таким правильным.

- Да, - прошептал я, позволяя ей продолжить. Я просто не мог остановить её, она как наркотик, а мне нужна была доза.

Сильно.

- Тогда поцелуй меня, - сказала она.

- Я хочу.

Теперь её губы путешествовали по моему подбородку… по скуле…

- Пожалуйста.

Черт, я пропал.

Что теперь правильно?

- Белла…

Не останавливайся, пожалуйста.

- Эдвард.

Её голос, произнесший мое имя, прозвучал рядом с ухом и был подобен греху.

Я сглотнул.

Мои руки боролись со мной.

Боролись с моими словами.

Они определенно не были согласны с принятым мною решением.

Они хотели её.

Хотели унести её в отдаленную часть дома и показать ей, каково это быть с кем-то, кто не был таким милым… или нежным.

Как её жених.

Точнее… бывший жених.

Я хотел, чтобы она почувствовала себя желанной… хотел раз и навсегда показать, что её поддразнивания сделали со мной.

Она подтолкнула меня к стулу в винном погребе, на мгновение я растерялся, а она взяла меня за руку и переплела наши пальцы.

Она смотрела мне в глаза, и я понимал, что как бы сильно не хотел отвести взгляд, это было просто невозможно.

- Я не хочу быть оправданием твоего побега.

- Хорошая попытка, Эдвард, но я оставила Джейка прежде, чем встретила тебя.

Верно.

- Ты будешь страдать.

Разве нет?

- Нет, не буду.

И черт, она отвечала на каждый брошенный мною вызов, у меня больше не было причин не давать ей выиграть.

Как ей удавалось быть всегда такой… уверенной?

Происходящее было загадкой для меня. Зачем я это делаю?

Неужели правда для неё?

Или для себя?

- Я знаю, ты что-то чувствуешь, - сказала она.

- О, конечно, я что-то чувствую.

Что-то семи-восьми дюймовое, твердое и рвущееся наружу.

Мои колени подгибаются, и я сажусь на стул, пока Белла плавно закидывает ногу на мою, садясь мне на колени.

И то, как она двигается.

Боже.

Кто-нибудь, помогите мне!

А затем она обхватила мое лицо руками и несколько раз поцеловала меня.

Я сжимал её бедра через джинсы в надежде, что это препятствие поможет мне сдержаться, быть хорошим мальчиком.

- Что произойдет в конце лета? Когда я вернусь на службу, а ты вернешься… куда ты там поедешь?

Я думал, что загнал её в угол этим вопросом, но нет…

Пироженка всегда возвращалась.

- Разве мы не можем разобраться с этим потом? Сейчас лето, Эдвард.

Она улыбнулась.

– Мы в одном из самых романтичных мест Соединенных Штатов… - затем она приблизилась ко мне и возбужденно прошептала, - в виноградном раю.

Я рассмеялся.

Потому что для меня в Напе не было ничего романтичного.

Хотя с Беллой всё могло быть иначе.

Она прильнула к моей груди и снова поцеловала меня. Я был готов сдаться.

Должен признать, у нее довольно убедительные аргументы.

Не похоже, что мы два умных сознательных взрослых человека.

Её руки запутались в моих волосах, а мои руки скользнули под её футболку, готовые снять ее и...

В этот момент в дверном проеме откашлялась Элис.

Она походила на кошку, эта женщина.

Я вскочил, ставя Беллу на ноги рядом со мной. Она поправляла свою одежду, пока я вытирал свой рот так, словно меня только что застали за поеданием последнего куска шоколадного кремового пирога, испеченного на День Благодарения.

Понятия не имею, почему так отреагировал на появление Элис. Всё это время казалось, что она хочет улыбнуться.

Но она не улыбнулась.

- Звонят из больницы, они хотели бы поговорить с тобой…

- Да, хорошо, - проговорил я, задаваясь вопросом, почему именно это прервало лучший поцелуй в моей жизни. Я подумал, что мог бы позвонить им утром, но Элис добавила:

- Сегодня вечером.

О.

Я вдохнул.

И медленно выдохнул.

Знамения.

Они появляются в самые невероятные мгновения.

- Хорошо, я только… - я повернулся к Белле, а Элис извинилась.

– Мне нужно… - сказал я ей и незаметно для Элис коснулся её руки.

Как она не замерзла в этом погребе, удивительно.

Она улыбнулась мне.

- Всё в порядке, - прошептала она. – Хочешь… помогу с уборкой? – спросила она, обводя взглядом осколки и обломки, валяющиеся в помещении.

Заманчивое предложение.

Но я подумал, что вероятно было бы лучше самому расправиться со своими демонами.

- Нет, - сказа я ей. – Я устроил бардак, Пироженка, я его и уберу.

По тому, как Белла поджала губы, я понял, что она разочарована, и мне хотелось… потрепать её волосы.

- Я позвоню тебе завтра?

- Хорошо, - сказала она и, вскинув бровь, добавила, - но если ты не позвонишь, я приеду, чтобы найти тебя.

Я помотал головой.

Но затем улыбнулся.

- Нет проблем.

Она держала меня за руку, пока я вел её вверх по лестнице к двери, а потом минуту-две после её ухода стоял, прислонившись к деревянной поверхности.

Я думал, во что, черт побери, втягивал себя.

Это не самая умная вещь.

Связываюсь с женщиной, которая только что порвала со своим женихом спустя… сколько там лет…

Которая, очевидно, и прежде отдавала свое время и сердце людям.

Которая была умной и забавной.

Милой.

Заботливой.

И пекла мне пироги.

Но теперь казалось, что она покончила с той жизнью, о которой рассказывала мне, еще до нашего знакомства.

Словно она хотела что-то другое, нежели сфокусированную на обязательствах жизнь, которую она покинула, уехав из Чикаго.

Возможно, она смогла справиться с этим, подумал я.

Возможно, мы просто нуждались в том, что происходило между нами, а затем сможем… двигаться дальше.

- Эдвард?

Снова Элис.

Мой спаситель от ненужных мыслей.

- Да, - отозвался я, оттолкнувшись от двери. Я почувствовал боль в желудке.

Не думаю, что это спасало меня.

От мыслей о Белле.

Или мыслей об отце.

Элис не без любопытства наблюдала за мной. Я знал, что должен объясниться с ней.

- Она меня пугает, - заявил я и прошел мимо нее к телефону.

Не посмотрев ей в глаза.

- Наконец-то кто-то это сделал, - сказала она, но когда я вернулся спросить, почему она так думает, Элис исчезла. А мне нужно было увидеть телефон.

Взяв трубку, я узнал, что врачи обнаружили отклонения в кровообращении Карлайла, и нужно заполнить документы, чтобы они могли проводить дополнительные анализы.

Медсестры начали заполнять документы за меня, но им нужны ответы на несколько вопросов – это напомнило мне о том, как мало я знал об отце.

Я дал устное согласие на анализы и пообещал, что утром первым делом подъеду и подпишу документы.

Не думаю, что смогу избежать нового визита к Карлайлу, если буду в сотне метров от его палаты.

Он узнает, что я там был.

Медсестры любили его.

И всё ему рассказывали.

Я лишь надеялся, что они никогда не узнают, что я сделал с коллекцией вин Карлайла.

Закончив разговор, я вернулся к бару на кухне, чтобы найти Элис.

Она стояла там и протягивала мне метлу и совок.

Не самый тонкий намек, согласитесь?

- Думаю, мне не удастся уговорить тебя…

- Я же говорила, Эдвард, что не буду убирать за тобой беспорядок.

Она была права.

Мне нужно самому встретиться с последствиями проявления своего характера.

Это служило бы хорошим напоминанием, что мне следует работать над контролем гнева.

Из Элис получился бы превосходный сержант-инструктор по строевой подготовке.

Мне понадобилось добрых два часа, чтобы убрать осколки стекла, затем я полил пол из шланга, чтобы избавиться от запаха алкоголя.

Когда уборка была завершена, я вынес мешки с мусором, метлу и совок в холл, а затем вернулся в комнату.

В ней было так пусто.

Словно там никогда ничего не было прежде.

Чистый лист.

Я должен был испытывать удовлетворение.

Или, по крайней мере, облегчение.

Но от содеянного я испытывал лишь разочарование.

И я был в замешательстве.

Ожидания столкнулись с действительностью.

Я подошел к нашему с Эмметом фото, которое я едва не уничтожил, пока меня так любезно не прервала Белла и не забрала фото.

Я смотрел на фотографию, на улыбку Эммета и прежнего себя, и слышал его предупреждающий голос там, у магазина, когда я оказался посреди своры Феликса. Я подумал: а что если его до сих пор заботит мое существование?

Я подумал: а что если Белла права.

Что если я дам людям шанс, и они не будут вспоминать прошлое.

Но затем я вернулся в реальность, вытер пыль с рамки рукавом рубашки, поставил её на полку и вышел из комнаты.

***

На следующее утро я проснулся без будильника. Снова.

Пробежка - в пять утра.

Душ – в шесть тридцать.

Завтрак в семь.

Я понял, что утро стало почти таким же, как начало дня в Форт-Беннинге.

Распорядок помогал.

Каждый день напоминал мне, что я жду возвращения в Джорджию.

Те пробежки напоминали мне, на что я подписался, в первую очередь.

С ними мне было проще.

Это как носить удобную обувь после того, как попытался носить новую, которая натерла мозоли.

Проветрив голову, я схватил ключи от старой машины Карлайла. Я задумался лишь на мгновение о звонке Белле, чтобы сказать, что еду в Соному.

Но ночь, проведенная вдали от нее, и утренняя пробежка напомнили, каким идиотом я был, когда дело касалось Пироженки.

Я оставил записку Элис, что скорее всего не вернусь к обеду и отправился к отцу.

Один.

***

- Значит, вы думаете, что он принимал яд, - переспросил я, огорченный тем, к чему вел наш разговор с доктором. – Это глупо.

- Я не настаиваю на том, что ваш отец травил себя, мистер Каллен…

- Просто Эдвард.

- Эдвард. Я лишь сообщаю, что есть вероятность, что лекарства Карлайла взаимодействовали с алкоголем, который он употреблял.

- Это…

Бессмысленно.

Я многого не услышал из того, что доктор говорил после. Я был слишком занят тем, что смотрел на лежавшего на больничной койке отца.

Вдыхающего и выдыхающего.

Он казался таким… умиротворенным.

Что заставило человека, выглядящего так спокойно, поступить так… безрассудно?

- Эдвард?

- Да? – я обратил внимание на доктора.

Безвольно.

- Я позвоню вам, когда результаты анализов будут готовы.

- Конечно, - согласился я и вошел в палату Карлайла. Я взял стул, сел у кровати и некоторое время смотрел на него.

- Ты должен был позвонить, - тихо проговорил я, пока он спал.

- Ты должен был написать или позвонить, если что-то было не так.

Его грудь тяжело вздымалась и опускалась.

- Я был зол, но я бы приехал домой, папа.

Он игнорировал меня.

- Я бы вернулся домой.

Я сидел там, обхватив голову руками и думал… задавался вопросом… почему, черт побери, почему он сделал это с собой?

Возможно, Вольтури оказывали на него давление… за то, что он был отцом сыну, от которого были только проблемы.

Возможно, после моего ухода недовольство города автоматически было направлено на него.

Возможно, он просто больше не мог справляться с этим.

- Я изменился, папа, - проговорил я.

Не знаю, почему я так сильно хотел, чтобы он это знал. Почему это было важно или какое значение имело. Я думал, что будет честно, если он узнает.

Он ничуть не был похож на человека, от которого я уехал. На человека, которого я научился ненавидеть.

Он был слаб теперь, когда я смотрел на него.

Вдох, выдох, воздух бежит по его телу.

Вдох, выдох, поднимается и опускается его грудь.

Равномерно.

Безобидно.

- Обещаю, я больше не тот ребенок, что был прежде.

Мне просто было нужно сказать эти слова.

Возможно для него.

Возможно для себя.

Внезапно его глаза открылись.

Он осмотрелся и остановил взгляд на мне.

Уголки его губ приподнялись.

- Привет, папа, - сказал я, наклонившись вперед, и положил его ладонь на свою руку.

 - Ты… вернулся, - выдавил он.

- Я же говорил, что вернусь.

- Думал, ты… сказал это… чтобы я почувствовал себя лучше.

Я улыбнулся.

- Тебе когда-нибудь становилось лучше от моего присутствия, папа?

Улыбка на его лице стала шире.

- Хорошо… подмечено, - выдохнул он.

Некоторое время мы молчали.

Мы были хороши в молчании.

Я пролистал несколько журналов, пока Карлайл смотрел местные новости. Когда он заснул, я заглянул к доктору, а затем отправился домой.

Забавно, но сидеть на месте иногда очень утомительно.

- Приезжал твой друг, - сообщила Элис прежде, чем я успел повесить ключи от автомобиля в ключницу.

- Белла? – уточнил я. Кого я в самом деле обманываю?

Конечно, это приезжала Белла.

- Она пробормотала что-то о том, что ты её избегаешь, и уехала. Больше она ничего не говорила.

Я замер.

Я должен был ей позвонить.

Должен был объяснить, почему меня не было.

Я был уверен, Элис не сказала ей ничего о том, где я находился.

Я увидел нарезанные овощи и время от времени заглядывающие в окна лозы винограда.

- Что ты думаешь? – спросил я, не задумываясь о том, действительно ли я хочу знать, о чем она думала.

Я не мог помочь себе по некоторым причинам.

В последнее время, похоже, я только и думал, что о мнении других людей.

 Сначала я думал, что она собирается дать мне один из своих типичных ответов.

«Меня это не касается, Эдвард» или «Я держу свое мнение при себе, Эдвард».

Она прекратила нарезать овощи, посмотрела в окно и ответила:

- Думаю, ты получаешь то, что тебе нужно, именно оттуда, откуда тебе это нужно.

Затем она продолжила нарезать овощи.

И игнорировать меня.

Я не осмелился спросить, говорила ли она о Белле или о виноградниках.

Зная  Элис… она говорила и о том, и о другом.

Я кивнул, подошел к холодильнику и взял бутылку воды, а затем вышел из дома, где аромат винограда был ощутимее. Я понял, виноградники цвели.

И не только цвели, но и разрастались, расцветали.

Они процветали.

Точнее, нужно еще трудиться и благоустраивать, но в целом…

Это были виноградники, снова.

Я не замечал, что улыбаюсь, пока один из работников не прошел рядом со мной. У него в руках была корзина с виноградом, и он улыбнулся мне в ответ.

- Они хороши, мистер Каллен, - сказал он, протянув мне виноградину. Я посмотрел, как он вошел в небольшое здание рядом с домом, где, как правило, шел весь винодельческий процесс. Я хотел было что-то возразить насчет мистера Каллена, но ягода в моей ладони интересовала меня гораздо сильней.

- Да, хороши, - согласился я и поднял виноградину к солнечному свету, чтобы посмотреть на просвет, осмотрел кожицу и убрал её в карман. Я открыл воду, чтобы попить прежде, чем отправиться осматривать виноградники.

Шло время. Я не знал, как долго я там был, когда услышал хриплый, с намеком на веселость голос за спиной.

- Так вот что мешало выйти на связь.

Тон его голоса был более мягок, нежели я помнил.

Но таким же авторитетным, даже за сотни миль от казарм.

Я сделал то, чему меня учили четыре года.

Привычка…

Образ жизни…

- Сэр, - отозвался я.

Я отпустил виноградную лозу и вытянулся по стойке смирно, отдавая честь.

Взгляд вперед.

Потому что вы никогда не смотрите старшему по званию в глаза.

- Здесь не Форт Беннинг, Эдвард, ты не должен стоять по стойке «смирно».

Тогда я встал по стойке «вольно», посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

В одной руке он держал спортивную сумку, а другую - протягивал мне.

Та безумная техасская ухмылка на его лице.

Тогда я наконец расслабился и пожал протянутую мне руку.

Я был рад видеть его.

Рядом с ним я больше чувствовал себя дома, чем среди виноградников в Напе.

Меня заполнило чувство облегчения, когда я наконец поприветствовал его.

- Рад тебя видеть, Джаспер.